Когда нечего предложить будущему, приходится делить прошлое
Отказавшись от прорыва в постиндустриализм и довольствуясь ролью поставщика сырья, а в качестве национальной цели провозгласив «догнать Португалию», Путин может быть вполне доволен. В самопредательской сломленной России он может править неограниченно долго, нефти и газа на его век хватит, в лицедейском искусстве ему не откажешь, - в будущем нас при нём ждёт полная беспросветность. Нет у нас будущего, мы вымираем и деградируем. И нам не до интеграции с соседями, зачем она Путину? Лишние
хлопоты, не превращать же РФ в «пятую империю». Заглох даже разговор о «союзном государстве» «Российская Федерация и Республика Беларусь» (РФ+РБ). Исподволь предпринимались такие шаги, чтобы вынудить элиты Украины, Грузии и Молдовы, да и той же РБ, искать союзников в другом месте и уже с ними, а не с Россией связывать своё будущее. Да и по сути – если временщики в Кремле не стремятся к достойному будущему России и продолжают грабить доставшуюся им страну и обездоливать избравший их народ, то и бояться их нечего,
и надежд на них не возлагать.
Это мы, проживающие здесь, зачарованы пиар-искусством Путина, а со стороны по его делам виднее, что он из себя представляет. Самое же главное – по эпизодам с Тузлой, с Аджарией, с Приднестровьем и с другими похожими можно сделать вывод, что Путин осознанно нацелен сделать необратимым свершившийся распад единой страны и невозможным - реинтеграцию постсоветского пространства. А видимость его активности в Средней Азии – noblesse oblige («положение обязывает»), ибо активность
КНР в этой ключевой зоне мира тревожит США, и Путин вынужден имитировать наращивание присутствия, хотя не преследует цель свершить там что-то серьезное.
Когда нет будущего с Россией, остается делить с ней общее прошлое. Безотказный прием - предъявить к ней моральные и материальные претензии как к правопреемнику СССР, якобы «оккупировавшему» бедные окрестные республики. И за «оккупацию» - пусть богатая всеми ресурсами РФ выплатит многомиллиардную контрибуцию. Поскольку правящая в РФ хунта во главе
с Путиным считает СССР преступным государством и мечтает вышвырнуть Ленина из Мавзолея, то она не способна ни цикнуть на обнаглевших шавок, ни внятно объяснить им всю смехотворность их требований. А шавки, почувствовав слабину, рады стараться.
Верх остроумия – открыть Музей оккупации в Тбилиси. Мол, Грузия находилась в оккупации под Сталиным, Берией, Орджоникидзе, Енукидзе и иными именитыми грузинами, занявшими многие ключевые посты в Москве и во всех краях Советского Союза. Наглейшие заявления ряда
руководителей Латвии, Эстонии и Литвы насчет «контрибуций», которые якобы должны заплатить русские за почти полувековую «оккупацию», - у меня уже вызывают раздражение. Я жил в Литве сразу после Великой Войны и своими глазами видел минигражданскую войну просоветских литовцев с литовскими же «лесными братьями» и их сторонниками. В нашей детской команде, боровшейся с малолетними пособниками «лесных братьев», собрались как русские, так и литовцы. И хорошо помню, как ко мне прибежал литовский мальчишка и сказал,
что ему удалось разведать местоположение «штаба» противника. Я взял дома спички, отправился вместе с литовским другом к сараю, располагавшемся на задворках, и поджег его. И что – мне теперь платить компенсацию за эту сожженную хибару. А кем стал тот советский литовский мальчишка? С него тоже брать контрибуцию?
А теперь и украинские деятели наращивают обвинения в адрес РФ, требуя покаяться за всё советское прошлое и особенно за «голодомор». Я как историк занимался этим вопросом и в своих заметках
постоянно подчеркиваю, что репрессии и голод на Украине осуществлялись преимущественно украинскими же руками, в том числе, что меня в свое время удивило, и руками ряда украинских националистов, группировавшихся вокруг своего духовного лидера Михаила Сергеевича Грушевского (1866-1934). Этот первый глава украинской Центральной Рады, который в апреле 1918 года подписал знаменитый 4-ый Универсал, провозгласивший независимость Украины, до 1931 года руководил Институтом истории в Киеве и считается ныне «отцом украинской
самостийности». Его ученики работали в высших эшелонах власти, в том числе в руководстве украинской компартии, и участвовали в организации голодомора.
«А теперь, собственно, о «голодоморе». Интереснейшая, но малоизвестная страница истории - это советский период, совершенно превратно трактуемый историками-самостийниками. А между тем, первые 20 лет «Радянськой Влады» являются поистине золотым веком самостийщины. Тотальная украинизация /= «коренизация»/,
проводившаяся на фоне геноцида русского народа, разгрома русской культуры, Церкви, уничтожения интеллигенции, была важной составной частью ленинской национальной политики. На службу большевикам перешли многие члены ТУП (Товарищества украинских постепенцев - главной сепаратистской организации того времени), такие «столпы», как Грушевский и Винниченко.
В 1923 году было выпущено знаменитое постановление ЦК ВКП(б) об обязательной украинизации. Согласно этому постановлению, условием трудоустройства,
независимо от образования, научной степени и т.д., стала справка об окончании курсов «украинознавства».
Тотальная насильственная «украинизация» охватила в эти годы пространство от Восточной Волыни до Кубани и Ставрополья. «Несдавшихся врагов», как известно, уничтожали. В связи с этим стоит отметить, что человек, с именем которого неразрывно связан страшный голод 30-х годов, председатель СНК УССР с 1923 года Чубарь (именно он подписал печально знаменитое Постановление СНК УССР «О борьбе с саботажем
в хлебозаготовках» от 6 декабря 1932 г.), одновременно являлся ярым большевистским «украинизатором».
Очень поучительно также проследить географию большевистского геноцида. Он охватил в первую очередь зажиточные края - Волынь, Полтавщину и т.д., бывшие испокон веку оплотом именно русских консервативных, охранительных сил. Волынь практически не была затронута революцией 1905 года, в ней полностью отсутствовали сепаратистские настроения. Именно на Волыни, как это сегодня ни удивительно, проживало более
двух миллионов членов русских монархических партий. Одним из главных духовных центров всей Руси, в том числе Волыни, была Почаевская Лавра, а духовным вождем того времени - архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий) - выдающийся православный богослов, и начальник почаевской типографии архимандрит Виталий (Максименко), считавшийся неформальным «диктатором края». Без его благословения ни один депутат не мог быть избран в Госдуму, издаваемые им «Почаевские листки» имели двухмиллионный тираж. В крае не было ни
еврейских погромов, ни революционного экстремизма, ни украинского сепаратизма.
А Полтавщина? Именно здесь вспыхнуло некогда восстание Матфея Пушкаря против Выговского, пытавшегося повернуть Малороссию назад к Польше, именно полтавский полковник Искра обнародовал факт измены Мазепы. Полтавская земля дала миру великого русского писателя Гоголя.
С историей этого края связан характернейший эпизод: когда на Полтавщину приехал с агитационными целями знатный «самостийник» П.Чубинский (автор
гимна «Ще не вмерла Украина»), он был попросту избит полтавскими крестьянами.
Советская власть продолжала политику «украинизации» и после второй мировой войны. В те же годы в результате операции «Висла» было депортировано более 230 тыс. лемков - карпаторусской народности, традиционно русофильски ориентированной.
Массовым репрессиям подверглись карпатороссы, обитатели западной части Карпат. А ведь закарпатские русины, несмотря на многовековые усилия по их ассимиляции и неоднократный геноцид,
всегда были в авангарде русофильского движения. Так, в 1939 году на местном референдуме 82% населения высказались в поддержку русского языка.
Однако карпаторусская элита была уничтожена при Сталине без всякой амнистии, а закарпатские русины переименованы в «украинцев».
Отметим также, что именно советская историческая наука легализовала терминологический и понятийный аппарат «самостийной» школы, замалчивая, за редким исключением, подлинно национальную, общерусскую историко-культурную парадигму.
Показательно: в СССР в каждом городе были памятники и улицы имени Тараса Шевченко, но в то же время таллерговская трагедия, карпато-русская борьба, большевистская политика украинизации – все это оказалось наглухо закрыто в зоне умолчания.
В заключение приведу диагноз, поставленный «самостийничеству» одним из серьезных исследователей этого феномена русским историком Н.Ульяновым в книге «Происхождение украинского сепаратизма:
«Когда-то считалось само собой разумеющимся, что национальная
сущность народа лучше всего выражается той партией, что стоит во главе националистического движения. Ныне украинское самостийничество дает образец величайшей ненависти ко всем наиболее чтимым и наиболее древним традициям и культурным ценностям малороссийского народа: оно подвергло гонению церковно-славянский язык, утвердившийся на Руси со времен принятия христианства, и еще более жестокое гонение воздвигнуто на общерусский литературный язык, лежавший в течение тысячи лет в основе письменности всех частей Киевского
государства, меняют культурно-историческую терминологию, традиционные оценки героев и событий прошлого. Все это означает не понимание и утверждение, а искоренение национальной души...
Именно национальной базы не хватало украинскому самостийничеству во все времена. Оно всегда выглядело движением ненародным, ненациональным, вследствие чего страдало комплексом неполноценности и до сих пор не может выйти из стадии самоутверждения. Если для грузин, армян, узбеков этой проблемы не существует (по причине
ярко выраженного национального духовного и физического облика), то для украинских самостийников главной заботой все еще остается доказать отличие украинца от русского. Сепаратистская мысль до сих пор работает над созданием антропологических, этнографических и лингвистических теорий, долженствующих лишить русских и украинцев какой бы то ни было степени родства между собой.
Сначала их объявили «двумя русскими народностями» (Костомаров), потом двумя разными славянскими народами, а позже возникли теории,
по которым славянское происхождение оставлено только за украинцами... И это обилие теорий, и лихорадочное культурное обособление от России, и выработка нового литературного языка не могут не бросаться в глаза и не зарождать подозрения в искусственности национальной доктрины».
Осторожнее надо насчет «оккупации»! Даже некоторые русские деятели убеждены, что при советской власти мы жили под «оккупацией». Значит, в Великую Войну мы, находясь под «своими» оккупантами, разгромили нацистских оккупантов?
Бред какой-то. Не проще ли принять историю такой, какой провиденциально даровал нам её Господь Бог. Мы пока не постигаем смысл удивительных радикальнейших событий, происшедших за последние сто лет с нашей страной и нашим народом. Если нацелиться в будущее, то советское прошлое не разделит нас, как ныне, а сблизит.