Коммунисты с народом разговаривали танками и автоматами
Воспевание так называемой <оттепели> середины 1950-первой половины 1960-х продолжается
и в постсоветской России. За последние 50 лет появилось очень немного публикаций
о многочисленных акциях народного протеста во многих регионах СССР против социально-экономической
политики Хрущева, его сподручных и <преемников>. Ясное дело, репрессии у нас
были только <сталинскими>, а вот при Хрущеве, дескать, началась <оттепель>...
И это примитивное пропагандистское клише возведено чуть ли не в ранг непоколебимой
истины.
В конце июня этого года автору довелось побывать в Новочеркасске, где в начале
июня 1962-го в результате подавления народных волнений, когда люди вышли на демонстрации
протеста против повышения цен на продовольствие и ухудшения жилищно-бытовых условий,
были убиты и пропали без вести многие десятки протестующих. И что же? В одном
из городских парков города, причем в его отдалённом месте, установлен Памятный
Камень высотой всего в 1 метр. А на нем выгравировано крайне лаконично и, можно
сказать, неконкретно: <Памяти жертв новочеркасской трагедии. 1962>. И всё:
Правильно, - зачем ворошить старое и подвергать хотя бы малейшему сомнению хрущевскую,
послехрущевскую и нынешнюю трактовку отечественной истории? Репрессии у нас,
повторим, были сугубо <сталинскими>. А вот потом началась совершенно другая эпоха:
Кстати сказать, Новочеркасский расстрел, который в Китае в те годы небезосновательно
назвали <кровавым воскресеньем советского рабочего класса и крестьянства>, больше
известен общественности, нежели аналогичные военные подавления рабоче-крестьянских
протестов этого периода в других регионах СССР. Об этом сообщали разве что западное
радио и радио Китая, Албании, Северной Кореи - стран-оппонентов послесталинского
руководства СССР и КПСС, да наш самиздат.
Расстрел в Темиртау
:Июль-август 1959 г. в Карагандинской степи (Центральный Казахстан) выдались
на редкость жаркими и контрастными: до 37 градусов по Цельсию в тени, ночью температура
падала до плюс пяти. В обширном палаточном городке в Темиртау, который был сооружен
в 1940-х вблизи шахт и карьеров по добыче угля, черных руд, цветных металлов
и ртути, начались массовые заболевания. Руководители же объектов замалчивали
проблему, не обращая внимание на жалобы и требования, угрожая <строго наказать
подстрекателей>.
Но угрозы действия не возымели. Главным очагом восстания рабочих стала восточная
окраина Темиртау, где был расположен главный палаточный городок. В ночь на воскресенье
2 августа около 100 рабочих-комсомольцев возвращались с центральной городской
танцплощадки. Отведав кипяченой воды из огромного металлического бака, они в
ярости его опрокинули: вода оказалась протухшей.
О случившемся стало известно всему городу. А в преддверии этих событий, в апреле-мае,
рабочим Темиртау были увеличены нормы выработки без повышения зарплаты, а качество
продовольствия ухудшалось и сокращался его ассортимент. Помимо прочего, с 1959-го
стали дорожать одежда, обувь, бытовые приборы, некоторые продовольственные товары.
Поэтому протухшая вода стала, можно сказать, последней каплей...
Утром 3 августа около 800 человек разгромили отделения милиции, начали громить
торговые и общественные учреждения. А местные власти никак не реагировали на
призывы демонстрантов сесть за стол переговоров, угрожая применить военную силу.
Хрущев распорядился блокировать войсками Темиртау и частично соседнюю Караганду
- крупнейший в Средней Азии промышленный центр (чтобы протесты и его не охватили).
И, в случае необходимости, - применить оружие. Из Караганды 5 августа на подавление
восстания прибыли свыше 400 солдат и офицеров во главе с генерал-майором Запевалиным.
Генерал приказным тоном призвал демонстрантов разойтись и отказаться от <антисоветских
провокационных требований и действий>.
В ответ в солдат полетели камни, кирпичи, бутылки; появились небезызвестные <коктейли
Молотова>. И тогда по демонстрантам начали стрелять из автоматов и пулемётов.
Количество погибших и пропавших без вести со стороны протестующих превысило,
по данным казахстанского МВД, 150 человек, а среди военных потери составили около
70 солдат и офицеров. Убитых бунтарей свалили в общую могилу и быстро сровняли
это место с землёй:
Когда в китайских, а также в эмигрантских СМИ появились сообщения о случившемся
(см., например, <Жэньминь жибао>, Пекин 11/08/1959; <Русский путь>, Гамбург,
10.08.1959; <Наша страна>, Буэнос-Айрес, 1959, сентябрь), советским представителям
за рубежом было предписано называть такую информацию клеветой. Вначале со стороны
ТАСС планировалось опровержение, но вскоре Хрущёв его отозвал: как же, тем самым
мы косвенно подтвердим произошедшее:
Но никаких должных выводов из тех событий руководство страны не сделало. Социально-экономическая
политика, что привела к трагедии в Темиртау, продолжалась. И, прежде всего, в
РСФСР: те же <негласные> повышения розничных цен, ухудшение снабжения потребительскими
товарами, увеличение норм выработки для рабочих и крестьян и т.п.
<Краснодар - город всеобщего восстания!>
Аналогичные события произошли в Краснодаре 15-17 января 1961 г. Подчеркнем: сразу
же после 10-кратной девальвации <сталинского> рубля (с 1 января) и одновременного
введения 20-летнего моратория на дальнейшее погашение государственных займов
1946-1957 гг.
Поводом к выражению массового недовольства социально-экономической ситуацией
стали жестокие действия милиции центрального городского рынка. К 19 часам 15
января у крайкома КПСС собралось около 2000 человек и начался митинг - сначала
у входа в крайком, а затем в вестибюле здания. Одним из главных выступающих был
Николай Малышев, бывший офицер-фронтовик (имел боевые награды: орден Красной
Звезды, медали <За боевые заслуги>, <За освобождение Кавказа>, <За освобождение
кампании по сокращению численности Вооруженных сил на миллион двести тысяч человек.
Он буквально кричал: <До каких пор мы будем терпеть произвол?!>, <Когда же кончится
социальное и экономическое унижение трудящихся?!> Были выдвинуты требования повышения
зарплат, пенсий, восстановления <сталинского> снижения розничных цен (таковые
ежегодно проводились в марте в течение 1948-1954 гг.), улучшения жилищных условий.
Попытки работников крайкома успокоить людей ничего не значащими обещаниями не
возымели никакого действия.
Митингующие попытались связаться с ЦК КПСС и объяснить причину волнений. Инициатива
этого звонка исходила от одного из организаторов протеста - Александра Капасова.
Он по крайкомовскому телефону потребовал соединить его с Хрущевым.
Милиция и военные стали стрелять якобы поверх толпы митингующих, но свыше 15
человек было убито и ранено.
Вскоре на местном ремонтно-механическом заводе появились листовки, в которых
руководство СССР обвинялось в <перерождении, пренебрежении интересами народа,
в который уже стреляют: Социализм в СССР превращается в ширму для обогащения
партчиновников:>.
Также писалось: <:После Октябрьской революции был допущен ряд ошибок, и особенно
после смерти Сталина. Сынки и дочери старой русской буржуазии, пролезшие обманным
путем в ряды партии и даже на руководящие посты, почувствовали после 1953 года
полную свободу действий... А взяточники под партийным прикрытием, в свою очередь,
- среди нас всех>. Призыв же был таким: <Спасение революции - в ваших, рабочих
руках!>. Кстати, такие же оценки ситуации в СССР-КПСС появлялись в китайских
СМИ с 1960 года:
К вечеру 16 января перед демонстрантами, число которых превысило 1200 человек,
выступили первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС Г. Воробьев и командующий
войсками Северо-Кавказского военного округа И. Плиев. Они ничего конкретного
не пообещали, призвав толпу разойтись. Но в ответ им кричали: <Власти захватили
лучшие квартиры, а простой народ - в лачугах!>, <Лжете про Сталина, а сами, в
отличие от него, жиреете и воруете!>. Позже появился лозунг <Краснодар - город
всеобщего восстания!>.
Но с помощью народных дружин, <спецработников> и при содействии профсоюзов большинство
митингующих 16-17 января удалось уговорить разойтись и приступить к работе. Одновременно
на ряде предприятий Краснодара улучшили снабжение столовых, продовольственных
магазинов и повысили зарплату на 10-15%.
И, как водится, тогда же начались аресты <зачинщиков>. Было арестовано 15 человек:
7 из них были привлечены к уголовной ответственности за хулиганство и ущерб производству
и получили 6-8-летние сроки тюремного заключения. Остальным были вынесены менее
суровые приговоры, причем уже в мае 1961-го всем 15-ти были снижены сроки заключения
(см., например, В.А. Козлов <Неизвестный СССР: противостояние народа и власти
в 1953-1985 гг.>, М., <Олма-пресс>, 2006; <Родной край>, Нью-Йорк, 1981, N 21;
<Классовая борьба в ревизионистском Советском Союзе>, Пекин, 1967).
<Хрущева - на мясо!>
Власть не хотела выглядеть карательной в отношении рабочих, но: ее социально-экономическая
политика оставалась прежней и
привела к более крупному восстанию и кровавому его подавлению в Новочеркасске
в начале июня 1962 г.
1 июня в 10.00 около 200 рабочих сталелитейного цеха Новочеркасского электровозостроительного
завода - одного из крупнейших машиностроительных предприятий СССР - прекратили
работу и потребовали снижения производственных норм и повышения расценок за труд
в связи с удорожанием продуктов и многих других товаров. В 11 часов эти 200 человек
направились к заводоуправлению, по пути к ним присоединились рабочие остальных
цехов. В результате у заводоуправления сосредоточилось около 1000 человек. Вскоре
появился директор завода Курочкин.
Заметив невдалеке продавщицу пирожков, он пренебрежительно заявил: <Не хватает
денег на мясо - ешьте пирожки, хотя бы с ливером. И хватит демагогии!>
Эта издевательская фраза вызвала бурное негодование рабочих, и забастовка быстро
охватила весь завод. Количество бастующих достигло 5000 человек, они заблокировали
основную железнодорожную магистраль Ростовской области. К демонстрантам присоединились
до 500 работников совхозов и колхозников из пригородов Новочеркасска, недовольных
сокращением приусадебных хозяйств, принудительным изъятием в пользу государства
скота и большей части домашней птицы с личных подворий, а также повышением норм
выработки, удорожанием продуктов и других товаров.
Появились плакаты: <Хрущева - на мясо!>, <Ложь о Сталине Хрущеву не поможет!>,
<Долой партийную буржуазию!>. Заметим, что эти лозунги идеологически совпадали
с критикой тогдашним руководством Китая внутренней и внешней политики СССР-КПСС.
И когда в китайских (и албанских) СМИ появились фотографии с <новочеркасскими>
лозунгами, советский МИД выразил протест посольству КНР, но оно этот протест
отклонило.
В 10 часов утра 2 июня Хрущеву доложили о ситуации в Новочеркасске, который фактически
оказался под контролем демонстрантов. Хрущев связался с Ростовским обкомом, министром
обороны Р.Я. Малиновским, руководством МВД и КГБ, приказав всеми возможными мерами
и быстро подавить протесты. Министр обороны отдал приказ при необходимости задействовать
18-ю танковую дивизию Северо-Кавказского военного округа (СКВО).
Вечером того дня протестующие сорвали с фасада здания заводоуправления большой
портрет Хрущева и подожгли его. После чего демонстранты захватили заводоуправление,
объявив с его балкона о создании <Совета рабочих>, который будет руководить заводом..
События развивались стремительно, приобретая характер восстания. К 22 часам 2
июня демонстранты, общая численность которых к тому времени превысила 5 тыс.
человек, решили захватить центральную радиостанцию города и обратиться с воззванием
ко всей стране. По городу и его пригородам стали расклеиваться листовки в защиту
Сталина и так называемой <антипартийной группы> Молотова, Маленкова, Кагановича,
Булганина, Шепилова. А также -- обвиняющие Хрущева и хрущевцев в измене Родине,
партии и социализму. Но в ночь с 1 на 2 июня в город вошли 7 танков и до 600
солдат и офицеров. А от переговоров с протестующими отказывались как местные
власти, так и прибывшие из Москвы члены президиума ЦК Микоян, Козлов, Шелепин.
Но демонстранты опередили военных и ворвались-таки в горком партии.
Митингующие с балкона этого здания и из радиостудии призывали расправляться с
<номенклатурными ворами и лжецами>, захватывать оружие у военных, известить о
происходящем народы СССР.
Военные получили приказ очистить здание горкома и примыкающую к нему площадь,
и после предупредительных залпов в воздух стали стрелять на поражение. В больницы
Новочеркасска с огнестрельными ранениями 2- 4 июня обратились 45 человек, но
раненых было как минимум вдвое больше. А всего погибло и пропало без вести в
те дни свыше 60 демонстрантов, около 250 - были арестованы и, в большинстве своем,
приговорены к длительным срокам ссылки или тюремного заключения. Все трупы погибших
вывезли из города и похоронили в безымянных могилах на разных кладбищах Ростовской
области.
Осенью в Новочеркасске состоялся <закрытый> суд над руководителями и участниками
восстания. Семеро из них - Александр Зайцев, Андрей Коркач, Михаил Кузнецов,
Борис Мокроусов, Сергей Сотников, Владимир Черепанов и Владимир Шуваев - были
приговорены к смертной казни и вскоре расстреляны, остальные 105 человек получили
10-15-летние сроки заключения в колониях строгого режима. Но, хотя в 1991-1995
гг. все они были реабилитированы, <символический>, повторим, Камень Памяти в
Новочеркасске и расплывчатая надпись на нем - наглядное свидетельство тому, что
постсоветские власти тоже не заинтересованы в широкой огласке упомянутых событий.
И не только в Новочеркасске.
В завершение приведем краткую хронику аналогичных протестов в других регионах
СССР.
Следует отметить, что эти выступления, хотя и не были подавлены войсками, в основном
имели место в РСФСР. И это не случайно: именно на нее, особенно на русские территории
России, пришелся главный удар хрущевской и послехрущевской социально-экономической
политики - антирусской по существу:
1961 г. - забастовки рабочих на Кировском заводе, <Электросиле> (Ленинград),
их требования были частично удовлетворены.
Март-октябрь 1963 г. - забастовки и демонстрации, в основном рабочих, в Краснодаре,
Иваново, Муроме, Бийске, Ярославле, на автозаводе им. Лихачева (Москва), в Кривом
Роге, Донецке, Грозном (здесь рабочие русской национальности, которых было большинство,
требовали равной с чеченцами, ингушами и дагестанцами оплаты за свой труд и одинаковых
с ними жилищно-бытовых условий). Требования пришлось частично удовлетворить.
1969 г. - рабочие волнения в Свердловске, Воркуте, Ухте, Владимирской области,
Киеве.
1972 г. - то же в Днепропетровске и Днепродзержинске (Украина).
1973 г. - забастовки рабочих в Витебске (Белоруссия).
1981г. - рабочие волнения в Тольятти, Киеве, Орджоникидзе.
Требования протестующих и в этих городах были удовлетворены частично, хотя и
после упомянутых событий не обошлось без арестов и ссылок.
Но в Грозном военное подавление демонстраций имело место еще в конце августа
1958 года. Войскам приказали стрелять по демонстрантам русской и украинской национальности,
протестовавшим против их социально-экономической и жилищной дискриминации в сравнении
с чеченцами и ингушами, возвращаемыми с Урала, из Казахстана и Узбекистана. Сотни
демонстрантов, блокировав здание Чечено-Ингушского обкома КПСС, требовали выхода
к ним партийных руководителей и разъяснения от них национальной и экономической
политики в этом регионе. Но тщетно. После нескольких предупреждений войска открыли
по ним огонь.
Заметим при этом, что чеченцев и ингушей, в связи с восстановлением Чечено-Ингушской
АССР (1957 г.), начали прописывать в городские квартиры или сельские дома русских
и украинцев в этом регионе. Вдобавок последних внезапно стали увольнять с работы
и трудоустраивать на худших условиях в других регионах СССР, а взамен - предоставлять
высвободившиеся рабочие места чеченцам и ингушам. Из-за применения военной силы
в Грозном погибло и пропало без вести более 40 человек.
Словом, подлинная изнанка так называемой <оттепели> и последовавшего <застоя>
не имеет должного отражения в постсоветской публицистике и историко-политических
исследованиях в РФ. Не имеет потому, что в противном случае придется, что называется,
официально пересмотреть всю концепцию советской и российской истории после 1953
года.
Специально для Столетия. Алексей Балиев
