Литературное чтиво Выпуск No 441 от 2007-03-05 Число подписчиков: 421    Кристофер ПАОЛИНИ "ЭРАГОН"    29. Дорогостоящая ошибка      Утром Эрагон и Бром притащили из конюшни свои седельные сумки и стали укладывать пожитки, готовясь к отъезду. Джоад вышел с ними попрощаться, а Хелен смотрела на них, поджав губы и не сходя с крыльца. Лица у обоих стариков были мрачны, когда они в последний раз пожали друг другу руки.      - Мне будет тебя не хватать, старина, - сказал Джоад.      - И мне тебя тоже, - тихо ответил Бром, качнув седой бородой. Потом повернулся к Хелен и сказал: - А тебе спасибо за гостеприимство, госпожа моя. - Хелен вся покраснела от досады, но Бром продолжал как ни в чем не бывало: - Муж тебе достался хороший, ты уж о нем позаботься. На свете немного таких смелых и решительных людей, как он. Но даже самым смелым и решительным нужна поддержка любимых. - Бром снова поклонился и совсем тихо прибавил: - Это всего лишь пожелание, госпожа моя.      Глаза Хелен сверкнули презрением и обидой, она резко повернулась и исчезла в доме, громко хлопнув дверью. Джоад только вздохнул и провёл рукой по волосам, словно желая себя утешить. Бром и Эрагон ещё раз горячо поблагодарили его за помощь, вскочили на коней и выехали со двора.      Стража у южных ворот Тирма пропустила обоих, даже не взглянув в их сторону. Когда они уже ехали за городской стеной, прячась в её глубокой тени, Эрагон заметил, как в траве что-то шевельнулось. Это был Солембум. Прижавшись брюхом к земле и раздражённо дёргая из стороны в сторону хвостом, он внимательно следил за Бромом и Эрагоном своими непонятными глазами. Когда они уже отъехали порядком от города, Эрагон вдруг спросил:      - А кто они, эти коты-оборотни?      - С чего это ты вдруг волшебными котами заинтересовался? - полюбопытствовал Бром.      - Я слышал, как в Тирме о них говорили. Но ведь, по-моему, на самом деле их не бывает, правда? - Эрагон старательно изображал незнайку.      - Очень даже бывают. В годы наивысшей славы Всадников коты-оборотни были известны не меньше, чем драконы. Их держали при себе короли и эльфы - и все же эти коты всегда оставались совершенно независимыми и делали все, что им заблагорассудится. Впрочем, о них всегда было довольно мало известно, и, по-моему, в последнее время их племя стало весьма малочисленным.      - А они действительно волшебные? И умеют пользоваться магией? - спросил Эрагон.      - Никто точно этого не знает, но они совершенно определённо умеют, когда захотят, творить чудеса. А ещё они каким-то образом оказываются в курсе всего, что происходит в мире, и даже умудряются в наиболее интересных событиях участвовать. - Бром накрыл голову капюшоном, спасаясь от холодного ветра.      - А что такое Хелгринд? - спросил Эрагон чуть погодя.      - Сам увидишь, когда мы до Драс-Леоны доберёмся. Когда Тирм совсем исчез из виду, Эрагон мысленно связался с Сапфирой, и сила его зова была так велика, что даже Кадок услышал его и стал нервно прядать ушами.      Сапфира стрелой ринулась к ним, пронзая облака, и вскоре Эрагон и Бром услышали, как свистит ветер в могучих драконьих крыльях. Солнце просвечивало сквозь тёмные перепонки крыльев так, что были видны тёмные вены. Всколыхнув воздух и разметав траву вокруг, Сапфира приземлилась, и Эрагон тут же бросился к ней, сунув поводья своего коня Брому, который лишь рассеянно кивнул: он явно что-то обдумывал.      - Желаю приятного полёта, - пробормотал он затем, точно очнувшись, и ласково посмотрел на Сапфиру: - Рад тебя видеть, - сказал он ей с улыбкой.      "И я тебя", - услышал Эрагон мысленный ответ Сапфиры.      Потом вскочил ей на спину и крепко ухватился за шею. Дракониха тут же взмыла в небеса. Ветер был попутный, и Сапфира летела так, что только ветер свистел в ушах. "Держись крепче", - предупредила она и, взревев, сделала в воздухе мёртвую петлю. Эрагон завопил от восторга, размахивая руками и держась только за счёт крепко прижатых к бокам драконихи ног.      "Я и не знал, что могу удержаться на тебе, когда ты выкидываешь такие кульбиты в воздухе, а я не привязан!" - сообщил он ей, сияя от восторга.      "Я тоже не знала", - призналась Сапфира и тоже засмеялась, если издаваемые ею звуки можно было назвать смехом. Эрагон крепко её обнял, и они полетели уже прямо над дорогой, чувствуя себя настоящими хозяевами воздушных просторов.      К полудню Эрагон опять в кровь ободрал себе ноги из-за того, что полетел на драконе без седла. Лицо его онемело от холодного ветра, руки ничего не чувствовали, хотя спина Сапфиры и была очень тёплой. Когда они наконец приземлились, чтобы перекусить, Эрагон тут же закутался в одеяло и уселся на солнышке, пытаясь согреться. Пока они с Бромом ели, он спросил Сапфиру:      "Ты не против, если дальше я поеду на Кадоке?" Честно говоря, ему хотелось расспросить Брома о его прошлом.      "Только потом обязательно все мне расскажи", - потребовала Сапфира, и Эрагон совсем не удивился тому, что она поняла его намерения: совершенно невозможно было что-либо скрыть от неё. Когда они перекусили, Сапфира улетела, а Эрагон поехал рядом с Бромом на Кадоке. Через некоторое время он не выдержал:      - Знаешь, мне давно хотелось с тобой поговорить, ещё в Тирме, но тогда я решил этот разговор отложить...      - Что тебя волнует? - спросил Бром. Эрагон ответил не сразу.      - Видишь ли, происходит много такого, чего я совершенно не понимаю. Кто такие те, кого ты называешь "друзьями"? И почему тебе пришлось скрываться в Карвахолле? Я доверяю тебе полностью, беспрекословно следую за тобой, подчиняюсь всем твоим приказам, но, согласись, и я имею право кое-что знать о тебе. Кто ты в действительности? Какова твоя цель? Что ты украл в Гиллиде и что это за "туатха дю оротхрим", которой меня стоило подвергнуть? Мне кажется, после того, что мы пережили вместе...      - Ты нас подслушивал? - прервал его Бром.      - Всего один раз, - признался Эрагон.      - По-моему, прежде всего тебе следует научиться как следует вести себя. - Бром с мрачным видом подёргал себя за бороду. - Почему ты решил, что эти слова касаются именно тебя?      - Сам не знаю, - пожал плечами Эрагон. - Просто какое-то странное совпадение: ты скрываешься в Карвахолле, а я как раз нахожу драконье яйцо, и тут весьма кстати оказывается, что ты довольно много знаешь о драконах... Чем больше я об этом думаю, тем меньше мне это кажется простым совпадением. Были и ещё кое-какие догадки, на которые я сперва решил не обращать внимания, но теперь мне это кажется в высшей степени очевидным. Вот скажи, например, как это тебе сразу же удалось догадаться, что на ферме побывали разза-ки? И почему они удрали, стоило тебе к ним приблизиться? И уж прости, но я ничего не могу с собой поделать: мне все время кажется, что ты имел самое непосредственное отношение к тому, что я нашёл драконье яйцо! Да, мы с Сапфирой считаем, что ты слишком многого нам не рассказал, и подобное неведение порой кажется нам просто опасным.      Тёмные морщины, точно тучи, предвещающие грозу, собрались у Брома на лбу, он натянул поводья и остановил Сноуфайра.      - Значит, ждать ты не желаешь? - спросил он. (Эрагон, решив не сдаваться, только головой помотал.) Бром вздохнул: - Упрямый ты. Но это бы ещё ничего, если б ты не был ещё и чрезмерно подозрительным! Впрочем, я вряд ли стал бы тратить на тебя время, если б ты оказался иным... (Эрагон не был уверен, что это похвала, но промолчал.) Бром раскурил трубку, неторопливо выпустил в небо несколько колец дыма и наконец промолвил: - Хорошо, я кое-что расскажу тебе, но ты должен понять, что я не могу поведать тебе всего. - Эрагон уже открыл было рот, чтобы возразить, но Бром решительно остановил его: - Это вовсе не потому, что я хочу что-то скрыть, просто я не имею права открывать кому бы то ни было чужие тайны. Ты сразу и сам поймёшь, что в мой рассказ будут вплетены совсем другие истории, и тебе придётся говорить с другими людьми, чтобы узнать то, чего не смогу рассказать тебе я.      - Ну хорошо, тогда расскажи, что можешь, - попросил Эрагон.      - Ты уверен, что хочешь этого? - спросил Бром. - Ведь для моего молчания имелись весьма веские причины. Я хотел защитить тебя твоим же неведением от тех сил, которые готовы разорвать тебя на куски. Как только ты узнаешь о них и о тех целях, которые они преследуют, тебе никогда уже не знать покоя. И придётся выбирать, чью сторону ты примешь. Ну что, по-прежнему сгораешь от любопытства?      - Я же не могу всю жизнь прожить в неведении, - тихо промолвил Эрагон.      - Ответ достойный... Хорошо. В Алагейзии давно уже идёт жестокая война между Империей и варденами. Впрочем, разногласия между ними начались и того раньше. А сейчас они вовлечены в поистине титаническую схватку, центром и целью которой... являешься ты.      - Я? - не веря собственным ушам, переспросил Эрагон. - Но это же невозможно! Я не имею ни к тем, ни к другим никакого отношения!      - Пока что не имеешь, - сказал Бром, - однако само твоё существование - уже достаточная причина для войны между ними. Вардены и слуги Империи сражаются друг с другом не за власть в этой стране. Их цель - прибрать к рукам следующее поколение Всадников, первым из которых являешься ты. Тот, кто станет командовать Всадниками, станет и безусловным повелителем Алагейзии.      Эрагон тщетно пытался осознать смысл сказанного Бромом. Невероятно! Столько людей, оказывается, заинтересованы в нем и в его драконе! Ему даже в голову прийти не могло, что король и вардены дерутся из-за него. И разумеется, у него тут же возникли возражения:      - Но ведь известно же, что все Всадники погибли, кроме Проклятых, которые перешли на сторону Гальбаторикса. Да и они, наверное, теперь уже мертвы. И ты ещё в Карвахолле говорил: вряд ли в Алагейзии кто-то знает, что на свете ещё остались драконы.      - Насчёт драконов я соврал, - сухо признался Бром. - Но даже если бы самих Всадников уже и не было на свете, то во власти Гальбаторикса остаётся ещё три драконьих яйца - теперь, правда, всего два: из третьего уже вылупилась Сапфира. Король забрал эти три яйца в качестве трофеев во время последней великой битвы с Всадниками.      - Значит, скоро появятся два новых Всадника, и оба будут верными слугами короля? - спросил Эрагон, и от этого вопроса у него почему-то похолодело внутри.      - Вот именно, - сказал Бром. - Они вот-вот появятся и могут стать смертельно опасными для теперешнего правителя Алагейзии, так что Гальбаторикс отчаянно пытается отыскать тех, ради кого драконы готовы будут проклюнуться из принадлежащих ему яиц. А вардены, со своей стороны, стремятся либо убить подобных кандидатов, либо выкрасть драгоценные яйца.      - Но откуда же в Спайне взялось то яйцо, из которого вылупилась Сапфира? Как его сумели отнять у короля? И откуда тебе все это так хорошо известно? - Вопросы так и сыпались из Эрагона.      - Ты слишком много хочешь сразу узнать! - грустно усмехнулся Бром. - Только это уже совсем другая история, и действие её разворачивалось задолго до твоего рождения. Тогда я был значительно моложе, но вряд ли мудрее. И я всем сердцем ненавидел Империю - причины этой ненависти я пока тебе раскрывать не стану, - мечтая любым способом нанести ей ущерб. Это страстное желание привело меня к одному учёному по имени Джоад. И Джоад рассказал мне, что в одной старинной книге нашёл описание тайного хода, ведущего в замок Гальбаторикса. Я, конечно, тут же познакомил Джоада с варденами - ибо именно их я и называл своими "друзьями", - и они устроили кражу драконьих яиц.      "Значит, все-таки вардены!"      - Однако что-то у них там не получилось, и вор сумел похитить только одно яйцо. По некоторым причинам он бежал вместе с поклажей и более к варденам не вернулся. Они искали его, но тщетно, и тогда на поиски драгоценного яйца были посланы мы с Джоадом. - Глаза Брома затуманились, он словно что-то высматривал в далёкой дали, а когда снова заговорил, голос его звучал как-то странно. - Многие бросились тогда искать это яйцо, и нам пришлось очень спешить, чтобы опередить раззаков и Морзана, последнего из Проклятых и самого преданного из слуг короля.      - Морзан! - воскликнул Эрагон. - Ведь это же он выдал Всадников Гальбаториксу! Да ему теперь, наверное, тысяча лет! - Эрагону стало не по себе при мысли о том, сколько может прожить Всадник.      - Ну и что? - приподнял бровь Бром. - Да, он стар, но все ещё очень силён и жесток. Он одним из первых перешёл на сторону короля и стал самым верным его помощником. Поскольку наши с ним отношения уже были окрашены кровью, то охота за драконьим яйцом превратилась в наш личный поединок. Когда же все концы сошлись в Гиллиде, я поспешил туда, чтобы в открытую сразиться с Морзаном за право обладать яйцом. О, это была страшная битва! Но мне все же удалось одержать победу. Однако мы с Джоадом каким-то образом потеряли друг друга. У меня не было времени его разыскивать, и я, заполучив яйцо, поспешил с ним к варденам, и они попросили меня воспитать того, кто по выбору будущего дракона станет первым новым Всадником. Я согласился и решил пока что скрыться в Карвахолле, где до этого несколько раз бывал, рассчитывая, что в нужный момент вардены непременно свяжутся со мной сами. Но вестей от них так и не получил.      - Но как же тогда яйцо Сапфиры оказалось в Спайне? Или у короля выкрали ещё одно яйцо? - спросил Эрагон.      - Ну, это-то маловероятно, - проворчал Бром. - Оставшиеся два яйца Гальбаторикс охраняет так, что было бы чистым самоубийством попытаться их выкрасть. Нет, Сапфиру у варденов забрали, и я, по-моему, знаю, кто и как это сделал. Чтобы сохранить яйцо, гонец, должно быть, воспользовался магией, чтобы добраться до меня, но был перехвачен слугами Империи. А потом, как я подозреваю, вместо гонцов варденов были направлены раззаки. Не сомневаюсь, Гальбаториксу очень хотелось меня разыскать, ведь я нарушил столько его грандиозных планов!      - Но, значит, раззакам, когда они прибыли в Карвахолл, ещё ничего не было известно обо мне, - с изумлением констатировал Эрагон.      - Верно, - подтвердил его догадку Бром. - И если бы эта задница Слоан держал свой рот на замке, они, возможно, так ничего бы о тебе и не узнали. И все могло бы сложиться иначе. Между прочим, я до некоторой степени именно тебя должен благодарить за спасение своей жизни: если бы раззаки не были так заняты твоими поисками, они вполне могли бы застать меня врасплох, и тогда уж точно Брому-сказителю пришёл бы конец. Они, правда, хорошо знали, что днём я все ещё легко могу справиться даже с двоими, так что, скорее всего, собирались ночью прибегнуть к какому-нибудь яду или колдовству, а уж потом как следует меня допросить.      - А ты сообщил варденам, что нашёл меня?      - Да. И уверен, что они хотели бы как можно скорее с тобой встретиться.      - Неужели ты собираешься отвезти меня к ним?      - Нет, - покачал головой Бром, - пока что не собираюсь.      - А почему? Ведь находиться под их защитой куда безопаснее, чем охотиться за раззаками в компании необстрелянного Всадника.      Бром фыркнул и любовно оглядел Эрагона.      - Вардены - люди опасные, - сказал он. - Если мы прямо сейчас направимся к ним, ты непременно сразу же попадёшь в прочные сети их политических интриг. А их предводители вполне могут послать тебя на какое-нибудь задание - даже зная, что ты это задание выполнить не в силах, - просто для того, чтобы доказать всем, сколь они сильны. Я хочу, чтобы ты был во всех отношениях подготовлен ко встрече с ними. Во всяком случае, пока мы преследуем раззаков, мне не нужно беспокоиться о том, что кто-то может отравить воду, которую ты пьёшь. Короче говоря, это пока что наименьшее из двух зол. А кроме того, - прибавил Бром с улыбкой, - неужели ты не доволен нашими уроками и тренировками? Кстати, "туатха дю оротхрим" - это просто один из этапов обучения Всадника. Он называется "испытание мудрости глупца". Я помогу тебе отыскать - а возможно, даже и убить - этих раззаков, потому что они в той же степени мои враги, что и твои. Но затем тебе придётся делать выбор.      - Какой выбор? - осторожно спросил Эрагон.      - Если ты убьёшь раззаков, то единственным способом избежать гнева Гальбаторикса для тебя будет вступление в ряды варденов и просьба о защите. Или же можно бежать в Сурду. Или же, наконец, вымолить у короля помилование и присоединиться к его войску. Впрочем, даже если ты и не убьёшь раззаков, тебе все равно вскоре этот выбор делать придётся.      Эрагон понимал, что надёжнее всего было бы присоединиться к варденам, однако же ему совсем не улыбалось всю жизнь, как они, бороться с Гальбаториксом и его Империей. Так что он решил сперва как следует обдумать сказанное Бромом.      - Но ты мне так и не объяснил, откуда тебе так много известно о драконах, - заметил он.      - И впрямь ведь не объяснил! - хитро усмехнулся Бром. - Но это подождёт до следующего раза.      "Но почему все-таки именно я должен стать Всадником? - думал Эрагон. - Что во мне такого особенного?"      - Ты знаком с моей матерью? - вдруг выпалил он.      - Да, мы встречались, - кивнул Бром.      - Какая она была? Старик только вздохнул.      - В ней всегда чувствовались достоинство и гордость, - с затаённым восхищением сказал он. - Как и в Гэрроу. Вообще-то именно гордость и послужила причиной её падения... С другой стороны, гордячкой она никогда не была. И всегда старалась помочь всяким беднякам и неудачникам, даже если сама находилась в затруднительном положении.      - Значит, ты хорошо её знал? - озадаченно спросил Эрагон.      - Достаточно хорошо, чтобы тосковать о ней, когда её не стало.      Кадок послушно шагал по дороге, а Эрагон, отпустив поводья, все пытался вспомнить, когда это Бром казался ему всего-навсего дряхлым деревенским сказителем. Впервые в жизни он понимал, до чего же был тогда глуп и как мало знал.      Разумеется, он все рассказал Сапфире. Полученные от Брома сведения очень её заинтересовали, но одна лишь мысль о том, чтобы стать предметом обладания короля Гальбаторикса, вызвала у неё отвращение. Вывод она, правда, сделала совершенно неожиданный, сказав Эрагону: "Ну, разве ты не рад, что не остался в Карвахолле? Подумай только, сколько интересных приключений ты бы тогда пропустил!" Эрагон только застонал в притворном отчаянии.      Днём они устроили привал, и Эрагон отправился за водой, пока Бром готовил еду. В лесу было сумрачно и сыро, Эрагон совершенно замёрз, пока искал какой-нибудь ручей или родник.      Ручей оказался довольно далеко от их стоянки. Присев на корточки, Эрагон некоторое время смотрел, как весело играет струя, пробиваясь меж валунов, потом опустил в воду пальцы, и от ледяной воды они тут же онемели. А воде совершенно безразлично, что будет с нами, людьми, или с каким-то ещё народом, вяло думал Эрагон, этот ручей бежит себе и горя не знает... Наконец ему стало так холодно, что зубы стали стучать, и он встал, собираясь идти назад.      И тут его внимание привлёк какой-то необычный след на другом берегу ручья у самой воды. След был очень крупный и имел весьма странную форму. Заинтригованный, Эрагон перепрыгнул на тот берег, стараясь попасть на большой плоский камень, поросший мохом, но поскользнулся и, чтобы удержаться на ногах, схватился за какую-то ветку. Но ветка сломалась, и он упал, выставив вперёд руку, чтобы не удариться о камень лицом. И тут же почувствовал, как хрустнуло его правое запястье, и острая боль пронзила всю руку.      Стиснув от боли зубы и бормоча проклятья, он скорчился на земле, изо всех сил стараясь не завыть от боли. В глазах у него потемнело.      "Эрагон! - тут же донёсся до него мысленный зов Сапфиры. - Что случилось?"      "Кажется, руку сломал... очень глупо вышло... я упал..."      "Сейчас прилечу", - заявила Сапфира.      "Нет... я вполне дойду и сам. Не прилетай, не надо... Здесь слишком густой подлесок... Ты себе крылья поранишь".      Она тут же послала ему мысленное изображение леса, растерзанного её когтями, но согласилась не прилетать.      Эрагон со стоном поднялся на ноги и увидел в нескольких шагах от себя тот самый след, чётко отпечатавшийся на влажной земле. Это был след огромного неуклюжего башмака, подбитого гвоздями. Эрагон тут же вспомнил следы, оставленные вокруг груды тел на площади в Язуаке. Ургал! Вот черт! Эрагон даже сплюнул от досады, страшно жалея, что не захватил с собой меч или лук. Впрочем, луком-то он все равно бы сейчас не смог воспользоваться из-за сломанной руки. Резко вскинув голову, он мысленно возопил:      "Ургалы, Сапфира! Ургалы! Позаботься о безопасности Брома!"      Перепрыгнув через ручей, Эрагон бросился к лагерю, на ходу вытаскивая охотничий нож. За каждым деревом или кустом ему мерещился враг. "Надеюсь, поблизости только один ургал", - думал он, влетая в лагерь. И едва успел присесть: над головой у него просвистел страшный хвост Сапфиры.      - Прекрати! Это же я! - возмутился он во весь голос.      "Опля!" - довольным тоном откликнулась Сапфира, выставив перед собой крылья, точно стену.      - "Опля?" - совсем рассердился Эрагон. - Да ты же меня убить могла! И где Бром?      - Я здесь, - проворчал Бром прямо у него над ухом. - Скажи своей сумасшедшей драконихе, чтобы она немедленно меня выпустила.      "Сейчас же отпусти его! - велел Сапфире Эрагон. - Ты ему сказала?"      "Нет, - подобострастно промолвила она. - Ты же велел позаботиться о его безопасности, а говорить ему ничего не велел". Она подняла крылья, и Бром, вконец рассерженный, выбрался наконец из своего "заточения".      - Я видел свежий след ургала! - сообщил ему Эрагон.      Бром ещё больше помрачнел.      - Седлай коней. Мы немедленно уезжаем отсюда. - Он потушил костёр, но, видя, что Эрагон не двинулся с места, спросил: - Что у тебя с рукой?      - Кажется, я её в запястье сломал, - сказал Эрагон и покачнулся.      Бром выругался, сам оседлал Кадока и помог Эрагону взобраться в седло.      - Руку надо поскорее уложить в лубок. Постарайся ею не двигать.      Эрагон взял поводья в левую руку и услышал, как Бром говорит Сапфире:      - Сейчас почти темно, и ты вполне можешь лететь прямо над нами. Тогда, в случае чего, ургалам придётся дважды подумать, прежде чем напасть на нас.      "Да уж, пусть лучше сперва подумают!" - грозно проворчала в ответ Сапфира, поднимаясь в воздух.      Стремительно темнело, но они все погоняли измученных лошадей. Рука у Эрагона распухла и стала багровой, боль была невыносимая. Вдруг Бром остановился и сказал:      - Слушай.      И Эрагон услышал далеко за спиной звук охотничьего рога. Ему стало страшно.      - Они, должно быть, нашли то место, где мы останавливались, - сказал Бром, - и, наверное, драконьи следы заметили. Теперь уж точно за нами погонятся. Ургал просто не может позволить загнанной дичи скрыться. - И тут же они услышали ещё два охотничьих рога. На этот раз ближе. По спине у Эрагона пробежал озноб. - Нам остаётся только бежать, - покачал головой Бром и посмотрел вверх, призывая Сапфиру.      Она стрелой спустилась с небес и приземлилась рядом с ними.      - Оставь Кадока, и быстро летите прочь, - велел Эрагону Бром. - С Сапфирой ты будешь в безопасности.      - А ты? - запротестовал Эрагон.      - Со мной ничего не случится. Ступай же!      У Эрагона не хватило сил спорить с Бромом, и он вскочил Сапфире на спину, а Бром пришпорил Сноуфайра и помчался прочь, ведя в поводу Кадока. Сапфира полетела за ним следом, держась совсем низко над землёй и чуть не задевая крыльями лошадей.      Эрагон, одной рукой обхватив шею Сапфиры, тихо подвывал от боли - каждое резкое движение драконихи вызывало в сломанной руке острую боль. Звук охотничьего рога слышался уже совсем рядом, и на Эрагона волнами накатывал ужас. Бром ломился сквозь заросли кустарника, что было сил понукая вконец измученных лошадей. Рога ещё раз вострубили в унисон буквально у него за спиной, потом вдруг смолкли.      Прошло несколько минут. "Где же ургалы?" - думал Эрагон. Снова прозвучал рог - но теперь уже далеко. Эрагон вздохнул с облегчением, прижимаясь к шее Сапфиры, а Бром наконец-то перестал гнать коней.      "Но мы чуть не попались!" - мысленно сказал Эрагон Сапфире.      "Да, но нельзя останавливаться, пока..." Сапфира не успела договорить: охотничий рог прозвучал на этот раз прямо под ними. Эрагон даже подпрыгнул от неожиданности, а Бром возобновил свою бешеную гонку. Рогатые ургалы, хрипло вопя, мчались за ним, быстро сокращая разделявшее их расстояние. Ещё немного - и они настигнут Брома!      "Нужно что-то делать!" - встревожился Эрагон.      "Что именно?" - спросила Сапфира.      "Спускайся и садись прямо перед ургалами!"      "Ты что, спятил?" - возмутилась Сапфира.      "Немедленно спускайся! Я знаю, что делаю, - приказал Эрагон. - Времени больше ни на что не осталось. Иначе они возьмут Брома в плен!"      "Ладно, будь по-твоему".      Сапфира, быстро обогнав ургалов, развернулась и приготовилась садиться, а Эрагон призывал на помощь свои магические силы, чувствуя уже знакомое сопротивление. Он так напрягся, что на шее у него мелкомелко дрожал какой-то мускул.      Ургалы уже приготовились схватить Брома, когда он крикнул Сапфире: "Давай!" - и та, резко сложив крылья, камнем упала на землю, подняв целую тучу пыли и щебня.      Рогатые монстры такого явно не ожидали. Они что-то встревоженно завопили и попытались затормозить, то и дело налетая друг на друга. Впрочем, они быстро восстановили порядок в своих рядах и обнажили мечи, готовясь сразиться с Сапфирой и её наездником. Их морды были искажены ненавистью, и они омерзительно скалили зубы. Эрагон пересчитал чудовищ: двенадцать. Интересно, лихорадочно пытался сообразить он, почему ургалы не обратились в бегство при виде дракона? Он был уверен, что они побегут без оглядки, как только Сапфира преградит им путь. "Неужели они намерены напасть на нас?" - с замиранием сердца думал Эрагон.      И был потрясён до глубины души, когда самый крупный ургал сделал шаг вперёд, сплюнул и заявил:      - Нашему хозяину хотелось бы побеседовать с тобой, человеческое отродье! - Он говорил каким-то нутряным, рыкающим басом, но вполне понятно.      "Это ловушка, - предупредила Эрагона Сапфира, прежде чем он успел что-нибудь ответить, - не слушай его".      "Давай хотя бы выясним, что ему ещё велели передать нам", - предложил Эрагон, он прямо-таки сгорал от любопытства, но старался держать себя в руках.      - А кто ваш хозяин? - спросил он. Ургал презрительно фыркнул:      - Его имя не заслуживает того, чтобы его называли столь жалкому существу. Он правит небом и землёй. Ты для него просто козявка. Однако же он велел доставить тебя к нему живым. Радуйся, иначе от тебя уже одно мокрое место осталось бы!      - Никуда я с вами не пойду! Вы мои заклятые враги! - заявил Эрагон, вспоминая Язуак. - Не знаю уж, кому ты служишь, шейдам или каким-то другим выродкам, но я не имею ни малейшего желания вступать с твоими хозяевами в переговоры.      - Ты совершаешь большую ошибку! - прорычал ургал, показывая страшные клыки. - От моего хозяина тебе не уйти. Он тебя все равно настигнет. А если ты вздумаешь сопротивляться, то всю оставшуюся жизнь будешь немилосердно страдать, мечтая поскорее умереть.      Интересно, думал Эрагон, кому все-таки удалось собрать диких ургалов в единое войско? Неужели в Алагейзии действует некая третья, весьма мощная и независимая, сила, а не только вардены и король Гальбаторикс?      - Оставь свои советы при себе! - крикнул он ургалу. - А своему хозяину передай, что я с удовольствием осмотрел бы, как вороны будут клевать его внутренности!      Физиономии ургалов исказились от злобы, а вожак зарычал, обнажив клыки.      - Мы силой приволочём тебя к нему! - Он махнул рукой, и ургалы бросились на Сапфиру.      Подняв правую руку, Эрагон коротко крикнул: "Джиерда!" - что означало: "Ударь!"      "Нет!" - воскликнула Сапфира, но было уже поздно.      Чудовища остановились, точно споткнувшись, а на ладони Эрагона вспыхнуло неведомое пламя, языки которого, превратившись в ярко светившиеся копья, полетели прямо в ургалов, насквозь пронзая чудовищ, отбрасывая их назад и с силой ударяя о стволы деревьев.      Вскоре все ургалы бесчувственными мешками уже валялись на земле, а Эрагона охватила вдруг такая усталость, что он не в силах был удержаться в седле и свалился под ноги Сапфире. Мысли путались, в ушах стоял звон, и, с трудом различая морду наклонившейся над ним драконихи, он наконец понял, что означали слова Брома о том, что в колдовстве можно зайти и "слишком далеко". Энергия, необходимая, чтобы победить и отшвырнуть прочь двенадцать ургалов, потребовалась немыслимая. Эрагон в ужасе чувствовал, что слабеет, и тщетно пытался сохранить ясность мыслей.      Краешком глаза он заметил, что один из ургалов уже пытается встать, опираясь на меч. Эрагон хотел было предупредить Сапфиру, но у него не хватило сил. "Нет..." - слабо шевельнулась мысль и тут же угасла. Ургал стал очень осторожно подкрадываться к Сапфире, вот он уже благополучно миновал её хвост и приготовился нанести удар прямо в шею. "Нет!" - мысленно вскричал Эрагон, и Сапфира резко обернулась. Её страшная морда оказалась прямо перед противником. Она злобно зарычала, выпустила огромные когти... и вскоре все вокруг было залито кровью разорванного надвое ургала.      В последний раз свирепо щёлкнув окровавленными челюстями, Сапфира вернулась к Эрагону, осторожно взяла зубами его безвольное тело, ещё разок рыкнула и взлетела. Эрагона со всех сторон обступила сплошная полная боли чернота. Шелест драконьих крыльев и мерный полет усыплял, и Эрагон перестал сопротивляться дурноте и боли, погрузившись в какой-то тупой транс.      Когда Сапфрира наконец опустилась на землю, Эрагон едва сознавал, что ещё жив, но все же слышал, не разбирая слов, что Бром с драконихой о чем-то спорят. Вскоре договорённость, видимо, все же была достигнута, потому что Сапфира снова взлетела.      И тут Эрагона наконец одолел благословенный сон, накрывший его точно тёплым одеялом.    30. Идеальное зрение      Эрагон свернулся под одеялом в клубок, открывать глаза не хотелось. Он снова задремал, но, поняв вдруг, где находится, страшно удивился: как он попал сюда? Потом решил укрыться получше и ещё поспать, но согнуть правую руку что-то мешало. Он вытащил её из-под одеяла и тут же почувствовал острую боль. На руке красовался довольно неуклюжий лубок, и Эрагон вспомнил: ургалы! Он тут же сел и огляделся.      На небольшой полянке, где Бром разбил лагерь, никого не было. Поодаль от Эрагона горел костёр, и над огнём исходил ароматным паром котелок с тушёным мясом. На ветке совсем рядом застрекотала белка. Лук и стрелы лежали рядом с Эрагоном, но когда он попытался встать, лицо его исказилось от боли. Болело, казалось, все тело, а ещё он чувствовал себя ужасно слабым и несчастным.      Где же все? - лениво размышлял он. Он попытался мысленно связаться с Сапфирой, но она почему-то не отвечала. Чувствуя нестерпимый голод, он набросился на мясо и съел все, но все ещё был голоден и решил поискать что-нибудь съедобное в седельных сумках, хотя бы горбушку хлеба. Но на поляне не оказалось ни седельных сумок, ни самих лошадей. "Это неспроста", - подумал Эрагон, стараясь подавить тревогу.      Он немного побродил по поляне, потом снова вернулся на прежнее место и лёг, завернувшись в одеяло. Потом сел, набросив одеяло на плечи и прислонившись спиной к дереву, и стал смотреть, как проплывают над головой облака. Прошёл час, потом второй, третий, но ни Бром, ни Сапфира так и не появились. "Господи, хоть бы с ними ничего не случилось!" - с беспокойством думал Эрагон.      День тянулся так медленно, что Эрагон совсем загрустил и, чтобы развлечься, стал осматривать окружавший поляну лесок, но быстро устал и присел отдохнуть под ёлкой, склонившей вершину над выступающим из земли большим камнем. В центре камня имелось углубление размером с тарелку, полное чистой влаги - там скопилась утренняя роса.      И, глядя на эту воду, Эрагон вдруг вспомнил, что говорил ему Бром об умении видеть в магическом кристалле. "А что, если попробовать? Вдруг мне удастся увидеть Сапфиру? - подумал Эрагон. - Правда, Бром предупреждал, что такое видение отнимает много сил, но я ведь гораздо сильнее Брома..." Эрагон глубоко вздохнул и закрыл глаза, мысленно представив себе Сапфиру и стараясь сделать её образ как можно реальнее. Усилий для этого действительно потребовалось значительно больше, чем он ожидал. Наконец, произнеся магические слова: "Драумр копа!" - он открыл глаза и уставился на воду.      Поверхность воды вдруг застыла, точно замороженная некоей невидимой силой. Все, что отражалось в ней раньше, исчезло, вода была абсолютно прозрачна. И в ней плавало изображение Сапфиры. Она летела в каком-то белом пространстве, на спине у неё сидел Бром, борода его вилась на ветру, а на коленях он держал меч.      Эрагон, чувствуя усталость, позволил изображению померкнуть. "Ну что ж, - думал он, - по крайней мере с ними ничего не случилось". Он несколько минут отдохнул и снова склонился над водой. "Роран, как ты там?" - мысленно обратился он к брату. И, поддавшись внезапному порыву, вновь произнёс заклинание.      Вода снова застыла, затем на её поверхности возникло изображение: Роран, сидящий на каком-то, видимо, стуле в абсолютно белом пространстве. Роран сильно изменился и стал ещё больше похож на Гэрроу. Эрагон удерживал его изображение, сколько хватило сил. "Интересно, Роран сейчас в Теринсфорде? - думал он. - Во всяком случае, место это явно мне не знакомо".      Использование магии вконец истощило его силы, лоб покрылся каплями пота, он с трудом переводил дыхание. Пришлось остаться сидеть под той же елью, поскольку до лагеря ему было сейчас явно не дойти. Эрагон сидел, бездумно наслаждаясь покоем, но вдруг сознание его пронзила некая мысль, сперва показавшаяся ему абсурдной: "А что, если попробовать увидеть то, что я придумал сам, или то, что мне снилось? Интересно было бы взглянуть, что способно явить мне моё собственное воображение?" Он даже улыбнулся, предвкушая подобное зрелище.      Мысль эта оказалась настолько соблазнительной, что устоять он не смог и снова склонился над водой. "Ну, и чей же образ мне вызвать?" - задумался он. Перебрав несколько вариантов, он отверг их один за другим, но тут вспомнил приснившуюся ему прекрасную женщину в темнице.      Мысленно представив себе красавицу, он произнёс заклинание и стал ждать, внимательно глядя на воду. Ждал он долго, но на поверхности воды так ничего и не появилось. Разочарованный, он хотел уже завершить действие магии, как вдруг чёрная, как чернила, тьма затянула поверхность воды. Во тьме поблёскивал свет - одна-единственная свеча освещала каменные стены темницы, а женщина из его сна лежала, свернувшись клубком, на лежанке в углу. Вдруг она подняла голову, откинула назад тёмные тяжёлые волосы и посмотрела прямо на Эрагона. Он так и замер. И такова была сила её взгляда, что по спине у него пробежал холодок. Взгляды их на мгновение встретились, но тут же женщина вся обмякла и потеряла сознание.      Поверхность воды вновь стала светлой и прозрачной. Эрагон отпрянул от камня, хватая ртом воздух.      - Этого не может быть! - в страшном волнении воскликнул он. ("Нет, она не настоящая, она же мне просто приснилась! Как она могла узнать, что я смотрю на неё? И как мне удалось представить себе какой-то донжон, в котором я никогда не был? - Эрагон даже головой потряс, словно пытаясь избавиться от наваждения. - Неужели тот сон был пророческим?")      Мысли его были прерваны знакомым ритмичным хлопаньем крыльев. Он бросился назад и увидел, как на поляну садится Сапфира с Бромом на спине. Только теперь меч его был в крови, борода тоже перепачкана кровью, лицо страшно искажено.      - Что случилось? - спросил Эрагон, опасаясь, что старик ранен.      - Он ещё спрашивает! - сердито воскликнул Бром. - Ничего особенного: я просто пытался исправить то, что ты натворил! - И он с силой взмахнул мечом, с меча так и полетели брызги крови. - Ты знаешь, к чему на этот раз привели твои "фокусы"?      - Я не позволил ургалам схватить тебя! - гордо ответил Эрагон, чувствуя холодок в желудке.      - Да, это точно, - проворчал Бром, - но твоя выходка чуть тебя не убила! Ты же два дня проспал! Там было двенадцать ургалов. Двенадцать! Но где тебе было об этом задуматься! Ты бы их с удовольствием и прямо в Тирм зашвырнул! Обрадовался! Между прочим, вполне достаточно было бы залепить каждому из них камнем по башке. Нет, тебе этого было мало, ты решил всех наземь свалить, да только зачем-то в живых оставил... Видимо, чтобы потом они могли очухаться и удрать. А я целых два часа их выслеживал. Только трое все равно удрали, даже Сапфира мне помочь не смогла!      - А я и не собирался их убивать, - заносчиво заявил Эрагон, чувствуя себя очень маленьким и жалким.      - В Язуаке ты думал иначе.      - Ну, тогда у нас выбора не было, и я ещё совсем не умел магией управлять. А на этот раз было бы чересчур...      - Ах, чересчур! - вскричал Бром. - Тебе не покажется, что "было бы чересчур", когда ургалы до нас доберутся! Они ведь и не подумают проявлять подобное "милосердие". И зачем, скажи, ну зачем ты себя-то им показал?      - Ты же сказал, что они обнаружили следы Сапфиры. Так не все ли равно, если они и меня увидели? - попытался оправдаться Эрагон.      Бром воткнул лезвие меча в землю и сердито сказал:      - Я сказал, что они, возможно, нашли её следы. Наверняка я этого не знал. Они вполне могли решить, что преследуют каких-то случайных путников, которых стоит ограбить. Но теперь-то они, естественно, все поняли. Ещё бы: ты ведь приземлился прямо у них перед носом! А поскольку ты милостиво даровал им жизнь, они теперь разбежались во все стороны, как тараканы, и распространяют весьма вредные для нас слухи. Возможно, слухи эти вскоре достигнут и королевского дворца. - Бром негодующе воздел руки. - Мальчишка! Да ты после этого не заслуживаешь звания Всадника! - Он поднял с земли меч, подошёл к костру и, вытащив откуда-то из кармана тряпицу, принялся яростно оттирать лезвие.      Эрагон стоял как статуя, не зная, что сказать. Он попытался мысленно спросить совета у Сапфиры, но та отвечала лишь: "Поговори с Бромом".      Эрагон нерешительно подошёл к костру и спросил:      - Тебе будет легче, если я скажу, что мне очень жаль? Бром вздохнул и сунул меч в ножны.      - Нет, не будет, - проворчал он. - Своими переживаниями ты уже ничего не исправишь. - Он ткнул Эрагона в грудь пальцем и сурово на него посмотрел: - Ты сделал на редкость неудачный выбор, парень, и теперь твои необдуманные действия могут иметь самые опасные последствия. И, между прочим, ты сам чуть не умер. Чуть не умер, Эрагон! Пойми это! И постарайся отныне думать как следует, прежде чем начнёшь действовать. Именно для этих целей у нас в голове мозги, а не камень! Эрагон, совершенно пристыженный, только кивнул. Но, чуть погодя, все же сказал:      - А вообще-то все не так уж и плохо. Ведь ургалы и так обо мне знали, им даже приказано было взять меня в плен.      От удивления Бром даже глаза выпучил, забыв о трубке, которая так и осталась нераскуренной торчать у него во рту.      - Ничего себе "не так плохо"! Да все, оказывается, даже хуже, чем я думал! Сапфира сказала мне, что ты разговаривал с ургалами, но о приказе пленить тебя не упоминала. - Торопливо, глотая слова и запинаясь, Эрагон пересказал Брому свой разговор с ургалами, и тот задумчиво протянул: - Значит, у них теперь даже вожак есть? Вот уж не думал!      - Есть, - кивнул Эрагон.      - А ты, значит, решил оставить его требования без внимания, наговорил ему грубостей и напал на его подчинённых? - Бром покачал головой. - М-да-а... Плохо дело. Зря ты их всех не перебил! Теперь тебе твоего проступка не простят. Что ж, поздравляю: ты только что приобрёл на редкость опасных врагов!      - Но я ведь уже сказал, что ошибся и мне очень жаль, что так вышло! - надулся Эрагон.      - Вот именно, ошибся! - сверкнул глазами Бром. - Но больше всего меня тревожит тот, кого ургалы называли своим "хозяином".      - Как же нам теперь быть? - жалким голосом спросил Эрагон.      Помолчав, Бром сказал:      - Понадобится по крайней мере недели две, чтобы твоя рука хоть немного зажила. Что ж, это время можно потратить с большой пользой: вбить тебе в башку хоть немного здравого смысла. Полагаю, это было отчасти и моей ошибкой: я научил тебя, как обращаться с магическими заклинаниями, но не объяснил, когда следует их применять. А это, как я уже говорил, требует большой осторожности, тебе же её явно не хватает. Учти: вся магия Алагейзии не пойдёт тебе на пользу, если ты не будешь знать, когда и в каком количестве её следует применить.      - Но мы ведь по-прежнему держим путь в Драс-Леону, верно? - спросил Эрагон. Ему очень хотелось сменить эту неприятную тему.      - Можно, конечно, и продолжить поиски раззаков, но даже если мы их и найдём, это ничего не даст, поскольку ты нездоров. - Бром принялся рассёдлывать Сапфиру. - Ну что, ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы ехать верхом?      - По-моему, да.      - Значит, сегодня мы успеем проехать ещё несколько миль.      - А где же Кадок и Сноуфайр? Бром махнул рукой куда-то в сторону.      - Там, неподалёку. Я привязал их, пусть немного травки пощиплют.      Эрагон, собрав свои вещи, последовал за Бромом к лошадям и услышал голос Сапфиры, которая нравоучительным тоном заметила:      "Если бы ты сперва объяснил мне, что хочешь сделать, ничего бы не случилось. Я бы предупредила тебя, что ни в коем случае нельзя оставлять ургалов в живых. Хотя, если честно, я согласилась выполнить твою просьбу, потому что и сама отчасти была уверена, что это правильное решение".      "Я не хочу говорить об этом!" - оборвал её Эрагон.      "Ну как хочешь", - презрительно фыркнула она.      Они тронулись в путь, и каждая кочка или колдобина заставляли Эрагона скрипеть зубами от боли. Если бы он был один, то наверняка бы уже сдался, но рядом ехал Бром, и жаловаться он не осмеливался. Тем более что Бром уже и так действовал ему на нервы, расписывая всякие грядущие ужасы с участием ургалов, магии и Сапфиры, а также шейдов и драконов-предателей. "Ему отлично удаётся роль палача, - думал Эрагон мрачно, - мало мне сломанной руки, так он мне ещё и душу терзает!" На вопросы Брома он то и дело отвечал невпопад и совсем приуныл.      Наконец остановились на ночлег, и Бром, искоса на него глянув, негромко проворчал:      - Это ещё только начало!      И Эрагон понял, что разочаровал старика своей слабостью.    31. Мастер клинка      Следующий день был для обоих значительно более лёгким. Эрагон за ночь набрался сил, чувствовал себя хорошо и смог правильно ответить на большую часть вопросов, которые Бром задавал ему во время занятий. Успешно справившись с одной особенно трудной задачей, Эрагон вкратце рассказал Брому о своих упражнениях с лужицей воды и о том, что сумел вызвать образ неизвестной женщины, находящейся в заточении. Бром озадаченно подёргал себя за бороду и спросил:      - Ты говоришь, она была в темнице?      - Да.      - А лицо её ты видел?      - Не очень ясно. Там было почти темно, но могу сказать точно: она - красавица! И вот что странно: я легко рассмотрел её глаза. И, клянусь, она смотрела прямо на меня!      Бром покачал головой:      - Насколько мне известно, те, чей образ вызван с помощью магии, обычно об этом не знают.      - А ты хотя бы догадываешься, кто она такая? - спросил Эрагон с неожиданной для него самого страстью.      - Как тебе сказать... - уклончиво ответил Бром. - У меня, пожалуй, есть кое-какие соображения на сей счёт, но ни в одной из своих догадок я не уверен. М-да-а, любопытный у тебя был сон... Интересно, как это тебе удалось вызвать образ человека, которого ты видел только во сне? И ты говоришь, что даже заклятия при этом не произносил? Сны, конечно, иногда соприкасаются с миром духов, но все же... Нет, здесь что-то другое!      - Видимо, чтобы понять, как это получилось, нам сперва нужно объехать все тюрьмы и донжоны и найти эту женщину! - воскликнул Эрагон, про себя полагая, что это весьма неплохая идея.      Бром только рассмеялся и тронул коня.      Занятиям они посвящали почти все время, проведённое в пути, часы сливались в дни, затем в недели. Из-за сломанной правой руки Эрагону пришлось тренировать левую, и вскоре он не только отлично правил конём, но и даже по вечерам, как всегда, фехтовал с Бромом.      К тому времени, как они перебрались через горы и вышли на равнину, весна уже захватила всю Алагейзию. Кругом распускались первые весенние цветы, голые ветви деревьев были покрыты набухшими почками и бутонами, сквозь прошлогоднюю траву бодро пробивались острые стрелы молодой зелени. Птицы, вернувшись из тёплых краёв, готовились к свадьбам и вили гнёзда.      Бром и Эрагон держали путь на юго-восток по берегу реки Тоарк, что вилась в каменистых отрогах Спайна, становясь все шире и полноводней по мере того, как в неё вливались текущие с гор многочисленные ручьи и речушки. В том месте, где река была не менее лиги шириной, Бром указал Эрагону на илистые островки, торчавшие из воды.      - Теперь совсем близко озеро Леона, - сказал он, - не более чем в двух лигах отсюда.      - Думаешь, успеем туда до темноты? - спросил Эрагон.      - Можно попробовать.      В сумерках было трудно разглядеть тропу, но им помогал шум бегущей рядом реки, направляя их. А когда взошла луна, стало видно и совсем хорошо.      В лунном свете озеро Леона казалось тонким листом кованого серебра, прибитым к равнине. Вода в нем была абсолютно неподвижна, её оживляла только яркая лунная дорожка, переливавшаяся на поверхности озера. Сапфира уже сидела на скалистом берегу, она искупалась и теперь сушила крылья, то и дело взмахивая ими. Эрагон бросился к ней, и она сообщила:      "Вода - просто прелесть! Такая холодная, чистая! И тут довольно глубоко, надо признаться".      "Может быть, завтра я тоже искупаюсь", - ответил ей Эрагон и вместе с Бромом принялся устраиваться на ночлег под небольшой купой деревьев. Вскоре все уснули.      На рассвете Эрагон вскочил первым, мечтая наконец полюбоваться озером при свете дня. Покрытая белесым туманом, вода чуть морщилась там, где её поверхности касался ветерок. Более всего Эрагона восхитила величина озера. Он даже присвистнул от восхищения и помчался к воде.      "Сапфира! Ты где? Давай повеселимся!" - мысленно позвал он свою подругу.      Не успел он вскочить драконихе на спину, как она взмыла над озером и стала плавными кругами подниматься все выше и выше, но даже с такой высоты противоположного берега было не видно.      "Ну что, искупаться не хочешь?" - весело спросил Эрагон. Сапфира по-волчьи оскалилась, посоветовала ему: - "Держись!", потом сложила крылья и спикировала прямо в волны, вспарывая водную гладь когтистыми лапами. Вода взметнулась сверкающим фонтаном, и Сапфира, точно лебедь, поплыла по озеру, Эрагон даже восхищённо присвистнул. Проплыв немного, дракониха плотнее прижала крылья к бокам, вытянула шею и нырнула, пронзая светлые воды, точно копьё.      Эрагону показалось, что они пробиваются сквозь толщу льда, от холода у него перехватило дыхание, и он чуть не соскользнул со спины драконихи, особенно когда она развернулась на глубине и стала подниматься на поверхность. Для этого ей хватило трех мощных гребков, и она вынырнула, вся в алмазных водяных брызгах и пене. Эрагон, что-то восторженно бормоча, принялся вытряхивать воду из ушей, а Сапфира легко развернулась и поплыла к берегу, используя мощный хвост в качестве руля.      Они немного погрелись на солнышке, и Сапфира предложила ещё разок окунуться. Эрагон не возражал, но заранее набрал в лёгкие побольше воздуха и покрепче обнял дракониху за шею. На этот раз они скользнули под воду не так стремительно. Вода была прозрачна и светла, и видно было далеко во все стороны. Сапфира угрем крутилась и извивалась в воде, принимая самые фантастические позы, и Эрагону казалось, что он сидит верхом на морском змее из древних сказаний.      Когда в его лёгких уже совсем не осталось воздуха, Сапфира, изящно изогнув спину, устремилась вверх и вылетела из воды, точно снаряд, подняв тучу брызг и резко развернув крылья. Два мощных взмаха - и она уже набрала высоту.      "Вот здорово! - восхитился Эрагон. - Просто замечательно!"      "Да! - с удовольствием согласилась с ним Сапфира. - Хотя жаль, что ты не можешь надолго задерживать дыхание".      Эрагон был мокрый насквозь и на ветру быстро продрог. К тому же у него сильно заболела сломанная рука, так что Сапфира устремилась к их стоянке.      Когда Эрагон немного подсох, они с Бромом вновь оседлали коней и двинулись в путь по берегу озера. Настроение у обоих было приподнятое, Сапфира весело носилась над ними, время от времени ныряя в озеро.      Перед обедом Эрагон, заблокировав лезвие Заррока с помощью магии, готовился к очередному уроку фехтования, заранее высматривая какой-нибудь холмик или валун, которые могли бы обеспечить ему преимущество во время поединка. Его внимание привлёк здоровенный сук, лежавший возле костра.      Эрагон быстро нагнулся, схватил сук и бросился на Брома. Лубок сильно мешал ему, да и Бром легко отбил его удар, тоже схватив палку. Эрагон присел, и лезвие меча Брома просвистело у него над головой. Зарычав, он с ещё большим напором бросился в атаку.      Теперь сражение шло на ровной земле, и каждый стремился вновь захватить высоту. Эрагон, ловко отскочив в сторону, нанёс Зарроком удар совсем низко над землёй, чуть не подрубив Брому колени. Но Бром ловко парировал и, хоть на минуту и потерял равновесие, тут же вскочил на ноги. Эрагон снова бросился на него, стараясь нанести более сложный удар. От скрещивавшихся в воздухе клинков искры так и летели. Брому удавалось блокировать все удары Эрагона, но лицо у него было весьма напряжённым и сосредоточенным. Казалось, он начинает уставать. Однако противники не сдавались, самым безжалостным образом продолжая атаку.      Но через некоторое время Эрагон почувствовал, что характер схватки переменился. Удар за ударом он завоёвывал преимущество! Бром парировал все слабее, он уже отступал. Наконец Эрагону удалось легко блокировать его удар, и он увидел, что на лбу и на шее старика пульсируют набухшие от напряжения вены.      Почувствовав себя увереннее, Эрагон стал ещё быстрее орудовать мечом, плетя ударами вокруг Брома настоящую сеть, а потом неожиданно нанёс ему сокрушительный удар плоскостью клинка, выбив меч у него из рук и быстро приставив острие к горлу.      Оба так и застыли, с трудом переводя дыхание, острие красного Заррока упиралось Брому в кадык. Потом Эрагон медленно поднял руку и отступил. Впервые ему удалось одержать верх над Бромом, не прибегая к особым уловкам. Бром медленно поднялся с земли, сунул в ножны свой меч и, все ещё тяжело дыша, сказал:      - На сегодня хватит.      - Но мы ведь только начали! - удивился Эрагон. Бром покачал головой:      - Я больше ничему не смогу научить тебя в искусстве владения мечом. Из всех противников, с которыми мне довелось сразиться, только трое оказались способны нанести мне поражение так легко, и я сомневаюсь, что кто-то из них способен был сделать это одной лишь левой рукой. - Он печально улыбнулся. - Я, конечно, уже не молод, но кое-что ещё могу и признаюсь честно: ты на редкость талантливый фехтовальщик.      - Неужели теперь мы перестанем упражняться по вечерам? - разочарованно спросил Эрагон.      - Ну нет! Так легко ты от меня не отделаешься, - засмеялся Бром, вытирая пот со лба. - Но теперь можно будет порой и один или даже два вечера пропустить. Ты сделал большие успехи, но помни: если когда-нибудь тебе на беду свою доведётся сразиться с эльфом - кем бы он ни был, воином или музыкантом, мужчиной или женщиной, - заранее приготовься к поражению. Эльфы, подобно драконам и прочим волшебным существам, во много раз сильнее людей. Возможно, даже сама природа впоследствии пожалела о том, что сделала их такими могущественными. Самый слабый эльф способен легко одолеть тебя. Между прочим, столь же опасны и раззаки. Они ведь тоже не люди и устают гораздо медленнее, чем мы.      - А есть ли способ стать им равным по силе? - спросил Эрагон. Он сидел, по-турецки скрестив ноги и привалившись к боку Сапфиры.      "Ты хорошо дрался", - сказала она ему, и он самодовольно улыбнулся.      Бром пожал плечами и тоже сел.      - Есть такие способы, но в данный момент ни один из них для тебя недоступен. Магия позволит тебе одолеть любого, кроме самых сильных твоих врагов. Для того чтобы справиться и с ними, тебе понадобится Сапфира и... огромное везение. Запомни: когда волшебные существа по-настоящему пользуются дарованной им магической силой, они могут запросто уничтожить любого человека.      - А как сражаются с помощью магии? - спросил Эрагон.      - Что ты хочешь этим сказать?      - Ну... - Эрагон приподнялся, опершись на локоть. - Например, если на меня нападёт шейд, то как мне противостоять его волшебству? Вряд ли я успею молниеносно произнести нужное заклинание, но даже если б это и было возможно, то вряд ли я смогу обезвредить действие его магии? Похоже, мне нужно будет знать намерения такого противника заранее. - Эрагон помолчал. - Хотя я и не представляю, как это сделать. Ведь в таких обстоятельствах кто нападёт первым, тот и окажется в выигрыше.      Бром вздохнул:      - То, о чем ты говоришь - так называемый поединок волшебников, - вещь очень опасная. Неужели ты никогда не интересовался тем, как Гальбаториксу удалось победить всех Всадников с помощью всего лишь дюжины предателей?      - Я никогда об этом не задумывался, - признался Эрагон.      - В таких случаях используется несколько способов - ты о них узнаешь впоследствии, - но главный заключается в том, что Гальбаторикс, например, был и является непревзойдённым мастером в искусстве чтения чужих мыслей. Видишь ли, во время поединка волшебников действуют строгие правила, которых должны придерживаться оба соперника, иначе оба погибнут. Во-первых, они не должны прибегать к магии, пока один из участников поединка не подчинит себе мысли другого.      Сапфира уютно обвила Эрагона своим хвостом и спросила у него:      "Зачем же ждать? Когда враг поймёт, что ты проник в его мысли, ему поздно будет прибегать к магии".      Эрагон передал её вопрос Брому, тот покачал головой и сказал:      - Нет, не поздно. Если бы мне пришлось внезапно применить магическую силу против тебя, Эрагон, ты бы наверняка умер, но в те короткие мгновения, что оставались бы тебе до гибели, ты ещё успел бы нанести и мне смертельный удар. А потому, если только кто-то из сражающихся не является самоубийцей, ни одна из сторон не начинает магической атаки, пока кто-то первым не пробьёт мысленную оборону противника.      - И что же происходит тогда? - спросил Эрагон.      - Как только ты проникнешь в мысли своего противника, - сказал Бром, - тебе ничего не будет стоить узнать его ближайшие планы. Но и обладая подобным преимуществом, ты все ещё вполне можешь проиграть, если не будешь знать, как противодействовать его заклятиям. - Бром набил трубку, раскурил её и продолжил: - А для этого нужно соображать исключительно быстро. Прежде чем ты сумеешь поставить какую-то защиту, ты должен мгновенно понять истинную природу тех сил, что направлены против тебя. Если, скажем, на тебя воздействуют с помощью жара, ты должен узнать, с помощью какой из стихий он передаётся: через воздух, огонь, свет или как-нибудь ещё. Только узнав это, ты сможешь отразить колдовство - скажем, заморозив источающее жар вещество.      - Видимо, это ужасно трудно!      - Очень, - кивнул Бром, и длинный красивый завиток дыма вылетел из его трубки. - Редко кому удаётся выжить во время такой дуэли или хотя бы продержаться несколько мгновений. Для этого требуется немало сил и умений, маг-недоучка в таком случае приговорён к неминуемой смерти. Когда ты достигнешь должного уровня, я, конечно, начну обучать тебя необходимым для такого поединка вещам. А пока запомни: если когда-нибудь окажешься невольным свидетелем или участником схватки волшебников, то мой тебе совет: беги оттуда без оглядки как можно дальше.    32. В трущобах Драс-Леоны      Они перекусили в Фасалофте, симпатичном многолюдном селении, удачно расположенном на холме лицом к озеру. Пока они ели, Эрагон внимательно прислушивался, что говорят посетители харчевни, и в итоге с облегчением понял: пока что ни о нем, ни о Сапфире здесь ничего не известно.      Тропа теперь окончательно превратилась в дорогу, хотя и довольно ухабистую. Колёса тяжёлых телег и конские подковы здорово размесили грязь, сделав некоторые участки дороги совершенно непроходимыми. Стало попадаться значительно пеших и конных путников, так что Сапфира целыми днями где-то скрывалась и лишь поздним вечером присоединялась к Брому и Эрагону.      Уже несколько дней они ехали по берегу озера Леона на юг, и Эрагон стал сомневаться, можно ли вообще это озеро объехать. И страшно обрадовался, когда им сказали, что до Драс-Леоны не более одного дня неспешной езды.      Наутро Эрагон проснулся рано, ощущая знакомое покалывание в руке, отмеченной знаком "гёдвей ингнасия": наверняка они скоро встретятся с этими раззаками!      "Вы оба должны быть очень осторожны, - сказала ему Сапфира. - Раззаки, скорее всего, повсюду расставили своих шпионов, чтобы следить за теми, кто соответствует вашим приметам".      "А мы постараемся, чтобы нас никто не узнал", - заверил её Эрагон.      Она, низко склонив голову, посмотрела ему прямо в глаза:      "Возможно. Но учти, я не смогу защитить тебя, как во время сражения с ургалами. Я буду слишком далеко и просто не успею прийти на помощь. Да мне и самой не развернуться на таких узких улицах, которые вы, люди, почему-то предпочитаете. Во всем слушайся Брома, он разумнее тебя и гораздо лучше умеет держать себя в руках".      "Я знаю", - помрачнев, кивнул Эрагон. "Потом, наверное, ты захочешь отправиться с Бромом к варденам? Он-то, скорее всего, хочет именно этого. А поскольку Гальбаторикс будет в ярости после гибели своих раззаков, то для всех это было бы наиболее безопасным выходом".      "Но я вовсе не хотел бы всю жизнь только и делать, что сражаться с Империей, как вардены, - сказал Эрагон, немного подумав. - Есть вещи и поинтереснее вечной войны с Гальбаториксом. Впрочем, у нас вполне хватит времени поразмыслить над нашим будущим, когда мы покончим с раззаками".      "Зря ты так в этом уверен", - загадочно промолвила Сапфира и улетела, до наступления ночи ей не стоило никому попадаться на глаза.      Дорога была битком забита фермерскими повозками, ехавшими на рынок в Драс-Леону, и Брому с Эрагоном пришлось придержать коней, поскольку проехать было просто невозможно.      Ещё до полудня они заметили впереди дымы каминных труб, но пришлось проехать добрую лигу, прежде чем они наконец увидели сам город. В отличие от чётко спланированного Тирма, Драс-Леона представляла собой настоящий лабиринт узких кривых улочек, спускавшихся к самому берегу озера. Улочки были застроены жуткими развалюхами, зато центр города отделен от жалких окраин высокой грязно-жёлтой глинобитной стеной.      В нескольких милях от города, на востоке, из земли вздымалось некое нагромождение диких скал, подобное мрачному кораблю-скитальцу из страшного сна или чудовищному замку-крепости. Отвесные гладкие скалы напоминали скелет какого-то монстра. Это торчат кости земли, вдруг подумал Эрагон. А Бром, указывая ему на это немыслимое строение, сказал:      - Вот он, Хелгринд! Именно вокруг него и возник сам город. Жители Драс-Леоны считают эти скалы прекрасными и чуть ли не молятся на них, но это нездоровый и недобрый восторг... Ладно, сам увидишь. - И Бром махнул рукой в сторону жёлтой стены. - Нам туда, в самый центр.      Когда они подъехали ближе к центральной части Драс-Леоны, Эрагон обратил внимание на то, что самое высокое здание там - собор, мрачно возвышавшийся над всеми остальными строениями и удивительно похожий на скалы Хелгринда, особенно когда солнечные лучи падают на его арки и остроконечные шпили.      - Какому же богу они поклоняются? - спросил он у Брома.      Бром с отвращением ответил:      - Да, можно сказать, самому Хелгринду! Здесь исповедуют весьма жестокую религию. Пьют человеческую кровь, приносят жертвы... Здешние жрецы часто бывают калеками - они добровольно лишаются разных частей тела, потому что верят: чем больше своей плоти отдашь, тем меньше будешь принадлежать миру смертных. Значительную часть времени эти жрецы проводят в спорах, какой из трех главных пиков Хелгринда самый высокий и стоит ли включать его четвёртый пик - самый низкий - в свои молитвы.      - Ужас какой!.. - Эрагон даже вздрогнул.      - Да, это ужасно, - мрачно кивнул Бром. - Но не вздумай сказать это кому-нибудь из верующих. Быстренько лишишься руки - "в наказание", как они говорят.      У городских ворот они нарочно направили коней в самую гущу толпы, вливавшейся внутрь. По обе стороны от ворот стояло по десять стражников, которые, впрочем, довольно равнодушно взирали на валивший в Драс-Леону народ, так что Эрагон и Бром обошлись без каких бы то ни было неприятных приключений.      Дома в центре города были высокие и какие-то странно узкие - земли здесь явно не хватало. Многие дома лепились прямо к городской стене, пристроенные к ней одним боком. На узких извилистых улицах не было видно неба из-за нависавших над тротуарами строений, здесь царил вечный полумрак. К тому же почти все дома были сложены из здоровенных темно-коричневых брёвен, и от этого город казался ещё более тёмным. Жутко воняло сточными канавами, тротуары и мостовые были грязные и какие-то скользкие.      Оборванные ребятишки шныряли между домами и, точно воробьи, дрались из-за каждой крошки съестного. Нищие и калеки сидели, скрючившись, у городских ворот, умоляя подать им милостыню. Их голоса отчего-то показались Эрагону похожими на жуткий нестройный хор проклятых душ. "У нас так даже со скотиной не обращаются", - с возмущением думал он.      - Вот уж не хотел бы тут жить! - пробормотал он с отвращением.      - В самом центре немного получше, - утешил его Бром. - А сейчас давай найдём подходящую гостиницу и попробуем выработать план дальнейших действий. Драс-Леона может оказаться чертовски опасной даже для самого осторожного из осторожных. И мне не хотелось бы просто так, без очевидной необходимости, шататься по здешним улицам.      Они значительно углубились в город, оставив позади отвратительные трущобы, примыкающие к городской стене. Но, оказавшись в более богатых и благополучных кварталах, Эрагон ещё больше удивился: как могут эти люди существовать спокойно, когда вокруг такая нищета и страдания?      Они остановились в гостинице "Золотой глобус" - дешёвой, но вполне приличной на вид. В отведённой им комнате у одной стены стояла узкая кровать, у второй - шаткий стол и таз для умывания. Эрагон только взглянул на матрас и тут же заявил:      - Я сплю на полу. В этом тюфяке столько насекомых, что они меня запросто за ночь живьём сожрут!      - Ну что ж, не буду лишать их обеда и пожертвую собой, - сказал Бром, бросая на кровать седельные сумки. Свою сумку Эрагон положил на пол и снял с плеча лук.      - Ну, и что теперь? - спросил он.      - Сперва нужно поесть и выпить пива. Затем как следует выспаться. А с завтрашнего дня начать поиски раззаков. Но учти: в любой ситуации прежде всего следи за своим языком и не болтай лишнего. Если нас обнаружат, нам придётся немедленно бежать.      Еда в гостинице оказалась весьма посредственной, зато пиво было отменным, и они выпили несколько кувшинов. Когда они, пошатываясь, вернулись в свой номер, голова у Эрагона приятно кружилась. Он расстелил на полу свою походную постель и тут же улёгся. Бром рухнул на кровать.      Но прежде чем уснуть, Эрагон все-таки мысленно связался с Сапфирой.      "Мы намерены пробыть здесь несколько дней, но вряд ли столько, сколько пробыли в Тирме. Как только найдём раззаков, я сразу дам тебе знать: возможно, нам потребуется помощь. А сейчас давай спать - голова у меня совершенно не варит".      "Ты просто слишком много выпил! Завтра утром плохо тебе придётся!" - обвиняющим тоном заявила Сапфира. И Эрагону ничего не оставалось, как согласиться с ней.      "Да уж, - простонал он, - завтра разве что Брому может быть хуже, чем мне: он в два раза больше выпил".    33. След масла      И о чем я только думал! - ужасался Эрагон утром. Голова раскалывалась от боли, язык, казалось, распух, вкус во рту был отвратительный. Под полом заскреблась крыса, и Эрагон поморщился.      "Ну, и как мы себя чувствуем?" - насмешливо осведомилась Сапфира откуда-то издалека.      Но Эрагону было не до шуток.      Через несколько минут с кровати со стоном скатился Бром. Он вылил себе на голову кувшин холодной воды и куда-то направился. Эрагон поспешил за ним.      - Ты куда идёшь? - спросил он.      - Мне нужно привести себя в порядок, - буркнул Бром.      - Мне тоже, - сказал Эрагон и вскоре понял, как именно Бром намерен "приводить себя в порядок".      Нужно было влить в себя огромное количество очень горячего чая, чередуя его с холодной водой и бренди. Когда они вернулись в номер, Эрагон соображал уже гораздо лучше.      Бром разгладил на груди смятую рубаху, заправил её в штаны и пристегнул к поясу меч.      - Начнём с того, что зададим местным жителям несколько ничего вроде бы не значащих вопросов. Я хочу выяснить, где именно причаливают суда, доставляющие в Драс-Леону масло сейтр, и откуда оно развозится в другие города. Нам надо найти таких людей, портовых рабочих, грузчиков или перевозчиков, которые с этим как-то связаны, и постараться вызвать на разговор хотя бы одного из них.      Покинув "Золотой глобус", они стали искать причал, V которого могли разгружать столь дорогостоящий груз. В центральной части Драс-Леоны все улицы как бы всползали на холм, к дворцу, построенному из полированных гранитных плит. Дворец возвышался надо всеми остальными домами, исключая храм.      Они подошли ближе. Двор этого поистине королевского дворца был выложен мозаикой из перламутровых раковин, а стены в некоторых местах инкрустированы золотом. В нишах стояли статуи из чёрного камня, сжимавшие в холодных дланях курильницы с благовониями. Через каждые десять шагов у ограды торчал часовой, внимательно следивший за прохожими.      - Господи, чей это дворец? - спросил оробевший Эрагон.      - Маркуса Табора, правителя Драс-Леоны. Он подчиняется только самому королю да собственной совести, которая, впрочем, в последнее время по большей части спит, - сказал Бром.      Они обошли дворец вокруг, заодно рассматривая и соседние тоже богато украшенные дома.      К середине дня они, так ничего полезного и не узнав, решили перекусить.      - Драс-Леона - слишком большой город, чтобы стоило прочёсывать его вместе, - сказал Бром. - Пожалуй, надо разделиться. А вечером встретиться в "Золотом глобусе". - Он быстро глянул на Эрагона из-под кустистых бровей. - Надеюсь, ты никаких глупостей не натворишь?      - Не натворю, - пообещал Эрагон.      Бром сунул ему несколько монеток и быстро пошёл прочь.      Весь оставшийся день Эрагон вёл бесконечные беседы с хозяевами лавок и портовыми рабочими, стараясь вести себя учтиво и даже подобострастно. Расспросы завели его сперва в один конец города, потом заставили вернуться, но никто, казалось, никогда даже не слышал о масле сейтр. Но куда бы Эрагон ни пошёл, ему казалось, что огромный храм, насупив брови, неустанно следит за ним, и невозможно скрыться от его бдительного ока.      Наконец он все-таки разыскал человека, который помогал грузить масло сейтр на корабль и помнил, к какому причалу оно было доставлено. Эрагон, страшно собой довольный, сбегал посмотреть на этот причал, а потом вернулся в "Золотой глобус", но все равно пришёл туда почти на час раньше Брома. Старик так устал, что даже прихрамывал немного.      - Ну, удалось тебе что-нибудь узнать? - спросил Эрагон. Бром нахмурился:      - Похоже, здешний губернатор чересчур активно пользовался предоставленной ему свободой действий, и Гальбаторикс в итоге решил пожаловать сюда собственной персоной и дать ему урок. Впервые за последние десять лет наш король решился покинуть Урубаен.      - Как ты думаешь, а о нас он знает? - спросил Эрагон.      - Разумеется, знает, но, я думаю, ему ещё не сообщили, где именно мы находимся. Если бы он и это знал, раззаки нас бы уже схватили. И это означает, что мы в любом случае должны покончить со своими делами до прибытия Гальбаторикса. Нам не стоит находиться ближе чем в двадцати лигах от него. Единственное, что нам на руку - раззаки наверняка проявят себя, потому что будут готовиться к прибытию короля.      - Мне, конечно, хочется до этих раззаков добраться, - сказал Эрагон, сжимая кулаки, - но с королём сражаться я вовсе не собирался. Ведь он только слово скажет - и нас на куски разорвут.      Похоже, подобная перспектива развеселила Брома.      - Отлично сказано! Ты наконец начинаешь проявлять осторожность! И ты совершенно прав: у тебя нет ни малейших шансов на победу в схватке с Гальбаториксом. А теперь рассказывай, что узнал сегодня. Возможно, это подтвердит услышанное мною. Эрагон пожал плечами:      - Сперва по большей части всякую ерунду. Но потом мне удалось найти человека, который показал, где разгружали масло. Самый обыкновенный старый пакгауз. А больше ничего полезного я не узнал.      - Ну, я тоже это узнал и даже сходил на причал и поговорил с грузчиками. И довольно быстро выяснил, что этот драгоценный груз был отправлен прямиком во дворец Маркуса Табора.      - А потом ты вернулся в гостиницу, - вставил Эрагон.      - Ничего подобного! - тряхнул головой Бром. - И не перебивай, пожалуйста. Потом я пошёл во дворец и устроился там на службу! В качестве сказителя. Несколько часов я старательно очаровывал обитателей замка и слуг всякими песнями и сказками - не забывая, разумеется, задавать им вопросы. - Бром вытащил трубку, набил её табаком и неторопливо раскурил. - Просто удивительно, как много всего знают слуги! Я, например, узнал, что у Маркуса три любовницы и все они живут в одном и том же крыле дворца. Однако, помимо подобных страшно интересных вещей, я совершенно случайно выяснил, куда из дворца Табора переправляют масло сейтр.      Эрагон даже дыхание затаил.      - И куда же? - выдохнул он.      Бром затянулся и выпустил кольцо дыма.      - Это, разумеется, не в городе. Каждое полнолуние двух рабов посылают к подножию Хелгринда с запасом провизии на целый месяц. И как только в Драс-Леону прибывает очередная партия масла, её отсылают вместе с этими рабами. И больше их никто и никогда не видит. А если кто-то вздумает за этими рабами последовать, то и сам исчезает без следа.      - А я думал, торговля рабами была прекращена ещё при Всадниках, - тихо сказал Эрагон.      - К сожалению, она снова расцвела, когда к власти пришёл дорогой Гальбаторикс.      - Значит, раззаки скрываются в Хелгринде. - И Эрагон припомнил мрачные скалы, похожие на замок злодея.      - Там или где-то поблизости.      - Если они в Хелгринде, - продолжал вслух размышлять Эрагон, - то либо у его подножия, в какой-нибудь норе и под защитой тяжёлой каменной двери, либо гораздо выше, и на такой высоте, какой способны достигнуть разве что птицы или Сапфира. Или те твари, на которых они тогда улетели... В общем, в самом низу или на самом верху. И логово их наверняка хорошо замаскировано. - Он минутку подумал. - А если мы с Сапфирой отправимся на разведку и облетим вокруг Хелгринда... Нет, раззаки нас заметят - не говоря уж о жителях Драс-Леоны.      - Да, пожалуй, не стоит, - согласился Бром. Эрагон нахмурился и предложил:      - А если попробовать проникнуть туда под видом этих двух рабов? Полнолуние совсем скоро, так что их отправят туда с очередным запасом провизии. Это дало бы нам прекрасную возможность подобраться к раззакам совсем близко.      Бром задумчиво подёргал себя за бороду и сказал:      - Во всяком случае, это шанс. Но что, если рабов убивают издалека? Мы можем оказаться в очень затруднительном положении. Ведь мы-то раззаков издали увидеть не сможем, а они нас смогут!      - Но мы же не уверены, что этих рабов так уж сразу и убивают, - возразил Эрагон.      - Я уверен, - заверил его Бром, и глаза его сумрачно сверкнули. - Но идея весьма заманчивая... Если ещё и Сапфиру где-нибудь поблизости спрятать, а ещё... - Он умолк, не договорив. - Вообще-то может сработать.      Но надо действовать очень быстро. Тем более что сюда едет король, и времени у нас в обрез.      - Так, может, нам отправиться в Хелгринд и осмотреть там все при дневном свете, чтобы потом не угодить в какую-нибудь ловушку? - предложил Эрагон.      - Нет, завтра я снова отправлюсь во дворец Табора и выясню, как можно было бы занять место этих рабов. Постараюсь, конечно, действовать очень осторожно и никаких подозрений не вызвать, хотя если там есть шпионы и они меня узнали...      - Я просто поверить не могу, что мы почти их нашли! - тихо промолвил Эрагон, вспоминая разорённую ферму и лицо мёртвого дяди. На щеках у него заходили желваки.      - Самое трудное, правда, ещё впереди, но ты прав: кое-каких результатов мы все же добились, - сказал Бром. - А если фортуна нам улыбнётся, то вскоре сможем и отомстить за смерть Гэрроу. Да и вардены избавятся от очень опасного врага. Ну, а что будет дальше, целиком зависит от тебя.      Эрагон тут же мысленно связался с Сапфирой и ликующим тоном сообщил ей:      "Мы, кажется, нашли логово раззаков!"      "Где?"      Он быстро объяснил ей.      "Значит, Хелгринд, - задумчиво произнесла она. - Самое место для них".      Эрагон был полностью с ней согласен.      "А когда мы здесь со всем покончим, то, возможно, отправимся домой, в Карвахолл", - сказал он.      "Ты этого хочешь? - удивилась Сапфира. - Хочешь вернуться к прежней жизни? Ты же должен понимать, что стал взрослым и к прошлому нет возврата! И в итоге тебе все равно придётся выбирать жизненный путь. Если ты останешься со мной, то выхода два: либо всю жизнь скрываться, либо встать на сторону варденов. Если, конечно, ты не решишь присоединиться к Гальбаториксу - но на это никогда не соглашусь я сама".      "Если уж мне придётся выбирать, то я, конечно, предпочту связать свою судьбу с варденами. Тебе это и так прекрасно известно".      "Пожалуй, но иногда желательно все же услышать это из твоих собственных уст".      И Сапфира умолкла, предоставив Эрагону возможность сколько угодно думать над её последними словами.    34. Поклоняющиеся Хелтринду      Когда Эрагон проснулся, то Брома в комнате уже не было. На стене углём было нацарапано:      "Эрагон, меня не будет допоздна. Деньги на еду под матрасом. Обследуй город и постарайся не скучать, но только не привлекай к себе внимания!      P. S. Не подходи близко к дворцу. Всегда держи лук наготове!"      Эрагон старательно вытер стену, вытащил из-под матраса деньги и закинул за плечи лук, хотя ему совсем не хотелось бродить по городу с оружием.      Он заходил в каждую лавчонку, которая казалась ему сколько-нибудь привлекательной. Но ни одна из них не была столь восхитительно таинственной, как лавка травницы Анжелы из Тирма. Порой он с ненавистью поглядывал на тёмные стены домов, застилавшие свет, и мечтал оказаться как можно дальше от этого отвратительного, какого-то удушливого города. Ему захотелось есть, и он купил сыру и хлеба и, присев на сруб какого-то колодца, услышал, как неподалёку аукционер громко выкрикивает названия каких-то товаров и цены. Заинтересовавшись, он пошёл на его голос и вскоре оказался на просторной площади, со всех сторон окружённой домами. С десяток человек стояли на довольно высоком помосте, а перед ними рассыпалась пёстрая толпа богато одетых людей. А где же сами товары? - удивился Эрагон.      Аукционер умолк и махнул рукой какому-то молодому парню, стоявшему в отдалении. Парень неуклюже вскарабкался на помост, на ногах и руках у него звенели цени.      - А вот и наш номер первый, - провозгласил аукционер. - Крепкий мужчина из пустыни Хадарак пойман всего месяц назад. В очень хорошем состоянии, здоров как бык! Вы только посмотрите, какие у него мощные плечи и ноги! Его отлично можно использовать в качестве оруженосца, а если подобную деликатную миссию вы ему не доверите, он подойдёт и для любой тяжёлой работы. Но, пожалуй, использовать такой отличный материал на тяжёлой работе жалко. Он ведь ещё и далеко не дурак, особенно если его научить хорошим манерам и учтивой речи!      В толпе засмеялись, а Эрагон даже зубами от злости заскрипел. Губы его уже шевельнулись, чтобы произнести то слово, благодаря которому этот раб будет мгновенно освобождён. Правая рука его, все ещё закованная в лубок, сама собой начала подниматься, слабо засветилось пятно на ладони. Он уже готов был выпустить свою магическую силу на волю, но тут его осенило: ведь этому рабу некуда бежать! Его поймают, прежде чем он доберётся до городской стены. И он, Эрагон, сделает ему только хуже, если попытается помочь. Он опустил руку и шёпотом выругался. Нет, сперва нужно подумать, а уж потом действовать. Иначе влипнешь в такую же беду, как тогда с ургалами.      Он беспомощно смотрел, как молодого раба продают какому-то высокому мужчине с ястребиным носом. Следующей была девочка лет шести, которую силой оторвали от плачущей матери и выставили на торги. Эрагон резко повернулся и пошёл прочь, хотя ноги его не слушались, а в голове шумело от сдерживаемого гнева и бессильной ярости.      Не скоро стих плач несчастной женщины. "Господи, - мрачно думал Эрагон, - хоть бы какой-нибудь воришка попробовал у меня кошелёк срезать - было бы кому в морду дать!" В полном отчаянии он стукнул кулаком по стене дома так, что до крови ободрал костяшки пальцев.      "Вот как раз работорговле-то я бы в первую очередь положил конец, если бы перешёл на сторону варденов и стал сражаться с Империей, - размышлял он. - Вместе с Сапфирой мы могли бы освободить всех этих рабов! Ведь я кое-что могу, и грех было бы не использовать эти возможности во благо других людей. А иначе зачем вообще Всадником становиться?"      Он даже постоял некоторое время, настолько увлекли его эти мысли, а когда решил идти дальше, вдруг с удивлением обнаружил, что стоит прямо перед храмом. Его странные, какие-то неровные шпили были украшены статуями и резьбой. Горгульи скалили зубы, притаившись за коньками крыш. По стенам ползли какие-то фантастические твари, а по верхнему выступающему краю высокого фундамента маршировали мраморные герои древности и короли Алагейзии. Ребристые арки, высокие окна с пятнистыми древними стёклами и множество колонн различной высоты и толщины украшали боковые нефы. А надо всем этим возвышалась одинокая сторожевая башня.      В густой тени арок и колонн виднелась дверь, обитая по периметру серебряной полосой, покрытой замысловатой чеканкой, в которой Эрагон узнал древнюю письменность. Изо всех сил напрягая память, он с огромным трудом разобрал написанные на двери слова: "И да поймёшь ты, сюда вошедший, что не вечен ты в этом мире, и да отринешь ты привязанность свою к тем, кто более всего тебе дорог".      Храм прямо-таки источал некую неясную угрозу, и по спине у Эрагона пробежал холодок. Храм был похож на затаившегося хищника, ждущего следующей жертвы.      Широкая лестница вела к главному входу в храм, и Эрагон, медленно поднявшись по ней, остановился на пороге. Он не был уверен, что ему можно войти в это святилище. Но любопытство пересилило, и он, отчего-то чувствуя себя немного виноватым, толкнул дверь, и она легко отворилась, даже не скрипнув хорошо смазанными петлями. Эрагон шагнул внутрь.      В храме царила мёртвая тишина, точно в забытой гробнице. Воздух был сухим и очень холодным. Голые стены куполом сходились высоко над головой, и Эрагон почувствовал себя совсем крошечным, не больше муравья. Пятнистые стекла оказались витражами, на них были изображены сцены, символизирующие гнев, ненависть и раскаяние. Лучи света, проникая сквозь наиболее светлые участки витражей, выхватывали из полумрака тяжёлые гранитные плиты стен и мощные колонны, все остальное тонуло в густой тени. Даже руки Эрагона в этом освещении казались темно-синими.      Между окнами-витражами стояли статуи с застывшими, лишёнными зрачков глазами. Эрагон, глядя в эти суровые каменные лица, медленно шёл вдоль центрального ряда статуй, боясь нарушить царившую в храме тишину и стараясь по возможности бесшумно ступать своими старыми кожаными башмаками по отполированным временем каменным плитам пола.      Алтарь представлял собой огромную каменную плиту, лишённую каких бы то ни было украшений. На ней лежал один-единственный тонкий лучик света, и в этом золотистом луче плясали крошечные пылинки. За алтарём виднелись трубы древнего духового органа, уходившие куда-то к куполообразному потолку и открывавшиеся навстречу ветру. Этот инструмент способен был играть, только когда над Драс-Леоной свирепствовала буря.      Из уважения к чужой вере Эрагон опустился перед алтарём на колени и почтительно склонил голову. Он не молился, а просто отдавал честь этому величественному храму множеству человеческих жизней с их радостями и невзгодами, свидетелями которых были его стены, и прихотливому искусству резчиков, украсивших древние камни. "Да, - думал он, - это место запретное". В его леденящем безжизненном прикосновении он чувствовал длань вечности и тех таинственных сил, которым храм служил убежищем.      Поднявшись, Эрагон спокойно и торжественно прошептал несколько слов древнего языка, которым научил его Бром, повернулся, чтобы уйти, и... замер на месте. Сердце в груди бешено забилось.      В дверях храма стояли раззаки и не мигая смотрели на него. Мечи опущены, острые лезвия клинков отливают на свету кроваво-красным. Один из раззаков, поменьше ростом, угрожающее шипел, второй молчал. Но оба застыли, как статуи.      Эрагона вдруг охватила страшная злость. Он столько месяцев гнался за этими убийцами, что даже боль от совершённого ими преступления успела как-то притупиться в его душе, но сейчас он мог наконец осуществить свою давнюю мечту о мести, и гнев его прорвался, точно вулкан, уже и без того разбуженный зрелищем невольничьего рынка и горестными мольбами рабов. Издав какой-то дикий вопль, громоподобным эхом прозвучавший в храме, он сорвал с плеча лук, мгновенно вложил в него стрелу и выстрелил. И сразу же выстрелил ещё дважды.      Раззаки с шипением и нечеловеческим проворством шарахнулись в разные стороны, прячась от стрел за колонны. Их чёрные плащи взвились, точно крылья воронов. Эрагон потянулся за следующей стрелой, но его вдруг остановила мысль о том, что если раззаки узнали, где найти его, то и Бром наверняка в опасности! Его необходимо предупредить! И тут, к ужасу Эрагона, в храм ввалилась целая рота воинов, перекрыв вход.      Все время держа в поле зрения подбиравшихся к нему раззаков, Эрагон огляделся в поисках спасения. Его внимание привлёк левый придел храма. Он нырнул под арку и увидел коридор, ведущий то ли в обитель жрецов, то ли в сторожевую башню. Он бросился туда, все прибавляя ходу, раззаки топотали у него за спиной. Коридор вдруг закончился, и перед Эрагоном оказалась запертая дверь.      Он ударил в неё всем телом, но дверь была прочной. Раззаки настигали его. В отчаянии он набрал в грудь побольше воздуха и воскликнул: "Джиерда!" Последовала яркая вспышка, и дверь разлетелась на куски. Переступив порог, Эрагон оказался в какой-то маленькой комнате и бросился дальше, до смерти перепугав нескольких находившихся там жрецов. За спиной он слышал крики и ругательства, на сторожевой башне ударили в большой колокол. Эрагон метнулся ещё в какую-то дверь, очутился в кухне, благополучно миновал ошеломлённых поваров и через боковую дверь выскочил в сад, окружённый высокой кирпичной стеной. Ни калитки, ни лестницы в стене не было. Тупик.      Эрагон повернул было назад, но, услышав у двери знакомое негромкое шипение, в отчаянии снова бросился к стене. Он понимал, что не сможет воспользоваться магией, чтобы проломить стену: это отнимет у него все силы, и тогда раззаки наверняка его настигнут.      Он подпрыгнул. Но, даже вытянувшись изо всех сил, сумел лишь кончиками пальцев коснуться края стены. И упал, сильно ударившись всем телом и на мгновение лишившись способности дышать. Собравшись с духом, Эрагон снова подпрыгнул, уцепился пальцами за стену и повис, изо всех сил стараясь не упасть. Раззаки и сопровождавшие их воины уже окружали его, носы у раззаков шевелились, точно у зверей, чующих загнанную жертву.      Эрагон из последних сил подтянулся, напрягая плечи так, что их сводило судорогой, и все же вскарабкался на стену. Тяжело перевалившись через неё, он рухнул вниз, больно ударился о землю, встал, пошатываясь, и бросился бежать по какой-то улочке, краешком глаза успев заметить, что раззаки уже переваливаются через стену.      Ещё прибавив скорости, он пробежал примерно милю, окончательно выдохся и вынужден был остановиться. Будучи не уверен в том, удалось ли ему оторваться от раззаков, он огляделся и, увидев невдалеке людную рыночную площадь, поспешил туда. Нырнув под первую же телегу, он затаился, стараясь отдышаться и хоть немного успокоиться. "Господи, как же они меня нашли? - лихорадочно думал он. - Откуда им было знать, что я пошёл в храм? А что, если... с Бромом беда?" Эрагон мысленно связался с Сапфирой и сообщил ей: "Меня чуть не поймали раззаки. Мы в опасности! Проверь, не случилось ли чего с Бромом. Если все в порядке, предупреди его о раззаках, и пусть он ждёт меня в гостинице. А потом будь наготове. Возможно, нам придётся бежать, и твоя помощь нам просто необходима". Сапфира ответила не сразу. Потом пообещала: "Хорошо, Бром будет ждать тебя в гостинице. Беги и не останавливайся, ты в большой опасности!"      "Как будто я сам этого не знаю!" - с досадой думал Эрагон, выкатываясь из-под телеги и устремляясь к "Золотому глобусу". Быстро собрав пожитки, он оседлал коней и вывел их из конюшни, поджидая у крыльца Брома. Тот вскоре явился - в руке посох, брови опасно нахмурены. Он сразу вскочил на Сноуфайра и, уже выезжая со двора, спросил:      - Что случилось?      - Я был в храме, когда у меня за спиной вдруг появились раззаки, - рассказывал Эрагон. - Я чудом сумел удрать, но, по-моему, они в любую минуту могут оказаться здесь. Сапфира присоединится к нам сразу же, как только мы выедем за пределы города.      - Главное сейчас - миновать ворота. Боюсь, их вот-вот закроют, если уже не закрыли, - сказал Бром. - Если ворота закрыты, нам отсюда не выбраться. Но что бы ни случилось, нужно держаться вместе.      Они натянули поводья: дальний конец улицы пересекал целый отряд вооружённых воинов.      Бром выругался, вонзил шпоры в бока Сноуфайра и, свернув в боковой проезд, галопом поскакал прочь. Эрагон, прильнув к шее Кадока, последовал за ним. Они с огромным трудом пробирались по узким улочкам, битком забитым народом, и несколько раз чуть не раздавили кого-то. Наконец показались ворота, и Эрагон неуверенно потянул коня за повод: ворота были уже наполовину опущены, а путь к ним преграждала двойная линия воинов с пиками наперевес.      - Да они же нас в клочья разнесут! - прошептал он.      - Все равно нужно попробовать прорваться, - решительно заявил Бром. - Я попробую расчистить путь, а ты постарайся поднять ворота.      Эрагон кивнул, закусил губу и ударил Кадока пятками по бокам. Они ринулись прямо на сомкнутые ряды стражников, их пики были направлены прямо в грудь коням, и кони ржали от страха. Но Эрагон и Бром упорно рвались к воротам. Эрагон слышал за спиной отчаянные крики, но не оглядывался, видя перед собой только подъёмный механизм сбоку от полуопущенных ворот.      Острые наконечники пик были совсем близко, и Бром, воздев руку, что-то торжественно произнёс на древнем языке. Слова падали из его уст, точно рубящий меч, и стражники тоже падали по обе стороны от него, точно подрубленные. До ворот оставалось всего несколько шагов, и Эрагон, втайне надеясь, что это усилие не окажется для него чрезмерным, призвал на помощь всю свою магическую силу, крикнув: "Дю гринд гвилдр!"      До него донёсся отвратительный скрежет, и ворота, качнувшись, сами поползли вверх. Толпа у ворот и стражники застыли в полном изумлении, а Бром и Эрагон, под громкий стук конских копыт, ясно слышимый в воцарившейся тишине, пулей вылетели за пределы города. Как только Драс-Леона осталась позади, Эрагон позволил воротам закрыться, и они, содрогнувшись, с глухим грохотом рухнули вниз.      От навалившейся усталости перед глазами у Эрагона все плыло и качалось, но в седле он пока держаться мог. Бром озабоченно и сочувственно поглядывал на него, и они все мчались и мчались по пригородам Драс-Леоны, слыша, как позади, на городской стене, трубят тревогу. Сапфира ждала их недалеко от города в небольшой рощице. Глаза её горели огнём, хвост разгневанно метался по земле.      - Садись-ка на неё, - сказал Бром, - и не вздумайте спускаться, что бы со мной ни случилось. Я по-прежнему буду ехать на юг, а вы летите где-нибудь поблизости. Неважно, даже если Сапфиру кто-нибудь и увидит.      Эрагон сопротивляться не стал, и Сапфира тут же взлетела. Уже с высоты он увидел, что Бром галопом гонит коней по южной дороге.      "С тобой все в порядке?" - спросила у него Сапфира. "Да, - ответил он. - Но только потому, что нам здорово повезло".      Из ноздрей драконихи вырвался клуб дыма. "Значит, зря мы столько времени искали этих раззаков!" "К сожалению, с раззаками у нас ничего не вышло, - признался Эрагон, крепче прижимаясь к её чешуйчатой шее. - Если бы там были только раззаки, я бы непременно попробовал с ними сразиться! Но они прихватили с собой целый полк - нам с Бромом против такого количества воинов никогда бы не выстоять".      "Но теперь о нас уже знают все. И о том, как вы пробивались к воротам, тоже. И слуги Империи постараются расставить нам ловушки повсюду". В голосе Сапфиры слышались какие-то совершенно незнакомые Эрагону интонации, но в ответ он лишь коротко сказал: "Я знаю".      Они летели довольно низко над землёй, почти не отклоняясь от дороги. Озеро Леона постепенно исчезало вдали; земля вокруг становилась сухой, каменистой; все чаще попадались заросли колючих кустарников и высоченных кактусов. Тучи заволокли небо. Над горизонтом сверкнула молния. Когда завыл ветер, предвещавший грозу, Сапфира, вдруг резко развернувшись, приземлилась прямо перед Бромом. Остановив коней, он удивлённо спросил:      - Что случилось?      - Наверное, ветер слишком сильный! - крикнул Эрагон.      - Ну, не такой уж он и сильный, - возразил Бром.      - Там, наверху, он куда больше чувствуется. Ей трудно лететь.      Бром выругался и передал Эрагону поводья. Дальше они ехали верхом, а Сапфира бежала за ними по земле, с трудом поспевая за лошадьми.      Порывы ветра становились все сильнее, на горизонте крутились пыльные смерчи. Эрагон и Бром обмотали лица платками, чтобы уберечься от пыли. Плащ Брома хлопал на ветру, точно крылья птицы, а борода извивалась, как живая. "А ведь даже хорошо, если сейчас пойдёт дождь, - думал Эрагон. - Все следы сразу смоет!"      Вскоре стало так темно, что им пришлось съехать с дороги и устраиваться на ночлег. Лагерь решили разбить прямо за ближайшими валунами. Разжигать костёр было слишком опасно, и они кое-как перекусили всухомятку, а потом улеглись, прижавшись к Сапфире, и она укрыла их своими крыльями.      После жалкого ужина не спалось, и Эрагон спросил:      - Но как же все-таки раззаки нас нашли?      Бром вытащил было свою любимую трубку, но, поняв, что под крылом дракона курить как-то несподручно, снова сунул её в карман.      - Один из слуг во дворце Табора предупредил меня, что среди них есть шпионы, - сказал он. - Наверное, губернатору Драс-Леоны уже доложили, что я задаю разные вопросы и повсюду сую свой нос... А уж от него узнали и раззаки.      - Мы ведь теперь уже не можем вернуться в Драс-Леону, верно? - спросил Эрагон.      Бром покачал головой:      - Разве что через несколько лет.      - Тогда, может, нам попытаться выманить раззаков оттуда? Например, дать им возможность полюбоваться Сапфирой. Уж тогда они точно к нам прибегут!      - Ага, и приведут с собой полсотни вооружённых воинов в доспехах, - сказал Бром. - Сейчас не время даже обсуждать такую возможность. Сейчас главное для нас - во что бы то ни стало остаться в живых! И сегодняшняя ночь будет самой опасной, потому что раззаки продолжат охоту и в темноте, тем более что в темноте они и видят лучше, да и чувствуют себя более сильными. Придётся нам до утра по очереди стоять на страже.      - Ты прав, - кивнул Эрагон и, вглядевшись во тьму, неуверенно прищурился: ему почудилось, что невдалеке промелькнула какая-то странная пёстрая тень. Он вылез из-под Сапфириного крыла и сделал несколько шагов в сторону, пытаясь получше рассмотреть, что там такое.      - Что это ты высматриваешь? - поинтересовался Бром, устраиваясь на ночь.      Эрагон не отвечал, всматриваясь в непроницаемую тьму, потом вернулся назад и сказал:      - Да я и сам толком не понял... Мне показалось, будто что-то мелькнуло. Наверное, просто птица... - И тут что-то больно ударило его по затылку, он услышал гневный рёв Сапфиры и без чувств рухнул на землю. Продолжение следует... СОДЕРЖАНИЕ ВЫПУСКА 29. Дорогостоящая ошибка 30. Идеальное зрение 31. Мастер клинка 32. В трущобах Драс-Леоны 33. След масла 34. Поклоняющиеся Хелтринду ЧТИВО...      ...по понедельникам: Кристофер Паолини "Эрагон"      Таинственная находка изменила жизнь Эрагона, обыкновенного мальчика из страны Алагейзия. Чтобы отомстить за близких, он покинет родные места. В поисках Эллесмеры, города эльфов, он попадает в фантастические земли, наполненные красотой и опасностью, сразится с колдунами и чудовищами, спустится к сердцу горы в королевство гномов.      Через боль потерь и бесценные дары судьбы Эрагон пройдёт путь от мальчика до мужчины, станет сильным, не зависящим ни от королей, ни от вождей. В сплетении судьбы, магии и любви ему суждено возродить былое величие Всадников и бросить вызов Империи. На суше и под водой, в небе и под землёй - с ним всегда его верный дракон Сапфира...      ...по четвергам: Джон Роналд Руэл Толкиен "Властелин колец. Две башни"      Это вторая часть трилогии Джона Рональда Руэла Толкиена о древнем Средиземье.      Судьба разделяет хранителей Кольца. В неравной схватке с орками гибнет Боромир, а хоббиты Мерри и Пиппин попадают в плен. Арагорн, гном Гимли и эльф Леголас отправляютсяна поиски друзей. А между тем Фродо и Сэмми уже почти у Ворот Мордора. И ведет их через мрачные земли Повелителя Тьмы странный проводник... АНОНСЫ      В последующих выпусках рассылки планируется публикация следующих произведений: Леонид Пантелеев, Григорий Белых "Республика Шкид"      "Республика Шкид" - добрая и веселая книга о беспокойных жителях интерната для беспризорных, об их воспитателях, о том, как хулиганы и карманные воришки превращаются в людей, поступки которых определяют понятия "честь", "совесть", "дружба". Рафаэль Сабатини "Хроники капитана Блада"      "Хроника капитана Блада" - это великолепное продолжение приключенческого исторического романа "Одиссея капитана Блада", в котором повествуется о "расцвете" пиратства на Карибском море во второй половине XVII века.      После долгих путешествий Питер Блад, отважный пират джентльмен, капитан корабля вольных морских разбойников, сражавшийся за справедливость на просторах Карибского моря, искатель приключений, не знающий, что такое трусость, вернулся к своей профессии врача. Но его тихое существование продлилось недолго. Ночной визит к раненому мятежнику неожиданно стал началом новых похождений. Борис Акунин "Турецкий гамбит"      1877 год, русско-турецкая война. Принимавший участие в военных действиях в качестве сербского волонтера титулярный советник Эраст Фандорин пробирается в главный штаб русского командования с важным секретным сообщением. По пути он знакомится с очаровательной барышней, Варваровй Андреевной Суворовой, направляющейся в расположение русских войск, чтобы повидаться с женихом Петей Яблоковым - шифровальщиком генерального штаба.      Добравшись до своих, Фандорин сообщает генералу Соболеву о хитром фланговом маневре, задуманном турками. Из него следует, что русским надо срочно занять Плевну, ибо туда движется корпус Османа-Паши. У генерал-адъютанта Мизинова, бывшего шефа Фандорина, уже заготовлен на этот счет приказ главнокомандующего, который Петр Яблоков срочно шифрует и отправляет. К тому же у Мизинова есть для Фандорина еще одна задачка не из простых. Речь идет об Анваре-эфенди, секретаре султана Абдул-Гамида. Сей интересный турок лично возглавляет секретную операцию против русских. Господин отчаянный, с авантюрной жилкой. Вполне может сам появиться в русской ставке и сойти за "своего" благодаря европейской внешности и безупречному владению несколькими языками. Необходимо срочно вычислить турка. Но как? Ведь подозреваются все...     Ждем ваших предложений. Подпишитесь: Рассылки Subscribe.Ru Литературное чтиво Ваши пожелания и предложения