А. МАКСИМОВ: Расскажите тайну, как так получается, что Московская городская Дума работает на протяжении многих лет абсолютно спокойно. Там никто не скандалит, не хватает друг друга за волосы, и, как правило, обсуждается не поведение депутатов, а законы?

В. ПЛАТОНОВ: А известно ли Вам, кто-то из скандалистов-депутатов от Москвы в Государственной Думе? Мне кажется, тоже нет. Это говорит о том, что москвичи редко ошибаются и избирают тех людей, для которых скандал не является кратчайшим путем в политику.

А. МАКСИМОВ: Это тайна не Вашего какого-то особого руководства, а выбора москвичей?

В. ПЛАТОНОВ: Да, кого москвичи избрали, те и работают. Их никто другими не делает.

Звонок: Приватизированная квартира - это моя собственность. Почему, если я делаю дома ремонт, я должен собрать кучу справок, заплатить во многих местах взятки, чтобы мне разрешили делать ремонт, хотя инженер ЖЕКа говорит, все нормально, делайте?

В. ПЛАТОНОВ: Если от Вас вымогают взятки, то Вы можете заявить об этом в правоохранительные органы, и если в отношении Вас было вымогательство, Вас освободят от уголовной ответственности. Если вы даете взятки, вы совершаете преступление. Но не надо путать с тем порядком, который существует, при любом ремонте сейчас граждане осуществляют какую-то перепланировку. И чтобы перепланировку осуществлять, для этого надо получить согласие. Многие чиновники задействуются в этом, эта работа оплачивается. И думаю, что здесь вряд ли какие-то злоупотребления.

А. МАКСИМОВ: Я понимаю так: квартира - его собственность. Он может в ней жить как угодно, только чтобы никому не приносить вреда. Приглашает инженера, который говорит: делайте перепланировку, я разрешаю. И после этого начинается невероятное хождение по инстанциям. Почему так происходит?

В. ПЛАТОНОВ: Пусть человек обратится с письмом, я выясню, отвечу. Да, это его собственность, это его квартира. Но, пользуясь своей квартирой, как он хочет, основная задача, чтобы он не причинял вред другим гражданам. Представляете, если он из одной комнаты сделает небольшой бассейн, и с седьмого этажа обрушится до первого. Поэтому проверяют, смотрят и дают согласование.

А. МАКСИМОВ: Сейчас очень много говорят о том, что нужно вводить на телевидение, в газетах попечительский совет, редакционный. Речь идет о том, что пора вводить цензуру. Как Вы относитесь как законодатель к такой возможности введения цензуры?

В. ПЛАТОНОВ: Я не верю в цензуру как панацею от всех бед, которые часто происходят в общении между гражданами, властью и СМИ. Наибольшая защита, наверное, заключается в том, что журналист, который сообщил заведомо ложную информацию или редакция, или агентство, они должны за это нести ответственность. И чтобы они ее почувствовали. Но разница, сколько платят за заведомо ложную информацию и насколько штрафуют, она несоразмерна. Поэтому необходимо совершенствовать закон о СМИ. Это не секрет, что в 90-х годах каждое ведомство для себя самого писало законы. А с последствиями мы сталкиваемся. Я не верю в цензуру. Есть примеры, когда существовала самая жесткая цензура, а могли появляться очень неприятные материалы.

Звонок: Почему законом не предусмотрено первоочередное обеспечение жильем и не дают дополнительную жилую площадь больным бронхиальной астмой людей?

В. ПЛАТОНОВ: Каждый занимается своим делом. Есть министерство здравоохранения, которое четко определяет список заболеваний, с которыми человек ставится в первую очередь на учет. И по законодательству в течение года должны обеспечить жильем. Московская городская Дума на основании Федерального законодательства, московского законодательства каждые два года рассматривает постановления и определяет приоритеты, кому в первую очередь предоставлять жилье. Мы стали предоставлять жилье коренным москвичам.

А. МАКСИМОВ: Известно, что у московского правительства есть какое-то особое, хорошее отношение к театрам. Известно, что московские театры живут подчас лучше, чем театры в других городах. Это хорошее отношение выражено в каких-то законах?

В. ПЛАТОНОВ: Хочу уточнить, в Москве одна власть - городская. Состоит она из нескольких ветвей: исполнительная, законодательная и над ними находится судебная. Когда что-то делается в городе, строится театр, какая-то помощь театру, здесь задействованы две ветви власти. Мы утверждаем бюджет, и в этом бюджете заложены расходы, в том числе и в области культуры. Мы прекрасно понимаем, что Москва - столица. Театры, наконец, переполнены, люди приходят. И мы создаем условия, чтобы появлялись новые театры, появлялись новые сценические площадки, на которых новые дарования могут показывать свой талант.

А. МАКСИМОВ: Известно, что в Москве открывалось очень много театров, и некоторые стали очень заметным явлением. А некоторое - нет. Есть ли какой-то закон, согласно которому неудачные театры можно закрыть, ведь они тоже субсидируются из городского бюджета?

В. ПЛАТОНОВ: Театр, как правило, и коллектив. И просто так взять и распустить театр… Наверное, видит творческий коллектив, что не пользуется спросом, к ним не приходит зритель. Это их беспокоит и заставляет работать лучше. Мне неизвестны случаи по закрытию театра.

А. МАКСИМОВ: Это правильно, что театр невозможно закрыть?

В. ПЛАТОНОВ: Чем меньше вмешательства властей в искусство, тем больше пользы. Также как лучше не вмешиваться в экономику, а создавать условия для развития.

Звонок: Как бороться с безразличием чиновников. В этом году вступил в силу закон об ограничении курения табака. И в одном из магазинов я наблюдала, как этот закон нарушался. Пыталась обращаться к московским чиновникам, но ответ мне был такой: "Что Вы хотите, чтобы мы ходили и всех проверяли?" Насколько я знаю, в Мосгордуме находятся в разработке законопроекты по борьбе с подростковым курением, за здоровый образ жизни. Но какой смысл принимать законы и тратить на них деньги, если нет механизма их реализации?

В. ПЛАТОНОВ: Мосгордума раньше других, еще в 96-мгоду мы запретили курение в Московской городской Думе. Да, у нас нет санкций за то, чтобы как-то наказывать депутата или приходящего. Но у нас созданы условия, чтобы люди некурящие не нюхали не совсем приятный для них запах. Поэтому депутат может находиться у себя в кабинете, дымить. Но я в лишний раз не пойду в этот кабинет. Есть специально отведенное место, где курят работники аппарата. Закон - это наказание. В нем должны быть прописаны правила, нормы, которые нормальные люди используют в своей жизни. Не для нарушителей пишут законы, а пишут для порядочных людей, которые знают, что это нельзя делать, и делать это не будут. Если понадобятся санкции и в этом будет необходимость, может, со временем будут введены какие-то санкции. Пока таких нет, но можно, например, наказывать администрацию ресторана, которая не создала условия для некурящих. Совершенство законов будет обязательно.

А. МАКСИМОВ: Вопрос связан с театром Анатолия Васильева, когда театр должны были закрыть. Знаете ли Вы что-то об этой ситуации?

В. ПЛАТОНОВ: Нет, я не в курсе.

А. МАКСИМОВ: И вторая проблема, просто, как это решается: проблема с театром Антона Чехова, который очень долгое время борется за то, чтобы получить здание ан углу Арбата. Какие законные пути у театра, если он существует, чтобы получить здание?

В. ПЛАТОНОВ: Это творческий коллектив обращается к властям города с просьбой оказать помощь в выделении земли или выделении помещения для строительства или переоборудования помещений под театр.

А. МАКСИМОВ: А власти города, наверное, не всех могут поддержать, земли же на всех не хватит?

В. ПЛАТОНОВ: Если три человека скажут: "Мы создали театр, дайте нам восьмиэтажное здание", то проблемы будут. А если театр известен… Помните, с чего начиналась "Табакерка", в каком небольшом зале они работали. Теперь уже вышли из стен "Табакерки", в Риге видел ребят из группы Табакова, которые ставят там свои прекрасные спектакли. Талант сложно как-то остановить и загнать в рамки подвала.

Звонок: Дума приняла законы о тишине с 22:00 часов до 6:00 утра. Почему такое уважение к "жаворонкам", в то время как игнорируют "сов"?

В. ПЛАТОНОВ: Это норма взята не из взаимоотношений между "жаворонками" и "совами", эта норма прописана в уголовно-процессуальном кодексе. Есть такое определение - ночное время. Есть это понятие, когда запрещено проводить какие-то следственные действия. Это время, когда принято отдыхать. Каждый человек вправе изменить для себя эти рамки. Он может и вообще не ложиться. Но опять же право человека делать то, что он хочет, не должно причинять вред остальным гражданам.

А. МАКСИМОВ: Совершая какой-то акт, связанный с квартирой, наследством, человек должен собирать огромнейшее количество справок. Это отнимает невероятное количество времени. Можно ли как-то с этой проблемой бороться?

В. ПЛАТОНОВ: Как можно бороться с теми правилами, которые установлены властями? Их можно только совершенствовать. И сейчас мы разрабатываем систему, она известна и на Западе, так называемая работа "в одно окно". Гражданин живет в городе, имеет на это основание, имеет собственность, платит налоги. Ему нужно решить какую-то проблему. Не беру в счет судебные, нотариальные проблемы, известно, куда идти. Он обращается к чиновнику, который смотрит, говорит, что нужно для этого. Человек, возможно, платит какие-то деньги для оформления, и больше его ничего не беспокоит. И через какое-то время он получает все требуемые документы. И такая задача поставлена перед нами. Думаю, что мы ее решим в ближайшее время. Думаю, что эту задачу разрешим в течение года. Нужно изменять очень многое. В этом заинтересованы не только граждане, но и власти. Это снимет напряженность общения с чиновником, у которого тысяча забот.

Звонок: Если справки подшиваются в архивы, то архитектурные сооружения прописываются на улицах и площадях Москвы. Ваше отношение к современным сооружениям, какой стал Арбат, сооружения на Манеже? Есть ли у Вас свои любимые места? И какой Ваш любимый театр?

В. ПЛАТОНОВ: Я с удовольствием хожу во все московские театры. Все зависит от того, какие вещи и кто ставит. Любимые места? Я родился на Филях, и я обожаю Филевский парк. Правда, давно там не был. Но всегда я там отдыхаю с детских лет. А Арбат - он такой, каким его сделали в конце 80-х годов. Но я помню Арбат с двусторонним движением, с троллейбусами, с магазинчиками вдоль улицы. И на Арбате всегда было огромное количество людей.

А. МАКСИМОВ: Еще был вопрос про Манеж.

В. ПЛАТОНОВ: Я помню Манеж - это пыльная площадь и сейчас, я считаю, это прекрасное место отдыха. И никто не заставлял туда ни молодоженов приезжать, ни молодежь приходить, а они с удовольствием это делают. Сейчас закончится улучшение площади, и там опять будут с удовольствием собираться москвичи.

А. МАКСИМОВ: Вы сказали, что чиновники не должны вмешиваться в культуру. Но касается ли это того, что касается внешнего облика города?

В. ПЛАТОНОВ: Дело в том, что мы не можем не заниматься культурой, потому мы финансируем. А вот вмешиваться и говорить, что надо, что - не надо, вот этого уже, слава богу, нет.

А. МАКСИМОВ: А когда дело касается внешней стороны жизни нашего города - памятников, новых зданий, Дума имеет к этому какое-то отношение?

В. ПЛАТОНОВ: Конечно. Дело в том, что воздействие Городской Думы на жизнь в городе - это принятие законов, которые обязательны для исполнения всех. И есть закон, который регламентирует принятия решения об установке новых памятников. Есть специальная комиссия, туда избраны представители общественности, искусства, которые принимают решение. Это все прописано. И уже более четырех лет в Москве памятники устанавливаются на основании закона города.

А. МАКСИМОВ: А кто тот главный человек, который принимает решение об открытии памятников?

В. ПЛАТОНОВ: Такого человека уже нет, это принимается коллегиально. Комиссия, Московская городская Дума составляет и вносит туда новые предложения. А потом уже, исходя из возможностей финансирования, определяется место. Обязательное участие главного архитектора, чтобы это было комплексно и с учетом всех интересов.

А. МАКСИМОВ: Последнее время очень модно ругать, скажем, Зураба Церетели, ругать какие-то московские памятники. Это происходит потому, что действительно эти памятники не очень удачны или это используется как средство некой борьбы с кем-то?

В. ПЛАТОНОВ: Во всем мире что-то новое всегда ругаемо. Когда мы рассматривали работу этой комиссии, обсуждался вопрос о проведении референдума - сносить или не сносить памятник Петру Первому, то вспомнили хрестоматийный пример: когда строили Эйфелеву башню, то парижане были глубоко возмущены этим строительством и что Эйфелева башня испортит вид Парижа.

А. МАКСИМОВ: Вам кажется, это сравнимые величины?

В. ПЛАТОНОВ: Я не знаю, станет ли когда-нибудь памятник Петру, я это воспринимаю как памятник всем реформаторам в России.

Звонок: Я живу напротив "Парка Горького". Вы говорили о постановлении о тишине в ночное время. А вот что делать в дневное время? Там проходят концерты, от которых у нас в доме стекла дрожат.

В. ПЛАТОНОВ: Дело в том, что существуют нормы. Вы можете проконсультироваться - есть санэпидемстанции, которые запрещают, где проживают граждане, определенный уровень шума. Обратиться туда, обратиться в районную управу. По ее просьбе могут произвести замеры, и запретить использовать определенный уровень шума на этой территории.

А. МАКСИМОВ: Они замеряют, а организаторы скажут: "Не будем убирать звук"?

В. ПЛАТОНОВ: Дело в том, что когда мы работали над этим законом о тишине, было два варианта: люди, которые шумят, покупают индульгенцию, и делают, что хотят или защита граждан от конкретного шума в конкретное время. И я считаю, мы пошли правильным, вторым путем. Это не покупание возможности шуметь, а именно создания для москвичей условий, чтобы хотя бы ночью шум не так ощущался.

Полная видеотека эфиров "НОЧНОГО ПОЛЕТА"
Эфир от 16.07.02 - 00.25
Ждем Ваших вопросов на форуме.
Пишите