Москва, октябрь 2006 года. Обычная ситуация – убили женщину. В столице страны, средь бела дня, в подъезде собственного дома. Застрелили – три пули в голову, одна в грудь. Все в порядке вещей – не первая, не последняя… Люди спорят и обсуждают – кто-то плюется – так и надо продажной сучке, кто то лицемерно вздыхает над трагичной судьбой журналистов и журналистики, кто-то делает митинги и обсуждает премию имени покойной. А человека нет.
«Как гордимся, мы, современники, что он умер в своей постели» - писал Галич. Анне Политковской так не повезло. Ее убили в зените карьеры – сильную, уверенную в себе женщину, журналиста талантливого и спорного, человека, к которому прислушивались – вольно или невольно. Можно спорить о политической подоплеке ее статей, о язвительной и жестокой остроте замечаний, о той стороне, которую она выбрала. Политковская стояла в жесткой оппозиции к правительству – и, как водится среди оппозиционеров со времен
Радищева и Добролюбова, - не стеснялась высказывать свое мнение без купюр.
Что она говорила: «…В Чечне нет героев и ангелов. Война идет так давно, что есть только люди, заинтересованные в ее продолжении. И есть люди, оказавшиеся между двух огней…» - и отказалась брать интервью у кровопийцы Басаева. «…Отводить глаза в сторону в то время, как совершаются преступления против человечности, бессовестно…» - цитата из хельсинской речи Рейчел Денбер в ее статье. «…Присяжные
это мы. Мы пришли к такому общественному положению, когда есть наши и не наши внутри наших. Вот наших надо оправдывать. И вот мы оправдали их. Потому что они наши, даже если они очень плохие вещи совершили…» «Многие друзья советуют мне уехать из страны, но это было бы нечестно» И страшная, поразительная цитата – как привет от судьбы. Кусочек из диалога по поводу дела Ульмана. Е. АЛЬБАЦ: А это противоречило уставу? А. ПОЛИТКОВСКАЯ:
Да, 11 и 12 статье устава внутренней службы, согласно которому убийство женщины вообще невозможно, просто невозможно по уставу. Е. АЛЬБАЦ: То есть желательная ликвидация женщины невозможна. А. ПОЛИТКОВСКАЯ: Это даже невозможно. А женщина была идентифицирована как женщина, это никто не отрицает, не могли спутать. Что она делала: Вошла в захваченный «Норд-Ост» для переговоров с террористами. Вошла вместе с доктором Рошалем. Носила еду, соки детям. Из воспоминаний очевидца событий:
Мне кажется, самое постыдное, что мы видели, это как Политковская вытряхивает деньги из своего кошелька и собирает их у окружающих: на воду и соки для заложников. Высокое начальство такой мелочью не озаботилось. Собиралась вести переговоры в Беслане, рассчитывая найти общий язык с боевиками, спасти хоть кого-то. Она уже села в самолет – и ей подали отраву в чае. Вот ссылка на эту историю. Чудом журналистка осталась жива. Что еще – она жертвует премию «За гражданское мужество» - 50000 $ - в помощь матерям Беслана. Она пишет – о жестокостях и ужасах войны, о правительстве и его политике, о коррупции. Последний материал, который она готовила – о пытках в Чечне. Скорее всего, статья не увидит свет. В некрологе честных людей, погибших от рук убийц при невыясненных обстоятельствах – Анна Политковская не первая. И, боюсь, не последняя.
Сколько дел тянется годами, возвращается на доследование и снова откладывается. Галина Старовойтова, Влад Листьев, Георгий Гонгадзе – их убили уже давно. Вор должен сидеть в тюрьме… no comments. К слову – у «Новой газеты» убивают уже третьего журналиста за последние пять лет. Что еще – она была вдохновенно красива и потрясающе искренна, милосердна к жертвам и слабым, жестока к тем, кого считала врагами. У нее была семья. Остались муж Александр, сын и дочь. Самой Анне не исполнилось и пятидесяти. Страшно
жить в стране, где политические убийства становятся нормой. «…Теперь не уходят из жизни Теперь из жизни уводят…» как писали Стругацкие. Страшно вдвойне – что эти строки – про сердце спрута – снова сделались актуальными. Мы живем, под собою не чуя страны, говорил Мандельштам – и это тоже правда. Не вдаваясь в политику – нормой становится кровь и смерть - чеченцам, грузинам, гомосексуалистам, «нехристям» - всем иным. Убийство женщины – заказное, подлое – повод посетовать «дописалась». А на
земле стало одним человеком меньше. Неповторимая вселенная, мир, какого больше не будет, схлопнулся и исчез. Все что можно теперь сделать – помолиться за упокой. И помнить – что была на свете такая женщина, журналистка Политковская Анна Семеновна.
И в заключение стихи – их написал Бродский на столетие Анны Ахматовой, но думаю, здесь они будут уместны.
Страницу и огонь, зерно и жернова, секиры острие и усеченный волос — Бог сохраняет все; особенно — слова прощенья и любви, как собственный свой голос.
В них бьется рваный пульс, в них слышен костный хруст, и заступ в них стучит; ровны и глуховаты, затем что жизнь — одна, они из смертных уст звучат отчетливей, чем из надмирной ваты.
Великая душа, поклон через моря за то, что их нашла, — тебе и части тленной, что спит в родной земле,
тебе благодаря обретшей речи дар в глухонемой вселенной.