Глава "Психолингвистика и нейролингвистика" из учебника И.П. Сусова
"История языкознания". Если нужен учебник целиком (280 Кб - doc/zip),
могу выслать - пишите на мой e-mail.
***
Психолингвистика как отдельная дисциплина возникла в 50-х гг. 20 в. в
русле психологического направления и ставит своей задачей исследование
процессов и механизмов речевой деятельности (порождения и понимания, или
восприятия, речевых высказываний) в ее соотнесенности с системой языка.
Ей присуще стремление интерпретировать язык как динамическую,
действующую, "работающую" систему, обеспечивающую речевую деятельность
(речевое поведение) человека. Ее внимание направлено не на языковые
единицы (звуки, слова, предложения, тексты) сами по себе, а на их
психологическую реальность для говорящего человека, на их использование
в актах порождения и в актах понимания высказываний, а также в усвоении
языка. Она разрабатывает модели речевой деятельности и
психофизиологической речевой организации индивида и осуществляет их
экспериментальную проверку.

Психолингвистика решает свои практические задачи в тех условиях, когда
методы "чистой" лингвистики недостаточны. Особое внимание уделяется речи
в условиях тех или иных помех, к общению в затрудненных по тем или иным
причинам условиях, в нестандартных ситуациях: детская речь, речь при
различного рода патологиях, речь на иностранном языке при недостаточном
его знании, речь в состоянии эмоционального возбуждения, коммуникация
при помехах в канале связи или в искусственных человеко-компьютерных
системах, общение в условиях использования "нестандартных" форм языка -
просторечия, сленга, жаргона, местного говора.

Психолингвистика исследует следующие проблемы: психолингвистические
единицы восприятия речи, этапы порождения и понимания речевого
высказывания, обучение языку (особенно иностранному), речевое воспитание
дошкольников и вопросы логопедии, клиника центрально-мозговых речевых
нарушений, диагностика нервных заболеваний на основе наблюдений над
речью, проблемы речевого воздействия (пропаганда, деятельность средств
массовой информации, реклама), лингвистические аспекты авиационной и
космической психологии, а также судебной психологии и криминалистики,
вопросы организации внутреннего лексикона человека, проблемы машинного
перевода, проблемы диалога человека и компьютера, автоматическая
обработка текста, информатика, теория и практика искусственного интеллекта.

Психолингвистика как стыковая наука близка по предмету исследования к
лингвистике, а по методам к психологии (обычное наблюдение с записью его
результатов на магнитофон, видеопленку или бумагу или с использованием
принадлежащих испытуемым лицам сочинений, дневников, писем и т.п.;
эксперименты на детекцию речевого сигнала, различение, идентификацию,
интерпретацию (аналогичные экспериментам в психологии и в фонетических
исследованиях щербовской школы); свободный ассоциативный эксперимент,
направленный на исследование отдельных слов или групп слов и позволяющий
установить для слов их ассоциативные поля, внутри которых выделяются
связи-ассоциации парадигматические, синтагматические и тематические;
направленный ассоциативный эксперимент, вводящий ограничения либо в сам
стимул, либо в экспериментальное задание; методика "семантического
дифференциала" Чарлза Осгуда, предполагающая оценку стимула в каких-либо
признаках на основе заданных экспериментатором шкал и находящая
применение не только в исследовании отдельных слов, но и звуков одного
языка, корреспондирующих звуков разных языков и даже целых текстов -
радиорепортажей, научно-популярных и поэтических текстов; вероятностное
прогнозирование, позволяющее оценить субъективную частотность отдельных
слов и ее влияние на распознаваемость в условиях помех; индексирование
текста путем выделения в нем ключевых слов, установления их частот и
выделения малого, среднего и большого наборов ключевых слов, отражающих
соответственно основную тему текста, ситуацию взаимодействия между его
"героями" и основное содержание текста).

В психолингвистике сочетаются естественнонаучный и социальный подходы.
Она находится в тесных контактах с нейролингвистикой, когнитивной
психологией, когнитологией, информатикой, теорией и практикой
искусственного интеллекта, социальной психологией, социолингвистикой,
прагмалингвистикой, анализом дискурса. Появляются новые дисциплины
стыкового характера (этнопсихолингвистика, социопсихолингвистика,
психолингвистика текста и т.п.). В психолингвистике разрабатываются
проблемы, затрагивавшиеся в прошлом В. фон Гумбольдтом, А. Шлайхером [он
же Шлейхер - А.Б.], Х. Штайнталем, А.А. Потебней, В. Вундтом, А. Марти,
К. Бюлером, Дж. Дьюи, С. Фрейдом, Р. Юнгом, Ж. Пиаже, Ф. Кайнцем, Г.
Гийомом, И.П. Павловым, Л.С. Выготским, Р.О. Якобсоном, А.Н. Гвоздевым.

О возникновении психолингвистики официально было объявлено в 1953-1954
гг. в США на совместном семинаре специалистов по психологии, лингвистике
и теории информации (Чарлз Эджертон Осгуд и Томас Алберт Себеок,
"Psycholinguistics: A survey of theory and research problems", 1954).
Участники семинара сделали попытку опереться в лингвистическом плане
сперва на дескриптивную лингвистику, затем психолингвисты переключились
на трансформационную порождающую модель Н. Хомского и после этого на
когнитивную лингвистику. Соответственно происходил переход от
исследования отдельных слов к изучению предложений в трансформационном
аспекте и в конечном итоге к тексту (дискурсу). Первоначальной опорой
американской психолингвистики были психологические необихевиористские
концепции Чарлза Осгуда, Джорджа Армитеджа Миллера, Дэна Исаака Слобина
и др., а затем когнитивная психология и в целом когнитология, изучающая
структуры знаний (когнитивные структуры). В 80-х гг. разрабатываются
модели параллельной обработки информации в связанных в единую сеть системах.

Отечественная психолингвистика (первоначально теория речевой
деятельности) ориентируется на психологические и неврологические теории
Льва Семеновича Выготского, Александра Романовича Лурия, Алексея
Николаевича Леонтьева, Николая Ивановича Жинкина и на лингвистическое
идеи Льва Владимировича Щербы, Льва Петровича Якубинского, Михаила
Михайловича Бахтина (В.Н. Волошинова), Соломона Давидовича Кацнельсона,
Льва Рафаиловича Зиндера. Отечественные психолинвистические школы
имеются в Москве (А.А. Леонтьев, Т.В. Ахутина-Рябова, И.А. Зимняя, Р.М.
Фрумкина, А.М. Шахнарович, Е.Ф. Тарасов, Т.М. Дридзе, А.И. Новиков), в
Петербурге (Л.Р. Зиндер, В.Б. Касевич, Л.В. Сахарный, Т.И. Зубкова, А.С.
Штерн [добавлю, пожалуй, еще два имени: Е.В. Ягунова и Е.В. Грудева -
А.Б.]), в Саратове (И.Н. Горелов), в Твери (А.А. Залевская и ее
ученики), в Перми (Л.Н. Мурзин и его ученики).

Активная разработка психолингвистических проблем ведется в Германии,
Франции, Польше, США и многих других странах.

Нейролингвистика как научная дисциплина возникла в русле
натуралистического (биологического) языкознания на стыке нейрологии (как
раздела нейрофизиологии), психологии и лингвистики и изучает систему
языка в соотношении с мозговым субстратом языкового поведения. Она
располагагает эпизодическими наблюдениями расстройств языкового
поведения при очаговых нарушениях мозга с эпохи средневековья. Их
систематическое изучение началось во второй половине 19 в. Внимание к
фактам языковой патологии проявлялось со стороны А. Шлайхера, Г.
Вернике, И.А. Бодуэна де Куртенэ, В.А. Богородицкого, Л.В. Щербы, Р.О.
Якобсона, Л.Р. Зиндера и др. В современной науке обращение к роли
биологических факторов стало частым (Э.Х. Леннеберг, У. Пенфилд и Л.
Робертс, а также др.), с тем чтобы понять процессы глоттогенеза,
функционирования и развития человеческого языка. При этом не исключается
учет данных социологии, антропологии, этнологии, психологии,
палеоневрологии, исторической типологии языков, семиотики, кинесики.
Множатся попытки найти аналогии в строении многоуровневой системы языка
и многоуровневой структуры генетического кода (Р.О. Якобсон, Вяч. Вс.
Иванов). Проводятся многочисленные наблюдения над сигнальным поведением
животных и опыты их обучения человеческому языку.

Развитие нейролингвистики как специальной дисциплины о системном
строении высших психических функций и наличии корреляций между строением
языковой системы и нейрофизиологическими нарушениями языкового поведения
(афазиями) раскрывается в работах Т. Алажуанина, А. Омбредана и М.
Дюрана, К. Конрада, К. Брэйна, Ф. Гревеля, Р. Юссона и Ю. Барбизе, К.
Кольмайера, А. Лайшнера, П.М. Милнера, Александра Романовича Лурия
(1902-1977), который опирается на работы Л.С. Выготского, И.П. Павлова и
П.К. Анохина; в исследованиях В. Пенфилда и Л. Робертса, Е.Н. Винарской,
Т.В. Ахутиной. Ими описываются различные фонологические, грамматические,
лексические и семантические расстройства. Нейролингвистика проявляет
также интерес к неафазическим формам расстройств языкового поведения
(речевые агнозии и апраксии, дизартрии, алексии и аграфии).

В нейролингвистике изучаются психофизиологический механизм языкового
отражения действительности (в том числе распознавания речи), механизмы
интеграции знаковых комплексов, поступивших от разных анализаторов
мозга, и процессы языковых обобщений. В ней изучаются механизм языкового
поведения (в том числе порождения речи) и работа систем, сопряженных с
реализацией устной и письменной речи. Учитывается функциональная
асимметрия полушарий мозга, обусловливающей преимущественную локализацию
языковых обобщений и мышления в языковых понятиях в левом (доминантном)
полушарии, а конкретно-образного мышления - в правом (субдоминантном)
полушарии. Проводятся наблюдения над языковым поведением билингвов и
полиглотов, страдающих очаговыми поражениями мозга. Но предписывается
осторожное отношение к чисто лингвистическому диагнозу (без полного
комплексного системного анализа) в клинической практике.

Исследования осуществляются на материале языков английского, немецкого,
французского, русского, чешского, в последние десятилетия японского и
др., доказывающие общность нейролингвистических проблем. Ведутся
исследования речевых нарушений у билингвов (и полиглотов),
свидетельствующие по потере языковой компетенции (и соответственно ее
восстановления), сперва касаются проблем в области неродного языка.

Нейролингвистика обладает своими методами. Часто предполагается
вхождение нейролингвистики в качестве раздела в нейропсихологию,
входящую, в свою очередь, вместе с нейрофизиологией в нейрологию.
Учитываются связи нейролингвистики с психологией, психолингвистикой,
психоакустикой, когнитологией, когнитивной лингвистикой, кибернетикой,
семиотикой и т.д. Результаты нейролингвистических исследований влияют на
более адекватное понимание биологических аспектов природы языка.

На стыке нейролингвистики, психолингвистики, прагматики, когнитивной
науки и психоанализа возникла теория и технология нейролингвистического
программирования, которая имеет целью изучение и применение способов
оптимизации через речевое воздействие функционирования коры головного
мозга, отвечающей за сознание, и центров, несущих ответственность за
сферу подсознания. Применяется эта технология в целях мобилизации
(посредством направленного речевого воздействия) глубинных резервов
мозга, необходимых при психотерапевтическом лечении психических
расстройств. Она используется при необходимости изменить в оптимальную
сторону поведение человека; при ведении ответственных переговоров,
предполагающих не тактику "удара", а методику податливого следования
действиям оппонента и незаметного его привлечения на свою сторону
(дипломатия, бизнес, политическая дискуссия); при подготовке публичных
выступлений; в тестировании способностей человека; при необходимости
переубедить человека, не поддающегося логическим доказательствам, с
помощью "метафоры" (введение в подсознание пациента, погруженного в
транс, некой картины фрагмента мира, где больному предлагается "навести
порядок"). Нейролингвистическое программирование преподается во многих
зарубежных бизнес-школах. Довольно близка к этой дисциплине
психолингвистическая суггестология.

Возникновение когнитивной лингвистики явилось реакцией на
бихевиористскую методологию исследования поведения в терминах стимула и
реакции в конце 50-х гг. в США. Она распространилась впоследствии также
в Европе как междисциплинарное направление, представители которого
ставят целью исследование ментальных процессов при усвоении и
использовании и языка, и знаний. За поведением признается лишь роль
опосредствующего звена в исследовании ментальных процессов.
Когнитивные/ментальные структуры исследуются путем анализа когнитивных
стратегий, используемых людьми в процессах мышления, накопления
информации, понимания и порождения высказываний. Исследования активно
продолжаются в 70-80-х гг. (У.К. Эстес, П. фон Геерт, Д.У. Ховарт, Т.
Бивер, Й. Байер, М. Бирвиш, Ф. Саша, С. Каннгисер, Г. Рекхайт). Издается
журнал "Language and cognition".

Когнитивная грамматика была построена (1986) Роналдом Уэйном Лангакером
(р. 1942) как концепция лингвистического описания, кладущего в свою
основу представления о процессах когнитивной переработки. Ее
представители отказываются признавать грамматику автономной системой,
отводя ей служебную роль в процессах структурирования и символизации
понятийного содержания. Лексические, морфологические и синтаксические
единицы определяются как единицы символические, входящие относительно
произвольно в различные образования. Отождествляются значение и
концептуализация, указывается на возможность характеристики
семантических структур лишь по отношению к элементарным когнитивным
сферам (эмпирический знание времени и пространства и т.п.). Когнитивная
лингвистика ставит перед собой задачу выявить возможности разной (в
зависимости от языка) категоризации определенных перцептуально или
концептуально заданных ситуаций.
***
АБ

Фрагменты учебника. (Тема 4. Порождение речи. Глава 12. Модель Левелта)

В соответствии с вашими пожеланиями начинаю публикацию избранных глав из учебника
Валерий Белянин "ПСИХОЛИНГВИСТИКА",
запланированного к переизданию в 2005-2006 году.
Тема 4. Порождение речи.
Глава 12. МОДЕЛЬ ЛЕВЕЛТА
МОДЕЛЬ ЛЕВЕЛТА
Достаточно общепринятой в современной психолингвистике является модель
производства речи, предложенная в 1989 году Вилемом Левелтом (Levelt). Процесс
производства речи включает, по его мнению, * намерение, * отбор информации,
которая должна быть выражена, * упорядочение информации, увязывание со сказанным
ранее.
Эти ментальные процессы Левелт называет концептуализацией, а систему,
которая позволяет это реализовывать - концептуализатором.
Продуктом концептуализации является доречевое сообщение (preverbal message).i
Для производства сообщения говорящий должен иметь доступ к нескольким
типам информации.
* Во-первых, это процедурное знание (типа <<если ? то>>).
* Во-вторых, это декларативное знание (типа <<что содержит что>>).
* В-третьих, ситуационное знание - информацию о наличной ситуации, о собеседниках
и об окружении, в контексте которого происходит говорение.
* Помимо этого, говорящий должен следить за тем, что он сам и другие говорящие
сказали в ходе взаимодействия.
Следующим компонентом после концептуализатора является так называемый
формулировщик. В качестве основной информации формулировщик использует доречевое
сообщение, а в качестве результата выдает фонетический или артикуляторный план.
Иными словами, формулировщик переводит некоторую концептуальную структуру в
некоторую языковую структуру. Сначала происходит грамматическое кодирование
сообщения, затем - фонологическое кодирование.
Говоря об этом, Левелт вводит понятие леммы, под которой он понимает
нефонологическую часть лексической информации слова. В лемму входит всё, кроме
фонологического аспекта слова - концептуальная информация и морфосинтаксические
характеристикиii. Посредством процесса грамматического кодирования говорящий
извлекает нужные леммы и располагает их в правильном порядке. Важно, что грамматическое
кодирование, согласно Левелту, предполагает выбор подходящих лексических понятий
и составление синтаксического каркасаiii. Всё это подготавливает формирование
поверхностной структуры.
На следующем этапе производства речи происходит извлечение фонологических
форм для лемм и говорящий строит артикуляторный план высказывания. Это осуществляется
с помощью так называемого артикулятора.
Этот компонент механизма производства речи извлекает последовательные блоки
внутренней речи из артикуляторного буфера и передаёт их на исполнение. Продуктом
артикуляции является внешняя речь.
Модель В.Левелта предполагает также и то, что говорящий является своим
собственным слушателем. Имеющаяся у говорящего система понимания речи включает
в себя как понимание внешней речи, так и доступ к своей внутренней речи (мониторинг).
Эта система позволяет представлять входящую речь в её фонологическом, морфологическом,
синтаксическом и семантическом аспекте.
Таким образом, в самом общем виде процесс производства речи заключается
в том, что говорящий по определенным правилам переводит свой замысел в речевые
единицы конкретного языкаiv.
В целом же, многие теории и модели речепроизводства близки и в сущности
больше дополняют и уточняют друг друга, чем противоречат друг другу.

Данный текст защищен авторскими правами и перепечатке не подлежит.
Настоящее распространение осуществляется исключительно в целях получения обратной
связи от подписчиков данного листа. Просьба писать, что не очень ясно выражено,
какие аспекты проблемы надо осветить в большей степени.
Приветствуется любая конструктивная (!) критика.
--
-*Информационный канал Subscribe.Ru
Подписан адрес:
Код этой рассылки: linguistics.fortuna7
Написать в лист: mailto:linguistics.fortuna7-list@subscribe.ru
Отписаться: mailto:linguistics.fortuna7--unsub@subscribe.ru?subject=linguistics.fortuna7

http://subscribe.ru/ http://subscribe.ru/feedback

Глава из книги Вяч. Вс. Иванова "Чет и нечет", 1978 (с сокращениями).
Полный текст с иллюстрациями можно найти либо здесь:
http://yuriybrisk.narod.ru/oddandeven.htm, либо в Библиотеке Мошкова
(http://lib.ru).
***
ДВА ПОЛУШАРИЯ

Согласно традиционным выводам нейрофизиологии, у взрослых людей
(в подавляющем большинстве случаев - правшей) левое полушарие считается
доминантным - главным. Оно управляет движениями главной - правой - руки
и речью (как будет видно из дальнейшего изложения, некоторые важные
функции, связанные с речью, исполняет другое полушарие; в этом смысле
термин "доминантный" несколько условен). Функции правого полушария,
которое у правшей ведает левой рукой, до последних лет оставались
неясными, хотя удивительная для того времени догадка о них, теперь
подтвердившаяся, была высказана английским неврологом X. Джексоном еще
100 лет назад. Джексон полагал, что правое полушарие занято прежде всего
наглядным восприятием внешнего мира - в отличие от левого полушария,
которое преимущественно управляет речью и связанными с ней процессами.
Что же касается звуковой речи, правое полушарие, по Джексону, может
производить только такие словесные формулы, которые как бы не членятся
на части, а целиком служат автоматически произносимым обозначением целой
ситуации. "Здравствуйте!", "Пожалуйста!", "Простите!". Проверка и
уточнение этой гипотезы оказались возможными лишь недавно благодаря
материалу, накопленному при нейрохирургических операциях над мозгом, в
частности при рассечении двух полушарий мозга.
Левое ("доминантное" - в традиционной терминологии) полушарие
соединено с правым несколькими соединительными путями. Основным из них
является мозолистое тело, состоящее из волокон, которые соединяют кору
двух полушарий. Кроме мозолистого тела, есть и другие соединительные
тракты - комиссуры (передняя комиссура, задняя комиссура, зрительный
перекрест - хиазма). Исследование этих соединительных связей, и их
расположения может представлять значительный интерес с точки зрения
общей кибернетической теории.
<...>мозг в норме представляет собой неразделимую систему из двух
функционально разнородных "машин"- полушарий. Разделение этих полушарий,
исключительно важное для выявления функций каждого из них, оказалось
возможным при операциях, когда для лечения эпилепсии перерезались
соединительные тракты между полушариями. При этом был открыт
поразительный факт: два полушария начинали вести себя как две
независимые друг от друга системы или как "два мозга" по формулировке
Газаниги - одного из крупнейших исследователей, проводивших эти
операции. Всего нагляднее это обнаружилось в поведении одного больного,
который левой рукой начал в ярости трясти свою жену, а правой рукой (в
буквальном смысле не знавшей, что и зачем творит левая) помогал жене
усмирить свою же левую руку.
Большинство больных, перенесших операцию рассечения мозолистого
тела и других соединительных трактов (комиссур), ведет себя как
нормальные люди. Более того, было обнаружено, что некоторые люди
рождаются с разъединенными полушариями, что не мешает им жить.
Исследование таких больных позволило немецкому неврологу X. Липману еще
до первой мировой войны выявить некоторые характерные особенности
каждого полушария. В то время на эти работы не было обращено должного
внимания Лишь много позднее вновь было установлено, что разъединение
полушарий позволяет поставить такие эксперименты, которые проясняют
функции каждого из двух полушарий/
Эксперименты основаны на том, что в норме правая половина поля
зрения проецируется в левое полушарие мозга, а левая половина - в правое
полушарие. Если у больного рассечен зрительный перекрест, где
встречаются зрительные волокна, ведущие от глаз к мозгу, то правое
полушарие будет связано только с левым глазом и получать информацию
только от него, тогда как левое полушарие будет получать информацию
только от правого глаза. Когда на экране для левого глаза (для правого
полушария) вспыхивает изображение ложки, больной должен найти ложку
среди других предметов за экраном, что он может сделать левой рукой,
управляемой правым полушарием. Эту задачу он решает легко. Но назвать
ложку "ложкой" он не может, потому что называние предметов относится к
функциям левого полушария.
В последнее время проведена большая серия экспериментов того же
типа над людьми с нерасщепленными полушариями, которая в целом дала
сходные результаты и привела к выводу о еще более слабых языковых
возможностях правого полушария в норме. Клинические данные о функциях
каждого из двух полушарий извлекаются также из наблюдений над больными с
травматическими поражениями одного из полушарий. Это давно уже позволило
определить связь доминантного полушария с речью при дальнейшем
подразделении функций разных отделов коры доминантного полушария: одни
.отделы отвечают за анализ звуков речи, другие - за их синтез. Связь
левого полушария с анализом речи, а правого - с решением
пространственных задач у нормальных людей (правшей) подтверждается также
посредством электроэнцефалографических данных (при нескольких
электродах, установленных на поверхности каждого полушария) и
регистрации движений глаз. Эти же результаты подтверждены при
кратковременном выключении одного из полушарий (с помощью
электросудорожного шока), в частности при лечении психических болезней.
У нормального взрослого человека (с нерасщепленными полушариями)
правое полушарие (или "правый мозг") можно считать почти совершенно
немым: оно может издавать лишь нечленораздельные звуки, подобные реву и
визгу. Правое полушарие в очень небольшой степени может понимать
обращенную только к нему речь - преимущественно лишь отдельные
существительные и словосочетания и самые простые предложения (не
членящиеся на элементы, как "Спасибо"), Но при этом именно правое
полушарие хранит в себе такие сведения, которые позволяют толковать
смысл слов: оно понимает, что стакан - это "сосуд для жидкости", а
"спички" "используются для зажигания огня".
Если воспользоваться принятым в семиотике (науке о знаках,
системах знаков и текстах) выделением в словах - знаках естественного
языка - их "означающей стороны" (звучания) и "означаемой стороны"
(значения), то можно сказать, что правое полушарие преимущественно
занято означаемой стороной знаков.
Когда у глухонемого человека страдает левое полушарие мозга,
правое сохраняет образный язык жестов (каждый из которых передает особое
значение как отдельное слово), а способность пользоваться пальцевой
азбукой (в которой каждый знак соответствует букве письменного языка) и
устным языком, которому обучен глухонемой, теряется. Из этого видно, что
в правом полушарии смысл слов ("означаемая сторона" знаков или их
значения) хранится в такой форме, которая не зависи, от их звуковой
оболочки. Этот вывод подтверждается и результатами поражения левого
полушария у японцев. Грамотные японцы пользуются одновременно
иероглификой - понятийным словесным письмом, в котором каждое значение
передается особым иероглифом, и слоговой азбукой, записывающей звучание
слов, но не их смысл. При поражении левого полушария у японцев страдает
слоговое письмо (хирагана и катакана) но не иероглифика.
То, что правое полушарие занимается значениями слов а не их
звучаниями в естественном языке, хорошо согласуется с данными о других
его функциях. Больные с нарушениями нормальной работы правого полушария
не могут разложить картинки так, чтобы получить связный рассказ (т. е.
сделать именно то, что необходимо для пользования иероглификой!)
Поражение правого полушария делает невозможным запоминание (как
бы "впрок") бессмысленных рисунков и незнакомых лиц и узнавание знакомых
лиц, даже членов собственной семьи.
Это расстройство зрительных образов связано главным образом с
поражением височной доли правого полушария. Когда в той же области этого
полушария возникает активное поле, связанное с эпилептическим припадком,
больной видит зрительные галлюцинации. Их можно вызвать и стимулируя
мозг больного в том же участке правого полушария электродами.
Соответствующие области левого полушария специализированы именно
на обработке речевых звуков. Это полушарие участвует и в различении
других, неречевых звуков, но достаточно сложным образом: при восприятии
звуков, различающихся по высоте, у правшей восприятие высокого тона
связано с правым ухом, т. е. с левым (доминантным - речевым) полушарием,
а восприятие низкого тона - с правым (неречевым) полушарием. То
обстоятельство, что это определенным образом зависит от доминантности
полушария, видно из опытов, судя по которым у левшей - ситуация
обратная; при исследовании этих музыкальных иллюзий, по-видимому,
выявляются более сложные классификационные функции левого полушария,
отличающиеся от простого частотного анализа. Предполагается, что
восприятие высоких тонов соотнесено с тем полушарием, которое занимается
обработкой звуковых сигналов естественного языка .
Возможно, что специализированные устройства в левом полушарии
мозга используются одновременно как для частотного анализа звуков речи,
так и для анализа определенного типа неречевых звуков (высоких тонов).
Что же касается сложных неречевых звуков, их восприятие у правшей
преимущественно осуществляется правым (неречевым) полушарием, которое
управляет и интонацией (высотно-мелодической стороной) устной речи. Оно
же в основном ведает и высшими творческими музыкальными способностями,
потому что амузия (потеря этих способностей) наблюдается при поражении
правого (неречевого) полушария.
А. Р. Лурия и его сотрудники описали случай, когда известный
композитор после кровоизлияния в левом полушарии с нарушением
кровообращения в системе левой средней мозговой артерии потерял дар речи
и затем восстановил его частично, но при этом вполне сохранил
способность к музыкальной композиции (трудности вызывало у него лишь
сочинение вокальной музыки, в которой существенным компонентом является
звучащая речь). Этому соответствовало то, что левая рука сохраняла всю
свою подвижность, тогда как правая была парализована. Смысл слов был
понятен больному, если ему показывали зрительные изображения.
Примечательно, что письмо у него было затруднено, но техника музыкальной
записи была безупречной . Ранее была описана сходная история болезни
композитора Равеля.
Наблюдения над многими музыкально одаренными людьми в норме
позволили прийти к выводу, что правое полушарие ведает музыкальным
творчеством, тогда как левое может анализировать музыку с помощью
словесных и буквенных обозначений.
К числу функций правого (неречевого в норме у правшей) полушария,
кроме восприятия таких конкретно-пространственных образов, как лица
людей, понимание смысла слов, сочинение музыки, относится и управление
многими сложными действиями: одеванием, пользованием ножницами,
складыванием кубиков. Очень упрощая, можно было бы сказать, что в
программах исполнения команд робота из Лаборатории искусственного
интеллекта Стенфордского университета, который поднимает кубики и может
поставить их один на другой, моделируются некоторые из функций правого
полушария.
Правое полушарие занимается управлением движениями человека в
конкретном времени и в конкретном пространстве Если воспользоваться
кибернетической аналогией с двухмашинным комплексом, то можно сказать,
что правое полушарие напоминает машину, работающую в режиме реального
времени. При поражении задней теменной области правого полушария больные
теряют восприятие левой стороны своего тела и прилегающей части
пространства.
Исследования последних лет позволяют предположить, что эта
особенность правого полушария восходит к самым ранним этапам эволюции
предков человека. У человека отсутствие ориентировочного рефлекса на
стимулы, приходящие с левой стороны, при поражениях правого полушария
связывается с путями, соединяющими кору этого полушария с древними
глубинными частями мозга. Древность этого явления подтверждается тем,
что аналогичный эффект был обнаружен при экспериментах на обезьянах. У
обезьян нейроны задней (и средней) теменной области каждого из полушарий
связаны с управлением вниманием животного по отношению к предметам,
расположенным со стороны, противоположной данному полушарию.
У человека это явление в форме, близкой к древней, сохраняется
только в правом полушарии При поражении соответствующих теменных
областей левого полушария возникает неумение различать категории левого
и правого и соответствующие им обозначения (слова со значением "левый" и
правый"), нарушение способности воспринимать собственные пальцы рук
("пальцевая агнозия") и связанных с пальцами ранних культурных навыков -
счета ("акалькулия"- потеря способности считать) и письма ("аграфия" -
неумение писать)- явления, которые ранее объединялись термином "синдром
Герстмана" (по имени немецкого невролога, установившего в 1930 г.
возможность их совместного появления). Но каждое из этих явлений может
появляться и отдельно от других, лишь иногда ему сопутствующих. Общим
для всех явлений, обозначавшихся как "синдром Герстмана", является то,
что они связаны с восприятием пространства опосредованно - посредством
слов (названия "левый" и "правый", названия пальцев и числительные, во
многих языках образованные от названий пальцев). Левое полушарие
называет словами левую и правую стороны пространства, тогда как правое
полушарие непосредственно в них ориентируется.
Структура языкового "процессора" обнаруживается при поражениях
разных участков коры левого (доминантного) полушария . Эти поражения
ведут либо к "моторной афазии", нарушению процессов синтеза речи,
связываемых с зоной Брока, с дальнейшими подразделениями на отделы,
вызывающие разные подтипы моторной афазии, либо к "сенсорной афазии" -
нарушению процессов анализа речи, связываемых с зоной Вернике.
При нарушении процессов синтеза речи смысл слова может не
разрушаться, тогда как при нарушении процессов анализа речи
обнаруживаются тяжелые расстройства значений слов, хотя речь остается
грамматически правильной. Эти факты, открытые еще в прошлом веке (Брока
в 1865 г. и Вернике в 1874 г.), но уточненные исследованиями
последующего столетия, показывают, что речевое полушарие внутри себя
имеет достаточно сложную систему специализированных устройств ввода
(анализа, зона Вернике) и вывода (синтеза, зона Брока) речевой информации.
Расстройства, вызванные поражениями систем ввода, имеют черты,
общие с нарушениями работы правого (неречевого) полушария, что можно
объяснить в общем случае нарушением путей получения информации, нужной
для объединения означаемой и означающей сторон знака. В обоих случаях
затрудняется ввод данных в левое полушарие: при поражении зоны Вернике
нарушается ввод слов в их звуковой форме, при поражениях правого
полушария затруднен ввод данных, необходимых для понимания значений
слов. Поэтому нарушения значений слов при поражении зоны Вернике,
занимающейся в основном анализом означающим стороны, отчасти аналогичны
тем нарушениям значений, которые вызваны отсутствием информации из
правого полушария, где хранятся данные об означаемой стороне знаков. Это
показывает, что различные механизмы могут вести к внешне сходным
последствиям.
Исследование афазии давно привело к наблюдению, имеющему
исключительное значение для уяснения соотношения между функциями левого
и правого полушария. С присущим ему блеском этот вывод изложил
Выготский: "Во Франкфуртском институте были впервые описаны случаи,
когда больной, страдавший правосторонним параличом, но сохранивший
возможность повторять произносимые перед ним слова, понимать языковые
функции двух полушарий речь и писать, оказывался не в состоянии
повторить фразу: "я умею хорошо писать моей правой рукой", - но всегда
заменял в этой фразе слово "правой" словом "левой", потому что он в
действительности умел писать теперь только левой рукой, а правой писать
не умел. Повторить фразу, которая заключает в себе нечто
несоответствующее его состоянию, было для него невозможным".
Связь воображения с речью, открытая в этих наблюдениях Блейлера и
его школы и подтвержденная анализом детской психологии, важна прежде
всего потому, что здесь отчетливо обнаруживается различие между левым
речевым полушарием, не прикрепленным к конкретной ситуации, и правым
полушарием, всегда оперирующим только в реальном времени. Для правого
полушария все его высказывания должны быть истинными - ложными могут
быть только утверждения левого полушария.
***
АБ