Читаем вместе Стивен Кинг. Талисман (11/19)

* Читаем вместе. *

______________________________

Здравствуйте, уважаемые подписчики!

В разделе "Фантазии" еще один рассказик объявился...

Стивен Кинг. Талисман (11/19)

14. БАДДИ ПАРКИНС      Джек лежал вниз лицом на склоне холма. Он поднял голову и огляделся по сторонам. Как плохо пахло в этом мире - его мире! Газолин, другие неизвестные ему яды, выхлопные газы и шум проезжающих по шоссе машин. За спиной мальчика дорога уходила в гору, как на гигантском телеэкране.      Слева вдалеке виднелся водоем; цвет воды был таким же темным, как и небо. Озеро Онтарио: а грязный маленький городок, наверное, - Олкотт или Кендалл. За четыре с половиной дня он прошел более ста миль. Джек остановился перед указателем, разглядывая черные буквы. АНГОЛА. Ангола? Где это? Он стал всматриваться в окутанный дымом маленький городок.      А ведь Рэнд Мак-Нелли, его бесценный спутник, говорил ему, что это озеро называется Эрай, - значит, он не потерял зря время, а, наоборот, сумел наверстать его.      Но раньше, чем мальчик осознал, как он устал после всего случившегося, после бегства от экипажа Моргана в Территориях, и даже раньше, чем он подумал об этом - он начал спускаться вниз, в городок под названием Ангола. Он, двенадцатилетний мальчик в джинсах и ковбойке, высокий не по возрасту, уже начинающий смахивать на беспризорника, с тревогой на осунувшимся лице.      Пройдя почти половину пути, он понял, что снова думает по-английски.      Спустя много дней мужчина по имени Бадди Паркинс, житель Кембриджа, штат Огайо, подобрал на шоссе N_40 высокого мальчика, представившегося Левисом Фарреном. Мальчик был чем-то очень встревожен.      "Улыбнись, сынок", - хотел сказать ему Бадди. Для десятилетнего ребенка, как следовало из рассказа, у мальчика было слишком много проблем. Мать больна, отец умер, его отослали к тете-учительнице в Баки Лейк... Что-то в Левисе раздражало Бадди; мальчик выглядел человеком, который с прошлого Рождества не видел пяти долларов одновременно, хотя... Бадди допускал, что в чем-то этот парнишка Фаррен обманывает его.      Прежде всего, от новоявленного попутчика исходил не городской, а деревенский запах. Бадди Паркинс с братьями владели тремя акрами земли неподалеку от Аманды, в тридцати милях юго-восточнее Колумбии; и Бадди знал, что не ошибается. От этого парня исходил запах Кембриджа, а Кембридж был деревней. Бадди вырос среди запахов земли и скотного двора, пшеницы и гороха, и нестиранная одежда мальчугана, сидящего позади него, впитала в себя все эти знакомые запахи.      "А сама одежда! Миссис Фаррен, должно быть, невероятно больна, - подумал Бадди, - если послала сына в дорогу в рваных и грязных джинсах. А обувь!" Подметки кроссовок отрывались, на носках были протерты дыры, из которых выглядывали грязные пальцы.      - Итак, забрали машину твоего отца, верно, Левис? - переспросил Бадди.      - Да-да, именно так явились в полночь и украли ее из гаража. Я считаю, что так нельзя поступать по отношению к людям, которым с трудом достается каждый грош, понимаете?      Честное, взволнованное лицо мальчика было обращено к нему, как если бы Паркинс должен был ответить на наиболее серьезный со времен Никсона вопрос. Бадди внутренне согласился с мальчиком.      - Хотя, я думаю, у любого явления всегда есть две стороны, - не очень к месту заявил Бадди.      Мальчик моргнул и отвернулся. Вновь Бадди почувствовал тревогу, одерживающую в мальчике верх, и пожалел, что не дал мальчику того ответа, на который он рассчитывал.      - Наверное, твоя тетя работает в школе здесь, в Баки Лейк? - теперь он пытался как-нибудь разогнать эту тоску в недетских глазах.      - Да, сэр, верно. Она преподает в школе Элен Воган.      Выражение угрюмого лица не изменилось.      Снова Бадди почувствовал, что в словах мальчика нет ни капли правды: его голос был лживым. Да и выговор отличался от выговоров Огайо. Это вообще был не выговор; это был _а_к_ц_е_н_т_.      Мог ли мальчик из Кембриджа, штат Огайо, научиться так говорить? Зачем ему это могло понадобиться?      Бадди недоумевал.      С другой стороны, газета, которую этот Левис Фаррен не выпускал из левой руки, исключала всякие сомнения. Бадди хорошо видел ее название - "Ангола Геральд". Есть Ангола в Африке, и есть Ангола в штате Нью-Йорк, вблизи озера Эрай. Судя по фотографиям, он уже когда-то видел эту газету...      - Я хочу спросить тебя, Левис, - обратился он к мальчику.      - Да?      - Откуда у паренька из сорокового штата могла оказаться газета, выпускаемая в Анголе, штат Нью-Йорк? Это ведь далековато... Я не слишком любопытен, сынок?      Мальчик взглянул на газету - и еще крепче сжал ее в руке, как будто боялся, что ее отберут.      - О, - сказал он, - я нашел ее.      - Черт побери!      - Да, сэр. Она лежала на скамейке на автобусной остановке возле моего дома.      - Ты выехал сегодня утром?      - Да, а потом растратил все деньги. Мистер Паркинс, если вы высадите меня возле Зейнсвилла, то надо будет совсем немного пройти влево. Я еще успею к тете до обеда.      - Возможно, - пробормотал Бадди, и они проехали несколько миль в полном молчании. Но больше он не мог сдерживаться, и резко спросил:      - Сынок, ты убежал из дома?      Левис Фаррен озадачил его улыбкой, - не вымученной и не насмешливой, а самой открытой.      "Смешно ему читать мораль о том, как дурно убегать из дома", - подумал Бадди. Их глаза встретились...      Через секунду, две, три... - трудно сказать, сколько это продолжалось - Бадди Паркинс вдруг понял, что этот бродяга-мальчик позади него очень симпатичный. Странно, ведь у Бадди никогда не возникало подобного определения для лиц мужского пола старше девяти месяцев! Но, черт возьми, мальчик действительно был _о_ч_е_н_ь_ симпатичный! Чувство юмора взяло верх над сомнениями, и у Бадди - пятидесятидвухлетнего мужчины, имеющего трех сыновей, - родилось странное, непривычное ощущение. Этот Левис Фаррен, которому на взгляд Бадди было лет двенадцать, явно побывал там и увидел то, чего не увидит старина Паркинс; вот поэтому он и выглядел симпатичным.      - Нет, я не беглец, мистер Паркинс, - ответил Джек.      Потом он моргнул, глаза его вновь потускнели, и мальчик откинулся на спинку сидения, подложив под себя газету.      - Наверное, так, - Бадди Паркинс не сводил глаз с шоссе. Он чувствовал облегчение, хотя не смог бы объяснить, почему именно. - Я уверен, что ты не беглец, Левис. Здесь что-то другое.      Мальчик не ответил.      - Работал на ферме?      Левис удивленно взглянул на него.      - Да, верно. Последние три дня. Два доллара в час.      "У твоей мамочки за ее болезнью не нашлось времени постирать твою одежду, прежде чем отправить тебя к своей сестре, да?" - подумал Бадди. Но сказал другое:      - Левис, я был бы рад, если бы ты согласился вернуться домой вместе со мной. У меня трое мальчишек; младший из них, Билли, всего года на три старше тебя, и мы знаем, как ухаживать за _м_а_л_ь_ч_и_ш_к_а_м_и_. Ты сможешь пробыть у нас, сколько пожелаешь, и ничего не должен будешь никому объяснять.      Он притормозил и посмотрел на мальчика. Левис Фаррен выглядел обыкновенным мальчишкой.      - Я приглашаю тебя, сынок.      Улыбнувшись, мальчик сказал:      - Это очень мило с вашей стороны, мистер Паркинс, но я не могу. Я должен увидеть мою тетю в...      - Баки Лейк, - закончил за него Бадди.      Мальчик слегка покраснел и умолк.      - Если хочешь, я помогу тебе, - повторил Бадди.      Левис покачал головой:      - Вы уже и так здорово помогли, когда согласились подвезти меня.      Через десять минут мальчик вышел возле Зейнсвилла. Бадди проводил его взглядом. Эмми, конечно, вряд ли обрадовалась бы, если бы он притащил домой грязного, голодного мальчишку, но разглядев парня повнимательнее и поговорив с ним, она бы все поняла... Бадди был уверен, что в Баки Лейк нет ни одной женщины по имени Элен Воган; он сомневался даже в том, что у этого странного Левиса Фаррена вообще есть мать; мальчик больше похож на сироту.      Он смотрел ему вслед, пока мальчик не скрылся вдали.      Ему хотелось выскочить из машины, побежать за мальчиком, вернуть его... И тут он вспомнил, что мельком видел в шестичасовых новостях. Ангола, штат Нью-Йорк. Событие в Анголе было не очень значительным, чтобы говорить о нем, но память услужливо подсказала Бадди показанную картину: балки, выступающие, подобно ногам страуса, из огромной дыры в земле над разбитыми машинами - дыра, которая могла вести только в преисподнюю.      Бадди еще раз взглянул в направлении, где скрылся мальчик, потом включил зажигание и помчался по направлению к Лоу.      Будь Бадди повнимательнее, он мог бы прочесть и заголовок в газете месячной давности, которой так дорожил его странный попутчик:      КОВАРНОЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ УБИВАЕТ ПЯТЕРЫХ      Репортаж собственного корреспондента "Герольд" Йозефа Гаргана      Сегодня работы по сооружению водонапорной башни в Анголе были трагически прерваны беспрецедентным колебанием почвы, что привело к разрушению здания и гибели под его обломками рабочих. В руинах было найдено пять тел, двоих все еще не отыскали. Все семь рабочих во время происшествия находились на верхушке сооружения.      Это было первое в истории Анголы землетрясение. Армин Ван Пельт с факультета геологии Нью-Йоркского университета в телефонном разговоре охарактеризовал его как "сейсмический пузырь". Расследование причин происшествия поручено государственной комиссии по безопасности...      Погибшие: Роберт Хайдель, двадцать три года; Томас Тильке, тридцать четыре года; Майкл Наген, двадцать девять лет; Джером Вайлд, сорок восемь лет; Брюс Дэви, тридцать девять лет. Двое, еще не найденные, были: Арнольд Шулькамп, сорок четыре года и Теодор Расмуссен, сорок три года.      Джек быстро запомнил их имена. Первое землетрясение в Анголе, штат Нью-Йорк, произошло в день, когда он свернул с Западной Дороги и подошел к городской границе. Одна половина Джека Сойера мечтала попасть домой к толстому Паркинсу и сидеть за обеденным столом со всей его большой семьей; попробовать жаркое и яблочный пирог миссис Паркинс - и заснуть потом в их доме в комнате для гостей, не торопясь никуда несколько дней, разве что к столу. Беда в том, что стол в Доме Паркинса виделся ему похожим на столик в мышиной норе; а сзади из джинсов всех трех его сыновей свисали тонкие длинные хвостики.      Кто играл роль Джерри Блэдсо, папа? Хайдель, Тильке, Вайлд, Хаген, Дэви; Шулькамп и Расмуссен.      Да, он знал, кто играл эту роль.      Над головой висела табличка: "УНИВЕРМАГ БАКИ. МЕСТО ДЛЯ ГУЛЯНИЯ". Неподалеку, возле торгового центра, расположилась стоянка автомобилей. Универмаг представлял собой футуристический ансамбль сооружений цвета охры, которые, казалось, не имели окон. Джек нащупал в кармане деньги: двадцать три доллара - и направился к парковочной площадке.      Он хотел добраться до Иллинойса, где в ближайшие два-три дня мог застать Ричарда Слоута. Мысль о том, что он вновь увидит своего друга, поддерживала его в трудные минуты, когда он работал на ферме Элберта Паламаунтина; и мысль о близоруком, серьезном Ричарде Слоуте, находящемся сейчас в своем общежитии Спрингфилдской школы в штате Иллинойс, была не менее приятной, чем запах мяса, приготовленный миссис Паламаунтин. Джек очень хотел увидеть Ричарда, но его несколько деморализовало приглашение Бадди Паркинса погостить у него. Теперь он не мог сесть в первый встречный автомобиль и опять начать сочинять очередную Историю (История, казалось, теперь теряла свой смысл). Он увидел кинотеатр. Афиши оповещали, что идет фильм "История любви". Ему нужно было сделать два дела. Во-первых, купить себе новую обувь. Он видел, как Бадди Паркинс рассматривал его отскочившие подметки!      Во-вторых, - и это было самым трудным - нужно было позвонить маме. Джек панически боялся этого. Удержат ли его ноги, когда он услышит ее голос? Пойдет ли он дальше на запад, если Лили попросит его вернуться? Поэтому он не мог решить, стоит ли звонить. Ему вдруг представилось, как из снятой им телефонной будки высовывается рука Элроя - или какого-либо другого обитателя Территорий - и хватает его за горло.      Три девочки, на год или два старше Джека, остановились перед витриной и стали обсуждать модели одежды, разглядывая в витринах универмага манекены. Взглянув на девочек, Джек принялся старательно приглаживать растрепанные волосы. Девочки в новеньких джинсах казались принцессами из сказки, они заразительно смеялись. Мальчик замедлил шаг. Одна из принцесс заметила его и что-то шепнула темноволосой подружке.      "Я изменился", - подумал Джек. - "Я совсем не такой, как они".      За рулем машины сидел белокурый парень и глазел на девочек. Он бросил беглый взгляд на Джека и отвернулся.      - Тимми? - спросила высокая темноволосая девушка.      - Да-да, - ответил парень.      - Мне просто стало интересно, откуда так воняет, - темноволосая насмешливо взглянула на Джека и вместе с подругами вошла в магазин.      Джек подождал, пока машина с Тимми скроется из виду, и тоже вошел в магазин.      Волна холодного воздуха окатила его.      Он нашел нужный ему отдел между закусочной и рюмочной. Отдел назывался "САМЫЕ УМЕРЕННЫЕ ЦЕНЫ". На прилавке было выставлено множество кроссовок.      Он выбрал пару своего размера, синие с красными полосками по бокам. Нигде не было указано, кто их выпустил. Они ничем не отличались от множества других пар. Джек отсчитал в кассе шесть долларов, и отказался от предложенной продавцом сумки.      На скамейке у фонтана он переобулся. Старые башмаки были отправлены в урну с надписью "НЕ БУДЬ СКОТИНОЙ", под которой чуть мельче было написано "Земля - наш общий дом".      Теперь нужно найти телефон. В кассе он купил жетоны в кабину N_31 и поднялся на второй этаж.      Ангола. Водонапорная башня.      Ладони Джека вспотели.      "ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ КАБИНА" - прозвучал из громкоговорителя голос, и мальчик поспешил к телефону. Он успел заметить в телефонном зале двери с надписью "ДЛЯ МУЖЧИН" и "ДЛЯ ДАМ".      Джек набрал код и номер гостиницы "Альгамбра".      - Слушаю? - отозвались на коммутаторе, и мальчик сказал:      - Попросите миссис Сойер из четыреста восьмого номера. Звонит Джек.      Ему предложили подождать. В груди нестерпимо жгло. Наконец раздался ее голос:      - Боже, дитя мое! Как я рада слышать тебя! Быть покинутой матерью слишком тяжело для такой старухи, как я. Кто бы мог научить меня ждать?      - Ты всегда умела ждать лучше всех, - сказал Джек, и слезы текли по его щекам.      - У тебя все в порядке, Джек? Скажи мне правду.      - Да, все прекрасно. Хотелось бы надеяться, что и ты... ну, ты понимаешь.      В телефоне раздался щелчок, и звук стал отчетливее.      - Я в порядке, - сказала Лили. - Просто молодцом. Мне совсем не хуже. Можно узнать, где ты?      Джек помолчал, и в трубке вновь что-то щелкнуло.      - Я сейчас в Огайо. Скоро смогу увидеть Ричарда.      - Когда ты вернешься домой, Джекки?      - Не знаю.      - Не знаешь? И зачем только твой отец дал тебе это глупое прозвище?..      В трубке зашумело, ее голос пропал. Джек вспомнил, какой старухой она показалась в баре. Когда шум прошел, он спросил:      - У тебя нет проблем с дядей Морганом? Он не надоедает тебе?      - Я послала твоего дядю ко всем чертям, - ответила она.      - Он был здесь? Приезжал? Он все еще надоедает тебе?      - Я отделалась от него через два дня после твоего ухода, малыш. Не теряй времени попусту, не думай о нем.      - Он не говорил, куда собирается? - спросил Джек, но как только он произнес последние слова, раздался щелчок и разговор прервался. Джек повесил трубку. Шум в ней был очень громким, его можно было услышать даже в коридоре.      Разговор был окончен. Джек опять снял трубку и поднес ее к уху. Тишина.      - Эй, - сказал он и дунул в микрофон.      Инстинктивно мальчик сунул руку в карман и сжал серебряный значок.      Все еще не вешая трубку, он вдруг к собственному ужасу услышал голос дяди Моргана.      Голос был слышен так ясно, как если бы старый добрый дядя Морган стоял у соседнего телефона.      - Убирайся домой, Джек! - голос Слоута резал воздух, как скальпель. - Или ты уберешься домой добровольно, или мы отправим тебя туда сами.      - Подождите, - начал Джек, желая протянуть время и собраться с мыслями.      - Никто больше не ждет, дружище!.. Теперь ты покойник. Понял? У тебя не осталось ни одного шанса. Ты вернешься в Нью-Хэмпшир. Немедленно. Или приедешь домой в гробу.      Джек услышал щелчок, и все оборвалось. Телефон замолчал и внезапно начал отваливаться от стены. Секунду он висел на проводах, а потом тяжело рухнул на пол.      За спиной Джека распахнулась дверь и раздался крик:      - БОЖЕ праведный!     Джек увидел молодого телефониста. Тот схватился за голову.      - Я не делал этого, - начал было Джек. - Это произошло само собой.      - Боже праведный! - не слушая мальчика, кричал телефонист.      Джек бросился в зал. Он уже почти добежал до эскалатора, когда услышал вопль парня:      - Мистер Олафсон! Телефон, мистер Олафсон!      Джек выскочил на улицу. Неподалеку от универмага стояла полицейская машина. Мальчик свернул направо и чуть не сбил с ног почтенного главу семьи, собравшегося с женой и шестью детьми посетить универмаг. Пробормотав извинения, Джек бросился бежать дальше.      Неподалеку на скамейке сидел пожилой негр с гитарой. Рядом стояла металлическая урна. Лицо старика было прикрыто солнцезащитными очками; шляпа сползла на лоб. Отвороты его пиджака по размерам не отличались от ушей слона.      На шее старика висела табличка, и через несколько шагов Джек смог ее прочесть.      СЛЕПОЙ ОТ РОЖДЕНИЯ      СЫГРАЕТ ЛЮБУЮ ПЕСНЮ      БОГ ВОЗНАГРАДИТ ВАС      Он почти прошел мимо старика с гитарой, как вдруг голос негра резанул его слух.      - Джекки!.. 15. ПОЮЩИЙ СНЕЖОК      Джек быстро оглянулся на чернокожего; сердце сбилось с ритма.      "Смотритель?"      Чернокожий медленно снял шляпу.      Смотритель. За темными очками - он, Смотритель.      Джек был уверен в этом. Но через секунду он так же был уверен, что это не Смотритель. Тот, прежний Лестер был шире в плечах, его грудь казалась более выпуклой.      "Но если бы он снял свои очки, я бы мог сказать наверняка!"      Мальчик открыл было рот, чтобы окликнуть старика по имени, как вдруг тот начал играть, и черные пальцы замелькали по струнам, рождая хорошо знакомую мелодию. Это была пьеса из альбома "Джок Харт из Миссисипи". И хотя старик не пел, Джек знал слова:      Друзья, как трудно пареньку      Идти с котомкой на боку!      Господь забыл тебя, дружок...      Из магазина вышел блондин в спортивном костюме и три принцессы. У принцесс в руках было мороженое, у спортсмена - по булочке в каждой руке. Они направлялись в сторону Джека, который, увлеченный стариком, их не замечал. Он сосредоточился на мысли, что это все-таки Смотритель, и Смотритель что-то прочитал в его мыслях. Иначе почему он запел именно эту песню? Ведь песня о нем, правда? О Джеке?!.      Футболист переложил в левую руку обе булочки, а правой сильно толкнул Джека в спину. Зубы Джека от неожиданности щелкнули; боль свела челюсти.      - От тебя несет мочой, - процедил блондин. Принцессы захихикали и дружно сморщили носики. Джек отлетел в сторону, зацепив кепку, куда слепой собирал подаяния, и деньги рассыпались.      Песня оборвалась.      Футболист и Три Крошки Принцессы удалялись. Джек рванулся было за ними; им овладела хорошо знакомая ярость. Это же чувство возникло в нем и при встрече с Осмондом, и на ферме у Элберта Паламаунтина; и в Оутли...      Но мальчик не стал догонять их, хотя знал, что мог бы - неожиданно он ощутил в себе небывалый прилив сил. Но он не хотел догонять их; он хотел остаться один. Он...      Слепой принялся шарить рукой вокруг себя, собирая рассыпанные монеты. Он складывал их в кепку. _Д_з_и_н_ь_!      До Джека донесся голос одной из принцесс:      - Почему ему вообще позволяют _т_а_м_ находиться? Он такой вульгарный!..      Другая ответила:      - Да, непонятно.      Джек присел на корточки и стал помогать старику собирать монетки.      - Благодарствуй, добрый человек! - глухо бормотал слепой. Джека морозило от его срывающегося дыхания. - Вот уж спасибо! Господь вознаградит тебя!      Это _б_ы_л_ Смотритель.      Это не _б_ы_л_ Смотритель.      Мысль о том, как мало волшебного напитка осталось в бутылке, заставила мальчика заговорить со стариком. Он не знал, хватит ли напитка, чтобы вновь оказаться в Территориях, но он должен был спасти свою мать и добраться до Талисмана.      - Смотритель?..      - Благодарствуем, от всей души! Господь не оставит тебя!      - С_м_о_т_р_и_т_е_л_ь_! Я - Джек!      - Здесь нет Смотрителей, мальчик. - Пальцы негра вновь начали искать монетки. Одна рука нащупала центовую монету и быстро опустила ее в кепку другая неловко дотронулась до туфель проходящей мимо хорошо одетой женщины. Ее лицо исказила гримаса, и дама заспешила от них.      Джек подобрал последнюю монетку. Это был серебряный доллар с изображением статуи Свободы.      Из глаз Мальчика покатились слезы, оставляя дорожки на грязных щеках. Он оплакивал Тильке, Вайлда, Хагена, и Хайделя. Свою мать. Лауру де Луизиан. Сына погонщика, лежащего мертвым под телегой. Но больше всего себя - самого себя. Он устал странствовать по дорогам. Наверное, когда едешь в "кадиллаке", все представляется совсем иначе, но когда добираешься на попутках, сочиняя Истории, когда должен унижаться перед каждым за кусок хлеба, - дорога становится Дорогой Скорби. Джек смертельно устал... но ему нельзя плакать! Если он будет плакать, то рак сожрет его мать, а дядя Морган убьет его _с_а_м_о_г_о_.      - Я не думаю, что смогу сделать это, Смотритель, - шептал он. - Не думаю...      Теперь слепой руками нащупывал Джека. Он уцепился за запястья мальчика. Пальцы сжались, как тиски. Негр дышал Джеку в лицо; мальчик прижался к его груди.      - Эй, парень! Я не знаю никакого Смотрителя, но, мне кажется, ты возлагаешь на него большие надежды. Ты...      - Я теряю свою маму, Смотритель, - прошептал Джек. - Слоут гонится за мной. _О_н_ говорил со мной по телефону. Но это еще не самое ужасное. Самое ужасное произошло в Анголе... водонапорная башня... землетрясение... пятеро человек... "Я, я сделал это, я убил их, когда переносился в этот мир, я убил их, как мой отец и дядя Морган убили тогда Джерри Блэдсо!"      Да, это было хуже всего. Он все сказал. Он подписал себе приговор. Он - покойник.      - Эй-эй! - закричал негр. Он встряхнул Джека за плечи. - Ты берешь на себя слишком большой груз. Сбрось с себя лишнюю тяжесть.      - Я убил их, - всхлипнул Джек. - Тильке, Вайлда, Хагена, Дэви...      - Ну, если бы здесь оказался твой друг Смотритель, - заявил чернокожий, - то _к_е_м _б_ы _о_н _н_и _б_ы_л_, он наверняка сказал бы тебе, что ты не мог этого сделать. Ни ты, и никто другой.      - Я убил...      - Взял ружье, приставил к их головам и спустил курок?      - Нет... землетрясение... я переносился....      - Ничего более глупого в жизни не слышал, - сказал негр. Джек с любопытством взглянул на него, но тот отвернулся. Если он был с_л_е_п_ы_м_, то не мог видеть полицейской машины, а ведь он смотрел именно на нее! - Ты слегка не в своем уме. Сейчас ты сидишь со стариной Пролли, мелешь всякую чушь, а потом тебе почудится, что ты и меня убил?      Старик рассмеялся.      - Смотритель!      - Нет здесь никаких Смотрителей, - старик обнажил в улыбке желтые зубы. - Не стоит так волноваться.      - Но я не знаю, что произойдет, если я...      - Никто не знает, что произойдет, если что-то совершишь, ясно? - бросил негр, который мог _б_ы_т_ь_, а мог и _н_е _б_ы_т_ь_ Смотрителем. - Нет, никто не знает. Если приходят в голову такие мысли, не стоит вообще выходить из дому. Я не знаю твоих проблем, мальчик, и не хочу знать. Можешь быть дурачком, рассуждать о землетрясениях и все такое. Но раз ты помог собрать мои деньги и ничего не украл - а я ведь по звуку сосчитал их, да! - я дам тебе добрый совет. Он поможет тебе. Иногда люди погибают, потому что кто-то совершает что-то... но если кто-то _н_е _д_е_л_а_е_т это что-то, может погибнуть гораздо большее количество людей. Ты меня понимаешь, сынок?      Солнце отразилось в темных стеклах очков.      Джек почувствовал, что напряжение спадает. Слепой говорит странные вещи, но в его совете нет ничего подлого.      Подлостью было полученное им пять минут назад приказание убираться домой.      - Может даже быть, - продолжил слепой, беря на гитаре ре-минорный аккорд, - что это угодно Богу, как говаривала мне моя покойная мамочка, а тебе - твоя мамочка, если она добрая христианка. Иногда мы думаем одно, а делаем другое. Так написано в Библии. Что ты об этом скажешь, парень?      - Не знаю, - честно сознался Джек. Он был потрясен. Закрывая глаза, он видел падающий со стены телефон...      - Мне _к_а_ж_е_т_с_я_, ты немного выпил?      - Что? - удивленно спросил Джек; потом подумал: "Он говорит о волшебном напитке. Как он догадался?"      - Ты телепат, - негромко сказал мальчик. - Верно? Тебя научили этому в Территориях, Смотритель?      - Ничего не понимаю, что ты говоришь, - сказал слепой, - но глаза мои погасли сорок два года назад, и за эти сорок два года мои нос и уши стали очень чуткими. Я почувствовал запах вина от тебя, сынок. _Т_ы _в_е_с_ь пропах им. Ты что, мыл им голову?      Джек молчал, не в силах преодолеть растерянность. Ему только и оставалось ощупывать горлышко пустой бутылки. Да, напиток был волшебным. В_с_е_с_и_л_ь_н_о_е_ волшебство. Но иногда оно убивает людей.      - Нет, я не пил, честно, - выдавил из себя Джек. - То, что у меня было, почти закончилось. Оно... Я... Мне оно даже _н_е п_о_н_р_а_в_и_л_о_с_ь_! - В животе от волнения что-то заурчало. - Но мне нужно еще! На всякий случай!      - Еще вина? Мальчику _т_в_о_и_х_ лет? - Слепой негр рассмеялся и сделал неопределенный жест рукой. - Тебе это не нужно. Никому не нужен я_д_, для того, чтобы странствовать.      - Но...      - Подожди. Я спою тебе песенку. Может быть, она кое-что объяснит тебе?      Он начал петь, и его певческий голос не имел ничего общего с разговорным. Голос был глубоким и звучным.      "Почти настоящий вокал, - подумал Джек, - почти голос оперного певца". От звуков этого голоса по телу побежали мурашки. Прогуливающиеся по бульвару парочки, как по команде, повернули к ним головы.      Слепой пел, улыбаясь мальчику. Джек почувствовал исходящую от негра волну тепла. Была неизъяснимая прелесть в этом голосе. Звучала старая добрая песня "Тин Пэн Элли", но голос... он мог быть только оттуда, из Территорий...      Скорее проснись, и ты сможешь, дружок,      Любить, и смеяться, и жить хорошо...      Гитара и голос вдруг умолкли. Позади слепого стояли два рослых полицейских.      - Знаешь, сынок, я ничего _н_е _в_и_ж_у_, - лукаво сказал слепой гитарист, - но _ч_у_в_с_т_в_у_ю_ за спиной что-то синее.      - Черт побери, Снежок, ты же знаешь, что побираться здесь запрещено! - проревел один из полицейских. - Что говорил тебе в последний раз судья Геллас? Только между Центральной и Отвесной улицей. Больше нигде! Ты что, совсем идиот? Тебя ограбят еще до того, как ты попадешь домой! Боже, я не...      Его напарник положил руку ему на плечо и кивнул в сторону внимательно прислушивающегося Джека.      - Иди к мамочке, она ждет тебя, парень, - резко приказы первый полицейский.      Джек побрел прочь. Он не мог остаться. Даже если бы можно было что-нибудь сделать, он не мог остаться. Ему повезло, что внимание полицейских привлек старик по прозвищу Снежок. А если бы они стали расспрашивать его, Джека? Тут никакие новые кроссовки не спасли бы!      Он представил себя сидящим в полицейском участке, а напротив пятерых здоровенных копов, пытающихся определить, чей _о_н_ и откуда.      Нет, лучше не попадаться им на глаза.      За спиной загудел мотор.      Джек поправил рюкзак и стал рассматривать свои новые кроссовки, как будто они были чем-то примечательным. Уголком глаза он увидел медленно проезжающий полицейский патруль.      На заднем сидении машины сидел слепой негр, держа перед собой гитару.      Внезапно старик повернул голову и через оконное стекло посмотрел прямо на Джека... и, хотя Джеку не было видно его глаз сквозь темные стекла очков, он твердо знал теперь, что Смотритель Территорий Лестер подмигнул ему.      Джек собирался двинуться дальше. Им овладела апатия ко всему происходящему. Он понимал, что одна из причин этой апатии - тоска по дому, но от этого домой хотелось ничуть не меньше.      Стоя возле светофора, Джек почувствовал, что близок к самоубийству. Его привела в чувство мысль о том, что скоро он увидит Ричарда Слоута (ведь не впервые же Сойер и Слоут совершали совместные путешествия, верно?).      "Иди домой, Джек, иначе тебе несдобровать", - нашептывал голос, - "если ты вернешься, все закончится... и потом, ведь в следующий раз могут умереть не пять, а пятьдесят человек. Или пятьсот".      Он нащупывал в кармане значок, который в этом мире опять превратился в серебряный доллар. Куда идти? Назад, на восток, домой? Или вперед, на Запад, идти и не оглядываться?      Он стоял, сжимая в кулаке значок.      Поднималось солнце.      Ехавшая в старом железнодорожном вагоне семья имела достаточно времени на разглядывание мальчика, стоявшего невдалеке от путей. Машинисту, ведущему вагон, все время лезли в голову странные мысли: "Приключения. Опасности. Неожиданные происшествия. Мечты о славе и удаче". Он встряхнул головой, отгоняя эти мысли, и в зеркальце посмотрел на паренька у дороги. "Выбрось все это из головы, Ларри", - подумал машинист, - "а то ты как герой детской приключенческой книги".      Ларри вновь сосредоточился на дороге, развив скорость до семидесяти миль. Он напрочь забыл о мальчике в грязных джинсах.      Если он будет дома к трем часам, то еще успеет посмотреть футбольный матч.      Значок выпал из рук. Джек вновь поднял его. Голова, изображенная на долларе...      Это была не Статуя Свободы. Это была Лаура де Луизиан, Королева Территорий. Но, Боже, какая разница между этим прекрасным изображением и бледным лицом, которое он видел в павильоне! Ее красота поразила его воображение.      А еще это было лицо его матери.      Глаза Джека наполнились слезами; он попытался сдержать их, - уже достаточно плакал сегодня!.. Он принял решение, и теперь не время плакать. Мальчик крепко зажмурился...      Когда он открыл глаза, Лаура де Луизиан исчезла; на долларе вновь была изображена Статуя Свободы.      Джек получил ответ на свой вопрос. Он бережно спрятал монетку в карман и зашагал к шоссе И-70.      Днем позже Джек пересек границу штатов Огайо и Индианы.. Шел мелкий осенний дождик. Мальчик замерз и промок, его одежда отсырела, ломило все тело, голос охрип. Он подумал, что в конце концов окоченеет.      Недавно он избавился от очередного "доброжелателя", подвозившего его на машине. Все они были на одно лицо - Эмори В.Лайт, Том Фергюссон, Боб Даррент. Все они ласково расспрашивали его о семье, интересовались, нет ли у него подружки, а потом он ощущал их руку у себя на колене и слышал предложение заработать десять (двадцать, двадцать пять) долларов, если он согласится... Этих типов привлекал симпатичный двенадцатилетний мальчик. Джеку стоило больших трудов избавиться от каждого из них.      Джек стоял на шоссе И-70 где-то в западном Огайо. "ХОЧУ ДОМОЙ, В ТЕРРИТОРИИ", - промелькнуло у него в голове. Он оглянулся вокруг.      "Сыро, промозгло". Эти слова сами собой возникли в его сознании. Ему захотелось увидеть синее небо Территорий, вдохнуть прозрачный воздух.      "Но тогда можно сыграть в игру "Джерри Блэдсо".      "Ничего не знаю об этом... Я знаю только, что ты, наверное, слегка свихнулся..."      Ища укромный уголок - ему безумно хотелось опорожниться - Джек быстро трижды вздохнул. Ну-ну, давай же... У-у-у-х! Отлично!      Он присел на обочину. Мимо проносились машины. Но что это? Нет ошибки быть не может - это, "БМВ" дяди Моргана! Номерной знак Калифорнии, МЛС, принадлежит Моргану Лютеру Слоуту. Машина быстро ехала вперед.      "Но если Слоут в Нью-Хэмпшире, как же может оказаться здесь его машина?" Это ведь нелепо, Джек, это совпадение...      И тут он заметил мужчину, направляющегося к стоящему невдалеке от мальчика телефону-автомату и понял, что это не совпадение. На мужчине был плащ военного образца, на пять дюймов ниже колена. Джек безошибочно узнал эти широкие плечи, это крепкое телосложение...      Мужчина начал набирать номер, прижав трубку щекой к плечу. Джек спрятался за стоящую рядом будку.      "Заметил ли он меня?"      "Нет", - ответил мальчик сам себе. - "Не думаю. Но..."      Но Капитан Фаррен говорил, что Морган - тот, другой Морган - учует его, как кошка мышь. Так и случилось. Из своего укрытия в ужасном лесу Джек видел, как изменилось отвратительное белое лицо в окне экипажа.      "Этот Морган тоже может учуять его". Нужно только время.      Испуганный Джек подхватил рюкзак, зная, что делает это слишком поздно и слишком медленно, что сейчас Морган зайдет за угол и скажет, улыбаясь:      - Привет, Джекки! Але-оп! Игра окончена - ясно, дурачок?!      Высокий мужчина, обогнув угол, мельком взглянул на Джека и зашел в закусочную.      Вернуться. Он должен вернуться. Самые ужасные предчувствия овладели им. Джек открыл рюкзак. Там была бутылка Смотрителя, где оставалось не более трех глотков...      ("Никому, для того, чтобы путешествовать, не нужен яд, но мне он нужен, Смотритель, нужен!")      ...на донышке. Неважно. Он вернется. Сердце при этой мысли заколотилось. Страх пропал. "Возвращайся, дружок, пей!"      Сзади зазвучали шаги; это был дядя Морган, но это теперь было неважно. Страх прошел. Дядя Моргам что-то учуял, но когда он зайдет за угол, то ничего не увидит, кроме ящика с пустыми пивными бутылками.      Джек задержал дыхание, выдохнув всю грязь воздуха этого мира, и сделал глоток. И даже с закрытыми глазами почувствовал...

http://www.mybankir.com/

*** До завтра! Ведущий - Романов Александр, mailto:forex_raa@mail.ru Форум рассылки http://www.forum.mybankir.com Ссылки на архив и формы подписки http://www.romanov.mybankir.com P.S.: Очень хотелось бы получить от Вас обратную связь - что бы хотелось почитать, предложения.