Особая группа

(окончание)

Возле входа в оперативный отдел под грибком стоял понурый часовой в каске и скособоченном бронежилете. На него громко и с удовольствием орал какой-то подполковник.
- Слышь, ты, два глаза - роскошь для одного, пропускай, говорю, мне срочно пройти надо!
- Не могу, товарищ подполковник, мне сказали пропуска у всех проверять, я сейчас скоро сменюсь, тогда и проходите.
- Да ты охамел, солдат!
- Не могу, товарищ подполковник.
Офицер витиевато выругался, и чертыхаясь, пошёл обходить штабные машины, затянутые сетями.
Приехали, вся операция по закладке самодельного взрывного устройства срывается, внутрь я не пройду, часовой требует у всех пропуска. Наверняка специально поставили перед прилётом командующего армией.
Часовой заметил меня и радостно гаркнул:
- Здравия желаю!
Что-то лицо мне его знакомое. И смотрит он как-то подозрительно обеими глазами в разные стороны. Так это же боец Касабланка!
Я, сделав озабоченный вид, подошёл к грибку, под которым томился боец, и как можно небрежнее бросил:
- Здарова, будь добр, не пропускай и меня, а то так неохота на командующего нарываться...
- Да не-е, проходите, - заулыбался часовой, и воровато оглянувшись, поднёс пару пальцев к губам, жест, известный все курильщикам.
Я щедрой рукой отсыпал ему несколько сигарет и с кислой миной начал подниматься по приставной лестнице к штабным прицепам. Все автомобили были выстроены в ряд, между прицепами выложены дощатые настилы, образовывался длинный коридор, по которому туда-сюда сновали озабоченные военные с картами, папками и бумагами, хлопали двери кунгов, звенели телефоны. Обычная атмосфера на командном пункте на выезде. Ориентируясь по табличкам, я вышел в конец "коридора" к огромнейшему крытому прицепу. Из двери вылетел офицер с выпученными глазами и чуть не сбил меня с ног.
- Вы из штаба воздушной армии? - радостно заорал он, увидев меня.
- Да, вот вызвали, а я еще должен вертолёт встречать...
- Идите быстрее, свои пункты наносите на карту, потом пойдёте вертолёт свой встречать, сейчас командующий прилетит...
Странная логика - сами не понимают, что хотят, и на карте им нарисовать надо, и одновременно авианаводчиком поработать. Я прошмыгнул внутрь, над огромным столом с расстеленной на нём карте склонилось человек пять различного военного люда. Кто-то рисовал, кто-то стирал, кто-то в недоумении пялился на остальных.
- Лёёётчик пришёл, - с оттенком сарказма возвестил какой-то полковник, сидевший рядышком за столом, уставленным кучей телефонов.
- Долго же вас ждали, вы можете на карте поработать, или мне командующему доложить, что вы ни хрена ни на что не способны! - вызверился он на меня.
Остальные, не отрывая карандашей от бумаги, что-то прогундосили себе под нос и замолчали.
Я, сделав печальное лицо, засунул дипломат под стол и расщёлкнул замки. Когда буду уходить, изо всей силы пну несчастный портфель, дай бог, детонатор Аллилуева сработает.
Умыкнув у кого-то карандаш и офицерскую линейку, я изобразил усиленную работу мысли. Потом для убедительности найдя на карте Курояровку и отодвинув в сторону одного из штабных офицеров-операторов, нарисовал рядом с ПКП значок разведывательной группы специального назначения. Подписал дату и число. Сделав выноску от значка командного пункта, нарисовал значок диверсии, подписал «Ос.Оф.РГ СпН» ,число, время. Потом разрисовал маршрут выдвижения, нарисовал посадочную площадку, подписал время эвакуации сегодняшним числом. Войдя во вкус, я незаметно засунул Черепановский телефон в рукав, включил на нём камеру в режим видеосъёмки начал водить рукой над всей картой, задерживаясь над нарисованными позициями войск, маршрутами выдвижения и пунктами управления. Никто на мои манипуляции даже внимания не обратил, тут почти что все водили руками над картой. Начальник, сидевший за столом, начал нервничать и хватать трубки телефонов.
- Быстреее, - заорал он чуть ли не благим матом, - командующий на подлёте.
Всё, пора уходить. Я со всей силы пнул портфель под столом, и сделав очень озадаченное лицо, выскользнул из кунга. Не успел сделать и пары шагов, как меня кто-то дернул за плечо:
- Браток, портфель забыл!
Я очумело вылупился на одного из офицеров оперативного отдела, с вымученной улыбкой протягивающего мне дипломат.
Как он только не раскрылся?
Я в прострации схватил дипломат в охапку и благодарственно кивнул:
- Спасибо, братан, совсем замотался, мне еще вертолёт сажать с вашим командармом.
Оператор сочувственно помотал головой, а я понесся к своей группе, прижимая "бомбу" к груди и холодея от страха, вдруг Аллилуев произвёл неправильные расчёты и самодельное взрывное устройство условно взорвётся у меня в руках. Группа была в сборе. Братья капитаны уже свернули свои антенны и упаковали радиостанции. Все были готовы к движению. Где-то неподалеку стрекотал вертолёт.
- Как сеанс? - прокричал я Артемьевым, скидывая лётный бушлат и шапку и переодеваясь в свою форму.
- Отработали, всё передали, подтверждение есть, задача выдвигаться к южной окраине Курояровки для посадки на машины и эвакуации на пункт сбора групп.
Я лихорадочно нацепил на себя тактический пояс, закинул на спину рюкзак и повесил на шею автомат. Всё-таки несправедливо устроена наша армия, для кого-то вертолёт подают на эвакуацию, а нам автомобиль, который непонятно когда еще придёт. Ну ладно, автомобиль оставим "спортсменам", думаю, им он пригодится.

Когда вертолёт сел, и командующий армией со свитой и посредниками, придерживая под мышками папки с документами и натянув поглубже на голову каракулевые шапки, чтобы не сдуло винтами, начали подниматься вверх на небольшой пригорок, случилось неожиданное. Сверху с криками " Оооо бляяяя" на них покатилась какая-то группа неизвестных людей с рюкзаками и автоматами. Сбили с ног встречающих и на вопль командующего ответили длинной очередью из пулемёта.
- Диверсанты, - заорал генерал, - товарищи офицеры, к бою!
Товарищи офицеры из свиты уже давно залегли вокруг командующего, но в бой вступать не собирались. Неизвестное подразделение пробежало мимо генерала, при этом все дружно отдали воинское приветствие поворотом головы. Обезумевший командующий рванул у одного из рук дипломат с явно похищенными секретными документами. Диверсанты уже ловко запрыгивали в вертолёт, последний остававшийся на земле еще раз от бедра дал очередь из пулемёта и был затащен на борт уже поднимавшегося вертолёта.
Ми-восьмой, накренившись на бок, сразу же ушёл от площадки, и не набирая высоту, скользя по рельефу местности, скрылся из глаз...
То, что орал командующий своим подчинённым по дороге на пункт управления, можно, думаю, опустить.
Когда генерал грохнул на стол спасенный им лично дипломат, всем офицерам стало не по себе. Комендант командного пункта еле сдержался, чтобы не упасть в обморок.
- Здесь были диверсанты, а вы... я... тот гвоздик, на котором висит портрет кошки вашей бабушки, - тут взгляд командующего упёрся в карту на столе.
- Товарищ командующий, откуда здесь им взяться? - тоненько пропищал начальник оперативного отделения.
Генерал молча ткнул пальцем в карту, рядышком со значком ПКП был аккуратно нарисован значок диверсии, подписано время и дата.
- Ахххх...ть, начопер, ты видишь, что тут нарисовано, мы уничтожены через две минуты, если верить карте и тому, что на ней нарисовали твои долбо...бы операторы.
Начопер рванулся к карте и открыл рот.
- Связь мне быстро с командирами дивизий, - разорялся командарм.
- Товарищ командующий, дальняя связь пропала, начальник полевого узла связи докладывает, что они подверглись нападению какой-то группы спецназа, - прижимая трубку к уху и бледнея на глазах, промямлил начальник связи армии.
Крышка дипломата резво подскочила вверх, и из портфеля вылез раздутый до безобразия презерватив, который как бы спрашивал:
"Здраствуйте! А кто здесь?"

Портфель я тащил в руках непонятно зачем, скорее всего, просто не думая в спешке, подхватил его на руки. Когда на спуске первым поскользнулся Ромашкин, остальные, думая, что так и надо, покатились вслед за ним. Дальше уже была сплошная импровизация.
Стрелял из пулемёта только лейтенант начфинёнок, видно, явно перевозбудился от избытка адреналина. Как портфель у меня вырвали из рук, я так и не понял, видно, просто сильно струхнул, увидев генерал-лейтенантские погоны. Но больше всего меня поразил экипаж вертолёта. Тищенко, услышав стрельбу, подвергся тому же "вьетнамскому синдрому", которому частенько подвергался Ромашкин. Когда я влетел на борт, командир экипажа высунулся из кабины и заорал:
- Вали духов, пацаны, я их щас НУРами обработаю.
Летёху еле успели затащить на вертолёт.
- На Харачой бляяяя, - заорал командир и увёл вертушку из-под "условного обстрела".
Хорошо, что на подвеске вертолёта ничего боевого не было, да и Тищенко быстро пришёл в себя.

За то, что мы прибыли с задачи на вертолёте, нам ничего абсолютно не было. Начальник штаба руководства учениями и многочисленные посредники, уже находившиеся на полигоне, долго не могли поверить в то, что группа выполнила задачу. Все координаты местонахождения ПКП, данные во время двухстороннего сеанса один в один совпадали с теми, что были у посредников, а может, были даже и точнее. Руководство смущало несколько непонятных фактов. По докладам о реально действующих группах мы ходили где-то в районе Вахапетовки кругами. По докладам поисковой группы Специального отряда быстрого реагирования они были у нас на хвосте, и вот-вот должны были обнаружить и нейтрализовать. Пару часов назад даже поступил доклад о том, что мы пойманы на дневке и пытаемся залегендироваться под туристов. С СОБРом такие детские отговорки не проходят, и они вот-вот нас расколят на чистосердечное признание. А через час выходим мы и докладываем о выполнении задачи. План-схема ПКП немного убедили посредников, но дозвониться до командующего армией они так и не смогли - отсутствовала связь. (как оказалось позже, "спортгруппа" вывела из строя узел связи командного пункта). Пришлось, скрепя сердце, отозвав в сторонку одного из офицеров посреднического аппарата, продемонстрировать видеозапись на телефоне. У посредника был ноутбук с инфракрасным портом, и в нарушение всех требований секретности запись перекинули ему для дальнейшей демонстрации руководству. А потом вышел командующий, и громко матерясь, доложил, что его подвижный командный пункт вместе с ним уничтожен и всё управление армией теперь переходит к его заместителю, а он сам едет отдыхать в баню и ну всех нах...
И, несмотря на удачное выполнение задачи, нас ждал еще один сюрприз. Мы должны были отстрелять на своём стрельбище упражнение "Группа в налёте", а после этого пробежать марш-бросок десять километров, так называемое упражнение "отход группы после налёта". Тут уже никого не обманешь и не подставишь. Стоя на инструктаже командиров групп, я тихо выпадал в осадок. Здесь мы уже точно не выиграем никак. Остальные группы - это слаженные боевые единицы, и это упражнение в полном составе выполняли не раз. Отстрелять худо-бедно можно, благодаря данному ранее результату мы спокойно можем завалить и стрельбу и марш, количество сеансов связи у нас больше всех, самая сложная задача была у офицерской группы и мы её выполнили, зачем же сейчас над нами издеваться? Отправили бы уже нас домой, да и забыли, нет, напоследок надо всё-таки поглумиться. Бормоча под нос ругательства, я побрёл к своим офицерам разведчикам . Надо хотя бы распределить цели и обозначить боевой порядок группы при проведени и налёта и порядок отхода. Как-нибудь уж отстреляем, а десять километров пройдём пешком, и пошло оно всё к чёрту. Пачишина и Пиотровского на месте не оказалось, куда-то смылись, предупредив, что скоро вернутся. Пришлось потренироваться без них. Ромашкин получил гранатомёт и теперь с презрением посматривал на лейтенанта с пулемётом.
Начали тренироваться в передвижении. По окончании стрельбы я посоветовал не мчаться обратно на исходные позиции сломя голову, а имитировать отход по парам, прикрывая друг друга. Потренировались вроде неплохо, особенно колоритно выглядели Ромашкин и начфинёнок. Подошли улыбающиеся технари. Я даже не успел наорать на них. Прибежал боец и оповестил, что нам пора выдвигаться на пункт выдачи боеприпасов. Задержавшись минуты на три, мы прошлись еще раз теперь уже с парой технарей в боевом порядке.
Будь что будет.

Замкомбриг с удивлением посмотрел на офицерскую группу, только что вернувшуюся с выполнения упражнения. Досадливо крякнул и оглянулся через плечо на посредника, стоявшего рядом.
- Ну, товарищи офицеры, честно говоря, не ожидал...
Я поморщился, сейчас начнёт над нами стебаться, хотя, по моему мнению, отстрелялись мы не отлично, но вполне хорошо, особенно был хорош Ромашкин с гранатомётом.
- Поражены все мишени, оценка отлично! - с досадой вымолвил полковник и отошёл в сторону, уступая место посреднику.
- Вот что значит профессионалы, молодцы, товарищи офицеры, - затараторил полковник из "верхнего" штаба, - особенно мне понравился отход, все организовано по боевым парам, видно, что работают специалисты, у которых не один боевой выход за спиной.
У меня за спиной кто-то тоненько хихикнул. Пришлось покоситься через плечо на весельчака. Пиотровский с красным лицом прикрывал рот перчаткой и еле сдерживался, чтобы не заржать во весь голос.
Начальник еще пару минут повосторгался нами и распустил строй.
- Идите к марш-броску готовьтесь, пробурчал замкомбриг и снова потеребил свои усы.
- Товарищ полковник, а скидки на возрастные группы будут? Мы чай уже не мальчики-призывники, не ухари контрактники, - крикнул я ему вдогонку.
- Вы на выполнении задачи, какие вам нахрен скидки, и так всех обскакали, идите давайте.
Я с удивлением оглянулся на свой уже во весь голос хохочущий личный состав.
- Я, конечно, тоже удивлён и обрадован, но вы мне всё-таки объясните, что за ерунда здесь происходит?
А потому что, командир, мы всегда привыкли работать с исполнителями, - перебивая друг друга, затараторили технари, - прапор оператор на вышке - он откуда?
- Ну, из роты обеспечения, - недоумённо ответил я, еще не соображая, в чём дело.
- А рота обеспечения - это наша вотчина, мы там всех прапоров и контрабасов как облупленных знаем, а начальник стрельбища нам всегда чего-то должен, а за пару кэгэ уворованного маслица, за сгущенку и тушёнку, не прилагая к этому никаких усилий и вовремя опуская мишени, я бы тоже для нас, красивых, постарался, - закончил свой спич Пачишин и победно улыбнулся.
- Аааа так вот вы куда пропадали!!! - сразу же просветлел я мозгами, - оператора подкупали!
- Да чего его подкупать, он чуть ли не сам нам сделку предложил!

Начфиз ходил перед строем разведчиков и напоминал условия выполнения упражнения "Отход группы после совершения налёта". Бежать совсем не хотелось, ладно технари подкупили прапорщика оператора на вышке, но тут кого подкупать? И тут моё чуткое ухо начало что-то улавливать из речи физкультурника, а мозги начали потихоньку всё осмысливать.
- На маршруте две контрольные точки, на которых будут сидеть контролирующие офицеры и медики. Первая точка через два километра, старший на ней капитан Семёнов, вторая точка на отметке в семь километров старший майор Черепанов!
Вот оно! Наш агент Черепанов. С другой стороны, чем он нам сможет помочь, ну позвоню я ему, скажу время, которое он должен будет проставить у себя в блокноте, ну а дальше что? Ведь на финиш всё равно надо как-то добираться. Максимум, на что мы способны, это очень быстрой трусцой пробежать два километра и сдохнуть в объятиях капитана Семёнова. Парень он неплохой и искренне за нас переживает и время нам наверняка проставит то, которое я скажу, ну а дальше что, идти пешком до финиша? Ох, грехи мои тяжкие. По жребию мы бежали последними. Хорошо это или плохо, мне уже было без разницы. Группы пошли переодеваться на марш-бросок, сдавать ненужное имущество, перевязывать ботинки скотчем и пить всякие самодельные "допинги".
- Док, у тебя есть какое-нибудь чудесное лекарство, чтобы вырастали крылья? - начали доставать Аллилуева связисты Артемьевы.
- Скипидар между булок, - мрачно отшутился доктор.
- Я же помру, - начал стращать всех Ромашкин.
- Радуйся, что у тебя начфин пулемёт забрал, - стал наезжать на Лёню Пиотровский.
- А бега по заснеженному полю от пехоты в зачёт не идут? - начал хвататься за спасительную соломинку Пачишин.

- Марш! - заорал начфиз.
- Ой, мляя, - заорала моя группа, и мы поскакали.
Первые сто метров мы неслись, словно жеребцы в диком поле. Вторую сотню еще взбрыкивали копытами, на третьей сотне я с грустью вспомнил, как стартовали перед нами другие разведгруппы. Через километр я понял, что хватит нас только до первой контрольной точки. Всё-таки мы добежали до капитана Семёнова.
- Андрюх, вам какое время ставить? - с тревогой глядя на нас, спросил капитан.
- Славик, поставь что-нибудь, один хрен нам уже ничего не поможет, даже чудо.
Чудо - это стечение различных благоприятных обстоятельств и факторов в единой точке временного континуума. А еще это ЗиЛ-131 и Зюзик за рулём и Рябушкин старший машины, по нелепости выехавшие не на ту дорогу. А еще майор Черепанов, стоявший на второй контрольной точке.

Наш финиш можно было снимать для концовки любого остросюжетного блокбастерного боевика. Первый из-за лесочка, надежно укрывшего от посторонних глаз ЗиЛ-131 и двух заблудившихся "волшебников" из мотострелкового полка, вылетел я. За мной, держа пулемёт на спине, мчался начфинёнок. Мы, рванув последние десятки метров, пересекли финиш, и отдуваясь, развернулись и начали криками подбадривать своих разведчиков, бегущих за нами. Зрелище было не то что феерическое, у меня даже слов нет, какое было зрелище. За нами, высоко подымая ноги, огромными скачками несся Аллилуев, размахивая зажатым в руке автоматом и громко хекая. За ним нога в ногу синхронно, словно американские морпехи, топали Артемьевы. Лёня Ромашкин, положив руки на автомат, висящий на шее, пытался не отставать от близнецов. Технари семенили сзади словно два гнома и даже вяло переругивались между собой, камуфляжи на обоих офицерах были мокрые от пота (на самом деле, небольшая игра в "обливашки" перед эффектным финишем, у П иотровского особой намоченностью отличались штаны, постарался Пачишин).
Толпа ранее финишировавших разведчиков радостно заорала, приветствуя финиш особой разведгруппы. С последним финишировавшим разведчиком заканчивались учения.
Я рассчитал время на точках и на финише правильно третье место на марш броске. Для нас нормально по сравнению с молодыми и полными сил разведчиками. Очень приличный результат.

- И за первое место среди разведывательных групп, участвовавших в учении, награждается...
Зал взорвался аплодисментами, на сцену клуба поднялся и раскланялся наш оперативный офицер, заместитель командира бригады по воспитательной работе.
Я сидел и наслаждался, в кармане приятно похрустывало некоторое количество купюр. Наша особая офицерская разведывательная группа специального назначения, в отличие от остальных, уже получила полевые и прыжковые деньги. Остальным обещали тогда, когда появятся деньги на статье. Теперь в финансовой части бригады рядом с фотошопным портретом бригадного начфина, пробивающего верхний маваши Чаку Норрису, появилась простенькая фотография лейтенанта помощника, бегущего к финишу с пулемётом за спиной. В отличие от бригадного майора начфина, фотография лейтенанта была настоящая...
Все...