Опыт свободного учения, описанный учеником К.Роджерса окончание
Здравствуйте!
В этом выпуске вы можете
прочесть заключительную часть описания курса Роджерса его учеником – Самюэлем Тененбаумом. Об изменениях в учениках и группе в целом, о взаимодействии между людьми в процессе свободного образования. Вставки, выделенные курсивом – мои.
Во время этого обучения я наблюдал, как жесткие, непреклонные, догматичные люди всего через несколько недель прямо на моих глазах превращались в понимающих, сочувствующих и в значительной мере терпимых людей. Я видел, как невротичные, компульсивные люди расслаблялись и становились более восприимчивыми к себе и другим. Например, один студент, который произвел на меня особо сильное впечатление из-за такой перемены, сказал мне, когда я упомянул об этом: "Это правда. Я чувствую себя менее
скованным, более открытым миру. И из-за этого я сам себе больше нравлюсь. Я думаю, что вряд ли где-нибудь еще узнал бы так много". Я видел, как застенчивые люди становились менее застенчивыми, а агрессивные – более чувствительными и сдержанными.
Может быть, это самое главное в таком образовании –
независимо оттого, что изучают ученики, в них самих происходят значительные изменения – они все больше продвигаются к самим себе настоящим и все лучше понимают других.
Кто-то может сказать, что этот процесс обучения был чисто эмоциональным, но я бы сказал, что это было совсем не так. Этот процесс имел значительное интеллектуальное содержание.
…один студент поднял именно этот вопрос. "Должны ли мы, – спросил он, – заниматься только эмоциями? Разве интеллект не играет роли?" Я в свою очередь спросил его: "Есть ли хоть один студент, который бы так много занимался и размышлял, готовясь к какому-нибудь другому курсу?"
Ответ был очевиден. Мы тратили
многие часы на подготовку, комната, предназначенная для нас, была занята до 10 часов вечера, и многие уходили в это время только потому, что сторож хотел запереть здание. Студенты слушали магнитофонные записи, смотрели фильмы, но больше всего они говорили, говорили, говорили. В традиционном курсе преподаватель читает лекции и указывает, что нужно подготовить и выучить, студенты послушно записывают это в тетради, сдают экзамен и чувствуют
себя хорошо или плохо в зависимости от его результата; и почти во всех случаях этим все исчерпывается; быстро и неумолимо начинают действовать законы забывания. В курсе Роджерса студенты читали и размышляли на занятии и вне занятия. Не преподаватель, а они сами выбирали из прочитанного и продуманного то, что было значимым для них.
Очень важное различие: в традиционном курсе учением управляет преподаватель, в данном подходе что, как, сколько... делать выбирают студенты.
Я должен отметить, что этот недирективный метод обучения не имел 100%-ного успеха. Три-четыре студента находили саму эту идею неприемлемой. …Как сказал один студент:
"Если бы мне пришлось докладывать, чему я научился, что бы я мог сказать?" Конечно, это было намного сложнее, чем при традиционном методе, если вообще возможно.
Не всем по силам такая свобода. Но не подошел этот подход в образовании только трем-четырем из 25 учащихся! Получается, что в традиционной директивной форме обучения 20 из
25 учеников учатся не так, как хотели бы, если бы у них был выбор.
Метод Роджерса предполагал свободу, плавность, открытость и терпимость. Студент мог начать интересный разговор, его подхватывал второй, а третий студент мог увести нас в другом направлении, затронув личный вопрос, неинтересный классу, и мы все чувствовали раздражение. Но это
было как сама жизнь, текущая, как река, кажущаяся бессмысленной, всегда несущая новую воду, текущая все дальше и дальше, и никто не знает, что произойдет в следующую минуту. В этом было ожидание, готовность, живость, мне казалось, что это было настолько близко к самой жизни, насколько этого можно добиться на занятиях. Этот метод может испугать человека авторитарной ориентации, который верит в тщательно разложенные по полочкам факты; на таких занятиях он не получает никакой поддержки, а сталкивается
лишь с открытостью, изменчивостью, незавершенностью.
Я думаю, что возбуждение и волнение, столь характерное для нашей группы, было вызвано главным образом именно этой незавершенностью. Студентов Роджерса можно было узнать даже в столовой по их оживленным беседам и желанию всегда быть вместе. Иногда,
если не было достаточно большого стола, они рассаживались рядами по двое, по трое, держа тарелки на коленях. Как говорил и сам Роджерс, в этом процессе нет законченности. Сам он никогда не делает каких-либо обобщений (вопреки всем традиционным законам обучения). Вопросы остаются нерешенными, а проблемы, поднятые в классе, остаются в состоянии обсуждения и продвижения. Стремясь прийти к согласию, студенты собираются вместе, желая понять и найти окончательное решение. …из-за свободы
на занятиях каждый вносит в них часть себя, он отвечает не по учебнику, держась за поручни, а опираясь на свою индивидуальность, он общается с остальными на уровне своего подлинного "Я". Именно поэтому создается близость, теплота и единство, в отличие от обычного курса с его обезличенными темами занятий.
…Дух доброты и дружелюбия проявлялся во всем, причем так сильно, как это бывает только в очень редких случаях. Я никогда не сталкивался ни с чем-то подобным ни в одном из многих-многих курсов, в которых участвовал. В связи с этим надо заметить, что члены группы были объединены вместе чисто случайно и значительно различались по социальному положению и возрасту.
Представьте, что такая атмосфера царит в каждой учебной группе и в каждом учебном заведении! Насколько больше станет счастливых людей, свободных быть собой! Насколько человечнее станут отношения между людьми!
…У меня нет сомнений в том, что новый метод
способен затронуть человека, сделать его свободнее, восприимчивее, разностороннее. Я сам на себе испытал его действенность. Я думаю, что недирективное обучение имеет такие глубокие последствия, которые в настоящее время еще не в полной мере могут быть осознаны даже его сторонниками. Я полагаю, оно имеет значение, далеко выходящее за пределы классной комнаты; оно значимо для всех сфер жизни, где
есть общение людей и их совместное существование.
Я тоже глубоко верю в огромные возможности человекоцентрированного подхода Роджерса в образовании. Моя вера подкреплена собственной практикой его использования. О своем опыте я напишу в дальнейших выпусках рассылки. А в следующем выпуске вы сможете познакомиться с опытом Самюэля Тененбаума
в качестве преподавателя-фасилитатора.
Счастливо!
Клара
Р. S. Еще минуту внимания!
20-23 сентября в Москве будут проходить тренинги Евы Рамбала – учиницы Маршалла
Розенберга, который пишет в самом начале своей книги "Язык жизни. Ненасильственное общение": "Я очень рад, что имел возможность работать с Карлом Роджерсом и учиться у него, когда он исследовал поддерживающие отношения. Результаты этого исследования сыграли ключевую роль в развитии системы общения, которую я описываю в этой книге."
Я сама дважды организовывала тренинги Евы в России. Они позволяют почувствовать – что значит общаться на уровне сердца. И это очень ценно на мой взгляд. Отзывы можно почитать здесь и здесь. А на сайте Ненасильственное общение в России– подробная информация
о предстоящих тренингах!
