Мф.1:18 – Рождество Иисуса Христа было так. Сперва изобразил родословие и, желая
покрыть сию тайну, упомянул о муже Марии, Иосифе.
По обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось,
что Она имеет во чреве от Духа Святаго. Не сказал: прежде, нежели приведена была
в дом к жениху, ибо Она уже жила у него в доме, так как древние имели обыкновение
охранять обрученных в собственном доме, чему и ныне еще можно видеть примеры.
Так и зятья Лотовы по обручении жили вместе с ним в его доме. Так и Мария жила
в одном доме с Иосифом.
Почему не прежде обручения Она зачала во чреве? Бог не хотел, чтобы при самом
рождении известно было иудеям, что Христос родился от Девы; и чтобы Дева пострадала
от них. Впрочем не смущайтесь, если сказанное мною для вас странно: я говорю
здесь не свои слова, но слова отцов наших, дивных и знаменитых мужей. Если Христос
и многое первоначально скрывал, называя Себя Сыном Человеческим, если Он и не
везде ясно открывал нам Свое равенство со Отцом, то чему дивиться, если Он и
сие прикрыл, устрояя дивное и великое таинство?..
Дивно то, что Дева сохранена и избавлена от худого подозрения. Если бы иудеи
знали об этой тайне в начале, то побили бы Деву камнями и осудили бы, как блудницу.
Если уже и в таких случаях, коих примеры часто встречались им еще в Ветхом Завете,
они обнаруживали свое беспокойство и, когда Христос изгонял бесов, называли Его
беснующимся, когда исцелял больных в субботу, почитали Его противником Бога,
хотя суббота и прежде часто была нарушаема, то чего не сказали бы, услышав, что
Дева рождает?.. Посему-то и представляется родословие Иосифа, и он обручается
с Девою. Если даже Иосиф, этот праведный и чудный муж, возымел помысл сомнения
касательно Девы, и многое нужно было, чтобы удостовериться ему в событии, если
и для него нужно было явление Ангела, видение во время сна и свидетельства пророческие,
то как могли принять сию тайну иудеи, которые были лукавы и развращены? Посему
и Апостолы не говорили часто о рождении Его, но о воскресении многократно возвещали.
Даже сама Матерь Его не дерзала объявлять о сем. Посмотри, что говорят Она Ему
Самому: «Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя» – Лк. 2:48. Потому
что, если бы сие последнее было заподозрено, то Его не стали бы почитать сыном
Давидовым, а от непризнания Его сыном Давидовым произошло бы много и других зол.
Посему и Ангелы не всем сказывают об этом рождении, а объявили одной Марии и
Иосифу, когда же благовествовали пастырям о родившемся Младенце, то не присовокупили,
что Он родился от Девы.
Так, когда Иосиф удостоверился, что Она имеет во чреве от Духа Святого, то, устранив
всякое подозрение, не только не отсылает Ее от себя и не бесчестит, но принимает
и оказывает Ей услуги во время беременности и благоговейно чтит Ее. Явно, что,
не будучи твердо удостоверен в зачатии по действию Святого Духа, не стал бы держать
Ее у себя и служить Ей.
Мф.1:19 – Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно
отпустить Ее. Здесь он называет праведным того, который имеет все добродетели.
Иосиф, будучи праведен, т.е. добр, кроток, истинен, хотя подозреваемая не только
заслуживала обличения, но закон повелевал даже наказать Ее; впрочем, Иосиф избавил
Ее не только от большего, но и от меньшего, т.е. от стыда, не только не хотел
наказать, но не захотел и обличить. Не признаешь ли в сем мужа мудрого и свободного
от мучительной страсти? Вы сами знаете, что такое ревность. Посему-то, вполне
знавший оную пророк сказал: «ревность – ярость мужа, и не пощадит он в день мщения»
– Притч. 6:34. И: «люта, как преисподняя, ревность» – Песн. 8:6. Мы знаем, что
многие лучше готовы лишиться жизни, нежели впасть в подозрение ревнивости. А
здесь было подозрение, когда Дева изобличалась ясными признаками беременности,
но Иосиф был столько праведен и чужд страсти, что не захотел причинить Деве даже
и малейшего огорчения. Так как оставить Ее у себя казалось противным закону,
а обнаружить дело и представить Ее в суд – значило предать Ее на смерть, то он
не сделал ни того, ни другого, но хотел тайно отпустить Ее. Он поступил выше
закона, обнаруживая свою добродетель.
Мф.1:20 – Но когда он помыслил это, – се, Ангел Господень явился ему во сне и
сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся
в Ней есть от Духа Святаго. Почему Дева, слышавшая прежде от Ангела благовестие,
не открыла ему сего, и, видя обручника в смущении, не разрешила его недоумения?
Почему и Ангел не сказал Иосифу прежде его смущения? Для чего не сказал, говоришь
ты? Для того, чтоб и Иосиф не обнаружил неверия, и с ним не случилось того же,
что с Захариею. Не трудно поверить делу, когда оно уже пред глазами. По сей же
причине молчала и Дева, ибо думала, что не уверит жениха, сказавши о необыкновенном
деле, а напротив, более огорчит его, подав мысль, что прикрывает сделанное преступление.
Тотчас приводит ему на память Давида, от которого должен был произойти Христос,
и не дает ему оставаться в смущении, наименованием предков напомянув об обетовании,
данном всему роду. Сказавши же: не бойся, – показывает, что Иосиф боялся оскорбить
Бога, содержа в доме как бы прелюбодейную. Изрекши же имя Марии Девы, Ангел не
остановился на сем, но присовокупил: жену твою. Сим именем он не назвал бы Ее,
если бы Ее девство было растлено. Женою же называет здесь обрученную. Что значит:
принять? То есть удержать у себя в доме, ибо Иосиф мысленно уже отпустил Деву.
Ее, говорит Ангел, поручает тебе Бог, а не родители; поручает же не для брака,
но чтобы жить вместе с Нею, вручает, объявляя о том чрез меня. Как Христос после
поручил Ее ученику, так ныне поручается Она Иосифу. Ибо, говорит, Она не только
чиста от беззаконного смешения, но и зачала во чреве сверхъественно. Посему не
только отложи страх, но и возрадуйся. Родившееся в Ней есть от Духа Святого.
Дивное дело, превосходящее человеческое разумение и превышающее законы природы!
Мф.1:21 – Родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих
от грехов их. В сих словах показывается как высоко это спасение, ибо благовествуется
освобождение не от чувственных браней, не от плена варварского, но, что гораздо
важнее сего, освобождение от грехов, от которых прежде никто не мог освободить.
Здесь ангел показывает, что Рождающийся есть Сын Божий, ибо кроме божественного
существа никто другой не может отпускать грехов.
Итак, получив такой дар, примем все меры, чтобы не поругать такого благодеяния.
Если грехи наши достойны были наказания и прежде сей чести, то тем более после
сего неизреченного благодеяния. И это говорю теперь не без причины, но потому
что вижу, что многие после крещения живут небрежнее некрещеных, и даже не имеют
никакого признака христианской жизни. Посему ни на торжище, ни в церкви не скоро
различишь, кто верующий, и кто неверующий, разве только когда, присутствуя при
совершении таинств, увидишь, что одни бывают высылаемы, а другие остаются в храме.
Но надлежало бы отличаться не по месту, а по делам, ибо достоинства внешние обыкновенно
познаются по внешним признакам, а наши достоинства надобно распознавать по душе.
Верующий должен быть виден не только по причащению святых таин, но и по новой
жизни и богоугодным делам. Верующий должен быть светильником мира и солью земли.
А если ты не светишь и себе, не предотвращаешь и собственной гнилости, то по
чему нам узнать, что ты истинный христианин и достойно причащаешься святых таин?
Но, причащаясь только по обычаю, ты уготовляешь душе своей многие муки. Верующий
должен блистать не тем одним, что получил от Бога, но и тем, что сам прибавил
к тому. Надобно, чтобы он по всему был виден: и по поступи, и по взору, и по
виду, и по голосу, а более всего по добрым делам. Сказал же я о сем для того,
чтобы нам творить добрые дела не для показа, а для пользы тех, кто смотрит на
нас, и украшать себя ими для угождения Богу. А теперь, с которой стороны ни стараюсь
распознать тебя, везде нахожу тебя в противоположном состоянии. Хочу ли заключить
о тебе по месту? – я вижу тебя на конских ристалищах и в театрах; вижу, что ты
проводишь дни в беззакониях, составляешь злые толки в худых сходбищах и сообщаешься
с людьми развратными. Хочу ли заключать о тебе по виду твоего лица? – опять вижу,
что ты непрестанно смеешься и рассеваешься, подобно развратной блуднице, у которой
никогда не закрывается рот. Стану ли судить о тебе по одежде? – вижу, что ты
наряжен ничем не лучше комедианта. Или – по спутникам твоим? – ты водишь за собою
тунеядцев и льстецов. По словам? – слышу, что ты не произносишь ничего здравого,
дельного, полезного в нашей жизни. По твоему столу? – здесь открывается еще более
причин к осуждению. О подобных таким людях говорит Апостол: «их бог – чрево»
– Фил.3:19.
Итак, скажи мне, по чему могу узнать, что ты верный христианин, когда все исчисленное
мною и другое многое уверяет в противном? И что говорю: верный христианин? даже
и того, человек ли ты, не могу узнать подлинно: ибо стучишь ты ногою как осел:
скачешь как вол, ржешь на женщин как конь, объедаешься как медведь, насыщаешь
тело как лошак, злопамятен как верблюд, хищен как волк, сердит как змея, язвителен
как скорпион, пронырлив как лисица, хранишь в себе яд злобы как аспид и ехидна,
враждуешь на братьев как демон лукавый. Как я могу счесть тебя за человека, не
видя в тебе свойств естества человеческого; ища образа верного христианина, не
могу найти разности даже между человеком и зверем? Чем же назову тебя, зверем?
Но у каждого зверя один какой-нибудь из сих пороков; а ты, совокупив в себе все
означенные пороки, далеко превосходишь их своим неразумием. Назову ли тебя демоном?
но демон не служит неистовству чрева и не жаждет денег. А когда в тебе больше
пороков, нежели в зверях и демонах, то скажи мне, как могу назвать тебя человеком?
Если же нельзя назвать тебя человеком, то как назову тебя верным? А что всего
хуже, находясь в столь худом состоянии, мы и не думаем о безобразии своей души,
не имеем и понятия о ее гнусности.
Итак, умоляю вас, не оставайтесь зверями! Ежели и раб не входит в дом Отца, то
как можешь вступить в двери Его ты, будучи зверем? И что говорю: зверем? Такой
человек хуже всякого зверя. Зверь хотя по природе дик, однако часто посредством
человеческого искусства делается кротким. А ты изменяешь природное им зверство
в несвойственную их природе кротость, а свою природную кротость изменяешь в неестественное
тебе зверство! Дикого по природе делаешь смиренным: а себя, кроткого по природе,
против природы делаешь диким. Льва укрощаешь и делаешь ручным, а своему телу
попускаешь быть неукротимее льва! В отношении к укрощению зверей – два затруднения,
препятствующие их укрощению: во-первых то, что зверь лишен разума; во-вторых
то, что зверство в нем есть природное свойство. Не смотря на это, по избытку
данной тебе от Бога мудрости, ты преодолеваешь их природу. Как же ты, преодолевая
в зверях природу, в себе самом по собственной воле не сохраняешь природного добра,
данного тебе от Бога? Если бы Бог заповедал тебе сделать кротким другого человека,
ты не почел бы Его заповеди невозможною, хотя и мог бы Ему возразить, что ты
не господин чужой воли, и что он не зависит от тебя. Но теперь, когда Он убеждает
тебя укротить собственного твоего зверя, над которым ты полный господин, то чем
можешь оправдаться, не укрощая своей природы? Какое можешь представить извинение,
когда из льва делаешь человека, а сам из человека делаешься львом? Диких зверей
доводишь до одинакового с человеками благородства, а себя самого низвергаешь
с царского престола? Знай, если желаешь, что гнев есть зверь и лев.
Посему, возлюбленный, сколько другие усиливались над укрощением львов, столько
и ты с усердием старайся соделывать себя тихим и кротким, ибо и гнев имеет страшные
зубы и когти. Если не укротишь его, то он погубит все добрые дела твои. Он не
только вредит телу, но еще более расстраивает здравие души, поедая, терзая, растлевая
всю силу ее, ибо каждая страсть, оставаясь в душе, немилостиво поедает нас каждый
день. Лев, когда насытится, уходит, а страсти никогда не насыщаются и не отступают,
доколе не отдадут пойманного ими человека диаволу.
Я говорю это не только о гневе, но и о всех других страстях: кто какою страстью
увлекается, тот от нее и погибает. Мы увлекаемся не одною какою либо страстью,
но постоянно служим многим страстям: и похищаем чужое, и обижаем, и собираем
неправедное богатство, и презираем нищих и убогих, и ненавидим ближнего, и предаемся
тщеславию, желая у всех быть в славе. Но для души нет никакой пользы от этой
славы, ибо она тщетна: она потому и названа тщеславием, что ничего не приносит.
Ежели презришь всю суету мира, будешь драгоценнее целого мира, подобно тем святым,
«которых весь мир не был достоин» – Евр.2:38. Итак, чтобы тебе соделаться достойным
царства небесного, презирай настоящее. Тогда и здесь получишь большую славу и
насладишься будущими благами, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса
Христа, Которому слава и держава в бесконечные веки. Аминь. (Из творений Иоанна
Златоуста).
[И.Л. – Пятый век христианства, центр православия – Константинополь. Самый знаменитый
проповедник за всю историю христианства. Сколько сетования в словах архипастыря
о позорном состоянии его прихожан. С момента объявления христианства государственной
религией номинальные христиане заполнили церковь, превратив ее в зверинец, как
говорит святитель: «Я не вижу людей, а вижу стадо лошадей и свиней». Уже тогда
духовный первоапостольский опыт обращения ко Христу, рождения свыше, истинный
вход в церковь через духовное перерождение во Христе были неизвестны и забыты
почти всеми. Остались механические действия: крещение и причащение. Правда, тогда
это крещение совершалось по канонам: полным троекратным погружением человека
в воду, а причастие мирянам подавалось раздельно в руку: Тело Христово (в виде
хлеба) уносили домой. Самая трагическая, погибельная, смертельная ошибка была
допущена при императоре Константине – это неправильный вход в церковь через механическое
действие – через крещение. Крещение же, согласно Библии, должно быть завершающим
действием, актом после истинного покаяния и научения в течение не менее трех
лет. Получение дара Духа Святого также было заменено видимым действием миропомазания,
а это далеко не одно и то же. Деян.2:38 – «Петр же сказал им: покайтесь, и да
крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите
дар Святаго Духа». Святые отцы все до единого признавали институт оглашенных
и выделяли их в особый класс. Иоанн Златоуст в составленной им литургии вводит
специально время, когда оглашенные могут присутствовать, после чего они выводятся.
«Оглашенные, изыдите» произносится трижды, громко, во всеуслышание. Согласно
изъяснений святых мужей, таких как Симеон Солунский, диакон обязан в это время
тщательно проверить, нет ли в храме посторонних людей. Остаются только верные,
допущенные до причастия. После этого еще дважды будет возглас: «Двери, двери»,
– и придверник снова обязан проверить: хорошо ли заперты двери, нет ли кого из
посторонних, отлученных за грех. Звук этот остался и сегодня. Великий святитель
Иоанн о подобном сегодняшнем действии говорит, что это всего лишь звук, вводящий
других в заблуждение и ничего не значащий. Если бы сегодня была поставлена задача
соответствовать тому, что написано в Новом Завете, тому, как это истолковали
святые мужи, и чтобы непременно это было выполнено, а не просто сотрясали воздух
диаконским языком, и добавлено, что литургию нельзя совершать без выполнения
этих слов, то ,положа руку на сердце перед Богом, мы должны признать, что бескровная
жертва сегодня же прекратится почти повсеместно, в 999 храмах из 1000, быть может.
1Кор.9:26 – «И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только
бить воздух». Как в проповедях Иоанна Златоуста, так и в толкованиях блаж. Феофилакта
очень зримо представлено, что крещение уже тогда стояло не на своем месте, что
его совершали над посторонними людьми. И в их словах очень ясно видно, что они
ничего с этим поделать не могли уже тогда, и горько об этом сетовали. А выход
был, как и сегодня – произвести полную «перерегистрацию» церкви, всё начать с
нуля: непрерывная проповедь, научение, постоянно и всюду, и начать запускать
в храм только после искреннего обращения ко Христу. 2Тим.4:2 – «Проповедуй слово,
настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением
и назиданием».]
Мф.1:22-23 – «А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка,
который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил,
что значит: с нами Бог». Посему, если бы родила не дева, то не было бы и знамения.
Итак, евреи злонамеренно искажают Писание, и вместо дева ставят молодая. Впрочем,
молодою ли женщиною, или девою называет Ее пророк, все должно в Родившей разуметь
деву, дабы это было знамением, т.е. чудом.
[И.Л – Как Бог, любя людей, является ему в разных видах, как это более приемлемо
человекам в данный момент, так точно делает и диавол, породив разные секты и
ереси и искажения в Слове Божием. Евр.1:1 – «Бог, многократно и многообразно
говоривший издревле отцам в пророках». 2Кор.11:14 – «И неудивительно: потому
что сам сатана принимает вид Ангела света». Против этой беды святые отцы выставили
19 правило Шестого вселенского собора, запрещающее толковать Священное Писание
вопреки учению церкви. Сегодня православные или совершенно не знают Писание,
или знакомятся с ним в искаженном виде при собственном или сектантском толковании,
и гибнут не тысячи, а десятки миллионов душ за такое преступное небрежение пастырями
истинного толкования Нового Завета.]
Евреи говорят: почему же родившийся назван не Еммануилом, как сказал Ангел Иосифу,
а Иисусом Христом? на это скажи им, что пророк не сказал: наречешь, но – нарекут,
т.е. самые дела покажут, что Он Бог, живущий с нами, ибо Священное Писание дает
имена от дел, как например: «нареки ему имя: Магер-шелал-хаш-баз (спешит грабеж,
ускоряет добыча)» – Ис.8:3. Еммануил же еврейское имя и значит: с нами Бог.
[И.Л. – Доказательство истинности того, что они говорили, святые мужи веры находили
в Священном Писании. Истинность своей веры они подтверждали Библией, а не мироточением
ковчега или скрижалей. Не тем, что в сосудах с манной не завелись черви, и благословенная
манна не портится столько лет. В каждой проповеди Иоанн Златоуст открывал Библию
до семидесяти раз. Кирилл Иерусалимский говорил, что если слова его не сходятся
с Библией, то «не верьте и мне».]
Мф.1:24 – «Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял
жену свою». Евангелист постоянно называет Марию женою Иосифа, устраняя худое
подозрение, и сказывая, что Она была женою не другого кого, а его.
Мф.1:25 – И не знал Ее. [Как] наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек
Ему имя: Иисус. Т.е. никогда не совокуплялся с Нею: ибо слово как означает здесь
не то, будто только до рождества не знал Ее, а потом познал, но то, что совершенно
никогда не познавал Ее. Писание часто так выражается. Так сказано: «выпустил
ворона, который, вылетев, отлетал и прилетал, пока осушилась земля от воды» –
Быт. 8:6; но он не возвращается и после сего. Еще Господь сказал: «Я с вами во
все дни до скончания века» – Мф. 28:20. А после скончания разве не будет? Тогда
тем паче будет с нами бесконечно. Так и здесь под словами как разумей: не знал
ее ни прежде, ни после рождения, – подобно как и Господь будет с нами не только
до скончания, но и, тем более, по скончании века. Да и как Иосиф прикоснулся
бы к Пресвятой, когда совершенно знал Ее неизреченное рождение? Называет Его
Первенцем не потому, будто был у Нее еще другой какой-либо сын, но просто потому,
что Он первый родился и притом единственный, ибо Христос есть и первородный,
как родившийся первый, и Единородный, как не имеющий брата.
