Стрела дракона.

― Что за черт?― ругнулся про себя Юра, глядя как беспомощно, словно потерявшая след ищейка, заметалась стрелка радиокомпаса.
Вообще Юра - это для друзей, а официально - командир вертолёта. И даже не просто командир, а старший лётчик, ведущий пары. Завидная карьера для двадцатичетырёхлетнего старшего лейтенанта. Особой заслуги Юры в этом не было, просто удачно попал на формирование полка. Вот и весь секрет столь стремительного продвижения по служебной лестнице. Только в настоящий момент Юру занимали не перипетии его карьеры, а та самая, всегда ведающая, в какой стороне аэродром, стрелка радиокомпаса, так не кстати забастовавшая. Вдобавок, что совсем плохо, замолчал эфир.
― Двести восьмой, проверка связи, как меня слышно? ― запросил Юра своего ведомого.
― Двести седьмой, слышу вас хорошо, ― тут же отозвался ведомый.
― Вот так, две новости, ― отметил про себя Юра.
И как говорится, одна хорошая, другая плохая. Хорошая это то, что радиооборудование вертолёта исправно, плохая, похоже, на базе в который раз сломался дизель и не стало электричества. Вот всё и вырубилось, и связь, и приводные радиостанции.
Связь, конечно, наладят быстро, задействуют резервы, а вот в модулях света не будет сутки-другие, факт, опять вечера в темноте коротать.
Юра вздохнул и нажал тангенту внутренней связи.
― Лёша, мы как там, правильно идём?
― Осталось полторы минуты до поворотного, ― браво доложил Лёша, лётчик-оператор.
― Ты смотри в оба, привод отказал.
― Понял, командир.
В принципе, предупреждение командира было излишним. Лёша, даром что лейтенант, навигацию знал хорошо, но порядок есть порядок. Юра машинально взглянул на часы - и ещё одна неприятность. Купленные несколько дней назад новомодные часы с калькулятором показывали всё что угодно, но не время. Вот так, а сотню чеков за них отдал. Понятно теперь, почему жуликоватый дуканщик так легко сбросил цену.
Пара боевых вертолётов продолжала облёт заданного района. Внизу проплывал уже успевший опостылеть пейзаж - рыжие, выгоревшие под солнцем горы, белёсые пески, редкие оазисы. Типичный север Афганистана.
Что-то смущало командира, хотя он не мог понять почему. Вроде всё правильно, не сбились с пути, да и маршрут уже знакомый. Вот, характерных очертаний кишлак прилепился на склоне холма, каменный мост через пересохшую речку. Но куда подевался подбитый танк? Неужели всё же свалился со склона в речку? Жаль, если так, он же был единственным, кто напоминал, что вокруг не средневековье, а вполне развитый двадцатый век.
― Командир, впереди по курсу вижу цель!
― Что там ещё? ― хотя и сам уже заметил непонятное бурое пятно.
― Похоже на стадо коров, ― предположил Лёша.
― Сейчас поближе посмотрим, что это за коровы.
***
Иссушенная солнцем каменистая земля гудела под копытами двух сотен неприхотливых монгольских лошадей. Возглавлявший отряд Тэрбиш был в очень хорошем настроении. Ещё бы, он так молод, а уже командует сотней в непобедимом войске самого Чингисхана. И если всё дальше пойдёт благополучно, то и до тысячника недалеко. А в том, что всё будет благополучно, он уверен. Его умение и родовой оберег тому порука. Тэрбиш мысленно воздал хвалу богам и прикоснулся к кожаному мешочку. Его отряду предстояло проучить этих копошащихся в земле ничтожеств, посмевших противоречить воле великого хана. Будьте уверены, проучит он их, Тэрбиш уже предвкушал упоение скорого боя расправы.
Он жестом подозвал к себе Бата, командира второй сотни. Бат был старше Тэрбиша, но не столь удачлив в карьере. Вот и сейчас тысячник назначил его в подчинение этому выскочке.
― Будешь атаковать кишлак всем отрядом в лоб, а я с тремя десятками пройду по ущелью и зайду с тыла.
План был простой, но эффективный. Потому он и не понравился Бату, вся слава достанется Тэрбишу, а ему грязная только грязная работа. И нечего не поделаешь, вынужден подчиняться.
Тэрбиш с тридцатью воинами ускакал в ущелье, а Бат, во главе основного отряда продолжил путь к ненавистному кишлаку.
За топотом копыт он не сразу расслышал непонятный рокот впереди. Горная река? Не похоже. Бат не привык бросаться в неизвестность и скомандовал остановиться. В то же мгновение один из воинов вскрикнул и жестом указал вперёд.
Там низко над землёй летели две громадные птицы. Это они издавали этот грозный рокот.
Птицы? Бат присмотрелся к тощим телам, коротким крыльям, пятнистой коже. Нет, на птиц эти создания не похожи.
― Это же... драконы! ― пронзила догадка сознание. Бат раньше слышал много легенд о драконах, видел их кости в пустынях далёкой родины, а теперь вот наяву увидал. В душе неприятно зашевелился страх.
По отряду прокатился робкий ропот, эта догадка пришла на ум не ему одному. И как не странно, это придало Бату уверенности.
Не бывать этому, чтобы воины великого хана испугались драконов. Славные предки, воспеваемые в сказаниях, побеждали их. А он, Бат, чем хуже, победит. И тогда посмотрим, кто тысячником станет, Бат, или этот выскочка Тэрбиш.
― Луки к бою! ― скомандовал командир сотни. ― Пли!
Больше чем полторы сотни стрел ринулись навстречу драконам, и те испуганно шарахнулись назад. Восторженный клич пронёсся над отрядом. Нет такого врага, который не боится монгольских стрел!
А Бата охватило разочарование: ― Неужели сбежали? И что, проститься с мечтой о трофеях из драконьих голов, которые он преподнес бы самому Чингисхану?
Он мысленно молим всех богов, чтобы у этих презренных ящеров нашлась хоть капля мужества повернуть обратно. И боги вняли его мольбам.
Описав круг, драконы вновь устремились к монголам. Но те уже знали, что делать, натянув тетиву луков, они ждали команды предводителя. А Бат не торопился с командой, подпускал чудовищ поближе, чтоб наверняка. Но так и не успел её отдать.
Страшная картина предстала перед взором Тэрбиша, когда он со своей крохотной конницей галопом вынеслись из ущелья в долину. Там, в гадзарах трёх за мятежным кишлаком, над землёй кружило два дракона, изрыгая огонь на то, что ещё совсем недавно было его войском. Стоял страшный грохот, сквозь который едва доносились человеческие крики и ржание лошадей. Ужас обуял Тэрбиша.
― Назад, назад! ― заорал он.
И непобедимые воины опрометью бросились в спасительную тесноту ущелья. Когда всё стихло, остатки отряда осторожно выехали в долину. Драконов уже не было. Немного осмелев, воины лёгкой рысцой, держа оружие наготове, заторопились к месту побоища.
Тэрбишу казалось, что он сходит с ума. Даже после самых жестоких схваток он не видел такого. Драконий огонь разрывал в клочья людей, лошадей. Некоторые были ещё живы и воины саблями обрывали их мучения. Чья-то гнедая лошадка порывалась встать, но не могла этого сделать, её пригвоздила к земле стрела дракона, попутно разворотив брюхо.
Тэрбиш рассёк ей горло, после чего выдернул стрелу. Тяжёлая, в добрый алд длиной и вся из железа, даже оперение.
Тысячник не поверил рассказу Тэрбиша о драконах. Не впечатлила его и железная стрела.
― У наших баллист больше, ― презрительно сказал он и швырнул железную стрелу наземь.
Давно взведённому взрывателю этого было вполне достаточно. И Тэрбишу повезло, он избежал позорной казни труса.
***
― Это всадники, командир!― заорал по внутренней связи оператор Лёша.
И в ту же минуту нечто ударило в лобовое бронестекло, оставив солидную щербину. Духи! Стреляют!
― Двести восьмой, правый разворот!― скомандовал ведомому Юра и заложил разворот с немыслимым креном. Какие там ограничения, когда нужно собственное мягкое место из зоны обстрела унести.
- Смотри, а духи совсем оборзели, ― подивился про себя Юра. ― Первый раз такое вижу, мы на боевом курсе, а они и не думают удирать. Но, как говорится, кто не спрятался, я не виноват.
Сетка прицела легла на цель, и нурсы с воем понеслись вперёд. В передней кабине отводил душу посредством пулемёта оператор.
После четвёртого захода стало ясно: мятежники, мягко говоря, обезврежены. Юра повёл свою пару домой. Заканчивалось топливо, и нужно было побыстрее доложить, дабы ещё успела вылететь досмотровая группа, собрать трофеи, зафиксировать результаты. Всё ещё находясь под впечатлением, он не сразу заметил, как вновь ожил эфир и даже заработали часы.
На стоянке пару встречал не только техники, но и пилоты во главе с командиром эскадрильи. От такого внимания к своей персоне у Юры засосало под ложечкой. Он лихорадочно перебирал в памяти весь вылет, что-то он сделал не так.
― И где вас носило, родные? ― оборвал командир попытку ведущего пары доложить по всей форме.
― По маршруту, согласно задания...
― По маршруту? По заданию? ― комэск даже побагровел от гнева. ― Да у меня яйца поседеть успели, пока вы в течение часа изволили на связь не выходить! Топлива у тебя сколько осталось, с гулькин нос?
― Восемьсот литров командир, сами можете проверить.
― Ну конечно, теперь уж точно восемьсот литров, вон, твой старается.
Юра обернулся, пока шла занимательная беседа с комэском, техник вертолёта уже успел подогнать топливозаправщик, и с выражением усердия на лице заполнял баки вертолёта. Похоже, он тоже был уверен, что там пустота, и торопился уничтожить «улику» против своего командира.
Комэск хотел добавить что-то ещё, но махнул рукой и сменил гнев на милость.
― Ладно, докладывай, что там у вас случилось.
― При выполнении полёта по маршруту в квадрате «Цитрон» по улитке тридцать пять обнаружил конную группу мятежников численностью сто-сто пятьдесят человек. Поскольку было оказано огневое противодействие, принял решение на ответный огонь, в результате которого боевики были уничтожены.
Комэск неопределённо хмыкнул, уж больно невероятно всё получалось.
― Ну давай посмотрим, много ли «подарков» словил от огневого противодействия.
«Подарков» оказалось немного, та самая выщерблина на бронестекле, несколько царапин на бронеплитах кабины и...
― А это ещё что? ― вопрошал невесть когда успевший присоединиться к осмотру инженер.
Из носка крыла, пробив обшивку, торчало нечто, очень похожее на стрелу. Инженер осторожно раскачав из стороны в сторону, выдернул нечто из пробоины. Это действительно оказалась самая настоящая стрела, с оперением, довольно крупным кованым наконечником, и судя по всему, изготовленная по древним технологиям.
― Ты смотри, что творят духи, ― послышался чей-то удивлённый голос.
― Вот где они были, командир, в прошлое летали, врага на Куликовом поле разить, Русь от монгольского нашествия спасать.
Едва стих взрыв хохота, как другой остряк возразил.
― Нет, это местный вариант ПэЗээРКа «Стрела».
― Отставить веселье. Лётному составу в класс на указания, ― скомандовал комэск, и персонально остряку добавил:
― Вот воткнётся тебе такой ПэЗээРКа в зад, посмотрим как шутить будешь.

***
Командир полка с любопытством разглядывал стрелу. Стоящий чуть поодаль у вывешенной карты синоптик буквально пожирал её глазами. Наконец не выдержал, подскочил поближе и затараторил.
― Командир, это же настоящая монгольская стрела, такие начали изготавливать ещё в одиннадцатом веке...
― Ты нам о погоде доложи, ― оборвал его командир полка.
С этим синоптиком была просто беда. Кадровым офицером он не был, обычное дело, гражданский вуз, военная кафедра и призыв на два года. И вот по недосмотру какого-то кадровика загремел в Афганистан. По основному образованию он был историк, и как полагается чистому гуманитарию, в синоптической технике не разбирался, как впрочем и в науке синоптика. Точность его прогнозов выражалась тремя словами: всё может быть. Зато он оказался большим специалистом по древнему оружию, мог с ходу рассказать, где и под влиянием какой школы изготовлено то или иное кремневое ружьё. Когда он только прибыл в полк и обнаружил у штаба две пушки времен Бородино, то пришёл в неописуемый восторг. И через три дня устроил пробные стрельбы, чем вызвал немалый переполох. После чего командир полка приказал залить стволы злополучных орудий бетоном. А сколько раз его вытаскивали при попытке затесаться в состав поисково-спасательных групп? А сколько раз он всё же вылетал? Одним словом, ходячее ЧэПэ.
― Держи, твой сувенир, заслужил, ― комполка вернул стрелу Юре, и указав на синоптика, добавил:
― Только этому не давай, от греха подальше.
Поскучневший синоптик подошёл к карте с метеообстановкой, долго и нудно вещал про барические тенденции, фронты окклюзии и завершил свою речь словами:
― Поступило шторм-предупреждение, идёт пыльная буря.
― Да чтоб тебя! ― ругнулся комполка. ― С этого надо было и начинать!
Он выглянул в окно. Небо уже предательски изменило цвет. А через час накатила сильнейшая буря и бушевала четыре дня. Ни о каких вылетах не могло быть и речи.
Когда же удалось вылететь, то, собственно, никто и не надеялся, что удатся чего-либо найти. Одно только удивило Юру, танк снова был на месте. Хотя, может, он просто его тогда просмотрел.
А стрела некоторое время торчала в стене над его кроватью. Потом перекочевала в шкаф. Юра собирался забрать этот сувенир с собой в Союз, да в суматохе замены забыл про него.