Журавли улетели, забыв о родных гнездах и городе Шураб, превратившемся в бесхозные руины
2010-06-23 14:17 Тилав Расул-заде

Фото автора

После распада Советского Союза стали пустеть многие некогда поднятые им города Средней Азии. Как, например, Шураб в Таджикистане, лишившийся теперь возможности развиваться. В Шурабе живут прошлым, светлое будущее его – только для завзятых оптимистов. Жителям приходится обходиться дождевой и привозной водой, потому что другой, из-под крана, давно нет. В этом уже полумертвом, а когда-то процветающем шахтерском городе побывал наш корреспондент Тилав Расул-Заде.

Избалованные дети великого государства

Недавно Согдийскую область посетил ученый-историк Института Востоковедения РФ Сергей Абашин. Его интересовал уровень жизни и чаяния жителей тех промышленных шахтерских, горных поселков и городов Северного Таджикистана, которые в советские времена имели статус «закрытых» или «особого привилегированных». К этой категории относились Чкаловск, Табошар, Шураб, Адрасман. В Шурабе добывали уголь, в остальных местностях первичное сырье для атомной промышленности Советского Союза.

Эти города и поселки были образованы почти в одно и то же время, в начале 1950-х годов. А строили их представители более сорока национальностей СССР. Они съехались со всех концов огромного государства, укоренились в необустроенных местах, и, кроме того что создавали шахты по добыче горной руды и угля, не отказывались от нормальной оседлой жизни. Была создана необходимая инфраструктура, отлажена работа.

Однако распад СССР, разделившегося на пятнадцать частей, для некоторых новых суверенных республик оказался пагубным. Ведь распался не только единый цельный дом, ничего не осталось и от его опоры и фундамента. Были порваны нити, связывавшие страну семьдесят лет. Например, продукт, производимый в Шурабе и используемый ТЭЦ города Ферганы полвека с лишним, вдруг оказался невостребованным. Простаивали шахты, где когда-то работали в три смены.

Шураб: здесь жили люди

Время командировки у ученого-историка были ограниченно – ему удалось побывать только в поселке Адрасман. Но его рассказ об истории Шураба, в прошлом одного из процветающих городов Союза, произвел на меня такое впечатление, что по его следам я отправился в этот близкий по книгам и рассказам, но, по сути, незнакомый мне город.

Этика таксистов

В Исфаре я оказался ранним утром. Таксист, подвозивший меня от Худжанда, отказался ехать дальше до Шураба, ссылаясь на соблюдение «неписаного закона о взаимной поддержке коллег».

– Подождите, сейчас подъедет машина, курсирующая по маршруту «Исфара–Шураб», – посоветовал таксист. Действительно, не прошло и пяти минут, как подъехали «Жигули».

– Вы наверняка первый раз в Шурабе? – спросил водитель.

– Да, – подтвердил я. – Я журналист и приехал, чтобы увидеть своими глазами знаменитый Шураб – город, который раньше кормила Москва.

– Эта сказка давно закончилась, вы будете разочарованы путешествием по Шурабу, – выразил сожаление собеседник-таксист, мужчина 45-50 лет.

Не проехав и одного километра, машина вдруг остановилась.

– Наверное, бензин кончился, – нахмурился водитель, – Дорога плохая, плюс перерасход топлива.

Водитель с баклажками в руках поехал за бензином, а я завел беседу со своей случайной спутницей. Она оказалась машинисткой шахты №8, АО «Ангишт» города Шураба, рабочая с 32-летним стажем Кибриё Фатхуллаева.

Господи, пошли жителям Шураба воды!

– Проблема №1 города Шураба – нехватка питьевой и поливной воды. Раз воды нет, значит, нет и жизни. Нет и нормальной работы. Поэтому люди покидают свои дома и не хотят возвращаться в них до лучших времен. В городе парализованы канализационная и отопительная сеть, воду подают по графику на несколько часов, горячей просто нет – десять лет как не работает котельная! Мы надеялась на пятнадцать депутатов городского Меджлиса, которые были избраны в конце февраля. Но они не оправдали наше доверие. Никаких особых сдвигов в жизни города. Хотя май подходит к середине, люди еще не получили своих пособий и пенсий за апрель. Нам тяжело смотреть на свой брошенный и разграбленный Шураб. Сохранить бы то, что еще осталось.

Сохранить бы то, что осталось…

В это время появился водитель, долго возился со своей машиной, что-то крутанул, и мы опять двинулись в сторону Шураба. Я попросил таксиста подвезти меня до дома кого-нибудь из старожилов города.

– Основная проблема Шураба – дефицит воды, – говорит Герой социалистического труда Шафи Меликов. – Раньше я на своем огороде выращивал овощи, зелень, фрукты. Часть урожая урюка, вишни, черешни, малины, клубники мы оставляли у себя для консервирования, другую продавали. Только продажа малины давала мне больше тысячи советских рублей. А весь огород приносил двенадцать тысяч. Теперь лет 10-12 воды нет, все деревья и кустарники высохли один за другим. Осталась только сухая земля. Питьевую воду покупаем с машин-водовозов за большие деньги. В прошлом году за 120 сомони ($28. - «Фергана.ру») продал спелый урюк, и весь доход потратил на воду.

Герой социалистического труда Шафи Меликов в окружении родных и соседей

Вода в Шураб поступает с водозабора «Ворух», проходя по селам Ворух, Худжаи Аъло Таджикистана и села Аксай, Октатир, Чанибак, Самаркандак Баткенской области Кыргызстана. По ходу магистрали люди ухитрились сделать отверстия в трубе. Поэтому вода в город почти не поступает.

Послушаем жителей Шураба.

– Моя пенсия – 200 сомони ($1=4,45 сомони). Я инвалид второй группы. Ходить не могу. Силикоз. Все суставы забиты солью. 36 лет проработал на шахте. Мы вместе с женой живем здесь 58 лет. Хотя дети хотят увезти нас в Душанбе или в Россию, мы не хотим на старости лет покидать родные места.

Висит матрас – значит, есть жизнь

– Мы с мужем инвалиды, – рассказывает мать двоих детей, 35–летняя Набия Курбанова. – Я инвалид второй группы. Пенсия у меня – 32 сомони ($7,5), Сейчас – в послеродовом отпуске. Пособие в размере 35 сомони ($8,5) в месяц. Муж раньше работал охранником шахты. Потом его уволили как инвалида. У мужа – Абдували – пособие 61 сомони ($14,5). Хотя мы оба инвалиды, нам не установили предусмотренные законами Таджикистана льготы для пользования электроэнергией малоимущим слоям населения. Нам тоже хочется жить в хороших условиях, но что нам делать? Часть и без того скудного бюджета уходит на покупку воды. Хорошо, что в нынешнем году осадков было много, и мы смогли набрать дождевой воды с шифера крыши. Она идет на стирку. Хотели держать у себя скот, его же надо чем-то кормить! Нет воды, не будет и сена.

Шураб. Фото И.Ротарь

– Я живу в Шурабе шестьдесят лет, – говорит мать шестерых детей, 78-летняя Бирисолат Рахмонова.– Когда я переселилась сюда из села Чоркух Исфаринского района, город процветал. Нас снабжала Москва, и люди жили в достатке и изобилии. Покупали квартиры, машины, обустраивали свои дома. Сейчас все рухнуло. Нет ни клубов, не говоря уже о Парке культуры. Дети не знают куда идти, как проводить досуг. Я пенсионерка. Пенсия – 62 сомони ($15). За эти деньги мне покупать воду или жить?

– В Шурабе хорошо,– говорит 18-летний Нурлан, киргиз по национальности. – Я учусь в ПТУ №34 села Самаркандлик Лейлекского района Баткенской области Кыргызстана на электросварщика. Отец раньше работал на шахте, теперь пенсионер. Пенсия у него 200 сомони ($48 ). Хватит на жизнь. Все-таки мы держим у себя мелкий домашний скот.

Мечеть в Шурабе

– Меня зовут Каромат Икромова. Я киргизка. Уроженка города Шураба. Работаю электроконтролером. Раньше число абонентов составляло почти четыре тысячи человек. Хотя сейчас в бумагах их общее число – 600, потенциальных абонентов фактически на сотню меньше. Наша единственная проблема – нехватка воды. Железные трубы поменяли на пластмассовые. Но пока по ним вода не пошла. А вообще-то, помимо социальных вопросов, у нас накопились и другие…

– В Шурабе я работаю 52 года, – рассказывает учительница Антонина Луковенко. – Я родилась в Сурхандаринской области, закончила Кокандский техникум, а затем заочно Ленинабадский педагогический институт имени Кирова (ныне Худжандский государственный Университет имени академика Бободжона Гафурова) по специальности «учительница географии» и «учительница начальных классов». Во времена Союза Шураб был прекрасным, компактным, удобным, красивым городом. Здесь можно было отдохнуть: Парк культуры, прекрасный клуб, где показывали фильмы. Наш город считался интернациональным. Людей направляли работать на шахте, так что все попадали в равные условия.

– В нашей школе учатся 255 детей,– присоединилась к нашей беседе директор средней школы №11 Мария Холбекова. – Обучение у нас ведется на двух языках: киргизском и русском. У нас учатся русские, киргизы, узбеки, таджики, татары, немцы, чеченцы. Вторник объявлен Днем русского языка, четверг – Днем таджикского языка. Поэтому весь коллектив, начиная от школьников и заканчивая директором школы, в эти дни общается или только на русском, или на государственном языке. С учебниками, с зарплатой нет проблем. Проблема только одна: воды нет!

Здание бывшего универмага в Шурабе

Наш вопрос:

– Вашу школу кто-то из числа руководителей города часто посещает? Например, мэр города Шураба. Помните, когда в последний раз он посетил школу?

– Когда–то бывший мэр города Исфары Мухиба Якубова приходила… Я не помню, когда в последний раз приходил к нам мэр. Он, можно сказать, забыл про нас. Первое сентября, Новый год, восьмое марта, Навруз, девятое мая... Эти праздники ушли, а он не появился ни разу, чтобы нас поздравить.

Рыба ищет, где глубже…

– Почему на ваш взгляд, Шураб разрушился? – обращаюсь с общим вопросом ко всем, с кем мне довелось встретиться: к учителям, пенсионерам, простым рабочим.

– Рыба ищет там, где глубже, люди ищут, где лучше, – говорит Антонинина Луковенко. – Когда воды нет три дня, когда зимой нет света, жизнь становится неинтересной. Люди уехали туда, где им лучше живется. Ведь работы нет, здорово пошатнулись перспективы угольной шахты, остановился механический завод. Говорят, его кто–то приватизировал.

– Не уехали те, кому не по силам уехать, – жалуется тетя Оля – бывшая модельер-закройщица Дома быта. – Ведь никто не представлял, что город может разрушиться до такой степени. За последние десять лет не было сделано ничего. Наоборот, социально–бытовые условия все ниже и ниже. Нет ни одной новости, которая бы обрадовала простых людей.

Закройщица-модельер тетя Оля

– А я, несмотря на все трудности, никогда не задумывалась о том, чтобы покинуть Шураб, – признается Мария Холбекова. – Хотя я киргизка по национальности, и высшее образование получила в Киргизии, как уроженка Шураба, как патриот Родины никогда не брошу свой город и не собираюсь куда-то уезжать!

– Я работаю в Шурабе вот уже 20 лет,– говорит главный врач Городской больницы Шураба Абдугани Туйчиев. – Два с половиной года наш водопровод молчит. Воду покупаем. Одна машина воды емкостью четыре тонны стоит 50 сомони ($11, 1), а 400-литровая бочка мотоцикла оценивается в 15 –20 сомони ($3,8-4,8). Правда, иногда находятся благотворители, которые платят за воду. В Шурабе люди живут бедно. Но медицинская служба у нас осталась, как и в советские времена, бесплатной. В больнице есть штатные расписания, как для среднего медперсонала, так и для врачебного состава. Однако нет желающих приезжать сюда работать. Сейчас мы испытываем острую нехватку среднего медицинского персонала – а это более десяти человек.

Шураб. Фото И.Ротарь

– Все врачи, – сетует Абдугани Туйчиев, – приезжают из Исфары, а это ежедневно – двенадцать километров в одну сторону! Местных кадров нет. Как и нет надежды, что в ближайшие годы они появятся и заменят нынешних специалистов. Общеизвестно, что учеба в медицинских колледжах и ВУЗах нашей страны стала роскошью. Пока никто из шурабцев не может позволить себе такое удовольствие. В конце 1980-х мы начали строительство нового здания Городской больницы на 150 мест с ежедневным ее посещением более чем в 200 человек. Но… сейчас в нашей больнице стоят всего пятнадцать коек.

Во время этой зимы палаты и кабинеты медперсонала нагревали буржуйкой, которая работает на местном угле. С другой стороны, зимой больница особо не сталкивалась с отключениями электричества. Это позволило медикам стабильно оказывать медицинскую помощь. А, например, в 2008-м из-за сильных морозов и отсутствия электроэнергии мы были вынуждены закрыть больницу почти на полтора месяца.

Футбольная команда Шураба

Спящие, пробудитесь!

Судя по рассказам старожилов, в конце 1980-х годов в Шурабе проживало более 15 тысяч человек. Сейчас их насчитывается всего 4,8 тысяч.

По словам председателя джамоата (городской управы) Каландарбека Рустамова, в городе есть два типа домов и квартир: приватизированные и государственные. У домов – частные владельцы, которые, имея ордера на руках, продолжают ждать светлых времен. Некоторые снимают окна и двери, уносят их в неизвестном направлении и продают. Есть государственные квартиры, уже поставленные на баланс государственных учреждений или находящиеся на пороге распределения.

В 2004-м году, в соответствии с государственной программой по миграции из густонаселенных пунктов, в Шураб были переселены пятьдесят семей из джамоатов Ворух, Сурх и Чорку, которые особо нуждались в жилье. Потом большинство из них опять вернули на свои прежние места. Нет условий для жизни…

Шураб. Фото И.Ротарь

В рамках правительственной программы в 2010-11 годах с густонаселенных джамоатов Сур, Чоркух, Ворух в Шураб должны переселиться еще 850 семей. Был составлен проект (на общую сумму $420 тысяч) по обеспечению города водой, а также по созданию других жизненно важных объектов, проект, поддержанный Королевством Норвегии при посредничестве ПРООН. В 2011 году в рамках текущих программ Республики Таджикистан в Шурабе будет построена ТЭЦ, работающая на местном угле.

Основным промышленным объектом, обеспечивающее местное население работой, была угольная шахта, подчиненная предприятию «СредАзуголь». В 1978-м году было добыто рекордное количество «черного золота» – 10 млн. тонн. Теперь годичный выпуск угля данного предприятия составляет 20-30 тыс. тонн. По расчетам специалистов, производственный запас шурабского угля составляет 218 млн. тонн, а непроизводственного угля насчитывается 300 млн. тонн, что позволяет производству бесперебойно работать в течение трех-четырех веков!

Раньше в угольных шахтах Шураба работали более 3400 шахтеров, теперь только 355 человек.

– Шураб был интернациональным городом, – говорит Мария Холбекова. – Из общего количества населения 80 процентов составляли киргизы. Вслед за ними: русские, немцы, украинцы, татары. Теперь русских осталось 150 человек, киргизов 1100. Все уехали. Вместо них появились люди, которым почти безразлична судьба Шураба.

Местную поликлинику уже никто не достроит

Эту мысль высказал и мэр города Каландарбек Рустамов.

– Нет такого патриота, который серьезно взялся бы за обустройство или хотя бы приостановил процесс разрушение Шураба, – говорит мэр.

По словам молодого политолога Илхомджона Якубова, вопрос благоустройства города, обеспечение население поливной и питьевой воды, развитие инфраструктуры, забота о уязвимых слоях населения, в частности, пенсионеров и инвалидов, разрешение всех социально-экономических проблем – прямая обязанность исполнительных органов государственной власти. Они призваны решать все вопросы и предотвращать их накопление.

Шураб сейчас больше напоминает город, разрушенный войной. Хотя здесь ее никогда не было, и дай Бог, не будет. Город, скорее всего, пришел в запустение из-за безразличия его граждан и строителей. Аналитики говорят: в этом есть, хоть и небольшая, доля вины и бывших шурабцев. Они, наподобие журавлей, построили для себя гнездо, собрав клювом по одной штучке и соломы, и хвороста. Подумали ли эти улетающие в процветающие края журавли о своих гнездах, о Родине, о том доме, где выросли их птенцы? Наверняка нет.

Здесь тоже жили люди

Постскриптум: Вода

Мне очень хотелось побывать в шахтах Шураба, поселениях на его окраинах. Однако вечером после града внезапно начался ливень. Я все ждал, когда он закончится, но дождь, как бы набирая обороты, только усиливался. В эти минуты, скрываясь от потоков воды в машине, я вспомнил женщину, которая ставила утром под водосточной трубой своего дома несколько пустых ведер. Начало проливных дождей ее только радует. Завтра у нее будет день стирки – день домашнего праздника.

Тилав Расул-заде

Норвежский правозащитник Ивар Дале: «Узбеки и киргизы на юге Кыргызстана изолированы друг от друга»
2010-06-28 15:28 Мария Яновская

Представитель Норвежского Хельскинского комитета в Центральной Азии Ивар Дале несколько дней пробыл на юге Кыргызстана, был в селе Нариман, когда там проходила зачистка, с правозащитниками и иностранными журналистами ездил по Ошу, Джалал-Абаду, был в Сузаке, Базар-Коргоне, Кара-Суу… Он рассказал «Фергане.Ру», что видел и что необходимо делать в первую очередь, чтобы как-то стабилизировать ситуацию.

- И я раньше бывал в Оше и Джалал-Абаде. Ош не узнать. И речь не только о том, что многие кварталы разрушены, и когда ты видишь это своими глазами – впечатление гораздо сильнее и тягостней, чем когда смотришь фотографии разрушенного Оша. Но дело в том, что атмосфера в городе сильно изменилась. Я не ожидал, что в Оше возможно такое насилие.

До того, как я начал работать в Центральной Азии, я работал на Кавказе. И там были сильны этнические конфликты, там проживает много разных народов, отношения между которыми очень сложные. В Оше тоже раньше были столкновения между киргизами и узбеками, но я был убежден, что это все в прошлом.

Но сейчас на юге сложилась ситуация, когда между узбеками и киргизами нет никакой коммуникации. Как вы знаете, в Центральной Азии, если нет верной информации о том, что происходит, большую роль начинают играть слухи. И сейчас у узбеков есть свое понимание того, что произошло и что сейчас происходит, а у киргизов – совершенно другое представление о произошедшем.

В узбекские махалли киргизы вообще не заходят – боятся, думают, что там опасно. А многие узбеки остаются в своих махаллях и боятся выезжать в город.

И каждая из сторон уверена, что потери понесли только они.

Там есть места, где говорят, что никто не приехал, чтобы узнать, как у них дела, чтобы просто посмотреть, что происходит. В некоторых местах, куда мы попадали, нам говорили, что мы были первыми, кто к ним пришел. Говорили – да, два дня назад один БТР проехал, - и все. Мне кажется, что на Юге очень не хватает международных наблюдателей или хотя бы правозащитников из Бишкека, тогда можно было бы составить более полную картину того, что произошло.

- Но на юге находятся Толекан Исмаилова, Азиза Абдирасулова, другие правозащитники, они приходят в узбекские махалли… Вам кажется, их усилий недостаточно?

- Там столько всего произошло, что один-два-три человека не могут собрать полную информацию, это невозможно. Правозащитники севера страны тоже несут ответственность за ситуацию, они должны помочь, они там нужны.

Там сейчас постоянно происходят масштабные операции, правоохранительные органы ищут оружие и проверяют паспорта. Часто такие проверки происходят ночью, но сейчас там комендантский час, и наблюдатели и правозащитники не могут присутствовать на этих проверках, потому что запрещено находиться на улице.

Но когда мы могли – мы приезжали. Нам позвонили, что идет такая операция в одной части города, мы сразу поехали. И там была та же история, что и каждый день, - приехали люди с автоматами, некоторые в масках, проверять паспорта. Избили молодых ребят. Когда мы пришли, увидели разбитые окна в домах, разбитые телевизоры, даже окна машины во дворе разбиты… Местные жители говорили, что у них украли ценности, пропали паспорта… Или сожгли эти паспорта…

Страшнее всего было в Наримане, там два человека погибли. Помню, принесли человека, забитого насмерть. И было страшно, когда приехала его жена и увидела своего мужа… В больнице тогда было много раненых, избитых прикладами. Так же потом было и в Оше…

Помню, в Сузаке мы приехали в больницу и увидели двух избитых мужчин. Это было два отдельных эпизода, но сценарий был один и тот же: каждого из них забрали из дома люди в масках, увезли в неизвестном направлении, посадили в какой-то подвал и избивали часов пять, требуя сказать, где оружие, где их лидеры и так далее… Один из них был в таком состоянии, что с трудом мог говорить.

Важно поднимать шум вокруг таких инцидентов, важно об этом говорить – и тогда правоохранительные органы стараются что-то делать. В Нариман приехало много правозащитников: там были и из «Хьюман Райтс Вотч», и Азиза Абдирасулова, и Толекан Исмаилова, - и потом туда приехал замминистра обороны, стал разговаривать с людьми, пообещал, что будет создана следственная группа… И в узбекском районе Оша, где прошла зачистка, оказались иностранные журналисты, - и после этого появились сотрудники правоохранительных органов, которые начали расспрашивать людей о том, что произошло. То есть была реакция со стороны властей.

- Те зачистки, поиск оружия и проверка документов, о которых вы рассказываете, - это происходит в узбекских махаллях? Или киргизские районы так же накрывают и ищут у них оружие? У вас есть информация?

- Мы старались узнать, но получить полную картину очень трудно, потому что все происходит ночью или ранним утром. Но то, о чем нам сообщали, происходило в узбекских махаллях.

Наверное, у правоохранительных органов есть приказ взять ситуацию под контроль, и кто-то думает, что нужно действовать жестко. А я как раз думаю, что это только ухудшит ситуацию. Люди и так травмированы, многие в истерике, много погибших… Вот что действительно нужно – чтобы представители власти приехали в узбекские районы и нормально поговорили с людьми, объяснили, что происходит. Чтобы пришли туда не только с тем, чтобы осуществлять паспортный контроль.

- А как осуществлять паспортный контроль, если паспорта сожжены? Если дома сожжены? Что делают с людьми, у которых нет паспортов?

- Задерживают и везут в УВД (управление внутренних дел), чтобы там уже разбираться. Я не знаю, сколько задержанных. В одном месте в Оше нам говорили, что задержали 12 молодых ребят.

- Ивар, Государственная служба национальной безопасности выпустила отчет о причинах событий на юге, и там говорится о «наримановской» и «базаркоргонской» преступных группировках. Вы были в Наримане и в Базар-Коргоне, у вас возникало ощущение, что громят преступную группировку? Может, в разговорах вы что-то слышали?

- Я читал официальные итоги расследования. Но я опять-таки думаю, что это разные понимания различных сторон того, что в действительности происходит. На Юге в течение дня ты слышишь сто разных версий того, что случилось. Да, понятно, когда такая чрезвычайная ситуация, - ищут бандитов и оружие. Но мы ходили по домам, и в Наримане тоже, и видели людей, которые боялись идти в больницу и отлеживались у себя дома. Мы видели взрослого мужчину, совершенно избитого, который плакал от страха и говорил, что боится оставаться дома – а вдруг «они» еще раз придут… И это, конечно, были никакие не террористы, а обычные простые люди.

И когда такое происходит, то это усиливает ощущение узбеков, что все против них.

Власти должны срочно принимать меры, чтобы коммуникация между узбеками и киргизами наладилась, нужно успокоить людей. Эту роль могут играть и киргизские правозащитники, которые пойдут в узбекские махалли, - и тогда узбеки увидят, что есть киргизы, которые готовы им помогать… Нужно, чтобы приехали международные эксперты по конфликтам, которые помогли бы выстроить мосты между этими группами. Им самим очень сложно, они не могут нормально разговаривать друг с другом.

Когда приходишь к людям – тебя сразу окружает толпа женщин, все в истерике, люди плачут и хотят объяснить, что с ними произошло. И у узбеков, и у киргизов. Но может быть, киргизы не чувствуют себя настолько изолированно. Хотя и среди киргизов очень много травмированных людей.

- Киргизские районы сильно пострадали?

- Следы разрушений есть везде, но те районы, которые совсем разрушены, - это узбекские. Но в городе есть дома и магазины с надписью «кыргыз», которые тоже разрушены. Здесь нет черного и белого.

Записала Мария Яновская

Кыргызстан: Правозащитницу Толекан Исмаилову обвиняют в распространении неточных сведений
2010-06-28 16:16 ИА Фергана.Ру

28 июня Ошская областная прокуратура вызвала на допрос правозащитницу Толекан Исмаилову в связи с информацией о количестве жертв в селе Нариман в ходе спецоперации силовиков, котору опубликовало информагентство «24.kg».

В сообщении по итогам спецоперации в Наримане это киргизское информагентство, ссылаясь на Толекан Исмаилову, написало о двадцати погибших вместо двух. Как передает AKIpress со ссылкой на правозащитника Дмитрия Кабака, Толекан Исмаилова и ее коллега Азиза Абдирасулова уточнили эти сведения и предоставили информацию о том, что фактически в ходе зачистки погибли два человека.

Опечаткой объяснила Азаттыку (киргизской службе Радио Свобода) ошибочные данные и Азиза Абдирасулова. Тем не менее, правозащитники обвиняются в распространении неточных сведений.

«Фергана.Ру» связалась по телефону с Толекан Исмаиловой, которая сообщила, что в данное время она находится на допросе.

Напомним, что накануне на встрече местных силовиков и руководства Ошской области Кыргызстана с правозащитниками и активистами гражданских организаций, организованной лично главой временного правительства Розой Отунбаевой, иполняющий обязанности министра обороны республики генерал Исмаил Исаков пообещал оказывать поддержку правозащитникам в их деятельности, в частности, заверил, что силовые акции (обыски и зачистки) будут проводиться с участием активистов неправительственного сектора.

Кыргызстан: Жители «революционного» Таласа активно участвовали в референдуме, надеясь на восстановление порядка
2010-06-28 18:00 ИА Фергана.Ру

Корреспонденты «Ферганы.Ру» сообщают, что в Таласе (Кыргызстан) избиратели проявили большую активность, голосуя на референдуме. Даже те, кто последние несколько лет игнорировали все выборы, пришли на избирательные участки.

Жители этого городка на севере Киргизии, в котором 7 апреля 2010 года начиналась вторая «революция», говорили, что «необходимо поддержать временное правительство». Одним из аргументов в поддержку новой власти горожане считают то, что «Роза Отунбаева родом из Ключевки» (село Боо-Терек Бакай-Атинского района Таласской области). Заметим, что это уже не первое подтверждение тому, что информационная работа с избирателями в Кыргызстане поставлена своеобразно. На самом деле Роза Отунбаева родом из Оша, она «южанка», что было одним из внутренних оснований при назначении ее главой временного правительства в апреле 2010 года. Отсутствие информации о человеке, чья кандидатура в качестве президента вынесена на референдум, можно считать недоработкой властей, а можно – намеренным созданием условий для пропаганды и включением административного ресурса. Слуха о том, что Р.Отунбаева – местная, оказалось достаточно, чтобы за нее пошли голосовать в Таласе.

Корреспонденты «Ферганы.Ру» отмечают, что люди, пришедшие на референдум, искренне верят, что если они поддержат временное правительство, в Кыргызстане удастся восстановить хоть какой-то порядок и избежать хаоса. Напомним, что о порядке мечтают жители Таласа – города, в котором начались первые серьезные беспорядки, приведшие к апрельской революции. Многие жители говорили о том, что падение авторитета прежней власти, а потом еще и новой могут привести к гражданской войне.

На всех избирательных участках города в день референдума дежурили, охраняя порядок, по несколько человек из добровольных народных дружин. Наблюдателей от НПО было мало, по одному человеку от «Таза Шайлоо» и «Коалиции». Наблюдатели отмечают незначительные нарушения, которые имели место после 18.00. Члены комиссий по всему Таласскому району старались набрать как можно больший процент явки, чтобы перекрыть «недостачу», которая могла возникнуть на юге страны. Однако жители народа и сами стремились прийти на референдум, который в Таласе называют «историческим», считая, что на нем решается вопрос о том, быть или не быть Кыргызстану.

С сегодняшнего дня, с 28 июня 2010 года, в Таласе началась открытая политическая борьба между партиями. Их численность растет с каждым днем. Не успел закончиться референдум, как уже на следующий день в Покровке (Манасский район) партия «Ак Шумкар» собирает людей на конференцию. Очень агрессивно себя ведет партия «Ата-Журт», которая заявила, что находится в оппозиции временному правительству.

Подтверждается информация о том, что жители Таласа участвовали в этнических столкновениях на юге Киргизии. Есть информация, среди погибших на юге – трое таласских молодых ребят. Кроме того, на руках у жителей Таласа остается много оружия. Мэр города Талас С.Шейшенов на недавней встрече с представителями ОБСЕ и НПО открыто заявил, что «проект «Арсенал» не работает, более 600 единиц оружия находится на руках у населения, возврат составил всего 20 процентов из захваченного. На сегодня мэрия города собрала более 1000 патронов у населения». Мэр также обратился к представителям ОБСЕ с просьбой помочь усилить добровольные дружины.

Ходят слухи, что во время беспорядков на юге к некоторым русскоязычным молодым людям в Таласе подходили четверо молодых людей, которые предлагали по 200 долларов «за одного убитого узбека». Эту четверку усиленно искали сотрудники правоохранительных органов, но безуспешно.

Есть неподтвержденные сведения и о том, что недавно сторонники бывшего министра внутренних дел Молдомусы Конгантиева нашли таласчан, которые мучили генерала на площади. Говорят, что «революционеров» нашли по видео- и фотоматериалам и переломали им руки арматурой, однако не убили. Подтвердить или опровергнуть эти слухи пока не удается.

Соб.инф.