Один из самых талантливых и именитых кинорежиссёров двадцатого века Луис Бунюэль родился в небольшой испанской деревне Каланда в семье довольно богатых сельских предпринимателей. В семилетнем возрасте богобоязненные родители отдали его в иезуитский колледж в Сарагосе, где он проучился до 1915 года. Позднее он скажет: “Я родился в очень набожной католической семье и до пятнадцати лет воспитывался у иезуитов. Религиозное воспитание и сюрреализм оставили во мне след на всю жизнь. И я хочу
еще раз подчеркнуть, что я ничего не пытался доказывать и никогда не использую кино как кафедру, с которой произносят проповеди”. Однако в его картинах был и сюрреализм и проповедь: “Я могу включить – на правах сна – некоторые иррациональные моменты, но никогда не символические. Я всегда работал в согласии со своей совестью. Ни один из моих фильмов не содержит ни одной мельчайшей детали, противоречащей моим нравственным или политическим убеждениям ”.
В середине 1917 года молодой семинарист переезжает в столицу Испании - Мадрид, где увлекается философией, поэзией и изобразительным искусством. Здесь его друзьями и единомышлинниками становятся Федерико Гарсиа Лорка, Сальвадор Дали и Рафаэль Альберти. В двадцатых годах Луис становится ярым адептом сюрреализма и совместно с Дали участвует во многих антиправительственных и антикапиталистических выступлениях и митингах.
Первый фильм Бунюэля назывался “Андалузский пёс”. Он был снят в 1928 году и вызвал целую массу возмущённой критики интеллигентных буржуа. Дело в том, что в этом фильме ставилась под вопрос не только целесообразность церкви, но и непогрешимость всего официального мира с его неправильностями и многочисленными перегибами. Кстати, фильм остался бы лежать на полках ещё бог весть сколько времени, если бы Сальвадор Дали не проявил своего участия в нём. Бунюэля раскритиковали так, что он стал
для всего “просвещённого” мира чуть ли не врагом номер один, а в творческих кругах персоной нон грата – это как минимум. Критика вылилась в то, что второй фильм режиссёра, менее эпатажный и вызывающий на дискуссию, чем первый, “Золотой век” (снят в 1930 году) запретили к показу по всей Западной Европе в течении четверти века, а в некоторых странах (Франция и Испания) запрет распространялся аж на 50 лет. После этого режиссёр вернулся к съёмкам только лишь через пятнадцать лет.
Он переезжает в Мексику и здесь налаживает широкомасштабную киноиндустрию. В это время он наотрез отказывается от своего прежнего философствования и излишней политичности и снимает фильмы на “потребу черни”. Так появляются ленты “Большое казино”, “Большой транжира”, “Робинзон Крузо”, “Попытка преступления”, “Дневная красавица” и “Убийство по сценарию”. Сам Бунюэль к этим своим творениям относился очень скептически и равнодушно. “Я снимал тогда оттого, что мне есть нечего было. На страстях
у нас можно много заработать. Понятно, что меня бы выгнали вон, если бы я показал, что половина сегодняшних правителей такие же фюреры”,- многозначительно скажет он в своей автобиографии 1982 года “Когда я перестану дышать”. Но именно эти фильмы принесли режиссёру необходимые для дальнейшей работы средства. После этих картин он уже спокойно мог взяться и за “Назарина”, и за “Скромное обаяние буржуазии” и даже за “Забытых” – фильме про современных беспризорников и малолетних пьяниц.
Почти все поздние фильмы Бунюэля наполнены горечью за современное ему состояние окружающего мира и зашифрованным в диалогах актёров протестом против творящегося везде и всюду беззакония и произвола.