[Blind-Unlimited] хроника трагического дня
ХРОНИКА ТРАГИЧЕСКОГО ДНЯ.
ПОЧЕМУ УБИЙЦА ТАЛЬКОВА ТАК И НЕ ПРЕДАН СУДУ?
Поздним вечером 4 октября Игорь приехал с очередного выступления; ужин, чай.
А потом почти всю ночь, до рассвета мы с ним просто беседовали, лежали и говорили.
Удивительно... Такое впечатление, что он тогда действительно прощался. Он вспомнил
всех - родных, про каждого что-то сказал, вспомнил всех из группы, давая какие-то
характеристики, комментируя. Напутствовал меня, о сыне говорил, даже любимого
кота не забыл. Как завещание оставил, с чего бы?.. И при этом очень переживал,
все говорилось с болью, с сожалением. Причем говорил как-то отстраненно, как
о том будущем, в котором его уже не будет рядом. Но тогда это воспринималось
нормально; мы ведь часто разговаривали, какие-то откровения у него бывали...
Где-то числа 3-4 октября состоялся короткий телефонный разговор, во время которого
Игорь был очень немногословен, тем не менее прозвучало принципиальное: "Вы мне
угрожаете? Хорошо. Объявляете войну? Я принимаю ее. Посмотрим, кто выйдет победителем".
Все это вселяло определенное беспокойство.
Еще зимой, по случаю, был приобретен газовый пистолет. Уезжая, Игорь никогда
его с собой не брал, но настаивал, чтобы он был при мне, особенно когда я выходила
по вечерам с Игорьком (с сыном). Он всерьез наставлял меня, чтобы я снимала его
с предохранителя, входя в подъезд, держала бы руку в кармане наготове. Я относилась
к этому с улыбкой. Но Игорь говорил, что если захотят сделать ему больно, то
действовать будут именно через близких людей. Он приобрел пульки: желтые и синие,
какие-то слезоточивые, какие-то паралитические. Но, наверное, они уже тогда были
просроченные, негодные.
Кстати, стрелять он не умел. Когда порой, гуляя, мы заходили в тир - раньше ведь
они были везде, на каждой набережной, - у меня это получалось. А он всегда мазал
и злился, как ребенок. Агрессии в нем не было... Нормы ГТО он бы никогда в жизни
не сдал.
Поведение Игоря вечером накануне отъезда было не совсем обычным: никакой спешки
при сборах, никаких поцелуев на бегу. Он стал раньше собираться, вдруг спросил,
не хочу ли я поехать с ним, долго говорил с Игорьком, наказав, чтобы тот хорошо
себя вел, слушался маму. Попрощался с сыном, как со взрослым, за руку. Не забыл
и с котом попрощаться. Как правило, я сама отвозила Игоря на вокзал или в аэропорт,
но на этот раз за ним заехал Шляфман. По лестнице Игорь всегда сбегал. А тут
- спускается, рука на перилах, и долго смотрит на наш этаж, пролет этот маленький.
Такое ощущение, будто запоминал. Вышла я на балкон, посмотрела вниз - все махал
рукой. Это было так нехарактерно для Игоря. Если б знать, остановить бы... Но
тогда я этому не придала значения, и только на следующий день это пронзительно
вспомнилось...
К началу дневного концерта Игорь уже был на площадке Дворца спорта "Юбилейный".
Ребята с телевидения предложили ему съездить отсмотреть снятое в августе уже
упоминавшееся выступление на Дворцовой. А там, еще в его отсутствие, стал зарождаться
конфликт. Концерт уже начался, кто-то выступал. Малахов в начале концерта подошел
к ведущему и сказал, что будет перестановка, надо поменять местами Талькова и
Азизу, так как она якобы не успевает подготовиться к выходу. Хотя на тот момент
Азиза уже была на площадке, сидела в кафе вместе с другими артистами, а Талькова
действительно еще не было. Ведущий ответил, что просьба Малахова вне его компетенции
и необходимо обсудить этот вопрос с устроителями концерта. Через какое-то время
Малахов вновь подошел и стал говорить более настойчиво и угрожающе (дес-кать,
"я тебе говорю, значит..."). А дело в том, что в связи с телевизионной съемкой
концерт был не "живой", а под фонограмму, и в аппаратной все фонограммы уже были
заряжены в соответствии с очередностью выступлений. Ведущий стал объяснять Малахову,
что это целый процесс и только организаторы концерта вправе решать такие вопросы,
не говоря уже о том, что и с самим артистом надо договориться. Тем не менее под
напором Малахова ведущий передал администра-тору его требование и попросил выяснить,
есть ли договоренность с Тальковым, чтобы не было неразберихи. Девушка-администратор
зашла в гримерную Игоря, в которой уже находились несколько человек из коллектива,
и сказала костюмерше Маше Берковой: "Поторопитесь, там вас местами меняют, вам
раньше выходить". Вскоре приехал с телевидения и сам Игорь, в очень хорошем расположении
духа, сразу же стал рассказывать, какая замечательная съемка, как ему понравилось.
Маша его поторопила, объяснив си-туацию. Он совершенно спокойно это воспринял.
Быстро стал одеваться, сказав между прочим: "Рубашку не будем, дай мне черную
майку". Почему-то в этот день он оделся во все черное. В принципе он был готов,
надо было только куртку надеть и причесаться.
Периодически заглядывала девушка-администратор: "Ну как, все нормально?" Азиза,
якобы не успевающая загримироваться и переодеться, все еще продолжала сидеть
в кафе. Кстати, она и приехала уже в макияже, ей оставалось толь-ко платье надеть.
И ее уже почти уговорили идти своим номером. Администратор даже подошла к ведущему
и сказала, что если вдруг пойдет фонограмма Азизы, а она не успеет, будет артачиться,
выйди и скажи, что Азиза на гастроли в Америку уехала.
Шляфман же, вернувшись с телевидения, решил сам узнать, кто выступает, сколько
времени до выхода Игоря. И в этот момент ему кто-то сказал, что "вас поменяли
местами".
- Как это? Кто это?
- Друг Азизы, представился ее администратором.
Малахов в третий раз подходит к ведущему, угрозы его приобретают вполне конкретный
характер: "Меняй местами, иначе пожалеешь!"
Шляфман тем временем возвращается в гримерку, где Игорь был уже практически готов
к выходу на сцену.
-Там какой-то Малахов тебя местами меняет. То есть сама подача информации была
рассчитана на соответствующую реакцию Игоря:
-Да, а почему это? Иди выясни.
Шляфман отправляется на переговоры с Малаховым. Возвратившись через несколько
минут (все ведь очень быстро произошло), говорит, что Малахов называл его "Васьком",
угрожал, представившись "дельцом теневой экономики", да и самого Талькова тоже
"опустил" и т.д.
-Ну тогда иди и скажи, что я либо своим номером буду выступать, либо вообще не
выйду.
Таким образом, конфликт стал приобретать откро-венно принципиальный характер,
и все разговоры о том, что Тальков якобы не захотел уступить свое близкое к финалу
и, стало быть, по неписаным законам шоу-бизнеса, более "престижное" место в концерте,
- все это абсурд. Так называемая "демократическая" пресса ("Аргументы и факты",
"Московский комсомолец", "Огонек" и иже с ними) в первые же дни после трагедии
тщилась представить произошедшее как "мужскую заваруху", "пьяную драку", столкновение
амбиций двух "звезд", не поделивших место в концерте. Благо, проведенная судмедэкспертиза
неопровержимо доказала, что Тальков в день гибели был абсолютно трезв (в крови
не было обнаружено ни грамма алкоголя). Что же касается мнимой мотивации произошедшего,
то происходила очевидная подмена понятий, повода и причины, то есть поверхностного
и глубинного течений.
Для Игоря не имело никакого значения, когда выступать - в начале или в конце
концерта. Он выходил с такой программой, которая разом концентрировала на нем
внимание зрителей; и в определенном смысле для более полноценного восприятия
аудиторией глубокого содержания его песен-пророчеств, песен-баллад он был заинтересован
в выходе на сцену до того момента, когда зал настраивался на сугубо танцевальный
лад. Игорь не претендовал на закрытие того концерта. Тем более он очень хотел
погулять по городу, и чем раньше он отработал бы свое первое выступление, тем
больше времени осталось бы до его выхода в вечернем концерте. Действия Шляфмана
носили такой провокацион-ный характер, что поверить в их непреднамеренность очень
сложно, почти невозможно. Как типичный провокатор, он бегал от одного участника
назревающего конфликта к другому, передавая, возможно, и в несколько утрированном
виде, некие нелицеприятные выражения, разжигая и нагнетая ситуацию, в общем-то,
на пустом месте.
Наконец Игорь сказал: "Зови сюда этого "дельца", поговорим". В сущности, Талькову
был брошен публичный вызов - наглый, дерзкий, хамский, возмутительный. Будучи
человеком чести, с обостренным чувством собственного достоинства, он просто не
мог его не принять. Кстати, Малахов первоначально отказывался идти в гримерку,
но Шляфман настоял.
16.15. Малахов в сопровождении Шляфмана заходит в гримерную, начинает разговор
в оскорбительных тонах, ведет себя вызывающе. Игорь, естественно, не мог остаться
хладнокровным в такой ситуации, стал, что называется, "заводиться". А это выражалось
в том, что он начинал тише говорить, то есть это было состоя-ние внутреннего
накопления отрицательной энергии и выплеск мог произойти совершенно неожиданно.
Ребята это знали и, пытаясь "погасить" ситуацию, стали выводить Малахова из гримерки.
И в коридоре через несколько мгновений конфликт был практически исчерпан. Но
тут опять же появляется Шляфман и бросает Малахову: "Ну что, обосрался драться?!"
Стоп! Получается, что он привел раздраженного, разгоряченного Малахова в гримерку
Талькова, заведомо зная, что там конфликт может принять крайние формы, а именно
- может произойти драка (а это, как минимум, компрометация Талькова)? Это он
то, администратор, который по долгу службы обязан был утрясать все подобные вопросы
на своем уровне и ни в коем случае не выводить их решение на уровень "разборок"
с артистом, да еще за несколько минут до выхода на сцену.
16.17. Итак, роковая фраза произнесена. Малахов достает пистолет. Как бы ожидавший
именно этого момента, Шляфман вбегает в гримерку: "Игорь, дай что-нибудь, он
достал "пушку", - прекрасно зная, что на этот раз Игорь захватил с собой (впервые!)
свой газовый пистолет. С какой стати он вдруг взял его в эту поездку? Возможно,
именно Шляфман и науськивал его, утверждая, что так будет безопаснее. Я даже
говорила, ну зачем ты его берешь, сейчас-то вы едете на поезде, а оттуда в Сочи
уж наверняка полетите самолетом. "Не переживай, что-нибудь придумаем". Такое
впечатление, что он ехал в один конец... Невозможно представить себе, чтобы Игорь
отдал Шляфману пистолет, а сам стал бы отсиживаться в гримерке, когда его ребята
подвергаются опасности. "На его "пушку" (револьвер системы "наган", заряженный,
как позже выяснилось, тремя боевыми патронами) у нас своя найдется", - говорит
Игорь и спокойно, не резко берет сумку, извлекает оттуда пистолет, передергивает
затвор, распахивает дверь и тут же стреляет два-три раза. Как уже упоминалось,
должного эффекта от выстрелов не последовало.
Малахов к тому времени уже стал убирать свой револьвер, но тут снова выхватил
его. Телохранитель Саня Барковский навалился на него сзади; поспевают еще двое
ребят, стараясь вырвать пистолет, выкручи-вают ему руки. Чтобы как-то "обезвредить"
Малахова, Игорь подбегает вплотную и пытается ударить его по голове рукояткой
газового пистолета. Раздаются выстрелы уже из боевого оружия (позже были извлечены
пули: одна из ящика из-под аппаратуры, другая ушла в пол). Показательно, что
в этот момент не оказалось рядом никого из милицейской охраны Дворца спорта,
а она в тот день была весьма многочисленная (что явствует и из видеоматериала,
отснятого уже после рокового выстрела). Раздается еще один, последний - третий
выстрел. Пистолет у Малахова выбит. Игорь, выронив свой, пятится назад, прижав
руки к груди, произносит: "Как больно!" - проходит в состоянии шока несколько
шагов по подиуму по направлению к сцене и падает навзничь у большого зеркала...
Оружие оказывается у Шляфмана, который прячет его в бачок в туалетной комнате.
Далее по цепочке: Эля Касимати (помощница Азизы), Азиза и... наган возвращается
к его владельцу. Малахов, никем не за-меченный, проходит через зрительный зал,
сквозь ряды, оказавшись на улице, садится в машину и уезжает. Потом, с его слов,
разбирает револьвер и выбра-сывает его частями в воды Фонтанки и Мойки.
16.37. Зафиксировано первое обращение в "скорую помощь". Директор программы посылает
ведущего остано-вить концерт. Тот срывающимся голосом сообщает о случившемся
и просит пройти за кулисы врачей, если такие есть в зале. Начальник медпункта
"Юбилейного" врач Игорь Петушин был на концерте и, услышав объявление, поспешил
за кулисы, где уже была медсестра. Еще до приезда "скорой" они делают две инъек-ции:
раствор кар диамина и кровоостанавливающее.
16.53. Игоря вносят в машину скорой помощи. В истории болезни на этот момент
записано: "Сердцебиение, дыхание, пульс отсутствуют. Зрачки максимально расширены".
"Скорой помощи" запрещается брать мертвых, но врач, видя возбужденную толпу,
плачущих ребят из группы и учитывая полный зал фанатов, решает отвезти раненого
с диагнозом "клиническая смерть" в ближайшую больницу (на самом деле была уже
биологическая смерть).
17.00. В больнице "скорой помощи" No 10 врачи подняли умершего в реанимацию,
опять же по деонтологическим соображениям: чтобы отделить сопровож-дающих. Жизнь
органов тела поддерживалась искусственным дыханием.
У Игоря оказалось огнестрельное пулевое слепое проникающее ранение грудной клетки
с повреждением сердца, легкого, органов средостения, массивная, запредельная,
острая кровопотеря. "С таким ранением не живут, несколько шагов и все..." - сказали
врачи. Он и сделал эти шаги - к сцене... "Если бы даже на месте был развернут
операционный стол и была бы готова бригада в ожидании такого ранения, и то шансы
были бы практически нулевые. По сути, Тальков был убит на месте..."
Я не верю результатам вскрытия, не понимаю, почему при слепом ранении в грудь
так много крови было под Игорем, со стороны спины. Я не исключаю и того, что
выстрел был произведен кем-то третьим, что ранение носило другой характер, с
более дальнего расстояния. По свидетельству очевидцев, кто-то постоян-но мелькал
у решеток (там ведь множество лестничных пролетов и дверей). Шляфман в тот момент,
когда все вызывали "скорую", набрал какой-то номер и про-изнес два слова: "Тальков
убит". Кому он звонил, зачем, перед кем как бы отчитывался о проделанной работе?
Какое доверие могут вызывать результаты этой хваленой комплексной экспертизы,
если в основу исчислений положены неверные исходные данные.
Я допускаю, что меня не должны были пустить в морг до вскрытия; но мне ведь и
с делом не дают ознакомиться. Если в начале 90-х Петербургская прокура-тура дала
согласие на то, чтобы я ознакомилась с час-тью дела, то из Москвы пришел категорический
отказ. Не так давно предприняла еще одну попытку получить разрешение, но говорят:
"Перезвоните, конечно, по-стараемся, но..." Пока дело "приостановлено" (очень
удобная формулировка!), даже потерпевшая сторона не имеет права ознакомления
с ним. Но ведь в таком состоянии оно может находиться сколь угодно долго.
Однажды в 1983 году, когда Игорь с другими музы-кантами летел в самолете на очередные
гастроли, кто-то из ребят с испугом говорил об авиакатастрофах. На что Игорь
произнес: "Не бойтесь со мной летать. В авиакатастрофе я никогда не погибну.
Меня убьют чуть позже, при большом стечении народа, и убийцу не найдут". Напророчил...
Ушел "таинственным гонцом", унеся с собой и тайну своего ухода.
Думаю, что миссия Игоря, как и большинства русских поэтов, осталась недовыполненной.
И все же
Они не умирают, а уходят,
На память нам оставив жизнь свою...
Вечная память тебе, ИГОРЬ...
с уважением Раис agris***@m*****.ru icq 92355050
подписчиков на данный момент 101