Глас добродетельного Финна
Добродетельный финн, о котором я хочу рассказать – Кай Арасола (Kai Arasola) бывший президент финляндской конференции АСД, автор широко известной в узких кругах книги «The end of historicism: Millerite hermeneutic of time prophecies in the Old Testament».
Contra Zaytsum
Рецензия православного верующего на статью Е.Зайцева "О соотношении Писания и Предания"
Размышления над аргументом «смотри за собой, а не по сторонам»
Возьмите дорогую сердцу каждого адвентиста книгу «Великая борьба», и увидите, что это история жизни революционеров — от «церковных мятежников» вальденсов до миллеритского движения. Всякий раз открытие некой «новой истины» и появление некой группы людей, которые соглашались с этим открытием, приводили к созданию новых течений. Весь этот процесс двигался дальше, а группа несогласных, в итоге, оказывалась за пределами предыдущей группы.
«Сердце чистое сотвори во мне,
Боже, и дух правый обнови внутри меня» (Пс. 50:12).
Неожиданно Давид словно
очнулся от тяжелого кошмара и столкнулся с реальностью. Он, царь Израиля,
погрузился в пучину чувственности, а затем совершил убийство. Он увлекся женой
одного из своих военачальников, соблазнил ее, а узнав, что она ждет ребенка,
отправил ее мужа на войну, на неминуемую гибель. Эта история описана в Библии.
Он мог отречься, сказать, что
все это ложь, происки врагов. Мог заявить, что никогда не делал ничего
подобного; мог уничтожить доказательства и постараться, чтобы исчезли все
свидетели. Но что ему было делать со своей совестью? Сказать, что Бога нет? Что
моральные нормы можно понимать по-разному? Что никто не имеет права указывать
другому как жить? Многие люди в наше время пытаются поступать именно так, но
лишь запутываются в лабиринте собственных аргументов.
Давид также мог попытаться
все объяснить, сказать, что его неправильно поняли, что он действительно иногда
встречался с женой своего военачальника, но только для того, чтобы дать ей
совет.
Он мог сказать, что отправил
своего военачальника на войну не для того, чтобы его убили, а потому, что тот
был незаменим на своем посту. Но что ему было делать со своей внутренней
правдой об истинных целях этого шага? Попробовать обмануть самого себя? Глядя
на себя в зеркало, повторять все эти объяснения до тех пор, пока сам не
поверишь в собственную ложь?
Он мог обосновать свое
поведение, сказав, к примеру, что царь не должен жить по тем же правилам, что и
народ, что это событие не настолько серьезно, как о нем говорят. В конце концов
он мог сказать, что так поступают все, что здесь нет четких норм и когда двое
приходят к согласию, то они не совершают ничего греховного. Но что ему было
делать с пустотой в сердце и с бесконечными бессонными ночами? Как избавиться
от приводящего в отчаяние чувства вины, которое, естественно, завладевает
человеком, когда он осознает, что причинил боль сердцу Господа?
Давид бежал в пустыню. Там,
на коленях, он признал ничтожество своей жизни, осознал реальность и всю
тяжесть своего греха. Там он воззвал к милосердию Божьему. Там он понял, что
его великий грех состоял не только в нарушении моральных заповедей, но и в том,
что он нанес рану сердцу Божьему. Он плакал как ребенок, а затем возвратился в
город.
Это стало началом нового
этапа его жизни. Дай Бог, чтобы Давид вдохновил своим примером многих
современных людей. Не в том, чтобы не грешить, а в том, чтобы, согрешив, иметь
силу посмотреть правде в глаза, признать ее, принять Божье прощение и восстать
из пепла.