Если вам хочется прочитать сразу все произведение целиком, можно не дожидаться следующего выпуска рассылки, а зайти на сайт www.fedina.victum.ru. Там опубликованы почти все книги этого автора.
Глава 17
Заснеженный Тиманский лес вел себя всё так же безобразно, но свои собственные следы на снегу помогали ориентироваться. На остров мы попали уже по льду. Собаки бежали как всегда впереди. Я научился их отличать: один Гай тосковал гораздо больше, он был вялым и плохо ел.
Всё было не так, как осенью. Белая земля, белое небо, белые деревья и камни. И ни ветерка, и солнце растворилось в облаках, и тишина до одурения, как во сне.
Я вышел к «Пляшущим камням», сердце колотилось. Я чувствовал, что времени почти не остается, хотя голос молчал. Я сам был голос. Я был черной пропастью, в которой мечутся миры, безуспешно пытаясь сложиться в геометрическую фигуру, и в то же время шел по снегу и помнил, что я охотник Редли, что за спиной у меня мешок, а в мешке топор.
Чертово дерево без листвы выглядело зловеще. Нет, это были два дерева, вцепившиеся друг в друга, одно как будто повисло на другом, и у одного не было корней. Его корни были «там».
- Хватит вам обниматься! - сказал я зло.
Сбросил шубу и достал топор. Я рубил под корень, чтоб наверняка, рубил долго и исступленно, стараясь уже ни о чем не думать, и только перед последним взмахом безумная мысль все-таки прорвалась ко мне.
«А может, вернуться? Ведь она ждет!» И со всей силы ударил по стволу. Деревья заскрипели и стали падать медленно и невыносимо. Или просто остановилось время? Я схватился за голову, потому что мозг мой разрывался пополам, и уже не было вокруг снега, а только сиреневый кисель...
Гай лизал мое лицо. Я лежал рядом со срубленным деревом, оно коряво топорщило мощные ветки.
- Ну что, братья Гаи? Пора домой? – спросил я устало, - нечего нам тут больше делать.
Псы как будто не возражали. Через неделю мы были дома. Из трубы шел дым. Во дворе белокурый подросток чинил забор. Грустный Гай с лаем бросился к нему.
- Мама! Мама! - закричал мой сын, - они вернулись!
Мария выбежала, не набросив даже шали, и попала ко мне в объятья.
- Где ты был так долго! Где ты был!.. Я так соскучилась!
- Я тоже.
Я заглядывал ей в глаза, чтобы убедиться, что там не холодное осеннее небо, а то, что я видел прежде: родниковая вода, пыль дорог, туман над озером...
- Папа! А откуда вторая собака? Вылитый Гай!
- Она тебе нравится?
- Конечно!
- Ну и отлично. Теперь у нас будет две собаки.
Мы обнялись с сыном. Он был почти с меня ростом, во всем его ладном теле чувствовалась скованная сила. Только лицо еще оставалось детским.
Дома было тепло. Вещи разместились, конечно, по-другому, и уюта было несравненно больше. На том месте у камина, где у меня валялись шкуры, темнело кожаное кресло, стол стоял у самого окна, а на нем - чистая посуда и сосновая ветка в кружке с водой.
Мария смотрела на меня, прислонившись к дверному косяку. Если б она знала, на кого смотрит! Нет! Только не это!
- Ты убил лису, Редли?
- Лису? Да, с ней покончено.
- Значит, ты пришел?
- Куда же я от вас?.. Я устал, Мария. Просто зверски!
Она улыбнулась и стала накрывать на стол.
- Сейчас я тебя накормлю! У меня все горячее.
Я подошел к ней сзади виновато, обнял, ткнулся губами в ее затылок.
- Ты прости, что меня так долго не было...
- Понимаю: лиса.
Я беспорядочно целовал ее, она тихо смеялась.
- Поешь сначала!
- Потом.
Она смотрела на меня ласково и грустно, гладила мои волосы и небритые щеки.
- Зарос-то как, волчара неумытый!
- Мария…
- Молчи. Ты же пришел ко мне, правда? Я знала, что ты придешь.
- Прости меня...
- Тебе нравится наш сын?
- Конечно. Это самый замечательный в мире сын.
- Скажи... а ему «там» хорошо?
- Да, им с Марией тоже хорошо. Не волнуйся.
- Ну вот. Я же ей говорила, что ни к чему эти обмены. Всё вернулось на круги своя. Правда?
Я крепко обнял ее.
- Правда.
Вечером я вышел во двор. Мне было легко. Хорошо все-таки быть просто охотником Редли, а не всей вселенной. Надо мной проплывали чужие созвездия, к которым предстояло еще привыкнуть. Ко многому предстояло привыкнуть.
Я сидел на крыльце и смотрел на черную, зубчатую гряду леса, над которой сияли большие синие звезды, такие же далекие и недостижимые как глаза маленькой принцессы.