Екатерина II всячески демонстрировала патриотизм по отношению к своему новому
Отечеству: ела из посуды, изготовленной на Петербургском фарфоровом заводе,
армию одевала в русское сукно, всегда с восторгом отзывалась о русских и того
же требовала от своих подданных. Можно себе представить замешательство ее приближенных,
когда однажды обер-шталмейстер Лев Александрович Нарышкин вдруг обратился к
императрице со следующим замечанием, сделанным самым невинным тоном: "Государыня,
в течение моего детства и юности о русских говорили, как о самом последнем из
народов; их называли медведями и свиньями. За последнее же время, и совершенно
справедливо, их ставят выше всех известных народов. И вот я желал бы, чтоб ваше
величество соблаговолили сказать мне, когда же, по вашему мнению, мы стояли
наравне с ними?"
Все покраснели, а императрица переменила предмет разговора...
