Самые смешные фото – случайно кем-то испорченные. У каждого найдется пара снимков, где неожиданный персонаж меняет все настроение фотографии, особенно такое часто не на постановочных студийных фото, а на снимках с мобильного.

Сегодня есть множество приложений, которые позволяют делиться своими снимками со всем миром, многие можно установить прямо на смартфон. К примеру, на Android стала доступна версия хипстерской программы Instagram (раньше ее можно было установить только на iPhone).

Для удобства на телефоне должна быть приличная камера и большой экран (как, например, у Highscreen Yummy Duo: 5-мегапиксельная камера, диагональ экрана 4.3 дюйма, поддержка сервисов Google). Для создания шедевра нужно просто сделать фото, сохранить его на свой Highscreen или другой смартфон, наложить нужный фильтр и опубликовать.

Хотя иногда можно даже не пользоваться никакими редакторами. Главное – уловить момент. Именно такие «случайно» испорченные снимки оказываются самыми ценными. Вот некоторые из них.

Лучший друг никогда не даст заскучать, даже на заурядном, казалось бы, фото:

Подруги тоже не отстают: даже самая симпатичная может испортить снимок:

В большой компании и риск, что кто-то задумает подпортить картинку, большой:

Ну а самые «подлые» подставы ждите от братьев наших меньших. Хотя даже в таком виде они фото только украшают.

Весной всегда хочется чуда. Яркого и красивого чуда. А ждать, пока оно придёт само – не хочется (ведь может и прогулять). Этот рассказ – о небольшом чудесном путешествии по Карпатам, из которого я только-только вернулся. История о крокусах и майской грозе.

Всё началось с планов (как обычно – куда же без них). А план был нехитрый: пройти «Карпатский мегамаршрут», т.е. весь Мармаросский, Черногорский и Свидовецкий хребет. Это классический маршрут, истопанный ногами тысяч (если не миллионов) туристов со всего мира. Что уж тут говорить, что отчётов о таких путешествиях на просторах интернета полно – можно легко выбрать место для стоянки, нитку маршрута. Да и Карпаты, как Крым, легки для начинающего туриста, хотя про опасности гор не стоит забывать никогда.

Ну про Свидовецкий это я сразу слишком сильно замахнулся, а вот Мармароссы и Черногорский за неделю пройти можно.

Вот такая нитка похода созрела в голове:

Мармаросы – поход от с.Деловое – КПП «Требушанское» – устье р.Белый Вилуй и р. Бол. Россош – г.Полонынка (1650м.) – г.Щербан (1793м.) – г.Пип-Иван Мармаросский (1937м.) – радиалка г.Берлебашка (1733м.) – Пип-Иван – г.Головачин (1549м.) – г.Бендряска (1567м.) – г.Межипотоки (1713м.) – г.Мика-Марэ (1815м.) – г.Шауль (1859м.) – г.Курбул (1696м.) – г.Стог (1656м.) – полонина Шавчик, Гроппа – подножия г.Пип-Иван Черногорский – оз.Маричейка – начало похода по Черногорскому хребту.

Поход по Черногорскому хребту – поход по Черногоре от оз. Маричейка – г.Пип-Иван (Черная гора, 2028 м.) – Дземброня (1877м.) – Менчул (1998 м.) – Бребенескул (2035 м.) – оз.Бребенескул – Ребра (2001 м.) – Гутин-Томнатик (радиально, 2016 м.) – оз.Несамовытое – Туркул (1933 м.) – Данциж (1848 м.) – Пожижевская (1822 м.) – Брескул (1911 м.) – Говерла (2060 м.) – Петрос (2020 м.) – с.Квасы.

Но не всё так просто, как кажется на первый взгляд…

Итак, последняя ночь перед поездкой. Традиционная картина: шмотки разметало ураганом по всей комнате. Время – полночь, а надо ещё еды купить. Тяжело срываться с места сразу после рабочего дня, цивилизация просто так не отпустит, помучает напоследок.

Продираю глаза, читая отчёты по майским Карпатам. Почему-то в голове до этой ночи – радужная картинка о том, как мы валяемся на цветочных лугах у журчащего ручья под тёплым майским солнышком.

Первый отчёт сразу же сломал этот стереотип: затаив дыхание, смотрю на фотографии суровых мужиков в пуховках, преодолевающих по пояс в снегу очередной взлёт перевала с верхней страховкой. Вот дела… Получается что ж – мы едем не цветочки наблюдать, а копаться в снегу…

В рюкзаке по этому поводу сразу прибавилось несколько тёплых шмоток: пуховка, перчатки. Следующий отчёт прибавил поларовые штаны. Дальше – больше: разлитые ручьи, маятниковые переправы на подходе к Мармаросам, снежные карнизы и сильнейшие метели… Вот это называется попандос.

Поезд всего через 4 часа, в 8 утра, а мои ребята уже уехали пораньше погулять по Киеву денёк. Теперь и не скажешь им новость часа про все радости жизни, которые нас ожидают в Карпатах… Ну ладно, пусть пока радуются киевскому солнышку, греются последний денёк.

В общем, к отъезду ранним утром отчёты добавили ещё ледоруб и каску в инвентарь. Рюкзак снова как бегемот, даже одеваться не хочет – брыкается.

Да, совсем забыл вам сказать – мы ведь идём на Мармаросы, а это граница Украины и Румынии. Поэтому заблаговременно мы, как законопослушные граждане, выслали запрос на пропуск в мукачевский погранотряд.

Звонок Саше за полтора часа до отхода поезда возымел действие: Саша проснулась. Спросонья от Саши последовало заявление, что она проспала и никуда не успеет. А билеты-то у неё… Вот начал спешно думать, как восстановить билеты, ну или извлечь Сашу как можно скорее к поезду. Но всё обошлось на этот раз: Саша собралась духом, и успела на поезд. Вот уже и шумный вагон, полный туристов (ура, мы не одни такие дураки полезли снег весенний тропить!

Поезд – это замечательное место: можно, наконец, отоспаться. Проспал почти сутки до самого приезда (за предыдущие непростые недели, видимо).

30 апреля

А вот уже Ивано-Франковск нас встречает безоблачным небом и тёплой, почти летней погодой. Но там-то, в горах, наверняка снег! (ледоруб сбоку рюкзака заставляет оправдываться и чувствовать себя как минимум некомфортно).
Садимся на автобус Ивано-Франковск – Мукачево и едем до приграничного села Делового. За пропусками. В Деловом все оказались действительно очень деловыми: выяснилось сразу, что наше заявление либо посеяли, либо в очередной раз сменили адрес электронной почты. Послали Диму (он малость шпрехает по-украински, сам из Севастополя) в качестве переговорщика. Периодически к нам выбегали мужички и тёти с деловым видом и что-то спрашивали. Прождав так час и скушав мороженое, мы стали оценивать наши шансы получить пропуск. Шансы стали таять на глазах… Было такое ощущение, что из-за нашего приезда сделали проблему государственной важности – и вот-вот нагрянут танки и пехота для нашего оцепления.

А в итоге – облом, пропуска не дали. Да и почему-то толком они сказать не смогли (сами не знают). Ну что тут сказать – хотите на Мармаросы – звоните, дёргайте, спамьте на любой адрес, который найдёте – лишь бы пробиться к ним. Однако, нам обещали сделать пропуск к 3 мая (сегодня – 30 апреля!). В общем, надежды посетить Мармаросы мы не потеряли, и оптимизма у нас хватило, чтобы сразу же сесть на автобус, доехать до Квасов и уже топать к вечеру на стоянку.

Вот опять вы будете завидовать, если скажу, что в Карпатах весной просто замечательно. Так замечательно, что душа поёт и просит полетать. Вокруг – свежая травка, ручейки, вишня цветёт. В лесу – цветы: жёлтые, фиолетовые, белые. И аромат вишни, яблони, сена и дождика в сёлах…

Красоты Карпат скрашивают тяжкий подъём: первый день всегда тяжелый, пот льёт ручьями, ноги ещё не привыкли к нагрузке. Но день короткий: вот уже и солнце село, и палатки поставили на полонине Веснярка (какое название соответствующее!). Тепло как летом – только в футболках и шортах ходим, а наверху, на пупырях-стогах Карпат виднеются островки снега.

1 мая

Утром проснулись пораньше, ещё до рассвета вышли. Птицы мелодично заливаются утренними песенками, тепло от травы встречает приятными потоками воздуха.

Проходим старый заброшенный кош: здесь когда-то было хозяйство пастухов, а сейчас – разруха. И вот – первые лучи! Под солнцем внезапно открылось, что слева от нас – целое поле крокусов. А мы их чуть не пропустили… Ребята уже ушли вперед, но ничего – скоро вернулись посмотреть, где застрял их фотограф. И тоже «засели» на полянке. А я в это время, похрюкивая от счастья, на четвереньках метался среди крокусов, пытаясь так и сяк их запечатлеть. Вот и то, что из этого получилось.

Крокусы открываются под первыми солнечными лучами.

Остальные ребята тоже получали дзен и соединялись с космосом, сидя на травке, наслаждаясь солнышком и полем фиолетовых фонариков.

Вот оно – женское счастье. Поле цветов…

Крокус. Название красивое, а значение слова происходит от греческого «kroke», что означает «нить», потому что высушенные столбики или рыльца, у крокусов напоминают ниточки волокна. В древности из пыльцы крокусов делали краску. Отсюда и второе, более распространенное название для этого маленького чуда – «шафран», от арабского «sepheran», что означает «жёлтый». Точнее говоря, шафраном лучше называть рыльца крокусов.

Легенд о крокусе – море. Они прослеживаются и в истории Азии, Ближнего Востока, и в истории Древней Греции. Так, согласно древнегреческой легенде, возникновение крокусов произошло следующим печальным образом. Юноша по имени Крок упражнялся с вестником Олимпийских богов Гермесом в метании диска. Во время соревнования диск случайно угодил в Крока, и юноша погиб. А капли крови Крока превратились в поле красивых цветов… Это всего лишь одна из многочисленных вариаций легенды.

Сегодня у Кати – День Рождения. И полянка крокусов пришлась очень кстати как подарок.

Есть ещё интересная легенда об одном из завоевательных походов Македонского. Одним вечером великий полководец разбил лагерь посреди поля закрытых крокусов. А утром все воины проснулись окрашенными в жёлтый цвет (слабо верится, мы сами валялись в таких полях – и не окрашивались). Александр подумал, что это колдовство персов – и решил отступать. А позже он понял силу цветка (видимо, с наркотическим уклоном) – и даже стал заставлять воинов кушать пищу с шафраном и принимать ванные с добавлением чудотворного зелья…

А на греческом острове Санторини даже было такое место, как Святилище Крокусов. Цветы играли огромную роль в жизни людей: от рождения до смерти. Найденные на Санторини росписи в основном посвящались теме срывания крокусов: они наделялись особой святостью, в них видели воплощение божеств.

В качестве пряности у крокуса идут в ход ярко-оранжевые рыльца. Рыльца цветков содержат эфирное масло и красящие вещества – крокин, шафранин (хорошо не «крокаин»). Крокин, растворяясь в воде, придает ей желтый, а шафранин – красный цвет.

Шафран, вообще говоря, одна из самых дорогих пряностей в мире. И самых сильных: всего пары грамм достаточно, чтобы окрасить воду в яркий оранжевый цвет.

Видимо, в качестве пряностей и специй к еде крокус также используют в основном из-за цвета (ну про аромат тоже не забываем – он делает пищу более насыщенной и живой по цвету.

Легенды – это прекрасно, так же как и валяться среди поля цветов. Но нам пора вставать и двигаться дальше. Мысль о том, чтобы разбить здесь лагерь и встать ещё на денёк отбрасываем: впереди ещё много всего интересного! Надо преодолеть это препятствие и идти вперед.

Но перед этим ещё чуть-чуть расслабиться на поле с крокусами…

Поле крокусов стало для нас настоящим подарком! Когда смотришь, как раскрываются лепестки крокусов, то в душе возникает какое-то особое чувство. Чувство это сравнимо с тем, когда выходишь первый раз на Байкальский лёд или видишь туманный рассвет на Демерджи в Крыму зимой…

Так что ещё одна мечта исполнилась – увидеть крокусы… Теперь они будут ещё долго сниться.

Шешулим медленным шагом на горку Шешул. На небе появляются тучи после обеда: большие весенние барашки. Сегодня мы хотим залезть на Петрос и подойти поближе к Говерле. Планы осуществляются: не торопясь, но верным шагом забрались на Петрос, по пути останавливаясь на чудесных полянах.

Идём через лес: журчат ручейки, тают снежники. Везде – целые поля крокусов, склоны порой окрашиваются в фиолетовый цвет из-за них. Очень тяжелый и трудный день: столько полянок крокусов, что на каждой хочется присесть передохнуть. Такое количество препятствий редко встретишь даже в горной шестёрке!

Поднялись уже значительно выше. Отсюда видны полонины, и карпатские леса…

Свет, заслоненный набежавшими тучами, красиво освещает старые покинутые пастухами дома.

На Петросе – несколько групп туристов. И старая полуразрушенная часовня. Лесенка, на которой хорошо посидеть и посмотреть на проплывающие мирно облака.

А впереди – наша цель, Говерла. Кажется, до неё рукой подать. Но всё-таки далековато, за сегодня её взять точно не успеем.

Спускаемся вниз. Жалко спускаться – только недавно пыхтели, поднимались на Петрос, а теперь по крутой тропе – вниз. На склоне – снежник. Снег засыпается в ботинки, нужно одевать «фонарики» или бахилы, иначе рискуем получить лужу в ботинке.

Проходим живописную перемычку между Петросом и Черногорским хребтом. Вся дорога залита водой: по ней журчит ручеёк-река. В лесу пока ещё снег – утоптанный и утрамбованный, не проваливаешься в него. Заходишь в лес – и веет прохладой, и запахами еловых веток, талого снега.

Так по снегу мы скоро дошли до экопункта «Перемычка». Так называется пункт сбора «пожертвований» в пользу лесников Карпат. Здесь есть старый и новый домики. Старый был уже занят, а в новый ещё никто кроме нас не рискнул зайти. Ну как же – поспать в тепле-то хочется, а стоянок для палаток вокруг не видно. Зашли в новый домик. Внутри на втором этаже – «отсеки», спальные места. Внизу, на первом этаже – стенды о Карпатах и столы. Довольно уютно. Летом предприимчивые хозяева домика сдают его туристам за плату. Сейчас же – нам халява. Тем более что Катя что-то у нас приболела и надо её лечить. А ещё у неё сегодня день рождения. Отмечаем тортиком и вкусным ужином. Ксати, Катя очень хорошо играет на флейте. Так что мы ещё и праздничный концерт послушали с удовольствием.

А ещё к нам скромно подошли поляки. Они что-то мялись около домика с полчаса, не решались к нам подойти. Спросили, можно ли «где-то неподалеку заночевать». Ну мы их и пригласили «в свой домик», объяснив, что хозяева – не мы. Поляки обрадовались – и большой толпой потекли в дом. Вечером они уселись вокруг костра и пели песни под гитару. Надо сказать, польские песенки весьма смешные… Так мы под них и заснули.

2 мая

Проснулись очень рано, хотели встретить первые лучи повыше, чем перемычка. Здесь – глухое место, для фотографов почти бесполезное. Чуть повыше – и уже красивый вид на холмы и горы, на заветный Мармаросский хребет на горизонте.

На высшую точку Укарины – Говерлу – забрались очень быстро. Гора как-то не впечатлила, может, просто не заметили, как залезли: пупырь, поднимающийся над всем Черногорским хребтом. Впереди виден весь наш маршрут. Предстоит ещё длинный путь вверх-вниз по горкам хребта. Уже становится опять очень жарко, солнце печёт как в летний день перед грозой. А оно так и есть: сценарий повторяется. Набегают тучи – сгущается воздух, становясь невыносимо душным.

Так, обгорая и жалуясь на солнце, мы дошли до озера Несамовитое. Говорят, летом к нему лучше приходить после обеда, потому что тут бегает злой лесник по прозвищу «Испанский лётчик». А на майские здесь только толпы туристов. Место довольно грязное: чувствуется, что тут всегда встают легионы туристов на ночёвку. В озере – просто несметное число жаб. Они надрывно квакают и прыгают по снегу, видимо, тоже радуясь солнцу и приливу сил по случаю весны. Впрочем, это не помешало Илье искупаться в озере…

Пообедали – пошли дальше по горам-двухтысячникам. Тучи стали всё сильнее обкладывать небо, наливаясь свинцом и вот-вот готовые разразится ливнем.

Проходим гору Ребра – и начинаем искать место под лагерь. День сегодня получился длинным, нужен заслуженный отдых.

Крокусы тоже чувствуют грозу. Хотя островками и светит солнце, они сжимаются и закрываются.

А мы сидим и наблюдаем за дождём. Тонкими струями он разливается с тяжёлых туч. Кажется, что дождь скоро наведается и к нам. Сейчас же только пятачок неба над нами не прохудился.

По этому случаю мы решили не засиживаться – и сходить на вершину Гутин Томнатик, который мы шутливо прозвали Томатиком. На Томатике ничего вкусного не оказалось, но зато открылся вид на Черногорский хребет.

Да и тучи стали постепенно подниматься вверх, исчезать. Внизу видно озеро Бребенескуль, там стоят туристы, довольно много групп. Одна группа тренируется перед завтрашним подъёмом на крутой перевал: учатся зарубаться и подниматься по снежному склону. Наш вид над ними их стал явно напрягать: ведь на вершинах – крутые снежные карнизы.

Томатик вообще оказался райским местом. И я остался встречать тут закат (отразил фото по горизонтали).

А Катя устроила концерт на флейте для туристов у озера Бребенескуль.

Так здорово было тогда сидеть на травке, которую поглаживал ветер, слушать флейту и шёпот травы…

А тем временем и солнце клонится к горизонту. Правда, в дымке от дневной жары. Но всё равно чарующе красиво.

Карпатские горы вообще имеют характерный профиль, который ни с чем не спутаешь. Мягкие линии хребтов, туманы, поднимающиеся из долин. Есть своя музыка у этих гор. День засыпает тем временем, и мы тоже возвращаемся в наши палатки.

3 мая

Утро встречает нас безоблачным небом и новыми цветами. Сегодня – как раз тот день, когда нам должны дать пропуска на Мармаросский хребет. Оцениваем свои силы: к вечеру мы уже можем подойти к границе с Румынией, и завтра идти по Мармаросам. А пропусков на руках нет. Встречающиеся туристы говорят, что на границе действительно стоят пограничники, как румынские, так и русские. И проверяют пропуска. Поэтому на партизанские авантоюры мы не решаемся. Зато решаемся на другую авантюру – послать гонцов в село Деловое с Черногорского хребта.

По этому случаю мы упихиваем все 5 рюкзаков в 3 – и пускаем Катю и Диму налегке в ответственную миссию добывать нам разрешение. А сами в это время решаем попытаться добежать до румынской границы. Попытавшись поднять «то, что получилось» (а этого слона уже трудно было назвать рюзкаком), начали осознавать, что может посылка гонцов – не самая лучшая идея.

Идти было и правда тяжело: опять тот же сценарий с погодой. Жара и назойливое солнце над головой. Солнце не скрывалось, даже когда вокруг шли дожди и гремел гром. Зато красиво подсвечивало весеннюю пожухлую траву.

Начали походить к горе Поп-Иван. На подъёме встретили поляков. Те, в ступоре вытаращив глаза на наши рюкзаки, молча проследовали мимо. И правда для них этот суровый и беспощадный русский туризм непонятен: за плечами поляков – рюкзачки по 35 литров…

На горе – разрушенная обсерватория «Белый слон». Это бывшая польская астрономическая и метеорологическая обсерватория, которая работала всего лишь с 1938 по 1941 годы. Непогода очень к лицу этому месту. Тучи нависают глубокой синевой, иногда небо взрывается всполохами молний. А мы тревожимся за наших ребят. Уже вечер, они должны были прибежать в Деловое и взять нам пропуска…

До Поп-Ивана мы очень торопились дойти. Тучи висели над головой, тяжёлыми вёдрами готовые опрокинуться вверх дном. Тут хоть где-то в развалинах обсерватории можно спрятаться-переждать.

Хотя при подходе оказалось, что вся обсерватория изнутри в подвальных помещениях (там, где можно спрятаться) завалена снегом. Да и вообще как-то там мусорно, неуютно. Зато неподалеку стоит довольно новая часовенка, под её крышей мы и спрятались. Покушали, попили чаю.

Всё пытаемся дозвониться ребятам, которые давно уже должны были добежать до села Делового, получить нам пропуска на границу, чтобы мы отправились на Мармаросский хребет. Связи всё нет, иногда только появляется пара палочек. А погода ещё к тому же нагнетает обстановку. Прямо триллер какой-то…

Пытаемся забраться на высокие точки развалин крепости-обсерватории, чтобы поймать хотя бы одну «палочку» сотовой связи. Впрочем, раскаты молнии вдали как-то приглушают наши позывы быть ближе к небу…

Саша нашла прекрасный камень и заставила себя на нём сфотографировать. Вот так-то вот, иногда не допросишься участников попозировать в красивом месте, а тут сами предлагают.

Впрочем, фотосессия довольно быстро закончилась: у Саши начали электризоваться и вставать дыбом волосы. А это нам показалось не очень хорошим знаком, а скорее даже призывом улепетывать с этого камня.

Дождик и нас немного зацепил: поморосил несколько минут. Это явно не сравнится с теми потоками воды, которые проливались прямо перед нами…

Вообще, в тот вечер вокруг Поп-Ивана творилось нечто фантастическое. Тучи вокруг бежали очень быстро, где-то вдалеке проливались струи дождя, а меж гор поднимались драконами рваные клочья тумана.

Иногда появлялись солнечные зайчики и подсвечивали крепость и траву вокруг неё. А тем временем удалось дозвониться до Димы. Говорит – пограничники разрешение пока так и не дали. Хотя накануне они пообещали, что точно дадут. Дескать – осталось только приехать и забрать. Да ещё и деньги на телефоне закончились у Ильи. Теперь почти односторонняя связь.

Расстроились. Сидим у камня, смотрим на светопреставление вокруг…

А тем временем вечереет. Солнце снова выходит из-за туч. Ещё раз звонит Дима. Говорит – пропуска не дадут сегодня вообще. Дескать, нужно для россиян специально у ФСБ узнавать, не провинились ли они в чём…

Ругаемся про себя на пограничников. Столько из-за их пустых обещаний страдали. А всего лишь нужна обычная бумажка для пропуска на границу, которую зачем-то устроили в таком красивенном месте, как Мармаросы….

Но мы ведь неунывающие оптимисты! Поэтому собрались с духом, поглазели ещё раз на тот путь, который мы сегодня одолели со слонятами за спинами, – и начали думать, что же нам теперь оставшиеся 3 дня путешествия делать. Пришла в голову мысль пойти на хребет Свидовец. Собственно, вариантов больше и нет в Карпатах. Поблизости – только эти три хребта: Черногорский, Свидовец, и Мармаросский. Думаем теперь искать выход с Поп-Ивана в цивилизацию, в село Луги. А выход по карте находится на горе Выход (сплошные совпадения в названиях!). Двигаемся к ней. Уже почти ночь. От ожидания и от тяжелых рюкзаков сильно устали. Да ещё и дождик начал покрапывать, и лес внизу глухой, дикий. Ночью так вообще страшно по нему идти. Совсем измотанные пришли мы на стоянку неподалеку от горы Выход.

4 мая

Утром я проснулся в болезненном состоянии. Сильно драло горло и вообще весь был разбит. Честно говоря, это первый раз, когда я заболел в походе. Может, сильная нагрузка сказалась, да ещё и сон по пять часов (рассветы-закаты встречал), а может заразился от Кати. А может и то, и другое сразу сложилось так неудачно. Но всё равно нашёл в себе силы проснуться до рассвета и пойти поснимать чудесные полянки крокусов. Вот они, перед вами.

Крокусы, кстати, начали уже отцветать. Некоторые совсем пожухли, а те что у снежников или повыше – ещё крепятся.

Поляны крокусов не так-то просто фотографировать: цветы маленькие и смешиваются с травой. Так что если захотите устроить им фотосессию – готовьтесь долго лазить по земле!

Но не только крокусы растут на полонинах. Ещё и подснежники мы видели, и небольшие жёлтые, белые цветочки…

Крокусы на рассвете ещё не раскрыты. Можно присесть рядом – и наблюдать, как они открывают головки навстречу солнышку.

Первые лучи – и крокусы оживают…

А днём полянки с крокусами представляют собой целые луга с яркими фонариками.

Можно просто лечь на такое поле (не повредив цветы, конечно!) – и наслаждаться жизнью, спокойствием и теплом майских гор.

Полежав на полянках с крокусами, подошли к горе Выход. Что самое парадоксальное – выхода не видно. Просто нет выхода с горы – и всё тут. По карте смотрим – тут должна быть дорога. В общем, подключив все наши навыки ориентирования, прочёсываем лес в поисках дороги вниз, в долину и в село Луги. Час метались, но выход с Выхода нашли. Оказывается, картограф ошибся и поставил дорогу совсем не там.

Во время спуска как-то особо тяжело: и так жара невыносимая, а ещё поднялась температура, да и весь груз из рюкзака так и не убежал пока вниз. Идём по лесной широкой автомобильной дороге вниз по монументальному лесу: огромные ели (их ещё называют смереки) рядами поднимаются ввысь. Ниже – весенний лес со свежими листочками.

Сбросив километр высоты, пошли на полянку обедать. До Лугов ещё где-то десяток километров по дороге. Только успели воды набрать и начать кипятить, как напротив останавливается армянин и громко пытается узнать, надо ли нам ехать вниз, в деревню. Немного потормозив, я всё-таки решаю поехать с ним: надо встретить ребят-разведчиков в Лугах, чтобы они не волновались (связи тут нет как таковой). Армянин был на копейке. Да ещё и такую дискотеку закатил, что уши готовы были лопнуть. При этом пытается прокричать мне что-то на своём, улыбается широкой небритой улыбкой. До этого момента я даже не осознавал раллийные возможности копейки. А, оказывается, если посадить армянина за руль копейки и заставить его давить вовсю газ при спуске по горной дороге на последней передачи, то копейка будет ехать похлеще любого болида на формуле-1. Впрочем, это я сейчас радуюсь за потенциал отечественного автопрома. Тогда я лишь сжимал покрепче отваливающуюся (видимо, я не первый) ручку гоночного болида. Наконец, доехали. Пошатываясь, я выкатился из машины – и пошёл встречать ребят. Они тут как тут: сидят на остановке, ждут. Напоили «живчиком»: это, наверное, основной ассортимент местного магазина… И начали рассказывать о своих приключениях.

Оказывается, они нормального спуска с горы Бребенескуль не нашли, хотя на карте и была обозначена тропа в долину. Пришлось им ломиться через кустарники, леса несколько километров. Смотрю на ноги Димы: они все исполосаны ветками… Это ещё ладно. Подивил их рассказ о переправах через реки. Весной ведь всё разливается очень сильно. Так вот Дима с Катей некоторые речки по пояс бродили, некоторые вплавь. А Белую Тису вообще оригинальным способом: Катя забралась на дерево, наклонившееся к другому берегу, и медленно, ползком подбиралась к его верхушке (как раз наклоненной над противоположным берегом). А Дима пытался прыгать, наклоняя верхушку дерева, чтобы Катя могла слезть. Вот такими сложными путями ребята спустились в село Луги. А в селе, оказывается, всем заправляет мужичок по имени Коля. У него там гостиница, машины. Да и, как оказалось, большой дом на перемычке Говерла-Петрос принадлежит ему.

У ребят был, видимо, такой жалкий и несчастный вид, что Коля посалил их в свой джип, отвёз до Делового. И там стали ругаться по поводу пропусков. В итоге их так и не дали… Зато ребят доставили обратно в Луги и оставили переночевать, накормили ужином. Оказывается, они с утра даже ходили нас встречать, но так и не дождались – вернулись обратно в Луги.

Поругались ещё разок вместе на погранцов и всю эту бюрократию. Мне Катя дала ударную дозу таблетки (вроде, цитрамон). Таблетку я запил квасом из магазина. Ударная смесь произвела какой-то совершенно удивительный эффект: температура и голова сразу прошла, сознание как-то прояснилось, но зато из носа пошла кровь, аж из двух ноздрей. Невезуха какая-то…

Тем временем, мы договорились забрать Илью и Сашу, оставшихся позади. Они подъехали – и мы помчались на очередном болиде (на разваливающейся четверке) вниз, к Свидовцу. За рулём сидел молодой гонщик, который усердно выжимал все силы из бедной четверки. Опять было страшно. И даже не за себя, а за тех деток, которые выбегали иногда в сёлах на дорогу. Парень отчаянно давил на баранку, пытаясь сигналить, но баранка не откликалась. При этом скорости он не сбавлял. Так мы и скатились мигом вниз на скорости, наверное, больше сотни, по серпантину среди сёл. Выгрузились, отошли от поездки – и потопали в горку, на Свидовец.

А может это и не так уж плохо, что мы не попали на Мармаросы? Моей мечтой всегда было увидеть поближе весну в карпатской деревне (а ещё лучше – поснимать там национальную свадьбу). Вот я стал и ближе к этой мечте. Деревня Квасы простирается далеко наверх, по полонинам и лесам. Мы топаем через вишнёвые и яблоневые сады, наслаждаясь вечерним солнышком и вкусными ароматами села. Тут всё очень аккуратно: люди живут хозяйственные. Вот из домика вылез мужичок, пока я фотографировал красивый дворик. На моё псевдозападноукраинское «Добрый дэнь» он ответил на хорошем русском «Здравствуйте, счастливой вам дороги».

Так, я переживал, что на западной Украине отношение к русским не самое хорошее. Но это оказалось каким-то абсолютно неверным стереотипом: отношение всех местных очень дружелюбное!

Шутят, правда, иногда. Так, Дима рассказывал, что в прошлый раз его местный мужичок спросил, откуда он приехал. И на Димино «А мы с поезда Моск…», тут Дима запнулся, а мужичок с хитрой ухмылкой ответил ему «Тааак, где моя сокира…» (топор по-украински). Но это всё, конечно, в шутку.

Остановились у старого разрушенного дома. Крыша сползла, стены навалились друг на друга. А вокруг – яблоневый сад с прекрасными нежными цветами и ароматом весны. Место удивительной красоты и немного таинственное из-за разрушенного дома.

Решаем остановиться прямо тут, в саду, на ночёвку. Ночь уже близко, да и тучи со Свидовца ползут огромные.

Тут хорошо, но ребят пугает старый дом и близость цивилизации. Но всё равно мы остаёмся – и правильно делаем: буквально через пару минут после того, как поставили палатки, разразился ливень.

А утром нас ждало очередное маленькое чудо. Туман. Молочные реки разлились в долине, медленно поднимаясь клубами над домиками.

Приближается рассвет, туман иногда застилает всё вокруг так, что на расстоянии вытянутой руки ничего не видно.

Когда выглядывает солнышко – погода проясняется, туман отступает вниз. И всё заполняется светом, магическим и нежным светом, ласково покрывающим нежную весеннюю травку.

Солнышко поднимается всё выше. Рассеивается туман, пролетают низкие облака. Это просто какой-то другой мир, неземной.

А мы прощаемся с нашим садом, с яблонями и старым таинственным домом.

Катя играет этому месту прощальную мелодию – и мы поднимаемся, чтобы продолжить путь.

Катя вообще очень красиво играет. У нас появилась даже мысль взять в следующий поход скрипку и пианино (последнее – опционно)…

Путь наш дальше лежит через равнины с цветами и леса, тропинки и домики.

Оставляем внизу деревеньку со старыми добротными домами – и движемся вверх, по тяжёлому подъёму на гору Близницу.

Солнце иногда играет внизу с крошечными, игрушечными с высоты домиками.

Тут за нами увязались собачки. Откуда они взялись и что они от нас хотели – трудно сказать. Собачки были похожи на тех, которые пасут овец: небольшие, но крепкие. Наверное, они всё-таки хотели что-нибудь скушать у туристов. Но перед Катей они устоять просто не смогли. На сеанс почёсывания и поглаживания выстроилась целая очередь. Причём у собачки было такое умильное и балдежное выражение морды, что одним кадром это не описать.

Кажется, как будто бедная псинка только что попала в рай.

А тут и второй пёс подоспел, Катя уже разрывается на обоих.

А мохнатый овцепёс сидел рядом, хлопал ушами и стеснялся. Но явно завидовал происходящему сеансу передачи его коллегам человеческой доброты.

Остановились на обед. Собаки явно это пронюхали (наверное, и ждали этого, может даже и кривлялись ради кусочка колбаски). Покушали – и пошли дальше.

Сквозь тучи прорывалось солнышко, а Катя иногда играла на флейте в лесу, пока я ждал солнечных лучей.

Скоро мы уже забрались высоко, прямо под облака.

Это уже подход к Близнице. Снежные карнизы и нависающие свинцом тучи.

Перевалили пупырь Близницы – и впереди ещё одна преграда, гора Близница Великая.

Трава золотится напротив солнца длинными причёсанными ветром кудрями.

Дует сильный ветер. Он словно натягивает резкими линиями паруса снежных карнизов.

Забираться на них опасно: того и гляди отвалятся.

Движемся дальше по хребту. Солнце уже клонится к горизонту, иногда удаётся поймать проблески солнца на траве.

А внизу уже виден горнолыжный курорт Драгобрат. Решаем спускаться вниз и искать жильё в Драгобрате. Катя и я – в болезненном состоянии. А больным нужны тепло и покой. Наверху этого явно недостаточно: поднимается сильный ветер, а воздух уже не такой тёплый – похолодало…

Спустились вниз, отправили ребят на разведку искать жильё. Драгобрат весной – не самое приятное зрелище: повсюду грязь, размытая почва. После зимы никто не торопится наводить чистоту и порядок. Основная жизнь тут происходит зимой. Потом всё засыпает и умирает до следующего сезона. Грустно и одиноко стоят подъёмники на склоне над весенней травкой. Проходит час. Такое ощущение, что тут только одна собака осталась в живых, а ведь инфраструктура тут богатая: целая большая деревня многоэтажек и кафешек. Ребята наконец приходят, но с пустыми руками: везде закрыто. Решаем попытать судьбу – и сходить ещё в один отель повыше. Это оказался отель «Вотавилю», и нас там приняли. Ребята каким-то чудом сторговались на совсем небольшую сумму, что хозяйка даже сама удивилась в итоге цене.

Отель славный: всё обито деревом, перекрытия из больших стволов деревьев. Кровати тоже массивные, из дерева. Приятно ещё было, что нас накормили (хотя мы об этом не просили), а нас с Катей ещё и полечили. Весь завтрашний день мы провалялись в постели. А ребята пошли гулять по Свидовцу на ледниковые озёра. Нас с Катей хозяйка лечила отваром из мха, настойками на спирту, глинтвейном. Мы в итоге были даже поражены такому тёплому и душевному отношению к нам, поэтому очень рекомендую отель, благо он почти единственный из тех, которые работают летом и весной в Драгобрате. 6 мая я попытался с утра подняться наверх, на гору Стог. Но дул сильнейший ветер, просто сносил с ног, поэтому и решил отлежаться в домике. И ещё ночью вышел поснимать полную луну.

А 7 мая мы уже спускаемся вниз, в Ясиню по залитой солнцем дороге. Прощаемся с горными Карпатами. Сегодня мы хотим сесть на раховоз, который едет от Рахова до Ивано-Франковска. Специально подгадали время – он отходит в 14.57 от платформы неподалеку от остановки автобусов.

Это, конечно, не норвежский поезд: суровая реальность западной Украины в виде бабушек с бедной поклажей, продавцов и грязных вагонов возвращает с небес на землю. В Норвегии это была настоящая сказка: фьорды, горы, чистые вагоны и ожидание приключения. Тут – дождик, деревянные скамейки и поскрипывающие вагоны дизеля. Но тоже неплохо и очень красиво покататься по крутым заворотам, мостам, туннелям. Вот такая живописная железная дорога.

В поезде было единственное аварийное окошко. И то сиденье у него было уже занято. Пришлось разговориться с мужичком у окна. Оказывается, он – рабочий, строитель. А работает охранником, чтобы накопить денег себе на дом. Поговорили с ним душевно, ещё одного доброго человека встретили в Карпатах…

Скоро уже пошёл ливень. Все окна закрыли, а мы поиграли в классические туристические игры вроде аниматора (это когда на лоб бумажку приклеиваешь – и угадываешь кто ты). В вагонах ближе к Ивано-Франковску – почти никого…

Вечер в городе – и мы уже на поезде, едем домой.

Южноафриканскому фотографу Тэну Маршалу, который побывал в Ботсване на гастролях вместе с хеви-метал группой из Йоханнесбурга, удалось сфотографировать местных любителей тяжелого стиля музыки.

«The Time To Kill Is Now (Trooper)»

«Cannibal»

“В небольшом ночном клубе, где должны были выступать музыканты, я встретил компанию затянутых в кожу черных парней, которые выглядели, как апокалиптические ковбои, – вспоминает Фрэнк. – В ЮАР тяжелая сцена преимущественно белая, поэтому я очень удивился и разговорился с ними”

«Dead Demon Rider»

«Coffinfeeder»

Для всех любителей хеви-метал, эта компания выглядит необычной, потому что их манера одеваться не похожа на ту, которая принята в Европе и США для подобных культур, и представляет собой нестандартную смесь ковбойского и байкерского стилей. А ещё они придумывают себе диковинные прозвища, например, “Dead Demon Rider” или “Ishmael Phantom Lord.”

«Shoot You In The Back»

«Steel Panther»

«Dethguard»

«Apothecary Dethrok»

«Maximum»

Вокалист группы Skinflint, Джузеппе Сбрана, который является одним из немногих белых музыкантов в Ботсване, считает местный дресс-код несколько устаревшим. “Хорошим примером того, откуда мы черпаем наш стиль, является обложка пластинки Motorhead “Ace Of Spades”. Многие из ботсванских металхэдов работают пастухами на соседних фермах, отсюда и ковбойские элементы в одежде. Многие носят охотничьи ножи и части тел животных. Идет своеобразное соревнование в том, кто оденется более брутально. А пьем мы из коровьих рогов.”

Группа «Skinflint»

«Venerated Villian (Kenosi)»

“Металлический концерт здесь является чем-то вроде религиозного ритуала, – добавляет Мосака, басист группы Overthrust. – Местные металеры готовятся к ним порой за несколько недель, приводя в порядок свои кожаные штаны, ботинки и прочую аттрибутику.”

Tshomarelo «Vulture» Mosaka из группы Overthrust

«Bound By The Moon»

«Bonemachine (Deeplow)»

К культуре хеви-метал первой познакомила здешний народ ещё в далеких семидесятых ботсванская рок-группа Nosey Road. На данный момент здешняя сцена разделена между двумя городами – столицей Габароне и туристическим центром Мон. И хотя она еще мала, всего около 1500 фэнов, это с лихвой компенсируется их энтузиазмом и сплоченностью.

«Medicine Man»

«White Devil»

«Morgue Boss»

«Hardcore Hellrider»

В детстве моей любимой передачей была «В мире животных». Я постоянно отмечал в программе телепередач время трансляции и с нетерпением ждал её. Самыми любимыми и долгожданными сюжетами были сюжеты об Африке.

Я обожал смотреть фильмы и репортажи о фауне безбрежных саванн и загадочных экваториальных джунглей. И, конечно же, мечтал, что стану великим зоологом, таким как, к примеру, Джеральд Даррелл, чьи книги я буквально зачитывал до дыр.

Время прошло, и так уж вышло, что зоологом я не стал. Но мечта побывать в Африке и посмотреть на удивительный животный мир чёрного континента осталась. Я неоднократно мечтал, как окажусь на бескрайних просторах саванн и привезу оттуда умопомрачительный по своей красоте фоторепортаж. Но пока это лишь мечты.

Что до реалий – мне представилась возможность посетить место, где в полувольных условиях содержится множество различных копытных. На большом участке дикой степи размером в несколько тысяч гектар на границе Ростовской области и Калмыкии содержатся американские бизоны, азиатские буйволы, яки, двугорбые верблюды, а также табун одичавших донских лошадей.

Я счёл это прекрасной возможностью улучшить свои навыки анималистической и пейзажной фотографии, а заодно проверить, насколько бы интересным мог оказаться репортаж, побывай я на самом деле в Африке.

В целом оказалось, что мне ещё нужно многому научиться, ибо снимать птичек на ветке и тигров в зоопарке – это одно, а крупных животных в диком виде другое. И дело даже не в умении увидеть кадр, но и в технических нюансах, касающихся выбора объектива, фильтра, времени съёмки и многого другого. Я даже рад, что сумел получить столь ценный опыт, так как, поехав в настоящее африканское сафари, смогу теперь подготовиться более основательно.

А началось путешествие с ослика.

Донские лошади в табуне оказались спокойными и подпускали нас довольно близко. Там же затесалась пара домашних ослов – Люська и Кирюха. Люська встретила нашу группу с печальными глазами, и наш проводник пояснил нам, что причина её печали – Кирюха. Этот осёл-ловелас пристаёт к кобылам, но по причине своей малорослости сладить с ними не может, а вот на Люську внимания не обращает.

Мал, да удал.

Одними из самых колоритных зверей, которых мне удалось сфотографировать, были американские бизоны. Равнинный подвид этого животного прекрасно акклиматизировался в донских степях, и эти крупные величественные животные отлично дополняли открывшийся нам пейзаж.

Стадо пасётся на сочных весенних травах.

Бизоны полигамны, и очень часто несколько самок собирается около одного самца. Подобные наремы могут образовывать огромные стада, которые до прихода европейцев на американский континент достигали численности в пятнадцать-двадцать тысяч голов. Именно это послужило началу их массовой ликвидации во времена освоения Дикого Запада. Бизоны мешали возделывать землю и уничтожали пастбища, что неудивительно – взрослое животное съедает около двадцати пяти килограмм травы, а при размере стада в десяток тысяч голов подобные аппетиты имели поистине опустошительный эффект.

Мы с Тамарой ходим парой.

Ещё одной причиной уничтожения бизонов была война с индейцами. Дело в том, что бизонье мясо служило основой рациона для большого количества племён. Поэтому сокращение популяции бизонов в прериях привело к голоду среди коренного населения. Автор печально известного высказывания «Хороший индеец – мёртвый индеец», генерал армии Филип Генри Шеридан, предлагал даже учредить медаль за истребление бизонов, на одной из сторон которой изображался бы умирающий от голода индеец.

Самцы бизонов – ходячие горы. Вблизи представляют собой внушительное зрелище.

Так началось избиение этих красивых и благородных животных. Эта бойня, пожалуй, не имела аналогов в истории человечества. Если к началу девятнадцатого столетия численность поголовья составляла около сорока миллионов особей, то ровно через сто лет бизонов оставалось чуть меньше тысячи голов.

Когда я шёл к бизонам, из-под ног у меня выползла степная гадюка, которую я, к сожалению, сфотографировать не успел – она юркнула в одну из сусличьих нор. Но сам факт непосредственной близости змей заставил меня идти осторожно и смотреть под ноги, наступая на землю медленно и печально. Другим фактом, заставлявшим меня идти медленно и плавно, были сами бизоны. И хоть эти великаны не являются хищниками, всё же стоит принимать во внимание потенциальную опасность исходящую от них.

Размеры среднего самца достигают веса в одну тонну, а их внешне потешный из-за коротких задних ног галоп – обман зрения. По скорости они не уступят на коротких дистанциях даже лошадям. Так что, принимая во внимание их массу и скорость, не хотелось тревожить стадо своими резкими движениями.

Самки несколько мельче и грациознее.

Сходные климатические и биосферные условия американских прерий и донских степей позволили этим замечательным животным прекрасно акклиматизироваться и чувствовать себя как дома. И это легко объяснить – ведь предки американских бизонов были родом из Азии. Уже давно доказано, что виды некогда уже обитавшие в регионе, пусть даже и несколько десятков тысяч лет назад, легко реинтродуцируются обратно, так как кормовая база и их место в пищевой цепи ещё долго сохраняются в пределах данной области.

По тем же причинам вольготно и привольно чувствуют себя на Дону и двугорбые верблюды – бактрианы. Когда-то они занимали широкий ареал обитания, но сейчас, увы, хаптагаи (так называют диких бактрианов) сохранились лишь в малодоступных регионах Монголии и северо-западного Китая.

Верблюды примечательны тем, что они являются, пожалуй, самыми выносливыми млекопитающими в мире. В процессе эволюции бактрианы развили ряд замечательных свойств, позволяющих им экономить внутренние ресурсы организма, и в частности, конечно же, воду, учитывая, что их родной ареал обитания – степи и пустыни.

Красавцы, ещё не перелиняли после зимы.

Раньше считалось, что запасы воды верблюды хранят в своих жировых горбах, но современные исследования показывают, что это не так. Горбы служат резервуарами для жира, который, расщепляясь, обеспечивает организм необходимыми питательными веществами.

Верблюжье молоко очень полезно, в отличие от коровьего содержит меньше казеина.

Что же касается воды, то организм верблюда крайне бережливо её расходует – ноздри животных плотно закрыты, и открываются лишь при вдохе и выдохе, что не даёт влаге испаряться. Кроме того, животное начинает потеть, только если температура тела повышается до 41 градуса С. Эффективная терморегуляция связана с тем, что весь жир сосредоточен в горбах и не мешает отдаче тепла от тела. Эритроциты верблюдов, в отличие от прочих млекопитающих, имеют продолговатую форму, что даёт им возможность проникать в капилляры даже в тех случаях, когда кровь сгущается от нехватки воды. Кроме того, почки верблюдов устроены таким образом, что могут получать вторично из мочи воду, поэтому и кал и моча верблюдов имеют крайне высокую концентрацию.

Зубы верблюдов хорошо приспособлены к самой грубой растительной пище.

Шерсть верблюдов тоже специфична. Полые волоски и густой подшёрсток обеспечивают низкую теплопроводность, что позволяет животным переносить как низкие, так и высокие температуры окружающей среды. Верблюжья шерсть ценится в народных промыслах, и из неё прядут тёплую и очень качественную шерсть.

Особенно ценятся среди животноводов белые верблюды.

Рожает верблюдица один раз в два года. Верблюжонок бактриана относительно мелкий – 35-45 кг, для сравнения верблюжата дромадера (одногорбого верблюда) весят при рождении до 100 кг. Верблюжонок уже через два часа после своего рождения может следовать за матерью, которая бережно охраняет его и скрипит зубами, как бы предостерегая приближающихся людей, чтобы те держались подальше.

Окрас верблюжёнка позволяет ему здорово маскироваться в весенней степи.

Ещё одни замечательные звери, коих мне представилась возможность фотографировать, были азиатские буйволы. Если кто читал Маугли, то наверняка помнит колоритного буйвола Раму, на котором ездил главный герой. Рама как раз и был, самым, что ни на есть, азиатским буйволом.

Молодой телёнок с любопытством нас разглядывает.

По своей величине особи этого вида занимают второе место среди всех быков, уступая лишь гауру – редкому виду быков, обитающему в юго-восточной Азии. Даже кафрский буйвол, входящий в «большую пятёрку» африканских охотничьих трофеев, немного проигрывает размерами своему азиатскому родственнику.

Мы с тобой одной крови – ты и я!

Жизнь азиатского буйвола тесно связана с водой – эти животные любят лежать в водоёмах, погрузившись по шею, спасаясь таким образом от паразитов. Очень часто они вымазываются в грязи, которая, высыхая, образует защитный панцирь.

Эти буйволы не изменили традициям – пришли с озера грязными.

Взрослые буйволы практически не имеют врагов, так как справиться с таким великаном не под силу даже тигру, который нападает только на молодых и неопытных телят.

Молодняк с приближением людей выстраивается в цепь – рогами наружу.

Держаться буйволы стадами. Обычно у каждого стада имеется вожак – старый опытный самец. Кроме того, в состав группы входят несколько самцов помоложе и самки с телятами. В период гона буйволы становятся агрессивными, поэтому приходилось быть начеку. Рядом с такими великанами чувствуешь себя неуверенно.

Спрятаться в траве тяжело – у буйволов отличное обоняние, да и слух тоже.

Мы привыкли думать, что антилопы встречаются в Африке. И мало кто знает, что у нас, на восточных окраинах донских степей, граничащих с Калмыкией, можно встретить самую настоящую антилопу. Речь, конечно же, идёт о сайгаке. Это животное обладает очень экзотичной внешностью, имея на голове самый настоящий хобот, хоть и короткий. Точное назначение этого хобота так и не установлено, но есть правдоподобная версия.

Сайгаки очень пугливы и осторожны.

Дело в том, что сайгаки мигрируют зимой на юг, а летом на север, выбирая себе лучшие условия жизни и кормовой базы. Во время таких миграций собираются стада численностью в несколько десятков тысяч голов. Бег стада поднимает пылевую завесу, сравнимую с пыльной бурей. Так вот, учёные считают, что подобное устройство носа позволяет сайгакам защищать органы дыхания от пыли. Другая версия гласит, что увеличенная площадь носовой полости позволяет прогревать вдыхаемый воздух во время быстрого бега зимой.

Самцы часто пользуются своими рогами для разборок с конкурентами во время гона.

А бегают сайгаки чрезвычайно быстро. Скорость некоторых особей достигает девяносто километров в час! Подобная прыть часто является причиной гибели этих животных. Сейчас, когда в степи возникают препятствия созданные людьми, сайгаки часто с разбегу налетают на них, и в многотысячном стаде возникает давка и паника. Затормозить сайгаки, как правило, не успевают, так как при беге их голова низко опущена и препятствия они видят уже на смертельно опасном для их скорости расстоянии.

Вопреки сложившемуся мнению, что орды сайгаков вредят сельскому хозяйству, это не совсем так. И хотя степные антилопы и любят сочные травы, все же они неохотно заходят на людские поля. Одна из причин, которой можно объяснить подобное поведение, уже была упомянута – сайгаки бегают с низко опущенной головой, и высокорослые культурные растения захлёстывают им при беге глаза. А животное чаще всего кормиться именно на бегу. Второй причиной нелюбви сайгаков к полям является мягкая перепаханная земля, которая очень неудобна для быстрого передвижения на тонких ногах и острых копытах. Да и если и загнать животных в поле, то их манера есть на бегу убережёт поле от тотальной зачистки – каждое животное будет успевать съедать по одной-две травинке, за то время, пока перебежит через поле.

Этот самец заканчивает линять после зимы – теперь его наряд соответствует окружающему пейзажу.

К сожалению, как это часто бывает, людская глупость и суеверия привели этот замечательный вид к грани полного исчезновения. В народной медицине принято считать, что рога сайгака являются ценным лекарством и, как и рог носорога, лечат практически от любого недуга. Подобное экзотическое верование повлекло массовый отстрел антилоп и резкое сокращение популяции. Миллионы рогов экспортировались в Китай и Среднюю Азию, где измельчались и продавались за баснословные деньги. Сайгакам ещё повезло, что рога растут только у самцов, что позволило выживать поголовью самок. Кто знает, сумели бы мы спасти этот реликтовый вид, имей самки такие же роскошные рога?

Самка – на редкость своеобразное существо.

Вот и получается, что одно глупое суеверие практически поставило крест на животных, которые обитали в степях Азии вместе с мамонтами и застали эпоху последнего ледникового периода.

Яки – ещё одни яркие представители бычьего племени. Родом они из далёких плоскогорий Тибета. Однако в советское время данный вид был удачно акклиматизирован и у нас на Кавказе, в частности в Карачаево-Черкесии.

Одомашненная форма яка.

Шерсть яка своеобразна – по всему телу она образует равномерный покров, а внизу образует расклешённую «юбку», защищая ноги животного. В родных местах обитания этим животным часто приходится спать на снегу, поэтому, при лёжке юбка сохраняет тело от холода, создавая шерстяную подушку. Хвост у яков длинный и покрыт шерстью, а потому немного похож на лошадиный.

Научное название яка – bos grunniens – «бык хрюкающий». В отличие от других представителей подсемейства быков яки не мычат, а издают хрюкающие звуки, наподобие тех, которые издают свиньи. Дикий подвид яка носит дополнительное определение – bos grunniens mutus, что означает «молчаливый» или «немой», так как дикие яки издают звуки только в случаях исключительной опасности или боли.

Отдельный подвид – «як смеющийся».

Яки были одомашнены тысячи лет назад и используются на Тибете как вьючное животное, а также как средство транспорта – на них можно кататься верхом. Также яков используют как тягловую силу в сельском хозяйстве.

Белая вариация по-своему привлекательно выглядит.

Дикие яки имеют чёрную или серо-чёрную расцветку, хотя домашняя форма отличается большим разнообразием цветов, включая и полностью белых яков. Рога у яков острые и длинные, а нрав свирепый, что делает их в природе опасным врагом. Молодые особи держаться крупными стадами, а достигшие половозрелости животные формируют группы по пять семь животных.

Так выглядит дикий подвид.

Исследования, проведённые палеонтологами, показывают, что у яков и бизонов, возможно, был общий предок – байкальский бык (bos baikalensis), который представлял собой нечто среднее между бизоном и яком. Таким образом, мы можем увидеть воочию, как в результате естественного отбора в разных средах обитания (степях и горах) произошло видовое изменение животных.

Несмотря ни на что, горцы отлично прижились в степи.

Мне также посчастливилось увидеть дроф – очень редких в наше время птиц. Я никогда не видел до этого живых дроф, поэтому с интересом понаблюдал за ними. Эти птицы, благодаря стараниям человека стали исключительно редкими в вольных условиях, да и в неволи их не так часто можно встретить.

Внешне дрофы напоминают больших индюков, хотя относятся к журавлинообразным. Масса самцов достигает восемнадцати килограмм, что делает дроф самой тяжёлой летающей птицей в мире. Даже взлетать у них получается только с разбегу.

Потревоженная нами птица издавала блеющие звуки, изображая из себя разъярённую овцу-убийцу. И мы решили оставить её в покое.

Растревоженный самец.

Ещё нам удалось посмотреть множество замечательных птиц, среди которых хотелось бы отметить африканских страусов, которые прекрасно акклиматизировались и давали потомство даже в лютые февральские морозы. Я даже прибрёл себе страусиное яйцо, и теперь жду подходящего случая, чтобы приготовить мега-яичницу.

Яйцо страуса чуть меньше гандбольного мяча.

На этом, пожалуй, стоит закончить моё небольшое фото-сафари. Как говорится, хорошего – понемножку.

По-моему, степные закаты прекрасны своей тишиной и безмятежностью.

Подборка фото и цен самых шикарных автомобилей.

Американский фотограф Дэйв Уилсон – родом из Шотландии, однако это ему не мешает сфокусироваться на местах и объектах, которые символизируют собой Техас, Запад и Америку в целом.

20 лет проработав с 35-мм плёнкой, в 2004 году он полностью отказался от нее и перешел на цифровые аппараты, которые предоставляют безграничные возможности для творчества.

Капитолий штата Техас, Остин.

Небоскрёб Шеврон, Хьюстон, штат Техас.

Дэйв Уилсон: «Мне бы хотелось побывать в Париже. Этот город может предоставить большое разнообразие архитектурных решений на совсем небольшой площади. Я бы целыми днями ходил по улицам Парижа, а тот факт, что там множество хороших ресторанов, является огромным бонусом».

Собор Святого Петра, Нью-Йорк.

Фолкеркское колесо в движении, Шотландия.

Центр Эрвина, Остин, штат Техас.

Перекрёсток улиц Смит и Белл, Хьюстон, штат Техас.

«Родители», Диснейленд во Флориде.

Ступеньки около центра Embarcadero, Сан-Франциско, штат Калифорния.

Дэйв Уилсон: «Из техники у меня фотоаппарат Nikon D700 с линзами 24-70 мм или 14-24 мм и штатив Manfrotto. Также у меня есть Nikon D90 и D5000 с инфракрасным фильтром, которым я сейчас частенько пользуюсь».

Кольца – Капитолий штата Техас, Остин.

Абстракция в центре Лас-Вегаса, штат Невада.

Исторический музей в Форте Дэвис, штат Техас.

Дэйв Уилсон: «Здесь туристы могут взглянуть на жизнь военной заставы 19 века. Форт был построен в 1854 году для защиты путников на дороге из Сан-Антонио в Эль-Пасо. Во время Американской Гражданской Войны о форте на время забыли, но в 1867 году он снова стал боеспособным и прослужил ещё до 1891 года.»

Небоскрёб Аква ночью, Чикаго, штат Иллинойс.

Ротонда Капитолия, Остин, штат Техас.

Дэйв Уилсон: «Мне нравятся разные виды фотографий, хотя любимый, конечно же, архитектура».

Небоскрёб Веллс Фарго Тауэр, Хьюстон, штат Техас.

Миллениум-парк, Чикаго, штат Иллинойс.

Музей истории космоса в Нью-Мексико.

Дэйв Уилсон: «Мне нравятся работы Энсела Адамса, но они нравятся всем. Большинство фотографов, которые меня вдохновляют, это современные фотоблоггеры. Джо МакНэлли, как по мне, делает отличные работы. Мне также нравятся работы Артура Мейерсона. Мы с ним похожи в любви к минимализму и чему-то геометрическому, но он намного лучше меня справляется с этим».

Фестиваль в Остине, штат Техас.

Центр Хьюстона, штат Техас.

Дэйв Уилсон: «Я бы с удовольствием провёл несколько недель в Индии, снимая исторические памятники и здания. В прошлый раз, когда я ехал в Тадж-Махал, я упал и поломал свой фотоаппарат за день до прибытия, так что было бы замечательно побывать там ещё раз и переснять всё на что-то более достойное, чем «мыльница» за 100 долларов».

Космический корабль «Земля», EPCOT – тематический парк «Всемирного центра отдыха Уолта Диснея».

Сан-Франциско вечером.

Дэйв Уилсон: «Я считаю, что фотография – это искусство».

Подобные миграции носят системный характер и бывают два раза в год. Одну из таких миграций и запечатлел фотограф Флориан Шульц вблизи городка Baja California Sur, Мексика.

Эта фотография стала довольно популярна благодаря тому, что получила большое количество наград на различных конкурсах.

Стабильно два раза в год золотые скаты мигрируют в теплые воды.

Большое количество скатов, примерная численность которых составляет 10000 особей, одновременно плывут по морю. Из-за этого даже море как бы окрашивается в золотой цвет.

Выглядят золотые скаты довольно приветливо, однако, это только на первый взгляд. На самом деле, скаты вооружены ядовитым жалом, которое служит им для защиты от врагов, преимущественно от акул. Для людей это ядовитое жало тоже является смертельно опасным.

Недавно австралийские архитекторы Bloxas – Black Line One X Architecture Studio представили уникальный проект Grange Road Kindergarten. Это детский сад, который был открыт в этом году в Мельбурне, Австралия. Этот проект участвует в специальном государственном проекте по развитию способностей у детей младшего возраста, необычность программы в том, что обучения осуществляется через игру.

Особенность архитектуры этого детского сада в том ,что по замыслу и внутренний интерьер и внешняя среда одинаково участвуют в образовательном процессе, именно поэтому нет особых разграничений между классом и детской площадкой. Яркие тона оформлений радуют глаз детей, развивает креативное мышление и дарит отличное настроение каждый день.

В Малайзии живет и работает графический дизайнер Кэтрин Вельц-Штайн (Catrin Welz-Stein). В своем творчестве за основу дизайнер берет старинные фотографии, которые начинают выглядеть абсолютно по-новому после обработки в фотошопе. Так и получаются фотографии в современной интерпретации.

Как говорит сама Кэтрин: на то, чтобы найти в интернете бесплатные снимки, из которых можно было бы сделать произведение сюрреалистичного искусства, она тратит достаточно много времени.

Горячие новости! Ядерные удары по Африке. Очистные сооружения не справляются.

Первый удар! Уничтожено 23 города. Экономика в упадке.

Мадагаскар – уничтожен! ООН готова вмешаться. Паника захлестнула города.

Пути Истории ведут мир к апокалипсису!

Теперь каждый может нажать красную кнопку!