Если вам хочется прочитать сразу все произведение целиком, можно не дожидаться следующего выпуска рассылки, а зайти на сайт www.fedina.victum.ru. Там опубликованы почти все книги этого автора.
Глава 4
Моя комната находилась рядом с покоями королевы. С того самого дня, как она увидела меня в Приюте Святого Робина, мы больше не расставались. Перед отъездом она позвала меня к себе, расспросила всё про мою болезнь, пожалела и предложила поехать с ней в Трир. Она была добра, так же добра, как ее младший сын, и сколько бы мне ни говорили, я никогда не поверю, что она могла быть жестокой, казнить без разбора и издеваться над людьми!
Комната была маленькая, наверно, в ней раньше был один из кабинетов. Там умещалась только моя кровать и шкаф. Возле кровати стоял маленький столик.
На столе я обнаружила огромный букет роз. Это было совершенно невозможно! Во-первых, во дворце уже год как не было ни одной розы, а во-вторых, я даже представить себе не могла человека, который захотел бы подарить мне цветы. Да, это было приятно! Это было роскошно! И пахли они изумительно, но такого быть просто не могло.
Я обняла цветы и прижала к груди. Мои розы! Красные и белые! А почему бы и нет? Почему бы и мне не получить хоть раз вот такой букет? Или я не женщина? Да, некрасивая, убогая, никому не нужная, ну и что? Будем считать, что это чудо!
Зеркало на шкафу было с трещиной, я долго смотрелась в него, стараясь найти в своем лице хоть что-то привлекательное, хоть что-то, достойное такого роскошного букета, но на меня по-прежнему смотрел жалкий пучеглазый лягушонок.
- Эх, ты, уродина, - усмехнулась я, повернулась к столу и закричала от ужаса: мои розы превратились в черный ссохшийся веник.
Они завяли прямо на глазах, мгновенно, жутко, как будто их отравило чье-то зловонное дыхание!
Я выскочила из комнаты и опрометью бросилась по коридору, сама не зная куда. Волею судьбы я чуть не сбила с ног Якоба Тиманского (хорошо, что не самого принца Антуана!). Этот белокурый гигант, которым я всегда любовалась и была полна к нему всяческих симпатий, потому что ничего о нем не знала, поднял меня за шиворот как котенка и брезгливо спросил.
- Ну? В чем дело?
Я болтала в воздухе ногами, воротник впивался в шею. Унижение было сильнее ужаса! Я сразу опомнилась.
- Пустите, ваша светлость! У меня завяли розы!
- Что? У тебя, маленькая дрянь, завяли розы?
Я завыла от унижения и от безвыходности. Я отчетливо поняла, что теперь каждый в этом дворце может издеваться надо мной как хочет! Где ты, моя добрая королева?!
- Пу-у-сти-те!!!
- Тьфу! - сказал Якоб и отшвырнул меня в другой конец коридора, - только еще попадись мне под ноги! - и больше не обернулся.
Его шаги смолкли. Я опомнилась. Я окаменела. С меня на сегодня было достаточно.
Дверь своей комнаты я открыла зло. Без страха. Цветы совсем почернели. Я выбросила их прямо в окно. Пусть тот, кто принес, подавится ими! А я не боюсь. Меня не запугаешь какими-то дохлыми розами! И не нужны они мне! Зачем лягушке розы?
Уже потом, остыв и немного успокоившись, я поняла, что это было предупреждение. Меня выгоняли из дворца, теперь в этом не было сомнений. А если это так... значит, я действительно что-то знаю. Или кто-то думает, что я знаю. Обидно, что я ничего не помню! Зима, удар по голове, ледяная вода, холод, боль, кошмар... Но неужели я, маленькая прачка Жанет, умудрилась в той прошлой своей жизни попасть в историю, в которой замешана сама королева?!
Надо расспросить мать и сестер. Хотя, если б они что-то знали, давно бы проболтались!..
Начало смеркаться. Я поправила волосы, пристегнула к платью свежий воротник и решительно отправилась на половину принца.
Зарих расхаживал по гостиной в рубашке на выпуск и в домашних туфлях с загнутыми носами. Он читал письма, целая куча которых лежала на диване, и которые скопились, наверно, за целый месяц его отсутствия. Меня он сразу и не заметил.
Я застыла в дверях, таких огромных, что любой бы на их фоне почувствовал себя букашкой, и старалась справиться с волнением.
Через минуту принц бросил лист, который читал, на пол и повернулся ко мне.
- Пришла?.. Ну, говори, я слушаю.
Трепетать и бояться мне надоело, ох, как надоело!
- Можно мне сесть? - спросила я.
Зарих удивленно поднял брови.
- Действительно, - усмехнулся он, - почему бы тебе не сесть? - и артистично указал рукой на огромное красное кресло, - прошу!
Я села на самый краешек, потому что если б я села глубже, мои ноги не доставали бы до пола. Рядом на столе стояли подносы со всякой снедью, особенно вкусно пах пирог с грибами и луком.
- Угощайся.
- Спасибо, я сыта...
- Тогда рассказывай.
Он сел напротив и устало откинулся на спинку кресла.
- Ваше высочество, - начала я решительно, - я не считаю себя сумасшедшей...
- Черт возьми!
- Прошу вас, не смейтесь!
- Я слушаю, слушаю...
Только сильная тревога не давала ему рассмеяться надо мной до слез. Я была нелепа, и заявление мое было нелепо, но по-другому я сказать просто не могла.
- Ваше высочество! То, что я знаю о королеве, и то, что о ней говорят все остальные - это вещи несовместимые.
- Ты не знала ее раньше.
- Да. Но в любом случае человек не может так измениться! Одно дело, когда человек просто раскаялся в своих грехах и замаливает их, и другое - когда он превращается в свою противоположность. Если б она только раскаивалась! Я могу вам сказать, ваше высочество: она всё время чего-то боялась. Не странно ли? Разве можно было запугать вашу властную матушку? Она вздрагивала от шагов за спиной, она плакала по ночам, я слышала! Она позволяла на себя кричать, это я тоже слышала. А глаза? Вспомните,
какие были у нее глаза!
- Ты хочешь сказать...
- Что та, что подобрала меня в Приюте Святого Робина - совсем другая женщина. Или я в самом деле сумасшедшая.
- А где же, по-твоему, настоящая королева?
- Этого я не знаю. Но вот, что она сказала перед смертью: «Королева меня отравила». Понимаете? Королева отравила! Не могла же она так сказать о самой себе?
- Ты одна это слышала?
- Нет. Еще господин Ромьо, но он считает, что это предсмертный бред.
- Конечно, бред.
- Ваше высочество, вы мне не верите?
Зарих не ответил, только усмехнулся, но я по его глазам поняла, что он не только верит, но и знает гораздо больше меня. А я могла бы сразу догадаться! Стал бы он иначе меня выслушивать!
- Это бред, - сказал он жестко, - забудь об этом, детка, и никому не рассказывай. А королеву завтра отнесут в фамильный склеп, и все пойдет своим чередом.
- Ваше высочество...
Он подошел к окну, отдернул тяжелую занавеску. Мне показалось тогда, что на плечах у него лежит каменная плита. Если бы он мне доверился! Если бы он мне тогда доверился! Если б мы соединили обрывки того, что знаем!
Но об этом не могло быть и речи. Я и так переступила все нормы приличия, высказывая ему свои крамольные мысли. Я была ничто, и мне предлагалось не лезть не в свое дело.
- Ступай, - сказал он, не оборачиваясь.
Я лихорадочно рылась в своей короткой памяти, я должна была ему помочь! Хоть чем-то! Что-то ведь пришло мне в голову, когда я шла к себе из траурного зала, и если б не эти розы... О, Боже, ну конечно!
- Ступай, я сказал.
Я встала.
- Хотите знать, где ваш Алигьери?
- Что?
- Алигьери из Стеклянного Города.
- Говори.
- Он в Приюте. Его там называют брат Осип. Только он вам вряд ли пригодится: он уже давно никому не предсказывает судьбу.