Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Недвижимость и эмиграция

  Все выпуски  

10 вещей, которые меняются, как только вы начинаете жить за рубежом



10 вещей, которые меняются, как только вы начинаете жить за рубежом
2015-07-22 09:24 inform <noreply@blogger.com>
Кимберлинн Бойс, автор популярного блога для экспатов, рассказывает о том, как обычно выглядит жизнь в эмиграции. Жизнь за рубежом — это, конечно, награда. И, даже если она была недолгой, этот опыт может полностью изменить вас. В лучшую сторону.
Вот 10 вещей, которые неизбежно меняются, если вы переехали жить за границу. Даже если на месяц-другой.

1. Вы постоянно учите новый язык. И забываете старый.

Я не эксперт по части того, как устроены человеческие мозги, но что-то мне подсказывает, что если вы перестанете говорить на родном языке, то рано или поздно его забудете. Сначала вы начнете все чаще и все лучше понимать, о чем вам говорят на улицах новые соотечественники. Затем будете радоваться тому, как быстро выучили чужой язык. Пройдет еще пара месяцев, и вы уже начнете на нем думать! Отсюда — прямая дорога к забвению в отношении русского.
Забыть не забудете, при попадании обратно в русскоговорящую среду вы снова будете отлично изъясняться на родном, но без постоянной поддержки среды вы станете очень глупо ошибаться, будете говорить дикие вещи вроде «надем брюки» или «взять автобус» (не штурмом, а сесть на него, в смысле) и постоянно запинаться:
— Ему сделали... как это по-русски? Радио? Нет, не радио...
—Телевидение?
— Сам ты телевидение! А! Рентген!

2. Чемодан станет не просто удобной сумкой
для вещей.

Я думала, что, после того как перееду, мои чемоданы с вещами, собранными для переезда, будут пылиться на дальней полке. Я даже думала: «Что я буду делать со всеми эти чемоданами, когда устроюсь?» Но я продолжаю их использовать даже спустя годы жизни в эмиграции.
Дело в том, что эмиграция будто освободила меня. Я стала больше и чаще путешествовать. И получать от этого удовольствие. Я думаю, с большинством из тех из вас, кто решится сменить место жительства, произойдет то же самое: однажды выбравшись из клетки, хочется продолжать это делать снова и снова. И, да, я не уверена, что проживу остаток дней в Бразилии, где живу сегодня.


3. Это не поездка. Это твоя жизнь!

Вы можете прожить за рубежом пять лет, потом приехать домой навестить родных, и ваши друзья, встретившись с вами в пабе, будут спрашивать: «Ну как твоя поездка?» Иногда мне хочется кричать: «Я не в поездке! Я там живу!» Но только они все равно не поймут.
Поэтому я всегда отвечаю на этот вопрос по этому вежливому шаблону: «Так много всего произошло за эти три года... Мы можем как-нибудь пообедать вместе, и я тебе расскажу свои самые яркие впечатления!»

4. Вы будете всегда держать в голове обменный курс.

Вы можете прожить в другой стране и десять лет, но все равно будете держать в голове обменный курс валют. Вы будете заходить в магазины дома и на новой родине и постоянно сравнивать цены. Теперь эта привычка — та часть вас, от которой вы никогда не избавитесь, как бы ни хотели.

5. Грань между «нормальным» и «странным» отныне и навсегда будет немного размытой.

Несмотря на то что многие считают, будто мир сегодня — это один глобальный Макдоналдс, это не так. И у каждой культуры, даже у соседних, могут быть свои понятия о том, что приемлемо, а что — нет.
Где-то нормально, когда молодые люди целуются на улице, где-то — нет. Где-то к курению марихуаны обыватели относятся спокойно, где-то — нет.
Я уехала из Америки в 23 года. Тогда я считала неправильным, когда кто-то на улице ковырялся в носу. При этом сама я всегда пользовалась зубочисткой после обеда. А теперь представьте, что там, где я сегодня, все ровно наоборот. Я могу спокойно почистить здесь нос в общественном месте. Но так и не привыкла к тому, что публичное использование палочек для чистки зубов — это ненормально.
Но вот что действительно отлично — так это то, что понимание этой разницы делает вас гораздо более свободным и терпимым человеком.

6. Время в разных странах измеряется по-разному.

В Америке вы никого не можете пригласить в кафе прямо сегодня. Там люди живут по календарю. И дико бесятся каждый раз, когда им приходится ждать кого-то дольше пяти минут.
Теперь представьте, что там, где я сейчас, опоздать даже на 30 минут — это нормально. И меня это поначалу совсем не радовало: попал будто в клей, все происходит в замедленном темпе, ничего не успеваешь...
Но потом ты привыкаешь и адаптируешься. Хотя продолжаешь поражаться тому, насколько одни люди зациклены на времени, а другие вообще о нем не думают.

7. Слово «рутина» исчезнет из вашего лексикона.

Вне зависимости от того, сложится ваша жизнь на новом месте так, как вы планировали, или нет, вам там никогда не будет скучно и «обыденно». Чудо будет происходить каждый день.
Однажды я посвятил целый день оплате всего двух коммунальных счетов. Теперь я не уверен в том, что завтра у меня будет электричество и вода. Это настолько непредсказуемо... У меня просто всегда есть запасной план — на случай, если рабочий день пойдет прахом из-за безответственности местных электриков.
В общем, неожиданные вещи за границей с вами в любом случае будут происходить в десятки раз чаще, чем дома.

8. Вы потеряете все, но это не будет иметь большого значения.

А вот и главный аргумент против эмиграции, который часто упоминают в агитках: вы там никому не нужны. Это — чистая правда. Но я вам маленький секрет открою: вы вообще нигде никому не нужны. Вы нужны только самому себе.
На самом деле люди часто боятся переезжать куда-либо, потому что «они там будут никто» или потому что они боятся потерять привычную работу и привычный круг общения.
Я скажу больше. При переезде вы потеряете вообще все (кроме макбука и одежды), что имели. Привычные маршруты для прогулок. Семейные посиделки. Любимые магазины. Любимые продукты (если это не кока-кола). А еще запахи, цвета, погоду и вкусы.
С другой стороны, вас это не будет беспокоить. Вы получите возможность хотя бы на некоторое время (часто — пару лет) не думать о своем социальном статусе или о том, к чему привыкли дома. Новый мир поглотит вас полностью. И вы поймете, что материальный успех — это еще не все.
До того, как вы не поедете жить в другую страну, вам и в голову не придет, что все, что вам захочется забрать с собой, умещается в парочку чемоданов. Вы даже не вспомните о половине вещей, которые, как думалось, были очень важны.

9. Теперь будет казаться: «Возможно все».

Теперь вы точно знаете: собраться и свалить откуда угодно и куда угодно можно за один день.
Начать жизнь с чистого листа? Эта мысль меня теперь не только вдохновляет, но и утешает. Я знаю, что всегда можно начать заново. Что угодно.

10. Все станет по-другому.

Первое время вы будете часто чувствовать себя униженным... Придется просить (часто незнакомых) людей о помощи в самых простых ситуациях. Каждый день все будет казаться настолько сложным и непривычным, что иногда будет даже страшно.
Но пройдет пара месяцев, и вы освоитесь. И ваше сердце будет переполнять чувство, что вы способны на что-то гораздо большее, чем думали.

«Если вы достаточно смелы, чтобы отбросить все прилично-уютное, а это может быть что угодно: дом, застарелые обиды, — и отправиться в путь за истиной, искать правду в себе или в окружающем вас мире, если вы искренне готовы считать подсказкой все, что произойдет в пути, если примете как учителя каждого, кто вам встретится, и — главное — если вы будете готовы принять и простить непростую правду о себе, вот тогда вам и откроется истина». Элизабет Гилберт.

автор


Отъезд российских ученых на Запад: командировки, эмиграция или исход?
2015-07-22 09:33 inform <noreply@blogger.com>
О переезде квалифицированных российских специалистов на постоянное место жительства в страны Западной Европы, Северной Америки и в Израиль в последние годы говорят как о массовом явлении. Причинами отъезда являются не только экономические трудности, как в 90-е годы, но все больше и больше — идеологические ограничения и запрет на контакты с зарубежными коллегами. Многие из уезжающих на Запад говорят о возврате к временам «железного занавеса» и к практике «запретов на профессию».

Одним из самых ярких подтверждений этому в последнее время стал случай бывшего преподавателя Смольного института свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета Дмитрия Дубровского.

Еще в январе этого года он был уволен из университета, правда, приказ об увольнении получил всего несколько дней назад, поскольку до этого находился в научной командировке в США.

В телефонном разговоре с корреспондентом RFI Дмитрий Дубровский описал причины, заставляющие представителей научного сообщества России переселяться за рубеж.

Дмитрий Дубровский: Ухудшение труда и уровня оплаты преподавательского состава — это с одной стороны. А с другой стороны — то, что усиливается идеологическое давление на преподавателей там, где от него успели отвыкнуть.

Ну, вот, в Беларуси, например, есть секретари по идеологии в университетах, которые определяют: насколько правильные, идеологически выдержанные речи ведет тот, или иной преподаватель. У нас пока нет секретаря по идеологии, но фактически эту роль исполняют в университетах сейчас либо ректоры, либо проректоры. Определяя очень часто, правильно или неправильно тот или иной преподаватель соответствует «линии партии».

И это — то, чему необходимо противостоять, как законными средствами, я бы сказал, так и гражданскими.


Из Смольного института свободных искусств и наук Дубровский был уволен из-за того, что не скрывал своих критических взглядов на происходящее в России и часто излагал их в комментариях для российских и зарубежных СМИ. Кстати, на своем факультете (деканом которого является Алексей Кудрин) он с 2006 года был директором программы «Права человека», и его взгляды ни для кого не были секретом.

За свое ближайшее будущее Дмитрий Дубровский не беспокоится — в августе он будет приглашенным исследователем Венского института наук о человеке (Institut für die Wissenschaften vom Menschen), а с сентября на год становится приглашенным исследователем Института Гарримана в Колумбийском университете (The Harriman Institute at Columbia University) в Нью-Йорке.

Председатель комиссии по образованию, культуре и науке Городского законодательного собрания Санкт-Петербурга Максим Резник был однокурсником Дмитрия Дубровского и хорошо знаком с тем, что происходит и с ним лично, и со многими другими преподавателями вузов, которые по каким-либо причинам оказываются неугодными для своего начальства.

Максим Резник: Конечно, это — гонение на науку. История Дмитрия Дубровского — наиболее громкая, но она — не единичная. Ситуация, сложившаяся в Университете, — совершенно вопиющая, и я могу сказать, что Университет в самые темные времена — вообще, академическая, научная, студенческая, университетская среда — была более свободна, чем страна в целом.

Сегодня — наоборот. Сегодня в стране, как это ни парадоксально, больше свободы, чем в Университете. Там преподаватели вынуждены подписывать контракты, например, с администрацией, что они не могут высказывать свою точку зрения по тем или иным вопросам без согласования с администрацией.

Это — вопрос о роли личности в истории. Не только сама атмосфера поражает этим авторитаризмом, но некоторые головы, типа господина Кропачева — она, видимо, поражает всеобъемлюще просто, на 100%.


Упомянутый Максимом Резником Николай Кропачев является ректором Санкт-Петербургского государственного университета. Еще в советские времена он был преподавателем, а затем — научным руководителем Дмитрия Медведева. И, считается, что своим нынешним положением он обязан именно своему бывшему студенту.

Что же касается увольнения Дмитрия Дубровского, то и сам он, вторя своему однокурснику, считает, что его случай является частью обозначившейся тенденции массового переезда российских профессионалов за рубеж. Этой теме посвящены публицистические исследования доктора биологических наук Андрея Пуговкина.
В беседе с корреспондентом RFI он напомнил, что еще в дореволюционные времена многие будущие светила российской науки получали образование в лучших университетах Европы. Некоторые после этого возвращались на родину, другие десятилетиями работали за границей, делали там свои открытия, продолжая при этом считаться российскими учеными.

Ситуация изменилась после большевистской революции и особенно — с установлением тотального контроля над всеми сферами жизни в сталинские времена. После распада СССР многие представители научного сообщества стали искать возможности применения своих талантов за границей, в первую очередь, в странах ЕС, США и в Израиле. Однако связей с Россией не прерывали, считая, что находятся лишь в длительной командировке.

Андрей Пуговкин: После 2003 года ситуация изменилась. Сначала по инициативе Академии наук, потом по инициативе властей были резко ограничены и канализированы международные контакты — российских ученых отрезали от международных грантов и общения с международными научными фондами. Были прерваны научные контакты с теми, кто уехал за рубеж раньше. И вот тогда люди стали уезжат, и уже перестали возвращаться.

А когда появилось безумное требование в обязательном порядке заявить о наличии второго гражданства, в Западной Европе началась массовая сдача российских паспортов — теми самыми учеными, которые уехали в конце 90-х — начале 2000-х, натурализовались в новых странах, сохранили российское подданство и надежду на то, что они когда-нибудь будут снова сотрудничать со страной.

Этой надежды их лишили и потеряли этих людей навсегда. Соответственно, то, что сейчас происходит, это уже называется «исход», а не «утечка», не «обмен», не «выезд по контрактам». Это приобрело, на мой взгляд, довольно давно, абсолютно необратимый характер.

Сейчас во многих городах Европы сложились целые научные и производственные коллективы, укомплектованные специалистами, уехавшими из России. Причем, ученые — только часть этой прослойки, потому что в нее входят и весьма преуспевающие наемные менеджеры, и финансисты, и деятели культуры, и преподаватели вузов, далеко не всегда молодые, надо сказать.


Среди ухавших на Запад в последние годы — бывший проректор Высшей школы экономики Константин Сонин, бывший ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев, математик Григорий Перельман, основатель фонда «Династия» Дмитрий Зимин, один из создателей социальной сети «ВКонтакте» Павел Дуров, писатель Борис Акунин... И это — далеко не полный список.

Андрей Пуговкин: Ответственность за это лежит, безусловно, на людях, управляющих страной, которые создали такую моральную атмосферу, в которой оставаться и работать не хотят даже те, кто имел бы возможность зарабатывать очень большие деньги.

Вы помните, в какое бешенство пришел Нобелевский лауреат Андрей Гейм, когда ему поступило приглашение поработать в Сколково. Он тогда высказал — и в Интернете это можно найти — все, что он думает и о тех, кто его приглашает, и о тех, кто его когда-то выжил из страны. Кстати, он является сейчас одним из четырех российских лауреатов Нобелевской премии в области физики. Трое из них работают за границей, четвертый — это Жорес Иванович Алферов, дай бог ему здоровья, все знают, сколько ему лет.

Вот — реальная ситуация, которую мы имеем на сегодня. Она более чем печальна.

На этой неделе стало известно, что Совет Федерации обратился к Министерству иностранных дел России, Министерству юстиции и Генеральной прокуратуре с требованием проверить на соответствие российскому законодательству деятельность двенадцати зарубежных НКО, внесенных в так называемый «Патриотический стоп-лист». И если эти организации будут признаны нежелательными на территории Российской Федерации, а любой контакт с ними будет преследоваться в уголовном порядке, это станет дополнительным стимулом для эмиграции из России всех, кто беспокоится не только о своем благополучии, но и об элементарной безопасности.
Оригинал публикации: Русская служба RFI


НАШИ ЗА РУБЕЖОМ. Самир Мамедов: «Я хотел бы оставить после себя след в истории компании PwC
2015-07-22 12:40 inform <noreply@blogger.com>
  Очередной гость авторского проекта «Наши за рубежом» - наш соотечественник Самир Мамедов, партнер компании PricewaterhouseCoopers LLP (PwC), проживающий в Хьюстоне, США.
- Вы успешный руководитель, востребованный специалист. Как складывалась ваша карьера? С чего все начиналось?
- После учебы в Америке в Georgia State Universityв городе Атланта (где я провел год по программе обмена студентами) я вернулся в Баку. Начал работать в американской компании Ernst&Young, где и приобрел первый опыт работы в области аудита и налогообложения. Кстати, судьба так сложилась, что именно здесь я и встретил свою будущую супругу. Через три года, будучи старшим консультантом, я перевелся в американский офис. Так я попал в Лос-Анджелес. Из-за различий в законодательстве карьеру пришлось начинать практически с нуля. Спустя год я вместе с группой других сотрудников перешел в PwC, самую крупную аудиторскую и налоговую компанию мира.
Через 11 лет я стал одним из самых молодых партнеров в PwC в Америке. За это время круг моих обязанностей в компании расширился. Одновременно энергетический сектор продолжал стремительно расти и в связи с этим руководство компании предложило мне возглавить один из отделов международного консалтинга и налогообложения в Хьюстоне, штат Техас, где мы и проживаем сейчас. Моими клиентами являются крупнейшие компании, которым мы помогаем осваивать международные рынки.

- Значит, в настоящее время вы проживаете в Хьюстоне. Я знакома с некоторыми тамошними азербайджанцами, которые довольно успешны в тех сферах, в которых работают. А вы поддерживаете связь с нашими?
- В Хьюстоне очень большая азербайджанская диаспора. Бизнес-связи в энергетическом секторе продолжают пополнять ряды азербайджанцев. Активно действует Азербайджанский культурный центр. Мы семейно участвуем в разных мероприятиях, когда выпадает такая возможность. Ежегодно празднуем Новруз байрамы.

- Возвращаясь к вопросу о вашем переезде в Штаты. В чем была основная причина? Желание развиваться, получить новый опыт или что-то еще?
- В середине 90-х Азербайджан очень быстро развивался, превращаясь в политического и экономического лидера региона, иностранные компании начали активно осваивать азербайджанский рынок. Работая со многими иностранными компаниями, я начал интересоваться их структурой, дисциплиной, культурой, ноу-хау – появилось желание получить зарубежный опыт, научиться всему, как говорится, «из первых рук».
Это и повлияло на мое решение переехать в Америку. Конечно, поначалу было тяжело – новая страна, другие порядки, приходилось много работать. Но сейчас, оглядываясь назад на все, что мне удалось достигнуть за эти годы, я могу сказать, что не жалею об этом решении.
- Почему именно Университет штата Джорджия?
- До обучения в Georgia State University я окончил факультет международного права и международных экономических отношений в Университете Азербайджан с красным дипломом. В мой последний год обучения в Баку Georgia State University вместе с американскими учреждениями объявил конкурс кандидатов для программы обмена студентами. Я оказался в числе 8 азербайджанских студентов, которые были выбраны для обучения в университете. Кстати, все ребята из этой группы преуспели в разных областях, кто в Баку, кто за рубежом. Мы до сих пор поддерживаем тесный контакт.
- Расскажите немного о компании, в которой работаете. Помните свой первый рабочий день? Какие задачи приходилось решать тогда, в самом начале, и сейчас?
- PwC является мировым лидером в сфере консалтинга, аудита и налоговых услуг. Компания была основана более 150 лет назад. Наши офисы находятся в 157 странах мира, включая, естественно, и Азербайджан. Почти 200 тыс. сотрудников по всему миру оказывают профессиональные услуги нашим клиентам. Мировой доход нашей компании в прошлом году составил 34 млрд. долларов.
Свой первый рабочий день в США я помню так, как будто это было вчера. Было множество задач, которые я перед собой тогда поставил. Так как я начал карьеру практически с начала, самая главная цель состояла в том, чтобы «догнать и перегнать». В течение дня я работал, а по ночам читал налоговый кодекс, законодательство. В начале карьеры задачи были другие, сфокусированные в основном на местном бизнесе, но по мере роста моя роль перешла в более стратегическое международное право.

- Были ли у вас наставники, менторы?
- Мне очень повезло, что у меня были и есть замечательные менторы. Мне кажется, очень важно в начале карьеры иметь профессиональную поддержку. Так сложилось, что я как раз и перешел в PwC в 1999 году вместе с моим наставником, с которым я до сих пор тесно работаю.
- Вы – командный игрок. Вам нравится ощущать себя частью большого коллектива?
- Конечно, без сплоченного коллектива невозможно добиться результатов. У нас в PwC особая культура - все понимают, что их персональный успех зависит от успеха команды и людей, с которыми ты работаешь, вне зависимости от их уровня.
Вспоминается цитата известного педагога-теоретика и дипломата 12 века Джона Салисбури (John Salisbury): «Мы видим все больше и дальше, чем наши предшественники, не потому, что у нас острое зрение и высокий рост, а потому что мы стоим на плечах гигантов». Мне кажется, что это актуально и сегодня - нельзя забывать, что мы обязаны своими успехами тем, на чьих плечах мы стоим и я надеюсь, что у меня тоже получится оказывать поддержку другим, чтобы они стали еще успешнее, чем я.
- Что, по вашему мнению, является самым сложным в бизнесе?
- Мы живем в период очень стремительных изменений в мире. Меняются демографические и социальные тренды, происходит сдвиг полюсов экономического влияния, ускоренная урбанизация, технологический прорыв. Мы в PwC работаем со многими компаниями и правительственными организациями над этими мегатрендами и тенденциями.
- Как подбираете людей в свою команду?
- PwC является одной из наиболее привлекательных компаний мира для выпускников самых престижных университетов. Более 2 тыс. новых сотрудников присоединилось к PwC в прошлом году, и эта цифра продолжает расти. Все наши сотрудники находятся на самом высоком уровне в академическом плане, поэтому мы обращаем большое внимание и на личные качества - способность работать в команде, желание постоянно расти и развиваться, проницательность в деловых вопросах, способность мыслить и работать на глобальном уровне.

- Какие у вас самые главные цели в жизни? Чего вы хотите достичь?
- В плане работы я стремлюсь оставить определенное наследие, след в истории компании, который отразится и будет влиять на будущее наших сотрудников, клиентов и бизнеса в целом. В персональном плане это, конечно, моя семья – продолжу строить фундамент, с которого следующее поколение Мамедовых будет подниматься еще выше.
- Многие склоны считать, что чем больше отдаешь - тем больше получаешь. А каково ваше мнение?
- Я с этим в принципе согласен, но думаю, что одного цикла для этого не достаточно. Каждый человек сажает семена до последнего вздоха и при этом, наверное, полностью не увидит плоды своего труда. Поэтому я думаю, что правильнее сказать «Чем больше отдашь, тем больше получит твое наследие». Этого принципа придерживались мои родители и их родители, и я следую по их стопам.
- Как долго вы живете за пределами Азербайджана? Не скучаете?
- Конечно, очень скучаю. Я уже почти 17 лет живу за пределами Азербайджана. Стараюсь приезжать как можно чаще, повидать близких и друзей. В Баку у меня остались родители, родственники, друзья, по которым я очень скучаю.
- Что вас больше всего привлекает в Америке?
- Больше всего нравится то, что на самом деле нет никаких преград в достижении поставленных задач. Это страна равных возможностей. Если ты вкладываешь достаточно усилий, то можно добиться очень многого. Вдобавок, привлекает порядок и комфорт. Мы в этой стране уже много лет, здесь родились наши дети и за эти годы она стала нашим домом.

- А есть какие-то схожие черты с Баку?
- Как вы знаете, Хьюстон и Баку – города-побратимы. И это не случайно. Как и  Баку, Хьюстон в основном продолжает развиваться за счет энергетического сектора. Климат тоже очень похож на бакинский. Народ очень гостеприимный и приветливый, как и в Баку.
- Какую роль вы отводите Случаю в достижении успеха? Или успех – это явление закономерное, итог активной работы, постоянного труда?
- Интересный вопрос. Я над этим сам нередко задумываюсь. Я думаю, что случай чаще улыбается тем, кто вкладывает достаточно усилий и активно преследует цели. Важен ведь не только сам случай, но способность уловить этот случай и направить его в нужное вам русло.
- Успевать все, успевать везде и при этом быть счастливым. Иногда это кажется почти невозможным. А вы как считаете?
- Я думаю, что возможно совместить работу и семейные приоритеты без больших компромиссов. Это, конечно, было намного тяжелее лет 15 назад, но развитие в области технологий помогает создать баланс, позволяет обрести гибкость, в том числе и в отношении рабочего графика. Это дает тебе возможность эффективно работать, находясь за пределами офиса. У американцев есть пословица, которая в переводе звучит примерно так -  «На смертном одре никто не жалеет, что не провел больше времени на работе».
Вне зависимости от того, насколько тяжела работа и высока загруженность, не надо забывать про семью, здоровье и любимые занятия. Я отношусь к этим приоритетам как к проектам на работе, в противном случае работа может занять 100% твоего времени. Я нахожу возможности, чтобы проводить достаточно времени с семьей – например, все в офисе у меня знают, что по пятницам у моего старшего сына уроки верховой езды, и я ухожу с работы пораньше. Также стараюсь найти время для своих увлечений – рыбалка, охота, прогулки на велосипеде, общение с друзьями. Мы, кроме того, любим путешествовать всей семьей.
- Что на сегодняшний день вы считаете своим главным достижением?
- Я горжусь тем, как сложилась моя карьера. Я ежедневно общаюсь с руководством самых крупных компаний мира в Америке и за ее пределами. Помимо общения по работе, я рассказываю им об Азербайджане, нашей культуре, истории. Мои достижения также дают мне возможности помогать нашим соотечественникам.
Но самым главным своим достижением я считаю свою семью и то, как гордятся мною мои родители.
- Кстати, расскажите немного о них. Как живут, чем занимаются?
- Мои родители живут в Баку, отец уже на пенсии, но, слава Богу, у него много энергии и сил, и он постоянно занимает себя разными проектами. По специальности он инженер, много лет проработал заместителем гендиректора в компании, работающей в сфере тяжелого машиностроения. Ну а у моей мамы была, наверное, самая тяжелая работа – она занималась нашим с сестрой воспитанием.
Моя сестра Лейла с детства хотела стать врачом, сейчас она является одним из ведущих дерматологов в Азербайджане.  Ее супруг Ульви Мирзоев тоже врач  - известный кардиолог страны.
С супругой растим двоих сыновей. Старшему 10 лет, он играет в теннис и занимается верховой ездой. Младшему исполнилось 5 лет, любит футбол и рыбалку.
- Когда вас спрашивают об Азербайджане, Баку, что первое вы упоминаете?
- Конечно же, о нашем гостеприимном народе, богатой истории, культуре, также о нашей современной истории, особенно о проблеме Нагорного Карабаха. Рассказ об Азербайджане не обходится без упоминания о нашей замечательной кухне. Кстати, наши американские друзья очень любят приходить к нам в гости, так как моя жена прославилась своим искусством приготовления азербайджанских блюд.
- И в заключение, что бы вы хотели пожелать нашим соотечественникам, проживающим за рубежом?
- Хочу пожелать успехов, благополучия. Чтобы не забывали о своих корнях, не теряли связи с Родиной, чтобы помнили, что каждый из нас за границей является визитной карточкой родного Азербайджанa.
Ругия АШРАФЛИ


Привет, Венгрия!
2015-07-22 14:36 inform <noreply@blogger.com>
«Удивительно, почему же в Будапеште так мало русских?», – думала я, выходя из посольства Венгрии на Мосфильмовской улице. Получить визу D – то есть, можно сказать, вид на жительство сроком на год, – оказалось немногим сложнее, чем обычную туристическую шенгенскую визу. Правда, с одним «но» – предварительно мне пришлось купить квартиру.
Мария Бахарева
имя: Мария Бахарева
Журналист и краевед, автор интерактивного путеводителя по Москве издательства «Вокруг Света» и соавтор проекта «Атлас Большого города». С 2015 года живет в Будапеште.
Я никогда не планировала переезжать в Европу, но после рождения дочери стала всё чаще и чаще об этом задумываться. Мешало многое – профессия, завязанная на русский язык, отсутствие недвижимости в Москве, которую можно было бы сдавать, отсутствие денег на недвижимость в Европе. Ну, по крайней мере, на такую недвижимость, которая бы давала шанс на ВНЖ.
Параллельно я вяло копила деньги на первоначальный взнос по ипотеке: переезд не переезд, а обзаводиться собственным жильем было пора.

Самым реальным вариантом мне казался переезд по бизнес-визе в Чехию. В Праге жило много моих друзей, переехавших таким же образом и готовых мне помогать, я начала учить чешский язык…
Вариант, впрочем, был рискованным: в последние несколько лет число отказов в бизнес-визе резко возросло. И тут в один прекрасный день лента фейсбука принесла мне ссылку на статью о москвичах, которые купили недвижимость за рубежом.
Среди героев статьи была семейная пара, которая купила квартиру в Будапеште. Они говорили, что недвижимость в Будапеште фантастически дешевая, а владея недвижимостью, можно легко получить вид на жительство. Я с сомнением открыла упоминавшийся ими сайт ingatlan.com (венгерский аналог нашего «Циана», агрегатор всех объявлений о покупке/продаже/аренде жилой недвижимости) и поняла, что никакого первого взноса ни в какую московскую ипотеку я делать не буду.
Разумеется, я и раньше имела шанс на свои сбережения купить квартиру в Европе. В Болгарии, скажем. Однако, жить в Болгарии я совсем не хотела.
Я люблю природу, солнце и море, но еще больше я люблю симфоническую музыку, оперу и балет. Я люблю архитектуру. Мне совершенно необходимы хорошая библиотека и музей.
Понятно, что есть электронные книги, онлайн-трансляции и транспорт: но я к тому времени уже успела пожить на даче в Подмосковье и поняла, что это всё слабая поддержка в период изоляции. Так что Болгария, Хорватия и всё такое прочее – спасибо, нет.
А вот Будапешт – совсем другое дело.
Помониторив какое-то время ingatlan.com, я забронировала билеты. Сначала я планировала только присмотреться: проверить, так ли мне нравится этот город, в спокойном режиме посмотреть несколько квартир просто для интереса и отложить решение на потом. Но, как это обычно бывает, именно в первую же поездку я встретила квартиру своей мечты.
Разумеется, накануне отъезда, в выходной, когда ничего не работало. Риэлтора я не нанимала, продавец тоже думал справиться сам. Я выгребла два банкомата, чтобы заплатить задаток, пока он с помощью гугл-транслейта составлял расписку.
Мне (да и ему) повезло: мы оба оказались честными людьми, но, конечно же, я никому не посоветую так поступать. Слабоумие и отвага – не лучшее жизненное кредо (хотя я-то с ним уже сжилась).
Впрочем, вернувшись в Москву, я сразу же нашла адвоката для совершения сделки. Он юридически оформил уже заплаченный мной задаток и отправил заявку на одобрение сделки в муниципалитет (это обязательная процедура при покупке недвижимости иностранцами, оформление разрешения занимает от месяца до двух). С квартирой мечты я встретилась в середине августа, а в декабре у меня в почтовом ящике лежала электронная копия свидетельства о собственности.
Его, впрочем, для посольства оказалось недостаточно: пришлось съездить за оригиналом. Помимо него для оформления долгосрочной визы D «по прочим причинам»  (под этой формулировкой скрывается владение недвижимостью) потребовалась выписка из банка с движением денег на счете за последние три месяца, доказательства финансовой состоятельности (помимо выписки с банковского счета я приносила контракты со своими заказчиками и копию налоговой декларации за последний год) и все остальные стандартные для любой визы документы: разрешение на вывоз ребенка, медицинская страховка, фотографии.
Через три недели после собеседования в посольстве я получила свою визу. Можно было ехать домой, в Будапешт.


В избранное