Говорят, в нем всё дело. Не верь. Оно лишь прикрытие для самого необоримого и беззащитного чуда на свете. И пусть все взгляды соберутся на кончике веретена, и оно – бесхитростное женское орудие – на века и века заслонит истинную правду от недобрых глаз. Но ты знаешь... Это бывает: однажды поймешь, что пришла в мир не просто так, не случайно душа облеклась в эту юную плоть, погрузилась
в обжигающий ток крови. И мир так ярок и ощутим, и шиповник цветет, и прикосновение лепестка к губам пробирает дрожью с головы до пят, и это тоже не случайно. Уже назначены день и час – поймешь, – но тебя не поставили в известность. А стрелки на этих часах все ближе друг к другу, и одна из них – ты. И притяжение между ними отдается звоном в костяке, и напряжение между ними вспыхивает колючими искрами в легких и в кончиках пальцев. И одна из них – ты, а вторая – кто-то неведомый, без кого отныне не жить.
Однажды поймешь, что не в силах дышать воздухом, которым не дышит он, что не пережить дня, в котором его все еще нет. И тогда ты откажешься жить, и всё будет валиться из равнодушных рук, и мир отдалится и канет, и ни мать, ни отец не дозовутся тебя, как будто и тебя тоже здесь нет. Время замрет: ведь тебе не пережить дня. Огонь застынет: ведь ему не согреть тебя. И только цветы, которых ты касалась губами, сумеют вместить всю страсть и желание жить, от которых ты пытаешься отречься, только
шиповник рванется ввысь фонтанами, арками, розовым кружевом, переплетением шелка и шипов. И когда щелкнут, соединяясь, стрелки, он войдет и увидит тебя, а ты - его, и этот первый взгляд будет крепче поцелуя, кольца и печати. А уж потом придумают злую фею, веретено и сто лет ожидания.