Ведомости
И увидеть мир по-другому
Первый раз они приходят сюда в слезах. Они в панике. В смятении. Они просто не
знают, как с ЭТИМ жить. Они боятся. Они - родители, чьим детям поставлен
диагноз <тотально незрячий>.
Светлана Коновалова не была исключением. Она тоже не знала, как жить. Когда ее
сыну Артемке исполнилось два года, они пришли в школу дошкольного развития
для незрячих детей при ассоциации <Интеграция>. Пришли и - остались. Сегодня
Артемке уже пять. Конечно, он не стал видеть мир таким, каким видят его зрячие
дети. Он <видит> его по-другому, по-своему. Говоря на сухом языке физиологии
- через другие органы чувств.
О том, как работают с детьми и их родителями специалисты ассоциации <Интеграция>,
мы беседуем с руководителем школы развития Ириной ФЕДОРОВОЙ.
- Как и все родители, Светлана не знала, как с этим жить. Сейчас она активная
моя помощница. Спрашивает меня недавно: Ирина, а можно я буду первой встречать
родителей? Конечно, можно. Она разговаривает с ними и очень деликатно, тонко
объясняет: надо жить дальше. Иначе нельзя! Надо двигаться вперед и с песней.
- Ирина Александровна, как появилась школа развития для незрячих детей?
- Самой ассоциации <Интеграция> уже шестнадцать лет. Сергей Андреевич Григоров,
потерявший зрение после войны, создавал ее, чтобы помогать, прежде всего,
взрослым незрячим. Для этого был открыт научный центр, где люди получали дополнительное
образование, людей устраивали в учебные заведения, был цех, где
они производили продукцию и продавали ее, был создан музей Ивана Маланина. И
вот в 92-м году решили, что нельзя оставлять без внимания маленьких детей.
Для дошкольников в городе не было ничего! Реабилитация детей проводилась, только
когда им исполнялось семь лет. Упускался из виду самый плодотворный для
развития возраст ребенка, возраст формирования представлений об окружающем мире.
В семье же, как показала практика, такие ребятишки не получали полноценного
развития. Тогда и было создано детское <подразделение>. Со временем чисто консультативная
помощь переросла в настоящую школу развития дошкольников. Я пришла
в <Интеграцию> в 2000 го-ду, потому что всегда занималась с трудными детьми.
Но в детском саду, где проработала 13 лет воспитателем, а потом психологом,
мне стало тесно. Здесь я сначала занималась с обычными ребятишками, потом встретила
слепых и захотела им помочь. Тогда это направление и стало развиваться.
Сначала у нас была одна игровая комната, сейчас уже три плюс кабинет для индивидуальных
занятий. Ждем специальное оборудование, на котором можно будет
заниматься с детьми не только с нарушением зрения, но и двигательных функций.
- Неужели не было ни одного дошкольного учреждения для слепых детей?
- Не было и нет до сих пор. Они были вынуждены сидеть дома. Их никуда не брали.
Только с позапрошлого года по инициативе наших родителей и с нашей поддержкой
детей начали принимать в специализированные сады для детей с ослабленным зрением.
Берут по одному ребенку в группу и при условии, что мы их подготовим.
Почему-то считается, что они очень сложны в общении:
- Это не так?
- Ничего подобного. Сколько раз я разговаривала с заведующими детсадами, выступала
на конференциях в педуниверситете, с которым мы, кстати, плотно сотрудничаем,
и объясняла: ничего страшного в работе с такими детьми нет. И те, кто работает
сейчас с ними, это подтверждают. Всего в Новосибирске шесть садиков для
детей с ослабленным зрением. Четыре из них уже работают с нами, но мы добиваемся,
чтобы подключились все.
- Вы видели, что написано в официальных реабилитационных программах для слепых
детей?
- Видела. И это одна из серьезных проблем. Нам недавно в мэрии сказали, что мы
не имеем права заниматься с детьми - есть, мол, государственные учреждения,
которые выписывают реабилитационные программы, вот они знают, что надо этим детям.
В программах расписано медикаментозное лечение. Я доказываю чиновникам:
да вы посмотрите, у нас два ребенка по 14 лет, один из них, Анд-рей, <занимался>
по вашей программе, то есть ничего не делал, только пил лекарства! В результате
его не взяли в школу, и он пришел к нам. Это был Маугли! Он только повторял слова.
Ему надо писать настоящую реабилитационную программу, что мы сейчас
делаем, и срочно ребенка спасать. Второй мальчик, который уже давно пришел к
нам, сейчас не может инвалидность получить, ему говорят, что он здоров.
- Какие главные проблемы испытывает семья, в которой растет слепой ребенок? Как
вы помогаете их решить?
- Есть три большие проблемы. Причем они одинаковы для любого ребенка, имеющего
дефекты, а не только для незрячих детей. Первая - надо научить его жить с
этим дефектом и общаться с другими людьми. Второе - помочь родителям содержать
таких детей, найти работу, порекомендовать, куда обратиться, предоставить
всю информацию о возможностях хотя бы частичного исправления дефекта. Третье
- подготовить общество к принятию таких детей. Последнее, пожалуй, самое сложное.
Мы четыре года занимаемся их комплексным развитием независимо от диагноза и интеграцией
их в общество. У нас работают несколько групп кратковременного
пребывания детей с разными отклонениями (и вообще без отклонений), естественно,
при сохранении и специализированной психолого-педагогической помощи каждому
ребенку, имеющему отклонения в развитии. Потом все дети объединяются на различных
праздничных мероприятиях. Летом мы создали пробную, смешанную группу,
она отработала отлично! Скоро группа вновь начнет работать. Готовить новое общество
надо с маленьких детей. Они играют все вместе. Просто один рисует так,
этот по-другому. Цели одни, способы разные. Это и есть интегрированное обучение
детей независимо от диагноза.
- Что дает в результате совместное обучение?
- Тотально незрячие дети знают, как общаться с любым другим человеком, они не
чувствуют себя изгоями, а значит, и отношение к ним общества тоже меняется.
Ведь сейчас к ним относятся, как к котятам, их жалеют. Но они же люди! С другой
стороны, обычные дети воспринимают незрячих абсолютно адекватно: ты можешь
так, я могу так. С детьми все просто. С родителями здоровых детей тяжело. Приходится
объяснять, что ничего страшного нет. Доходило до маразма: приходит
мамочка и спрашивает, а вдруг слепота заразна, вдруг мой ребенок сейчас пообщается
со слепым, и ему потом на роду такое же будет написано:
- Откуда <берутся> простые дети в вашей школе развития?
- Приходят по объявлению. Это местные детки, которым нужен почасовой детский
сад. У нас же не только тифлопедагог работает, но и психологи, и логопед, многие
другие специалисты, есть спортивные и музыкальные занятия, ушу. У нас интересно!
Я уверена, что ситуацию в обществе можно изменить. Сложно, очень сложно,
но можно. Надо просто понять: эти люди тоже имеют право жить полноценно. В конце
концов, никто не гарантирует, что завтра с нами не случится чего-нибудь
похуже. Детям вообще без разницы, с кем играть. Их типичные фразы: <Ирина Александровна,
а наш Артем как-то странно видит?> Он, отвечаю, вообще не видит.
<А, ну ладно, значит, ему надо игрушки в руки давать>. И все! Они быстро находят
способ общения с ЛЮБЫМ ДРУГИМ ребенком. Разве это не колоссальный опыт?!
- Да, у детей есть чему поучиться:
- Они столько знают, у них такая память, они так поют! Стихи учат моментально.
Я спокойно оставляла в экспериментальной группе Артемку, который очень выразительно
читает стихи. И он, пятилетний малыш, разучивал с детьми стихи.
- Сколько незрячих детей сегодня приезжают к вам на занятия?
- Четырнадцать. Всего в Новосибирской области зарегистрировано 16. Но думаю,
их больше. Один ребенок, мы знаем, не зарегистрирован, педиатр поставил на
нем крест. Недавно мы начали работу с поликлиниками, чтобы людей информировали
о том, что мы можем помочь таким детям. А сегодня мы не уверены, что все,
кто в подобной помощи нуждается, знает о нас:
Справка <Ведомостей>
Новосибирская общественная организация <Ассоциация Интеграция> создана в 1990
году с целью социальной защиты инвалидов и создания для них рабочих мест.
Ее основателем и первым руководителем был ныне покойный Сергей Григоров, инвалид
1-й группы, кандидат философских наук, один из организаторов городской
библиотеки для незрячих, доцент кафедры философии НИИЖТа, человек, в молодости
полностью потерявший зрение. После смерти отца организацию возглавил его
сын Олег Григоров.
Уже 16 лет ассоциация реализует многочисленные социальные проекты и программы,
направленные на поддержку и решение проблем детей и взрослых с ограниченными
возможностями. Создание бригады надомных работников, научно-технического центра
и производственного участка, организация и проведение в Новосибирске фестивалей
народного творчества в память об известном слепом баянисте Иване Маланине, создание
музея-студии <Сибирского баяна и гармони> его имени, издание журнала
<Синопсис>, методичек для детей и родителей - вот далеко не полный перечень проектов
ассоциации. В 1992 году в ассоциации открылась школа развития для
частично и тотально незрячих детей.
Учитывая уникальный опыт и наработки <Интеграции> в работе с самыми разными детьми
и их родителями, <Ведомости> планируют продолжить знакомство с этой общественной
организацией.
Ассоциация <Интеграция>: Новосибирск, ул. Есенина, 14. Тел.: 264-25-66, 264-27-10.
Автор:
Елена Квасникова - журналист
Выпуск листа на новом месте: 2740
