Если вам хочется прочитать сразу все произведение целиком, можно не дожидаться следующего выпуска рассылки, а зайти на сайт www.fedina.victum.ru. Там опубликованы почти все книги этого автора.
Глава 3
- Это тропа в приют Святого Робина?
- Да.
- А где же мост?
- Моста нет, только брод.
Он стоял по ту сторону ручья, у него был серый в яблоках конь, серый пыльный плащ и мокрая от пота белая рубашка. Это было год назад, тем самым жарким, просто звенящим от зноя летом. Я еще удивилась, что этот одинокий путник почти не вооружен в такие неспокойные времена: только легкий меч и кинжал за поясом. Он не показался мне тогда особенно красивым, понравилась только его открытая улыбка, так улыбаться мог только молодой, счастливый и, в общем-то, беззаботный человек. Но я ошиблась,
забота у него была.
- А где брод?
- Идите, не бойтесь. Здесь по колено.
Он умудрился провалиться по пояс. Я в ужасе сжала руками простыню, которую полоскала, но он только рассмеялся. Потом сел выливать воду из сапог.
- Далеко же забрался Святой Робин!
- Да, сюда довольно трудно добраться.
- Ты сама из Приюта?
- Я тут прачка.
- Проводишь меня?
- Хорошо. А зачем вам в Приют?
- Ах, ты какая любопытная!
- Я спросила, потому что вы непохожи ни на больного, ни на убитого горем. Святой Робин таких не принимает.
- А он мне и не нужен.
- А кто же?
- Одна дама. Очень красивая и очень знатная.
- Да, к нам вчера приехала такая дама.
- И что она делает?
- Беседует со Святым Робином. Она очень подавлена, наверно, у нее какое-то несчастье.
- А о чем они беседуют?
- Не знаю, я же не подслушивала.
- Да? А мне показалось, что ты любопытна.
Он улыбнулся, а я покраснела.
- Не дуйся, - сказал он, - как тебя зовут?
- Жанет.
Я так и не узнала, что говорю с принцем Лесовии, он не счел нужным представиться, а сама бы я ни за что не догадалась. Мы сидели на песке, там в горах, в лесу, у ручья, и только плеск воды и крики птиц нарушали звенящую, вековую тишину. Другого мира не было, только этот: жара, медовая трава, огромные деревья и высокое безоблачное небо!
Я жила тут уже целый месяц, и мне уже было хорошо и спокойно, не болело сердце, и не терзала безысходность. Правда, память так и не вернулась ко мне, но это меня больше не мучило. Зачем мне помнить мою прошлую бестолковую жизнь? В ней не было ничего интересного, ни любви, ни счастья! Ничего, кроме корыта!
Маленькая некрасивая прачка с утра до вечера загибалась над мыльным корытом, замуж ее никто не брал, отец ее бил, а мать дергала за косы. Сестры над ней посмеивались, а соседи шептались, что она блаженная. Еще, говорят, она была влюблена в одного птицелова с соседней улицы, и, говорят, что он однажды выставил ее за дверь. А потом ее нашли в реке под мостом, была зима...
Когда я пришла в себя, меня уже принесли домой. Я провалялась в жару несколько дней и только потом поняла, что ничего не помню. Лекарь сказал, что меня сильно ударили по голове.
Тропинка поднималась в гору. Принц взял у меня корзину с бельем и донес до самых ворот. Я шла как во сне! Я летела как на крыльях! Я не смотрела под ноги, и в них впивались камни и сосновые шишки. Как мало мне было нужно для счастья!
- Держи, - сказал он у бревенчатого забора, - дальше я, пожалуй, не пойду. Ты позови мне эту даму, я буду ждать вон у той сосны.
- А как ей объяснить? Кто ее ждет?
- Зарих.
Зарих в Лесовии был один. У меня стали медленно подкашиваться колени.
- Ты что задрожала? - засмеялся он, - я же не наследный принц, а так...
- Я сейчас... я позову... я мигом!..
И уже подбегая к домику, где остановилась эта дама, я с ужасом подумала: а кто же тогда она?!
В Приюте все были равны, таков был закон Святого Робина. Мы все были братья и сестры. Мы ели простую пищу, носили холщовую одежду, ходили босиком до самой поздней осени. Мы всеми силами старались забыть, кто мы, и что с нами случилось там, в миру.
Дама, которая прибыла к нам вчера в роскошном темно-красном платье, в жемчужной шапочке с вуалью и парчовых туфельках, сидела теперь в горнице за столом в белой холщовой рубахе, подпоясанной веревкой, босая, бледная, какая-то обреченная, и гладила кошку. Ее иссиня-черные волосы были распущены и распадались от середины высокого лба на два вороновых крыла. Глаза были то ли серые, то ли синие, огромные и впалые. Тоскливые глаза.
- Сестра моя, - позвала я тихо, словно боясь спугнуть ее глубокую печаль.
Она медленно повернула красивую голову и вздрогнула. Взгляд у нее стал безумный, губы задрожали, и я еще раз убедилась, что Святой Робин нормальных, здоровых людей не принимает. Да здоровый человек сюда и не поедет!
Женщина была больна, и говорить с ней следовало осторожно.
- Не бойтесь, - сказала я, - меня зовут Жанет, я прачка. Здесь вам вообще нечего бояться. Здесь хорошо. Тихо. Спокойно...
- Жанет, - повторила она, - подойди сюда, Жанет.
Я подошла.
- Ты искала меня? Зачем? - в голосе ее была тревога.
- Я должна передать, что вас за воротами ждет Зарих.
- Зарих?!
- Да, сестра моя.
- Ты его видела? Ты говорила с ним?!
- Конечно. Он ждет вас у сосны.
Я сказала это, и в первый раз сердце мое предательски дрогнуло. Женщина была очень красива. Он приехал из-за нее на край света! Он ее ждет!
- А Святой Робин не знает?
- Нет, принц остался за воротами.
- А... какой он? В каком настроении?
- Веселый, улыбается.
Она встала и оказалась очень высокой. Я еле доставала ей до плеча.
- Проводи меня, девочка.
Они говорили очень долго и, наверно, спустились к ручью, потому что их не было видно ни у забора, ни у сосны. Потом она вернулась вся бледная, дрожащая, и сразу направилась к Святому Робину. Я выбежала за ворота. Неужели он уехал?!
- Эй, прачка!
Он сидел на бревне, устало вытянув ноги и усмехался. Наверно, надо мной.
- Ты не меня ищешь?
- Вас... - я покраснела.
- Как там моя матушка? Не надумала возвращаться?
- Она... она, наверно, советуется со Святым Робином.
- Если он ей что-нибудь не то насоветует, я разнесу вашу богадельню к чертовой матери.
- Нельзя этого делать, ваше высочество, - проговорила я с отчаянием, - это святое место!
Он засмеялся, но как-то невесело, и огляделся по сторонам.