Кубат Оторбаев

Подробнее о деле Азимжана Аскарова - здесь.

Кубат Оторбаев отметил, что Кыргызская Республика присоединилась к Международному пакту о гражданских и политических правах (далее - МПГПП), в рамках которого были взяты обязательства по обеспечению и соблюдению закрепленных в нем целого ряда прав и свобод человека. Контроль за исполнением обязательств, вытекающих из МПГПП, осуществляется Комитетом ООН по правам человека.

В статье 6 Конституции Кыргызской Республики закреплено, что вступившие в установленном законом порядке в силу международные договоры, участницей которых является Кыргызская Республика, а также общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью правовой системы Кыргызской Республики.

Конституция имеет высшую юридическую силу и прямое действие в Кыргызской Республике. Кроме того, отметил Омбудсмен, статья 41 основного закона предусматривает, что «каждый имеет право в соответствии с международными договорами обращаться в международные органы по правам человека за защитой нарушенных прав и свобод. В случае признания указанными органами нарушения прав и свобод человека Кыргызская Республика принимает меры по их восстановлению и/или возмещению вреда».

Что касается порядка возобновления производства по новым или вновь открывшимся обстоятельствам по приговорам вступившим в законную силу, то в соответствии с частью 2-1 ст.384 УПК КР основаниями возобновления производства по уголовному делу по новым обстоятельствам являются пункт 3: «установление международными органами в соответствии с вступившими в установленном законом порядке в силу международными договорами, участницей которых является Кыргызская Республика, нарушения прав и свобод человека при рассмотрении судом Кыргызской Республики данного уголовного дела».

«Но, в то же время, само решение комитета ООН не означает, что Азимжан Аскаров невиновен. Суд вынес свое решение по виновности Азимжана Аскарова. Решение суда в Кыргызстане не комментируется. В решении комитета ООН речь не идет о том, что А.Аскаров виновен или нет, а о том, что в ходе следствия и\или суда были нарушены ряд процессуальных норм законодательства. Второй аспект вопроса – в Кыргызской Республике нет механизма имплементации решений комитетов ООН. До этого комитетом ООН по правам человека приняты против Кыргызстана 16 решений, которые в силу отсутствия механизма исполнения не были реализованы», - отметил Кубат Оторбаев.

В субботу, 23 апреля, свое мнение по поводу пересмотра дела Аскарова выразил и бывший Омбудсмен Киргизии Турсунбек Акун, передает «Азаттык» (киргизская служба Радио «Свобода»).

По результатам проведенного под руководством тогдашнего Омбудсмена общественного расследования, подчеркнул Акун, стало известно, что Аскаров не участвовал в убийстве сотрудника милиции. «Но он, зная о тяжком преступлении, как правозащитник, не предпринял никаких мер. Он как правозащитник должен был раскрыть имена преступников, вне зависимости от их национальности, но не выполнил свои обязанности», - говорится в заявлении Турсунбека Акуна.

Турсунбек Акун отметил, что судебное расследование по делу Азимжана Аскарова было необъективным, доказательства не были изучены на должном уровне. Он заявил, что Институт Омбудсмена в то время обращал на это внимание государства, но власти не взяли его мнение в расчет.

«Тогдашний президент Отунбаева и действующий глава государства Атамбаев, побоявшись близких и земляков погибшего сотрудника милиции, не предприняли действенных шагов по делу Аскарова», - подчеркивает Акун. Экс-омбудсмен считает, что Кыргызстан должен пересмотреть дело Аскарова.

В первой части онлайн-книги «Вся султанская рать», анонс которой состоялся две недели назад (читать здесь), автор рассказывает об основных предпосылках и ключевых лицах коррупционного скандала конца 2013 года в Турции. Несмотря на то, что в проекте речь идет, по большей части, о событиях до 2014 года включительно, они не теряют актуальность ни на минуту. Буквально недавно в Иране был приговорен к смертной казни миллиардер Бабек (Бабак) Занджани, а в США был арестован Реза Зарраб. Есть основания предполагать, что Зарраб добровольно сдался властям США, опасаясь быть подвергнутым тому же наказанию, которое ждет Зенджани. Обе эти фигуры имеют прямое отношение к книге московского тюрколога Ильшата Саетова, что эксклюзивно публикуется на страницах «Ферганы». В Турции следствие по коррупционным делам на данный момент «заморожено», однако нет никаких сомнений, что в определенный момент, когда политическое давление на суд ослабнет, процесс получит свое логическое продолжение.

Коррупция в Турции, как и во многих других странах, имеет давние, еще имперские корни. Во время республики власть имущие также часто оказывались нечистыми на руку, однако нельзя сказать, что система взяток и «откатов» являлась неотъемлемой частью системы. Стабильность правящей элиты там обеспечивалась другими способами. Коррупцию всегда осуждали; политики, в ней замешанные, вызывали осуждение в обществе. Чаяния многих мусульман, голосовавших за исламистские партии Турции с конца 1960-х гг., были основаны отчасти и на той уверенности, что «набожные» политики окажутся более честными. Как оказалось, в «политическом исламе» главное слово - «политический», а «ислам» - всего лишь способ получения поддержки и расширения влияния.

Реджеп Тайип Эрдоган, нынешний президент Турции, также вышел из исламистских кругов. Он пришел к власти, в том числе, на волне требований восстановления справедливости по отношения к значительной доли населения Турции, но в итоге погряз в коррупции так, что всем «кемалистам» мало не показалось. На самом деле, злоупотребления начались еще в период его мэрства в Стамбуле (1994-1999 гг.). Один бывший активист партии «Рефах» («Благоденствие») рассказывал мне, как он участвовал в муниципальных торгах по озеленению города. Получив подряд в силу партийных связей, он по инструкции сверху делал вид, что сажает какие-то деревья, и тратил на это 10-20% суммы муниципальных денег. Какую-то часть он перечислял в околопартийные фонды, а оставшуюся часть они с чиновниками из мэрии делили между собой. Это продолжалось пару лет, затем у него начались проблемы в семье. Он в силу своей набожности увидел причину именно в его участии в этих грязных делах и больше муниципальных подрядов не брал. «Слава Аллаху, затем в семье все наладилось», - рассказывал он мне солнечным стамбульским утром лета 2014 года перед президентскими выборами в Турции.

Однако до декабря 2013 года мало кто извне мог предположить, во что вылились такого рода злоупотребления. Несомненно, их масштаб до середины 2000-х годов не выходил за рамки «обычного», поскольку правящая Партия справедливости и развития не чувствовала себя достаточно уверенно до 2007-2008 гг., когда ей пришлось пережить несколько кризисов. В итоге ей удалось как победить на общепарламентских выборах, так и провести в президенты своего кандидата - Абдуллаха Гюля. Период с 2007-го по 2011 год можно называть периодом «лидерства» Эрдогана, когда почувствовал себя единоличным хозяином страны. Именно в этот период закладываются все основы для «закятно-откатной» системы, о которой пойдет речь далее, а также перехода к «электоральному халифату».

Одновременно с этим международная конъюнктура создала большие соблазны для турецкой власти. В Иране в 2005 году к власти пришло правительство Махмуда Ахмадинежада, которое аннулировало Саадабаское соглашение от 2003 года, заключенное Ираном с Великобританией, Германией и Францией, и вновь начало ядерную деятельность. В ответ Совбез ООН ввел в 2006-2008 гг. ряд санкций против Ирана, которые касались самых разных сфер экономики и финансов. «Резолюции, которые однажды бывший президент Ирана назвал «жалкими бумажками», не только поставили страну в крайне тяжелое экономическое положение, но и создали благоприятные условия для введения односторонних и многосторонних санкций со стороны Америки, Европейского Союза и других государств Запада.» [Шокухи-Насаб, «История введения …»] Иран пытался всячески обойти эти санкции при помощи нелегальных операций. Одним из главных действующих лиц в международной системе махинаций стал Бабек Занджани, а в Турции - его доверенное лицо Реза Зарраб и семья Хаппани. Наркотрафик, торговля оружием, отмыв денег и другие операции стали основным занятием нелегальных посредников, стратегической целью которых было обеспечить Иран потоком «горячих» денег и золота в условиях санкций и запрета на официальные банковские операции.

Бабак Занджани - иранский бизнесмен, миллиардер. В марте 2016 года приговорен в Иране к смертной казни через повешение за присвоение государственных средств.

Главным «героем» и своеобразным узлом коррупционного скандала конца 2013 года являлся именно Реза Зарраб. Этот азербайджанец иранского происхождения, отец которого имел прекрасные связи в иранском истэблишменте, начал активнейшую деятельность в Турции после начала введения санкций. Уже в 2008 году эта активность 24-летнего «финансиста» попала в поле зрения турецких правоохранительных органов. Не отказывая себе в удовольствии разбрасываться легкими деньгами, он в это же время стал героем турецких таблоидов из-за отношений с певицами - азербайджанкой Гюнель и турчанкой Эбру Гюндеш. «Азербайджанский плейбой», как его называет желтая пресса, оказался надолго в фокусе ее внимания, в итоге выбрав турчанку. Шикарные яхты, виллы, подарки на миллионы долларов - все это стало возможным из-за комиссий, получаемых от различных нелегальных операций. Реза Зерраб стал турецким гражданином Резой Саррафом, а затем купил гражданство и для многих своих родственников. Он оказался талантлив не только в заведении любовных связей среди богемы, но и в установлении контактов на самом высшем уровне. Соратниками «ответственного за отношения с людьми», как он себя называет, быстро стали различные министры и чиновники турецкого правительства.

Реза Зарраб был арестован в Турции в 2013 году в рамках антикоррупционного процесса «Большая взятка», однако, вышел на свободу. А в марте 2016 года он был арестован в Майами по обвинению федеральных властей США в проведении незаконных финансовых операций по трансферу сотен миллионов долларов в пользу иранского правительства и других организаций в обход экономических санкций против Ирана.

Зарраб был предельно откровенен по их поводу в разговорах со своими сотрудниками и партнерами. Вот как он их, например, оценивает в разговоре со своим сотрудником Рючханом Байаром в 2013 году.

Байар: «Есть еще одно управление. Это тоже под правительством, мы сейчас с ними встречаемся. Они [правительство] и обеспечили эти связи. Конечно, их следует кормить… Я сегодня сказал, давайте купим этому человеку какие-нибудь часы на 30-40 тысяч долларов. Сделаем подарок, если не берет деньги. Наши же говорят - еще немного подожди, пусть отношения улучшатся, трансфер денег туда-сюда осуществится. Он наши счета не закрыл, головы нам не резал, пусть отношения улучшатся, мы возьмем этих людей, 40-50 тысяч, сколько надо, за столько возьмем. Ты как думаешь?»

Зарраб: «Я бы дал».

Б.: «Наши же говорят - пусть пройдет первая операция, вторая, связи улучшатся…»

Зарраб: «Папа моей матери говаривал: «Бахшиш проститутке и чиновнику надо давать заранее».

(Как станет ясно из последующего повествования, Зарраб прекрасно знал, о чем говорит, - про обе категории платных услуг).

Б.: «Да, надо дать заранее, ты правильно говоришь, правильно. Особенно если дашь, когда у тебя нет к ним дел, затем они будут делать эти вещи для тебя гораздо дешевле. Дай, когда у тебя нет нужды…»

Зарраб: «У каждого джигита есть свой способ кушать йогурт».

Реза просто сыпал народными афоризмами в этом разговоре. Несмотря на свои 29 лет, несомненно, молодой иранец имел большой опыт взаимоотношений с турецкими чиновниками.

Б.:«Ты прав, брат, прав. Мы отдаем море денег людям, в которых не нуждаемся. Зато потом, когда они понадобятся, мы решим те вопросы, которые нельзя решить с помощью денег».

Другой разговор между этими же людьми месяцем ранее привлек особое внимание следователей и шел о конкретном чиновнике:

Зарраб: «Поздравляю! К нашей силе прибавилась еще сила. Ты мне скажи, он понятливый?»

В голосе Резы чувствовалась неподдельная радость, будто ребенку разрешили съесть еще целый кусок торта. Назначение Муаммера Гюлера министром внутренних дел Турции сулило множество возможностей. Рючхан Байар, которого он поздравлял, приходился Гюлеру родственником, а Резе - «правой рукой», решавшим многие щепетильные проблемы.

Реза использовал для обозначения «понятливости» оригинальную словоформу «kafam dengi», которая, хотя и созвучна «деньгам», но означает буквально другое - «эквивалентен моей голове». Так он в шутку и не совсем обозначал тех, кому можно было спокойно «дать на лапу» и решить свои проблемы. Недостатка в деньгах у него не было, а вот несговорчивые чиновники периодически попадались. Один такой таможенный работник не дал ему завезти полторы тонны золота из Ганы и чуть было не арестовал их. Только вмешательство «эквивалентной головы» в виде министра экономики спасло их (читайте об этом в главе про самолет с золотом).

Байар: «Так точно».

Рючхан также лучился от счастья, ведь теперь его роль при Резе возрастала, и благодарность Гюлера должна была коснуться и его. Наверное, подумал он, теперь он сможет зарабатывать раза в два больше.

З.: «Тогда он отсюда и с Китаем связь наладит».

Зарраб мыслил стратегически, сразу думая об одном из главных направлений денежного потока, где не удавалось все разрулить.

Б.: «Клянусь, брат, со всеми наладит, он даже когда был губернатором, устраивал связи со всем миром, всех губернаторов встречал… Очень хорошо (что он стал министром внутренних дел)!»

З.: «Раз уж такое дело, давай спрошу: наверное, теперь ты проконтролируешь дело с гражданством моего брата, теперь же он министр внутренних дел…»

Молодой «финансист» заодно вспомнил и о своих родственниках, которым нужно было оформить гражданство «по-быстрому».

Б.: «Да, да, конечно, проконтролирую, проконтролирую».

Байар явно чувствовал себя способным свернуть горы при помощи своего родственника - новоявленного министра внутренних дел.

Следователи по делу о коррупции отметили для себя несколько важных моментов. Во-первых, «прибавление силы» означало, что к двум имеющимся министрам в своем портфеле Зарраб приобрел еще одного. Во-вторых, интерес Зарраба к «понятливости» Гюлера и полученный положительный ответ означали, что новый министр внутренних дел имел склонность к злоупотреблению своим положением. Наконец, упоминание китайских дел и гражданства было прямой отсылкой к конкретным «платным услугам» Гюлера, которые тот оказал Заррабу за нескромный «бахшиш» сразу после знакомства.

Вернуться к I части книги Ильшата Саетова «Вся султанская рать». Продолжение следует...