Семейная православная газета ЧТО ЧИТАЕТ СЕРГЕЙ АНДРИЯКА
Встречаешься с этой красотой – и душа словно воскресает.
Возвращается свет и радость жизни. Вот мне и захотелось узнать у Сергея
Николаевича, есть ли тут какой-то особый секрет.
Художник ответил: -Я уверен: в творчестве проявляется то, как человек живет. -Тогда расскажите, пожалуйста, для начала: какие книги вы читаете, – попросила я его.
-Самая великая и вечная книга – Библия. Ничего ценнее, важнее, глубже,
мудрее просто не существует. И те писатели, которых я люблю,
пропитаны духом Библии. -Вы правда успеваете утром и вечером читать по главе Евангелия?
-Сейчас не всегда, а раньше успевал. Любому человеку нужно прочитать
не только Евангелие, но и Ветхий Завет. От начала, до конца.
Добросовестно, фундаментально, не в сокращенном варианте.
Можно читать в день по главе, но надо набраться терпения. В книгах
Числа, Второзаконие идет очень много перечислений, повторов. Современный
человек хочет быстро схватить информацию – и отложить том. Но это
книга созерцания, а не информации.
Мне она на разных этапах жизни открывалась какой-то новой стороной. Я
понимал то, что раньше просто не готов был воспринять. Потом проходило
какое-то время – и открывалось что-то другое. -А как с художественной литературой?
-На нее у меня сейчас почти нет времени. Даже на то, что хотелось бы прочитать. -И в отпуске?
-Его нет. А когда появляется свободная минутка, я должен писать. -Но какие-то привязанности остаются?
-Да, могу взять «Братьев Карамазовых» – и читать с любой страницы.
Многие думают, что Достоевский тяжелый писатель, а мне так не кажется.
Читаешь его – и размышляешь, соотносишь это со своей жизнью, с жизнью
окружающих тебя людей, анализируешь. -Книга – общение?
-Конечно! Что касается современных авторов, то я их почти не знаю. Не могу читать Солженицына.
Помню, в 89-м году я долго был в Париже, делал там выставку и как раз
общался с нашим патриаршим экзархатом. Познакомился с отцом Львом по
фамилии Махно. -Звучная фамилия!
-Сам он из Тулы. До этого служил шесть лет в Нью-Йорке. У меня в жизни
тогда сложилась трудная, нехорошая ситуация – и отец Лев мне в этот
момент очень помог.
У него было большое количество ИМКА-прессовской литературы. И я привез сюда целый чемодан книг. -Но издания ИМКА-пресс были запрещены в СССР.
-Как раз тогда их только-только разрешили. Я взял Солженицына «Один
день Ивана Денисовича» и стал читать. А там нелитературный язык. И
начинаешь напрягаться, чтобы вникнуть в смысл, в содержание, потому что
очень коряво написано.
Прочел одну страницу, вторую, третью, четвертую. Потом думаю: «Нет, я
не могу тратить на это время». Я понял, в чем дело. Там много
политики, информации, но к литературе – искусству слова это не имеет
никакого отношения. И я книгу закрыл. -Взяли Лескова?
-Вот! Лесков – это чудо, мастер языка. Читаешь – и испытываешь
удивление, радость. Тем более, что у него глубокий и правильный подход к
христианству, иногда даже парадоксальный для нашего современного
взгляда. -Мне кажется, в девятнадцатом веке он тоже был парадоксальным.
-Тем не менее, это очень убедительно. -Христос человеку близок, Он у него «за пазушкой» – и там все главное происходит. Сокровенно, в тайне.
-А помните про пьющего батюшку, которого отстранили от служения? Это
«Соборяне». Все там живое, как оно есть – и проникает в сердце. -Наверное, этого нам не хватает. В вере, как и во всем,
«порвалась связь времен». Неужели вы совсем уж ничего не читаете сейчас?
-У меня есть чудный человек, которого я очень ценю, люблю. Это Даша
Фомичева. Она окончила Суриковский институт. Я перед ней виноват:
заразил ее акварелью. -Страшная болезнь!
-Зараза была такая, что она даже получила второй диплом и потом уехала
в Иорданию. Даша говорила, что там живет единственная
профессиональная балерина – родом из России. А Даша была единственным
профессиональным художником. Выполняла заказы короля и королевы
Иордании, в том числе – связанные с военной тематикой. Это все настолько
красиво! Не придуманный Восток, воины на верблюдах, портреты
королевских детей…
Сейчас Даша взяла на себя большой научный труд – создает историю
мировой акварели. Когда люди слышат слово «акварель», у них обычно
возникает ассоциация с чем-то легким, для детей. -Вроде этюда.
-А на самом деле это одна из самых старых техник в мире. С глубокой
древности на Востоке и Западе все делали акварелью. И, конечно, у Даши
много-много мудрых находок, которые будут всем интересны. Она каждый
месяц сдает мне очередные главы своего труда.
Даша многодетная мама, у нее пять детишек. Мы с ней встречаемся часов в
десять – половине одиннадцатого вечера, когда она уложит детей. И
почти до закрытия метро сидим, обсуждаем, смотрим. Рассказывает она
увлекательно.
Когда я уже и от живописи своей устаю, то думаю: «Надо мне Дашу
Фомичеву почитать!» И это как увлекательнейший роман. Ее труд и в
практическом смысле будет полезен художникам. -Вы будете это издавать?
-Конечно, когда Даша работу завершит. Продолжение беседы – в следующем номере.
Беседовала Наталия ГОЛДОВСКАЯ
Удивительная гармония присутствует в работах Сергея
Андрияки, народного художника России, действительного члена Российской
академии художеств, ректора Академии акварели и изящных искусств.