[svoboda] Принципы
привет свободный народ!
Я к тому времени довольно лихо навострилась клепать фсякие этикетки и вывески
в своем рекламном агентстве.
Последние пара месяцев были ознаменованы напряженной работой над этикеткой элитной
вотки.
Как можно два месяца долбиццо с одной и той же этикеткой?- посмеиваясь спросите
вы.
-А вот так!- последует мой высокомерный ответ.
Во- первых владельцы небезызвестного ликеро-водочного завода решили, что это
будет какая-то новая охуительная и
чертофски полезная для организма вотка. И называцца она должна Польская. Чем
уж им русская досадила, я не знаю.
На волне своих беспезды непатриотических чувств они потребовали, чтобы на этикетке
красовался польский герб,
причем довоенный. Нахуйа? Неизвестно.
Все агентство просто сбилось с ног в поисках раритета. Причем заказчики абы какой
герб нихотели. Требовали
полного соответствия оригиналу, которого сами никогда не видели. Да и сдаеццо
мне никто никогда не видел. На
утверждение макета они являлись с глубокого похмелья (сказывался тижолый труд
контроля над произвоццтвом) И
каждый раз интересовались, почему собственно говоря все этикетки имеют такой
неприятный зеленоватый оттенок?
Тем не менее аццкими усилиями всего коллектива этикетка была сдана к середине
сентября.
И вот, только я занялась логотипом общества цветоводов, что безусловно настраивало
меня на спокойный и
философский лад, как меня вызвали к директору.
В кабинете директоров оказалось двое. Прежний директор - белобрысый мажор и новый
недавно нанятый коммерческий.
Без лишней волокиты они объявили мне, что нашему агентству доверена ахуеть какая
великая честь представлять и
рекламировать элитную Польскую вотку на продовольственной выставке в Новосибирске.
И вот, едут они- два
директора и я- дизайнер, рас уж так хорошо справилась с работой над этикеткой.
Долбанувшая было по башке радость как-то сразу сжалась и улитучилась, а вместо
нее появилась трезвая и жесткая
мысль, что не все в этом деле чисто. С чего бы это двум директорам не взять с
собой например, начальника отдела
рекламы, компанейского мужика и заводилу? Не напицца бы с ним на выставке дармовой
вотки и не пойти снимать
вместе бап? А берут они меня, простого дизайнера, пусть и компанейскую, но бабу?
Ответ не заставил себя долго
ждать. Словно клинок пьяного самурайа резанула догатка:
-Выебут!
Выебут, сцуки, за здорово живешь Я обреченно опустилась на стул.
- Ничего-ничего!- добродушно заметил директор- мажиор, наливая мне водички- от
счастья есчо никто не помирал!
Готовься, поедем завтра.
Готовься! Обрывки невнятных мыслей бешено закрутились у меня в голове.
Нет, не то чтобы я была против разнузданной оргии- совсем наоборот! Однако, будучи
человеком цельным, я имела
свои принципы. Принципов было не много, и поэтому я старалась их свято соблюдать.
Выглядели они так:
1. Не трахаццо с начальством!
2. По- возможности не трахаццо с родственниками Понимая, что это уронит меня
в глазах основной массы читающих, я
все-таки оглашу пункт третий:
3. Не вступать в групповой секс, хотя бы с мущщинами. (бабы почему-то мне такого
не разу не предлагали, но из
любопытства можно было бы попробовать.)
И вот, основная и главная часть этих принципов (если не считать родственникоф)
была явно под угрозой. Из
наблюдения за менее принципиальными приятельницами, я поняла, что любофь с начальством-
дело тухлое. Ни тебе
любви не выйдет ни тебе карьеры. Одна хуйня и треволненья.
Ну ничего в этом нет хорошего!- думала я, и понимала, что пытаюсь наебать саму
себя. Хорошее в этом было. Точнее
был. Новый коммерческий директор был чертофски хорош. Метра два ростом, роскошные
волосы спускались до плеч (а я
к длинноволосым пиздец как неравнодушна) в длиннющем модном зиленом пальто с
высокомерной и породистой рожей.
Этакий крокодайл-бельмондо! Да и задница у него была надо сказать
Усилием воли я разогнала фривольные мысли о заднице коммерческого. Принципы есть
принципы! И никакая задница им
не помеха! Даже такая
Мысли о том, как остаццо принципиальной и не вылететь при этом с работы не давали
мне спать. Вспоминались фсякие
нископробные голливудские фильмы, где бабы лихо крутили запавшими на них мужиками
с помощью наивно раскрытых
глазок и всякой иной псевдопсихологии, скрывая за этим свою блядскую и стервозную
сущность. Все это было
заманчива, но ко мне абсолютно не приминимо. Вид у меня, уж простите, нихуйа
не наивный. Лень мне мужикам
горбатого лепить и фсячиски извивацца. Так ничего и не придумаф я как небезызвесный
поп из скаски про Балду,
понадеялась на русский авось. Правда для попа дело при этом обернулось пиздетс
как плохо, но мина в одну воронку
два раза не поподает, ни так ли, господа?
Поехали мы в Новосиб почему- то на газели. Толи директора напугались, что водила-газельман
сожрет провизию,
которая прилогалась к вотке, толи за саму вотку боялись, но глухой ночью мы загрузились
и в без того забитую
газель, присланную за нами с ликеро-водочного завода. Я повеселела. Газель- это
вам не купе в поизде. В газели
меня так просто не поймать! Машина оказалась под завязку загружена воткой, жратвой,
которая должна была
прилогаться к вотке при дегустации и неясной формы плоскими коробками. Водила
всю дорогу слушал какую-то
бесконечно длинную шнягу из серии русский шансон, причем фсе куплеты в ней начинались
одинаково.
Волки-и-и-и позорныи-и-и-и!- нечеловеческим голосом надрывалсо певетс, и я была
с ним абсолютно согласна.
Радость моя конечно померкла от длительной тряски в забитой газели. Директора
тоже отчаянно матерились и вообще к
концу пути стали выглядеть устало, что нимало меня развеселило и обнадежило.
На выстафке мы выглядели на удивление призентабельно. Павилион наш весь оказалсо
обит бархатом, а ф центре
возвышалась барная стойка, охуительных размеров. Именно она, я пологаю, периодически
падала на меня при крутых
поворотах газели.
Два моих охмурялы-директора вырядились в смокинги, напялили бабочки . Этакие
Джеймсы Бонды, блиать! Меня же эти
моньяки заставили напялить извлеченное с шутками и прибаутками из пакета аццки
короткое платье с белым передником
и лихкомыслинной кружевной хуетой (не знаю, как называеццо), которая крепилась
на голове. В таком пошлом виде не
то горничной, нет то чикагской барменши я улыбалась осматривающим наш павилион
из-за барной стойки. Первую
половину дня меня мучил вопрос: как два неженатых мужика так лофко определили
мой размер, что платье село как
влитое? Давно задумали свое черное дело, сцуки- злобно думала я, в этом платье
и выебут! Во второй половине дня,
думать стала некогда, потому что участники выстафки выстроились около нашего
павилиончика в неибацца какую
длинную очередь. Дескать всем срочно присралось продигустировать вотки. Когда
народ схлынул, белобрысый
мажиор-директор выудил непочатую бутыль и знаком подозвал меня и коммерческого.
-Нада и нам отдохнуть- справедлива заметил он, разливая вотку по стаканам. Вотка
оказалась на удивление
приятной, и пилась легко.
Главное, не дать себя спаить!- думала я , замахивая очередной стакан. Из закуски
осталась одна икра. Слегка
морщась (а меня еще долго после небезизвестной истории колбасило при виде икры)
я стала запихивать икру в рот
вилкой. Это было неудобно, драгоценный продукт так и наровил упасть, поэтому
я недолго думая поднесла банку ко
рту и наклонила. Полная банка икры моментально соскользнула в рот. Директора
заржали. Даже ругатсо не стали, что
убрала фсю икру в одно жало. Гламурно улыбаясь набитым икрой ртом, мол, извините,
господа, такая хуевая оказия
случилась, я тем не мение была чертофски довольна, что фся закуска досталась
мне.
Это ли сыграло свою роковую роль или бессонная ночь в газели, но через час директора
были аццки пьяны, да и меня
пошатовало. Пришлось на пару с газельманом волочить их до гостиницы. Директора
вели себя отвязно, размахивали
руками и пытались исполнить песню про позорных волкоф. Они счастливо съебались
в свой двухместный номер, а я в
свой- одноместный. Закрыла дверь, забаррикадировала ее зачем-то креслом, а ключ
для верности утопила в унитазном
бачке.
/окончание следует/
