КИТАЙ И РОССИЯ,
взаимоотношения и история

No 87

ОТ АВТОРА

В этом выпуске дополнительные материалы по первым отношениям России и Китая – первая переписка с маньчжурскими императорами на основе статьи Любимова А.Е.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ. ИСТОРИЯ ДО 1851 г.

Любимов А.Е. Некоторые маньчжурские документы из истории русско-китайских сношений в ХVII-м веке // Записки Восточного отделения Императорского Русского археологического общества. Т. XXI. Т. 2-3. СПб. 1912

Вопрос о том, когда началась официальная переписка между русским и китайским правительствами и какому из них принадлежит почин этой переписки, — остается пока не выясненным.

В Московском Главном Архиве Мин. Иностр. Дел хранится несколько грамот китайских богдоханов к московским государям от XVII века; все эти грамоты, или так назыв. «листы», за исключением двух маньчжурских подлинников от 1686 года, сохранились только в русских переводах; причем со времени посольства в Китай Ник. Гавр. Спафария (1675—1678 гг.) от конца XVII века имеются некоторые грамоты и на латинском языке в переводах католических миссионеров с китайского и маньчжурского языков. До посольства в Китай Н. Спафария пекинское правительство и китайские пограничные власти сносились с русскими на китайском, маньчжурском и монгольском языках; причем в большинстве случаев китайские бумаги оставались без всякого ответа со стороны русских. Русские грамоты в XVII веке посылались в Пекин с присоединением их перевода на татарский язык, — в таком виде были посланы грамоты с Федором Байковым (1654 г.), Сеткулом (Сеиткул) Аблиным (1657 г.), Н. Спафарием (1675 г.) и Никифором Венюковым (1685 г.).

При отсутствии богдоханских грамот на туземных языках, оказывается невозможным не только полагаться на правильность сохранившихся переводов и точность передачи характера официальной бумаги, но относительно двух древнейших богдоханских грамот, датируемых обыкновенно 1619-м и 1649-м годами, невозможно даже установить ни имени китайских императоров (годов правления), со стороны которых присланы эти грамоты, ни времени написания и отсылки бумаги. Между [66] тем, почти во всех русских сочинениях, где речь заходить о начале русско-китайских сношений, обе эти грамоты, без всякого сомнения в их подлинности, принимаются, как древнейшие, и им усвояется даже специальное наименование «зазывных грамот китайских богдыханов».

Найдены были эти две грамоты, по замечанию Н. Бантыша-Каменского (Н. Н. Бантыш-Каменский, Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами, изд. В. Флоринским, Казань, 1882, стр. 6—7), в «коллежском архиве, или вернее говоря,— в Посольском приказе, в царствование Алексея Михайловича; когда и кем они были доставлены в Москву — неизвестно; содержание их оставалось также неизвестным до 1675 года, когда Н. Спафарий из Тобольска прислал в Москву их переводы. В наказе, данном Ник. Спафарию при его отправлении в Китай, между прочим, значилось «домагаться, дабы присланные из Китая в Россию в древния времена четыре листа на китайском языке переведены были в Пекине иезуитами на латинский язык: ибо в чем тогда состояли требования китайскаго двора, российскому государю доселе неизвестно, поелику в Москве никогда не бывало и ныне нет китайскаго языка переводчика (Ibid. стр. 25—26.)». Об этих китайских грамотах, взятых для перевода, Н. Спафарий писал из Тобольска царю Алексею Михайловичу:

«. .. а которые государь листы китайскаго языка для выразумления посланы со мною холопом твоим ис посолскаго приказу и я холоп твой в Тоболску сыскал человека китайскаго языка и только государь тот человек перевел два листа а в двух листах не перевел только перевел ханово имя и лето а про писмо сказал что то писмо перевесть он не умеет и те переводы послал я холоп твой к тебе великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя росии самодержцу к Москве под сею отпискою апреля в 15 день а отписку государь велел подать в посолском приказе боярину Артемону Сергеевичу Матвееву да дьяком думному Григорию Богданову Ивану Евстафьеву......

В грамотах китайских ханов написано: Валли китайский царь из руси приехали два человека и Валли китайский царь говорил им руским людям с торгом приходите и торгуйте… и т. д. А как тот лист писан тому 56 лет.

Во второй грамоте пишет Ванлила хана сын Джуханди:

При моем отце от великаго государя торговые люди приходили торговать… и т. д. (Обе эти грамоты приводятся полностью в книге Н. Б.-Каменского, op. cit., стр. 7.). [67]

А как тот лист писан тому 26 лет.

3 грамота от Бухдыхана 17 лет а в печатях написано в одной 17 а в другой 15 лет.

4 от Бухдыхана как писано тому 5 год а та грамота прислана з Данилом Аршинским (Известие о двух богдыханских грамотах, присланных Нерчннскому воеводе Даниле Аршинскому, имеется в его отписке царю Алексею Михайловичу от 1670 года. Акты историч., изд. Археограф, комм., т. IV, стр. 455—457, Древн. Росс. Вивл., втор. изд., М., 1788, кн. III, стр. 218.).

А в тех двух листах которой полной перевод не умел перевесть к великому государю пишут чтоб великий государь изволил присылать почасту послов своих и что он великий государь от них желает и они великому государю служить рады что у них сыщется…(Гл. Архив М. И. Д. в Москве, Китайские книги, № 4. (Статейный список Н. Спафария) л. 6 н/об., 7 и 7н/об.)».

В Пекине относительно двух первых грамот иезуиты сказали Спафарию, что они писаны были лет 200 тому назад и более и не к московскому государю, а к некоторым боярам жившим по Шингалу реке и от старого никаньского хана Унгли-ея, а не от богдойского, и грамоты могут быть названы жалованными грамотами на владение землею (Н. Б.-Каменский, op. cit., стр.). Между тем в сохранившихся русских переводах этих грамот не упоминается имя хана Унгли-ея, и ни одним словом не говорится о наделении кого-либо землею.

Вот все данные о происхождении этих двух так назыв. древнейших китайских грамот.

Если предположить, основываясь на некотором звуковом сходстве имен, что первая грамота была послана со стороны императора Минской династии годов правления Вань-ли *** (1573—1620 гг.), то, с точки зрения хронологического совпадения, такое предположение допустимо. Что же касается Джу-ханди, «сына Ванлила хана», царствовавшего в Китае, по словам тобольского переводчика, будто бы в 1649 году, то это уже противоречит несомненным историческим данным: 1649-й год есть шестой год царствования императора Шунь-чжи *** (1644—1662 г.), представителя маньчжурской династии; он был сыном маньчжурского императора годов правления Тянь-цун *** (1627—1635 г.) Таким образом вопрос о подлинности двух древнейших богдоханских грамот к московским государям от 1619 и 1649 годов, а вместе с тем и о начале переписки между русскими государями и китайским правительством, пока не отысканы китайские оригиналы названных [68] грамот или не даны непоколебимые исторические указания об их действительном значении,— надо считать открытым. Все наши попытки отыскать китайские подлинники названных грамот в делах Гл. Архива Мин. Ин. Д. в Москве оказались безуспешными. В бумагах, относящихся к посольству в Китай Ник. Спафария имеется, между проч., его расписка в том, что он «в китайскую посылку взял две книги Китайскаго государства описание что взяты из оптеки да… китайския листы, которыя сысканы в посолском приказе и статейнаго Федора Байкова списку список… (Гл. Архив М. И. Д. в Москве, Китайские книги, № 3, лл. 266 н/об.—267.)», а были ли Спафарием возвращены взятые им бумаги и описания Китая, о том нам никаких известий в делах Архива отыскать не удалось.

В связи с вопросом о древнейших богдоханских грамотах, здесь же представляется нелишним упомянуть об одной книжке, изданной М. Комаровыми в Москве в 1787 году, под заглавием: «Старинные письма китайских императоров к российскому государю. От нынешнего времени с лишком за 150 лет; найдены между оставшимися письмами после ныне покойного графа Никиты Моисеевича Зотова». На этот сборник делаются неосновательные ссылки в некоторых русских сочинениях. И по заглавию сборника, и по заявлению издателя, высказанному в предисловии, изданные переводы писем должны быть отнесены по своему происхождению к первой половине XVII века; между тем, все эти бумаги относятся ко времени переписки китайских властей с русскими по албазинскому делу,— первая бумага датируется 24-м годом Кан-си, что соответствуем 1685 году. Издатель не мог перевести имеющихся на всех бумагах годов правления Кан-си на соответствующее годы христианского летосчисления и отнес присылку этих писем, по совершенно непонятным соображениям, «ко времени царствования Михаила Федоровича или даже ранее».

Все сохранившееся переводы богдоханских грамот от XVII века по своему содержанию, кроме двух вышеозначенных, касаются одного лишь вопроса,— вопроса об улажении дел на Амуре, и представляют собою, как показывают сохранившееся памятники на туземных языках, скорее пересказы, чем переводы: заключают в себе много измышленных переводчиками добавлений или страдают весьма существенными пропусками. Несоответствия переводов оригиналам часто касаются не только стереотипных добавлений вроде царских титулов, приветствий, благопожеланий и даже «челобитий» со стороны богдоханов русским [69] государям, каковые добавления переводчики часто делали «страха ради», но иногда совершенно неправильно передаются и фактические данные.

В виду этого особую ценность исторического документа приобретают сохранившиеся памятники на туземных языках. До настоящего времени нам пришлось отыскать три богдоханских грамоты от XVII века на маньчжурском языке.

Текст первой грамоты, относящейся к 22-му году правл. Кан-си (1684 г.), сохранился в копиях Цицикарского цзян-цзюньского архива (Архив Хен-лун-цзянской провинции заключает в себе дела (копии и различн. сводки) по всем отраслям областного управления на китайском и маньчжурском языках и обнимает собою период времени от второй половины XVII столетия до конца XIX века. По приблиз. подсчету, его составляют до 20,000 больших тетрадей. В бумагах отдела, так наз., Бин-сы (***) заключается, между проч., очень много материалов для истории русских воеводств в области р. Амура во второй половине XVII века; из бумаг именно этого отдела извлечена нами копия приводимой грамоты импер. Кан-си к албазинцам. Архив этот, находившийся в г. Цицикаре, после китайских событий 1900—1901 гг., по распоряжению русских военных властей, был передан Восточному Институту.), находящегося теперь в библиотеке Восточного Института во Владивостоке. Эта грамота на маньчжурском, монгольском и русском языках была послана к русскому воеводе в Албазин с убеждением русских уйти в пределы своего государства или же перейти в китайское подданство. Перевод маньчжурской грамоты на русский язык был сделан русскими перебежчиками, состоявшими на службе у китайцев; об этих лицах сохранилась, также в копиях архива маньчжурская бумага, приводимая нами теперь вместе с русским переводом. Перевод богдоханской грамоты к албазинцам, сделанный русскими перебежчиками, имеется в нескольких копиях в делах Гл. Арх. М. И. Д. в Москве; текст одной из копий обнародован в книге Н. Б.-Каменского (Op. cit. стр. 37.), без сохранения, впрочем, орфографии памятника.

Две другие богдоханские грамоты, в маньчжурских подлинниках, сохранились в делах Моск. Архива М. И. Д.; обе они совершенно одинакового содержания и обе относятся к 25-му году правл. Кан-си (1686 г.). Император Кан-си, наскучившись бесплодными посылками своих грамот в Москву через русских полоненников или сибирские воеводства, решил, как ему казалось, более верным способом поставить в известность русского царя о пограничных делах на Амуре и относительно своих желаний по этому предмету: одна грамота на имя «Белаго царя» была вручена для доставления в русское государство [70] голландскому торговому посольству, бывшему в Пекине в 1686 году, другая такая же грамота — иезуиту Филиппу Гримальди, который и должен был, по высочайшему повелению, отправиться в Московию с богдоханской грамотой (Du Halde, Description geographique, historique etc. de la Chine, Haye, 1736, t. III, p. 123. Ср. Письмо о. Гримальди из Гоа к «езувиту королю Мауритию в-Ыспагани пребывающему» (Chsrle Maurice Votta). Гл. Арх. М. И. Д. в Москве, Китайские дела, 1690 г., карт. № 3.

Grimaldi, Philippe, иезуит, род. в Кони (Coni) в 1639 г., монашество принял в 1667 г. В 1671 г. прибыл в Китай, впоследствии был епископом в Пекине. По повел. импер. Кан-си, в 1686-87 гг. ездил в Европу (гл. образ. в Рим); по смерти о. Вербиста (1683 г.) занял его пост в так наз. Математическом трибунале. Ум. в Пекине в 1712 г. Sommervogel, S. J., Bibliotheque de la Compagnie de Jesus, I part, t. III, pp. 834—35.).

Отцу Гримальди, однако, на этот раз самому не удалось быть в Москве, и грамота ему врученная была доставлена по назначению через посредство его собратий по орден (Du Halde, op. cit., t. IV, p.173 и упомянутое письмо о. Гримальди к о. Вотта.).

При этих двух грамотах в делах Архива сохранились нелишенные интереса для характеристики тогдашних способов дипломатической переписки замечания. При одной грамоте имеется следующая записка: «198-го генваря во 2 день в государственном посолском приказе думному дьяку Емельяну Игнатьевичу Украинцову с товарыщи Галанские земли торговой иноземец Аврам Адолфов сын Гутман объявил. В прошлом де во 197-м году был он у города Архангельского для своего торгового промыслу и из Амстардама де пришел к городу к нему Авраму с товаром их наемной карабль и того каробля карабельщик Корнилиюс Бол ему Авраму привес связок увязан в досках а на досках наклеян ерлык и написано по галански, что грамота пришла с караблями из Батавия подать царскому величеству на Москве и от кого тот связок прислан того тот карабельщик ему Авраму у города не сказал.

И тот де связок он Аврам приняв у того карабельщика положил у себя в сундук и велел ево прислать с-ыными своими товарами к Москве и ныне де тот сундук к Москве привезли и он де Аврам тот связок подал в государственном посолском приказе думному дьяку Емельяну Игнатьевичу.

А по осмотре на том связке написано на доске по мунгальскии и по галандскии.

А по переводу переводчика Павла Кудвинскаго написано:

Подать великим государем белым царем Московским.

А в галанском писме написано. [71]

Грамота пришла из Батавии с караблями царем Московским подати на Москве.

И великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич всея великия и малыя и белыя Росии самодержцы указали те писма принять в государственной посолской приказ. А по осмотру в той связке три листа к великим государем китайскаго хана. Первый на руском языке, другой на латинском, третей на китайском. И тот латинской лист справливан с руским писмом и в том латинском листу пные слова не сходны. И по указу великих государей тот латинской лист в государственном посолском приказе переведен и впервые пишет… (На обороте листа) —198-го генваря в 16-де великим государем известно. И бояром чтено».

Другая грамота была доставлена в Москву после иных странствований; при ней имеется следующая записка:

«198-го марта в 18 де в госуд. посолском приказе думному дьяку Емельяну Игнатьевичу Украинцову с товарыщи езуит Кандратей Терпиловский, которой приехал к Москве из Астрахани, объявил Китайскаго хана к великим государем царем... три листа: один мунгальским писмом на богдайском языке другой по латыне третей руским писмом а сказал присланы де те листы из восточные Индеи из столного Португалскаго города Гоа от езуита Филипа Кобрыцыуша (Упоминаемый выше о. Филипп Гримальди.) в Персиду в город Испагань к езуиту-ж х каролу Мауритию (Vota (Votta), Charle Maurice, иезуит, род. в Турине в 1629 г., в 1645 г. принял монашество. Папой Иннокентием XI был послан к императору Леопольду и к Яну Собесскому с тем, чтобы заручиться их помощью против турок. В 1684 г. о. Вота прибыл в Москву, где основал иезуитскую школу, которая просуществовала до 1689 г. Покинув Москву, о. Вота жил у Яна Собесского до 1710 г., ум. в Риме в 1715 г. Sommervogel, op. cit., I part, t. VIII, pp. 918—922.), а из Персиды он кароль прислал к нему Кондратью в Астрахань и велел ему объявить на Москве в государственном посолском приказе.

И думной дьяк Емельян Игнатьевичь с товарыщи те листы у него принял и велел перевесть переводчиком.

И переводчики де Николай Спафарии, Павел Кульвинской смотря листов сказали в тех листах писано к великим государем от китайскаго хана об оддаче Гайтимура и о ссорах что албазинские жители ясачным их людем разорение чинят во всем против прежних ево листов каковы присланы во 194-м году в государственной посолской приказ из Стомска так же и с нынешними китайскими листы каковы подал в государственном посолском приказе в нынешнем во 198-м году генваря в [72] 3 де привезши от города Архангельскаго иноземца Адолфа Гутмана сын ево Аврам во всем сходны. Да и руское писмо с прежним писмом справливано-ж и в нем написано против прежняго писма слово в слово и писмо одной руки.

Да он же езуит, Кондратей подал с теми листы писмо латинское каково к нему прислано в Астрахань ис Персиды и то писмо переведено.

(На обороте) 198-го марта в 19-де великим государям известно (Гл. Архив М. И. Д. в Москве, китайские дела, карт. № 3.)».

В обеих приведенных архивных записках говорится, что и Гутман, и иезуит Терпиловский доставили в Москву богдоханскую грамоту на трех языках; причем в первом случае монгольская и маньчжурская грамоты названы, очевидно,— по незнанию языка, «китайскою», а во втором,— хотя и дано совершенно правильное определение маньчжурской бумаги,— что она написана «мунгальским письмом на богдайском языке», однако почему то не сделано упоминания об особой монгольской грамоте. И в том и в другом случае были присланы четыре грамоты: на маньчжурском, монгольском, латинском и русском языках: все эти бумаги сохранились в подлинниках до настоящего времени,— Гл. Арх. Министерст. Ин. Д. в Москве; дела Китайские, 1690 г., картон № 3.

Маньчжурская грамота, а равно и монгольская, с внешней стороны представляет собою ленту китайской бумаги длиною приблизит. 3 метра и шириною 24 сантм., состоит из нескольких отдельных частей; причем в местах соединения отдельных кусков ленты имеется печать Военного министерства, оттиснутая таким образом, что одна половина печати — на одном куске, а другая — на другом, что дает возможность, независимо от текста, правильно расположить составные части грамоты. Латинская и русская грамоты написаны на листах, каждая на одном, белой бумаги, вероятно, европейского происхождения; на той и другой грамоте имеется печать Военн. министерства, оттиснутая так же, как и на маньчж. и монг. грамотах, красной краской.

Названные богдоханские грамоты были отправлены в Россию через Военное министерство, в котором и дана окончательная редакция маньчжурской бумаги, весьма отличная от собственного богдоханского указа. В маньчжурском сборнике — ***, изданном в 4-й год Цянь-луна (1739 г.), помещен собственный императорский указ Кан-си, который мы теперь также приводим полностью в виду его отличия от маньчжурских грамот, доставленных в Москву (Библиот. Имп. СПБ. унив., Хул. 44, т. VII, тетр. 8, лл. 17—19.). [73] В том же маньчясурском сборнике императорских указов помещена в богдоханской редакции и грамота албазинским воеводам; эта редакция имеет сравнительно незначительную разницу от приводимого нами текста грамоты, касающуюся лишь конструкции и речи и выбора отдельных слов и выражений (Ibid., т. VII, тетр. 7, лл. 30н/об.—32).

В расположена издаваемых маньчжурских документов и их переводов нами принят следующий порядок. Маньчжурский текст:

I. Бумага Ли-Фанъ-юан'я о русских перебежчиках - переводчиках.

II. Грамота к албазинцам,

III. Указ импер. Канъ-си об отправлении грамот к Белому царю.

IV. Грамота к Белому царю.

Въ той же последовательности располагаем и переводы; причем свой перевод последней грамоты приводим параллельно с переводом современника, а в конце помещаем латинский перевод современников-миссионеров.