Надежда Атаева на слушаниях Европарламента по принудительному труду, ноябрь 2011 года

В понедельник, 22 июля, лидер Ассоциации «Права человека в Центральной Азии», базирующейся во Франции, сообщила на своей странице в «Фейсбуке»: «19 июля 2013 года Ташкентский городской суд по уголовным делам приговорил меня заочно к семи годам лишения свободы с конфискацией имущества. Суд проходил без меня и моего представителя, не было и адвоката. Меня обвинили в хищении чужого имущества. Моя вина доказывалась показаниями 69 свидетелей, ранее осужденных и работавших с моим отцом. Экспертизы, которые бы доказывали сумму причиненного ущерба, отсутствуют. Этому решению узбекского «правосудия» предшествовали угрозы через онлайн-издания и по электронной почте, провокации и многочисленные экстрадиционные запросы. Что ж, живем дальше!»

Известие о заочном приговоре в отношении лидера правозащитной организации, которая активно выступает против пыток заключенных в Узбекистане, против использования детского труда и так далее, было довольно неожиданным, и «Фергана» связалась с Надеждой Атаевой, чтобы узнать подробности.

- Откуда взялось это уголовное дело?

Надежда Атаева: Судебное решение, принятое заочно, действительно, является неожиданным, хотя уголовным преследованиям наша семья подвергается с марта 2000 года, это и стало причиной нашей эмиграции.

Вся история началась в 1999 году, когда мой отец, Алим Атаев, не захотел участвовать в фальсификации статистики по урожайности зерна, и нам начали угрожать. В 1996 году президент Ислам Каримов объявил о национальной программе продовольственной безопасности и зерновой независимости, и в 1997 году отец заступил на должность председателя корпорации «Узхлебопродукт», которая объединяла 400 предприятий: мельничные, хлебоприемные, элеваторы, хлебопекарные, макаронные и комбикормовые производства. Все они работали на внутренний рынок, корпорация выполняла госзаказ, отец был членом правительства и стоял у истоков создания Семенного фонда Узбекистана.

Нужно сказать, что до этого, в советский период, зерно в Узбекистан поступало из России, Украины, Канады. Когда мы начали выращивать отечественную пшеницу, то она не всегда отвечала прежним качественным показателям. Отца принуждали принимать пшеницу на зернохранение прямо с полей: сырой и без зерноочистки, или направлять фуражную пшеницу на продовольственные цели. Отцу сообщали о случаях, когда работники прокуратуры стояли в местах приемки зерна и угрозами заставляли давать ложные цифры в отчетах, например, отражать в статистике вес влажной пшеницы, и так далее. Отец изо всех сил пытался этому противостоять законными способами. Он писал в Генпрокуратуру, в СНБ, чтобы противостоять припискам. Часть переписки сохранялась: один экземпляр был у меня, другой - у отца, третий - в надежном месте… Мы делали все, чтобы не дать втянуть себя в эти преступления.

Алим Атаев (слева). Фото 1999 г.

Начался серьезный конфликт с премьером и вице-премьерами. Я работала в частной фирме, занималась бизнесом в сфере инвестиций, - и за 18 месяцев, что шла активная борьба, мы получали серьезные угрозы, мне предлагали провокационные сделки… Нам приходилось вести очень осторожный образ жизни, я практически никуда не выходила. Но отец искренне верил, что если обо всем узнает Каримов, то будут проведены реформы по учету зерна, все наладится, и порядок будет восстановлен. Отец убеждал меня, что все эти «наезды» и угрозы нужно просто выдержать.

В корпорации «Узхлебопродукт» был секретный отдел СНБ, работники которого очень внимательно относились ко всем сигналам, которые поступали от отца или его заместителя. Складывалось впечатление, что все заинтересованы в наведении порядка, и отец очень хотел довести все до сведения президента. У него не было прямого выхода на Каримова, только через премьера или через СНБ. Однако чем ближе мы приближались к тому, чтобы Каримов получал постоянную реальную информацию, тем сильнее оказывалось давление на нас.

И вот, когда в 2000 году Каримов объявил, что Узбекистан достиг зерновой независимости, отец был вынужден обратиться в СНБ с докладной запиской, в которой писал, что в элеваторах остатки зерна из госресурсов иссякали, и что если мы сейчас же не начнем импортировать зерно, то через два-три месяца в стране начнется голодный бунт. Он требовал, чтобы информацию срочно доложили Каримову.

И через несколько часов после подачи этой записки Каримов позвонил отцу. Во время разговора отец рассказал президенту, почему и каким образом фальсифицируется статистика и что нужно делать, чтобы появились реальные цифры по урожайности, учету и хранению зерна. Это было в первых числах марта.

А буквально через неделю мы узнаем, что Каримов подписал распоряжение провести комплексную проверку отрасли, и в состав комиссии вошли как раз те люди, которые боролись с отцом и покрывали фальсификации.

30 марта 2000 года было назначено выездное заседание Кабинета Министров в Джизакской области, и отец был готов открыто на нем рассказать о фальсификациях. Он очень рано приехал в Джизак, зарегистрировался, проехал по предприятиям, чтобы проверить их готовность к примке нового урожая зерновых. И тут ему позвонил доверенный человек и попросил, чтобы отец на такси подъехал на встречу с ним. И там он показал отцу постановление на его арест: «Алим Атаевич, тебя арестуют на этом посту ГАИ, когда ты будешь возвращаться в Ташкент. Добиваются показаний против тебя от арестованного заместителя (заместитель председателя корпорации «Узхлебопродукт» по экономическим вопросам был арестован 23 марта). В таком же положении твой брат (заместитель директора пекарни «Уч кахрамон нон» Сапарбай Атаев), его уже пытают. Ты им пока помочь не можешь. Единственное, что может спасти тебя и подследственных, - это твои документы и твоя эмиграция».

Отец долго не соглашался, так как считал себя невиновным, но в конце концов, этот человек его убедил, и отец в тот же день, не возвращаясь в Ташкент, покинул территорию Узбекистана. Он уехал в Казахстан.

А мне позвонили и сказали, что отец арестован, велели срочно собрать необходимые документы и покинуть Узбекистан, потому что готовится мой арест. Я понимала, что это серьезно: брат отца уже был арестован, дело - с абсурдными обвинениями - начинали раскручивать, и адвокаты ничего не могли сделать.

Мама со мной не поехала, сказала, что примет все испытания вместе с папой. Мы же были уверены, что отец арестован. Я оставила маму в очень тяжелом состоянии, а сама с шестилетней дочерью и приемной сестрой - ей не было и 15 лет, - уехала в Чимкент, а оттуда в Алма-Ату.

Из Казахстана я позвонила руководителю компании, в которой работала, и она сказала: «Никогда не возвращайся. Задержали нашего бухгалтера, и нас заставляют давать показания, что мы отмывали деньги вашей семьи». Мы арендовали два кабинета в здании, где располагалась корпорация, которую возглавлял отец. Но здание принадлежало хокимияту, и мы оплачивали аренду и все счета, официально, через банк. Однако нашу компанию обвинили в том, что мы ни за что не платили, пользуясь служебным положением отца, а все контракты и платежки, как мне рассказали, силовики, пришедшие с обыском, рвали на глазах сотрудников. И тогда я сказала: «Девочки, если вам будут угрожать, подписывайте что угодно. Этот период пройдет, а я буду писать жалобы».

Через несколько дней я добралась до Москвы, вошла в американское посольство и попросила политическое убежище. Но с этим все затянулось, и мне с детьми пришлось переехать в Тольятти, и только через два года доверенные люди перевезли нас на автомобиле во Францию. В 2002 году я, брат и отец попросили во Франции политического убежища, и в 2005 году мне его дали, Франция взяла на себя обязательства по обеспечению нашей безопасности. Узбекистан объявил нас троих в розыск по линии Интерпола, в нарушении статей 2 и 3 Устава Интерпола, и во Францию примерно раз в полгода приходят экстрадиционные запросы.

Все эти годы я, защищая интересы и честное имя своей семьи, непрерывно писала жалобы, обращаясь во все инстанции Узбекистана и за его пределами, вплоть до ООН и международных правозащитных организаций. Так я познакомилась с механизмами защиты прав человека - и после стала заниматься правозащитой.

Алим Атаев на встрече с французскими правозащитниками. Фото из архива Н.Атаевой

- С 2000 до 2002 года я ничего о нем не знала. И только когда мы оказались во Франции, в тот же день мне устроили с ним встречу. Оказалось, что те же люди, что спасли меня, помогли и ему приехать в Европу. Мама сейчас тоже живет во Франции.

После нашей встречи я больше стала понимать в этой истории. Теперь, когда я занимаюсь правозащитной деятельностью и знаю, как фабрикуют обвинения, я поняла, что наше дело - это одно из тысяч подобных.

- В чем вас обвиняют?

- Я узнала, что суд над Атаевыми проходил под грифом «Дело особой государственной важности», и дело занимает 79 томов по 150 листов каждый. Меня и моего брата Кахрамона приговорили заочно к семи годам заключения с конфискацией имущества, отца - к девяти. Нас признали виновными по ст.167 (хищение чужого имущества в особо крупных размерах) и ст.205 (злоупотребление служебным положением). Все обвинения абсурдны.

Например, одно из обвинений, предъявленных отцу, - незаконная продажа десяти минипекарен. А эти десять малых предприятий были на тот момент на балансе Госкомимущества, и государство объявило тендер на их продажу, искали иностранных инвесторов. Да, пекарни были в трастовом управлении корпорации, которую возглавлял отец, но назначенные директора не имели должностных полномочий распоряжаться имуществом, тем более их не было у председателя корпорации «Узхлебопродукт».

Или, например, папиного брата обвинили, что он незаконно приватизировал предприятие. Но это предприятие уже давно было приватизировано, и дядя купил его у акционерного общества, и есть договор купли-продажи и другие необходимые для этой процедуры документы.

И так во всем.

Все обвинения, которые нам были предъявлены, взяты с потолка. Следствие велось непрофессионально, все перепутано, скорее всего, по умыслу… Я писала об этом в жалобах и на имя генпрокурора, и Сайере Рашидовой (омбудсмену), но все мои письма игнорировались.

Нас обвиняют, что мы причинили ущерб государству в пять миллионов долларов США. Как? Я работала в частной коммерческой организации, была обыкновенным менеджером по внешнеэкономической деятельности, у меня не было ни доступа к банковским счетам, ни права распоряжаться имуществом нашей компании. Мой брат работал помощником юриста, это почти секретарь. Он тоже не имел отношения к имуществу. Однако нас с ним обвиняют в преступном сговоре с отцом на хищение имущества корпорации «Узхлебопродукт».

- Почему только сейчас вынесен приговор по делу, которое было заведено 13 лет назад? Как думаете?

- В 2014 году истекал срок дела, возбужденного против нас. Но узбекскую власть очень раздражает то, что я делаю. После каждого заявления «Ассоциации» мы ждем «ответа» Ташкента. Так, через несколько дней после выхода нашего сообщения про покушение на Обидхона Кори Назарова по узбекскому телевидению был показан абсолютно пропагандистский фильм «Зерно истины», где нас с отцом объявили преступниками, которые причинили ущерб Узбекистану на 13 миллионнов США.

Как только вышла наша петиция по поводу андижанских событий, на наше имущество был наложен арест. Проблемы возникали, когда мы начали кампанию с призывом объявить бойкот узбекскому хлопку из-за использования принудительного детского труда. После участия в суде по иску Лолы Каримовой появились угрозы на моих страницах в социальных сетях, а вскоре пришел новый запрос на экстрадицию.

А недавно стало известно, что мою однокомнатную квартиру в Ташкенте - единственное имущество, которое у меня осталось и где прописана моя дочь, - заварили сварочным аппаратом, и в прокуратуре объяснили, что это сделано для того, чтобы эту квартиру не посещали террористы. Ну, что тут скажешь?

Квартиру, где прописаны брат и родители, тоже попытались отнять - туда пришла комиссия: представители прокуратуры и махаллинского комитета, участковый, еще кто-то, - и хотели квартиру опечатать… Пока у них не получилось.

Недавно мы начали публиковать письма заключенных из Узбекистана, сделали доклад о пытках в местах заключения. И я думаю, что прошедший суд - это реакция.

Хотя может, я и преувеличиваю. Возможно, это связано и с фальсификациями статистики урожайности зерна, которая сегодня достигла апогея. Еще в 2011 году Ислам Каримов объявил, что было выращено свыше 7 миллионов тонн зерна. Как говорит мой отец, при такой урожайности мясо в Узбекистане должно быть бесплатным. Учитывая ограниченное количество посевных площадей, это урожайность выше, чем в России или на Украине, а такого быть не может. Отец думает, что реальные показатели - это 2200-2400 тысяч тонн вместе с Семенным фондом Узбекистана, но никак не семь…

Можно махнуть рукой на угрозы, которые постоянно поступают в мой адрес, на потери имущества, на экстрадиционные запросы... Но очень трудно жить с тем, что на твоих родственников, которые остались в Узбекистане и с которыми ради их же безопасности я не поддерживаю никаких связей, - все эти годы оказывается очень серьезное давление.

Я никогда не писала и не говорила об этом, но никто из наших родственников в течение тринадцати лет не может устроиться на работу, в том числе и брат отца, который был приговорен к девяти годам лишения свободы, но через два года освобожден по амнистии. И сейчас ему постоянно угрожают, что он может оказаться за решеткой. Многих наших родственников вызывали в СНБ и призывали отказаться от родства с нами.

Но я не могу прекратить делать свое дело. Мне кажется, единственное, как мы можем сегодня повлиять на режим в Узбекистане, - это занимать активную гражданскую позицию. И я благодарна своим родным, прежде всего, родителям, которые создали для меня все условия, чтобы я могла делать свою работу.

Беседовала Мария Яновская

Международное информационное агентство «Фергана»

Практически сразу после начала «арабской весны» значительная часть политологов, аналитиков, обозревателей и прочих экспертов стала активно продвигать якобы бесспорный тезис о том, что на Ближнем Востоке и вообще в мусульманском мире после падения светских авторитарных режимов к власти придут исламисты. Дескать, либеральная демократия западного типа абсолютно неприемлема для традиционных исламских обществ, а потому единственной силой, способной после краха светских диктатур заполнить политический вакуум и структурировать неизбежный хаос, являются исламские фундаменталисты той или иной степени «крутости». Поскольку режимы, установившиеся в постсоветской Центральной Азии, по многим параметрам едва ли не тождественны свергнутым арабским диктатурам, соответствующие выводы делаются и в отношении этих стран. Подспудно, а нередко и явно проводится следующая мысль: борьба за демократию, права человека и тому подобное в странах Центральной Азии бессмысленна в силу чуждости самих этих понятий местным социумам. И не только бессмысленна, но и вредна, поскольку неизбежно приведет к власти самых «отмороженных» фанатиков. Но так ли это бесспорно?

Опять американские происки?

Когда началась «арабская весна», многие злорадствовали – мол, США и Запад «за что боролись, на то и напоролись»: продвигая повсюду демократические ценности, выступая за соблюдение прав человека и так далее, они, по существу, способствуют установлению в исламских странах самых свирепых религиозно-фундаменталистских режимов, по сравнению с которыми диктатуры Мубарака или, скажем, Каддафи выглядят едва ли не идеальными демократиями.

И вот что интересно: если поначалу подчеркивалось, что «арабская весна» - явный провал Запада, проморгавшего арабские революции и вынужденного «слить» своих союзников-диктаторов, то потом все чаще, особенно в России, стали звучать утверждения, что «арабская весна», оказывается, была инспирирована с помощью «цветных» технологий самими американцами. Получается, они не по необходимости «слили» верных друзей, а, наоборот, сами же инициировали свержение своих союзников. Ладно, если, например, в отношении Каддафи или Асада, которых довольно трудно назвать союзниками Америки, эти конспирологические построения имеют определенную логику, то в случае с Бен Али, Мубараком и Салехом логики в них не больше, чем в веселой байке, имевшей хождение в СССР на пике «перестройки»: «Октябрьская революция была результатом жидомасонского заговора, но мы никому не дадим покуситься на ее завоевания!»

Однако авторов хитроумных конспирологических построений, готовых даже в землетрясениях и тайфунах видеть зловредные происки Америки, все эти логические нестыковки совсем не смущают. Напротив, они доводят их до «логического конца» - якобы, пропихивая к власти с помощью «арабской весны» исламистов, между прочим, злейших врагов США, Вашингтон тем самым стремится переформатировать «Большой Ближний Восток», ввергнув его в состояние «управляемого хаоса». Это состояние, дескать, обеспечит Америке еще более плотный контроль над регионом, облегчит «расправу» с Сирией и Ираном и позволит ей высвободить силы для перенесения «управляемого хаоса» на территорию постсоветской Центральной Азии. Понятное дело, с последующим «расчленением и оккупацией» России, «отбрасыванием» Китая и попутным обрушением евро и Европейского Союза. Договариваются до того, что США ради всего этого даже готовы «слить» Израиль. Непонятно, правда, как это можно - «слить» единственного настоящего союзника США на Ближнем Востоке, пусть маленькое, но очень мощное государство, обладающее ядерным оружием и опирающееся на чрезвычайно влиятельное лобби в самой Америке? Допустить существование подобных замыслов в головах вашингтонских стратегов равнозначно допущению у них же желания действовать по принципу «назло маме отморожу уши». Но такое поведение все же более характерно для их московских коллег.

Торжество исламизма?

Вернемся, однако, к тезису о том, что сейчас на смену светским диктатурам к власти повсеместно приходят исламские фундаменталисты. Усилиями вышеупомянутых аналитиков в массовом сознании сформировалось ощущение, что именно так все и происходит. На самом же деле действительность довольно сильно отличается от предложенной нам модели.

Возьмем для начала Ливию. После свержения и убийства Муаммара Каддафи довольно часто приходилось слышать, что страны НАТО своими бомбежками помогли установить в этой стране не демократию, а едва ли не диктатуру исламских фанатиков. На самом деле никаких исламистов у власти в Ливии нет. После выборов 7 июля 2012 года большинство мест получил «Альянс национальных сил» во главе с Махмудом Джибрилем – политическая сила, считающаяся «либеральной», по арабским, конечно, меркам. Исламистская «Партия справедливости и развития», которая считается отделением международной ассоциации «Братьев-мусульман», заняла лишь второе место. Ее лидеры заявили, что разочарованы своим поражением, но готовы участвовать в будущем коалиционном правительстве.

Безусловно, до демократии в Ливии, мягко говоря, очень далеко. Но и до прихода к власти исламистов – тоже. В нынешних острых внутриполитических схватках ливийские исламисты, боевики «Аль-Каиды» и так далее, безусловно, участвуют, но эти конфликты носят, прежде всего, регионально-племенной характер, соответственно, именно регионально-племенные группировки играют определяющую роль.

Народ в Бенгази празднует захват сына Муаммара Каддафи. Фото AP

Не привело к установлению исламистского режима и свержение диктатуры Али Абдаллы Салеха в Йемене. Хотя в стране весьма активны формирования «Аль-Каиды», политическая жизнь определяется военными и племенными лидерами, обеспечившими избрание новым президентом Йемена генерала Абд Раббо Мансура Хади.

Страной, где «исламистский сценарий», якобы при невольном или вольном попустительстве США и Запада, имеет наибольшую вероятность реализации, считается Сирия. Этому, конечно же, способствует то обстоятельство, что боевики «Фронта Аль-Нусра» и других исламистских группировок, связанных с «Аль-Каидой», являются наиболее заметной частью сирийской оппозиции. Конечно, если вырезать перед телекамерами сердца у убитых врагов и отрубать головы священникам, то поневоле именно тебя в первую очередь и заметят. Отнюдь не преуменьшая силу и опасность исламистов в рядах сирийской оппозиции, все же считать именно их ее главной составляющей было бы большим преувеличением. Ведь сирийская оппозиция – это, прежде всего, созданная в ноябре 2012 года «Национальная коалиция сирийских революционных и оппозиционных сил», основу которой составляет Сирийский национальный совет и «Свободная сирийская армия» (ССА), играющая ведущую роль в вооруженном сопротивлении войскам Асада.

Собравшуюся в Коалиции разношерстную компанию, безусловно, не следует идеализировать, но отождествлять ее с «исламистским сценарием» было бы неправильно. Когда в январе 2013 года боевики из «Фронта Аль-Нусра» заявили о своем желании внести коррективы в цели революции и создать шариатское государство, это вызвало негативную реакцию членов Коалиции. Командиры повстанцев тут же заявили, что больше не будут сотрудничать с «нусристами» и начнут бороться с ними уже на второй день после падения режима Асада. Затем повстанцы из ССА провели несколько боев под Алеппо без помощи своих бывших союзников. Между прочим, заместитель командующего ССА Малик аль-Курди в одном из недавних интервью подчеркнул: западные страны дали понять командованию ССА, что будут поставлять вооружения только в том случае, если повстанцы согласятся бороться с радикальными исламистами.

Собственно, приход исламистов к власти после падения авторитарных режимов пока состоялся только в двух странах – Тунисе и Египте. При этом в Тунисе лидер победившей на выборах исламистской Партии возрождения Рашид Ганнуши неоднократно заявлял, что его партию следует сравнивать не с радикальными мусульманскими партиями, а с правящей в Турции Партией справедливости и развития (ПСР). Программа Партии возрождения декларирует приоритет демократии и либеральной экономики, приверженность свободе слова, печати и вероисповедания, защиту прав религиозных меньшинств и сохранение широких, по мусульманским меркам, свобод женщин.

В Египте «Братья-мусульмане», придя к власти, тоже всячески демонстрировали свою умеренность: обещали не покушаться на преимущественно светский характер государства, уважать права и свободы, в том числе религиозных меньшинств и женщин, не затруднять внедрением исламских норм поведения развитие иностранного туризма и так далее. И, естественно, демонстрировали желание сохранить тесные связи с Западом.

Таким образом, даже в тех странах, где исламисты действительно оказались у власти, события развивались совсем не в направлении «торжества исламизма». В этой связи хотелось бы сослаться на Георгия Мирского, по моему убеждению, виднейшего российского эксперта по Ближнему Востоку и исламскому миру: «Мы наблюдаем интереснейший и мало еще изученный процесс - неуклонный упадок авторитета и влияния исламистских экстремистов, джихадистов во всем исламском мире. Грандиозный проект Бен Ладена не реализован. Возможно, скоро пробьет час умеренного исламизма, моделью которого станет Турция, а не афганский «Талибан».

Это было сказано осенью прошлого года, после печальных событий, связанных с демонстрацией фильма «Невинность мусульман». А уже весной этого года начались события в Турции, где значительная часть общества выступила даже не против исламистов-радикалов, а против исламизма как такового, пусть и в его самой умеренной форме.

Наконец, едва ли не самое главное – свержение «Братьев-мусульман» в Египте, ставшее следствием массовых выступлений светски ориентированного городского населения. После того как президент Мурси не только загнал экономику страны в тупик, но и перешел некую черту в подавлении демократических институтов, происходившем параллельно с нарастающей исламизацией общественной жизни, произошло феноменальное явление – антиисламистская революция в исламской стране.

Восстание «креативного класса»

Этот феномен опять пытаются списать, прежде всего, на внешние происки в рамках все того же проекта «управляемого хаоса». Однако гораздо более продуктивно сосредоточиться на внутренних процессах в соответствующих странах – социально-экономических, цивилизационно-культурных, религиозно-политических. И вспомнить несколько подзабытое за всей этой конспирологией понятие «ГЛОБАЛИЗАЦИЯ». Между прочим, ее никто не отменял, да ее и не отменишь.

Под глобализацией, если говорить упрощенно, в данном случае имеется в виду тенденция к созданию универсальной информационной цивилизации, в основе которой, при всем разнообразии всевозможных вариантов, лежат универсальные же ценности, базирующиеся на принципах преимущественно западного, либерально-демократического толка.

Массовые протестные выступления, вспыхнувшие практически одновременно в Турции и Египте, имеют очень схожую природу. Несмотря на то, что ислам на протяжении многих столетий составляет основу цивилизационного уклада и социально-культурной жизни обеих стран, и в Турции, и в Египте под влиянием глобализации и не в последнюю очередь благодаря развитию информационных технологий сложились светские, прозападные социальные группы, в основном из числа городского «среднего класса» (модный ныне синоним, хотя и довольно условный – «креативный класс»). Эти слои придерживаются достаточно далеких от ислама ценностей и обладают серьезным политическим влиянием, а главное, - недюжинной политической «пассионарностью».

Протесты в Египте. Фото с сайта Obozrevatel.com

Если взять Турцию, то там ко всему прочему со времен Ататюрка и вплоть до прихода к власти умеренно-исламистской ПСР происходила планомерная «деисламизация» и модернизация общества, что не могло не сказаться на психологии населения. Кроме того, при всем том, что в Турции уже довольно давно функционирует демократическая политическая система западного типа, назвать ее демократической страной можно лишь с большими оговорками. Преследование политической оппозиции, гонения на курдов, попытки контролировать СМИ со стороны государства всегда вызывали недовольство городского «креативного класса», который, как ему и «положено», требует еще большего приближения к европейским демократическим стандартам.

Вместе с тем в Турции произошло укрепление общественно-политических сил, опирающихся на часть бюрократии и национального бизнеса, в основном выходцев из консервативных сельских районов, выступающих за некий «особый путь» с упором на исламские ценности, правда, в их модернизированном, «умеренном» виде. Авангардом этих сил и стала ПСР под руководством Реджепа Эрдогана. Обеспечив себе поддержку чрезвычайно успешной экономической политикой, проводившейся, кстати, чисто либеральными методами, Эрдоган приступил к политической и культурной перестройке турецкого общества в соответствии с идеологическими представлениями своей партии. Как ни парадоксально, но эта перестройка проходила под лозунгами демократизации и внедрения в турецкую политическую систему стандартов, соблюдение которых необходимо для вступления в ЕС. На деле же такая демократизация была направлена, прежде всего, на ослабление позиций армии, традиционно являющейся гарантом светского характера государства, и облегчение таким образом «ползучей исламизации». Однако вскоре выяснилось, что вслед за разрешением носить хиджабы (мусульманские головные уборы) и запрещением распития алкоголя в общественных местах могут последовать более серьезные изменения.

Городской «креативный класс» увидел в этом курсе намерение создать предпосылки для введения элементов шариата и вышел на площадь Таксим. Особо следует отметить, что выступления начались при открытом сочувствии армии, у которой есть очень серьезные причины для недовольства премьером: Эрдоган существенно ослабил политические позиции военных, да еще отправил за решетку около 200 генералов. Свою роль сыграли, конечно, и внешнеполитические неудачи премьера, вызвавшие крах его чрезвычайно амбициозного «нео-османского» проекта. Это выразилось, в частности, в том, что в сирийском конфликте Турция стала играть подчиненную роль по отношению к фундаменталистским монархиям Саудовской Аравии и Катара.

Что же до Египта, то и здесь за 30 лет бессменного правления авторитарного, но светского режима Хосни Мубарака, в городах сформировался секуляризированный средний класс. При этом сам Мубарак, для которого исламисты были смертельными врагами, в определенном смысле поощрял его формирование. Но, как говорится, на свою голову – рано или поздно интересы «креативного класса» должны были войти в непримиримый конфликт с всевластием коррумпированной бюрократии, подавлением политических и экономических свобод, отсутствием социальных лифтов и перспектив модернизации. Именно городские «пассионарии», вышедшие на площадь Тахрир, свергли Мубарака. Однако исламисты в лице «Братьев-мусульман», до поры до времени державшиеся в тени, сумели «вскочить в тележку» и воспользоваться плодами революции. На них сработала чисто «арифметическая» составляющая демократии, а конкретнее – всеобщего избирательного права. Реальные инициаторы революции в лице городских «пассионариев» оказались в арифметическом меньшинстве, а исламистов у власти поставили голоса забитых, необразованных, нищих и политически пассивных селян, голосующих по указке мулл.

По мере того, как «Братья-мусульмане» во главе с президентом Мохаммедом Мурси наращивали подспудную «реисламизацию», все больше перетягивая ради этого властное «одеяло» на себя, нарастало и сопротивление секуляризированных горожан. В конце концов, чувство горечи от «украденной победы» и все более угрожающая перспектива воцарения теперь уже фундаменталистской диктатуры вновь вывели горожан на площадь Тахрир. Безусловно, роль «спускового крючка» сыграла и неспособность Мурси остановить экономический коллапс. К тому же «Братья-мусульмане», не говоря уже о дышащих им в затылок салафитах, продемонстрировали абсолютное нежелание договариваться с другими политическими силами. Даже с армией, по отношению к которой Мурси повел себя примерно так же, как Эрдоган – разогнал практически все высшее командование. Между тем, и в Египте армия всегда играла ведущую политическую роль, все египетские президенты – и Насер, и Садат, и Мубарак – были профессиональными военными. И с исламистами, теми же «Братьями-мусульманами», у них очень давние счеты, поэтому перспектива исламистской диктатуры ничего хорошего им не сулила. Не говоря уже о том, что она всему Египту сулила застой, деградацию, а то и срыв в полнейший хаос. К тому же значительная часть высшего египетского офицерства – копты-христиане. Военная карьера для них – это пропуск в элиту, практически единственный социальный лифт. Атака же на коптов, которую в последние два года предприняли исламисты, не только перекрывала этот социальный лифт, но ставила под вопрос выживание коптской общины. Оставалось найти общий язык между военными-коптами и генералами-мусульманами. И это все при том, что ментально египетские военные, несомненно, ближе светски ориентированным горожанам, чем исламистам. Результат – перерастание уличной «антиисламистской революции» в военный переворот.

В Турции массовые выступления перешли в более спокойную фазу, но не прекратились. Организаторы протестов добились главного – они продемонстрировали ПСР, на что они способны, если «реисламизация» будет наращивать темпы. Эрдоган в очень сложном положении, даже в собственной партии, где появился некий второй «центр притяжения» в лице президента страны Абдуллы Гюля, настроенного еще более умеренно, чем «умеренный исламист» Эрдоган. Несмотря на то, что премьер делает решительные, даже непримиримые заявления, от него логичнее ожидать уступок, прежде всего, в области религиозной политики, а не ужесточения курса.

Июньские протесты в Турции. Фото AFP

Перспектива хаоса в Египте остается – если исламисты развяжут гражданскую войну. Определенные возможности для этого у них есть: после свержения Мубарака из тюрем было выпущено много исламских радикалов, к тому же исламские боевики из Сирии и Ливии наверняка окажут помощь своим египетским собратьям. Однако вряд ли можно будет говорить о гражданской войне в подлинном смысле этого слова: основная социальная база исламистов – селяне-традиционалисты – политически пассивны и неорганизованны. К тому же египтяне, по сравнению с другими арабами, народ довольно-таки «помярковный» (терпеливый, с белорусского языка), неагрессивный. В то же время исламистам придется иметь дело, во-первых, с таким мощным институтом, как армия, а, во-вторых, с таким гораздо более организованным и политически образованным противником, как «креативные» горожане. Стоит вспомнить, например, оперативный сбор организацией «Бунт» 22 миллионов подписей против Мурси.

Желающими всюду видеть руку коварных янки свержение Мурси было тоже воспринято как результат применения «цветных технологий». Между тем, как и в случае со свержением Мубарака, здесь отчетливо просматривается «реактивный» характер американской политики. То есть, речь идет о том, что у Вашингтона не получается спрограммировать ситуацию, и он лишь реагирует на уже случившееся. Вынужденные отречься от Мубарака США скептически относились к возможности прихода к власти в Египте светско-либеральных сил и потому сделали ставку на «умеренного исламиста» Мурси. При этом его рассматривали как союзника в сирийском конфликте и связующее звено с выступающими против Асада монархиями Персидского залива.

Сейчас, в силу неустойчивости ситуации, администрация Обамы, похоже, еще не решила, как ей вести себя в сложившихся обстоятельствах. Отсюда, с одной стороны, неформально благожелательное отношение к свершившемуся перевороту, а с другой - призывы к политическому примирению, переговорам с «Братьями-мусульманами», прекращению арестов, задержка с поставкой Египту самолетов F-16 и так далее. Помимо необходимости демонстрировать приверженность легитимным и демократическим способам передачи власти, такая позиция диктуется опасениями Вашингтона раньше времени «положить все яйца в одну корзину» и не осложнять отношения с арабскими монархиями слишком явными симпатиями к светско-либеральным «инсургентам».

Тем не менее, становится все очевиднее, что Саудовская Аравия, Катар и ОАЭ являются временными попутчиками Запада в борьбе против сирийского режима. Расчеты этих монархий утвердить в Сирии после свержения правительства Асада исламистский режим противоречат планам тех сил, которые хотят иметь там прозападное правительство. Это временный союз, в котором уже сейчас можно разглядеть семена будущего конфликта. Возможно, недавние западные требования к ССА решительнее отмежеваться от действующих в Сирии исламистов-«отморозков», а также сообщения о стычках между исламистами и отрядами ССА - первые признаки такого конфликта.

Пример для подражания?

«Антиисламистские революции» в Турции и особенно в Египте, несомненно, могут стать примерами для подражания. Очень интересно, например, как эти события повлияют на Иран, особенно с учетом того, что там место несменяемого светского авторитарного режима вот уже долгие года занимает столь же несменяемый режим теократический. Причем степень его авторитарности и коррумпированности вряд ли более приемлема для иранского «креативного» класса, чем для египетских «рассерженных горожан». Между тем, светская, прозападная традиция в Иране имеет достаточно глубокие корни. Ее носители, пусть и загнанные в условия общежития «по нормам исламской революции» и вынужденные вести «двойную жизнь» (скажем, хиджаб на улице, а дома – джинсы и пиво) вряд ли будут бесконечно мириться с господством мулл-мракобесов и вороватых «стражей исламской революции», захвативших господствующие позиции в экономике. Не могут они мириться и с отсутствием тех же социальных лифтов, экономической и политической изоляцией страны, модернизационным тупиком, перекрывающим перспективы полноценного развития. События 2009 года, несмотря на жестокое подавление протестов, показали, что потенциал у антиклерикальных сил в Иране имеется.

Нельзя не увидеть аналогий и с положением в странах постсоветской Центральной Азии. Оно во многом напоминает ситуацию в Египте или Тунисе накануне «арабской весны»: насквозь коррумпированные авторитарные режимы жестко подавляют любые проявления политической активности - как светской оппозиции, так и исламских радикалов. Аналогична ситуация с социальными лифтами, возможностями для предпринимательства, любой самостоятельной экономической и социальной активности. Светская оппозиция либо «вычищена» с политического поля, либо загнана в полуподполье, либо вовсе выброшена в эмиграцию. Религиозная политика практически копирует мероприятия светских режимов Ближнего Востока до «арабской весны»: духовенство превращено в государственных служащих, текст пятничных проповедей утверждается властями, а члены политических организаций мусульман и даже просто независимые исламские проповедники зачастую попадают в тюрьмы. В совокупности с фактической нищетой большинства населения это приводит к радикализации исламски ориентированных слоев общества, которая способна принять самые крайние формы.

Страны Центральной Азии в советские годы прошли через радикальную «деисламизацию», что не могло не оставить весьма ощутимых следов в местном менталитете, в самосознании целых слоев общества, особенно городских. Глобализационные процессы, прежде всего, в информационной сфере, также не могут не усиливать светскую традицию в центральноазиатских социумах. Ее потенциал, конечно, различен в отдельных странах – в Казахстане и Кыргызстане она, естественно, гораздо сильнее, чем, например, в Таджикистане, Узбекистане или Туркмении. Пока трудно сказать, какое влияние оказывает на соотношение светской и религиозной составляющей местного менталитета трудовая миграция в Россию. Чаще говорят, что центральноазиатские мигранты легко склоняются к исламскому экстремизму. Но, видимо, происходит и какое-то «обратное» влияние через мигрантов, возвращающихся на родину.

Ясно пока одно: «арабская весна» показала, что застой, произвол и коррупция неизбежно ведут к взрыву. Но следует ли из этого, что после такого взрыва население постсоветских стран Центральной Азии обязательно окажется более восприимчивым к идеям радикального исламизма, чем население Египта или Туниса? По-моему, такой вывод совершенно неочевиден. Что, конечно же, не преуменьшает исходящей от фанатиков-исламистов угрозы.

«Резерв» глобализации

В целом же события в Турции и Египте показывают, что исламизм (в разных модификациях) в этих уже в заметной степени вестернизированных странах столкнулся с сильным и организованным сопротивлением. Исламский «цивилизационный код» сам по себе ставит барьеры на пути глобализации, но в то же время у глобализации в мусульманском мире есть внушительный и, главное, очень «пассионарный» резерв, способный к весьма успешным политическим выступлениям. Начавшаяся борьба, судя по всему, будет упорной и долгой, но «торжество исламизма» никак нельзя считать неизбежным.

Михаил Калишевский

Международное информационное агентство «Фергана»

Салим Абдувалиев

63-летнего Абдувалиева считают «боссом узбекской мафии». В последнее время он привлекался к допросам в прокуратуре и Службе национальной безопасности (СНБ) в связи с делом «МТС-Узбекистан». По данным «Озодлика», у него даже изъяли паспорт и взяли подписку о невыезде.

Салим Абдувалиев подозревается в том, что помог бывшему генеральному директору «МТС-Узбекистан» Бехзоду Ахмедову покинуть Узбекистан вместе с семьей. Его также подозревают в посредничестве между китайскими компаниями Huawei и ZTЕ и бывшим узбекским вице-премьером, экс-председателем Узбекского агентства связи и информатизации (УзАСИ) Абдуллой Ариповым в деле поставок китайского телекоммуникационного оборудования в Узбекистан, в том числе и для МТС. Напомним, в сентябре 2012 года в отношении Арипова было возбуждено уголовное дело: ему вменили в вину незаконную выдачу разрешений на установку дополнительных ретрансляторов для нужд компании «Уздунробита» (бренд «МТС-Узбекистан»).

Кроме прочего, в мае 2013 года прокуратура также начала проверку принадлежащего Абдувалиеву Куйлюкского асфальтобетонного завода.

Салим Абдувалиев входил в число самых влиятельных людей Узбекистана. Как отмечал в одном из дипломатических сообщений бывший посол США в Узбекистане Джон Пурнелл, Абдувалиев торговал государственными должностями – постами хокимов (глав администраций) различного уровня, начальников региональных управлений МВД и так далее. Сообщалось, что в операциях по трудоустройству с Абдувалиевым тесно работали бывший государственный советник президента Исмаил Джурабеков и бывший министр внутренних дел Закир Алматов. Кроме того, Абдувалиев участвовал в определении победителей различных государственных тендеров: находил потенциальных инвесторов, заинтересованных в участии в тендерах, и сводил их с неким иранским бизнесменом, имеющим гражданство Великобритании, который готовил нужные документы и передавал их на утверждение старшей дочери узбекского президента Гульнаре Каримовой.

Абдувалиев также возглавлял Ассоциацию спортивной борьбы Узбекистана. Сейчас, по сведениям «Озодлика», он находится в Италии.

Международное информационное агентство «Фергана»

В Москве была предпринята попытка выдать Узбекистану 36-летнего продюсера Мирсобира Хамидкариева, который 10 июля 2013 года был задержан по запросу узбекских властей.

Как передает Правозащитный центр «Мемориал», Хамидкариев был задержан в ходе полицейской проверки, когда вышел из дома без документов, чтобы помочь другу с ремонтом машины. Его доставили в ОМВД по Войковскому району, где выяснилось, что с 2011 года он находится в межгосударственном розыске по ст.244-2 ч.1 (участие в запрещенной религиозно-экстремистской организации) Уголовного кодекса Узбекистана. По версии узбекской стороны, в 2009 году Хамидкариев вместе с группой жителей Ташкента создал террористическую организацию «Ислом жиходчилари», членами которой были известные спортсмены, представители творческой интеллигенции и бизнесмены, а также принимал участие в создании и присутствовал на собраниях религиозной организации «ваххобий», возглавляемой находившимся в розыске Нурилло Саидхаджаевым.

В октябре 2011 года в одной из интернет-публикаций, появившихся с подачи узбекских спецслужб, продюсер характеризовался как «религиозный фанатик», который «поддерживал устойчивые связи» с террористическим организациями в Афганистане и Пакистане и привлекал в религиозное сообщество других людей «на творческих вечеринках, организуемых в кафе, ресторанах и саунах Ташкента». Члены таких сообществ якобы готовились к «свержению действующего конституционного строя» путем реализации некоего «кровавого сценария». В статье утверждалось, что среди членов сообщества оказались композитор Азиз Халмуратов, музыкант Сурат Касимов, киноактер Фаррух Саипов, кинооператор Темур Примкулов, бизнесмен из Наманганской области Мутаали Мамаджанов и другие известные в Узбекистане люди, которые «предстали перед законом». Хамидкариев и вице-чемпион Азии по кикбоксингу Улугбек Шукуров были объявлены в розыск (последний, по некоторым данным, задержан в Ташкенте летом 2011 года).

Мирсобир Хамидкариев в СИЗО. Он сообщил «Мемориалу», что перед выходом из изолятора вскрыл себе вены, получив неофициальную информацию о том, что двое граждан Узбекистана уже переданы представителям спецслужб этой страны, и он может быть третьим. Администрация СИЗО отрицает факт передачи для выдачи в Узбекистан других арестованных. Не исключено, что первоначальный сценарий «дела Хамидкариева» был изменен благодаря активной позиции адвоката, отмечает руководитель Центральноазиатской программы ПЦ «Мемориал» Виталий Пономарев

Неофициальные источники утверждают, что эти обвинения сфабрикованы, а в качестве членов «религиозно-экстремистских групп» следствие представило участников традиционных мужских гапов - неформальных дружеских посиделок. Высказывались предположения, что дело о мнимых «экстремистах» из творческой интеллигенции могло носить заказной характер, поскольку один из его фигурантов, находившийся в близких отношениях с дочерью президента Узбекистана Гульнарой Каримовой, незадолго до этого по совету друзей разорвал эти отношения.

Между тем, как сообщает «Мемориал», по этому делу были задержаны около 40 человек. Примерно 30 из них были освобождены, большинство - за взятку, размер которой доходил до 60 тысяч долларов. А девять жителей Ташкента и Ташкентской области приговорены к лишению свободы на сроки от 6 до 9 лет. Среди осужденных оказался младший брат Мирсобира Хамидкариева – 29-летний Миразиз, получивший 8 лет. Многие задержанные (включая Миразиза) подверглись жестоким пыткам.

Узнав о задержании Мирсобира Хамидкариева, УВД Ташкентской области подтвердило намерение требовать его выдачи. 12 июля Головинский районный суд Москвы вынес постановление о его содержании под стражей до 9 августа в связи с экстрадиционной проверкой. Находясь в московском СИЗО-4, Хамидкариев при участии сотрудника Комитета «Гражданское содействие», адвоката Иллариона Васильева подал заявление в ФМС о предоставлении ему статуса беженца.

Жена Хамидкариева сообщила «Мемориалу», что хотя ее муж читал намаз (молитву), характеристика его как «религиозного фанатика» абсурдна. По ее словам, проблемы у Мирсобира начались в 2010 году: неизвестные люди в масках и с оружием вынесли товар из принадлежавшего ему магазина «Мир электроники». Когда в ночь с 24 на 25 декабря супруги возвращались домой после празднования дня рождения Мирсобира, их машина подверглась обстрелу. Через два часа стало известно, что сотрудники СНБ задержали Миразиза. В тот же день продюсер и его жена покинули Узбекистан.

В ходе судебных слушаний 12 июля 2013 года Хамидкариев заявил, что никаких преступлений в Узбекистане не совершал, в случае экстрадиции ему угрожают пытки, имеет на иждивении беременную жену, до задержания оказывал содействие правоохранительным органам России.

7 августа по результатам экстрадиционной проверки прокуратура пришла к выводу об отсутствии правовых оснований для выдачи Хамидкариева в Узбекистан, но его не освободили - из-за представленного полицией документа из Федеральной миграционной службы (ФМС) о том, что Хамидкариев якобы не обращался за регистрацией по месту пребывания, а имеющаяся у него бумага - фальшивая. Это было использовано как формальное основание для его задержания на выходе из СИЗО.

Жена Хамидкариева заявляет, что регистрация в ФМС была законной. Документ подразделения ФМС, представленный полицией, вызвал сомнения у суда, поскольку не имел печати ФМС и исходящего номера, а был заверен лишь печатью для пакетов местной прокуратуры. Странным показалось судье и то обстоятельство, что патент на пребывание в России как в прошлом, так и в этом году якобы мог оформляться Хамидкариевым при отсутствии законной регистрации. Судья предоставил время до 18 часов для представления в суд надлежащим образом оформленного документа ФМС.

По словам адвоката Иллариона Васильева, сотрудники ФМС в Раменском, где якобы была выдана справка об отсутствии у Хамидкариева регистрации, сообщили полицейским, что произошло «недоразумение», а с регистрацией у задержанного все в порядке. С учетом этого обстоятельства полиция отказалась от намерения обвинить Хамидкариева в нарушении миграционного законодательства.

Вечером 10 августа он был освобожден из-под стражи.

Как отмечает председатель Комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина, по имеющимся данным, спецслужбы Узбекистана проявляют интерес не только к Хамидкариеву, но и к его жене Элле. Поэтому правозащитные организации «намерены, соблюдая все меры предосторожности, помочь им получить убежище».

Международное информационное агентство «Фергана»

11 августа 2013 года Узбекистан закрыл границу с Кыргызстаном на пропускных пунктах «Достлик» и «Кадамжай». Как пояснил «Фергане» начальник главного оперативного управления Пограничной службы Кыргызстана Саитжан Эратов, это было сделано в связи с празднованием Дня независимости, который отмечается в Узбекистане 1 сентября.

«Контрольно-пропускные пункты закрыты на три недели, - пояснил Эратов. - Сейчас у нас два действующих КПП с узбекской стороной: «Достлик» в Ошской области и «Кадамжай» в Баткенской. Первый пункт закрыт, а второй пункт работает в ограниченной режиме, то есть через него не пропускают только граждан Кыргызстана и Узбекистана».

Беспрепятственно пересечь границу могут кыргызстанцы, оказавшиеся до закрытия границы на территории Узбекистана, и граждане РУз, находящиеся в Кыргызстане, чтобы вернуться к себе в страну. Отдел по связям с общественностью и СМИ Государственной пограничной службы Кыргызстана сообщает также, что пропуск граждан Кыргызстана и Узбекистана через государственную границу на КПП «Достук-автодорожный» (КР) – «Дустлик-автодорожный» (РУз) осуществляется при предъявлении телеграмм, приглашений (в случае болезни родственников, для участия в поминальных мероприятиях, свадьбах) и наличии авиабилетов, действительных для вылета из аэропортов сторон.

Однако вице-премьер по безопасности, правопорядку и вопросам границ Токон Мамытов сообщил ИА 24.kg другую версию закрытия границ. По его словам, Узбекистан принял решение закрыть границу в связи с инцидентом на границе, произошедшем 23 июля: тогда во время приграничного конфликта киргизские пограничники ранили узбекских, один скончался на месте.

По словам Мамытова, власти Кыргызстана не уведомлены о том, как долго соседи намерены держать границу закрытой.

Международное информационное агентство «Фергана»

Иран провел консультации с российской стороной, и в ближайшее время будет подписано соглашение о взаимопонимании по строительству новой атомной станции, заявил министр иностранных дел Ирана Али Акбара Салехи, сообщает РИАН. Подробности соглашения не сообщаются. Министр иностранных дел Ирана отметил, что ядерная энергия необходима стране для обеспечения потребностей в электричестве, а также для медицины. Президент Ирана Хасан Роухани заявлял вскоре после инаугурации, что Иран продолжит переговоры с Российской Федерацией по развитию атомной энергетики: Ирану необходимо получать 20 тысяч мегаватт атомной электроэнергии.

Предполагается, что в сентябре российская сторона полностью сдаст в эксплуатацию АЭС в Бушере, после чего будут заключены соглашения о строительстве новой атомной станции. Коммерсантъ напоминает, что развитие атомной энергетики Ирана - вопрос политический, поэтому сотрудничество может обернуться для Москвы определенными трудностями.

Напомним, что Иран вступил в МАГАТЭ в 1958 году, появились проекты строительства двух АЭС - в Бушере и Ахвазе. Однако после исламской революции 1978 года оба проекта были заморожены, и строительство единственной иранской АЭС в Бушере было возобновлено лишь в 1995 году совместно с российскими компаниями. Известно, что в Иране функционируют десятки заводов по обогащению урана.

В воскресенье британская газета Times сообщила, что правительства Ирана и Зимбабве подписали соглашение о поставках уранового сырья в Исламскую республику. Документ был подписан тайно и действует в обход наложенных на Тегеран санкций.

Международное информационное агентство «Фергана»

На границе Кыргызстана и Китая 11 августа прошли киргизско-китайские антитеррористические учения «Совместная пограничная деятельность 2013», сообщает КирТАГ.

Как передает отдел по связям с общественностью и СМИ государственной пограничной службы Киргизии, учения прошли на контрольно-пропускных пунктах «Тургат-автодорожный» (КНР) - «Торугарт-автодорожный» (КР). Руководство и наблюдение за действиями киргизских и китайских пограничников велись главами пограничных ведомств двух стран из Центрального штаба в китайском городе Урумчи..

В учениях были задействованы беспилотный вертолет-разведчик, автомобильная техника, оснащенная современным видеонаблюдением, бронированная тяжелая техника и другие средства вооружения, а также кавалерия.

В качестве наблюдателей на учениях присутствовали представители пограничных ведомств Казахстана, России, Таджикистана и Узбекистана, а также региональной Антитеррористической структуры ШОС (Шанхайской организации сотрудничества), Пакистана и Ирана.

Как отмечает «Азаттык» (киргизская служба Р Свобода), пограничники Киргизии и Китая проводят такие совместные учения впервые.

Международное информационное агентство «Фергана»

Как сообщают российские СМИ, в России идут массовые задержания трудовых мигрантов. Так, около 600 граждан Китая были обнаружены во время рейда в Краснодарском крае. РИАН сообщает, что мигранты «незаконно работали в теплицах в Северском районе» и выдворены из России. По статье «нарушение иностранным гражданином или лицом без гражданства правил въезда в Российскую Федерацию либо режима пребывания (проживания) в Российской Федерации» на задержанных были наложены штрафы на 924 тысячи рублей.

В Волгограде полиция задержала еще около 100 нелегальных мигрантов из Китая, сообщает ИТАР-ТАСС. Китайцы работали в тепличном хозяйстве Городищенского района, которое занимало площадь более 30 га. Сейчас полицейские устанавливают работодателя иностранцев, мигранты доставлены в региональное управление ФМС для дальнейшего разбирательства.

Газета.Ру сообщает, что в ходе рейдов, которые прошли на стройках и рынках Тюмени, задержано более 800 мигрантов. Интересно, что составлено более 60 административных протоколов о нарушении иммиграционного законодательства России. О том, на каких основаниях задержаны остальные, не сообщается.

В Перми были задержаны 413 трудовых мигрантов, составлено 11 административных протоколов. Почему оставшиеся 400 человек тоже названы "нелегалами", Газета.Ру так же не сообщает.

Завтра, 13 августа, в Москве пройдет пикет «против кампании репрессий и «зачисток», направленных на широкий слой жителей Москвы - «нелегальных мигрантов». На странице мероприятия в «Фейсбуке» говорится: «Мы возмущены той политикой, которую проводят московские власти сегодня, культивируя разделение людей на «своих» и «чужих». Мы выступаем категорически против создания концентрационного лагеря в Гольяново и намерения федеральных властей создать сеть подобных лагерей по всей России.

Мы призываем всех неравнодушных присоединиться к нашему протесту. Мы обращаемся ко всем москвичам, и в особенности к т.н. «коренным», милостиво наделенным привилегией «правильной» регистрации — проявить достоинство и самоуважение, и громко и отчетливо высказаться ПРОТИВ полицейских «рейдов» и концлагерей в нашем городе».

Пикет согласован и пройдет 13 августа, в 19:00, возле памятника сезонному рабочему в Лермонтовском сквере Москвы.

Международное информационное агентство «Фергана»

В то самое время, когда этот вялотекущий и пышущий каким-то нездоровым жаром 2013 год-лежебока нехотя перекатился на свою вторую половину, произошли два, на первый взгляд, неприметных, но очень даже знаменательных события. Выразились они в высказываниях опять же двух человек, по большому счёту и не особенно-то известных в нашем огромном мире. Сказали так сказали, что из того? Мало ли чего люди болтают? Однако, похоже, что слова эти вскорости станут действительно судьбоносными и предопределят будущее многих сотен тысяч человек на азиатских просторах.

Первым сделал своё заявление воинственный и непримиримый предводитель афганских моджахедов, «одноглазый мулла» Омар. Он резко отверг любую, даже малейшую возможность мирного решения так называемого «афганского вопроса» в ближайшем будущем, выразив это как нежелание возглавляемого им движения «Талибан» принять участие в предстоящих президентских выборах. Мы будем драться до тех пор, пока последний иностранный солдат не покинет нашу землю! А что дальше? Дальше будет видно…

И это значит то, что с уходом натовского воинства из афганских пределов боевые действия в них не прекратятся, а скорее всего, разгорятся с ещё большей силой.

Стоило ли ожидать чего-то другого от талибов? Сегодня они уже ликуют в предвкушении грандиозных торжеств по случаю Великой Победы, кто ж посмеет им помешать воспользоваться её плодами?

Большая победа всегда рождает и большую эйфорию, которая требует не останавливаться на достигнутом, а двигаться вперед, к новым победам.

В унисон мулле Омару отозвался и пребывавший тогда в Риме министр обороны России Сергей Шойгу.

Сергей Кужугетович от имени своей страны без обиняков пообещал помощь и защиту от агрессивных талибов среднеазиатским государствам Киргизии, Таджикистану и Узбекистану. Правда, он не уточнил, в чём конкретно выразится такая помощь и в какой мере Россия сможет непосредственно гарантировать безопасность бывших советских республик, но пока это всех и не особенно-то смущает.

Для нас же важно зафиксировать, что именно в августе 2013 года чётко обозначились две противоборствующие стороны, конфликт между которыми в самом скором времени может превратить центральноазиатский регион в самую нестабильную зону на планете.

Президент России В.Путин и министр обороны С.Шойгу

В упомянутых словах – весь Шойгу-пожарный, специалист по разруливанию «чрезвычайных ситуаций».

Если у тебя, к примеру, загорелись сразу четыре сарая, а сил и средств хватает только на тушение трёх, то одним из сараев можно и пожертвовать из чисто прагматических соображений. Как же иначе? Такова логика пожарного, но отнюдь не политика и не стратега.

Это к тому, что российский министр обороны обошёл своими обещаниями Туркмению.

А «солнечная Туркмения», между прочим, вовсе вам не какой-нибудь зачуханный, отдельно стоящий сарай! В нашем случае все строения (то бишь отдельные государства) стоят впритык, плотно прижавшись друг к другу. И если афганские талибы проникнут в Туркмению, да в ней ещё и основательно обоснуются, то от их стараний полыхнут все остальные республики, сколько потом их водой не поливай. Резюме – защищать, так всех вместе, узбеков, таджиков, киргизов и туркмен, не делая между ними разбору!

Но только хватит ли силёнок у России, не развяжется ли у ней пупок от такой напруги?

Вот тут и поднимается во весь рост вопрос о размерах российской помощи центральноазиатским республикам. В чем она конкретно выразится? Возможно, что лишь в требованиях срочного созыва Совета безопасности ООН и вынесения им антиталибской резолюции. Или же отправке «южным товарищам» нескольких эшелонов с боеприпасами? Что ж, и такое также вполне возможно.

Чтобы нам добиться хотя бы относительной ясности в данном вопросе, рассмотрим последовательно каждую отдельную из составляющих данной проблемы.

Талибы придут в Центральную Азию?

Итак, возможно ли в ближайшем будущем вообще, как таковое, наступление афганских талибов на центральноазиатские республики?

О том, что оно не только возможно, но и даже очень вероятно, говорит само заявление Сергея Шойгу. При этом российский военный министр ссылается на известное ему выражение беспокойства со стороны лидеров этих республик.

Особенно же значимым в данном контексте прозвучало недавно тревожное заявление главы российского ГРУ, генерал-лейтенанта Игоря Сергуна.

Кому, как не профессиональному разведчику, полагается быть в курсе надвигающейся угрозы?

Не отстают от россиян в своих мрачных прогнозах и западные обозреватели. Так, известный эксперт из США Ариэль Коэн уверен, что расправившись после вывода сил ISAF с режимом Карзая, «Талибан», а вместе с ним и ИДУ (ИДТ) вкупе с «Хизб ут-Тахрир» немедленно возьмутся за «наведение нового порядка» в республиках Центральной Азии.

И это немудрено! Бойцы ИДУ в течение стольких долгих лет, не щадя своей жизни, как могли, помогали талибам, так неужели братья-мусульмане и товарищи по оружию их теперь бросят и не помогут вернуться к себе домой победителями?

По всему выходит, что наступление афганских боевиков на север практически неизбежно, вопрос состоит только в его сроках.

Откуда ждать?

С каких направлений следует ожидать прибытия «афганских гостей»? В регион им можно проникнуть через любую из трех границ: таджикскую, узбекскую и туркменскую, а то и сразу через все.

Для наглядности в решении данной задачи представим себе дом, в который собрались залезть грабители, и есть у них для этого три пути.

Первый – через «дымоход на крыше». (Подразумеваются горные перевалы Таджикистана и Киргизии).

Такой путь вполне возможен, но крайне обременителен в связи с трудностями, связанными с малопроходимой горной местностью и транспортировкой по ней значительного количества вооружения, боеприпасов, провианта, обмундирования и прочего необходимого военного имущества.

Однако не исключено, что такая работа, а именно - перетаскивание военных грузов, - ведётся уже давно, и укрытые где-то в горах от посторонних взоров тайные склады уже полны под завязку.

Данный путь имеет одно неоспоримое преимущество. Боевики могут свалиться в Ферганскую долину неожиданно, как снег на голову. При этом имеется большая вероятность и того, что местное население, устав от гнёта своих «национальных», хотя и светских, но клептократических режимов, примет боевиков с распростёртыми объятиями.

Путь второй – через узбекскую границу. Его можно сравнить с «бронированной дверью». Река Амударья, как естественная водная преграда, и значительное количество войск, а также техники, сосредоточенных на правом берегу реки, делают данный рубеж практически непреодолимым для афганских боевиков.

И наконец - путь третий, через туркменскую границу. Его можно сравнить с «распахнутым окном». Никаких тебе водных преград, да и сама граница практически не охраняется. По малонаселённой, но имеющей разветвлённую сеть автодорог территории вдоль русла реки Амударья можно проникнуть без особых на то усилий практически на всю глубину территории Узбекистана. Лучше всего при этом пробиваться маленькими незаметными отрядами, чтобы раньше времени не привлекать к себе внимания.

Похоже, что талибы уже давно просекли все достоинства данного оперативного направления и уже практически обеспечили себе необходимый плацдарм в провинции Фарьяб.

Афганская провинция Фарьяб и государства, которые с ней граничат.

Власть в Фарьябе, если не де-юре, так де-факто уже принадлежит им. Вся территория охвачена пламенем боевых действий, даже за тамошним губернатором боевики гоняются, как за зайцем. Вот-вот затравят окончательно.

Ближайший контингент ISAF (небольшой) расквартирован в Меймене, состоит он из представителей Норвегии. Бравые потомки викингов не особенно желают напоследок впрягаться в местную свару, у них уже сформировалось «чемоданное настроение».

Тактика боевых действий, которой наверняка собираются воспользоваться афганские боевики в предстоящих сражениях, не нова и вполне очевидна. Никаких крупных сражений! Партизанская война с опорой на местное население, поддержка которого обеспечена общей религией и тягой его (населения) к справедливости, недостижимой при нынешней власти. Такой метод ведения войны самими боевикам великолепно освоен, неоднократно приносил множественные победы и, главное, он обеспечивает превосходство над противником, имеющим куда более мощное и современное вооружение. Дёшево и сердито!

Желающим детально ознакомиться с данными тактическими приёмами партизанской войны, рекомендуется приглядеться к многочисленным сводкам с «Фарьябского фронта».

Каким образом можно противостоять партизанским методам афганских боевиков?

В том-то и беда, что только одним лишь методом, причём самым примитивным. Не применишь же против них (считай, что и против собственного населения!) тактику «выжженной земли».

Остаётся одно - стать гарнизонами по всей территории, где оперируют боевики, и противостоять им по всем канонам антипартизанской борьбы. Перекрывать пути снабжения оружием и боеприпасами, ликвидировать их схроны, пресекать контакты с местным населением и пытаться переманить посулами и подачками сельчан на свою сторону. То есть повторять то, что пытались уже более ста лет безуспешно осуществить англичане, русские, натовцы…

Есть ли план?

Имеется ли альтернатива такому варианту развития событий? Пожалуй, что и нет. И это очень удачно сформулировал на своих страницах российский сайт «Контингент», специализирующийся на освещении военной тематики («Афганский цугцванг для России: либо талибы к нам, либо мы к ним»).

Готова ли Россия ещё раз «наступить на афганские грабли»? Что-то не очень верится в такую готовность. Если же так и есть, то очень многое следовало выполнить ещё вчера или даже позавчера. Например, обновить существующее законодательство: теперь оно должно предусматривать возможность длительного пребывания собственных Вооружённых Сил на территории чужих государств, т.е. фактическую их оккупацию.

И с самими этими государствами должно было бы уже всё быть оговорено. Куда войдём, где встанем, что будем иметь…

И главное, - должна быть определена, выделена и сформирована сама Группировка Вторжения. До мелочей Генштабом должны бы быть расписаны все полагающиеся подробности. Ещё один «Ограниченный Контингент».

Что? Такое уже готово? И не краешком малым не засветилось в прессе?

Свежо преданье, да верится с трудом!

А как же себя чувствуют сами центральноазиатские республики? Ведь это об их животе идёт речь?!

Здесь, пожалуй, наблюдается полный разнобой, так уж сложилось исторически и не только для них. Большинство небольших государств, ввиду явно надвигающейся агрессии со стороны более крупных, всегда отчего-то начинают вести себя крайне беспечно. Одни думают, что сумеют договориться с агрессором, умилостивить его. Другие же вообще уповают лишь на провидение – авось беда нас обойдёт стороной, и проклятый ворог на нас не позарится. Бог не выдаст, свинья не съест. Третьи же на полном серьёзе верят в бескорыстную помощь своих соседей. Сие есть, как говорится, «исторический подтверждённый факт», нечто подобное происходит и в нашем случае.

Слабые Таджикистан и Киргизия всей душой уповают на российскую армию, хотя помаленьку и сами прикупают оружие.

Туркменский лидер пока затаился и не высказывает прямо своих намерений. Наверняка предполагает откупиться нефтью, газом, долларами, а на крайний случай - выторговать для себя пост «талибского наместника».

С Узбекистаном всё обстоит гораздо сложней. Ислам Каримов сегодня сам никак не может даже заикнуться о российской помощи. Только он слово вымолвит, как ему немедленно припомнят его же недавнее известное высказывание: «Я прошу, передайте России, нас не надо защищать! Узбеки сами способны ответить ударом на удар! У нас сегодня самая сильная армия в Средней Азии». Конец цитаты.

Так уж и самая сильная?

К примеру, российская газета «Военно-промышленный курьер» считает, что «воинственные моджахеды разгонят узбекскую армию за неделю, а то и раньше…».

Скромный же автор этих строк вообще склонен полагать, что кроме нескольких вполне боеспособных частей, не подведомственных Министерству обороны, армии в Узбекистане как таковой не существует.

Разве можно считать полноценной армией некий конгломерат, состоящий в большей части из призывников, срок службы которых ограничен одним годом и одноразовым призывом?!

Для того чтобы из призывника сделать мало-мальски нормального воина, требуется время на обучение - хотя бы год. Да чёрт с ними, хотя б 10 полноценных месяцев! Однако получается, что такая армия способна воевать только два месяца в каждом году. И это уже – не в счёт! Фикция!

А что о проблеме «2014» думает сам Ислам Каримов? Скорее всего, ничего он не думает, уже вроде бы как «пребывает в астрале» наш дедушка…

И чего-то ему вообще думать? На кого надеяться? На Путина? На Обаму? На свою доблестную, но недоделанную армию?

Нет ответа.

Осталось дело за прогнозом, за этим самым неблагодарным делом. Выражу потому здесь исключительно личное мнение, которое ни в коем разе сам не считаю истиной в конечной инстанции.

…Скорее всего, Россия окажет более-менее реальную помощь Таджикистану и Киргизии, опираясь при этом на уже существующие в этих странах собственные военные базы. Усилит охрану афгано-таджикской границы, при помощи авиации постарается ввести контроль над горными перевалами и тем самым предотвратит продвижение крупных караванов боевиков. Но такое не может продолжаться вечно, и эти республики со временем придётся, увы, оставить. Вступив на чужую территорию в качестве заступника, российский солдат рискует через некоторое время, сам того не желая, превратиться в ненавистного оккупанта.

Да и сама овчинка не стоит той выделки, чтобы брать киргизов и таджиков полностью под своё крыло или, упаси Боже, даже «присоединять».

Узбекистану российская помощь будет тоже… оказана, но исключительно формально, не более того, чем прописано в Договоре о союзнических отношениях от 14 ноября 2005 года. Причём сделано это будет наверняка в отместку за приснопамятные кичливость и несговорчивость Каримова.

Поскольку «официального» афганского вторжения и прямой агрессии никак не ожидается, то и степень российской подмоги будет этому соответствовать.

И не потому, что для России так уж совсем не нужна Центральная Азия, просто никаких сил у неё, у матушки, теперь не хватит на новые «завоевание и удержание» бывшей вотчины.

Профукала, выходит, Москва своё былое « мягкое подбрюшье»! Почему? Но об этом слишком долго бы пришлось нам рассуждать…

И ведь сколько ж лет она открыто злорадствовала по поводу малейших неуспехов натовцев, чтобы теперь самой сунутся носом в эту зловонную кучу!

Так что, господа хорошие, все эти разговоры о будущем «Великом Исламском Афганистане» не так уж и беспочвенны, как могут показаться на первый взгляд.

…И началось это всё именно в августе 2013 года.

Ядгор Норбутаев

В Китае приговорены к смертной казни два человека, проходящие по делу об апрельских беспорядках в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, сообщает ВВС.

The Guardian уточняет, что суд, который длился один день, приговорил к смертной казни некоего Мусу Хесена (Musa Hesen), предполагаемого лидера экстремистской группировки, признав его виновным в убийстве, создании террористической организации и незаконном изготовлении взрывчатых веществ. Другой приговоренный, Рехман Хупур (Rehman Hupur) был признан виновным в убийстве и членстве в террористической организации. Еще трое подсудимых получили тюремные сроки от девяти лет до пожизненного.

Репортеры говорят, что подсудимые не оспаривали обвинений: вынесенные смертные приговоры в Китае автоматически направляются на пересмотр в вышестоящие инстанции.

Разрушения после одной из атак в Кашгаре в апреле 2013 года. Фото АР

Международное информационное агентство «Фергана»

В Ташкенте Министерство юстиции Узбекистана и Государственный налоговый комитет провели инспекцию деятельности православной епархии. Итоги проверки неизвестны, однако в храме Успения Божьей Матери опечатана церковная лавка, перестал работать интернет-портал Ташкентской и Среднеазиатской епархии Православие.Uz, в последние месяцы активно распространявший информацию о православной жизни Узбекистана, сообщает 13 августа независимый ташкентский веб-сайт «Узметроном».

Как стало известно «Фергане» из своих источников, в Ташкентской епархии занимались, в том числе, тем, что отправляли православных паломников по святым местам бесплатно - за счет епархии. Теперь эти благотворительные акции обложены налогом. О том, какие еще проблемы возникли у управления епархии, пока неизвестно.

Между тем, по информации «Узметронома», интернет-пользователи Узбекистана не могут зайти на страницу самого известного в СНГ православного портала Православие.Ру, а также на сайт православного телеканала «Союз»: при попытке захода на сайт система отбрасывает на другой адрес. Отметим, что на территории России оба сайта работают в штатном режиме.

По сообщению пресс-службы Ташкентской и Среднеазиатской епархии РПЦ, доступ к сайту «Православие.Ру» отсутствует на протяжении нескольких месяцев, а доступ к сайту телеканала «Союз» ограничен последние несколько недель. За разъяснениями руководство епархии обратилось в Комитет по делам религий при Кабинете Министров Узбекистана, как координирующему органу всех религиозных конфессий в стране, но ответа пока не получило.

Международное информационное агентство «Фергана»

Швейцарская компания Liebherr отказалась от проекта по созданию производства специальной техники на площадях ОАО «Моторный завод» в Ташкенте: стороны не смогли договориться по объемам и срокам инвестиций, а также условиям деятельности инвестора в Узбекистане, сообщает Uzdaily.uz со ссылкой на РИА Новости.

Обсуждение проекта велось с 2011 года, он предусматривал создание производственной линии по выпуску дорожно-строительной, погрузочно-разгрузочной техники и машин для коммунального хозяйства мощностью до 200 единиц в год. Инвестиции на первом этапе проекта должны были составить $6 млн. Однако сторонам так и не удалось договориться.

Как отмечает РИА Новости, на протяжении последних пяти лет узбекские предприятия сельхозмашиностроения ведут с рядом зарубежных компаний переговоры по налаживанию сборки спецтехники, но пока безрезультатно.

ОАО «Моторный завод» до середины 1990-х годов производил до пяти тысяч дизельных двигателей в год на основе комплектующих, которые поступали из России и Белоруссии. В мае 2008 года моторный завод признан банкротом. В 2010 году предприятие было приобретено Национальным банком ВЭД Узбекистана, однако в 2012 году договор купли-продажи был расторгнут и активы предприятия возвращены ликвидационной комиссии.

Отметим, что деятельность иностранных инвесторов в Узбекистане подвержена большим рискам, и в первую очередь это связано с беспрецедентным вмешательством государства в экономику. Подробнее о том, что все иностранные инвесторы, кроме подписания официальных контрактов, вынуждены неофициально договариваться с чиновниками, в том числе, на самом «верху» властной лестницы, эти зачастую устные договоренности открывают инвесторам путь к таким необходимым «льготам», как возможность конвертации сума в иностранную валюту, налоговые послабления, однако эти нелегальные модели работы в Узбекистане в любой момент могут обернуться против иностранного капиталиста и стать причиной его внезапного изгнания из страны, - читайте в материале «Ферганы» «Потеря времени, бизнеса и личной свободы, или Что ждет иностранных инвесторов в Узбекистане».

Международное информационное агентство «Фергана»

Закрыв границу с Кыргызстаном без предупреждения, Узбекистан нарушил межправительственный договор, согласно которому такое ограничение требует предварительного уведомления второй стороны не позднее, чем за пять дней до планируемого времени его введения с указанием причин и срока действия. Об этом 13 августа заявил отдел по связям с общественностью и СМИ Государственной пограничной службы Киргизии.

По информации отдела, руководство Погранслужбы направило в соответствующие министерства и ведомства Кыргызстана и командующему Погранвойсками СНБ Узбекистана письма о нарушении Соглашения между двумя странами о пунктах пропуска через госграницу, подписанного 24 июля 2004 года. В частности, киргизская сторона попросила узбекскую дать разъяснения по ситуации с введением ограничений по пропуску лиц на КПП, а также призвала к соблюдению двустороннего соглашения.

Напомним, 11 августа Узбекистан закрыл границу с Кыргызстаном на пропускных пунктах «Достик»-«Дустлик» и «Кадамжай»-«Вуадиль». Как пояснил «Фергане» начальник главного оперативного управления Пограничной службы Кыргызстана Саитжан Эратов, пункты закрыты на три недели в связи с празднованием Дня независимости, который отмечается в Узбекистане 1 сентября. Беспрепятственно пересечь границу могут кыргызстанцы, оказавшиеся до закрытия границы на узбекской территории, и граждане Узбекистана, находящиеся в Кыргызстане, чтобы вернуться к себе в страну.

Международное информационное агентство «Фергана»

Статья Дмитрия Верхотурова «Кто забрал Амударью?», опубликованная на «Фергане» 7 августа, вызвала волну откликов, в том числе среди экспертного сообщества. Напомним, что Д.Верхотуров поставил вопрос об ответственности Туркменистана за экологическую катастрофу Арала: утверждалось, что тот объем воды Амударьи, которого не хватает Аральскому морю, теряется именно в Туркмении - благодаря Каракумскому каналу и туркменским искусственным озерам Сарыкамыш и Алтын Асыр. Эксперты-экологи и географы дали понять редакции, что почти на каждый тезис опубликованной статьи у них есть возражения. Водный вопрос в Центральной Азии является одним из самых болезненных, поэтому и существует несколько ангажированных ответов на вопрос «кто виноват». Тем не менее, разговор о воде должен вестись постоянно, с предъявлением аргументов по каждому пункту.

«Фергана» попросила прокомментировать некоторые моменты кандидата геологических наук, эксперта по экологическому мониторингу Тимура Беркелиева.

Тимур Беркелиев - кандидат геологических наук, работал в Институте Геохимии им. Вернадского в Москве. Прошел стажировку в Корнельском университете (США) в 2002 г., где занимался вопросами управления природопользованием. Соучредитель и член совета директоров Crude Accountability. Прошедшие 20 лет занимался вопросами контроля загрязнений окружающей среды и устойчивого использования природных ресурсов и работал в различных международных организациях и НПО, является со-председателем экоклуба Катена в Ашхабаде. Участвовал в проекте «Окружающая среда и безопасность» по Амударье и Каспийскому региону и в проекте WWF «Эконет - Центральная Азия».

Т.Беркелиева нельзя упрекнуть в лоббировании интересов официального Ашхабада: в конце декабря 2009 года Т.Беркелиев вынужденно покинул Турменистан: в ноябре 2009 года он был задержан сотрудниками Министерства национальной безопасности Туркменистана и в течение нескольких дней подвергался допросам, после чего был отпущен. Правозащитный центр «Мемориал» полагает, что Т.Беркелиев мог быть задержан в связи фактами утечки информации о реальных запасах ряда газовых месторождений; по другой версии - его преследовали за профессиональную деятельность. В частности, Т.Беркелиев открыто заявлял о том, что строительство Каракумского озера усугубит экологические и другие проблемы региона.

Т.Беркелиев: В статье все навалено в одну кучу. Каракумский канал – одна проблема, Сарыкамыш – другая, Алтын Асыр - третья.

Каракумский канал забирает 12,5 кубокилометра амударьинской воды, т.е. 15%. Дальше имеется логический разрыв: пресная вода летом используется для орошения, за счет испарения в ней концентрируются соли; эти соли необходимо вымыть большим объемом воды в осенне-зимний период; формируются засоленные коллекторно-дренажные воды (КДВ), которые удаляются за пределы оазисов, где заполняют естественные понижения.

Только после восстановления логики (и географии – Сарыкамыш гидрографически не связан с Каракумским каналом, который проходит в 700 км южнее) можно говорить о Сарыкамыше как одном из накопителей КДВ. Исторически – это один из бассейнов естественного стока Амударьи, причем всегда сток в западном направлении возобновлялся в эпохи нашествий, разрухи и общего падения культуры земледелия в нижнем течении реки. В настоящее время Сарыкамыш формируется за счет сброса КДВ – примерно 3 кубокилометра Дашогузского велаята (области) Туркменистана и не менее 6 кубокилометров Хорезмской области Узбекистана.

Алтын Асыр, или Золотое Озеро – совершенно отдельная тема. Когда-то в 1970-е годы, когда уровень Каспия падал, возник проект Транстуркменского Объединительного Коллектора, который, по замыслу, должен был собирать КДВ с территории Туркменистана и сбрасывать их в Каспийское море. Проект подновили, перенаправили во впадину Карашор, нарисовали бюджет в 10 млрд. долларов, примерно по миллиарду в год, что превышает прибыль от всего хлопкового сектора Туркменистана. Озеро, действительно, «золотое».

- Сколько воды «отнимает» у Амударьи (читай - у Арала) Сарыкамыш? А «Алтын Асыр»? Действительно ли строительство озера «Золотого века» будет фатальным для Арала и Амударьи?

- Нисколько не отнимает. Позитивный экологический эффект от проекта «Золотого Озера» сомнителен, но по отношению к Аралу этот проект нейтрален: в «нулевом варианте» дренажные воды накапливались в мелких и крупных озерах, приводя к подтоплению и засолению окружающих земель.

- Можно ли говорить¸ что основную ответственность за аральскую катастрофу несет Туркменистан?

- Смешно. Туркменистан использует 17% от суммарного стока Амударьи и Сырдарьи.

- Верен ли тезис, что вода, которую забирает из Амударьи Узбекистан, потом возвращается в Арал («самотеком или через подземные воды»)? И что каналы, оросительные системы и водохранилища, которые строил Узбекистан и до строительства Каракумского канала, не вели к падению уровня Арала?

- Это полная чепуха. Если бы используемые Узбекистаном 40-43 кубокилометра амударьиской воды попадали в Арал, море плескалось бы на отметке +50 м, в 30 км от Муйнака. Считается, что в реку возвращается 15-18% от забора (в загрязненном и засоленном виде), но и этот объем повторно используется в низовьях.

Сбрасывать коллекторно-дренажные воды в русло реки нельзя, чтобы не осложнять жизнь проживающим ниже по течению, хотя практически весь сток КДВ Бухарского и Каршинского оазисов Узбекистана (объемом 4-5 кубокилометров, средняя минерализация около 4 г/л) попадает в Амударью из-за переполнения озер-накопителей.

- Какой объем воды Амударьи попадает в Арал сегодня? Куда уходит вода Амударьи?

- Остаточный объем зависит от водности года, думаю, что в среднем – не более 3 кубокилометров. Главный потребитель амударьинской воды – испарение, которое составляет 1-2,4 тонны с квадратного метра (поля или озера). Баланс потребляемой амударьинской воды с учетом 33 кубокилометров КДВ и 40-45 кубокилометров испарения/транспирации сходится очень неплохо.

- Частный момент. В статье говорится, что «в 1971 году Амударья не смогла дойти до Аральского моря и стала стекать в безводную Сарыкамышскую впадину, ныне расположенную юго-западнее Арала, на границе Узбекистана и Туркменистана, причем большая часть этого озера располагается на туркменской территории». В Википедии сказано, что «Амударья последний раз достигла Сарыкамышской впадины в 1878 году, а в 1971 году был прорыв воды по Дарьялыку, при этом возникло озеро, которое подпитывается дренажными водами через коллекторы Дарьялык и Озёрный, поступающими с орошаемых земель на левобережье Амударьи». Вы можете рассказать, что случилось в 1971 году?

- Семьдесят первый год ничем особым не отмечен, разве что было проведено подробное рыбохозяйственное обследование озера. Сброс КДВ в Сарыкамышскую впадину начался на рубеже 1950-х – 1960-х гг. К этому моменту искусственные водоемы-сборники дренажа переполнились, и возникла идея использовать естественные сухие русла (Дарьялык и Даудан) для отвода воды. К 1970 г. уже имелось обширное озеро. 1878 г. был особенно многоводным, часть паводковых вод ушла в Сарыкамыш по Дарьялыку.

- В комментариях к статье на странице «Ферганы» в «Фейсбуке» Ядгор Норбутаев возразил Дмитрию Верхотурову: «Два «узбекских» водозабора, каршинский (11 кубокилометров в год) и бухарский (8,5 кубокилометров в год), находятся выше по течению ответвления Каракумскского канала. Производительность (max) Каракумского (самотечного!!) канала – 11-12 кубокилометров в год. Водозабор в Дашогузский велаят происходит с территории Узбекистана. Суть проблемы не в протяжённости оросительных каналов, а в том, что Туркмения не может, в отличие от Узбекистана, регулировать объём подачи воды, а вынуждена в вегетативные периоды довольствоваться тем, что ей, как тому козлёнку, останется». Вы можете прокомментировать это?

- Каршинский и Бухарский каналы – это тема для отдельного разговора. Вода для орошения здесь поднимается насосами на 130-150 м, расходы на электроэнергию – около 200 млн. долл. по «внутренним» заниженным ценам. При пересчете на рыночную цену электричества, с учетом расходов на содержание каналов и насосных станций, боюсь, выращиваемый хлопок окажется убыточным.

Поля Дашогузского велаята, действительно, большей частью сидят на каналах, начинающихся на узбекской территории; в маловодные годы недополучают воды.

- Что сегодня ученые-экологи говорят о проблеме Арала? Как возможно ее решить? Строить дамбы? Менять манеру ведения сельского хозяйства? Есть ли какие-то реальные меры, на которые могут пойти Ташкент, Ашхабад и Астана?

- И Душанбе с Бишкеком не забывайте.

Мне кажется, здесь была подмена тезиса. Господин Верхотуров сводит Аральскую проблему к проблеме собственно моря.

Аральское море потеряно в качестве естественного водоема с высоким рыбохозяйственным значением. Можно при помощи дамб устроить «малые моря» в придельтовых участках Сырдарьи и Амударьи, но большое море в обозримой перспективе не восстановить. Аральская проблема – это проблема выживания населения в обширном Приаральском регионе.

Аральская катастрофа развивается на фоне меняющегося экономического пространства. В советское время важным потребителем хлопка являлась армия (взрывчатые вещества, униформа и пр.), да и мировые цены были значительно выше. Сейчас цена мирового рынка колеблется около 1000 долл. за тонну волокна (что эквивалентно 2-3 т сырца, получаемым с одного гектара). Наращивать производство бессмысленно: если мы вырастим на миллион тонн больше – цена пропорционально упадет.

По Средней Азии (без Казахстана) на одного сельского жителя приходится 0,17-1,0 га пашни, т.е. хлопок дает годовой доход на душу населения 170-1000 долларов (примем, что попутные продукты вроде хлопкового масла, гузапаи и жмыха покрывают расходы на выращивание и очистку волокна). Представляется, что минимальный размер фермерского поля для достойного существования семьи из пяти человек должен составлять 20 га. Куда девать избыточное сельское население? Диверсификация сельхозкультур, свободный рынок сельхозпродукции, рынок земли плюс комплексные программы обеспечения занятости через развитие переработки, малого бизнеса и пр.

Я как-то сравнивал статистику по районам с разным уровнем развития коллекторно-дренажной сети (КДС). Считается, что земли с удельной длиной КДС в 30-40 м/га и выше имеют хорошее обеспечение дренажом. Но в целом степень засоления земли и урожайность не коррелируют с плотностью КДС. Получается, что без дренажа нельзя, но и он не спасает… Это тупиковое направление.

Есть один малоизвестный аспект проблемы засоления. Меня всегда удивляло, что видимая соль на хлопковых полях появляется не в жаркий, а в холодный период (особенно ранней весной). Ученые и хозяйственники в упор этого не замечают. Во-первых, испарение продолжается и в холодное время. Во-вторых, воды нашего региона сульфатно-натриевые, а при температурах ниже 10 градусов Цельсия растворимость сульфата натрия (десятиводного) минимальна, вот он и кристаллизуется на поверхности почвы. Получается, зимние промывки, в лучшем случае, неэффективны, а в худшем – вредны для почвы. Но нынешний уровень осмысления этой проблемы не выходит за рамки балансовых расчетов (вода-соли).

Подготовила Мария Яновская

Международное информационное агентство «Фергана»