История одной молодежной группы, оппозиционной сталинскому режиму
Расстрелянным смягчили наказание
История одной молодежной группы, оппозиционной сталинскому режиму
http://www.novayagazeta.ru/data/2008/23/37.html
аналогичная группа и дело было и в Жмеринке.
Фотографии, как всегда смотри на веб странице.
Игорь
час временем глухим, в которое, вопреки ожиданиям советских людей на
улучшение жизни после окончания Великой Отечественной войны, власть
начала закручивать гайки. Казалось бы, по отношению к сталинскому
времени нельзя говорить о каких-то людях, сопротивлявшихся режиму,
однако они были -- прежде всего молодежь, которая пыталась воплотить в
жизнь те идеалы, которым их учила советская школа. Сейчас известно уже
несколько десятков молодежных групп, оппозиционных сталинскому режиму.
Об одной из таких групп рассказывает узница сталинских лагерей, член
общества <<Мемориал>> Сусанна Печуро в интервью исследователю молодежного
оппозиционного движения, сотруднику НИПЦ <<Мемориал>> Алексею Макарову.
/А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки./
В. Высоцкий
-- *Расскажите, как все начиналось?*
-- Наша группа возникла на основе литературного кружка при городском Доме
пионеров. Через некоторое время старших участников кружка перестали
устраивать занятия, идеологический контроль руководительницы; мы хотели
больше знать, больше заниматься теорией литературы. Всего этого Дом
пионеров дать не мог, и зимой 1950 года мы ушли, создав на квартире у
одного из старших ребят, Бориса Слуцкого (тезки и однофамильца
известного поэта), самостоятельный кружок. Мы стали читать стихи поэтов
Серебряного века, с которыми нас познакомил Борис Слуцкий.
Боря был среди нас самым образованным, и его влияние на нас было очень
велико. Читая этих поэтов, мы начали задаваться вопросами, почему их не
изучают в школе, например Блока, не дают в библиотеках; размышляли об их
судьбах, например, о расстреле Гумилева. Довольно быстро мы перешли от
поэзии к политической теории и начали серьезно читать и обсуждать Ленина
и Маркса.
Группа создавалась на основе общей идеологии, но мы все были
подростками, и нас связывали дружба, взаимное доверие и готовность
сделать все друг длядруга.
-- *Когда возникла подпольная группа?*
-- В августе 1950 года ребята (Борис Слуцкий, Евгений Гуревич, Владилен
Фурман и его друг Владимир Мельников) предложили мне объединиться в
подпольную группу для борьбы за идеалы революции. Я согласилась. Себя мы
назвали Организационным комитетом, а группу -- <<Союз борьбы за дело
революции>> (СДР). По всем канонам подпольной организации мальчики
написали программу. Мы понимали, что мы невежественны и для того, чтобы
понять, что и почему происходит, надо заниматься самообразованием. В
общем-то, вся наша деятельность заключалась именно в этом.
Мы практически ничего не успели -- мы начали разговаривать на
политические темы с нашими друзьями-сверстниками и, если они с нами
соглашались, предлагали им вступить в нашу подпольную группу. Прочитав
воспоминания Веры Фигнер, мы сделали гектограф, использовав для этого
игрушечные утюжок и кастрюльки. С его помощью мы напечатали несколько
коротких статей на различные темы и несколько экземпляров программы.
--* Пытались ли вы найти каких-то единомышленников, слышали ли вы о
других группах?*
-- Мы понимали, что мы не одни, и пытались наладить какие-нибудь
контакты. В частности, Борис Слуцкий ездил в Ленинград, чтобы найти
единомышленников среди тамошних студентов. Мы слышали об аресте в 1949
году Юрия Айхенвальда в МГПИ им. В.П. Потемкина за какие-то высказывания
и пытались узнать об этом подробнее.
-- *Насколько долго существовала группа?*
-- К сожалению, наша совместная деятельность довольно быстро кончилась:
мы разошлись после спора на одной из встреч. На этой встрече обсуждалась
допустимость применения в исключительных случаях индивидуального
террора. Наша группа -- Слуцкий, Фурман и я -- выступила категорически
против террора, ссылаясь на Ленина. Тогда Гуревич и Мельников сказали,
что уходят от нас и создадут собственную группу. Необходимо заметить,
что ни о каких реальных террористических планах у Гуревича и Мельникова
речи не шло.
Мы знали, что обречены, что нас арестуют, а Боря и Владик знали, что
будут расстреляны. Каждая наша встреча была как праздник, а каждое
расставание -- навсегда.
-- *А кто вас сдал?*
-- Нельзя сказать, что нас сдал кто-то конкретно, было много разных
<<сигналов>>: сразу после ухода из кружка при Доме пионеров мы оказались
под наблюдением МГБ. Я помню, как выходила из дома в школу, а у подъезда
стояли два человека -- безликие, в одинаковых пальто и шляпах. Я говорила
им: <<Пошли, ребята>>, -- и мы шли в школу, а после конца занятий говорила:
<<Ну, пошли теперь обратно>>.
-- *Когда вас взяли?*
-- 18 января 1951 года начались аресты. Всего было арестовано 16 человек.
Некоторые из нас не имели никакого прямого отношения к группе, а были
знакомыми кого-то из участников группы (брали преимущественно тех, у
кого были репрессированы родственники -- они могли быть озлоблены на
советскую власть, -- и евреев). Последних брали в марте, видимо, для
придания группе масштабности. Некоторых своих <<однодельцев>> я впервые
увидела на суде.
-- *Как проходило следствие?*
-- Первые несколько месяцев нам не предъявляли обвинений в измене Родине
(58-1) и терроре (58-8), речь шла об антисоветской агитации (58-10) и
создании антисоветской группы (58-11). Следствие шло на высоком уровне,
нами заинтересовался сам министр госбезопасности Абакумов!
Я помню свою встречу с Абакумовым. Он спросил: <<Вы там чего, дружили?
Господи, что за детский сад!>>. Затем, обращаясь к следователю: <<Вот
какой детский сад привели! -- И ко мне: -- Выпороть бы вас дома. Уведите!>>.
Этим мальчикам и девочкам (старшему -- 20, младшему -- 16 в момент ареста)
не повезло. Факт существования <<молодежной еврейской террористической
организации>>, да еще в центре Москвы, да еще в разгар антисемитской
кампании был использован для подковерных интриг.
2 июля 1951 года подполковник МГБ Рюмин пишет донос на своего
начальника, министра государственной безопасности Абакумова. Среди
прочего Рюмин обвинял Абакумова в том, что он -- по терминологии тех лет
-- <<смазывает>> дело СДР, считая, что группа не представляет реальной
угрозы, а является просто <<детским садом>>. Рюмин же в своем заявлении
утверждал, что группа носит террористический характер: планировалось
покушение на одного из <<руководителей партии и правительства>> (в разное
время следствие <<назначает>> <<террористам>> в качестве будущих жертв
Сталина, Маленкова -- как главного антисемита -- и даже Берию).
В обвинительном заключении, которое было послано Сталину, группа
предстает мощной подпольной организацией -- лишь своевременная ликвидация
этой группы спасла страну от гибели. Я нисколько не преувеличиваю:
согласно материалам МГБ, группа пыталась создать филиалы в Рязани,
Ленинграде, Львове, в армии, намеревалась установить связи с ОУН и
<<представителями враждебных Советскому Союзу государств>> -- Югославией и
США. Кроме того, от следователей арестованные узнают о своих планах
взорвать депо Московского метрополитена и совершить теракты путем взрыва
правительственного поезда или стрельбы по трибуне во время парада на
Красной площади.
Рюмину нужны были доказательства своих слов, и они начали появляться:
револьвер (который был неисправен, но в обвинительном заключении об этом
предусмотрительно не говорится), гектограф (заметим, что чернила
сотрудники МГБ не нашли) и протоколы допросов арестованных (по
материалам дела видно, как с июля резко увеличивается количество
допросов). По воспоминаниям членов СДР, с июля следствие стало намного
жестче и интенсивнее, применялись пытки.
Следствие длилось еще полгода, обвинительное заключение было подписано 4
января 1952 года. Ребят судила Военная коллегия Верховного суда СССР в
помещении Лефортовской тюрьмы. 13 февраля был оглашен приговор: Борис
Слуцкий, Владилен Фурман и Евгений Гуревич были приговорены к смертной
казни и расстреляны 26 марта 1952-го. 10 человек были приговорены к 25
годам лагерей, а трое, которые не имели никакого отношения к группе, -- к
10 годам.
-- *Расскажите о своей судьбе после приговора.*
-- За 5 лет, проведенных в заключении, я была в нескольких лагерях (в том
числе в Минлаге (Инта и Абезь) и Дубравлаге (Мордовия) и во многих
тюрьмах и пересылках, включая знаменитую Владимирскую тюрьму.
В апреле 1956 года дело было пересмотрено: расстрелянным мальчикам
высшую меру наказания заменили на 10 лет (!), нам снизили срок до 5 лет,
а те, кто получил 10 лет, были реабилитированы. Обвинения в измене
Родине и терроре были сняты, и 25 апреля 1956-го мы вышли на свободу.
После освобождения я поступила в Историко-архивный институт. Потом
работа, дети, чтение самиздата и общение с диссидентами. В конце 1980-х
годов я приняла активное участие в создании <<Мемориала>>.
Реабилитировали нас в июле 1989-го но надо сказать, что я считаю эту
реабилитацию унизительной, так как тем самым государство признает нас
невиновными перед ним. Получается, что мы ничего не делали и сидели ни
за что; между тем именно осознание того, что мы сидим за дело, давало
силы выжить. Власть должна не прощать нас, а просить у нас прощения!
*Алексей Макаров*
*См. также*
* Палач с синим карандашом </data/2008/23/28.html>
* <<Дело прекращено за смертью Сталина>> </data/2008/23/29.html>
* Палачи </data/2008/23/30.html>
* Пуля в сердце Москвы </data/2008/23/31.html>
* Владимир Пятницкий. Хроника последнего пути </data/2008/23/32.html>
* Открытое письмо президенту ОАО <<Банк Москвы>> Бородину А.Ф.
</data/2008/23/33.html>
* Письма в пуговицах, или Право переписки </data/2008/23/34.html>
* Самодеятельная память </data/2008/23/35.html>
* Вспомним построчно </data/2008/23/36.html>
* Дело молодое и -- частное </data/2008/23/38.html>
*03.04.2008*
Дело молодое, но ведь это были революционеры, которые хотели заменить
одну революцию на другую.
То есть, если представить себе, что они пришли к власти, то они бы в те
же лагеря послали бы своих противников и все пошло бы по кругу...
Игорь
