[svoboda] Разные люди. Как они уживаются в одной квартире?
Привет всем!
*У меня товарищ есть, Русланом зовут. Хороший человек, но пессимист. А
другой товарищ, Болдин фамилия, тот оптимист. Что удивительно - между
собой дружат, хотя совершенно разные по характеру. *
Болдин, например, идёт за пивом - берёт с собой презервативы. <<Зачем?>> -
мрачно спрашивает Руслан. <<Вдруг повезёт!>> - хохочет в ответ Болдин. А
Руслан, когда его очередь идти, вазелин берёт. <<Зачем?>> - веселится
Болдин. <<Вдруг не повезёт...>> - бормочет Руслан. Правда, нижнее бельё оба
носят дорогое и красивое. Болдин - чтоб перед девушкой, если всё-таки
повезёт, не опозориться, Руслан - чтоб в морге стыдно не было, если уж
совсем не повезёт.
Руслан утром просыпается, сразу садится завещание писать. Триста
шестьдесят пять завещаний в год пишет, а если год високосный, то и
побольше. Начинаются все одинаково: <<В связи с боязнью проснуться в
заколоченном гробу, прошу меня кремировать...>>. <<А в крематории, в печке,
не боишься проснуться?>> - смеётся Болдин и за пивом уходит. Возвращается
радостный, рассказывает: <<У нас весь подъезд в цветах, все лестницы,
даже на улице на асфальте розы лежат - свадьба, наверное. Счастливые..."
Так и сидят сутками, когда Болдин не на работе. Руслан-то на работу не
ходит, смысла нет, всё равно обманут и не заплатят, а Болдин где-то
менеджером, как все. С работы приходит, костюм менеджерский снимает и
насчёт девчонок намекать начинает. Руслан, конечно, отнекивается, боится
вирусов нахватать. <<Какие вирусы, старик! - громыхает Болдин. -
Излечимся! А сексом надо заниматься, ты, между прочим, сексу жизнью
обязан!>> Руслан ещё больше мрачнеет: <<Я представляю, какой там был секс,
если такая жизнь... И вообще - я дезертировал с сексуального фронта, ещё в
прошлом веке>>.
Болдин улыбается и в публичный дом уходит. Он если туда поздно придёт,
на него публичные женщины ругаются сильно. Где ты шлялся, кричат, мы уже
все больницы обзвонили, ужин остыл, почему от тебя вином несёт, у тебя
что, кто-то появился...
Руслан тоже на улицу выходит и вокруг дома бродит. Дом же старый, ещё
пленные немцы строили, в любой момент обрушиться может, особенно
вечером. Жильцы с работы вернутся, а это какая нагрузка на фундамент.
Или газ рванёт, алкоголиков-то полно, кто-нибудь точно утечку допустит.
Так и бродит, пока свет в окнах гаснуть не начнёт.
Руслан на это всегда с тревогой смотрит, думает, что опять электричество
отключают, значит, наводнение началось или ураган, надо идти квартиру от
мародёров охранять. И к подъезду потихонечку подходит. Тишина, чёрные
кошки дорогу ему уступают, неприятностей боятся. Примета у них, у кошек,
такая: если Руслан дорогу перешёл, жди беды. А у подъезда уже Болдин
стоит, вырвался от публичных женщин наконец. <<Жизнь надо прожить так, -
говорит, - чтобы как пример для воспитания она не годилась>>. И смеётся,
пока Руслан в поисках бандитов и воров озирается.
Так и живут в одной коммунальной квартире два разных человека. А ведь
ещё недавно всё наоборот было. Руслан слыл оптимистом, в НИИ работал,
самолётами Аэрофлота в Сочи летал, деньги в сберегательной кассе хранил,
макулатуру на книги обменивал и ждал, когда ему отдельную квартиру
выделят, как обещали, чтоб из этой коммуналки съехать. А Болдин был
пессимистом, <<Голос Америки>> слушал, анекдоты политические рассказывал,
работать не очень любил, Солженицына читал и про отдельную квартиру даже
не думал. Знал, что так и помрёт в своей комнатушке, несмотря на обещания.
Это и есть главное завоевание российской демократии, что такие люди, как
Болдин, стали оптимистами, что у них глаза загорелись, что им жить стало
лучше, пусть и в коммунальной квартире. Государство, кстати, и не
обязано своим гражданам отдельные квартиры предоставлять, оно не для
этого было создано, а для чего-то другого, нам неведомого. Зато в
телевизоре сорок программ, а не три, как при коммунистах. И в магазинах
изобилие. И на работу Болдин при новой власти с удовольствием устроился,
и большую пользу родине приносит, торгуя там чем-то. И заработанных
денег ему до конца жизни хватит, если, конечно, он умрёт в течение часа.
И таких людей - половина населения, если не больше. А таких, как Руслан,
не верящих в модернизацию и во всё остальное, тоже половина, ну, может,
чуть меньше. Но почему-то, к удивлению и радости правительства, обе эти
половины стремительно сокращаются. То ли от оптимизма, то ли от
пессимизма. Но скорее всего - от изобилия модернизаций...
