Беженцы из Киргизии вытеснили жителей киргизского анклава в Узбекистане
2010-06-17 10:55 ИА Фергана.Ру

Как сообщает бишкекское веб-агентство АКИpress, в киргизское село Ак-Таш Кара-Суйского района Ошской области прибыло уже 250 беженцев из анклава Барак в Узбекистане, среди которых 145 детей.

Небольшое село Барак - киргизский анклав, расположенный на территории Андижанской области Узбекистана (подробнее об анклавах и эксклавах Ферганской долины – в спецпроекте «Ферганы.Ру»). Отметим также, что согласно оценочным данным, на территории Узбекистана проживает около 150 тысяч этнических киргизов. Однако они не располагаются в местах компактного проживания, а рассеяны по республике, в основном, в Ферганской долине.

Как сообщает бишкекское информагентство, причиной бегства киргизов послужило то, что власти Узбекистана начали размещать в анклаве Барак беженцев из Оша. Последние, в свою очередь, «начали оказывать давление на местных жителей».

«Поэтому в целях безопасности наши граждане бежали из анклава, сообщил представитель миграционной службы», - пишет агентство.

Как сообщил агентству АКИpress представитель миграционной службы Ошского управления труда, занятости и миграции Кыргызстана Данияр Толонов, сегодня с утра они уже начали разворачивать палаточный лагерь для вынужденных мигрантов из анклава Барак. Пока же этнические киргизы из Барака в домах местных жителей.

Как сообщает пресс-служба министерства, с условиями размещения кыргызов из села Барак ознакомятся и.о. главы облгосадминистрации Ошской области Сооронбай Жээнбеков и специальный представитель председателя Временного правительства Кыргызстана по вопросам оказания помощи пострадавшим и беженцам Айгуль Рыскулова.

<b>Беженцы из Киргизии вытеснили жителей киргизского анклава в Узбекистане</b>
2010-06-17 10:55 ИА Фергана.Ру

Как сообщает бишкекское веб-агентство АКИpress, в киргизское село Ак-Таш Кара-Суйского района Ошской области прибыло уже 250 беженцев из анклава Барак в Узбекистане, среди которых 145 детей.

Небольшое село Барак - киргизский анклав, расположенный на территории Андижанской области Узбекистана (подробнее об анклавах и эксклавах Ферганской долины – в спецпроекте «Ферганы.Ру»). Отметим также, что согласно оценочным данным, на территории Узбекистана проживает около 150 тысяч этнических киргизов. Однако они не располагаются в местах компактного проживания, а рассеяны по республике, в основном, в Ферганской долине.

Как сообщает бишкекское информагентство, причиной бегства киргизов послужило то, что власти Узбекистана начали размещать в анклаве Барак беженцев из Оша. Последние, в свою очередь, «начали оказывать давление на местных жителей».

«Поэтому в целях безопасности наши граждане бежали из анклава, сообщил представитель миграционной службы», - пишет агентство.

Как сообщил агентству АКИpress представитель миграционной службы Ошского управления труда, занятости и миграции Кыргызстана Данияр Толонов, сегодня с утра они уже начали разворачивать палаточный лагерь для вынужденных мигрантов из анклава Барак. Пока же этнические киргизы из Барака в домах местных жителей.

Как сообщает пресс-служба министерства, с условиями размещения кыргызов из села Барак ознакомятся и.о. главы облгосадминистрации Ошской области Сооронбай Жээнбеков и специальный представитель председателя Временного правительства Кыргызстана по вопросам оказания помощи пострадавшим и беженцам Айгуль Рыскулова.

<b>Кыргызстан: Во время беспорядков сожжено 70 процентов города Ош</b>
2010-06-17 13:49 ИА Фергана.Ру

В Кыргызстане во время беспорядков сожжено 70 процентов города Ош, сообщает «24.kg» со ссылкой на пресс-службу ошской администрации.

По предварительной оценке, произведенной мэрией Оша, восстановлению не подлежат 76 зданий и объектов. Во сколько обойдется восстановление южной столицы, в мэрии пока не подсчитали.

В пресс-релизе говорится, что с 17 июня в обычном режиме начали работать ГП «Теплоснабжение», Ошское городское муниципальное автотранспортное предприятие, Ошский комбинат благоустройства и зеленого хозяйства.

<b>Кыргызстан: В положение «О референдуме» внесены изменения. Референдум может пройти без участия Юга</b>
2010-06-17 17:42 ИА Фергана.Ру

Глава временного правительства Кыргызстана Роза Отунбаева подписала Декрет «О внесении изменения в Декрет Временного Правительства «О референдуме (всенародном голосовании) Кыргызской Республики». В Декрете «О референдуме» от 21 апреля пункт третий звучал так: «3. Временной Центральной комиссии по выборам и проведению референдумов Кыргызской Республики обеспечить проведение референдума (всенародного голосования)». Теперь же, согласно новому декрету, третий пункт звучит так: «3. Референдум проводится на всей территории Кыргызской Республики. Референдум не проводится в условиях военного положения или чрезвычайного положения, введенного на всей территории Кыргызской Республики. В случае, если чрезвычайное положение введено в отдельных местностях, то референдум проводится при условии, что количество граждан, включенных в список участников референдума и проживающих на территории этих местностей, составляет менее половины граждан Кыргызской Республики, включенных в список участников референдума».

Поправки в Декрет о референдуме, как объясняется, были приняты «в целях обеспечения гарантий права граждан на участие в референдуме».

Сложные новые формулировки Декрета означают, что референдум состоится, если количество граждан Кыргызстана, проживающих на Юге (в тех областях, где введено чрезвычайное положение), меньше половины общего числа граждан Кыргызстана. Видимо, голоса южан решили просто не учитывать – поскольку в административном хаосе Оша и Джалал-Абада, при сотнях тысяч беженцев, ушедших в Узбекистан или остающихся возле границы, проводить референдум невозможно.

Эдиль Байсалов, бывший глава администрации главы временного правительства Р.Отунбаевой, а ныне – создатель и лидер партии «Айкюль-Эль», так прокомментировал новые поправки «Фергане.Ру»:

«Я уже второй или третий день говорю – и в этом нет никакого политического расчета или кукиша в кармане, – я просто рассуждаю как человек, как гражданин и представитель народа, который переживает большую национальную трагедию. Одно дело, когда случаются природные катаклизмы, а другое – когда почти на твоих глазах люди режут друг друга, и мы даже не знаем, 170 человек там погибло, или 700, или еще больше… Сейчас сотни тысяч наших граждан живет в гетто, киргизских или узбекских, и не могут выйти не только за пределы своего квартала – даже из квартир. У них нет ни хлеба, ни воды. И в этих условиях проводить референдум, мне кажется, просто кощунственно и аморально. Я призываю отложить его хотя бы на неделю, в память о жертвах. Не надо упрямиться, не надо говорить, что тогда провокаторы достигли своей цели… Что изменит неделя? Время лечит… Мы еще не успели всех похоронить, не успели обеспечить живых всем необходимым!

Проводить общенациональный референдум в то время, как второй и третий города Кыргызстана дымятся и находятся в руинах, когда сотни тысяч наших граждан непонятно где, другие живут в лагерях для беженцев, третьи не могут выйти из своих квартир, - в этих условиях проводить референдум нельзя. Нам все время говорят: ну, проводятся же выборы в Афганистане, в Ираке, а там тоже война и террор… Но одно дело – выборы, а другое – принять Конституцию. И изначально, по умолчанию, это документ общенационального консенсуса. И как мы собираемся с этой Конституцией жить и требовать всеобщего послушания, если мы даже не хотим подождать сотни тысяч наших граждан, которые сейчас в беде! Мы даже не хотим их слушать! Десятки моих друзей, коллег, родственников из-за этих событий не смогут принять участие в голосовании. И я – не как политик, а как человек – я тоже не пойду на голосование, в знак гражданской солидарности. Потому что у народа – горе.

Это ведь не какое-то маленькое село, где случилась беда. Это Ош, это Джалал-Абад, это сердце Кыргызстана. И вдруг сказать и узбекам, и киргизам, которые там живут: мы без вас примем Конституцию, по которой вы дальше будете жить, и пойдем вперед. «Наш паровоз вперед летит».

Это огромная близорукость временного правительства, они недооценивают политическую ситуацию в стране. Видимо, правительство совершенно уверенно в том, что оно обладает громадным багажом доверия граждан. А его нет! Его надо восстанавливать. А для этого нужно, чтобы хотя бы несколько чиновников и руководителей правоохранительных органов подали в отставку. Самые страшное случилось – и что, опять во всем виноват Бакиев? Есть базовая ответственность власти. На ваших глазах убивали, резали – и что, во всем этом виноват какой-то сиделец в Минске или какой-то арестант в Лондоне?

Я – самый убежденный сторонник временного правительства, я не критик их работы и я заинтересован в принятии новой Конституции, но – давайте подождем, давайте похороним, накормим, утрем слезы – и тогда давайте двигаться дальше. Не надо спешить!

Сейчас приходит на память спешка с принятием Конституции в ноябре 2006 года. Те же действующие лица: Текебаев, Атамбаев, Сариев, Байболов, Отунбаева и прочие – принимали Конституцию за один день. И приняли. И что? Через месяц этой конституции не стало.

Сегодня ситуация гораздо острее. Но это все – построения на песке», - сказал «Фергане.Ру» Эдиль Байсалов.

Страсбургский суд защитил гражданку Туркменистана Ирину Колесник и обязал власти России выплатить ей компенсацию в размере 24000 евро
2010-06-17 20:12 ИА Фергана.Ру

Как сообщила «Фергане.Ру» руководитель программы «Право на убежище» российского Института прав человека Елена Рябинина, 17 июня 2010 года Европейский Суд по правам человека (Страсбург) вынес решение по делу «Колесник против России». Суд установил, что в отношении Ирины Колесник власти РФ нарушили сразу несколько статей Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

История гражданки Туркменистана Ирины Колесник такова. В 2005 году она переехала с семьей на постоянное жительство в Россию, где уже проживала ее старшая дочь – гражданка РФ. Муж и младшая дочь Ирины к моменту переезда также имели российское гражданство, полученное ими в посольстве России в Ашхабаде еще в 2002 г. Сама же она не успела его получить, так как перед вступлением в силу ныне действующего закона о гражданстве прекратился прием заявлений от лиц, находящихся за пределами РФ.

Русскоязычная семья, постоянно испытывавшая на себе дискриминацию в Туркменистане времен правления Сапармурата Ниязова, заранее готовилась к отъезду: они получили статус добровольного переселенца и собрали все необходимые документы.

Тем временем, против начальника Ирины – ответственного секретаря Национального Центра легкой атлетики Туркменистана, где она работала референтом-переводчиком, – было возбуждено уголовное дело о хищении государственного имущества. Следователь, в производстве которого оно находилось, откровенно заявлял г-же Колесник, что намерен «посадить» не только ее непосредственного начальника, но и чиновника гораздо более высокого ранга, с которым у него были личные счеты. Следователь требовал от нее подписывать нужные для этого документы, а чиновник, в свою очередь, угрожал ее убить, если она даст какие-либо показания о его финансовых махинациях.

Эти обстоятельства вынудили семью ускорить переезд. В декабре 2005 г. Ирина с мужем и младшей дочерью вылетели в Москву, пройдя все необходимые формальности и даже запасшись справкой об отсутствии судимости у Ирины, которая требовалась для последующей натурализации в России. По приезде семья поселилась в г. Донском Тульской области. В мае 2006 г. Ирина получила вид на жительство в РФ и вскоре подала документы на российское гражданство.

Туркменский следователь, узнав, что свидетельница, на которую он «делал ставку», уехала, стал добиваться ее выдачи: через полтора месяца после отъезда Ирины из Ашхабада он вынес постановления о ее привлечении к уголовному делу в качестве обвиняемой и об объявлении ее в розыск. Позднее на основании этого Ирине было отказано в предоставлении российского гражданства.

15 декабря 2006 года в прокуратуре г. Донского Колесник сообщили, что в отношении нее проводится экстрадиционная проверка. Будучи уверенной в своей невиновности, она стала обращаться во всевозможные инстанции – в прокуратуру Тульской области, в Генеральную прокуратуру РФ, в Общественную палату РФ, – с просьбами защитить ее от неправомерного уголовного преследования со стороны туркменских властей, однако помощи не получила.

В мае 2007 г. Ирину задержали в г. Донском, но суд отказал в заключении ее под стражу, и через 2 дня она была освобождена. Однако прокуратура обжаловала отказ и, в конце концов, добилась того, что Ирину снова арестовали и заключили под стражу – на этот раз, в Москве. Почти год – с 19 августа 2007 г. по 12 августа 2008 г., – она провела в СИЗО, причем, без продления срока применения этой меры пресечения, что было грубейшим нарушением российского законодательства и двух определений Конституционного Суда, содержащих его разъяснения в данном вопросе. Освобождение стало возможным только благодаря тому, что в июле 2008 г. Верховный Суд РФ ограничил срок содержания заявительницы под стражей.

11 марта 2008 г. Генеральная прокуратура РФ, не дожидаясь разрешения вопроса о рассмотрении ходатайства Колесник о признании ее беженкой, вынесла постановление о ее выдаче в Туркменистан. Мосгорсуд, куда Ирина обжаловала это постановление, откладывал рассмотрение жалобы до тех пор, пока процедура по статусу беженца не завершилась окончательным отказом в рассмотрении ходатайства и, в конце концов, отклонил жалобу. Тем самым, незаконно принятое Генпрокуратурой решение было легализовано.

По кассационным жалобам Ирины и ее адвокатов Верховный Суд дважды отменял постановления Мосгорсуда и направлял дело на новое рассмотрение, в т.ч., и для проверки доводов Ирины об угрозе подвергнуться запрещенному Конвенцией обращению в случае экстрадиции. Мосгорсуд изыскал для этого весьма неординарный способ: направил в туркменский МИД запрос о том, действительно ли после выдачи заявительницы ее будут пытать и в самом ли деле туркменские суды не являются справедливыми и независимыми, как она пишет в своих жалобах. О содержании ответа, полученного уже из Генпрокуратуры Туркменистана, нетрудно было бы догадаться и без всяких запросов.

В конце концов, 31 марта 2009 г. Верховный Суд РФ отклонил жалобу Ирины, после чего постановление о ее выдаче вступило в законную силу. Однако оно уже не могло быть исполнено, т.к. задолго до этого – еще в июне 2008 г., – Страсбург по заявлению представителя Ирины приостановил ее экстрадицию, применив Правило 39 Регламента Суда.

Европейский Суд в принятом сегодня решении согласился с доводами заявительницы о том, что упомянутый выше запрос Мосгорсуда увеличил риск применения жестокого обращения к ней, т.к. раскрыл весьма чувствительным к своему имиджу туркменским властям ее отношение к судебной и пенитенциарной системе Туркменистана. Суд, кроме того, обратил внимание властей РФ на то, что при рассмотрении жалоб на угрозу применения пыток к заявителям в случае их экстрадиции необходимо учитывать не только официальную информацию запрашиваемой и запрашивающей сторон, но и сведения из надежных независимых источников. В постановлении отмечено, что такие источники свидетельствуют об отсутствии в Туркменистане положительной динамики в данном вопросе в последние годы. С учетом того, что вменяемые Ирине статьи предусматривают большой срок лишения свободы, Суд пришел к выводу, что ее выдача повлечет нарушение ст. 3 Конвенции.

Также Судом установлено, что длительное содержание Ирины Колесник под стражей без продления сроков применения данной меры пресечения и без судебных проверок законности лишения ее свободы повлекло нарушение ее права на свободу и личную неприкосновенность, гарантированное статьей 5 Конвенции.

Суд обязал власти РФ выплатить г-же Колесник 24.000 евро в качестве компенсации морального вреда и скомпенсировать все заявленные в жалобе расходы и издержки.

Кыргызстан: Известный правозащитник арестован и повергается пыткам за попытку документировать акты насилия в одном из районов на юге страны
2010-06-17 20:25 ИА Фергана.Ру

Как мы уже сообщали, 15 июня 2010 г. в Базар-Коргоне (районный центр Джалал-Абадской области Кыргызстана) сотрудниками РОВД был задержан известный правозащитник и адвокат Азимжан Акаров. Сегодня стало известно, что власти не только фабрикуют против него уголовное дело, пытаясь обвинить в организации массовых беспорядков, но и подвергают Аскарова жестким пыткам. Об этом сообщил «Фергане.Ру» директор Центрально-Азиатской программы Правозащитного Центр «Мемориал» (Россия) Виталий Пономарев, находящийся в Кыргызстане.

Аскаров, возглавлявший правозащитную организации «Воздух», документировал акты насилия в Базар-Коргоне в июне 2010 г., собирал информацию и осуществлял видеосъемку некоторых важных эпизодов этих событий в своем районе. Днем 13 июня 2010 г. он сообщил по телефону, что был свидетелем того, как погромщики открыли огонь по безоружным гражданским лицам, вышедшим к ним для переговоров, и что вооруженные сотрудники милиции сопровождали погромщиков, не пытаясь остановить совершаемые ими поджоги и мародерство. По словам брата правозащитника, три дня находившегося с ним в одной камере в РОВД и вышедшего сегодня на свободу, Аскарова ежедневно подвергали жестким пыткам. От него требовали указать, где находится видеокамера с записями. После пыток правозащитник находится в тяжелом состоянии, он просил передать, что, возможно, не доживет до суда.

Санкция на арест должна быть выдана судом в течение 48 часов с момента задержания. Однако, как стало известно, правоохранительные органы сфальсифицировали протокол задержания, указав, что задержание якобы было произведено 16 июня. Лишний день был использован для того, чтобы подвергнуть правозащитника новым пыткам. Сегодня представители прокуратуры и РОВД под разными предлогами отказывались от встреч с правозащитниками Валентиной Гриценко, Бахтыкан Жапаровой и журналистом Улугбеком Бабакуловым, прибывшими в Базар-Коргон в связи с этим делом. Адвокат из Джалал-Абада, приглашенный правозащитной организацией «Справедливость», сегодня также не смог встретиться с Аскаровым.

Обвинение Аскарова строится на сомнительных показаниях двух милиционеров и одного гражданского лица, с которыми были проведены очные ставки. Нельзя исключить, что таким образом местная милиция пытается заставить замолчать важного свидетеля спровоцированных актов насилия в Базар-Коргоне. 15 и 17 июня в доме Аскарова большая группа вооруженных сотрудников спецслужб проводила обыск, изъяв, по официальной версии, несколько видеодиски и патронов. Проведение повторного обыска с участием заместителя прокурора района, вероятно, свидетельствует, что нужные спецслужбам видеозаписи пока не были обнаружены. Родственники Аскарова утверждают, что когда 15 июня жена правозащитника отказалась открыть ворота дома в отсутствие мужа, сотрудники милиции с целью психологического давления стали стрелять в воздух и автоматов, а затем взломали ворота и начали незаконный обыск. Задержанный брат правозащитника, был избит прикладами автоматов из-за того, что сказал, что не знает, глее Аскаров хранил видеозаписи.

Представитель Временного Правительства Азимбек Бекназаров, отвечая сегодня на пресс-конференции на вопрос о задержании Аскарова, заявил, что вопрос о его вине будут выяснен в ходе расследования. Однако то, что происходит в Базар-Коргоне, едва ли можно назвать нормальным следствием.

Сегодня ведущие правозащитные организации Кыргызстана потребовали от Временного Правительства немедленно освободить задержанного правозащитника и провести тщательного и беспристрастное расследование этого дела.

<b>Кыргызстан: Известный правозащитник Азимжан Аскаров арестован и повергается пыткам</b>
2010-06-17 20:25 ИА Фергана.Ру

Как мы уже сообщали, 15 июня 2010 г. в Базар-Коргоне (районный центр Джалал-Абадской области Кыргызстана) сотрудниками РОВД был задержан известный правозащитник и адвокат Азимжан Акаров. Сегодня стало известно, что власти не только фабрикуют против него уголовное дело, пытаясь обвинить в организации массовых беспорядков, но и подвергают Аскарова жестким пыткам. Об этом сообщил «Фергане.Ру» директор Центрально-Азиатской программы Правозащитного Центр «Мемориал» (Россия) Виталий Пономарев, находящийся в Кыргызстане.

Аскаров, возглавлявший правозащитную организации «Воздух», документировал акты насилия в Базар-Коргоне в июне 2010 г., собирал информацию и осуществлял видеосъемку некоторых важных эпизодов этих событий в своем районе. Днем 13 июня 2010 г. он сообщил по телефону, что был свидетелем того, как погромщики открыли огонь по безоружным гражданским лицам, вышедшим к ним для переговоров, и что вооруженные сотрудники милиции сопровождали погромщиков, не пытаясь остановить совершаемые ими поджоги и мародерство. По словам брата правозащитника, три дня находившегося с ним в одной камере в РОВД и вышедшего сегодня на свободу, Аскарова ежедневно подвергали жестким пыткам. От него требовали указать, где находится видеокамера с записями. После пыток правозащитник находится в тяжелом состоянии, он просил передать, что, возможно, не доживет до суда.

Санкция на арест должна быть выдана судом в течение 48 часов с момента задержания. Однако, как стало известно, правоохранительные органы сфальсифицировали протокол задержания, указав, что задержание якобы было произведено 16 июня. Лишний день был использован для того, чтобы подвергнуть правозащитника новым пыткам. Сегодня представители прокуратуры и РОВД под разными предлогами отказывались от встреч с правозащитниками Валентиной Гриценко, Бахтыкан Жапаровой и журналистом Улугбеком Бабакуловым, прибывшими в Базар-Коргон в связи с этим делом. Адвокат из Джалал-Абада, приглашенный правозащитной организацией «Справедливость», сегодня также не смог встретиться с Аскаровым.

Обвинение Аскарова строится на сомнительных показаниях двух милиционеров и одного гражданского лица, с которыми были проведены очные ставки. Нельзя исключить, что таким образом местная милиция пытается заставить замолчать важного свидетеля спровоцированных актов насилия в Базар-Коргоне. 15 и 17 июня в доме Аскарова большая группа вооруженных сотрудников спецслужб проводила обыск, изъяв, по официальной версии, несколько видеодиски и патронов. Проведение повторного обыска с участием заместителя прокурора района, вероятно, свидетельствует, что нужные спецслужбам видеозаписи пока не были обнаружены. Родственники Аскарова утверждают, что когда 15 июня жена правозащитника отказалась открыть ворота дома в отсутствие мужа, сотрудники милиции с целью психологического давления стали стрелять в воздух и автоматов, а затем взломали ворота и начали незаконный обыск. Задержанный брат правозащитника, был избит прикладами автоматов из-за того, что сказал, что не знает, глее Аскаров хранил видеозаписи.

Представитель Временного Правительства Азимбек Бекназаров, отвечая сегодня на пресс-конференции на вопрос о задержании Аскарова, заявил, что вопрос о его вине будут выяснен в ходе расследования. Однако то, что происходит в Базар-Коргоне, едва ли можно назвать нормальным следствием.

Сегодня ведущие правозащитные организации Кыргызстана потребовали от Временного Правительства немедленно освободить задержанного правозащитника и провести тщательного и беспристрастное расследование этого дела.

Группа писателей Центральной Азии обратилась к народу Кыргызстана, призывая остановить насилие
2010-06-18 00:36 ИА Фергана.Ру

ОБРАЩЕНИЕ ПИСАТЕЛЕЙ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ К НАРОДУ КЫРГЫЗСТАНА

Дорогие соотечественники, граждане Кыргызстана!

Вот уже несколько дней на юге страны продолжается кровавая бойня, в которой гибнут наши близкие и родные, друзья и братья. Пожар конфликта в любую минуту может перекинуться на всю республику. Остановить его с каждой минутой становится все труднее. Последствия его могут обернуться катастрофой для всего народа Кыргызстана, его целостности и государственности.

Кровь, пролитая в апреле, во время штурма Дома правительства, сплотила народ Кыргызстана. Кровь, проливаемая сейчас, с каждой минутой увеличивает пропасть между населяющими страну людьми.

Никто, кроме самих граждан страны, не потушит пожар, не вернет жизнь ее городов и сел в нормальное русло.

Центральноазиатский ПЕН-центр, писатели стран региона, независимо от их национальной принадлежности, призывают все стороны конфликта, весь свободолюбивый и мудрый народ Кыргызстана сложить оружие, остановить насилие, не поддаваться на провокации и не идти на поводу у деструктивных элементов.

Во имя будущего Кыргызстана. Во имя будущего наших детей. Во имя мира в Центральной Азии.

Дальмира Тилепбергенова, писатель, режиссер, президент Центральноазиатского ПЕН-центра;

и др.

Мой юг вырезан, сожжен и растоптан
2010-06-18 01:13 Султан Каназаров

Война без победителей: как теперь простить и жить дальше?

Не хочу говорить о политиках, о геополитических играх, о перспективе миротворческих войск, о гуманитарной помощи, которой не хватает, о возможности поимки тех, кто спланировал и разыграл нынешнюю трагедию, о предстоящем референдуме….

За одну ночь не стало моего южного Кыргызстана, гостеприимного, открытого и чуть лукавого одновременно, жаркого и яркого своими красками, родины плова и красного перца, со смуглыми горянками-кыргызками с сотней разноцветных бус, с ненакрашенными девочками-узбечками со стыдливо опущенными при мужчинах глазами, с седобородыми аксакалами в колпаках и тюбетейках, распивающими чай в тени ивы, когда они говорят каждый на своем языке, но все прекрасно понимают друг друга.

Не стало того прекрасного оазиса, где каждый готов угостить тебя чашкой чая и поговорить на любую тему с искоркой иронии. Не стало шумных базаров с пряностями и самой вкусной в мире самсой.

Толпы людей поубивали друг в друге соседей, которые всегда щедро делились горячими лепешками и топленым маслом, тающим на них.

Дома, базары и дороги можно построить и починить. Но что делать с убитыми людьми? За что они погибли? Как дальше жить людям после всего этого?..

Как им смотреть друг другу в глаза, как спать ночью на топчане и не думать, что кто-то снова придет и начнет резать? Как им наслаждаться свирелью кузнечиков и тишиной звездной ночи?

Как теперь я смогу повезти своих друзей к себе на родину, дабы их глаза широко и удивленно открылись от того, что они и не подозревали: юг страны, кажущийся издали таким отсталым, оказывается вдруг таким ярким и ароматным. Каким вкусным может быть только плов в “мин-тереке”. Каким сладким может быть только общение на топчане сразу после плова и сочных арбузов, купленных прямо у дороги неподалеку от бахчи у загорелого дехканина. Каким ароматным бывает только чай из старого чайника со сломанным носиком.

Плачу и не могу смотреть на фотографии моего юга…

Со скорбью признаю, что только с ночи 10 июня, когда началась резня, я начал по-настоящему молиться: до этого молитва для меня была неким неосознанным действом на поминках или при посещении могилы матери, деда… Теперь молитва стала для меня единственным способом не перейти ту грань, после которой мне было бы сложно сказать, что я человек.

Я начинал молиться, чтобы попытаться понять своих братьев-кыргызов, молился, когда хотел понять своих братьев-узбеков. Я начинал молиться, ибо нет большего соблазна, чем пытаться оправдать то, что произошло, или свалить все на неких провокаторов, хотя в их наличии сейчас ни у кого нет сомнений.

С одной стороны, думаешь, что, какого масштаба ни были бы провокации Бакиевых, наемников, бывших чиновников режима или других стран или групп, ПРОСТЫЕ УЗБЕКИ и КЫРГЫЗЫ ни в коем случае не должны были начать резать друг друга и сжигать дома, в которых заживо сгорали их вчерашние соседи.

Провокаторы только начали, а продолжили — простые люди.

Но, с другой стороны, наверное, титанически сложно оставаться толерантным тем, у кого убили мать, дочь, сына и брата, убили жестокие и профессиональные наемники, ведь в тот момент этим людям не было известно, что начали пожар совершенно другие, которым наплевать на этот народ, которые готовы на все за жалкую сумму денег.

Так что, несмотря ни на что, простые люди ни в чем не повинны.

Я звонил своим друзьям, которые в тот момент видели зарево пожара, и пытался не выдать, что я плачу. Я умолял их остановить молодых ребят, идущих жечь дома и убивать, но они уже никак не могли прекратить все это.

Мой родной младший брат был вынужден признаться, что он не может остановить людей, которых он НЕ ЗНАЕТ. Он лишь сказал, что вместе с ним стоит наш сосед-узбек и тоже молча наблюдает за тем, как толпа громит все вокруг.

Я всегда думал, что очень хорошо знаю ментальность южного Кыргызстана, а то, что она особенная — для меня и самих южан всегда было очевидным.

В том селе, где я вырос, погромы прошли спустя два дня после Оша. Но почему же старейшины не смогли заранее собрать всех жителей села и объяснить, что если, не дай бог, полыхнет, то не выиграет никто? Почему кыргызы и узбеки начали кучковаться в разных уголках села, зная, что в Оше и Джалал-Абаде уже погибли люди?

Сам себе я могу ответить: вся партия в национальные карты была разыграна настолько профессионально, что у кыргызов и узбеков не было шансов что-то изменить.

Шансов быть и не могло, когда наемный снайпер стрелял во всех подряд, а провокаторы твердили, что это сделали узбеки, уверяя узбеков, что в них стреляет кыргыз. Ни кыргызам, ни узбекам не дали возможности подумать: как может в мозолистых руках простых тружеников оказаться снайперская винтовка и гранатомет?

Но сейчас кыргызы и узбеки должны оставить для себя хоть какой-то шанс на будущее, шанс жить дальше, шанс саду цвесть…

Мой юг вырезан, сожжен и растоптан, мой юг унижен, мой юг хрипит и истекает кровью, мой юг голодает и болеет, мой юг испуган и охвачен паникой, но я очень надеюсь, что мой юг не собирается мстить сам себе.

В эти дни батарейка на моем мобильном телефоне разряжалась всего за полдня нескончаемых разговоров с родственниками, друзьями и коллегами. После некоторых рассказов друзей, родственников и коллег, даже на фоне того, что продолжали гибнуть люди, у меня появлялась надежда: после того как все закончится, этот шанс жить дальше мирно все же останется.

Друзья рассказали, что интернациональная толпа в моем селе перевернула в реку автомобиль мародера вместе с водителем. Он ехал на краденой машине с загруженным в нее телевизором и холодильником.

Тетя рассказывала, что в их селе, где живут всего-то 15—20 семей узбеков, местные жители решили проведать их и закричали в голос, когда дома соседей оказались пустыми. Выяснилось, что узбеки сбежали в поле, где устроились под открытым небом. И делегация аксакалов-кыргызов вернула их в дома, обижаясь на то, что они могли подумать, будто кыргызы допустят кого бы то ни было в село — тех, кто мог бы устроить погромы.

Теплится надежда на будущее и от того, что мой друг дрался с теми, кто хотел спалить дома его соседей. А он — кыргыз — живет в классической махалле, узбекском квартале. Когда я ему звонил, он сказал, что боится, что не удержит толпу. В это время в подвале его дома прятались дети и женщины его соседей-узбеков, спасавшихся от погромов.

Группа аксакалов в Оше делила одну черствую лепешку в знак примирения, и зрелые мужчины обнимались, а на их глазах были слезы. Они вышли из своих кварталов на акцию примирения, не боясь того, что их застрелит снайпер, которому это примирение как раз и не нужно.

И я думаю, что есть шанс для мира, когда простой парень-доброволец вместе с 17-летним солдатом раздавали гуманитарную помощь, не прекращая своего занятия, когда в них стреляли те, кто хотел сорвать все надежды.

Не все еще потеряно, думаю я, если соседка-узбечка делится хлебом с парнем-кыргызом, который охраняет улицу от мародеров, когда соседи в голос рыдают на похоронах, не различая национальности в изуродованных трупах.

Мы — кыргызы и узбеки — никуда друг от друга не денемся, что бы ни случилось. У нас отцы и деды лежат в одной и той же земле, мы пьем одну воду и кушаем один хлеб, нам вместе растить детей и внуков на этой благодатной земле.

Брат мой кыргыз и брат мой узбек, твою судьбу предопределили. Судьбу твоей семьи и твоего дома, улицы и квартала решали, сидя за рюмкой коньяка, за “дорожкой” кокаина, над оперативной картой южного Кыргызстана во время подготовки спецоперации наемников. Так что у тебя не было шанса что-то изменить в том, что произошло.

Но — упокоения души тем, кто погиб. И — мира нам всем, кто выжил.

Автор – Султан Каназаров (Бишкек). Статья публикуется одновременно на сайте «Фергана.Ру» и в газете «Московский Комсомолец от 18 июня 2010 г.

На краю ада. Четыре страшных дня в Оше
2010-06-18 02:06 Инга Сикорская

Фото автора. Некоторые снимки сделаны при поддержке Посольства Российской Федерации в Кыргызстане

Сейчас древний Ош, южная столица Кыргызстана, напоминает город времен Второй мировой войны, подвергшийся массированной бомбардировке. Запах гари, до основания разрушенные и обугленные дома, деревья, разграбленные базары, магазины, лавки, кафе, рестораны, сожженные машины, превратившиеся в груду железа, военные и бронетехника на улицах, кровь и слезы местных жителей. С трудом верится, что люди, которые еще вчера вместе мирно беседовали в чайхане за пиалой чая, сегодня вдруг стали врагами и взялись за оружие.

Начало кошмара

Все началось в ночь с 10 на 11 июня, когда мы проснулись от того, что наш трехэтажный дом, расположенный на пересечении двух центральных улиц, сотрясался от беспорядочной автоматной стрельбы и визга пожарных машин. Недалеко, в районе гостиницы «Алай», слышались крики, вой толпы и лязганье автоматов. Казалось, что движется армия обезумевших людей, через непрекращающуюся стрельбу доносились людские стоны. Стало ясно – случилось что-то страшное, тревога нарастала и усиливалась вместе с расползанием этого безумия, которое спустя несколько часов назовут межэтническим конфликтом киргизов и узбеков – людей, веками населявших эту древнюю землю.

Дым над Сулейманкой. Фото © Инга Сикорская

К утру в Оше все отчетливей стал ощущаться зловонный запах гари и пепла. Облако дыма накрывало священную гору Сулейман-тоо, город горел.

Лишь только засветлело, во дворе появились две фигуры – женщина и мужчина, они шли на цыпочках и разговаривали жестами, явно пытаясь спрятаться от кого-то, вдруг где-то раздалась автоматная очередь – мужчина побежал, с его головы упала тюбетейка, ее подхватила женщина, и они исчезли в боковом проходе двора. Утром пошел сильный ливень, словно природа пыталась справиться с безумием людей и погасить пепелище, но дождь, пробарабанив в такт стрельбе, быстро закончился, а на дорогах появились толпы вооруженных людей. Они шли и беспорядочно палили из автоматов. На улицу выходить было опасно.

Из окна было видно, что эти бравые ребята, надев маски на лица и повязки на руки (все – из темных платков), чувствовали себя геройски. Толпа примерно из двадцати человек, по манере разговора и по одежде напоминающая бедных жителей из близлежащих кишлаков, разрушила придорожный металлический парапет, установила самодельный блок-пост поперек дороги и со знанием дела принялась проверять проезжающие мимо машины. У некоторых в руках были палки с острыми наконечниками, у других - обрезы или автоматы.

Люди с палками. Фото © Инга Сикорская

- Узбеки есть? - спрашивали они, тормозя каждую проезжающую машину и, удостоверившись, что тех, кого он ищут, нет, отпускали с миром. По дороге, в направлении узбекских махаллей (кварталов, районов), на большой скорости мчались автомобили без номеров, до отказа набитые молодыми людьми. Из окон машин торчали стволы оружия.

Накануне вечером

Примерно часов в шесть вечера, когда мы возвращались из Джалал-Абада и уже подъезжали к Ошу, нам сообщили, что возле Центральной мечети собралась толпа молодых людей киргизской и узбекской национальности. Они стали выяснять отношения, что после переросло в массовую драку. Приехав на место события, мы обнаружили много милиции и зевак. Зачинщиков не было.

- Водитель-узбек и клиент-киргиз поругались, потом подтянули своих знакомых, и завязалась драка, - пояснил нам человек в погонах. – Но уже все успокоилось, не переживайте, идите домой.

Спустя некоторое время этот случай, наряду со страшными слухами об изнасиловании киргизской девушки в общежитии университета, станут муссировать как версии начала конфликта, который перерос в масштабные столкновения.

- Зачем вы сюда приехали? - спрашивал нас таксист за несколько часов до начала бойни. - Скоро здесь такое начнется…

О том, что скоро «что-то начнется», говорили везде. Даже в Бишкеке. Назывались конкретные даты начала межэтнического противостояния, говорилось о локальных стычках на бытовом уровне. Указывались причины. Многие предсказывали, что предстоящий конфликт станет продолжением Джалал-Абадских событий середины мая, когда противостояние киргизов и узбеков серьезно накалило обстановку, а лидер киргизских узбеков Кадыржан Батыров исчез после обвинения в разжигании межнациональной розни. Одни были склонны обвинять узбеков в том, что они слишком много требовали, другие, обижаясь, чувствовали себя ущемленными, третьи прогнозировали: неконтролируемая ситуация после смены власти в Кыргызстане скоро выплеснется во что-то изощренное. Ведь никто и не пытался ее сдержать.

Житель Джалал-Абада рассказал, что во многих селах Сузакского района узбеки уже готовятся «держать оборону» и все население живет в напряжении.

- Почему? Что происходит? - об этом я спрашивала всех людей и в Джалал-Абаде и в Оше. Однако никто не мог точно сказать, в чем причина конфликта, призрак которого маячил повсюду.

Информация стекалась к нам со всех сторон по телефону - мы журналисты, у нас множество контактов. Нам звонили местные коллеги и простые люди. Но объективность всех слухов проверить было трудно. Наше жилье расположено, если можно так назвать, в киргизском районе Оша, хотя в домах и проживает много узбеков, русских, татар. Сложилось так, что узбекские махалли, находящиеся в верхних районах города, более компактны, население там, в основном, мононациональное, и в дни конфликта прорваться туда было очень трудно.

Бойня

Утром бесчинствующая толпа шла по улицам города и громила все на своем пути, затем разграбленные помещения безжалостно поджигались, иногда, по словам очевидцев, вместе с людьми. В этих домах после затухания пожара можно было обнаружить обугленные человеческие скелеты. Кто-то надоумил этих выродков обозначать машины и дома националистическими надписями «Кыргыз», «Узбек», «Сарт». Это давало возможность бандитам четко ориентироваться, кого и где надо убивать.

Машина с надписью. Фото © Инга Сикорская

Через сутки, проехав с вооруженной охраной на машине, чтобы сделать снимки происходящего, я убедилась, что внезапный гнев обеих сторон (вопрос только, на что?), действительно, переполнил чашу терпения и обнажил национальные чувства.

- Прощения им не будет, - кричал подвыпивший мужчина-киргиз лет 50-ти возле поворота на улицу Зайнабитдинова. - Зайдите ко мне в дом (выл он). Там восемь трупов моих родственников лежат, их узбеки убили. Нет, теперь война с ними, до полной победы.

- Меня до сих пор преследует запах смерти, - кричал другой житель Оша, узбек, встретившийся нам в районе махалли около Сулйман-тоо. – Я находил тела своих близких, омывал их, сам зашивал кафан (саван для умерших – ред.) и хоронил в саду, возле дома. А на этой жаре они начинали быстро разлагаться. Как можно такое простить? Что им сделали узбеки?

- Вдоль обочины дороги лежали трупы взрослых и детей вперемежку, - плакала навзрыд Гуля, молодая киргизка, приехавшая незадолго до событий к родственникам из Каракола. – Я видела в окно, как машины своими колесами проносились по этим телам…. - Гулины карие распухшие глаза выражали ужас и страх. - Мой муж с соседями потом их потихоньку закапывали. За что-о-о-о-ооо убивают кыргызов?

- О, Аллах, они обливали людей бензином и поджигали, - голосил другой узбек. - Как теперь жить нам?

Вряд ли кто-то может дать готовый рецепт, как жить после увиденных зверств и растерзанных трупов, сгоревших дотла целых селений, где люди работали и жили годами, обустраивая свой быт.

Я пишу эти строки, а у меня катятся слезы – до глубины души жалко этих несчастных, против своей воли ставших участниками безумной войны.

«Черемушки» - густонаселенный узбекский район Оша. Водитель и охрана нас сразу предупреждают: туда ехать опасно, там стреляют, если что, падайте под сидения. В этот момент раздалась автоматная очередь. Как по команде, мы сползли вниз и закрыли голову руками. Наша охрана открыла ответный огонь. Проехали.

Горящие дома в «Черемушках» (Ош). Фото © Инга Сикорская

Страшное зрелище. Месиво. Кровь. Выгоревшие дотла дома, остатки ворот и асфальтированное покрытие исписаны белой краской: «SOS». В этом районе можно заметить и нетронутые дома с надписями «KG». Люди рассказывали, что якобы путь убийцам жителей прокладывала бронетехника.

Дома SOS. Фото © Инга Сикорская

Вглубь района не проехать: дорога завалена деревьями, и там, по словам водителя, в засаде сидят вооруженные узбеки. Межэтнический ком на передовой нарастал с каждым часом. Позвонила женщина и сказала, что в разных районах города по микрофону сообщается: «Идут вооруженные кыргызы!», «Идут вооруженные узбеки!» Люди в ужасе закрывают и зашторивают окна. Запирают двери.

Пока кто-то умело разыгрывал межнациональную карту, ошане прятались друг у друга. Многие киргизы, узбеки и русские, проживающие в многоэтажных домах, только услышав о конфликте, сразу же предложили помощь соседям. Есть немало свидетельств тому, как в киргизских районах в кладовых люди прятали узбеков, с которыми они многие годы делили радости и невзгоды.

- В течение трех суток я, муж и двое детей сидели в стенном шкафу у соседей-киргизов, - плача, рассказывает молодая узбечка, которой удалось эвакуироваться в аэропорт. – Страх за свою жизнь и боязнь быть убитыми сделали нас сумасшедшими.

К обеду чувствовалось, что агрессия нарастает, и страх все усиливался. В Оше была прекращена подача природного газа, а некоторые центральные районы города оказались отрезанными от электричества. Еды, которая в эти дни была на вес золота, становилось все меньше. Все магазины и кафе уже подверглись разграблению мародеров. Я вышла во двор, где соседи развели костер, чтобы подогреть в казане воду для чая. Сидевшая на корточках пожилая киргизка в платке покидывала ветки в огонь и тихонько рыдала. Ее слезы скатывались в казан с водой.

– Ой-ой-ой, что же будет… Мой сын еще позавчера ушел в гости к другу в верхнюю узбекскую махаллю и до сих пор не вернулся… Где он? Его уже, наверное, зарезали…

Тут в небе раздался гул вертолетов. Женщина подняла голову и спешно засобиралась переливать воду в чайник.

- Наверное, узбеки, сейчас будут бомбить, - сказала она.

-Узбеки? - переспросила я.

– Ну да, от них можно ожидать, - ответила женщина. - А может русские? Вы не знаете? Скорей бы они пришли и помогли.

Вертолеты оказались киргизской авиацией, которая начала контролировать район столкновений после введения чрезвычайного положения.

Мародеры в масках. Фото © Инга Сикорская

Стрельба и крики в городе не прекращались. Можно было только строить догадки, кто эти вооруженные люди, ходящие толпами по городу и стреляющие то в воздух, то по объектам.

- Это мародеры, бедная молодежь, спустившаяся с гор, - пояснила Чинара-эже. - Они тоже есть хотят, поэтому грабят магазины.

- Да нет, это дружинники, - возразил Ниез-ака. - Я слышал, по телевидению объявили, что формируются отряды народных дружин для охраны города. Они ходят с повязками.

Под нашим окном на обочине сидели ребята с палками и автоматами. Рядом стоял белый мешок, откуда они вынимали сосиски, ели их и запивали кока-колой.

Мы сидим дома и едим сухое печенье и ириски, которые привезли с собой из Бишкека. Больше ничего нет. Постоянно звонит мобильный телефон. Это знакомые и незнакомые узбеки и киргизы из разных районов Оша, которые в отчаянии сообщают о слухах и реалиях вокруг. Пришла смс: «У нас шансов нет!» Отправитель на телефонный звонок не ответил…

- В массиве Мажурумтал, около рынка, на улице много убитых и раненных, - кричит в трубку знакомый, - трупный запах, мы задыхаемся, кто-нибудь будет их вывозить?

К вечеру наши телефоны и ноутбуки разряжаются, электроэнергии нет, и мы понимаем, что отрезаны от остальной части мира. Стационарный телефон в доме не работает. Что будет? Куда нам деваться? Мы стали невольными свидетелями страшных событий. Ком в горле, усиливающаяся стрельба и крики на улице. Ош в дыму, на город опускается ночь. Темное время суток облегчения не принесло, уснув на несколько минут под утро, я вскочила: грохот канонады недалеко от центра и стрельба-стрельба-стрельба.

Где-то взорвалась автозаправочная станция. Стены квартиры задрожали. Надо писать, сообщать о происходящем, а нам словно руки отрезали – нет связи и света. Надо идти в тот район, где есть электричество, и зарядить наше оборудование. Но как это сделать? На свой страх и риск мы решили выйти на улицу без охраны и без машины. Страшно, а вдруг - шальная пуля?

Баррикады. Фото © Инга Сикорская

Мы вышли на дорогу, на перекрестке толпа внимательно посмотрела на нас и… отвернулась. Мы проскочили на другую улицу.

- Куда идете? - спросила пожилая женщина, стоящая возле своего дома. - Вы откуда приехали?

Она окинула нас взором прищуренных глаз и сказала:

- Идите, не бойтесь, вы русские, вас не будут убивать и никто не тронет. А вы не знаете, когда российские войска сюда введут?

Минут двадцать мы шли по направлению к городскому Управлению внутренних дел и, когда вдалеке показались танки и толпы военных, нам стало легче, дрожь прошла. Мы дошли! В УВД был свет.

Может, все скоро закончится? Какая есть возможность выбраться отсюда?

- До аэропорта добраться нереально, - сказал наш знакомый. - Вся дорога простреливается. Туда можно выехать только на бронетехнике, но пока она вся задействована.

Военные помогли нам вернуться в центр Оша в наше жилище.

В субботу днем по городу пронесся грохот тяжелых артиллерийских орудий. Один из силовиков по телефону сообщил, что началась войсковая операция.

В городе появились снайперы. Поползли слухи, что некоторые из них, переодетые в женское платье, стреляют в лоб всех подряд, независимо от национальной принадлежности. Вдруг стал распространяться зловонный запах – не то газа, не то резины.

- О боже, ядовитый смрад, - заорала бабушка, сидящая у подъезда. – Это горит рынок автозапчастей, там у моего сына контейнер с шинами… Господи, господи, теперь все мы останемся ни с чем, - голосила она. - Пусть будут прокляты, кто это сделал, сволочи, мы собирали деньги на операцию тяжело больной дочери, в понедельник должны ее в больницу отправлять, а теперь мы все подохнем…

Ее крики заглушила громкая стрельба. Стреляли рядом с домом.

Ош, толпа мародеров на машине. Фото © Инга Сикорская

У нас кончились продукты, света нет, газа нет, выходить еще опасней. Куда деваться? У меня начинается тихая истерика, и я понимаю, что сейчас поставлен вопрос ребром: как выжить в этом аду? Пожилой сосед сказал:

- Вы перебирайтесь в другой район города к кому-нибудь из знакомых, где есть хотя бы электроэнергия, вместе не так жутко будет. А нам, старикам, уже все равно умирать.

Тимур, мужчина средних лет, предложил услуги вооруженной охраны для передвижения по городу.

– Они хотят заработать, не скупитесь - и вас перевезут, куда вам надо.

Мы в спешке покидали в сумки предметы первой необходимости.

Подъехал «Мерседес» без номеров. Впереди сидели два головореза. Автоматы Калашникова, обрезы на плечах, пистолеты на коленях.

- Садитесь быстрее, блин, из-за вас мы тут уже три минуты стоим. Куда?

Мы назвали адрес, это было в пяти минутах ходьбы. «Мерседес» мчался по дороге, сидящие спереди демонстративно клацали магазинами и смотрели на нас в зеркало, мол, видите, какие мы смелые. Через несколько секунд один из них вытащил автомат в окно и три раза выстрелил в воздух. Это сигнал, чтобы знали, что едут свои.

Вдруг на повороте встречный бусик мягко стукнул нашу машину. Водитель резко затормозил и, матерясь, оба мужчины выбежали на улицу. Собралась толпа с прутьями и палками. Наш водитель открыл автоматную очередь в воздух, видимо, для устрашения, покричал на собравшихся и сел в машину. Следом прыгнул другой.

- Все из-за вас, суки, - сказал водитель, повернувшись к нам, и помахал перед лицом пистолетом. – Я рискую жизнью, а главное, машину жалко, она же не ворованная, а моя.

Мы подъехали к девятиэтажному дому, около которого нас ждал наш друг.

- Деньги! - закричал водитель, когда мы стали выходить из машины. – И побольше!

Мы дали ему две тысячи сомов, больше у нас не было. Он выматерился.

- Оружие надо?

- Нет, - ответили мы и быстро пошли к подъезду.

У нашего друга дома был свет, чай и картошка. Мы спасены на сегодня, подумала я и заплакала.

Вечером я позвонила Омурбеку Суваналиеву, главе Ошского УВД, и попросила его помочь нам выбраться в район аэропорта. Множество моих друзей, которые переживали за нас, сообщили, что этот человек, известный в народе как «киргизский комиссар Катани», помогает эвакуироваться журналистам.

Ош, около рынка запчастей. Фото © Инга Сикорская

Утро 14 июня

Я приоткрыла занавеску и посмотрела в окно. По крыше соседнего дома ходил снайпер. И тут раздался телефонный звонок:

- Подполковник Тойчу вас беспокоит, мне поручено под охраной доставить вас в УВД, сообщите адрес и ждите нас через десять минут, - отрапортовал он.

По дороге подполковник поинтересовался, не знаем ли мы, когда придет подмога военным из России? Было бы неплохо, сказал он, и мы быстрее бы установили мир, мы ведь не хотим воевать.

- Садись в VIP-салон, - скомандовал Суваналиев, - для женщин это самое безопасное место.

VIP-салон – узкое, душное место в бронетранспортере. Я сидела возле маленького смотрового окошечка. Рядом со мной на скамье стоял автоматчик, высунувшись в люк.

Мы мчались по дороге разгромленного города. Через небольшое отверстие была видна ужасающая картина: почерневшие от пожаров каркасы домов, еще некогда добротных зданий супермаркетов, ресторанов. Вокруг валялись раскуроченные останки сожженных машин. Людей не было. Без слез на это смотреть невыносимо.

Люди на улицах. Фото © Инга Сикорская

Дорога в аэропорт пролегает через мятежное село Нариман, куда накануне местные жители-узбеки не пустили бесчинствующие толпы, фактически заблокировав подъезды к селу. Вечером здесь произошло страшное: был зверски убит начальник милиции Кара-Суйского района и его водитель, которые пришли к людям без оружия с попыткой провести мирные переговоры. До перемирия дело не дошло.

Мы приехали в аэропорт, до отказа забитый эвакуированными людьми и маленькими детьми из разгромленного Оша, все они ждали отправки в Бишкек на гуманитарном самолете. Ожидание нашего полета растянулось на долгие десять часов и когда, наконец, мы приземлились в бишкекском аэропорту «Манас», я вздохнула с облегчением: наконец-то дома! В кафе, куда мы забежали сразу же поесть, официантка посмотрела на нас с жалостью и спросила:

- Вы из Оша прилетели? Здесь тоже мы все переживаем и боимся, говорят, скоро что-то начнется…

Инга Сикорская, журналист. Ош-Бишкек, 9-14 июня