Ещё один летний привет, друзья!

"Поверженный демон" Михаила Врубеля

В начале 1902 года одна из самых известных картин Михаила Врубеля -- <<Демон
поверженный>> -- была показана публике на выставке в Санкт-Петербурге.
Незадолго до этого события окружающие стали замечать у художника симптомы
психического расстройства. Воспоминания друзей и родных позволяют
восстановить хронологию последних, скорбных лет жизни большого художника.

1901 год был отмечен крупным семейным событием -- у Михаила Александровича
Врубеля и его супруги Надежды Ивановны родился сын. Пара готовилась к этому
событию очень весело, им казалось, что рождение ребенка не помешает их
элегантной и светской жизни, они фантазировали, как уже с ребенком поедут за
границу выставлять <<Демона>>.

<<Демон сидящий>>, 1890 (до болезни)

Супругов ждало страшное огорчение -- мальчик родился с раздвоенной верхней
губой, это глубоко поразило Михаила Врубеля. С того самого момента его
близкие и знакомые стали замечать, что с художником происходит что-то
неладное.

Михаил Врубель с женой, Надеждой Ивановной Забелой-Врубель, 1892 (до
болезни)

Врубель пишет портрет сына, которого назвали Саввой, причем придает его
облику то выражение крайней тревоги, которую, вероятно, переживает он сам.

<<Портрет сына художника>>, 1902 (начало болезни, но до первой
госпитализации)

В начале 1902 года картина <<Демон поверженный>> была показана публике на
выставке <<Мира искусства>> в Санкт-Петербурге. Вот что о той выставке
вспоминает сестра жены Врубеля, Екатерина Ивановна Ге: <<Михаил
Александрович, несмотря на то что картина была уже выставлена, каждый день с
раннего утра переписывал ее, и я с ужасом видела каждый день перемену. Были
дни, что ,,Демон`` был очень страшен, и потом опять появлялись в выражении
лица Демона глубокая грусть и новая красота... Вообще, несмотря на болезнь,
способность к творчеству не покидала Врубеля, даже как будто росла, но жить
с ним уже делалось невыносимо>>.

<<Демон поверженный>>, 1901-1902 (начал до болезни, многократно переписывал)

В марте 1902 года художник впервые был помещен в частную психиатрическую
лечебницу. В картине болезни преобладали идеи собственного величия, наступил
период столь сильного возбуждения, что на полгода прервались свидания даже с
самыми близкими людьми -- женой и сестрой.

<<Пан>>, 1899 (до болезни)

В сентябре того же года Врубеля перевезли в клинику психиатра Сербского, в
одном пальто и шляпе, даже без белья, так как говорили, что он уничтожил все
свои вещи.

<<Царевна Лебедь>>, 1900 (до болезни)

В этой больнице дело пошло гораздо лучше, он писал совершенно логичные
письма родным, а по совету доктора стал вновь заниматься живописью.

<<Сирень>>, 1900 (до болезни)

18 февраля 1903 года Михаил Врубель вышел из клиники, но был очень грустным,
а к апрелю совсем <<расклеился>>: часто плакал, тосковал, говорил, что
никуда не годен, работать вовсе не мог, хотя ему предлагали разные заказы. 3
мая 1903 года случилось несчастье -- умер Саввочка, единственный ребенок
Врубелей. Перед лицом этого горя Михаил Александрович вел себя очень
мужественно, лично занялся организацией похорон, старался поддержать жену,
которая была в отчаянии.

<<Портрет Н. И. Забелы-Врубель>>, 1904 (во время болезни)

После похорон сына Врубели уехали в свое имение под Киевом, там художник
стал сильно нервничать, требовал, чтобы его скорее везли в лечебницу. Кто-то
посоветовал определить Врубеля в одну из психиатрических клиник Риги.

Один из вариантов работы <<Жемчужина>>, написанный пастелью, ориентировочно
1904 (во время болезни)

На этот раз болезнь была совершенно другого характера: от мании величия не
осталось и следа, напротив, ее сменило полное угнетение. Врубель был уныл и
грустен, считал себя ничтожеством и хотел лишиться жизни.

<<Автопортрет с раковиной>>, 1905 (во время болезни)

Осенью сестра художника перевезла его из Риги в Москву. В московской клинике
он стал рисовать очень удачные портреты больных, но мысли его путались,
Врубелю казалось, что и жена, и сестра тоже являются пациентами
психиатрической больницы.

<<Кувшинки>>, 1890 (до болезни)

Рисунки, сделанные в клинике, были представлены на выставке московских
художников, в них не было видно и тени болезни.

<<Гамлет и Офелия>>, 1884 (до болезни)

В этот период Врубель написал картину <<Шестикрылый Серафим>>, изображающую
ангела с горящей лампадой, очень красивую вещь, выполненную жгучими и яркими
красками.

<<Шестикрылый Серафим (Азраил)>>, 1904 (во время болезни)

К весне 1904 года художнику было так плохо, что врачи и родственники думали,
что он не доживет до лета, хотели везти его за границу, но потом оставили
эти планы. На лето московские клиники закрывались, поэтому психиатр Сербский
посоветовал поместить Врубеля в недавно открытую в окрестностях Москвы
лечебницу психиатра Усольцева. Больные в этой лечебнице жили вместе с семьей
доктора и пользовались большой свободой.

<<Портрет доктора Ф. А. Усольцева>>, 1904 (во время болезни)

Переезд в клинику Усольцева принес удивительную пользу: Врубель стал есть
(до этого он отказывал себе в пище, считая себя недостойным еды), мысли его
прояснились, он рисовал, писал письма родным и друзьям, а через два месяца
настолько поправился, что вернулся домой.

После выписки художника из лечебницы Врубели переехали в Петербург, где
Михаил Александрович вел жизнь абсолютно здорового человека: он снял
квартиру, провел в ней электричество и очень много работал.

<<Утро>>, 1897 (до болезни)

В этот период Врубель начал писать свою удивительную <<Жемчужину>>, которая
сейчас находится в коллекции московской Третьяковской галереи.

<<Жемчужина>>, 1904 (во время болезни)

К началу 1905 года жена стала замечать у Врубеля сильное возбуждение, он
стал несговорчивым, раздражительным, непомерно тратил деньги на совершенно
ненужные вещи. Жене художника пришлось <<выписать>> из Москвы психиатра
Усольцева, который увез Врубеля в свою московскую лечебницу.

После концерта>> (Портрет жены художника), 1905 (во время болезни)

Усольцев действовал на больного успокаивающе. Оказавшись в клинике, Врубель
начал спать, а бессонница всегда была одним из опасных симптомов его
болезни. Родственники надеялись, что на этот раз болезнь не будет
продолжительной, увы, но они ошиблись -- возбуждение в очередной раз
сменилось угнетением. Несмотря на болезнь, Врубель не прекращал работать: он
нарисовал портрет всей семьи Усольцевых, многих больных и поэта Брюсова,
который навещал художника.

<<Портрет поэта В. Я. Брюсова>>, 1906 (во время болезни)

Брюсов оставил очень интересные воспоминания о своей первой встрече с
Михаилом Врубелем, состоявшейся в клинике Усольцева: <<Правду сказать, я
ужаснулся, увидев Врубеля. Это был хилый, больной человек, в грязной измятой
рубашке. У него было красноватое лицо; глаза как у хищной птицы; торчащие
волосы вместо бороды. Первое впечатление: сумасшедший! После обычных
приветствий он спросил меня: ,,Это вас я должен писать?`` И стал
рассматривать меня по-особенному, по-художнически, пристально, почти
проникновенно. Сразу выражение его лица изменилось. Сквозь безумие проглянул
гений>>.

Когда Врубель писал Брюсова, окружающие стали замечать, что у него
происходит что-то странное с глазами, художник вынужден был подходить очень
близко, чтобы разглядеть модель. Новое страдание приближалось с ужасающей
скоростью, кончив портрет Брюсова, Врубель почти не видел своей работы.

<<Гадалка>>, 1894-1895 (до болезни)

Михаил Врубель понимал весь ужас своего положения: художник, мир которого
был сказочно прекрасен, -- теперь почти слепой... Он стал отказываться от
еды, говоря, что если будет голодать 10 лет, то прозреет, и рисунок у него
будет необыкновенно хорош.

<<Шестикрылый Серафим>>, 1905 (до болезни)

Несчастный художник теперь стеснялся знакомых, он говорил: <<Зачем им
приходить, я ведь их не вижу>>.

<<Валькирия (Портрет княгини Тенишевой)>>, 1899 (до болезни)

Внешний мир все меньше соприкасался с Михаилом Врубелем. Несмотря на все
старания его сестры и жены, которые регулярно навещали художника, он
погружался в мир собственных грез: рассказывал что-то вроде сказок, что у
него будут глаза из изумруда, что он создал все свои произведения во времена
Древнего мира или эпохи Возрождения.

Последний год жизни художник все настойчивее отказывался от мяса, говоря,
что не хочет есть <<убоины>>, так что ему стали сервировать вегетарианский
стол. Силы постепенно покидали Врубеля, иногда он говорил, что <<устал
жить>>.

<<Серафим>>, 1904-1905 (во время болезни)

Сидя в саду в свое последнее лето, он как-то сказал: <<Воробьи чирикают мне
-- чуть жив, чуть жив>>. Общий облик больного становился как бы утонченнее,
одухотвореннее. Врубель шел к концу с полным спокойствием. Когда у него
началось воспаление легких, перешедшее затем в скоротечную чахотку, он
воспринял это спокойно. В последний сознательный свой день, перед агонией,
Врубель особенно тщательно привел себя в порядок, горячо поцеловал руки жены
и сестры и больше уже не разговаривал.

Фотография М. А. Врубеля, 1897 (до болезни)

Только ночью, ненадолго придя в себя, художник сказал, обращаясь к человеку,
который за ним ухаживал: <<Николай, довольно уже мне лежать здесь -- поедем
в Академию>>. В этих словах было какое-то предсмертное пророческое
предчувствие: уже через сутки Врубель в гробу был торжественно привезен в
Академию художеств -- свою alma mater.

Закончить рассказ хочется словами психиатра Усольцева, который, как никто
другой, ценил Михаила Врубеля, понимая всю сложность его гениальной
личности: <<Часто приходилось слышать, что творчество Врубеля -- больное
творчество. Я долго и внимательно изучал Врубеля, и я считаю, что его
творчество не только вполне нормально, но так могуче и прочно, что даже
ужасная болезнь не могла его разрушить. Творчество было в основе, в самой
сущности его психической личности, и, дойдя до конца, болезнь разрушила его
самого... Он умер тяжко больным, но как художник он был здоров, и глубоко
здоров>>.

Роза в стакане>>, 1904 (во время болезни)

Автор: Дарья Евсеева

Всем доброго времени суток!

Жена, знай свое место!

Неправильные пчелы, как известно, делают неправильный мед. Неверно понятая
патриархальность в отношениях между мужем и женой делает их семейную жизнь
путаной, тяжелой, как дурной сон, и в конце концов может вообще ее
разрушить. Примерно три четверти моих друзей уже развелись со своими женами.
Причин тому множество, в каждой избушке -- свои погремушки. Но одну я сейчас
могу выделить особо, потому что она присутствует во всех без исключения
семейных катастрофах, случившихся у моих знакомых.

Причина эта -- криво понятая патриархальность, положенная ими в основу
семейной жизни. Хотя почему -- ими? Я и сам в этом смысле мало чем от них
отличаюсь. И тоже много лет уродовал жизнь своей семьи на
<<патриархальный>>, как мне тогда казалось, манер. Да так лихо, что уцелела
она лишь чудом. Слава Богу -- успел вовремя остановиться, рассмотреть свою
жизнь и скорее даже не разумом, а каким-то сердечным чутьем определить, что
же нужно срочно исправлять в себе. Сейчас я хорошо понимаю, в чем была
ошибка. Возможно, мои рассуждения покажутся банальными, но я все же поделюсь
ими: вдруг для кого-то они тоже станут поворотным моментом, последней
капелькой, которой как раз и не хватало для того, чтобы начать жить иначе.

Так говорил Гоша

Первое время нашей совместной жизни мы с женой периодически спорили о том,
кто в семье должен быть главным. И когда она в очередной раз возмущенно
спрашивала: <<Ну почему всегда именно ты решаешь -- как и что нам делать?>>,
я с неизменным постоянством отвечал ей: <<Потому что я -- мужчина>>. Этот
рецепт от крутого мачо Гоши из кинофильма <<Москва слезам не верит>> стал
для меня главным аргументом в семейных перепалках. Очень удобный аргумент,
кстати. Ничего не объясняющий, зато -- окончательный и неоспоримый.

Главный герой кинокартины -- великолепный слесарь-интеллигент, выясняя
отношения с любимой женщиной, в ультимативной форме говорит: <<Запомни, всё
и всегда я буду решать сам на том простом основании, что я -- мужчина>>. Для
мужской части населения нашей страны эти слова Гоши сразу же стали своего
рода девизом. Я тоже не стал исключением. И как-то невдомек было мне тогда
задаться совсем простыми вопросами. В самом деле, ну почему простую
принадлежность к своему полу мужчины считают достаточным основанием для
подобных заявлений? Почему аналогичная фраза, сказанная женщиной, не
прозвучит убедительно ни в кино, ни в реальной жизни? Ведь даже в фильме
героиня Веры Алентовой по личным качествам ни в чем не уступает многим
мужчинам, а во многом даже превосходит их, не исключая и своего любимого
Гошу. Она сумела в одиночку вырастить дочь, окончить институт, сделать
карьеру. Она -- крупный руководитель, депутат, хорошо зарабатывает, живет в
просторной комфортабельной квартире... В общем -- все атрибуты жизненного
успеха у нее имеются, вот только личная жизнь как-то не задалась. И тут
появляется умный слесарь Гоша, проживающий в коммуналке, который начинает
ставить ее на место, мотивируя свое право на такое поведение лишь тем
обстоятельством, что он -- мужчина. Получается какая-то странная (чтобы не
сказать -- нелепая) картина: женщина может быть умнее мужчины, иметь лучшее
образование, больше, чем он, зарабатывать, занимать более высокое положение
в обществе. Но, несмотря на любые, даже самые высокие достижения во внешнем
мире, -- дома, в семье ей все равно остается один удел -- безропотное
подчинение мужчине, который <<все и всегда решает сам>>. И, что самое
печальное, это ведь не просто выдумка сценариста и режиссера. Тысячи мужчин
относятся к женщинам примерно так же.

Мужское обаяние кинослесаря Гоши, что называется, зашкаливает. Умен, красив,
инициативен, умеет готовить, драться, пить не пьянея, добиваться
благосклонности понравившейся ему женщины. Чем не образец для подражания?
Примерно так я рассуждал лет двадцать пять тому назад. И по неопытности
упускал из виду простой, и, казалось бы, очевидный факт: почему такой
выдающийся во всех отношениях мужчина после сорока ведет холостяцкий образ
жизни? Почему у него нет детей? Почему от него ушла жена, по его же словам
-- прекрасная женщина. Нет, ну действительно -- если ты сам такой красавец,
и жена у тебя прекрасная, почему ж не срослось-то у вас? Чего не поделили?
Гоша на эти вопросы отвечает в своей обычной манере, кратко и исчерпывающе:
<<просто не повезло>>. Смолоду я не обращал на этот момент особого внимания.

Однако сейчас с уверенностью могу сказать, что подобное <<невезение>> на
самом деле -- результат очень серьезной, можно сказать -- системной,
фундаментальной ошибки. Дело в том, что лидерская позиция в стиле
<<...потому что я -- мужчина>> является скрытой отсылкой к патриархальному,
традиционному укладу семьи, и именно там, в этой традиции должен находиться
источник ее правоты. Но в том-то и дело, что к патриархальному укладу это
самое <<...всё и всегда буду решать сам>> не имеет никакого отношения.

Мой дом -- ее крепость

Да, действительно, во всех семейных кодексах патриархального мира можно
найти положения, призванные ограничить лидерство женщины. Но вот простой,
казалось бы, вопрос, который почему-то все время остается вне поля зрения
при рассмотрении этой темы: а зачем, собственно, понадобилось вот так --
формально и даже законодательно -- ограничивать полномочия женщины там, где
мужчина и без того <<...всё и всегда решает сам, просто потому что он --
мужчина>>?

Очевидно, что в ограничении нуждается лишь нечто и так уже очень большое,
стремящееся к дальнейшему разрастанию. И соответствующие места из того же
<<Домостроя>>, на самом деле, косвенно свидетельствуют об огромной роли
женщины в патриархальной семье. Ее влияние было там столь велико, что
пришлось его ограничивать специальными установлениями. Причина этому
достаточно проста. Дело в том, что лидером в любой области становится вовсе
не самый сильный и даже не самый умный или талантливый. Лидером становится
наиболее мотивированный. Ум, сила и талант никогда не выведут человека на
первые позиции в выбранном им деле, если у него нет достаточной мотивации к
победе. И наоборот -- люди с отнюдь не выдающимися данными могут творить
чудеса, если у них есть цель, в которой сосредоточен весь смысл их
существования.

Да, мужчина по самой природе своей сильнее женщины. А во времена
патриархального строя был и куда более образован. Но в пространстве семьи
все это не могло обеспечить ему безусловного лидерства, потому что здесь у
женщины есть куда более сильная мотивация, чем у него: забота о детях.
Эмоционально мать связана с ребенком гораздо сильнее, чем отец, она девять
месяцев вынашивает его в своем теле, потом -- несколько лет кормит грудью,
он -- средоточие всей ее жизни. А дом, семья -- это как раз та территория,
на которой она растит и воспитывает детей. И здесь она не уступит лидерство
никому -- ни сильному, ни образованному, ни талантливому. А если и уступит,
то лишь ценой невосполнимых эмоциональных потерь, после которых жизнь в
семье окажется безрадостной как для побежденного, так и для победителя.

В патриархальном мире люди все это очень хорошо понимали. Поэтому лидерство
между мужчиной и женщиной было там распределено столь же мудро, сколь и
просто: мужчина обустраивает внешний мир, женщина обустраивает дом. Каждый
реализует свою потребность в лидерстве на своей территории и не пытается
захватить чужую. В итоге -- всем хорошо, все довольны. А чтобы сохранить
такое, как сейчас сказали бы -- динамическое равновесие семейного статуса,
-- в кодексах специально прописали набор ограничений для женщин. Почему
только для них? Да потому что в те времена женщин в пространстве
общественной жизни попросту не было. Государственное управление, войны,
торговля -- всем этим занимались только мужчины. Женщин на этой их
территории не было вообще, поэтому как-либо превысить свои полномочия в их
отношении мужчины здесь не могли никоим образом. А вот на территории женщины
мужчина появлялся ежедневно. Причем -- уставший, голодный, настроенный не на
какие-то достижения или лидерство, а на элементарный отдых от своих важных
общественных мужских дел, нуждающийся в ласке, тепле, эмоциональной
поддержке. И здесь женщине требовалось много житейской мудрости, чтобы не
соблазниться возможностью навластвоваться всласть над своим беззащитным
повелителем. Ну а для тех, кому мудрости не хватало, как раз и были даны
ограничительные нормы. Точно так же этикет требует от хозяев быть
максимально деликатным и предупредительным к гостю (который не имеет никаких
прав в доме и потому -- уязвим). Точно так же нравственные правила требуют
уважительного и бережного отношения к старикам (потому что они немощны и
беззащитны). Нравственно-этические нормы при патриархате возвышали мужчину
именно потому, что в семье он не играл главенствующей роли.

Мужчина, подвиньтесь!

Такова была действительная расстановка сил в патриархальном мире. Но что же
мы имеем в этом смысле сейчас? А вот что. В силу объективных причин
(прогресс, снижение доли физического труда в общественном производстве,
всеобщее образование и т. п.) женщина вошла в пространство общественных
отношений и прочно заняла там место наравне с мужчиной. Мужская монополия на
лидерство во внешнем мире оказалась разрушенной. Женщина трудится наравне с
мужчиной и уже не зависит от него экономически. Само по себе это не хорошо и
не плохо, это просто факт нашей сегодняшней действительности. Но для семьи
эта смена патриархальной парадигмы оказалась серьезным испытанием. Ведь
авторитет каждого из супругов основан либо на роли, которую он играет
непосредственно в семье, либо -- на его социальной значимости. Лишившись
положения кормильца, мужчина оказался просто не в состоянии сохранить
прежние свои позиции. Лидерство в обществе он потерял, но в семье роль
женщины по-прежнему осталась несравненно более важной.

Изменить общественную ситуацию мужчина не в состоянии, а конкурировать с
успешной женщиной -- дело трудное, и не каждому по силам. И тогда мужчина
идет по пути наименьшего сопротивления: он придумывает некую схему
отношений, которой никогда не существовало в истории, называет эту схему --
<<патриархальной>> и различными способами пытается заставить женщину
следовать ей. Суть схемы проста и сводится к банальному перевертышу: уступив
женщине лидерство в общественной сфере, мужчина начинает претендовать на
лидерство дома, в семье.

Слесарь-интеллигент Гоша -- очень выразительный пример такой мужской
<<политики>>. Талантливый и амбициозный человек по каким-то неведомым нам
причинам отказался реализовывать себя в социуме, не получил образования, не
сделал карьеры, не добился положения в обществе. И все бы ничего, но ведь
видно же, что он страдает от этого, хорохорится, пытается доказать себе и
окружающим, что, мол, не нужно ему все это, что -- вон, доктора наук его
золотыми руками дорожат, шашлыки ему на природе жарят. Но ведь умный же!
Ведь понимает, что ненормально это, что человек обязательно должен
развиваться, расти над собой, двигаться вперед и вверх. Особенно если этот
человек -- мужчина. Или всерьез можно подумать, будто тех у
академиков-технарей из фильма руки не золотые были? Это ведь только в кино
такой комплексующий хлопец как Гоша мог устроить балаган перед женщиной, с
похвалами от ученых коллег под водочку и шашлычок. В реальной жизни он
нормально трудился бы у них на уровне <<прикрути-подай-принеси>>, потому что
основную часть своей работы ученый-экспериментатор выполняет сам, без
слесарей-интеллигентов. Просто одни ребята с золотыми руками в свое время
пошли учиться дальше, защищали диссертации, делали открытия и получали
госпремии. А другие (Гоша, например) так и остались в слесарях на подхвате.
Причем, заметьте -- из принципиальных соображений. А к сороковничку плоды
выбора каждого стали слишком наглядны. И Гоша пытается выстроить социум, где
он был бы безусловным <<начальником>>.

А местом для такого строительства выбирает семью полюбившей его Катерины.
Едва войдя в ее дом, он тут же начинает вести себя как настоящий
руководитель: командным тоном отправляет на кухню дочку хозяйки (обалдевшую
от такого нахальства), потом производит тщательный осмотр помещения на
предмет косвенных признаков присутствия другого мужчины. И когда не
обнаруживает таковых, начинает властно распоряжаться жизнью двух едва
знакомых ему женщин, которые до его появления прекрасно обходились в своей
семейной жизни без его чуткого руководства.

Потом вдруг узнает, что его возлюбленная -- директор крупного химического
комбината, устраивает тихую истерику и на неделю уходит в запой из-за
обострившегося комплекса социальной неполноценности. Впрочем, спустя
некоторое время любезно позволяет себя уговорить, и возвращается к
заплаканной Катерине, но -- уже в статусе <<победителя>>, принявшего
безоговорочную капитуляцию: отныне могущественная директриса будет жить в
полжизни и дышать в полдыхания, контролируя каждое свое движение и слово,
чтобы не дай Бог как-нибудь случайно не задеть тонкую и ранимую натуру
слесаря-интеллигента. У которого, как он сам выразился <<практически нет
недостатков>>.

Да это же просто какая-то карикатура на настоящего мужчину! И совсем не
случайно великолепный Алексей Баталов в одном из интервью сказал об этом
своем герое буквально следующее: <<Я прекрасно понимал, что Гоша нужен был
авторам фильма, чтобы завершить двухсерийные страдания несчастной женщины.
Но в третьей серии он мог ударить ее бутылкой по голове. А почему нет? Гоша
от первой жены ушел, пристает к незнакомой женщине в электричке, пьет,
дерется. Одинокие советские женщины не рассмотрели моего героя как
следует>>.

Слесарь у хрупкого сосуда

Карикатурный мужчина Гоша сформулировал в фильме столь же карикатурную
позицию -- якобы патриархального уклада семьи: <<...всё и всегда я буду
решать сам на том простом основании, что я -- мужчина>>. На самом же деле,
патриархальные отношения, как уже было сказано, предполагают вполне четкое
распределение лидерства в семье: мужчина реализует свое главенство во
внешнем мире, женщина -- дома. И причина этому не только в
социально-экономическом укладе патриархальной эпохи. Святитель Иоанн
Златоуст объясняет такое положение дел особым промышлением Божьим о семье,
неким божественным замыслом: <<Так как наша жизнь состоит из дел двоякого
рода, общественных и частных, то Бог, отделив одни от других, предоставил
жене попечение о доме, а мужьям -- все дела гражданские, дела на площади,
судебные, совещательные, военные и все прочие. Жена не может ни бросать
копье, ни пускать стрелу, но может взять прялку, ткать по основе и все
прочие домашние дела хорошо исправлять. Она не может подавать мнение в
совете, но может подавать мнение дома, и часто те из домашних дел, о которых
рассуждает муж, она понимает лучше его. Она не может хорошо исправлять
общественные дела, но может хорошо воспитывать детей, а это -- главное из
приобретений; может замечать худые дела служанок, заботиться о честности
служащих, доставлять все прочие удобства супругу и освобождать его от всякой
подобной заботы в доме, о сокровищах, о шерстяных изделиях, о приготовлении
обеда, о благообразии одежд, заботясь обо всем таком, за что приниматься
мужу и не прилично, и не удобно, хотя бы он употреблял много усилий.
Подлинно, и то -- дело промышления и премудрости Божией, что полезный в
важнейших делах бывает несведущим и бесполезным в менее важных, чтобы
необходимо было и занятие жены>>.

Для православных семей все это в особенности актуально, поскольку даже в
сегодняшнем постиндустриальном мире они очень часто продолжают жить в
ситуации, близкой к патриархальному укладу: многодетная мамочка дома
занимается детьми и хозяйством, в то время как отец отвоевывает у внешнего
мира средства на содержание своей большой семьи. На этом непростом поприще
ему постоянно приходится сталкиваться с женщинами куда более успешными, чем
он сам, что субъективно может быть воспринято им как некое унижение его
мужского достоинства. И тогда упаси его Господь от попыток <<отыграться>> за
это унижение дома, на своей жене. Ведь для нее дом, семья -- это вся ее
жизнь. Отними у нее власть над этой территорией, и она превратится в
бесправное существо, в бомжиху-домработницу при всемогущем деспоте.

Священное Писание (безусловно -- патриархальный текст) прямо называет
женщину -- хрупким сосудом. И мужская власть над ней должна заключаться
прежде всего в нежности, в стремлении сохранить эту хрупкость, вверившую
себя в мужские руки. Если же вместо этого мужчина по примеру Гоши вдруг
решит дома проверять свой хрупкий сосуд на прочность, это можно называть как
угодно, но только не патриархальным укладом. Осколками таких отношений мир
сегодня усеян в три слоя.

Скажу некоторую банальность: чтобы возник патриархальный уклад, прежде всего
нужен патриарх -- глава семейства, мудрый, понимающий все потребности
каждого из ее членов и распределяющий семейные роли так, чтобы были учтены
интересы каждого. Проще говоря, муж в семье и должен быть таким патриархом.
А для этого неизбежно придется выдавливать из себя невротического слесаря
Гошу, и потихоньку становиться настоящим мужчиной, умеющим спокойно и без
истерик уступать своей женщине ту территорию, право на которую, по словам
Златоуста, ей вручил Сам Бог.