Александр Етоев

Коридор был прямой и длинный. Одним концом он упирался в книги и в Гончарова (Славу, а не Ивана); другим - в кафе на полтора столика и в Лукьяненко, окруженного почитателями. По коридору гуляли люди. Это были очень интересные люди, с которыми хотелось общаться. Людей было много, общаться приходилось со всеми. Даже с теми, что, проходя мимо, думали, глядя на тебя, что ты их отражение в зеркале. В фальшивом зеркале, как сказал бы Сергей Лукьяненко.

День, проведенный на "Интерпрессконе", приравнивается (по подсчетам участников) к году обыкновенной жизни. Настолько интенсивно общение.

Общение происходит главным образом в номерах. В номере, к примеру, 30-м общались следующие участники. Чертков , который общался, в основном, лежа. Етоев, который сидел в ногах у общающегося лежа Черткова. Маша, етоевская жена, хлопотавшая вокруг увеселительного стола. Володя Борисов из Абакана, который в промежутках между общением, бегал подсчитывать результаты голосования; Володя был членом счетной комиссии. Далее, в 30-м общались - Юля Буркин, певец бабочек, василисков и полтергейста; естественно - Романецкий Коля (Коля на этот раз лишился почетной обязанности лично шоферствовать у Стругацкого; Борис Натанович приехать не ! смог, сославшись на семейные обстоятельства), конечно же - Борис Завгородний, гость редкий и поэтому драгоценный, принявший, по разговорам, буддизм в его волжском, аскетическом варианте (отсюда - полное равнодушие Завгороднего к любым жидкостям, включая огуречный лосьон).
Были здесь Щеголев и Балабуха, бывали Ларионов и Королев, был Сережа Федотов, автор "азбучного" романа под названием "Все, что шевелится". Пришла какая-то черноволосая Лукас, утомленная двадцатилетняя дева, которой в жизни уже ничего не надо, она уже испытала все. Лукас √ это ее псевдоним, настоящая фамилия неизвестна. На секунду забежал Рыбаков, перепутавший по причине спешки, номер 30 с помещением столовой. Его смутили шумы и запахи.

Разговоры велись сугубо литературные. Про женщин и про погоду не говорили. Балабуха, в основном, молчал. Щеголев, в основном, рассказывал историю о каком-то мальчике, который, заигравшись, сказал: "Оп-ля!", - а папе послышалось нехорошее, и он отправил ребенка в угол.

Завгородний в ответ на это рассказал случай из своего трудного детства. О том, как в книжке Чуковского "Крокодил" он залепил пластилином все картинки, изображавшие зубастое земноводное, проглотившее в небе солнце. Таким образом он наказал злодея за жадность.

Рассказав историю с крокодилом, Завгородний обвел всех взглядом и таинственным шепотом сообщил, что Чадовичу вырезали пупок.
Тут часы пробили 16. В коридоре забегали, зашумели. Общающиеся из других номеров потянулись в конференц-зал. Там в 16-00 начиналось традиционное вручение премий. Мы, забыв про Чадовича и пупок, потянулись вслед за всеми на церемонию.

Зал заполнился быстро. Те, кому не хватило мест, лежали на полу перед сценой. На особо почетном месте, словно римский патриций в брюках, возлежал бессмертный Чертков.

Бобров в монументальном костюме, усыпанном золотыми пуговицами, торжественно подошел к микрофону и объявил, что по объективным причинам церемония награждения задерживается. На очень неопределенное время. Хорошо, что публика в зале была в меру воспитанная и усталая - ни свиста, ни улюлюканья, ни бутылок на сцену из зала не полетело.

Чтобы как-то развлечь присутствующих, Бобров уговорил Лукина спеть под гитару. Добрый Женя, конечно, спел. Не знаю насчет развлечь, но песни, что Женя пел, все были хорошие и серьезные. Кроме песни про три сфероида: она была несерьезная и хорошая.

Когда Женя покинул сцену, его место заняли члены оргкомитета и председательствующий Александр Сидорович. Это означало, что торжество начинается. Овации сотрясли зал. Относились они к Олексенко; вместо ношенных спортивных штанов и расстегнутой до пупа рубашки на Олексенко был светлый пиджак, а шею украшал галстук. Зал был потрясен и шокирован (хотя это одно и то же), некоторые рукоплескали стоя.

Далее пошло как по-писаному. Снова вызвали Лукина на сцену, и он исполнил традиционный гимн, исполняемый на каждом Интерпрессконе. После этого председатель собрания поздравил всех с юбилейной цифрой - Интерпресскону в этом году исполнилось десять лет. Интерпресскон поздравил петербургский вице-губернатор Потехин. Оказывается, Сидорович с Потехиным когда-то, во времена студенчества, вместе поднимали колхозы. "Я был ответственным комсомольским работником, а он мне все - фантастика да фантастика", - вспоминал вице-губернатор те годы.

Затем, после объявления спонсоров, начали раздавать "Улиток"... Стоп! - председатель перед вручением зачитал письмо Бориса Натановича Стругацкого, которое начиналось так: "Дамы и господа! Коллеги! Братья и сестры!". Далее мэтр пожелал участникам, во-первых, не мешать пиво с виски, во-вторых, не бить зеркала и, в-третьих, объяснил, почему отсутствует. Заканчивалось письмо на высокой, патетической ноте: "Да здравствует Интерпресскон, аминь!"
Вот тогда-то и началось присуждение. Геворкян, и.о. Бориса Натановича (ему БНС перепоручил вручение "Улитки"), быстренько всех назвал, начиная с победителей-критиков и кончая победителем-романистом. Той намеренной театральной паузы, которой Борис Натанович предваряет оглашение имени, Геворкян, понятно, не выдержал, в силу своего восточного темперамента.

Не буду перечислять счастливцев, получивших "Бронзовую улитку", про них уже писалось подробно (см. "Интерпресскон-2000": Ночной репортаж, или Преждевременные новости" В.Владимирского на оЗоне) и напишут еще. Расскажу лишь о своих впечатлениях. Мне понравился рецепт Евгения Лукина, рассказанный им при получении награды.

"Писать фантастику просто, - сказал Лукин, - берешь реальность, стираешь с нее пыль и показываешь насколько она фантастична" (не пыль, естественно, а реальность).

Самым веселым и общительным человеком на Интерпрессконе-2000 был волгоградец Сергей Синякин. Он буквально сиял от счастья, получая две свои премии.

"Ребята, я очень рад! - сказал он при вручении "Улитки". - А больше всего я рад, что сегодня познакомился с теми, с кем раньше был не знаком". Так хорошо сказать может только человек очень хороший.

Лукин при раздаче премий утомился больше других. Я дословно записал его фразы, сказанные при каждом вручении. Вот они.

Лукин:

"Господа! Чем дольше я пишу фантастику, тем больше прихожу... Спасибо". (Премия "Интерпресскон", малая форма.)

Лукин: "Говорю... спасибо!" (Премия "Интерпресскон", критика.)

Лукин: молчание. (Премия "Интерпресскон", очень малая форма.)

Аня Китаева, пишущая под псевдонимом Ли, получила премию за лучшую дебютную книгу года (написанную вместе с Вохой Васильевым). Самой Ани в Зеленогорске не было, премию получал Воха. "Только так здесь и можно меня увидеть", - сказал Воха, принимая от Сидоровича приз. Под "здесь" он имел в виду площадку, где призы вручают.

Не обошелся без награды и Сидорович. За героем она прибыла из Казани. Андрей Ермолаев, известный казанский фэн, председатель КЛФ "Странники", учредитель ежегодного фестиваля фантастики "Зиланткон" и одноименной премии, вручил своему собрату по фантастической партии бутылку "Вечного зова". Это фирменная казанская водка, вроде нашей "Охты" или "Санкт-Петербурга". Какой смысл был вложен казанским "странником" в эту символическую награду? С классиком ли литературы соцреализма эта награда связана или преследовала сугубо антиалкогольные цели? Я не знаю, Ермолаев этого не сказал.

Еще Ермолаев привез обещанные, но не врученные премии "Зиланткона". На что Ладыженский, получая "Зилант" за "Путь меча", сказал, разбойничьи ухмыльнувшись: "Только так, приехав в Санкт-Петербург, можно взять Казань".
После этого начались неожиданности. К микрофону вышел Олексенко. Он вышел не просто так, он вышел как представитель ультраправого крыла фэндома, а именно представляя в своем лице пресловутое движение "Мертвяки", противопоставившее себя, с одной стороны, известной группе "Людены" - и остальному прогрессивному человечеству, с другой. Еще Олексенко был выборным представителем Московского банного клуба, но это по совместительству.

Исподлобья оглядев зал, Олексенко объявил об учреждении с этого года новой премии в области фантастики - Премии за лучшее убийство Семецкого. Присутствовавший в зале Семецкий стал медленно пробираться к выходу. Стоявшие в дверях мертвяки преградили ему дорогу.

Олексенко предъявил залу премию - круглую металлическую фигуру с дыркой от пули в районе сердца - и пояснил, что премия присуждается тому литературному произведению, в котором крови льется больше всего. А Семецкий может не волноваться, он просто выбран в качестве "абстрактного убиенного персонажа", на его месте мог бы оказаться любой.

Из 4-х номинированных на премию кандидатов (В.Васильев, А.Громов, О.Дивов, С.Лукьяненко) победителем стал Лукьяненко (за роман "Геном"). Кроме дырки от пули, награжденный получил также 500 долларов США и таинственный "конверт от товарищей". Что было в этом конверте, так и осталось тайной. Победитель, получая награду, умильно поглядывал на Семецкого: "Как трогательно я его убил в последнем романе".

Зал подумал, что на этом акция "Мертвяков" исчерпана, да не тут-то было. Олексенко, видимо, по запарке, выдал еще премию Дмитрию Кумоку. "За что?" - выкрикнули из зала. "Фиг его знает, за что!" - выкрикнул Олексенко в зал и вручил Кумоку "переходящие банные тапочки для зимних прогулок по Москве". "Размер-то хоть мой?" - спросил разволновавшийся Кумок. "Какой был", - сумрачно ответил Олексенко.

Когда премии были розданы, а победители названы, Интерпресскон из помещения конференц-зала переместился в помещения номеров. В каждом номере что-то происходило.

В номере "Терра Фантастики" резали колбасу. Время измеряется в часах и минутах, колбаса - в палках. Колбаса была большая и розовая, как счастье.

В номере 61-м Каширин, Баканов и Головачев, не отвлекаясь на коридорные звуки, сосредоточенно резались в преферанс.

В номере напротив московская АСТэшная мафия в лице Науменко и двух хмуроликих дам упорно соблазняла Синякина, спаивая его кофейным ликером. И.о. Стругацкого, Геворкян, по причине все того же восточного темперамента затесавшийся в компанию соблазнителей, радостно потирал руки.

В коридорах жизнь тоже не протекала напрасно. Бобров рассказывал всем желающим историю пиджака Олексенко. Какие-то малолетние дети преследовали с куском обоев Синицына и требовали, чтобы на этом куске он поставил им автограф Лукьяненко. В светлых западинах коридоров издатели паразитировали на писателях, суля им баснословные гонорары. Етоев хватал писателей за рукав и всучивал им свою придурочную анкету. Измайлов с огрызком яблока второй день подряд искал на этажах урну. Гончаров (Слава, а не Иван) торговал в коридоре книгами и каким-то большим журналом, названия которого я не запомнил. Помню только, что открывался журнал романом Льва Толстого "Война и мир". Роман я проходил в школе и журнал покупать не стал.

А потом вдруг наступил вечер, мы сели в машину Щеголева и он увез нас с "Интерпресскона" в город. Над дорогой садилось солнце.
В одном (лишь в одном) месте Александр Етоев погрешил против истины. Премия "Мертвяков" вручается не за "абстрактного убиенного персонажа", а за конкретного Юрия Семецкого, убитого тем или иным изуверским способом в литературном произведении. Приз, кстати, был вызван вручать сам Юрий Семецкий. Как объяснил с трибуны "Интерпресскона" лауреат "мертвяцкой" премии Сергей Лукьяненко, временами у московских писателей-фантастов возникает творческая необходимость убить какого-то второстепенного персонажа. Чтобы не мучиться и не тратить время на размышления о том, кого именно им кокнуть, они договорились, что в этом случае убивать будут московского фэна и книготорговца Юрия Семецкого. Семецкий, как было сказано выше, геройски погибал уже в четырех произведениях. Вроде бы, даже с его собственного согласия...

Сергей Бережной хвастался, что предложил Лукьяненко в дальнейшем убивать в романах вместо Семецкого его, Бережного. Не то решил закрыть Семецкого грудью, не то примазаться к мертвяцкой славе захотелось. Лукьяненко радостно согласился. Но Бережной тут же предупредил, что 500 долларов за свой литературный труп он платить ни за что не будет. Так что теперь непонятно, кто и за какую сумму будет у Лукьяненко Бережного "заказывать"...

Интернет-магазин "оЗон" - мощная спpавочно-инфоpмационная система, посвященная литературе и кино. Возможность заказать множество популярных книг и фильмов. Оплата заказов почтовым переводом, наложенным платежом, через Сбербанк, по кредитной карте, при курьерской доставке (Санкт-Петербург и область, Москва и область) оплата наличными курьеру.

Добро пожаловать за покупками!

К сожалению, мы не можем гарантировать, что перечисленные в списке позиции будут постоянно доступны для заказа на "оЗоне".