| ← Май 2016 → | ||||||
|
3
|
6
|
8
|
||||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
10
|
||||||
|
21
|
||||||
|
23
|
27
|
29
|
||||
За последние 60 дней 39 выпусков (4-5 раз в неделю)
Сайт рассылки:
http://metbash.ru/
Открыта:
22-10-2000
Адрес
автора: culture.music.rock.metallica-owner@subscribe.ru
Статистика
+1 за неделю
Testament. Победивший смерть. Интервью с Чаком Билли
|
Testament. Победивший смерть. Интервью с Чаком Билли 2016-05-24 23:43 Dimon
Чак Билли не из тех, кто напрасно тратит время или упускает возможность. Он продвигает сумасшедший новый альбом своего сайд-проекта Dublin Death Patrol (с бывшим вокалистом Exodus Стивом «Зетро» Сузой), и конечно же, новейший альбом легендарных икон трэша Testament ‘Dark Roots Of Earth’. Новая пластинка Testament уже очень хорошо воспринимается как поклонниками, так и критиками, (как и предыдущий альбом ‘Formation Of Damnation’), и группа колесит по земному шару в туре вместе со своими старыми друзьями Anthrax и Death Angel. Чак искренне и увлеченно общается практически на любые темы, и недавно мы поговорили с ним о жизни после рака, здоровье и, конечно же… металле. Приятного чтения. Привет Чак… как поживаешь?Отлично, все отлично. Много дел, но всё отлично. Всем известно, что примерно десять лет назад твоему здоровью угрожала опасность. Многие из нас терпеть не могут врачей, однако тот случай стал тревожным звоночком, но мне всегда хотелось узнать, какие у тебя были симптомы и когда ты почувствовал, что с твоим здоровьем что-то не так?В тот период я начал курить сигареты. Недолго, месяца два или три. Помню, как-то поднимался дома по лестнице и внезапно начал задыхаться. Я тяжело дышал, кашлял, хрипел и сразу подумал: «Чёрт, пора завязывать. Этот табак меня доконает. Не знаю, какой-то ангел-хранитель, наверное, таким образом, дал мне знак подумать о здоровье — ведь не ощути я эту одышку, так и продолжал бы смолить. А уж сходить к врачу… ух. Я из тех, кто никогда не ходит по врачам. В последний раз проходил обследование, наверное, еще в школе, когда записывался в сборную по футболу. (В 2001-м Билли было 39 лет — прим. ThRaSheR) А затем второй вестник судьбы. Внезапно, безо всяких предупреждений, в двери постучалась женщина, агент по продаже недвижимости. Она сказала, что кто-то хочет купить этот дом. Почему — неизвестно. Никаких объявлений я не давал! Но она попросила хорошенько подумать. Тогда я из чистого любопытства спросил, за сколько она может продать мое жилище. Она ответила. И тогда мне оставалось только пожать плечами: ну, мол, если за такую сумму, то, пожалуй, я готов к диалогу!.. Так была оформлена сделка. Женщина продала дом, и мы с семьей переехали в тихое уютное загородное местечко возле реки. Поскольку место жительства я поменял, пришлось подумать и о смене докторов — и супруга одного из музыкантов Sadus, работавшая в местной больничке, посоветовала нам с женой познакомиться с тамошними медиками. Сдать анализы и всё такое. Мы согласились. И после первого же визита мне порекомендовали пройти серьезное обследование грудной клетки. Что-то было не так. В общем… в итоге они нашли опухоль. Такая вот почти надуманная, нереальная ситуация: женщина-агент приходит на мой порог, и если бы не она, я бы умер, едва дожив до сорока. Опухоль в груди была уже размером с мячик для сквоша. Она росла рядом с сердцем и давила на легкие, затрудняя дыхание, сжимая их и не давая нормально функционировать. Жесть! А я по глупости люблю выкурить несколько сигарет. Боли не было?Ни боли, ни неприятных ощущений — ничего такого не было. Просто одышка. Когда пришли результаты биопсии, врач сказал, что мое тело построило этакий «скафандр» вокруг образования, таким образом, защищая организм и закутывая эту гадость в кокон. Поэтому поверхностные исследования на онкологию поначалу были отрицательны — и только когда врачи расковыряли тот защитный слой, опухоль начала вылезать наружу. Мне быстренько назначили химиотерапию. И понеслась… Вся эта терапия кажется ужаснее, чем сама опухоль. Но ты говорил, тебе помогла традиционная медицина коренных американцев, верно?У меня была подруга детства, с которой мы вместе росли. Потом она переехала в Лос-Анджелес, но приезжая домой, всегда звонила мне, и мы зависали в каком-нибудь баре. Так вот, за год до того, как все это произошло, мы тусили вместе — и она рассказала про своего знакомого лекаря по имени Чарли. Очень хотела меня с ним познакомить, говорила, что внешне мы с ним удивительно похожи. И даже рассказала свой сон: я и этот Чарли вместе сидим возле огня и наносим боевую раскраску, готовясь к важному бою. Ну окей. Рассказала и ладно. В одно ухо влетело, в другое вылетело. Но история получила продолжение. Однажды, сидя дома после сеанса химии, я услышал, что кто-то подошел к дому. Это был тот самый Чарли. Раньше мы никогда не виделись, но я знал, кто он такой — и почти сразу возникло чувство, что знакомы мы уже сто лет. Знаешь, бывает такое… мне с ним было очень легко. Чарли сказал, что хочет провести исцеляющий ритуал. Я согласился. По происхождению Чак Билли принадлежит к общине индейцев Помо. Для этой древней культуры характерны ритуальность, шаманизм и следование традиционным культам — сил природы, культ Куксу, «Пляска Духа», культ Боле-Мару и т.д.Я лежал на полу. У него в руках был скипетр с орлом и флейта. Он играл — и под эти звуки, закрыв глаза, я видел, как лечу высоко в небе. Я продирался сквозь облака, слушая ветер, музыку и доносящийся откуда-то снизу волчий вой. Это было ни с чем не сравнимое ощущение, невероятное путешествие — и продолжая свой путь, я все удивлялся: как он это делает??? Потом поперек моей груди он положил перо орла — и я ощутил, будто там, внутри, что-то шевельнулось. Затем Чарли поднял меня и посадил. Он сказал, что со мной будут происходить странные вещи, и поначалу смысл их и логика будут совершенно непонятны. Но потом, по мере того, как все будет происходить, я начну понимать, что к чему. Увижу полную картину. И сказал еще, что ветер — этой мой духовный проводник, он будет направлять меня. И ушел. Все это длилось примерно час. Затем… Прошло несколько недель. Одним прекрасным вечером у нас была барбекю-вечеринка, и несколько друзей остались ночевать. Я проснулся ночью. Гудел ветер. Потом я почувствовал боль в животе и побежал в туалет. До этого дня… что-то было не так. Ну, не мог облегчиться, и все тут. В общем, ощутив спазм, я побежал на толчок. По пути глянул в окно: во дворе ветер гонял по кругу пустые пивные банки, они сталкивались и ритмично звякали. А потом… я сидел на толчке — и что-то вышло из тела. Не только то, что ты подумал. И в этот же момент ветер стих. Звяканье прекратилось. И я — каким-то… не знаю, внутренним чутьём — понял, что болезни больше нет, я её извергнул. Это было невероятное ощущение. Я побежал наверх, разбудил жену и радостно ей сообщил: «У меня больше нет рака! Я выздоровел. Только что от него избавился». Она, конечно, решила, что я свихнулся. Но через пару дней я пошел к врачу и сдал анализы. Они были чисты. Кровь была в порядке. И доктор, сделав биопсию, сказал, что в опухоли больше нет раковых клеток. Он был поражен. А я стал верить. Понимаю… Ничего себе!До того дня я не очень-то воспринимал традиционную культуру. Я родился в католической семье и не сильно интересовался индейскими ритуалами. Но с тех пор отношение полностью поменялось. Я был болен и излечился от рака, я понял и осознал все видения, цепь происходивших событий. Я действительно поверил предкам — и истинно верю сейчас. Но докторам, конечно, ничего не рассказал. Они были удивлены отсутствием раковых клеток — но отказались вырезать опухоль, потому что она была слишком велика и слишком близка к сердечной сумке. И тогда я снова обратился к традиционным целителям. Вместе с сыном поехал в Лос-Анджелес, в особые, сакральные места. Мне рассказали об одном человеке, шамане, который жил в горах и воспитывал волков. Мы отправились к нему. Приехав, увидели этого человека возле дома, а вокруг него бегали волки. Хозяин сказал: «Подойди к дому. Если они будут злиться, тебе не войти внутрь, но если останутся спокойны — заходи». Волки были спокойны. Я вошел. Там он рассказал мне о технике единения с природой, землей — как впитывать энергию земли и направлять ее на свою опухоль, чтобы она уменьшалась. Мы долго говорили, он меня учил — и вернувшись домой, я начал практиковать этот ритуал. Придя через несколько недель на обследование, я в очередной раз удивил врачей: опухоль съёжилась. Они могли безбоязненно ее оперировать. И сделали это. Я перенес операцию на открытом сердце — и с тех пор живу совершенно здоровым человеком. Верующим человеком. Теперь, какую бы дорогу я ни избрал в дальнейшей жизни, где бы ни был и что бы ни делал, моя вера в традиционную культуру родной земли будет сильна и непоколебима. Я стараюсь с оптимизмом смотреть в будущее и наслаждаюсь каждым днём. Меня волнует настоящее, прошлое я стараюсь не вспоминать – отчасти из-за того, что в нашей семье уже были болезни. Дядя страдал эпилепсией, и бабушка на неделю привела в дом шамана – она за ним ухаживала и кормила. Когда шаман ушёл, дядя перестал страдать эпилепсией, но велел никому об этом не говорить. Ни говорить, ни упоминать о болезни было нельзя, и я запомнил его слова. Я действительно наслаждаюсь каждым днём и продолжаю радоваться жизни, жить стало легче. Раньше гастроли были для меня настоящей борьбой – я был вдали от семьи, и вместо того, чтобы нормально отыграть концерт, был вечно бухим, а теперь рядом жена и это здорово. Мы с ней на гастролях как туристы (смеётся) – наслаждаемся жизнью, смотрим достопримечательности, кайфуем и почти забываем, что работаем. Потом вроде думаешь: «О, нам же нужно возвращаться и скоро выходить на сцену, рубить трэш полтора часа (смеётся). Куда едем завтра?». Больше нет той ужасной изнуряющей рутины перед концертом. Теперь на гастролях совсем другая жизнь. Поверил бы ты, если бы десять лет назад в тот мрачный период тебе кто-нибудь сказал, что в 2012 году ты будешь рассказывать о двух новых пластинках и поедешь на гастроли с Testament?Нет, конечно. Ни за что. Честно говоря, когда я болел, пришлось сидеть на гормонах, и меня прилично разнесло. Я потерял волосы и не мог узнать своё отражение в зеркале, всё было очень печально. Я два года не слушал музыку и не имел с ней ничего общего, не слушал Testament и думал, что моя карьера музыканта закончена. Я думал, теперь главное – семья и друзья, и я постараюсь радоваться жизни. Депрессия была?Немного, и однажды я поставил диск Testament, и для меня это была совершенно новая музыка (смеётся). Я подумал: «Ничего себе! Потрясающе! Ощущение чего-то свежего!», и я сразу же позвонил знакомому и спросил, можем ли мы собраться вместе. Я спросил по поводу выступления на фестивале Dynamo, потому что там работал мой друг, и он мне рассказал, что как раз собрал оригинальный состав Anthrax и всё интересовался, смогу ли я реформировать Testament в прежнем составе, и тут я про себя подумал: «Блин, первые европейские гастроли у нас были именно с Anthrax, отличная идея, было бы здорово». Я обзвонил всех ребят из группы, и через некоторое время мы собрались в оригинальном составе. Мы планировали отыграть лишь одно выступление, и вот мы уже семь лет как вместе и выпускаем новые альбомы (смеётся). Прикольно получается. Моя болезнь вернула к жизни не только меня, но и группу. Словно за мной наблюдал маленький ангелочек и знал, что всё закончится именно так. Мы разговаривали с Зетро о его новой группе Hatriot, и он упомянул Dublin Death Patrol, но мне это мало о чём говорило, пока я не послушал. Охренительный трэш! Приятно слышать вас со Стивом вместе. Вы решили поиграть чисто «олдскульный» трэш забавы ради?Да, просто веселились и прикалывались. Во-первых, чтобы играть в группе Dublin Death Patrol, нужно быть из Дублина, штат Калифорния, или хотя бы вырасти в Дублине. Всё началось со встречи старых школьных приятелей, веришь-нет, и мы собрались и подумали, прикольно было бы поджемовать. В школе каждый из нас играл в своей группе, а потом мы разбрелись по разным командам, и изначально мы просто хотели собраться и побренчать. Но мы тут же начали сочинять песни и подумали: «Было бы очень обидно, если бы никто эти песни не услышал. У нас есть своя студия, давайте запишем их и выложим на сайт». Таков был изначальный план, и вдруг нам предложили съездить в Европу, а многие ребята из нашей группы никогда в Европе не были, не выступали на фестивалях, и нам нужно было решить, как быть с концертами. На пластинке сыграли ТРИНАДЦАТЬ человек, но гастрольная команда состояла из восьми. Три гитариста, два барабанщика, два вокалиста и басист, но это всё равно слишком большой состав (смеётся). Мы поехали в Европу, отыграли и отлично провели время, а потом нами заинтересовался лейбл – они хотели выкупить у нас первую пластинку и выпустить её, как и вторую, и мы не отказали, а потом отыграли ещё на одном фестивале в Голландии. Должны были выступать Machine Head, но не смогли, поэтому мы фактически выступили вместо них – на разогреве у Heaven and Hell. Отыграв этот замечательный концерт, мы решили, что закончим на высокой ноте, потому что у всех были основные группы и семьи. Второй альбом ‘Death Sentence’, наконец-то, вышел и всё – больше туров и концертов не будет, но было весело. Началось все с прикола, и мы не ожидали, что такое будет (смеётся). Здорово слышать вас со Стивом на одной пластинке. Отличный дуэт. Многих, наверное, удивляет, что вам легко работается вместе?Ну, мы поняли, что неплохо работаем в тандеме. Кстати, мы с ним вместе написали несколько песен для двух последних альбомов Testament. Стив сейчас занят своей группой Hatriot, а я – Testament, но получается у нас с ним реально прикольно. Да, многие удивлены, но не надо забывать наши с Зетом обстоятельства. Он ушёл из Legacy в Exodus, никто его не выгонял, и он до сих пор дружит со всеми участниками группы. Просто он принял такое решение, и в результате мне перепало место в группе. Иногда… я бы даже сказал, большинство групп сейчас реформируются, чтобы откатать тур и записать нелепые альбомы, пытаясь воссоздать былую магию и волшебство. Но последние два новых альбома Testament просто невероятно круты! Они, безусловно, важны для жанра, и песни легко запоминаются. ‘Dark Roots Of Earth’ получился ещё более разнообразным. Вы намеренно хотели этого добиться?В вокальном плане, я думаю, да. Обычно когда песня более медленная или в среднем темпе, я стараюсь утяжелить её, спев гроулингом, но на новой пластинке я специально попробовал спеть скорее в стиле ‘Practice What You Preach’ или ‘The Ritual’. Немного больше гармонии и мелодичного вокала. Энди Снип работал со мной над подачей вокала. Мы много чего попробовали, и результат слышен на пластинке, своей работой я доволен. И мне кажется, мы впервые за свою карьеру не думали о том, что скажут остальные. Честно говоря, раньше мы, думали, что о нас подумают, если мы поместим на альбом балладу, но на это раз мы решили, что нам плевать. Не знаю, может быть, мы становимся старше, мудрее, опытнее – мне недавно исполнился полтинник, и я подумал: «А чего терять?» (смеётся). У нас лет 15 не было на альбомах баллад, и когда Эрик придумал рифф к песне ‘Cold Embrace’, я знал, что получится нечто необычное. Не было разговоров о том, что кому-то это не понравится, либо нас раскритикуют, ничего этого и в помине не было. Мы решили, что звучит классно, и нам нравится, поэтому стоит попробовать. Вот и попробовали. Обложка альбома потрясающая.Последние две пластинки нам оформляет Элиран Кантор. Молодой художник, нам нравятся его работы. Огромный задник во всю сцену выглядит ещё круче, видны все детали. Вы в некоторой степени возвращаетесь к идеям песен с классического альбома ‘The New Order’. «Земные» темы.Безусловно. Большинство песен о том, что люди делают с планетой и собой. Человечество погрязло в войнах и самоуничтожении, гибнет природа. Мне бы хотелось верить, что своими текстами мне удастся немного встряхнуть американцев, и мы сплотимся, в мире будет меньше насилия и преступлений, но, честно говоря, я сомневаюсь, что ситуация изменится. Все ровно наоборот, и это дерьмово, но есть хорошие песни, которые могут чему-то научить. Материал у нас получился достойный. Я не собирался соблюдать концепцию, но так получилось, что все песни, по сути, связаны одной темой, и Зет сочинил парочку. Теперь пластинка готова, я смотрю на неё и думаю: «Блин, мрачный альбом получился. Радости в нём мало?» (смеётся). Я стараюсь писать на темы, которые меня волнуют либо задевают за живое – либо близки другим. Мне кажется, в моём исполнении тексты звучат убедительнее. Забавно, ведь стоит кому-нибудь сказать, что ты играешь в металлической команде, все сразу же думают, что ты поёшь о кладбищах и могилах. Это стереотипы, но так и есть – многие так и думают, когда представляют металлическую группу, поэтому я такое часто слышу (смеётся). Особенно люди далёкие от этой музыки – они читают тексты и думают: «Ого, интересно» или «Вот уж не ожидал». И это круто. Я пишу о том, что мне близко и надеюсь, не только мне. Была у нас песня ‘Afterlife’ – мы написали её после того как у нас с Эриком не стало отцов, и она стала близка многим, кто потерял отца или мать. Приятно, что мы можем кому-то помочь, задеть за живое. Это важно. Песня ‘Native Blood’ с нового альбома – о другом. Мне на Facebook пишут многие коренные жители, и говорят, что песня им очень понравилась, они мне благодарны – у них есть право голоса, и они хотят быть услышанными. Приятно получать от людей такие комментарии. Ты считаешь, стало легче сочинять без постоянного давления лейбла вроде Atlantic Records?О, ещё как. Просто в Atlantic Records работали люди, которые хотели участвовать в процессе, и раньше было важно снять хороший клип, и записать песню для радио, потому что радиостанции крутили больше металла, и вообще было больше станций. И нам говорили, что хотят услышать от нас «сингл», «балладу», чтобы снять клип. И они дышали в спину, требуя коммерческих песен. Но те времена давно в прошлом, и наш лейбл Nuclear Blast даёт нам полную свободу. Сегодня все завязано на интернете, сайтах и YouTube – именно там теперь все и продвигают свою продукцию. Мне кажется, если бы ваш клип на песню ‘Native Blood’ вышел в 1990, он стал бы настоящим хитом на MTV, либо в передаче Headbanger’s Ball. Снят он классно. Правда, было страшновато видеть, как вы выступаете на фоне живого огня.Опасно было, но мы сделали все немного проще, чем было изначально (смеётся). Высота пламени была меньше, чем мы задумывали. В первом дубле снимали огонь. Мы поставили пять факелов вокруг группы, и прежде чем их зажечь, водрузили их один на другой. Мы знали, будет жарко, но не думали, что контролировать огонь будет тяжело. Снимается самая первая сцена, и с меня льётся пот, мне ужасно жарко и я думаю: «Твою же мать!», потом смотрю – Эрик и Грег стоят метрах в 30 от огня, в кадре только мы с Джином. Они орут нам: «Уходите оттуда, уходите!». Через 30 секунд мы уходим, и в кадре, где только что сидел Джин, появляется столп огня, и мы подумали: «Блин, многовато огня, давайте его уменьшим» (смеётся). Зажжём разом только с трёх сторон». Огонь расплавил днище барабана и немного обжёг кожу и волосы на руках. Мы были красные как раки! Было очень мощно, но рядом караулила пожарная машина. Было безумно опасно, но получилось классно. Сегодня никто не снимает таких концептуальных клипов, но текст в песне ‘Native Blood’ наполнен смыслом, и я хотел передать это в клипе. Нам повезло, что с нами работал режиссёр Майк Слоут. За те деньги, что мы потратили, многие смогли бы просто сыграть на инструментах в клипе, но мы хотели другого. Я придумал сюжет, предложил его Майку и надеялся на лучшее. Я понятия не имел, как всё получится. Он понял, чего я хочу, и воплотил задумку на экране. Когда я увидел финальный вариант, глазам не мог поверить. Менять ничего не пришлось, всё получилось превосходно. Когда впервые увидел клип, аж дыхание перехватило, эмоции нахлынули – Майку идеально удалось передать моё послание, историю и концепцию. Мне хотелось, чтобы клип скорее увидели остальные, потому что снято очень круто, и выглядит как дорогое видео из 80-х. Клип снимали в резервации. Рос я не там, но там выросла семья моего отца. После их смерти резервация стала принадлежать нам с братом – мы привели территорию в порядок, снесли все старые домики, и теперь это участок земли. Было здорово там снимать. Я привёз свою семью, познакомил их с местным племенем, ведь не каждый день в маленькой резервации снимают такие клипы. Все вытащили стулья, сидели, смотрели и наслаждались. Мы подарили несколько футболок Testament местным ребятишкам (смеётся), так что было круто, и они отлично провели время. Уверен, в тот выходной местная детвора бегала в футболках Testament (смеётся). Актёры в клипе – мои племянники, младшенький и средненький, а племенной совет в клипе настоящий, танцуют в клипе настоящие индейцы племени Помо. Скала, которую видно в клипе, тоже существует на самом деле. В детстве, да даже будучи взрослыми, мы любили там покупаться, и это было наше любимое место. Если ехать с Севера и Юга, издалека вершина скалы выглядит как профиль индейца. Помню, в детстве, как только мы видели это лицо, знали, что скоро уже приедем в резервацию. Клип приняли настолько хорошо, что с нами связались представители Американского Кинофестиваля, который проходит 10 ноября в Дворец Изящного Искусства в Сан-Франциско, и сказали, что нам стоит попробовать поучаствовать с этим клипом – они готовы были бесплатно нас вписать, потому что очень хотели, чтобы видео показали на фестивале. Не хочу затрагивать политику и лезть к тебе в душу, но лично я не часто слышу, чтобы обсуждали проблемы, с которыми сталкиваются коренные жители. Думаешь, в 2012 году об этом просто умалчивают?Всегда умалчивали. В детстве я это сам испытал. Всегда считали, что в резервации у каждого было 10-15 сломанных машин, разбросана куча мусора и повсюду растёт «травка». Правительству всегда было наплевать на детей, их не волновало, что многие не могут ходить в обычные школы. Тяжело было. Лет 10-15 построили казино, вдруг у всех появилась работа, и деньги полились рекой. Конечно же, когда крутятся огромные деньги, а люди не знают, как управлять многомиллионной компанией, появляется правительство и просить свою долю, и вот это меня расстраивает. Им всегда было на нас наплевать, они никогда нам не помогали. Но как только появились бабки, они тут же объявились. Прежде чем я тебя отпущу, скажи, какие планы у вас на оставшийся 2012 год и следующий?Будем гастролировать. Ещё впереди у нас третья часть тура Anthrax, Testament, Death Angel, а в ноябре кинофестиваль, и будем на гастролях продвигать новый альбом – играть несколько новых песен и старые не забудем. Приходите! Материал и перевод: Станислав «ThRaSheR» Ткачук DimonCopyright © Metbash.ru. Копирование материалов ленты разрешается только в случае указания на "Metbash.ru", как на источник получения данных, при этом во всех ссылках обязательно явное указание адреса сайта Metbash.ru |
Testament. Победивший смерть. Интервью с Чаком Билли 2016-05-24 23:43 Dimon
Чак Билли не из тех, кто напрасно тратит время или упускает возможность. Он продвигает сумасшедший новый альбом своего сайд-проекта Dublin Death Patrol (с бывшим вокалистом Exodus Стивом «Зетро» Сузой), и конечно же, новейший альбом легендарных икон трэша Testament ‘Dark Roots Of Earth’. Новая пластинка Testament уже очень хорошо воспринимается как поклонниками, так и критиками, (как и предыдущий альбом ‘Formation Of Damnation’), и группа колесит по земному шару в туре вместе со своими старыми друзьями Anthrax и Death Angel. Чак искренне и увлеченно общается практически на любые темы, и недавно мы поговорили с ним о жизни после рака, здоровье и, конечно же… металле. Приятного чтения. Привет Чак… как поживаешь?Отлично, все отлично. Много дел, но всё отлично. Всем известно, что примерно десять лет назад твоему здоровью угрожала опасность. Многие из нас терпеть не могут врачей, однако тот случай стал тревожным звоночком, но мне всегда хотелось узнать, какие у тебя были симптомы и когда ты почувствовал, что с твоим здоровьем что-то не так?В тот период я начал курить сигареты. Недолго, месяца два или три. Помню, как-то поднимался дома по лестнице и внезапно начал задыхаться. Я тяжело дышал, кашлял, хрипел и сразу подумал: «Чёрт, пора завязывать. Этот табак меня доконает. Не знаю, какой-то ангел-хранитель, наверное, таким образом, дал мне знак подумать о здоровье — ведь не ощути я эту одышку, так и продолжал бы смолить. А уж сходить к врачу… ух. Я из тех, кто никогда не ходит по врачам. В последний раз проходил обследование, наверное, еще в школе, когда записывался в сборную по футболу. (В 2001-м Билли было 39 лет — прим. ThRaSheR) А затем второй вестник судьбы. Внезапно, безо всяких предупреждений, в двери постучалась женщина, агент по продаже недвижимости. Она сказала, что кто-то хочет купить этот дом. Почему — неизвестно. Никаких объявлений я не давал! Но она попросила хорошенько подумать. Тогда я из чистого любопытства спросил, за сколько она может продать мое жилище. Она ответила. И тогда мне оставалось только пожать плечами: ну, мол, если за такую сумму, то, пожалуй, я готов к диалогу!.. Так была оформлена сделка. Женщина продала дом, и мы с семьей переехали в тихое уютное загородное местечко возле реки. Поскольку место жительства я поменял, пришлось подумать и о смене докторов — и супруга одного из музыкантов Sadus, работавшая в местной больничке, посоветовала нам с женой познакомиться с тамошними медиками. Сдать анализы и всё такое. Мы согласились. И после первого же визита мне порекомендовали пройти серьезное обследование грудной клетки. Что-то было не так. В общем… в итоге они нашли опухоль. Такая вот почти надуманная, нереальная ситуация: женщина-агент приходит на мой порог, и если бы не она, я бы умер, едва дожив до сорока. Опухоль в груди была уже размером с мячик для сквоша. Она росла рядом с сердцем и давила на легкие, затрудняя дыхание, сжимая их и не давая нормально функционировать. Жесть! А я по глупости люблю выкурить несколько сигарет. Боли не было?Ни боли, ни неприятных ощущений — ничего такого не было. Просто одышка. Когда пришли результаты биопсии, врач сказал, что мое тело построило этакий «скафандр» вокруг образования, таким образом, защищая организм и закутывая эту гадость в кокон. Поэтому поверхностные исследования на онкологию поначалу были отрицательны — и только когда врачи расковыряли тот защитный слой, опухоль начала вылезать наружу. Мне быстренько назначили химиотерапию. И понеслась… Вся эта терапия кажется ужаснее, чем сама опухоль. Но ты говорил, тебе помогла традиционная медицина коренных американцев, верно?У меня была подруга детства, с которой мы вместе росли. Потом она переехала в Лос-Анджелес, но приезжая домой, всегда звонила мне, и мы зависали в каком-нибудь баре. Так вот, за год до того, как все это произошло, мы тусили вместе — и она рассказала про своего знакомого лекаря по имени Чарли. Очень хотела меня с ним познакомить, говорила, что внешне мы с ним удивительно похожи. И даже рассказала свой сон: я и этот Чарли вместе сидим возле огня и наносим боевую раскраску, готовясь к важному бою. Ну окей. Рассказала и ладно. В одно ухо влетело, в другое вылетело. Но история получила продолжение. Однажды, сидя дома после сеанса химии, я услышал, что кто-то подошел к дому. Это был тот самый Чарли. Раньше мы никогда не виделись, но я знал, кто он такой — и почти сразу возникло чувство, что знакомы мы уже сто лет. Знаешь, бывает такое… мне с ним было очень легко. Чарли сказал, что хочет провести исцеляющий ритуал. Я согласился. По происхождению Чак Билли принадлежит к общине индейцев Помо. Для этой древней культуры характерны ритуальность, шаманизм и следование традиционным культам — сил природы, культ Куксу, «Пляска Духа», культ Боле-Мару и т.д.Я лежал на полу. У него в руках был скипетр с орлом и флейта. Он играл — и под эти звуки, закрыв глаза, я видел, как лечу высоко в небе. Я продирался сквозь облака, слушая ветер, музыку и доносящийся откуда-то снизу волчий вой. Это было ни с чем не сравнимое ощущение, невероятное путешествие — и продолжая свой путь, я все удивлялся: как он это делает??? Потом поперек моей груди он положил перо орла — и я ощутил, будто там, внутри, что-то шевельнулось. Затем Чарли поднял меня и посадил. Он сказал, что со мной будут происходить странные вещи, и поначалу смысл их и логика будут совершенно непонятны. Но потом, по мере того, как все будет происходить, я начну понимать, что к чему. Увижу полную картину. И сказал еще, что ветер — этой мой духовный проводник, он будет направлять меня. И ушел. Все это длилось примерно час. Затем… Прошло несколько недель. Одним прекрасным вечером у нас была барбекю-вечеринка, и несколько друзей остались ночевать. Я проснулся ночью. Гудел ветер. Потом я почувствовал боль в животе и побежал в туалет. До этого дня… что-то было не так. Ну, не мог облегчиться, и все тут. В общем, ощутив спазм, я побежал на толчок. По пути глянул в окно: во дворе ветер гонял по кругу пустые пивные банки, они сталкивались и ритмично звякали. А потом… я сидел на толчке — и что-то вышло из тела. Не только то, что ты подумал. И в этот же момент ветер стих. Звяканье прекратилось. И я — каким-то… не знаю, внутренним чутьём — понял, что болезни больше нет, я её извергнул. Это было невероятное ощущение. Я побежал наверх, разбудил жену и радостно ей сообщил: «У меня больше нет рака! Я выздоровел. Только что от него избавился». Она, конечно, решила, что я свихнулся. Но через пару дней я пошел к врачу и сдал анализы. Они были чисты. Кровь была в порядке. И доктор, сделав биопсию, сказал, что в опухоли больше нет раковых клеток. Он был поражен. А я стал верить. Понимаю… Ничего себе!До того дня я не очень-то воспринимал традиционную культуру. Я родился в католической семье и не сильно интересовался индейскими ритуалами. Но с тех пор отношение полностью поменялось. Я был болен и излечился от рака, я понял и осознал все видения, цепь происходивших событий. Я действительно поверил предкам — и истинно верю сейчас. Но докторам, конечно, ничего не рассказал. Они были удивлены отсутствием раковых клеток — но отказались вырезать опухоль, потому что она была слишком велика и слишком близка к сердечной сумке. И тогда я снова обратился к традиционным целителям. Вместе с сыном поехал в Лос-Анджелес, в особые, сакральные места. Мне рассказали об одном человеке, шамане, который жил в горах и воспитывал волков. Мы отправились к нему. Приехав, увидели этого человека возле дома, а вокруг него бегали волки. Хозяин сказал: «Подойди к дому. Если они будут злиться, тебе не войти внутрь, но если останутся спокойны — заходи». Волки были спокойны. Я вошел. Там он рассказал мне о технике единения с природой, землей — как впитывать энергию земли и направлять ее на свою опухоль, чтобы она уменьшалась. Мы долго говорили, он меня учил — и вернувшись домой, я начал практиковать этот ритуал. Придя через несколько недель на обследование, я в очередной раз удивил врачей: опухоль съёжилась. Они могли безбоязненно ее оперировать. И сделали это. Я перенес операцию на открытом сердце — и с тех пор живу совершенно здоровым человеком. Верующим человеком. Теперь, какую бы дорогу я ни избрал в дальнейшей жизни, где бы ни был и что бы ни делал, моя вера в традиционную культуру родной земли будет сильна и непоколебима. Я стараюсь с оптимизмом смотреть в будущее и наслаждаюсь каждым днём. Меня волнует настоящее, прошлое я стараюсь не вспоминать – отчасти из-за того, что в нашей семье уже были болезни. Дядя страдал эпилепсией, и бабушка на неделю привела в дом шамана – она за ним ухаживала и кормила. Когда шаман ушёл, дядя перестал страдать эпилепсией, но велел никому об этом не говорить. Ни говорить, ни упоминать о болезни было нельзя, и я запомнил его слова. Я действительно наслаждаюсь каждым днём и продолжаю радоваться жизни, жить стало легче. Раньше гастроли были для меня настоящей борьбой – я был вдали от семьи, и вместо того, чтобы нормально отыграть концерт, был вечно бухим, а теперь рядом жена и это здорово. Мы с ней на гастролях как туристы (смеётся) – наслаждаемся жизнью, смотрим достопримечательности, кайфуем и почти забываем, что работаем. Потом вроде думаешь: «О, нам же нужно возвращаться и скоро выходить на сцену, рубить трэш полтора часа (смеётся). Куда едем завтра?». Больше нет той ужасной изнуряющей рутины перед концертом. Теперь на гастролях совсем другая жизнь. Поверил бы ты, если бы десять лет назад в тот мрачный период тебе кто-нибудь сказал, что в 2012 году ты будешь рассказывать о двух новых пластинках и поедешь на гастроли с Testament?Нет, конечно. Ни за что. Честно говоря, когда я болел, пришлось сидеть на гормонах, и меня прилично разнесло. Я потерял волосы и не мог узнать своё отражение в зеркале, всё было очень печально. Я два года не слушал музыку и не имел с ней ничего общего, не слушал Testament и думал, что моя карьера музыканта закончена. Я думал, теперь главное – семья и друзья, и я постараюсь радоваться жизни. Депрессия была?Немного, и однажды я поставил диск Testament, и для меня это была совершенно новая музыка (смеётся). Я подумал: «Ничего себе! Потрясающе! Ощущение чего-то свежего!», и я сразу же позвонил знакомому и спросил, можем ли мы собраться вместе. Я спросил по поводу выступления на фестивале Dynamo, потому что там работал мой друг, и он мне рассказал, что как раз собрал оригинальный состав Anthrax и всё интересовался, смогу ли я реформировать Testament в прежнем составе, и тут я про себя подумал: «Блин, первые европейские гастроли у нас были именно с Anthrax, отличная идея, было бы здорово». Я обзвонил всех ребят из группы, и через некоторое время мы собрались в оригинальном составе. Мы планировали отыграть лишь одно выступление, и вот мы уже семь лет как вместе и выпускаем новые альбомы (смеётся). Прикольно получается. Моя болезнь вернула к жизни не только меня, но и группу. Словно за мной наблюдал маленький ангелочек и знал, что всё закончится именно так. Мы разговаривали с Зетро о его новой группе Hatriot, и он упомянул Dublin Death Patrol, но мне это мало о чём говорило, пока я не послушал. Охренительный трэш! Приятно слышать вас со Стивом вместе. Вы решили поиграть чисто «олдскульный» трэш забавы ради?Да, просто веселились и прикалывались. Во-первых, чтобы играть в группе Dublin Death Patrol, нужно быть из Дублина, штат Калифорния, или хотя бы вырасти в Дублине. Всё началось со встречи старых школьных приятелей, веришь-нет, и мы собрались и подумали, прикольно было бы поджемовать. В школе каждый из нас играл в своей группе, а потом мы разбрелись по разным командам, и изначально мы просто хотели собраться и побренчать. Но мы тут же начали сочинять песни и подумали: «Было бы очень обидно, если бы никто эти песни не услышал. У нас есть своя студия, давайте запишем их и выложим на сайт». Таков был изначальный план, и вдруг нам предложили съездить в Европу, а многие ребята из нашей группы никогда в Европе не были, не выступали на фестивалях, и нам нужно было решить, как быть с концертами. На пластинке сыграли ТРИНАДЦАТЬ человек, но гастрольная команда состояла из восьми. Три гитариста, два барабанщика, два вокалиста и басист, но это всё равно слишком большой состав (смеётся). Мы поехали в Европу, отыграли и отлично провели время, а потом нами заинтересовался лейбл – они хотели выкупить у нас первую пластинку и выпустить её, как и вторую, и мы не отказали, а потом отыграли ещё на одном фестивале в Голландии. Должны были выступать Machine Head, но не смогли, поэтому мы фактически выступили вместо них – на разогреве у Heaven and Hell. Отыграв этот замечательный концерт, мы решили, что закончим на высокой ноте, потому что у всех были основные группы и семьи. Второй альбом ‘Death Sentence’, наконец-то, вышел и всё – больше туров и концертов не будет, но было весело. Началось все с прикола, и мы не ожидали, что такое будет (смеётся). Здорово слышать вас со Стивом на одной пластинке. Отличный дуэт. Многих, наверное, удивляет, что вам легко работается вместе?Ну, мы поняли, что неплохо работаем в тандеме. Кстати, мы с ним вместе написали несколько песен для двух последних альбомов Testament. Стив сейчас занят своей группой Hatriot, а я – Testament, но получается у нас с ним реально прикольно. Да, многие удивлены, но не надо забывать наши с Зетом обстоятельства. Он ушёл из Legacy в Exodus, никто его не выгонял, и он до сих пор дружит со всеми участниками группы. Просто он принял такое решение, и в результате мне перепало место в группе. Иногда… я бы даже сказал, большинство групп сейчас реформируются, чтобы откатать тур и записать нелепые альбомы, пытаясь воссоздать былую магию и волшебство. Но последние два новых альбома Testament просто невероятно круты! Они, безусловно, важны для жанра, и песни легко запоминаются. ‘Dark Roots Of Earth’ получился ещё более разнообразным. Вы намеренно хотели этого добиться?В вокальном плане, я думаю, да. Обычно когда песня более медленная или в среднем темпе, я стараюсь утяжелить её, спев гроулингом, но на новой пластинке я специально попробовал спеть скорее в стиле ‘Practice What You Preach’ или ‘The Ritual’. Немного больше гармонии и мелодичного вокала. Энди Снип работал со мной над подачей вокала. Мы много чего попробовали, и результат слышен на пластинке, своей работой я доволен. И мне кажется, мы впервые за свою карьеру не думали о том, что скажут остальные. Честно говоря, раньше мы, думали, что о нас подумают, если мы поместим на альбом балладу, но на это раз мы решили, что нам плевать. Не знаю, может быть, мы становимся старше, мудрее, опытнее – мне недавно исполнился полтинник, и я подумал: «А чего терять?» (смеётся). У нас лет 15 не было на альбомах баллад, и когда Эрик придумал рифф к песне ‘Cold Embrace’, я знал, что получится нечто необычное. Не было разговоров о том, что кому-то это не понравится, либо нас раскритикуют, ничего этого и в помине не было. Мы решили, что звучит классно, и нам нравится, поэтому стоит попробовать. Вот и попробовали. Обложка альбома потрясающая.Последние две пластинки нам оформляет Элиран Кантор. Молодой художник, нам нравятся его работы. Огромный задник во всю сцену выглядит ещё круче, видны все детали. Вы в некоторой степени возвращаетесь к идеям песен с классического альбома ‘The New Order’. «Земные» темы.Безусловно. Большинство песен о том, что люди делают с планетой и собой. Человечество погрязло в войнах и самоуничтожении, гибнет природа. Мне бы хотелось верить, что своими текстами мне удастся немного встряхнуть американцев, и мы сплотимся, в мире будет меньше насилия и преступлений, но, честно говоря, я сомневаюсь, что ситуация изменится. Все ровно наоборот, и это дерьмово, но есть хорошие песни, которые могут чему-то научить. Материал у нас получился достойный. Я не собирался соблюдать концепцию, но так получилось, что все песни, по сути, связаны одной темой, и Зет сочинил парочку. Теперь пластинка готова, я смотрю на неё и думаю: «Блин, мрачный альбом получился. Радости в нём мало?» (смеётся). Я стараюсь писать на темы, которые меня волнуют либо задевают за живое – либо близки другим. Мне кажется, в моём исполнении тексты звучат убедительнее. Забавно, ведь стоит кому-нибудь сказать, что ты играешь в металлической команде, все сразу же думают, что ты поёшь о кладбищах и могилах. Это стереотипы, но так и есть – многие так и думают, когда представляют металлическую группу, поэтому я такое часто слышу (смеётся). Особенно люди далёкие от этой музыки – они читают тексты и думают: «Ого, интересно» или «Вот уж не ожидал». И это круто. Я пишу о том, что мне близко и надеюсь, не только мне. Была у нас песня ‘Afterlife’ – мы написали её после того как у нас с Эриком не стало отцов, и она стала близка многим, кто потерял отца или мать. Приятно, что мы можем кому-то помочь, задеть за живое. Это важно. Песня ‘Native Blood’ с нового альбома – о другом. Мне на Facebook пишут многие коренные жители, и говорят, что песня им очень понравилась, они мне благодарны – у них есть право голоса, и они хотят быть услышанными. Приятно получать от людей такие комментарии. Ты считаешь, стало легче сочинять без постоянного давления лейбла вроде Atlantic Records?О, ещё как. Просто в Atlantic Records работали люди, которые хотели участвовать в процессе, и раньше было важно снять хороший клип, и записать песню для радио, потому что радиостанции крутили больше металла, и вообще было больше станций. И нам говорили, что хотят услышать от нас «сингл», «балладу», чтобы снять клип. И они дышали в спину, требуя коммерческих песен. Но те времена давно в прошлом, и наш лейбл Nuclear Blast даёт нам полную свободу. Сегодня все завязано на интернете, сайтах и YouTube – именно там теперь все и продвигают свою продукцию. Мне кажется, если бы ваш клип на песню ‘Native Blood’ вышел в 1990, он стал бы настоящим хитом на MTV, либо в передаче Headbanger’s Ball. Снят он классно. Правда, было страшновато видеть, как вы выступаете на фоне живого огня.Опасно было, но мы сделали все немного проще, чем было изначально (смеётся). Высота пламени была меньше, чем мы задумывали. В первом дубле снимали огонь. Мы поставили пять факелов вокруг группы, и прежде чем их зажечь, водрузили их один на другой. Мы знали, будет жарко, но не думали, что контролировать огонь будет тяжело. Снимается самая первая сцена, и с меня льётся пот, мне ужасно жарко и я думаю: «Твою же мать!», потом смотрю – Эрик и Грег стоят метрах в 30 от огня, в кадре только мы с Джином. Они орут нам: «Уходите оттуда, уходите!». Через 30 секунд мы уходим, и в кадре, где только что сидел Джин, появляется столп огня, и мы подумали: «Блин, многовато огня, давайте его уменьшим» (смеётся). Зажжём разом только с трёх сторон». Огонь расплавил днище барабана и немного обжёг кожу и волосы на руках. Мы были красные как раки! Было очень мощно, но рядом караулила пожарная машина. Было безумно опасно, но получилось классно. Сегодня никто не снимает таких концептуальных клипов, но текст в песне ‘Native Blood’ наполнен смыслом, и я хотел передать это в клипе. Нам повезло, что с нами работал режиссёр Майк Слоут. За те деньги, что мы потратили, многие смогли бы просто сыграть на инструментах в клипе, но мы хотели другого. Я придумал сюжет, предложил его Майку и надеялся на лучшее. Я понятия не имел, как всё получится. Он понял, чего я хочу, и воплотил задумку на экране. Когда я увидел финальный вариант, глазам не мог поверить. Менять ничего не пришлось, всё получилось превосходно. Когда впервые увидел клип, аж дыхание перехватило, эмоции нахлынули – Майку идеально удалось передать моё послание, историю и концепцию. Мне хотелось, чтобы клип скорее увидели остальные, потому что снято очень круто, и выглядит как дорогое видео из 80-х. Клип снимали в резервации. Рос я не там, но там выросла семья моего отца. После их смерти резервация стала принадлежать нам с братом – мы привели территорию в порядок, снесли все старые домики, и теперь это участок земли. Было здорово там снимать. Я привёз свою семью, познакомил их с местным племенем, ведь не каждый день в маленькой резервации снимают такие клипы. Все вытащили стулья, сидели, смотрели и наслаждались. Мы подарили несколько футболок Testament местным ребятишкам (смеётся), так что было круто, и они отлично провели время. Уверен, в тот выходной местная детвора бегала в футболках Testament (смеётся). Актёры в клипе – мои племянники, младшенький и средненький, а племенной совет в клипе настоящий, танцуют в клипе настоящие индейцы племени Помо. Скала, которую видно в клипе, тоже существует на самом деле. В детстве, да даже будучи взрослыми, мы любили там покупаться, и это было наше любимое место. Если ехать с Севера и Юга, издалека вершина скалы выглядит как профиль индейца. Помню, в детстве, как только мы видели это лицо, знали, что скоро уже приедем в резервацию. Клип приняли настолько хорошо, что с нами связались представители Американского Кинофестиваля, который проходит 10 ноября в Дворец Изящного Искусства в Сан-Франциско, и сказали, что нам стоит попробовать поучаствовать с этим клипом – они готовы были бесплатно нас вписать, потому что очень хотели, чтобы видео показали на фестивале. Не хочу затрагивать политику и лезть к тебе в душу, но лично я не часто слышу, чтобы обсуждали проблемы, с которыми сталкиваются коренные жители. Думаешь, в 2012 году об этом просто умалчивают?Всегда умалчивали. В детстве я это сам испытал. Всегда считали, что в резервации у каждого было 10-15 сломанных машин, разбросана куча мусора и повсюду растёт «травка». Правительству всегда было наплевать на детей, их не волновало, что многие не могут ходить в обычные школы. Тяжело было. Лет 10-15 построили казино, вдруг у всех появилась работа, и деньги полились рекой. Конечно же, когда крутятся огромные деньги, а люди не знают, как управлять многомиллионной компанией, появляется правительство и просить свою долю, и вот это меня расстраивает. Им всегда было на нас наплевать, они никогда нам не помогали. Но как только появились бабки, они тут же объявились. Прежде чем я тебя отпущу, скажи, какие планы у вас на оставшийся 2012 год и следующий?Будем гастролировать. Ещё впереди у нас третья часть тура Anthrax, Testament, Death Angel, а в ноябре кинофестиваль, и будем на гастролях продвигать новый альбом – играть несколько новых песен и старые не забудем. Приходите! Материал и перевод: Станислав «ThRaSheR» Ткачук DimonCopyright © Metbash.ru. Копирование материалов ленты разрешается только в случае указания на "Metbash.ru", как на источник получения данных, при этом во всех ссылках обязательно явное указание адреса сайта Metbash.ru |
[Интервью с Чаком Билли (Chuck Billy) из Testament 2012 года]
P.S. Напоминаем всем, что уже 19 июля легендарные трэшеры Testament выступят в московском клубе “Yotaspace“. Подробнее можете прочесть на официальном сайте клуба | В избранное | ||
