Согласно документу, в горных и отдалённых районах страны заработная плата работникам бюджетных организаций, социальные выплаты и платежи также будут выплачиваться в полном объёме, а стипендии студентам высших учебных заведений - не менее чем на 50 процентов.

Министерству финансов, Пенсионному фонду и почтовым организациям дано жёсткое поручение обеспечить регулярную выплату пенсий не позднее 27 числа соответствующего месяца.

В официальном комментарии к постановлению говорится, что с момента создания виртуальной приемной премьер-министра, а затем президента в конце сентября 2016 года жители Узбекистана подали свыше 7000 заявлений с жалобами на несвоевременную выплату зарплат, пенсий, пособий и стипендий, необоснованный перевод выплат в безналичную форму на пластиковые карточки, а также недостаточный уровень развития системы платёжных терминалов и банковских аппаратов, передаёт «Газета.Uz». Теперь планируется критически пересмотреть сложившиеся в регионах пропорции по выплатам в наличной форме и путем зачисления на пластиковые карточки – с учётом реально созданной инфраструктуры платежных терминалов.

Напомним, в Узбекистане пластиковые карты стали внедрять в начале 90-х годов. В 2004 году правительственное постановление №445 заложило основы для массового выхода пластиковых карт на потребительский рынок, по всей стране стали устанавливать терминалы по приему безналичных платежей. Население Узбекистана к использованию пластиковых карт буквально принудили, начав переводить на них сначала часть, а затем у многих граждан и всю зарплату или пенсию. Поскольку не везде можно совершить покупки «пластиковыми» деньгами, людям приходится идти в супермаркеты или искать точки с терминалами для оплаты, цены в которых, как правило, оказываются выше. О проблемах, которые население Узбекистана испытывает с введением пластиковых карт, «Фергана» рассказывала неоднократно.

Фото © AP

Согласно новым мерам, о которых сообщает газета Hurriyet, вещательным компаниям разрешено только сообщать о терактах, передавать заявления официальных лиц и давать бегущие строки, без трансляции кадров с места происшествия и без заставки Breaking news («Экстренные новости»). Вещатели могут транслировать с места совершения терактов только те видео- или фотоматериалы, которые предоставлены должностными лицами. Нельзя демонстрировать моменты свершения теракта, а также сцены паники. Запрет на вещание с места ЧП включает в себя показ пожарных машин, полицейских автомобилей, машин скорой помощи, а также интервью свидетелей и демонстрацию работы должностных лиц на месте теракта.

Запрещено информировать о точном месте теракта, включая демонстрацию карт. Под запрет попадают названия террористических организаций, подозреваемых в осуществлении теракта. Сюжеты, включающие «критику и комментарии», будут так же запрещены, как и экстренное прерывание обычного вещательного потока. «С особой чувствительностью» рекомендуется подходить к информированию о происшествиях в трех крупнейших туристических центрах страны – Стамбуле, Измире и Анталье.

«У нас и раньше были требования, ограничивающие информирование после терактов. Но в погоне за рейтингом телеканалы их не всегда соблюдали, в частности, при убийстве российского посла в Анкаре Андрея Карлова. Это неправильно и с политической, и с моральной точек зрения. Теперь мы приводим все эти требования к единому стандарту. Мы вчера собрали представителей крупнейших телеканалов и довели до них нашу позицию. Мы призвали их рассматривать эти меры не как запретительные, а как направленные на защиту прав пострадавших при терактах и предотвращение пропаганды терроризма», - прокомментировал новые меры представитель RTUK.

К вещателям, которые не соблюдают указанные правила, будут применяться штрафные санкции. Вещание канала, который нарушил правила в первый раз, будет приостановлено на сутки. Если канал повторяет то же действие в течение года, его трансляцию приостановят на срок до 15 дней. Если телеканал повторяет нарушение в третий раз, его лицензия будет отозвана.

Напомним, что власти Турции уже неоднократно вводили запреты на освещение в СМИ того или иного теракта, которые в последние два года происходят в стране почти еженедельно. Цензура и ужесточение деятельности прессы усилилось после неудавшегося госпереворота в июле 2016 года. По данным международной правозащитной организации «Репортеры без границ», за последние 6 месяцев власти Турции без суда лишили свободы около 100 журналистов, закрыли 149 СМИ, аннулировали 775 журналистских удостоверений и аккредитаций во многих случаях с необоснованным изъятием имущества работников прессы. Блокирование властями доступа к соцсетям и мессенджерам стало регулярной практикой. Правозащитник отмечают, что свободная журналистика в Турции находится под жестоким давлением.

Джизакский правозащитник Уктам Пардаев приговорён городским судом к выплате штрафа в размере 50 минимальных зарплат, это почти семь с половиной миллионов сумов ($2270 по официальному или $1100 по реальному курсу). Пардаев признан виновным по статье 176.3 («Занятие деятельностью по перевозке пассажиров автомобильным транспортом без лицензии») Кодекса Узбекистана об административной ответственности.

Уктам Пардаев

Правозащитник рассказал «Фергане», что 10 января 2017 года примерно в 11 часов утра по пути домой он решил подвезти четверых голосовавших человек – «чисто из человеческих соображений, а не из-за денег». При этом стоимость проезда не озвучивалась ни самим Пардаевым, ни его пассажирами. Внезапно машину остановили работники налоговой инспекции, они составили протокол о том, Пардаев занимается частным извозом, не имея соответствующей лицензии.

«Я просто хотел людям сделать добро, никаких денег у них не просил. У меня не изъяли никаких денег в качестве вещественных доказательств, так как я ничего с пассажиров не брал. Но работники налоговой взяли у всех четверых объяснительные о том, что они думали, что я вёз их за тысячу сумов», - рассказал Пардаев. Из четверых пассажиров только один подтвердил, что водитель не заводил речь о деньгах.

Суд должен был состояться 26 января, Пардаев пришёл, но ему сообщили, что заседание перенесено на 2 февраля и на него придут все четверо свидетелей. Но 2 февраля пришёл лишь один – составивший протокол работник налоговой службы Жавлон Шерханов. Он сообщил, что другие свидетели (пассажиры) - отказались давать какие-либо пояснения, а он взял объяснительную только у одного пассажира.

По словам Пардаева, когда его остановили и обвинили в незаконном извозе, он попросил составить протокол о том, что никаких денег при нём не было, но сотрудники налоговой службы отказались. Шерханов возразил, что Пардаев такого протокола не требовал, поэтому он его и не составлял.

«Из четверых допрошенных свидетелей один сообщил суду, что он поднял руку и остановил меня, сказал, что едет до станции, и сел в машину, но никаких денег у него я не просил и не говорил, сколько будет стоить подвоз. «Я, говорит, думал, что как в обычном такси, при выходе дам водителю тысячу сумов, - рассказал Пардаев. - В итоге суд, не проверив ни мои доводы, ни довод свидетеля, не дав моим показаниям и показаниям свидетеля объективную оценку, абсолютно незаконно, на основании лишь голословных и ничем не подтверждённых показаний одного свидетеля закончил судебный процесс, оштрафовав меня на 50 размеров минимальной заработной платы».

Уктам Пардаев

Напомним, Уктам Пардаев - председатель Джизакского отделения Независимой организации прав человека Узбекистана, один из немногих оставшихся в этой стране правозащитников, открыто защищающих граждан от произвола чиновников и силовиков. Он не раз задерживался сотрудниками правоохранительных органов. К примеру, в сентябре 2012 года во время хлопковой кампании, в ходе которой узбекские правозащитники стараются документировать факты принудительного труда взрослых и детей, он был взят под стражу и приговорен к 15 суткам ареста. В конце декабря 2015 года Уктаму Пардаеву, арестованному месяцем ранее, предъявили обвинение по трём статьям Уголовного кодекса Узбекистана - за оскорбление, мошенничество и получение взятки – в рамках сфабрикованного против правозащитника уголовного дела. Прокурор просил приговорить его к заключению на срок в 7 лет и 8 месяцев, но 11 января 2016 года Пардаев, по словам его брата, был осужден на три года заключения условно, а по данным ИГНПУ (Инициативной группы правозащитников Узбекистана) - освобождён в зале суда по амнистии, объявленной в связи с днём Конституции республики. По некоторым данным, Пардаеву объявили, что ему запрещено заниматься правозащитной деятельностью сроком на три года, однако письменного подтверждения этого запрета не предоставили. В марте 2016 года Международный форум защиты прав трудящихся (International Labor Rights Forum) наградил Пардаева премией Labor Rights Defenders Awards-2016.

Не исключено, что штраф и давление на правозащитника стали своего рода местью за помощь, оказанную Пардаевым корреспонденту французского телеканала «France 24» Елене Волошиной во время съёмок правдивого телерепортажа о жизни в Узбекистане.

Практика организованного детского труда в Узбекистане постепенно прекращена, сообщает пресс-служба Всемирного банка (ВБ) со ссылкой на предоставленный ей 1 февраля отчёт Международной организации труда (МОТ).

Дети на хлопковых полях Узбекистана

В отчёте говорится, что «неприемлемость детского труда признается всеми слоями общества: властями, преподавателями, специалистами, фермерами, родителями и самими детьми. Узбекистан прекратил практику организованного детского труда».

В период мониторинга МОТ «в рамках поддерживаемых Всемирным банком проектов в аграрном и водном секторе, а также в секторе образования, не было обнаружено случаев детского и принудительного труда», говорится в документе. При этом отмечается, что для некоторых категорий людей, включая студентов, государственных служащих, сотрудников учреждений образования и здравоохранения риск принудительного труда всё-таки остаётся; правительство Узбекистана признаёт существование подобных рисков и продолжает заниматься их снижением.

В отчёте МОТ также говорится, что общественность в Узбекистане теперь лучше осведомлена о запрещённых практиках трудовых отношений - благодаря общенациональной информационной кампании, проведённой во время сбора урожая в сентябре-октябре 2016 года. В ходе кампании было использовано более 800 баннеров, 400 тысяч плакатов, 100 тысяч брошюр, были задействованы теле- и радиоканалы, рассылались текстовые сообщения, созданы колл-центры (телефоны доверия), дающие гражданам возможность сообщить о беспокоящей их практике трудовых отношений в стране.

Как заявляет пресс-служба ВБ, «несмотря на то, что практика организованного детского труда была постепенно устранена, Всемирный банк и МОТ рекомендуют продолжать бдительно следить за тем, чтобы меры, направленные на недопущение детского труда в стране, в особенности в отношении учащихся 16-17 лет, сохраняли свою эффективность».

Напомним, что власти Узбекистана всегда категорически опровергали использование организованного детского труда на хлопковых полях, несмотря на многочисленные свидетельства правозащитников об обратном. Но в 2012 году усилия представителей гражданского общества и независимых журналистов, на протяжении нескольких лет активно привлекавших внимание мирового сообщества к проблеме использования в Узбекистане принудительного детского труда, подвигли, наконец, узбекские власти на деле отказаться от массовой отправки на поля школьников. Тем не менее правозащитники ежегодно фиксируют использование детского труда в сельском хозяйстве.

Не стал исключением и прошлый год, в декабре которого «Узбекско-германский форум по правам человека» (УГФ) опубликовал доклад «Принудительный труд в хлопковом секторе Узбекистана. Предварительные результаты сбора хлопка 2016 года». В нём рассказывается о не утратившей актуальность проблеме использования детского труда, в том числе всё большего привлечения (в сравнении с предыдущим годом) школьников в возрасте 14-15 лет, а также систематического массового использования принудительного труда взрослых.

«Наши аргументы сводились к тому, что, хотя детский труд действительно не применяется в систематическом масштабе, тем не менее, система принудительной мобилизации на сбор хлопка осталась совершенно неизменной, - поясняла руководитель УГФ Умида Ниязова. - Вместе с тем возросло количество взрослых сборщиков из числа работников государственного сектора, а также увеличились размеры сумм, вымогаемых у частного сектора на так называемые «нужды хлопкоробов». И хотя школы и колледжи остаются открытыми во время хлопкоуборочной компании, многие, в особенности сельские, учебные заведения работают лишь формально, так как большинство учителей уезжают на хлопковые поля».

В частности, УГФ обнаружил организованную мобилизацию учеников сельских школ, по крайней мере, в двух регионах - в Кашкадарье и Каракалпакстане; а также единичные случаи использования детского труда в других областях страны. Примеры можно прочитать тут.

Что касается взаимодействия с МОТ, то Узбекистан позволил этой организации проводить мониторинг оценки ситуации с принудительным трудом, но только с участием прогосударственных структур. Сборщики хлопка опрашивались в присутствии узбекских чиновников. Всемирный банк (ВБ) и МОТ признали, что респондентов напрягал официальный вид группы наблюдателей и поэтому они были осмотрительны во время разговора с ними. «По опыту МОТ, это неудивительно, потому что в таких интервью почти никто не будет прямо признаваться в том, что был принужден к труду или заставлял кого-то работать, - говорится в докладе. – Некоторые отказывались от своих слов, когда оправдания были неубедительны. Другие не могли или не хотели обосновывать свои ответы. Респонденты с большей готовностью выражали желание рассказать о том, что они знали о других людях, которые сообщали им, что собирали хлопок против их воли, чем признать, что они сами были в такой ситуации».

В итоге в ноябре 2015 года ВБ и МОТ заявили, что систематическое использование детского и принудительного труда в хлопкоуборочной кампании в Узбекистане не зафиксировано, но утверждать, что это явление полностью отсутствует, нельзя. А в сентябре 2016-го Международный Форум по правам трудящихся (ILRF) в своём докладе «Financing forced labor» («Финансируя принудительный труд») открыто обвинил ВБ в нарушении норм международного права об ответственности международных организаций за финансовое соучастие в международных преступлениях. «На совести ВБ, - пишет ILRF в пресс-релизе, - серьезные нарушения международного права, а именно - сознательное предоставление правительству Узбекистана сельскохозяйственных кредитов, которые используются для поддержания системы принудительного труда в хлопковом секторе на государственном уровне».

В отношении Александра Харламова, 64-летнего правозащитника и публициста из города Риддер на востоке Казахстана, заведено уголовное дело по статье «Возбуждение религиозной розни».

Александр Харламов

В квартире Харламова прошёл обыск, в ходе которого были изъяты экземпляры изданной им в начале 2015 года ограниченным тиражом своего небольшого сочинения «Самая лучшая книга». В ней Александр Харламов даёт свою трактовку мировым религиям и рассматривает христианство как научную систему.

Как сообщил Александр Харламов, ему было предъявлено постановление прокурора на обыск, где значилось «подлежит изъятию религиозная литература», хотя правозащитник называет свою брошюру научной.

На первом допросе, назначенном на 10 утра 3 февраля, его должны были ознакомить с результатами экспертизы, выявившей в «Самой лучшей книге» признаки возбуждения розни. «Не знаю, вернусь ли я домой после допроса, на всякий случай я подготовился ко всему», - сообщил Харламов.

Руководитель небольшого юридического центра «Сикрет-сервис», оказывающего помощь риддерцам, столкнувшимся с нарушениями их прав со стороны государства, уже оказывался под следствием по аналогичному обвинению.

В марте 2013 года он был арестован за публикации в своем блоге, где открыто высказывал свои атеистические убеждения. В постановлении следователя Алихата Туракпаева говорилось, что «в неустановленный следствием период времени Харламов А., изучив мировые религии, такие как христианство, ислам, иудаизм и буддизм, дал своё толкование религиозной системе». (см. материал «Безбожен и очень опасен. Журналиста судят за размышления о религии»). Например, Харламову принадлежит высказывание, что Иисус Христос был реальным человеком, философом, который провозгласил нормы морали, нравственности и совести, и к религии они никакого отношения не имеет.

Случай Харламова вышел за пределы Казахстана. Международная организация Human Rights Watch и Комиссия США по вопросам свободы религии в мире призвали власти Казахстана снять с Харламова уголовные обвинения и освободить его из-под ареста. Правозащитное сообщество Казахстана признало его политическим заключенным.

Полгода правозащитник провёл в следственном изоляторе, а в сентябре 2013 года суд изменить меру пресечения на подписку о невыезде. С того момента Александр Харламов пытался добиться снятия с него обвинений, однако вследствие смены нескольких следователей и прокуроров его дело потерялось. По крайней мере, так ему сообщили, отказывая в попытке как-то определить свой статус.

Вместе с тем Харламов возобновил свою работу по оказанию помощи риддерцам и продолжал публиковаться на тему работы местных правоохранительных и городских властей. По его мнению, либо настойчивость в намерении добиться конкретики в его первом деле, либо продолжение работы на правовом поприще заставило полицию и прокуратуру вновь найти повод для привлечения его к ответственности. По словам правозащитника Галыма Агелеуова, правоохранители заявили о том, что намерены возобновить уголовное дело, которое было заведено в марте 2013 года.

На своей странице в Фейсбуке Агелеуов выразил надежду, что «сегодняшнее давление есть недоразумение, а наши правоохранительные органы не захотят испортить «честь мундира» и прекратят гонения на Александра Харламова, имя которого два года назад не сходило с международных конференций, вызывая лёгкий шок у сотрудников всех международных организаций».

Соб. инф.

Запрещённая и объявленная террористической в 2015 году Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) распространила заявление, в котором сообщает о росте нарушений прав человека в Таджикистане.

Лидер Партии исламского возрождения Таджикистана Мухиддин Кабири

Приводим полный текст заявления (перевод «Ферганы»).

«После запрета ПИВТ, прекращения действовавшего почти два десятилетия мирного соглашения и заключения в тюрьмы более ста высокопоставленных членов партии, правительство Таджикистана продолжило свою политику угнетения и движения к абсолютной диктатуре. В 2016 году в Конституцию страны по инициативе непосредственно президента были внесены изменения, которые, вопреки всем демократическим нормам, позволяют ему править страной пожизненно. Кроме того, эта поправка освобождает президента и членов его семьи от преследования, что позволяет им совершать больше преступлений, а 29-летнему сыну Рахмона Рустами Эмомали даёт возможность баллотироваться на пост президента в 2020 году.

Кроме того, новый закон, принятый парламентом Таджикистана, закрепил за Эмомали Рахмоном титул «Лидер нации», что даёт ему больше полномочий и концентрирует практически все органы государственной власти в руках одного человека - Рахмона.

Положение независимых средств массовой информации в 2016 году ухудшилось, чем это было раньше, а из-за увеличения давления и самоцензуры многие независимые веб-сайты и газеты были закрыты. Например, независимая еженедельная газета «Нигох» и информационное агентство «TojNews».

В 2016 году усилилось давление на политических активистов и их родственников, особенно после того, как таджикская оппозиция приняла активное участие в ежегодной конференции ОБСЕ по правам человека, которая проходила в Варшаве в сентябре 2016 года. Живущие в Таджикистане родственники всех участников конференции были задержаны и допрошены.

В последние месяцы 2016 года и начале 2017 года таджикское правительство продолжило свою политику репрессий мирных активистов. Отметим некоторые случаи нарушения прав человека:

- 6 декабря 2016 года правоохранительными органами Таджикистана был допрошен 75-летний Кудрат Оев - из-за внука, политического активиста Вайсиддина Одинаева, ему грозили репрессиями, если его внук не прекратит свою деятельность за пределами страны.

- 29 и 30 декабря 2016 года три брата независимого журналиста Амрулло Низома были допрошены сотрудниками службы безопасности, которые подвергли их физическим и психологическим пыткам из-за журналистской деятельности брата.

- Работники тюрьмы подвергли пыткам отца журналиста Шухрати Рахматулло - Рахматулло Раджаба, одного из руководителей ПИВТ, который в июне 2016 года был приговорен к 28 годам лишения свободы по итогам несправедливого суда. Администрация тюрьмы поместила Раджаба в одиночную камеру и жестоко избила его, говоря, что причиной побоев – публикации его сына, и что давление прекратится, только когда тот замолчит.

- 4 января 2017 года Зубайдулло Комилов, брат проживающего в Германии политического активиста Джаннатулло Камилова, был задержан в своем родном посёлке Себистон в Дангаринском районе. Власти потребовали от него призвать своего брата прекратить политическую деятельность, обещав в противном случае большие проблемы членам его семьи.

- 4 декабря 2016 года в Душанбе неизвестные пришли к могиле Иззатулло Кувватов, отца застреленного в Стамбуле основателя оппозиционной «Группы 24» Умарали Кувватова, разрушили её и сожгли посаженное рядом дерево. Это произошло после того, как группа активистов «Группы 24» провела акцию протеста в Праге, куда в тот день приехал с официальным визитом президент Таджикистана Эмомали Рахмон.

- Из-за сильного давления почти все близкие родственники политического активиста и члена ПИВТ Ильхомжона Якубова были вынуждены бежать из страны. Якубову по телефону и в социальных сетях угрожают смертью.

- В тюрьмах Таджикистана в последние месяцы резко возросло число случаев жестокого обращения и пыток в отношении политических заключённых. Абдусаттор Каримов, Зайд Саидов и Махмадали Хаит были помещены в одиночные камеры.

- Известный адвокат Шухрат Кудратов должен был быть освобождён в рамках последней амнистии, но, к сожалению, этого не произошло. Это лишний раз показывает, что в Таджикистане верховенства закона не существует.

- В последние месяцы власти используют давление и пытки к активистам, чтобы получать взятки, они отняли паспорта у активистов и членов их семей, чтобы предотвратить их попытки покинуть страну.

- Выросло число случаев задержания граждан на основании того, чтобы они были в прошлом членами ПИВТ. В частности, в январе 2017 года пять бывших членов ПИВТ в Аштском районе были задержаны и обвинены в продолжении деятельности в качестве членов партии. Во время допроса их подвергли пыткам. Между тем, в 2015 году руководство ПИВТ в изгнании объявило, что партия прекратила все виды деятельности на территории Таджикистана, и никто не имеет права действовать там от имени партии или ради неё.

Многие граждане, чьи права были нарушены, не готовы обнародовать факты жестокого отношения и пыток со стороны властей из-за страха перед ещё большим давлением. Учитывая тот факт, что вышеупомянутые случаи – лишь небольшая часть того, что происходит в Таджикистане, исполнительный совет ПИВТ считает, что в 2016 году в этой стране выросло количество нарушений политических, социальных прав и свободы слова.

Несмотря на то, что некоторые правозащитные организации постоянно выражают обеспокоенность по поводу ухудшения ситуации с правами и свободами человека, международное сообщество в целом хранит молчание о бедствиях таджикского народа и не в состоянии произвести какие-либо действия в этом направлении. Это будет способствовать, с одной стороны, тому, что правительство Таджикистана совершит больше преступлений против своего народа, а с другой стороны, люди перестанут верить в возможность изменения ситуации демократическими мерами и мирными средствами. Мы считаем, что губительная политика таджикского правительства и безразличие международного сообщества к невзгодам таджикского народа обязательно приведёт к еще большей радикализации.

Исполнительный совет ПИВТ, 01.02.2017».

Напомним, ПИВТ была единственной официально зарегистрированной партией исламского толка в Центральной Азии. В Таджикистане считалась оппозиционной силой. По официальным данным на июль 2014 года, в ПИВТ состояли порядка 40 тысяч человек. Давление и преследования членов ПИВТ усилились после парламентских выборов 1 марта 2015 года, на которых эта партия впервые за пятнадцать лет не получила депутатских мандатов. ПИВТ неоднократно обращалась в Генпрокуратуру, МВД, Госкомитет национальной безопасности, Верховный Суд с требованием пресечь незаконные действия в отношении членов партии. Не дождавшись ответа на свои многочисленные заявления в правоохранительные органы, политсовет ПИВТ вынужден был 15 июня обратиться к президенту Эмомали Рахмону с открытым письмом, в котором изложил многочисленные факты преследования членов партии со стороны госструктур. Политсовет ПИВТ рекомендовал своему председателю Мухиддину Кабири, находящемуся за рубежом, не возвращаться в Таджикистан «до тех пор, пока не будет восстановлен настоящий мир, не прекратится давление на членов партии, и, наконец, президент страны не отреагирует серьезным образом» на обращение партии о произволе в отношении ее сторонников. Сам Кабири, выступая 17 июня 2015 года на конференции в Москве, заявил, что в Таджикистане ему может угрожать уголовное преследование. В знак протеста против преследования ПИВТ отказалась праздновать 27 июня День национального единства в Таджикистане. После запрета ПИВТ власти этой страны отправили в тюрьмы немало активистов оппозиции, шестерых адвокатов, оказывают давление на журналистов и НПО, ведут самое ожесточённое наступление на права человека за последние двадцать лет.

Его зовут Бахт, что в переводе с таджикского означает «счастье». Он и считает себя счастливым и везучим. Десять лет ему везло в России и с работой, и с людьми. Не повезло только прошлой осенью, когда его задержала полиция и отправила на депортацию. Но Бахт ни на кого не в обиде, даже на полицейских, и скучает по полюбившейся ему Москве. В нашей рубрике «Голоса миграции» Бахт делится с читателями «Ферганы» своей миграционной историей.

Из учителей – в грузчики и посудомойки

Уехал я в Москву давно, еще в середине 2000-х годов. Вынужден был, потому что семью надо было кормить. Сначала мы поехали вместе с женой, нашли хорошую работу в столовой. Жена работала посудомойкой, а я грузчиком, хотя оба с высшим образованием – закончили педагогический институт в Душанбе еще при Союзе. Десять лет назад российские деньги имели другую ценность – не то, что сейчас. Даже занимаясь низкооплачиваемым трудом, мы по таджикским меркам хорошо зарабатывали, так как у нас на родине таких зарплат ни тогда не было, ни сейчас нет. Поэтому мы с женой работали от души, и нам всегда было легко и приятно работать в России.

Я не понимаю тех, кто жалуется на русских и говорит о них плохо. Мне, например, всегда попадались только хорошие. Не только потому что я везучий, но потому что весь не может быть плохим. Мы жили на квартире, моя жена отмыла там все, что можно и нельзя. Она у меня чистюля. Хозяевам квартиры это очень было по душе. Они были уже не пенсии и к нам хорошо относились. Если им нужно было что-то починить, я с удовольствием помогал. Они жили в этом же доме, только этажом выше. Часто спускались к нам по воскресеньям, вместе пили чай, хозяйка угощала нас своим вкусным малиновым вареньем.

Но через некоторое время жене надо было уезжать, поскольку у нас дома оставались дети. Я стал работать за двоих. Деньги зарабатывал и в столовой, и еще где придется. Добрые люди платили за мою работу щедро.

Экспедитор – это доверие

Подошел срок моего возвращения в Таджикистан. Я решил – посмотрю, может, работу на родине найду и больше не поеду в Россию. Помыкался дома, и через полгода приехал обратно. Стал искать работу и быстро нашел – маленький цех по производству выпечки на окраине Москвы. Хозяин Саша поручил мне работать экспедитором. Я ездил с шофером покупать продукты. Деньги были у меня. Я тратил, сколько надо, а остальные приносил хозяину. Никогда его не обманывал – я честный человек, меня так родители воспитали. Саша это видел и доверял мне.

Квартиру снимал недалеко от работы, и мне было удобно. Я целыми днями находился на работе. Когда сидел в цехе, помогал женщинам. У нас работали и русские, и гагаузки, и таджички тоже. Обедали мы все вместе и знали друг про друга многое. Праздники у нас тоже были общими, и наш хозяин Саша праздновал вместе с нами. Кому-то нужна была помощь – помогали. Однажды у нашего пекаря Ани тяжело заболела дочка – всем цехом покупали ей лекарства.

Трудные времена

Очередным летом я уехал в отпуск на родину, так как дочь должна была поступать в университет. Она поступила. Но по семейным обстоятельствам я не смог вернуться сразу, и только через полгода опять поехал в Москву.

Саша, не дождавшись меня, взял на мое место другого. Пришлось искать новую работу. Времена уже наступали кризисные, и работу я нашел с трудом. Стал строителем вместе с другими земляками. Работа была тяжелая – по 10-12 часов, и мы пахали, как наши друзья-русские говорили, «как папы Карло». На отдых отводился только один день – воскресенье. А в воскресенье банки не работают, и когда нужно было посылать деньги на родину, то один из нас отпрашивался, шел в пункт денежных переводов и отправлять деньги по всем адресам.

В очередной раз отправлять переводы должен был я. Собрал у наших деньги, записал, кто сколько отправляет и адреса родственников. Положил все сначала в газету, потом в один целлофановый пакет, который положил в другой пакет покрепче, и пошел. И надо же было такому случиться, что меня остановила полиция. Надо сказать, что на окраинах Москвы полиция не слишком лютовала. Меня тоже не раз останавливали, но, проверив документы, отпускали. Но в этот раз все пошло иначе.

«Чужое не отдам!»

Полицейские проверили мои документы и потребовали денег, хотя у меня с документами всегда все было в порядке.

- Денег нет, - сказал я, - есть только на проезд и все.

- А в пакете у тебя что?

- В пакете у меня деньги.

- А говоришь – нет. Вот с них и отдай.

- Не, - возмутился я, - с них не отдам. Это не мои деньги. Это чужие деньги, я их должен отправить, мне люди их доверили.

- Ну, ничего, люди поймут, - засмеялись полицейские.

- Нет, не могу дать, - категорически заявил я.

- Тогда заберем в обезьянник.

- Забирайте.

И поехали мы в отделение милиции. Мне было тяжело на душе. Я боялся, что лишусь чужих денег, доверенных мне несколькими людьми. В обезьяннике уже сидели другие люди. Полицейские опять стали меня уговаривать заплатить, но я твердо отказывался. Тогда они стали подшучивать надо мной: вот, мол, у человека есть деньги, а он не дает. Я тоже невольно улыбался, но стоял на своем.

- Деньги чужие, - защищался я.

«Жадных» депортируют

Один сержант разрешил мне позвонить. Я позвонил своему прорабу Михалычу на стройку, и вскоре за мной приехали. Наше начальство дружило с полицией. Меня отпустили, да еще и проводить нас вышли.

- Михалыч, что же ты таких жадных рабочих держишь. У него полный пакет денег, а он не делится, – смеясь, сказал один из полицейских.

- Это вы должны мне заплатить, потому что я зря провел у вас 3 часа, – отпарировал я.

- Дерзкий какой. Забирай его, Михалыч, скорей, а то засунем его к проституткам, там ему несдобровать.

Михалыч, развеселившись, подтолкнул меня к машине, и мы поехали отправить деньги и затем – к себе на стройку.

А осенью 2016 года меня все-таки депортировали. «Жадный» ведь я – опять не поделился. Таких депортируют. Сейчас вообще по поводу и без повода депортируют. Разбираться я не стал – значит, время пришло возвращаться домой. Да и по семье соскучился. Со мной одним рейсом очень много депортированных летели, и некоторые говорили, что с документами у них было все в порядке, как и у меня.

Прошло всего четыре месяца, а я уже скучаю по России, по Москве, друзьям-россиянам. Я привык к Москве, и мне там нравилось. Я бы с удовольствием приехал опять в этот шумный, неугомонный и такой родной город.

От редакции: Если вы хотите поделиться своей историей, случаем из жизни, рассказать о проблемах, в которыми вы столкнулись, будучи трудовым мигрантом, о том, как живет ваша семья, оставшаяся на родине или приехавшая вместе с вами в Россию, напишите или позвоните нам, и мы обязательно опубликуем ваш рассказ. E-mail главного редактора – dan@kislov.ru. Телефон редакции: +7(495)132-62-58. Связь с редакцией также возможна с этой страницы.