Ереван (акынство)

Зимой 2008 я затосковал и понял: пора увольняться и менять контору. В ходе устройства на новую работу меня предупредили, что в первый рабочий день - 26 марта предстоит лететь на открытие офиса в Ереван, поэтому помимо трудовой книжки и удостоверения по ТБ я захватил загранпаспорт и порфтель с необходимыми в командировке вещами. На вопрос, где получить суточные, энергичная Аня из HR ответила, что командировочные ни к чему, так как все оплачено, выдала мне билеты и сказала, что автобус в аэропорт чере пару часов. Чувствовал я себя не очень уютно. И не потому, что это был первый день в новом коллективе (многих инженеров и менеджеров я как заказчик знал несколько лет), а потому, что планировал я переход в ПиЭмы (project manager), а перешел в КАМы(key account manager). В армии довелось служить на инженерных должностях, на гражданке работал в эксплуатации да в развитии сети. Сэйлзов считал болтунами и верхоглядами и называл продАвцами. А тут выходит, сам я продАвец и есть. Опыт пр одаж у меня был небогатый. Зимой 94-го три дня торговал на Черкизовском рынке пуховиками (Канадские, двухсторонние. Берите, женщина. Чистый полупух. И не лезет фактически. Вы себе розовый хотите? Мужу? Так я вам скидку дам). Да в 95-м пейджеры продавал три месяца. Но другие фирмы так же предлагали должности коммерсанта (весна 2008, надо хватать заказы, пока в стране рост), а решение уходить было твердым. Пришлось согласиться. Пока я шарился по сетевым каталогам и писал заявки на доступ к папкам, пришло время садиться в автобус. Меня представили: это Леня. Он будет работать с операторами. Коллеги, два десятка леди и джентельменов, невидящим взглядом скользнули по мне и продолжили разговоры. Что он Гекубе, что ему Гекуба. Хорошо хоть у окна нашлось место.
В дьюти фри я заметил, как трое моих новых коллег, скучковавшись, что-то обсуждают. Пришло время вливаться в коллектив, и я сообщил товарищам по работе, что готов поучаствовать. Предложение нашло отклик тем более горячий, что мнения по выбору напитка, подходящего для прощания с Родиной, разделились. Одна часть трио хотела кальвадос, потому что там витаминов больше, другая бескомпромиссно требовала джемесон, потому что ни к чему все эти пански вытребеньки. Меньшинство должно было либо подчиниться большинству и довольствоваться чужим выбором, либо дуть в одну харю свой выбор и не иметь возможности спросить "ну как?" у соседа по столу, что существенно сужало пространство дискуссий. В силу ли эгалитаризма, присущего нам с пионерских времен, то ли потому что в напитках я неприхотлив и непритязателен (водки "платиновой" не пью, Андрюша ПВОшник научил), а может, просто вистов набрать захотелось, но я встал на сторону меньшинства. В итоге мы взяли литр джемесона и литр кальвадоса поо бедать в "Шоколаднице", и парочку "фанфуриков" в самолете посидеть. Новоприобретенные товарищи мои оказались вполне приличными людьми -один выпускник Бауманки, другой - МАИ, третий и вовсе из Горьковского зенитно-ракетного. Возраст, а значит, жизненный опыт у нас был похож, поэтому все само получилось. Время было уже послеобеденное, а пообедать никто не успел, поэтому в аэропортовской "Шоколаднице" взяли салатиков, горячего и соку, а для выпивки в командировочном портфеле на всякий случай лежали пластиковые стаканчики. Сидели душевно, весело, и к нашему столику периодически подсаживался кто-нибудь из коллег, неприкаянно бродивших по залу ожидания. С удовольствием мы знакомились и выпивали за встречу. Дамы оказались милыми и приветливыми девчонками, а коллеги мужского пола вполне компанейскими мужиками. Стаканчиков в портфеле хватило на всех, а вот один из пакетов с выпивкой, предназначенных для полета, пришлось распечатать. Объявили посадку. Стюардессы Армавия улыбались сове ршенно искренне и благожелательно, понимая, что план полета будет выполнен. Не в смысле полетный план, а в смысле финансовый. Места в А-319 навалом. Так что за полет начали выпивать, как только колеса аэробуса оторвались от земли, благо ждать, пока девушки покатят тележки со снедью, было ни к чему (в командировочном портфеле нашлось немного колбаски и сырку).
Остаток полета я добросовестно проспал, предоставив коллегам разбираться с НЗ. Впечатления дня, лица, улыбки, имена во сне перемешались в причудливый винегрет с непонятным вкусом и отчетливым запахом яблочной водки.
"Леня, просыпайся. Посадка". Нам предстояла встреча с армянским гостеприимством. Встреча? Скорее, столкновение. У ворот аэропорта нас встретили филиальские ребята во главе с местным пограничником - Робертом. Роберт, казалось, был готов обнять каждого прилетевшего как брата и расцеловать каждую прилетевшую как невесту. Паспортный контроль походил на передачу "Жди меня", эпизод встречи дочери с пропащей матерью. Казалось, только присутствие Роберта удерживало темпераментных пограничников от объятий. Мы улыбались и купались в радушии конролеров, пограничников и таможенников. Разместили нас в гостинице с ничего не говорящим ни армянскому ни русскому уху итальянским названием, которое отель получил, потому что находился на улице Итальянской, названной так, потому что на ней находилось итальянское посольство. Помню, в военном городке Ногинск-9 я жил на улице Садиковой, названной в честь детского садика, а на улице Спортивной находилась спортивная площадка, а моряков селили на улица х матроса Железняка и адмирала Ушакова. А единственные строения улицы Юбилейной - гаражи и общага только подчеркивали надуманность и искусственность названия с точки зрения топонимики здравого смысла. После размещения все спустились в лобби и свеженазначенный технический директор филиала повел нас ужинать. Ужин был раблезианский. Гранатовое вино из Карабаха, виноградное вино из Армавира, коньяк завода Арарат, коньяк завода Ной. Абрикосовая водка соседствовала с тутовой. А грушевый лимонад с кизиловым морсом. Шашлыки из баранины, говядины и свинины стыдливо прикрывали сочную плоть листиками тархуна, киндзы и базилика. Они благоухали, и благоухание это заставляло ноздри трепетать так, что казалось, еще пара минут и воспаришь, влекомый ими под самый потолок, дабы с высоты обозреть театр действий. Взвейтесь, так сказать, соколы орлами. Сыры вальяжно разлеглись на тарелках и тревожно пахли неизведанностью, некоторые истекали слезой в преддверии скорой кончины. Копчености спорили с бастурмой (весь Кавказ знает, что бастурма лучше всего получается у армян, в отличие от шашлыков, которые лучше всего готовят грузины) за право первенства на тарелке. Долма стыдливо завернулась в виноградные листья, в то время как люля-кебаб торжествующе выставлял напоказ горячее тугое естество. О соленьях умолчу. Нет слов выразить, и нет сил вспоминать ту гамму запахов, вкусов и ощущений, что пришлось мне испытать на первом в моей жизни армянском ужине. Во втором часу ночи ужин завершился, и мы отправились восвояси. На всякий случай прихватили со стола початую бутылку абрикосовой водки, благо конструкция пробки позволяла нести открытую бутылку, не расплескав содержимое. Знаете, бывают такие пробки, при открытии вываливается шайбочка, а потом появляется белая пластиковая залупка, из которой и льется водка.
Ночь в центре Еревана - это безлюдье, тишина, полумрак и запах гари. Ветер здесь дует не часто. Город находится в котловине, отчего пропитанный выхлопными газами, нагретый за день воздух, остывая, опускается на то же место, с которого поднялся солнечным днем. К утру воздух сгущается настолько, что смог становится видимым. Но днем солнышко все прогревает (все-таки штамп солнечная Армения соответствует дйствительности) дует какой-никакой ветерок и дыши сколько влезет. Вернувшись в гостиницу, мы на сон грядущий допили абрикосовую и разошлись по номерам.
Мрамора и гранита на стодолларовый номер не пожалели. Главной задачей было вылезти из-под душа, не поскользнувшись и не разбив в падении малахитовый с золотым ободком унитаз. Мое хрупкое тело терялось в этом гимне труду каменотесов и плиточников. Буду лежать как Ильич в Мавзолее,- подумал я, проваливаясь в сон.
Разбудил меня запах гари и птичий гомон. Во внутреннем дворике цвели белыми цветами то ли сливы, то ли вишни. Начинался второй день на новой работе. Более-менее новый город начинаешь узнавать в третью командировку, когда находится время не только сидеть в офисах и шарахаться по объектам, но и осмотрется по сторонам. Тут же командировка специфическая, так что можно сразу осмотреться. Ереван весной - совершенно замечательный город. Молодые листочки, деревья в цвету, обилие памятников из розового туфа мужчинам с суровыми лицами. Некоторые памятники cтоят без надписей, надо полагать, любой армянин знает этих героев в лицо. На некоторых надписи на армянском языке, что открывает свет истины, кому все-таки посвящен монумент, только армянам.
Ереван весной - это солдаты осеннего призыва, бегущие повзводно под командой сержантов. Приказа о перехода на летнюю форму еще не было, и пот струится из под "жучек", точно таких же, как в Российской армии. И пятнистые бушлаты на молодых перетянуты ремнями точно так же, как на молодых в Российской армии. И сержант кричит отстающим: Давай, бля! Только на армянском языке, русские отсюда почти все уехали, 97% населения составляют армяне. Точно так же, как в Российской армии.
Ереван весной - это детки с нотными папками, идущие по тротуарам и бульварам совершенно одни, без сопровождения взрослых, даже крохи лет 8. Наверное, никто за них не волнуется. Ну что может приключиться с ребенком по пути в музыкальную школу? Разве что полезет в абрикосовый или миндальный куст нюхать цветы и испачкается в пыльце. Наверное поэтому тут так много детей с нотными папками.
Ереван весной - это толпы иностранных студентов и студенток. Студентки почему-то большей частью коротко-толстоногие, или это из-за иранских джинсов? В местных меде, политехе, университете обучается масса студентов из Ирана, Китая, Грузии, Индии, Пакистана, африканских стран. Валюту здесь зарабатывают помимо прочего на знаниях, и неплохо зарабатывают. Другие статьи экспорта: коньяк, фрукты, тутовая водка. Ну еще строители и жулики, хотя этого ресурса у всех навалом.
Ереван весной - это очень творческое отношение к правилам дорожного движения. Впрочем, похоже, что стиль вождения и пешего движения жителей Еревана не зависит от времени года и основывается не на правилах и кодексах, а на чувствовании и воле. Поражают мерседесы, ездящие на газе. Говорят, даже есть "газовые" хаммеры, причем заправляются они ночами, чтобы никто не видел. Что поделать, бензин импортный и дорог, а НПЗ на границе с Ираном когда еще заработает, финансирование из России не сильно ритмичное. Вообще, следует отметить, нынешняя армянская экономика во многом является российской. Железные дороги принадлежат РЖД, Арментел -бывший монополист фиксированной и российской связи принадлежит Вымпелкомовским пчеловодам, альтернативный Арментелу Viva Cell - товарищам с яйцами. Ереванские офисы банков ВТБ и Зенит поражают фостеровским блеском. Энергетика также принадлежит РАО ЕЭС. Прямо напротив мэрии из розового туфа недавно построен Дом Москвы из розового туфа, очень красиво и си мволично. Дом построен на деньги московской мэрии и московской бизнес-диаспоры. Артур - директор Дома - на вопрос: "а сколько в Ереване народу?" отвечал: "три миллиона, но это вместе с московскими".
Артур... Представьте себе среднестатистического армянина лет тридцати пяти. Это смуглый, коренастый, невысокий, лысеющий брюнет в темной рубашке и брюках с заниженной талией. Артур никакого отношения к этому портрету не имеет. Он высок, дороден, румян, русоволос, серые, умные глаза смотрят на мир сквозь очки, венчающие крупный нос. Пожалуй, только нос и замечательная армянская гордость выдают в нем армянина. Меня занесло в Дом Москвы после краткой экскурсии по городу. Внешний осмотр итальянского посольства, коньячного завода Ной, реки Раздан, офиса местного МТСа и мэрии времени много не занял, а вот жажду вызвал сильнейшую. Чтобы купить пива или на худой конец воды, надо было разменять рубли на драмы - местные деньги с портретами местных поэтов, писателей и ученых. Опять же, сколько-то драм надо было отложить на выездную визу, так называемый "налог на воздух". Въезд-то в Армению безвизовый, а вот выезд - очень даже визовый и стоит 10 тыс драм, что в пересчете составляет 700 рулей. Отделение ВТБ24 с обменником как раз находилось в Доме Москвы на 2 этаже, а наш офис - на 4. Разменяв деньги по самому невыгодному в Ереване курсу, я отправился искать, чего бы попить. "Добрый день, не подскажете, где бы купить минералки?" Со стороны сцена напоминала эпизод из "Человека с ружьем" - встречи солдата Ивана Шадрина с Ильичем, только без чайника. Меня окинул взором представительный мужчина в скромном, но дорогом костюме, не иначе - глава ВТБ. Опустив глаза и увидев пузырчатые коленки джинсов (костюм ждал презентации в номере), я понял:
1. гранатовый соус оставляет пятна;
2. вчера я был не только невоздержан в питье, но и неаккуратен в еде.
"Бля", - подумал я. "Из Москвы?" - спросил олигарх.
- Да. Вот филиал сегодня открываем. Приходите на презентацию.
- Мне будут рассказывать про презентацию. Я тут директор, а мне будут рассказывать! Пойдем, покажу ваш офис.
- Мне бы попить...
- У меня попьете. Вначале ко мне, потом в офис.
В директорском кабинете незнакомец утопил меня в огромном кожаном кресле и налил стакан минералки. Минералка впиталась в организм мгновенно. Я почувствовал внимательный взгляд и захотел еще водички.
- Надо выпить и познакомиться. Берите рюмку, это хороший коньяк, в Москве такого нет. Меня зовут Артур. За знакомство.
- А меня Леонид. За знакомство. Хороший коньяк.
- Да ты еще не понял. В "Кавказе" ужинали? Зря, там шашлык плохо делают. Давай по второй. За встречу, приезжай почаще. Ну вот, теперь понял? А закусывать коньяк лучше курагой. Ну как?... Вот теперь верю, что почувствовал. Пойдем, я тебе Дом покажу.
Сопротивление было бессмысленно, и я отправился смотреть Дом. Артур гордо показывал огромную стену, облицованную ониксом, и включая подсветку, радовался как ребенок, что она чудесно светится. В подвале я смотрел на трубы и помещение под техно-дискотеку. На первом этаже мы зашли во все магазины и бутики. Я был представлен как "Леонид из Москвы, он у меня офис арендует", продавцы смотрели на меня с интересом как на потенциального покупателя, а арендаторы с сочувствием, как коллеги по беде. На каждом этаж мы входили в каждую открытую дверь. Мне рассказывали о паркете, о ламинате, о мраморе, о лампах, дверных ручках. Девушки из "квартирного вопроса" и прочих передач про ремонт предстали безликими, безголосыми, безвкусными курицами после такого напора и экспрессии.
- Ты посмотри, какой зал! Акустика такая, что на последнем ряду скрипку слышно как на первом! Микрофон видишь? Только две таких стойки в Ереване. Одна в Совмине, вторая у нас! Чего смеешься?
- В "Мимино" так Мкртчян воду в Дилижане хвалил.
- Пойдем на крышу, город покажу.
Артур звякнул связкой ключей на кожаном шнурке.
- А где ты служил?
- В учебке в Коврове. Старшим сержантом дембельнулся. А ты где?
- Да так, в ПВО.
- Тоже неплохо. Ну, вот и крыша. Здесь у нас будет летнее кафе, а здесь очень красиво все видно. Что с тобой?
Я обомлел... Мне повезло побывать на многих крышах. Я любовался городами с крыш общежитий, больниц, гостиниц, заводов, бизнес-центров и музеев. Но над головой обычно было северное небо. А тут... Ереван весной - это бесконечное небо, поразительно чистое, голубое до белизны. Цветущие бульвары, административные здания из розового туфа, новостройки зеркально-фостеровского вида и утопающие в розово-белой пене цветущих садов дома старого города.
- Артур, до чего красиво!
- Это же Ереван, - Артур вздохнул. Так вздыхают проектировщики при предьявлении положительного заключения СвязьЭкспертизы. Казалось, только вчера под его руководством небо было покрашено в нужный цвет в соответствии с требованиями руководящих документов и ТЗ.
Успех необходимо было отметить, и Артур предложил спуститься к нему и выпить по третьей как все люди.
"Коньяк у нас принято хвалить, но пить мы предпочитаем водку".
- А чего так?
- Коньяка много не выпить, а разговор же не остановишь.
- Кстати, об остановишь, мне бы в наш офис.
Артур подвел меня к комнате напротив репетиционной, услышал женские голоса и как-то постройнел, заблистал очами, задышал, замер в стойке.
- А что, много женщин с вами приехало?
- Человек 10.
- Познакомишь?
- Не вопрос. (Половина имен после вчерашнего забылась, потому представление должно было массовым. Личности и имена теряются в массовых представлениях).
- Дамы, рекомендую. Это Артур, наш гостеприимный хозяин, директор Дома Москвы.
Дамы приблизились к фактурному Артуру, вероятно, слишком близко по местным меркам, отчего он моргнул, слегка уменьшился и предложил осмотреть Дом Москвы.
-Вот и Леониду понравилось, да Леонид?
- Очень интересно.
- Пойдем, Леонид, вместе, покажем девушкам Дом.
Нельзя бросать в трудную минуту человека, с которым пил коньяк под курагу. Я повторно пробежал по всем палубам Титаника, и видя энтузиазм нашего Вергилия, осознал, что когда подтянется мужская часть коллектива, я смогу подергать итальянские ручки и посмотреть на трубы в подвале в третий раз...
Слава Богу, энергичная Аня из HR попросила написать речь для клиентского директора, и от третьей экскурсии я получил освобождение.
Презентации по поводу открытия офиса похожи как ладошки близнецов. Выступления руководства филиала, руководства холдинга, местного руководства, фуршет с сухим вином под классику и джаз в исполнении приглашенных музыкантов. Мужчины в галстуках, дамы с сумочками. У местных мужчин галстуки скромные, у приехавших - яркие, у местных дам сумочки золотые, у приехавших в тон платью - черные. Разница в нюансах. В Армении - это высочайшее качество концерта и обилие черной икры и осетрины на фуршете. Во-первых, путинский указ им не указ, во-вторых, Иран рядом. А концерт... Здесь очень много хороших музыкантов и певцов.
После презентации местные товарищи позвали нас послушать джаз в клубе. Ереванский джаз - это очередная визитная карточка города. Грань, которой армяне стремятся сверкнуть перед всяким гостем. В тот вечер главным блюдом был этно-джаз: дудука, маленькие местные то ли барабанчики, то ли бубны, бас, рояль и ударные. Гостеприимные хозяева, озабоченные тем, чтобы мы ничего не пропустили, зарезервировали нам столики с наилучшей слышимостью - возле сцены. Мы ничего не упустили - ни дудуки, ни ударов то ли по бубну, то ли по барабану. Впитали до нотки, до обертона, до килогерца. Колонки над ухом и барабаны за спиной не давали ни малейшего шанса избежать встречи с прекрасным.
Утомленные презентационным сухоньким мужчины заказали виски и пожалели. Наши спутницы в массе своей захотели попробовать местных вин с красивыми армянскими названиями. Пока мы прикидывали процент воды в Дж. Уолкере, дамы восхищались творением местных виноделов. Чувствовалось, что щедрое армянское солнце, каменистая армянская почва и умелые армянские виноградари сотворили нечто доселе неведомое нашим искушенным в италянских, испанских и французских винах спутницам. Сам-то я предпочитаю напитки покрепче, и в винах ноль абсолютный. Почитаешь в самолете про виноградники на известняках и глинах и про насыщенность светом, и удовлетворяешься вкусовыми ощущениями корреспондента.
Ах, какой букет, прямо фруктами отдает, в жизни не пила такого, - звучало справа и слева. Попросив у соседки бокал для дегустации, я с удивлением унюхал с детства знакомый аромат: чуть-чуть яблока, нотка соломы, сигары и кожа. Зюскинд какой-то. Пригубив немного вина, я словно перенесся на тридцать лет назад. Тело вина, вкус вина, аромат, цвет - все это было знакомо когда-то, но давно забыто. Так лицо девочки из соседнего класса за тридцать лет затеняется другими лицами, и оказавшись в одном вагоне электрички, ты вспоминаешь, где видел эти глаза, и не можешь вспомнить где. И только подойдя к дому, вспоминаешь и глаза и девочку и то, что вас ничего не связывает. Но девочка за тридцать лет меняется, а тут все осталось по-прежнему. Вкус, знакомый с детства. "Яблочное крепкое", "Золотая осень", "Лучистое", - официальные названия менялись в зависимости от апеласьона, народное название также менялось - Бормотуха, Червивка, Чернило и т.п. "В жизни не пробовала" - так среда формирует вкусы. Но... Здесь, в этом оплоте духовности и этно-джаза. Откуда? Беру бутылку и читаю текст, набранный мелким шрифтом: Калужская обл, Боровский р-н, дер... Впрочем, неважно какая дер, когда в руках такое весомое свидетельство тесной связи российской и армянской экономик. Подогретые "слезами Мичурина" и утомленные джазом девчонки захотели в ночной клуб.
- В Ереване есть ночной клуб. "Колизей" называется. Но не советую, мы туда не ходим. Там всякое может случиться, - предупредил нас Рафаэль из техподдерки филиала. Это "всякое может случиться" подарило дамам надежду и прибавило решимости. Было принято решение отправляться в "Колизей". Саня - выпускник Горьковского зенитно-ракетного сказал: "Лень, с мальчишками девок наших отпускать нельзя. Надо бы и взрослым поехать". И мы поехали, все равно заснуть совесть не позволит - вдруг в "Колизее" битва, а я сплю на кровати размером с городошную площадку.
"Ликует буйный Рим, рукоплесканьями шумит широкая арена, а он...". В ночных клубах мне доселе бывать не приходилось ни в Москве, ни где-либо еще, после "Колизея" не сильно и хочется. Клуб представляет собой круглое в плане (как и положено Колизею) здание высотой 25-метров, облицованное мрамором, внутри - пальмы в кадках, лабиринт лестниц и пандусов, на стенах - портреты местных звезд и барельефы со сценам из жизни гладиаторов. Гладиаторы, похоже, тоже из местных, чувствуется какая-то антропологическая близость. Танцпол - это круг диаметром 13-15 метров, освещенный бликующим светом, цвет и яркость которого кореллируют с музыкой (иранский хаус, так это назвал молодой коллега). На паркете танцует до пяти молодых людей разной степени укуренности и перетаптывается пара блондинок неопределенного возраста кг слегка за 70. Народ в массе своей сидит, курит и пьет за столиками на возвышении, окружающем танц-пол. Появление пятнадцати гастролеров из Москвы существенно украсило и разнооб разило группу танцующих в темноте. Местных блондинок стало 5, а число молодых людей выросло до полуроты. Минут через 15 после нашего вторжения на ди-джейском балконе началось какое-то швеление и послышались анонсы. "Для наших русских друзей" и "для наших друзей из Москвы". Ставили самое лучшее. Самое лучшее из того, что было. Похоже, московский бомбила, возвращаясь на Родину, прихватил из верной шестерки любимый диск "Радио шансон выпуск 23". Ради нас зазвучали песни про лебедя на пруду и про ненаточенные ножи. Молодняк скис и присосался к мохитам, старшее поколение лелеяло в ладонях ром, не испорченный присадками и добавками. Я надеялся, что вот-вот прозвучит песня про наколку-наколочку или про владимирский централ и "гости из Москвы" засобираются восвояси. Не тут-то было. Начальница бэк-офиса Настя, вычислив директора клуба, попросила "не ставить эту чухню, а крутить что и всегда". Тот внял и заиграла нормальная клубная... я никогда не пойму, как это может называться музык ой. Настины голубые глаза и Настин напор так подействовали на директора клуба, что он на час продлил работу учреждения, и "друзья из Москвы" продолжили танцевать и наливаться махитой и неразбавленным ромом.
В гостиницу мы попали часа в три ночи. Спать решили лечь пораньше, потому что утром планировался выезд на экскурсию в Эчмиадзин и на завод Арарат. Молодняк сразу рассосался по номерам, а стрелянные воробьи и тертые калачи затарились в гостиничном баре минералкой на ночь и пивом на утро. Кстати местное пиво - это "фишка" или, если хотите, специалитет не хуже коньяка. Очень вкусное, с приятным запахом, какое-то наполненное. Мне больше всего понравилось "Котайк", но есть и другие весьма достойные марки, не дающие никакого шанса "Балтикам", "Хольстенам" и пр.
С утра пораньше под присмотром директора филила Тиграна мы загрузились в экскурсионный автобус. Не все смогли спуститься к завтраку, но не воспользоваться шансом увидеть Эчмиадзин - остаток жизни корить себя за минутную слабость. Ветераны и сами полечились, и с товарищами поделились, так что экскурсанты с интересом смотрели на цветущие бульвары, на возрождающийся после бурных выборов Ереван, на признаки пробуждающейся экономики. Поразили площади посольств, особенно американского. Просто поселок за высоким забором с узлом связи - иллюстрацией из учебника по антеннам. Выезд из Еревана в сторону Эчмиадзина - это местный Лас-Вегас. Километра полтора казино, игорных домов, просто забегаловок с игровыми автоматами по обе стороны дороги. Говорят, иранцы любят приезжать сюда прожигать жизнь и проигрывать дирхемы, туманы или что у них там.
Эчмиадзин - это армянский Ватикан или, учитывая, что здесь помимо резиденции католикоса находится семинария, армянская Троице-Сергиева лавра. Раньше неподалеку отсюда стоял танковый полк. Нам повезло, мы приехали в Эчмиадзин весной. Древние тысячелетние постройки тонут в белой пене ябоневого цвета. Монастырь-сад. Сразу на душе покой и умиротворение. В Печерском монастыре на Псковщине я устыдился, именно так без кавычек и усмешек. Устыдился, несмотря на то, что и в армии послужил и в связи поработал столько, что клейма ставить уже вроде и негде. А вот устыдился. Здесь же в Эчмиадзине так покойно и хорошо на душе, что невольно улыбаешься и священникам и молодоженам и паломникам и экскурсантам. Спасибо тому, кто нас бережет. Экскурсию с нами проводил очень серьезный священослужитель, строгий, сухощавый, в черной рубашке под партикулярным костюмом. Очень интересно было слушать про Великую
Армению от Палестины до Каспия, про рассеяние. Зуб какого-то местного святого в ковчеге напомнил историю про Баудолино с чашей плотника, а икона индийских армян 15 века казалась срисованной с Бхагават Гиты из перехода на Тверской. Но совершенно поразил шелковый ковер 16 века, изображавший китайских армян с абсолютно китайскими лицами. Во многом Эчмиадзин возродился благодаря пожертвованиям диаспоры. Над одной из лестниц укреплен политнекорретный портрет самого щедрого жертвователя с сигаретой в руке. Неожидано меня кто-то тронул за плечо. Обернувшись, я увидел высокого священика.
- Вы из Москвы? Хотите я помолюсь за вас и ваших близких?
Это "ваших близких" срубит кого угодно, я захотел. Мы отошли в какой-то закуток. В закутке стоял пюпитр с Книгой и стол с хрустальным блюдом, горели свечи. Священник минуты две помолился, потом дотронулся Книгой до моих плеч и лба, потом сказал: Надо перекреститься. Что православный, это все в порядке, Бог один, и ему неважно кто как крестится (армяне крестятся слева направо). Теперь у вас и ваших близких все будет хорошо. Если хотите, можете оставить что-нибудь в благодарность. Я поверил,что у меня и близких (все-таки это "близких" срубает) все будет хорошо и в благодарность выложил все, что было в бумажнике на так кстати подвернувшееся хрустальное блюдо. Остались только карточки и жетон в питерское метро (никогда не выкладываю, очень хочется вернуться).
Убедившись, что с москвичами работать можно, священник стал заводить народ помолиться за них и их близких партиями. Глядя на благостные лица экскурсантов, я понимал, что не одного меня срубает это "близких". А в сувенирной лавке пришло понимание, что не один я оставил всю наличность на хрустальном блюде. Надо сюда сэйлзов на стажировку засылать, - думал я, понимая, что магнитиков из Эчмиадзина на моем холодильнике не будет. После обители духа нас повезли на завод Арарат, где совершенно очаровательная Инна рассказывала нам легенды и технологические подробности коньячного производства, а мы разглядывали дистиляторы и вдыхали полной грудью "долю ангелов" - коньячные пары, просачиващиеся сквозь поры бочек из лимузинского дуба. На дегустации из 5-ти, 7-ми и 10-летнего коньяка больше всего понравился 7-летний. Кстати, Инна подтвердила ранее слышанный тезис о том, что армяне хвалят коньяк, но предпочитают водку, потому что коньяку достаточно выпить три порции. День продолжился в рес торанчике над Разданом, а закончился в "Колизее", где нас уже ждали и встречали накрытыми столами. Во-первых, Настя поразила директора в самое сердце, а во-вторых, после вчерашнего веселья рейтинг клуба вырос, и число гостей, а значит, и выручка клуба выросли вдвое. На следющий день мы улетали. Починившись "Котайком", взяли такси и поехали на рынок, где набрали бастурмы, кураги, домашнего сыра, помидоров, лавашей, немыслимых, причудливых тортов из сухофруктов и чурчхелы. Вы наверное вспомнили сочинское "девочки, чурчхела" и убогие сгустки из ворованного с армейских складов киселя из концентрата, окутывающие орешки. Ничего подобного, ереванская чучхела - это огромные половинки грецких орехов, нанизанные на полутораметровую нить сваренные в виноградном соке с добавлением пряностей. В итоге получается полутораметровая колбаса из загустевшего виноградного сока с грецкими орехами толщиной с... Как бы помягче выразиться, в общем, довольно-таки толстенькая. Она даже называется не чурчхела, а суджук.
Вылетая из Зварнотца, мы тепло распрощались с пограничником Робертом. На рынке я купил на сдачу пару пучков (с руку толщиной) местной травы с листочками как у шпината, неопределенным вкусом и невнятным запахом. Название травы забылось через 10 секунд после попытки. Что характерно, не знали его и таможенники с пограничниками. Так я вывез два пучка неизвестных биоматериалов в Россию. Впрочем, во Внукове никому не было дела ни до меня, ни до моих пучков, ни до нашего борта в целом. Мы вернулись в пересменку... Год и два месяца, как я вернулся из Армении. Снова хочется.

(Надтреснутым тенорком)
Здесь воздух пахнет пылью и арбузами
немного солнцем и чуть-чуть хурмой.
и все обременения с обузами
в Москве остались, как и вы, друг мой.

В зените солнце желтою настурцией,
у неба цвет белесо-голубой.
Я в Ереване, за горами Турция
как жаль, что рядом нету вас со мной.

Уставлены бульвары истуканами,
что вдаль многозначительно глядят,
бокалы, формой схожие с тюльпанами,
тихонько о несбыточном звенят.

Коньяк, красоты, люди - все запомнится.
Уж рейс объявлен- время вылетать.
Я знаю, что желанье не исполнится.
В Москве Вас так же будет не хватать.
там-там-тарарам, там-та-тара-тиратам, пам-пам.