Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Социальный геноцид и педагогическая война

Снова блестящую статью о войнах нового типа написал Владимир Иннокентьевич Киркин
из Питера. Она называется «Реальность войн нового типа» и размещена на сайте
«Интернет против телеэкрана» (http://www.contr-tv.ru/article/events/2004-08-31/voina3).
Приведу её полностью, а затем – свой комментарий:

«Консциентальные войны сегодня уже стали объективностью, как и то, что их жертвы
представляют социальную опасность не только для побежденных государств, но и
для победителей. Человек с целиком пораженным сознанием, как его не рассматривай,
ни как субъект, ни как объект, длительной устойчивостью не обладает. Что, в конечном
счете, нерентабельно для победителя. Поэтому целесообразность поражения всего
сознания объекта атаки, да еще в массовых масштабах, сегодня практически нулевая.
Возникла потребность поражения его отдельных, нерентабельных участков. 

Поэтому и делаются попытки применения новой тактики в этой войне, этакие спецоперации
по поражению инфраструктурных компонентов сознания. При этом социальная устойчивость
всего сознания и его носителя - человека - сохраняется, и задача победителя сводится
к простой перенастройке разрушенного инфраструктурного участка сознания. 

Педагогическая атака, имеющая своей целью разрушить отдельные компоненты сознания,
не консервирует полученное таким образом социально нестабильное состояние. Она,
одновременно с разрушающим воздействием, вслед инициирует осознание факта такого
поражения сознания самим объектом и, следовательно, побуждает его к поиску способа
исцеления. Тем самым объект и психологически, и морально самостоятельно подготавливает
себя к новой педагогической атаке. А так как он сам и его потенциально стабилизируемое
сознание рассматривается уже как трофей, то эта атака, как правило, не заставляет
себя долго ждать. 

Но почему я выделяю этот вид спецопераций в самостоятельную разновидность войны?
По аналогии. Потому что все современные войны перестают быть фронтальными и тотальными,
они превращаются в череду спецопераций против ключевых объектов и фигур противника.
Именно поэтому я и предложил ГИПОТЕЗУ перерастания войн консциентальных (на поражение
всего сознания) в войны педагогические (на поражение его отдельных компонентов).
Именно поражение коммуникаций противника, его центров управления и связи, локализация
ключевых фигур составляли суть и цель войн позиционных и фронтальных. Современная
череда бесконечных локальных конфликтов, проводимых в самом крайнем случае воинскими
боевыми подразделениями, как правило, осуществляется силами вооруженной оппозиции
либо внешне разрозненных террористических групп. Ограниченность потенциала таких
боевых средств с лихвой покрывается целенаправленностью подобных действий. 

Так как власть - это бремя, по крайней мере, по логике ее возникновения и исполнения,
то публичный политик, даже монарх, безусловно, всегда зависим. То есть он вынужден
нести обязательства перед кем-либо. В противном случае власть становится тиранией.
Властитель, по каким-либо причинам непосредственно неподконтрольный потенциальному
агрессору, учитывается в последующих схемах, как тот же Иосиф Сталин, превращенный
в пугало либералами. На поверку же оказывается, что политика либерализма и сталинизма
в отношении населения по СУТИ одинакова. Отличны методы, но цель и результат
одинаков -  принуждение. Глобализм либеральный от глобализма коммунистического
неотличимы; оба требовали и требуют нового человека. 

Примечательную точку зрения на эпоху новых войн выразили Максим Калашников и
Юрий Крупнов. Описывая средства и тактику войн нового поколения, они вплотную
подошли к выявлению природы войны на поражение сознания, но, к сожалению, двинулись
от войн информационных к осмыслению и описанию войн с применением средств боевого
поражения, принуждения и насилия. В отличие от этих авторов, полагающих неизбежность
истребления захватчиками большей части русского населения, я полагаю, что имеет
право на жизнь и иная точка зрения. 

Социально стабильный гражданин России, абориген этих суровых мест - наиболее
ценный ресурс и самый желанный трофей в войне кого бы то ни было против нас.
Слова о желаемых, запланированных и неизбежных низких демографических показателях
в России, даже произнесенные высокопоставленными политиками, ничего реалистичного
с собой не несут. Во-первых, эти слова означают, что никаких мало-мальски серьезных
планов по самостоятельной эксплуатации наших природных ресурсов Запад не имеет.
Там умеют считать деньги и понимают, что срок социальной и антропокультурной
адаптации гастарбайтеров в наших климатических условиях и в условиях неизбежного
партизанского противостояния будет велик настолько, что практически любые выгоды
от захвата только природного ресурса сводятся к нулю, если только этот ресурс
не будет обслуживаться самовоспроизводящимся ресурсом коренного населения. Прежде
всего, русского населения. 

Рассказы о планах китаизации не выдерживают критики историей. Избыток китайского
населения над русским существует уже несколько тысячелетий, но территория России
до сих пор не заселена китайцами. Их избыток в современных условиях на Дальнем
востоке и в Сибири по сравнению с коренным населением — не более чем экстремум
в колебательном процессе, ничего общего с тенденциями не имеющий. 

Упование некоторых авторов на колониальную либерализацию (европеизацию) народов
севера так же малоубедительно. Даже если предположить чудо и допустить, что коренные
народы севера стали объектом влияния на них политтехнологических технологий запада,
то потребуется значительный промежуток времени, прежде чем будет разрушен культурный
генотип этих народов, и они, сохранив способность к воспроизводству, откажутся
от своего естественного и гармоничного с северной природой образа жизни в пользу
бессмысленной с их сегодняшней точки зрения процедуры добычи ресурсов для совершенно
чуждой для них цивилизации. Необходимо время, а времени у западной цивилизации
как раз и нет. 

Во-вторых, если таких планов не существует, то не существует и планов захвата
природного ресурса. Таким образом, мы приходим к выводу, что существует план
перераспределения ресурсов и дезориентации населения. И то, и другое возможно
только в случае сохранения социальной устойчивости у большинства граждан России,
но при обязательной педагогической коррекции сознания у большинства его представителей.


Вспомним историю. В частности, нашествие французского языка и его представителей
в конце 18–го - начале 19–го веков. Приехавшие в Россию французы представляли
собой достаточно пестрое собрание как по роду прежних занятий, так, собственно,
и по образованности. Но они называли себя педагогами, и, действительно, были
заняты в годы перед наполеоновским нашествием вопросами воспитания и обучения.
Причем воспитанием и обучением детей отнюдь не хлебопашцев, а, наоборот, служилого
и дворянского сословия. Чем это закончилось? Абсолютным недоверием возможности
вторжения Наполеона в Россию, а порой, и эйфорией относительно такого развития
событий. 

Помня это, мы должны крайне внимательно отнестись сегодня к целенаправленной
американизации русской национальной школы, деятельности различных бизнес-курсов,
к откровенной и открытой англоязычной языковой и культурной экспансии. 

В-третьих, если ВРАГ еще не начал думать о подобном варианте воздействия, хотя
в этом я сомневаюсь, мы в состоянии опередить его и упредить такие его попытки.
Мы можем оказаться впереди планеты всей в вопросах педагогической безопасности.
По крайней мере, гонка педагогических вооружений полезна при разумном подходе.
«Народ — то же, что сад. Не отвращай взора от его произведений; полюби сперва
несовершенство их, предпочти свое чужому, посели в него честолюбие, возроди ревность,
возбуди в нем уважение к самому себе. Тогда природное дарование найдет себе пищу,
начнет расти, возвышаться, делаться искуснее и, наконец, достигнет совершенства.
Но покуда не возникнет в вас народная гордость, собственные свои достоинства
любящая, до тех пор мы будем смотреть, как делают иностранцы. Свой ум останется
бездействен, дух непредприимчив, око непрозорливо, руки неискусны» (Славянорусский
корнеслов. Язык наш – древо жизни на земле и отец наречий иных. Санкт-Петербург.
2002 г.). 

Полагаю, что отказ от рассмотрения вопросов безопасности в данной высокотехнологичной
и высокоинтеллектуальной отрасли продиктован исключительно материалистическим
к ней подходом. Беспокойство об уничтожении населения как носителя антропокультурного
и генетического фондов не позволяло специалистам, занятым вопросами национальной
безопасности, заметить эту проблему. Если население уничтожено, то на этом фоне
любые иные вопросы и проблемы утрачивают актуальность. Именно узость постановки
задачи о необходимости противостояния именно физическому уничтожению населения
стала причиной отказа от проведения исследований о последствиях этого уничтожения
для исполнителя его, пусть даже он остался жив и оказался победителем. Но, если
бы специалисты по национальной безопасности задумались над вопросом, а что получает
победитель после физического уничтожения русских, то, безусловно, вопрос педагогической
безопасности встал бы перед ними сам собой, одним из первых. 

Таким образом, можно сделать два вывода. 

Первый – спектр вопросов национальной безопасности в России ограничен безопасностью
элементов политической структуры государства. Социальное здоровье общества, морально–нравственное,
демографическое здоровье населения, его образовательный потенциал - суть способность
к воспроизводству в физическом, интеллектуальном и духовном плане – увы, находится
вне интересов национальной безопасности государства. 

Второй – подобное положение стало возможным в результате выполнения союзнических
обязательств по деформации сознания своих сограждан отдельными организационными
элементами политической и экономической структур России: 

- Системой образования, структуры генерации и распространения информации – непосредственно;

- Системами здравоохранения и социальной защиты – косвенно. В рамках целенаправленной
деятельности, направленной на отказ государства от выполнения им своих отеческих
функций, и по формированию у брошенного на произвол судьбы народа «благоприятного»
мнения по этому вопросу. 

В этой связи, круг «пораженных» в результате первых (1985–2004 гг.) педагогических
атак лиц и структур крайне невелик. Но от их действий и бездействий зависит судьба
всего остального населения, делегировавшего через систему выборов, пусть даже
несовершенную, этим лицам право на решение общенациональных, а не только касающихся
структур политической системы, задач. Таким образом, подтверждается первоначальная
гипотеза о том, что целевая деформация сознания у ключевых фигур, способных оказать
влияние на национальную безопасность всего государства, позволяет добиться необходимой
дезориентации населения, непосредственно не оказывая на него никакого влияния.
В этом и заключается специальное назначение педагогической войны. Войны прошлого,
войны настоящего и войны будущего. Войны внутри нашего сознания. Войны души и
тела. Войны за нашу душу и наше тело».

Да, Дьявол (Иблис) всегда ведет войну против человека, а особенно против такого,
как русский «всечеловек», предназначенный утвердить в мире Правую Веру. Душу
берет Сатана прежде всего в полон, и это самоцель,а физическое устранение –лишь
одно из средств. Однако душа человека или народа может выскользнуть из рук врага
рода человеческого при некоторых обстоятельствах – противоречия между хищниками,
флюктуация пассионарности и тем самым всплеск субъектности среди десубъектизируемых
туземцев. Чем многочисленнее народ – тем больше шансов на выход его из-под контроля.
Поэтому желательно для врага довести численность народа и его демографическую
структуру ниже некоего «критического порога», когда ущербное количество претворяется
в стабильно-регулируемое качество. Можно извести излишки населения прямыми физическими
репрессиями типа тех, которые практиковал Гитлер против евреев, но в современном
«цивилизованном мире» такое считается бякой и дурным тоном, и поэтому мондиалисты
предписали своей агентуре в России (Путин и его «бригада» реформаторов-неолибералов
и силовиков-хунтовиков) провести более «гуманный» социальный геноцид русских.

Отметим, что все социальные решения, принимаемые Путиным, целенаправленно вершат
социальный геноцид (это касается не только отмены льгот – пакет законов втихаря
подписан Путиным в прошлую субботу, и хотя по геноцидной значимости отмена льгот
бесспорно занимает первое место, но не менее зловредны и другие  важнейшие путинские
законы - смотри работы Леонида Журы). Между тем, как мне показалось, Владимир
Киркин несколько недооценивает фактор геноцида. Поэтому я на форуме, обсуждающем
статью Киркина, выставил такую заметку:

«Уважаемый Владимир Иннокентьевич Киркин блестяще обосновал гипотезу о педагогической
войне, но он невольно преуменьшил фактор социального геноцида, осуществляемого
сейчас Путиным по указке мондиалистов. Давайте встанем на точку зрения врага.
Да, необходимы управляемые русские аборигены для эксплуатации наших ресурсов,
да и сами по себе русские — неплохой ресурс (сильные мозги юношей, красивые тела
девушек). Но если их слишком много — они могут вывернуться, стать субъектными.
Не надо 150 миллионов русских, достаточно уменьшить их численность ниже некоего
"критического порога", чтобы они больше никогда не поднялись и чтобы Россия не
стала снова "мировой державой", субъектом мировой политики. Отсюда озвученные
планы мондиалистов, усердно реализуемые Путиным и прочей местной мондиалистской
агентурой — ударными темпами довести численность русских туземцев до 50 миллионов.
А педагогическая война, которая действительно обладает колоссальными преимуществами
перед консциентальной и фронтальной, предназначена именно для надежного контроля
над местными "лидерами общественного мнения" (ЛОМы = политики, депутаты, артисты,
писатели, ученые и прочие туземные общественные деятели). 
Разумеется, прямая оккупация России иноземцами - абсолютно нерентабельна. Местные
полицаи сделают всю грязную работу по десубъектизации русских и России на порядки
эффективнее, чем американские, европейские или китайские администраторы».