Самой страшной в шаманском ученичестве является
заключительная фаза, во время которой неофит должен пережить рассекание своего
тела духами. Например, у народов Сибири шаман поднимается на небо сквозь
отверстие в юрте, которое ассоциируется с Полярной звездой и выходом в Верхний
мир. Множество духов набрасывается на его тело, они сдирают с костей плоть,
выбрасывают органы или варят их в котле. Голову шамана отсекают и втыкают на
верхушку шеста, чтобы он мог видеть все, что с ним происходит. Самое
поразительное, что в реальном мире в это время тело шамана покрывается
множеством ран и синяков. Страдания — залог его будущей власти над духами.
Каждый дух, съевший кусочек тела шамана, впоследствии подчиняется ему. Согласно
другой традиции шаман сам «освобождает свой скелет от плоти». Он концентрируется
на той части скелета, которая дольше всего способна противостоять разложению,
когда он умрет. Это своего рода вхождение в утробу первозданной материи и
переживание полного обновления и возрождения. По существу, именно момент
созерцания себя в виде скелета тождествен посвящению в шаманы.
Камлание
Шаманские камлания совершаются чаще всего в
сумерках или ночью. Отправляясь в путешествие, шаман должен точно знать свою
цель, поскольку поход в иные миры дело нешуточное. Одни камлания связаны с
необходимостью выяснить причину гнева духов. В других случаях шаман должен
проводить душу умершего в иной мир. Самый распространенный вид камлания связан с
целительством. Камлание у тунгусов происходит следующим образом. Шаман приносит
жертву, например лося, духам-помощникам и призывает их к себе.Потом он курит,
выпивает стакан водки и начинает шаманскую пляску, сопровождая ее пением. В
определенный момент ритм пения шамана перестает соответствовать ритму его ударов
в бубен. Это означает, что шаман «ушел в другой мир». Завершается пляска потерей
сознания. Тогда в лицо шамана брызгают жертвенной кровью и приводят его в
чувство. Шаман начинает говорить не своим голосом и отвечает на вопросы
присутствующих. Считается, что это отвечает вселившийся в тело шамана дух, в то
время как шаман находится в подземном мире. Через некоторое время шаман
«возвращается» в свое тело, и его встречают восторженные крики присутствующих.
Камлание заканчивается тем, что шаман приносит благодарность духам.
Духи–хранители
Чтобы хорошо «выполнять свою работу», шаман
непременно заводит духа–хранителя и духа–помощника. Духом–хранителем, как,
наверное, многие слышали, является животное силы. Часто это существо является
неким «вторым я» шамана.
С точки зрения шамана, в наполненном силой теле
нет места для вредной энергии, известной в обычной реальности, как болезнь.
Дух–хранитель, как считают, например, индейцы хиваро, не только увеличивает нашу
физическую энергию, но также придает уверенности в себе. Кстати, по их мнению,
эта же сила не дает хозяину врать.
Песня силы
Чтобы ее обрести, нужно провести день в
одиночестве в диком месте, где природа осталась нетронутой, и где люди не
помешают шаману. Расмусен, прекрасно знавший и чувствовавший все особенности
шаманской культуры, говорил о песне силы так: «Лучшие магические слова приходят
к вам, когда вы один в горах. Могущество одиночества велико, оно выше нашего
понимания.»
Первые герои Великой игры
Что же на самом деле больше всего необходимо
человеку? Психолог Роберт де Ропп, например, считает, «что людям действительно
необходимо от жизни, так это игры, стоящие того, чтобы в них играть».
Большинство людей играют в игры, цель которых — материальное благополучие:
власть, деньги, секс, общественное положение. Но на протяжении истории
человечества всегда рождались те, кто хотел узнать что–то большее об этом мире.
Они играют в Великую Игру, цель которой —поиск просветления и пробуждения.
Только те, кто осознал, что такое «обыденное состояние сознания, на которое они
способны», могут стать участниками Великой Игры.
Кандидат философских наук Вера Константиновна Чиркова из Новосибирска считает своим спасителем сказочное существо.
В мою жизнь вошло чудо. Иначе я не воспринимаю происшедшие со мной события, да и не хочу воспринимать, потому что поняла, что это огромное счастье - столкнуться с чудом. И пытаться его препарировать, чтобы доказать самой себе или кому-то, что все в жизни можно объяснить глупейшими, но общепринятыми категориями - противно. Поэтому, ни в коем случае не предлагая на ваш суд и не пытаясь приводить доказательств, что это не выдумка, решила похвастаться. Позавидуйте мне все - я соприкоснулась с чудом. Мои рождественские праздники в прошлом году прошли у друзей в Ангарске (это небольшой город недалеко от Иркутска). Крещенские морозы еще не наступили, но минус 28 градусов по Цельсию уже за 10 минут выбеливали пятна на щеках и кончике носа. Старые университетские друзья из кожи вон лезли, чтобы сделать интересным каждый день в их доме,
удивить и порадовать меня. Я понимала это и с огромным энтузиазмом воспринимала поездки, встречи, новые знакомства, вечеринки, вылазки на природу - весь тот калейдоскоп впечатлений, которыми меня баловали. В тот вечер у нас был "передых". Мы сидели, перебирали фотографии и воспоминания. Старый потертый снимок, где мы всей группой стоим во время картофельной страды у старой деревенской баньки, стал началом отсчета моей волшебной истории. Уже через несколько минут пришла идея попариться в русской бане с веничками, кваском и прочими атрибутами российской старинки. Ольга и Олег ("Олешки", как мы звали их еще студентами) тут же вдохновились, вспомнили, что у знакомого лесника есть "настоящая рубленая" баня, что он и жена - мастера попарить народ и, что самое главное, банный сруб стоит на теплом источнике (плюс пятнадцать-восемнадцать), куда окунуться после парилки - одно удовольствие. Далее -
более. "Здесь километров 20 - не больше. Сейчас к нему на машине смотаюсь, договорюсь на завтра, чтоб ждал. Всех дел на час, - объявил Олег, - к девяти дома буду!" Но и мы с Ольгой были охвачены авантюрным безумием, и поэтому твердо вознамерились сопровождать его. А чтобы он не передумал, собрались побыстрей: шубки на плечи, прикрытые тонкими блузками, шапки на головы, сапожки на чулочки - и в машину. А в ней печка работает - тепло. В лес въехали в темноте. Накатанные лесные дороги, переулки, перекрестки - как в городе. Только домов нет. А красотища! Свет фар вырывает такие величественные картины, каких при дневном свете не бывает. Деревья как живые. Сердце замирает, когда из темноты вырывается стройная красавица ель в подвенечном платье, а потом так же неожиданно отступает в темноту, помахав на прощанье рукой в белом с блестками рукаве. Снег сверкает на деревьях бриллиантовым сияньем. Наст
между ними переливается всеми цветами радуги от алого оттенка вблизи фар до черно-фиолетового в глубине леса... "Четвертый поворот направо. Следующий уже не накатан. Нам бы не промахнуться, иначе придется километра полтора пятиться - развернуться будет негде", - предупреждает Олег. "Так ведь мы только что четвертый и проехали, - взвивается Ольга. - Тормози!" Олег тормознул. Судя по всему, на всякий случай. Олешки сцепились в споре. Муж был уверен в своей правоте, жена в своей. Меня их перепалки всегда развлекали. В них было много шума и ни капли злости, потом Ольга надувалась и говорила: "Делай, что хочешь!" - и Олег делал то, что хотела она. Нисколько не сомневаясь, что на сей раз будет то же, я внесла предложение: "Ребята, - сказала я, - проще всего подать двадцать метров назад, это все же не полтора-два километра, и проверить. Если Оля ошибается - выедем снова на лесную дорогу и поедем
до следующего поворота". Предложение было разумным. Спорить с ним было глупо, поэтому было принято Олешками без обсуждений. Одного я не учла (а еще "отлично" по психологии имела!) - это того, что не дала главе семьи выпустить пар до того, как сдаться. "Сделаем еще проще, бросил он. - Я знаю, как выглядит поворот к лесничеству, там через метров пятьдесят слева старая поваленная ель у дороги. Ждите меня, сейчас гляну!" Не дожидаясь нашей реакции, он выскочил из машины и... автоматически выдернул ключ из замка зажигания. Мы даже не успели сообразить, что вляпались. Желтый луч фонарика поплясал у машины и исчез за поворотом. Олег отсутствовал чуть дольше, чем можно было ожидать, но вернулся с победой: "Ну, что я говорил! Поехали дальше!" - и повернул ключ зажигания. Никакой реакции. Еще одна попытка, потом еще много других. Потом мы с ним толкали машину, а Ольга, сидя за рулем, пыталась ее завести.
Бесполезно. Разгоряченные, мы еще не чувствовали мороза. Но постепенно он вместе со страхом начал проникать во все наши поры... Чувствуя, что надвигается паника, а вместе с ней реальная опасность замерзнуть, Олег тоном, не допускающим обсуждений, приказал: "Вперед до первого поворота, направо, и до лесничества - бегом!" И мы побежали. Я никогда не бегала на длинные дистанции, Ольга вообще человек не спортивный, но мы бежали не останавливаясь. Падали и поднимались. И снова бежали. Нам стало жарко, я даже расстегнула шубу. И вот он - долгожданный поворот. Мы оторвались от Олега и остановились, только услышав сзади его крик: "Стойте!" Несмотря на темноту, на белой дороге он был хорошо виден. Он шел к нам. Не бежал, а именно шел. И этот его ровный спокойный шаг показался нам самым страшным предзнаменованием. Так же спокойно, как шел, он сказал: "Это не тот поворот". Мы дышали, словно загнанные
лошади. Пар от дыхания ледком ложился на мех воротников и растрепанные волосы. Губы не слушались.
Мы молча стояли и смотрели на него. "Все еще хуже, чем кажется. Мы не поворотом ошиблись, а дорогой. Я хотел укоротить путь и проехал через гаражи. Теперь понимаю, что свернул не на ту дорогу - в темноте все выглядит иначе..."Упрекать, обвинять, ругаться было бессмысленно. К тому же, никто не знал, что делать дальше. Не было уверенности даже в направлении, где должно было находиться лесничество. Оставалось одно: идти назад. А до первого жилья - километров 7-8. Потом, когда мы все обсуждали в тепле и спокойствии, мы сошлись на том, что скорее всего мы бы не дошли. И вот тогда появилась спасительница. Тихое повизгивание привлекло наше внимание. Шагах в пяти от нас на снегу сидела маленькая, совершенно белая, пушистая собачонка, похожая на болонку. Она практически сливалась со снегом и только темные глазки, в свете фонаря переливающиеся
всеми цветами радуги, выдавали ее присутствие.
Появление собаки было столь нереальным, что в нас затеплилась надежда. Тихо взвизгивая, она отбегала на несколько шагов, поджидала нас и снова отбегала. А когда поняла, что мы поверили ей и пошли следом, побежала вперед. Когда мы останавливались, чтобы отдышаться, она садилась на снег шагах в пяти. Если мы слишком долго передыхали, начинала сердито лаять и отбегать вперед, всем своим видом показывая, что нельзя стоять на месте, надо снова бежать. И мы бежали снова. Это длилось минут двадцать-тридцать. И вот впереди мы увидели светящиеся окна. И уже через пару минут нас встречала свора злобно лающих огромных псов, не подпуская нас к дому. Видимо, услышав эту какофонию, хозяин вышел на крыльцо и громко окликнул собак. Мы начали кричать, привлекая к себе внимание. Нас подобрали. Мы оказались в доме лесника, которого искали. Нас растирали,
вливали в нас спирт, попарили в бане, правда, без всех ухищрений: квасных, пивных, березовых: Лесник с сыном на какой-то дикой помеси газика и трактора съездили, отыскали и приволокли машину Олешков. Казалось бы, вполне реальные события для такой бездумной компании, как мы, слава Богу, благополучно завершились. Если бы не одно "но". Ни лесник, ни его семья слыхом не слыхивали ни о каких болонках. "Да вы сами подумайте, - удивлялся нашим настойчивым расспросам лесник, - моя банда на дух не подпустила бы ее сюда, порвали бы в клочья! И откуда ей здесь оказаться? Вблизи нет жилья, и не выжила бы она здесь. Мои в сарае "кучей малой" спят - только так от мороза спасаются. А тут в лесу, на снегу, одна?! Нет, ребята, это вам со страху померещилось". Каждый день до моего отъезда по несколько часов мы искали нашу спасительницу. Ездили в лес, обошли все окраинные дома. Каких только собак мы не видели!
Но ничего похожего на белую пушистую собачонку, появившуюся в ночном лесу, чтобы привести нас к теплу и людям, не нашли. Да и все, с кем мы говорили, в один голос утверждали, что поблизости ничего подобного нет и быть не может. "Таких собачек искать надо у городских хозяев, которые в такую холодрыгу их в комбинезонах" выгуливают или вовсе не выводят. А здесь только бойцы - дома охранять..."
У нас больше нет сомнений - мы уверены, что побывали в сказке. Страшной сказке со счастливым концом. Спасибо тебе, маленькая добрая фея из сибирского леса!
Если у Вас есть что рассказать другим, присылайте нам Ваши материалы и мы разместим их в следующих выпусках рассылок. Адрес нашей электронной почты - melfo@list.ru.
Эту рассылку для Вас подготовил ведущий рассылки Андрей и её вместе с Вами получило 1282 подписчика.
