Как отметили в пресс-службе НГУ, работа сотрудников лаборатории гуманитарных исследований - первое в мировой историографии масштабное исследование, посвященное самым ярким военачальникам знаменитого завоевателя: за последние 300 лет они ни разу не становились объектом изучения. Личность Тимура практически затмила тех людей, которые сражались под его началом, помогая в военных свершениях.

Ведущий научный сотрудник лаборатории, доктор исторических наук Леонид Бобров сообщил, что ученые постарались собрать большую часть источников, в которых содержались данные о военачальниках Тимура. «Это две «Книги побед» («Зафар-наме»), написанные в первой четверти XV века и содержащие детализированные описания походов и сражений Тимура и его военачальников. Ценные биографические сведения о полководцах содержат «Дневник похода Тимура в Индию» Гийасаддина Али, «Дневник путешествия в Самарканд ко двору Тимура (1405–1406)» испанского посла Руи Гонсалеса де Клавихо и другие произведения. Некоторые тексты для нас были заново переведены с персидского и арабского языков. Совмещая разные источники (мусульманские и европейские), мы получили очень интересные результаты», — рассказывает ученый.

Леонид Бобров на Межрегиональном музейном фестивале, посвященном 550-летию Казахского ханства

По его словам, всех военачальников Тимура по степени воинского мастерства можно разделить на три условные группы. В первую входили «полководцы по призванию» — люди, с детства одаренные военными талантами: Хаджи Сейф ад-Дин, Джеханшах-бахадур, Мухаммед-Султаншах, Осман-бахадур, Шайх Нур ад-Дин-бек. Тимур очень ценил их и старался связать с собой родственными узами. Вторую группу представляют «полководцы по должности», к ней отнесены сыновья соратников Тимура: Сулейман-шах, Худайдад, Бердибек. Эти полководцы унаследовали должности и воинские контингенты своих отцов и обладали военными талантами.

«В частности, зять Тимура Сулейман-шах первоначально не имел ярко выраженной склонности к военному делу. Но невозможно было быть при Тимуре и не стать полководцем! В ходе многолетних походов Тимур так «натаскал» зятя, что тот «вырос» в достойного военачальника», - пояснил Бобров.

К третьей группе, «полководцы по рождению», относятся наследники Тимура: сыновья Омар-шейх и Мираншах, а также внук Мухаммед-султан. Этой группой Тимур занимался лично, постепенно усложняя боевые задачи и поднимая их уровень воинской компетенции, в итоге сыновья прославились как талантливые военачальники, а внук Мухаммед-Султан стал выдающимся полководцем своего времени.

Миниатюра из Шах-наме, конец XIV века

Ученые готовят 12 научных статей, каждая из которых будет посвящена отдельному военачальнику Тимура. Первая статья будет опубликована в мае 2016 года в сборнике «Война и оружие», приуроченном к майской международной оружеведческой конференции в Санкт-Петербурге, и расскажет о Джеханшах-бахадуре, которого Бобров считает самым талантливым полководцем Тимура. «Такой «среднеазиатский Суворов», который умел сочетать стремительность и натиск с хладнокровием и упорством. Блестящий тактик и одаренный стратег. За свою недолгую жизнь он воевал на огромных просторах Евразии от берегов Средиземного моря на западе до Иртыша на востоке и от Поволжья на севере до Индии на юге. Джеханшах сыграл важную роль в разгроме Золотой Орды в конце XIV века, что оказало значительное влияние на историческое будущее Российского государства. Противниками Джеханшах-бахадура на протяжении его военной карьеры были туркмены, персы, моголы, грузины, хорезмийцы, татары, черкесы, русские, индусы, арабы, турки, афганцы и многие другие. Джеханшах дал десятки сражений и практически во всех одержал победу», — рассказывает Леонид Бобров.

Изучение биографий полководцев - первое комплексное исследование по военному искусству Амира Тимура, где рассматривается вооружение, тактика, фортификация, осадное искусство, и является частью раздела по военной организации чагатайской армии. Общим итогом работы новосибирских ученых должна стать единая монография, посвященная военному искусству Тимура.

Хумайро Мирова

Мирова имела воинское звание капитана и работала в должности пресс-секретаря руководителя Таможенной службы еще пару месяцев после того, как стало известно, что Гулмурод Халимов присоединился к боевикам ИГ. Однако восемь месяцев назад Мирова вышла в декретный отпуск, родила сына, и с тех пор с ней нет никакой связи. Ее мобильный телефон отключен. По словам источника, как показала проверка, в настоящее время она находится в Сирии со своими детьми.

До работы в Таможенной службе Хумайро Мирова с 2008 года работала в пресс-центре МВД Таджикистана, где познакомилась с Гулмуродом Халимовым и стала его второй женой. Она не скрывала связь с Халимовым, когда он занимал пост командира ОМОН МВД Таджикистана, однако уже после его побега в Сирию Мирова отрицала какую-либо связь с полковником, пишет «Азия-плюс».

Гулмурод Халимов – до и после перехода на сторону ИГ

Напомним, 40-летний командир таджикского ОМОН исчез в конце апреля 2015 года. Он не появлялся на работе, его местонахождение не было известно. В конце мая на интернет-сервисе Youtube появилось видеообращение Халимова, в котором он заявил, что воюет в рядах ИГ. Халимов рассказал, что работая в органах власти, он разочаровался в своих коллегах и руководстве страны, которые ложью и клеветой пытаются очернить ислам, и пообещал вернуться на родину «с оружием». В отношении беглого командира в Таджикистане возбуждено уголовное дело по трем статьям Уголовного кодекса Таджикистана: измена государству, участие в преступном сообществе и незаконное участие в вооруженных конфликтах или военных действиях на территории других государств. Он объявлен в международный розыск.

В январе этого года министр внутренних дел Таджикистана Рамазон Рахимзода заявил, что Гулмурод Халимов получил ранения в боях против правительственных войск Сирии, стал инвалидом и сегодня фактически «не нужен своим хозяевам в ИГ». «По имеющейся информации, ИГИЛ сегодня платит Халимову ежемесячное пособие в размере 100 долларов США», - сказал министр.

По данным властей Таджикистана, к настоящему времени более тысячи граждан страны отправились воевать на стороне ИГ в Сирию и Ирак. Из них 156 человек уже задержаны, 61 гражданин добровольно вернулся на родину, а около 150 таджикистанцев погибли. В Сирию перебрались 146 семей из Таджикистана, к боевикам присоединился 21 студент из вузов страны.

Несколько десятков таджикистанцев уже осуждены за пропаганду, вербовку в ИГ и участие в боевых действиях на территории Сирии и Ирака. Два дня назад в республике был вынесен первый приговор женщине, отправившейся на войну в Сирию – 34-летняя жительница Душанбе Зарина Сардорова осуждена на 13 лет тюремного заключения.

Пятилетний мальчик из Афганистана Муртаза Ахмади, ставший знаменитым на весь мир благодаря своей страсти к футболу и желанию встретиться с нападающим «Барселоны» Лионелем Месси, получил подарок от своего кумира, сообщает Радио ООН. Месси, который является Послом доброй воли Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ), прислал Муртазе посылку с футбольным мячом и двумя своими майками – аргентинской сборной и «Барселоны». Все трофеи – с автографом Месси. Подарки Муртазе передали в офисе ЮНИСЕФ в Кабуле.

На сайте ЮНИСЕФ появились фотографии Муртазы Ахмади в джерси аргентинской сборной, подписанной знаменитым футболистом, и процитированы слова мальчика: «Я люблю Месси, и моя футболка говорит о том, что он любит меня».

Муртаза живет в афганской провинции Газни в семье бедного фермера. У его отца нет денег, чтобы купить сыну футбольную форму, и мальчик гоняет мяч в форме из полиэтиленового пакета.

Фотографии маленького Муртазы в полиэтиленовой «футболке» с фамилией Месси и номером «10» (под таким номером Месси играл за сборную Аргентины) появилась в сети интернет в январе этого года.

Лионель Месси, признанный Ассоциацией европейских футбольных клубов лучшим игроком 2015 года

Фото тронули многих пользователей соцсетей. В итоге юного фаната разыскали на прошлой неделе. К этому моменту он уже был известен на весь мир.

Видеосюжет о Муртазе попался на глаза отцу Лионеля, и, как сообщают СМИ, он решил организовать встречу мальчика с футболистом.

Россия оказалась за бортом многих политических процессов, идущих в Афганистане. Тем не менее, сотрудничество между Москвой и Кабулом должно продолжаться, в частности, в таких сферах, как борьба с терроризмом и распространением наркотиков. О том, как должно строиться такое сотрудничество, рассказал советник заместителя министра внутренних дел Афганистана по борьбе с наркотиками Незамуддин Бахави.

- В Афганистане сегодня происходят важные события: предпринимаются попытки усадить талибов за стол переговоров, ведется борьба с боевиками запрещенной в России террористической организации «Исламское государство» («Даиш»). На этом фоне на второй план в СМИ уходят вопросы социально-экономического развития, борьбы с организованной преступностью и наркотиками. И это притом, что наркоугроза из Афганистана является для России и стран региона не менее опасной, чем вызовы терроризма. Какие достижения есть сегодня у афганских наркополицейских?

- Я приведу только несколько цифр. В 2014-2015 годах афганскими наркополицейскими было изъято 255 тонн различных наркотиков, 33 тонны прекурсоров – специальных химических препаратов, необходимых для производства героина. Кроме того, у наркодельцов было конфисковано 209 единиц оружия, 563 транспортных средства. Задержаны были за причастность к наркобизнесу 2710 человек. Это серьезные цифры, которые показывают не только масштабы наркоугрозы, но и эффективность работы афганской полиции.

- Насколько сегодня велики объемы афганской наркоиндустрии?

- Сейчас доходы от оборота наркотиков в Афганистане составляют 60-70 млрд долларов. И, конечно, очень трудно бороться с наркобизнесом, в котором занято более 3 млн человек. Для сравнения – во всей антинаркотической полиции МВД Афганистана работает чуть больше 2 тысяч 600 сотрудников…

Очевидно, что необходимо усиливать афганскую наркополицию, увеличить ее численность (кстати, раньше она составляла более 10 тыс. человек). Однако сейчас происходит обратный процесс – из-за недостатка финансирования и отсутствия необходимой международной помощи, в том числе и от России, штаты антинаркотической полиции сокращаются. Это не может не сказаться на качестве работы против наркобизнеса в стране и регионе в целом.

- Известно, что Россия сотрудничает с Афганистаном в борьбе с производством и распространением наркотиков. Насколько успешно это сотрудничество?

- Определенные достижения от такого взаимодействия, конечно, есть. Но есть и серьезные проблемы. Прежде всего – неисполнение российской стороной своих обещаний. Например, российские представители обещали еще три года назад оказать помощь в создании и функционировании центра антинаркотического спецназа МВД Афганистана в Кундузе, кинологического центра в Кабуле. Однако до сих пор эти обещания не только не исполнены, но нет даже попыток их выполнить. Такая необязательность бьет по имиджу, прежде всего, Российской Федерации, которую многие афганцы считают великой державой, отвечающей за свои слова.

Если Москва будет заинтересована и окажет помощь афганской стороне, то северный канал поставки наркотиков, через который в Россию идет 18% афганского героина, будет серьезно парализован. По нашим оценкам, мы общими усилиями могли бы за 2-3 года в разы уменьшить героиновый поток из Афганистана в Россию.

- Какую помощь могла бы сегодня оказать Москва афганским наркополицейским?

- Прежде всего, исполнить ранее данные обещания. Россия также могла бы оказать помощь в лечении и реабилитации сотрудников антинаркотической полиции, получивших ранения и травмы при выполнении служебного долга. Кроме этого, российская сторона могла бы взять на себя финансирование «северного батальона» МВД Афганистана, который бы боролся с наркоиндустрией в северных афганских провинциях, непосредственно граничащих с центральноазиатскими республиками бывшего СССР. Такой батальон из 300 бойцов и офицеров при поддержке пяти-шести вертолетов, при надежной и регулярной финансовой поддержке Москвы, мог бы за короткий срок добиться впечатляющих результатов.

Незамуддин Бахави, фото с его страницы в «Фейсбуке»

- Вы говорите, что российская сторона уже три года не может выполнить данных ею обещаний. Не факт, что афганские наркополицейские дождутся финансовой помощи из Москвы. Есть какие-то иные пути выхода из сложной финансовой ситуации?

- Нам оказывают помощь США, Китай, Германия, Великобритания, Индия, другие страны. Кроме того, мы готовим законодательную инициативу в парламент страны с тем, чтобы отрегулировать возможность продажи части конфискуемого у наркодельцов сырья (а это сотни тонн опиума в год) за границу - в качестве сырья уже для производства лекарств. Если это предложение будет депутатами и президентом поддержано, то полученные от такой продажи опиатов доходы будут, в том числе, вкладываться в развитие антинаркотической полиции Афганистана.

- Как талибы относятся к наркоиндустрии в Афганистане? Не могут ли они стать союзниками в борьбе с героиновой угрозой? В России достаточно широко распространено мнение, что талибы являются ярыми противниками наркотиков и что во время правления «Талибана» с индустрией наркотиков в Афганистане было покончено.

- И это очень глубокое заблуждение. Сегодня опиум выращивают в тех районах Афганистана, где как раз и находятся талибы. Они дружат с наркобаронами, «крышуют» их бизнес, поддерживают тех, кто производит наркотики. А в истории правления талибов в Афганистане были лишь несколько месяцев, когда они пытались показать окружающему миру, что якобы способны контролировать производство наркотиков. Но это делалось исключительно в рекламных целях, в надежде, что мировое сообщество признает их режим. На самом деле, «Талибан» и наркотики – это вещи неразделимые. Сегодня именно за счет наркотиков происходит финансирование талибов и терроризма вообще в Афганистане.

- А насколько сегодня сильны талибы? Некоторые эксперты в России и на Западе утверждают, что «Талибан» контролирует большую часть Афганистана.

- Это не так. В Афганистане более 360 уездов, из них талибы контролируют 10-12, в основном те, что расположены в горной, труднодоступной местности. Ни одной из афганских провинций или городов с населением более 10 тыс. человек «Талибан» не контролирует. Тактика талибов – не контроль над территориями, а внезапные атаки, нападения на отдельные уезды, поселки, города, максимальное разрушение их инфраструктуры и отход в привычные районы базирования или соседний Пакистан.

- Взятие талибами города Кундуза в 2015 году для многих стало символом их растущего могущества…

- Есть военная истина: сражение, после которого следует отступление, является проигранным. Именно так и было с талибами во время боев за Кундуз. Захватив город, боевики не смогли удержать его и отступили под ударами афганской армии и полиции.

Более того, во время боев в Кундузе талибы окончательно потеряли свой имидж «защитников народа». Какие же это защитники, если они, например, захватив роддом, изнасиловали в нем всех беременных женщин? В уезде Имам-Сахиб талибы забивали камнями женщин, которых безосновательно обвиняли в различных грехах, то же они делали с женщинами в провинциях Гор, Урузган… Талибы активно рекламируют свое могущество, но на самом деле у них хватает сил только на проведение демонстративных акций устрашения, на террористические вылазки, за которыми всегда следует отступление.

- Тем не менее, российский спецпредставитель в Афганистане Замир Кабулов около месяца назад заявил о совпадении интересов России и «Талибана» в борьбе с «Исламским государством»…

- И это заявление было в Афганистане встречено с настороженностью, недоумением, одним словом – негативно. Насколько я знаю, в администрации президента страны даже было совещание по этому поводу. Простые афганцы также не ожидали таких слов от представителя России, они никогда не думали, что русские могут дружить с талибами. Талибы нарушают все возможные права человека, прежде всего, право на жизнь, убивают людей, взрывают школы. При талибах Афганистан был отброшен в своем развитии на 100 лет назад. Какие могут быть общие интересы с ними?

Если бы Россия хотела воевать с «Даиш», то ей следовало бы дружить, прежде всего, с афганским правительством в Кабуле. Не знаю, как для господина Кабулова, а для нас талибы и «Даиш» – это одно и то же. Боевики «Исламского государства» – это те же талибы, только сменившие флаги с белых на черные. Дружить с ними – это значит дружить с врагами нашего народа, нашей армии, которая каждый день в боях с террористами теряет по 10-20 солдат и офицеров.

Не меньшее удивление у нас вызвали слова господина Кабулова о готовности помогать афганскому правительству на коммерческой основе. Что это значит? Какая может быть помощь на коммерческой основе? Нам, афганцам, это непонятно. Торговля, коммерция, бизнес – это одно, а помощь – совсем другое. Странно, что этого не понимают некоторые чиновники в России. И если уж говорить о коммерческих поставках оружия, то Афганистану на таких условиях выгоднее его закупить не у России, а у более близких соседей, например, у тех же республик Центральной Азии.

Кстати, то, что талибы отказались от предложения российской поддержки в ходе мирных переговоров с Кабулом, США, Пакистаном и Китаем, говорит о многом. К сожалению, Россия сегодня оказалась за бортом многих политических процессов в Афганистане. И это, прежде всего, результат работы недальновидных российских чиновников, курирующих афганское направление.

- В России, похоже, пока все-таки разделяют талибов и боевиков «Даиш». В конце 2015 года информационное агентство ТАСС даже опубликовало сообщение о якобы причастности ряда высокопоставленных афганских чиновников к поддержке «Исламского государства». В частности, в этой связи упоминалась фамилия секретаря Совбеза Афганистана Мохаммада Ханифа Атмара…

- Я читал это сообщение, как и многие афганцы, с недоумением. ТАСС – это уважаемое государственное информационное агентство. В Афганистане публикации ТАСС воспринимают как элемент российской государственной политики, как мнение руководства РФ. Я надеюсь, что публикация, в которой выдвигались необоснованные обвинения в адрес Ханифа Атмара, отражает частное мнение отдельного журналиста, но никак не позицию российского государства.

На мой взгляд, информационные выпады в адрес Ханифа Атмара являются попыткой дискредитировать этого одного из самых влиятельных политиков Афганистана. Он сегодня возглавляет Совет национальной безопасности страны, занимается модернизацией системы безопасности государства, наконец, активно помогает афганской полиции в борьбе с наркотиками. Удары по Ханифу Атмару - это удары по системе безопасности Афганистана, а это может быть выгодно только врагам нашей страны.

Беседу вел Андрей Серенко, специально для «Ферганы.Ру»

Джан Дюндар (справа) и Эрдем Гюль. Фото «Би-би-си»

Как передает ТАСС, в постановлении суда указывалось, что в решении властей о задержании и последующем аресте Дюндара и Гюля было допущено «нарушение принципов частной свободы и безопасности», поэтому необходимо «исправить допущенное нарушение».

У выхода из тюрьмы журналистов, которые провели в заключении 92 дня, приветствовали толпы сторонников. «Это суд над свободой слова, - сказал Дюндар. - Мы освобождены, но более 30 наших коллег все еще в тюрьме. Надеюсь, что это решение проложит путь и к их свободе». Он заявил, указывая на тюрьму, что продолжит бороться за свободу прессы, «пока этот концентрационный лагерь, который вы видите за моей спиной, не станет музеем».

Напомним, в мае 2015 года оппозиционная газета «Джумхуриет» опубликовала фото и видео, сделанные близ турецко-сирийской границы во время обыска грузовиков с оружием, принадлежавших Национальной разведывательной организации Турции. Власти Турции утверждали, что грузовики везли «помощь» этническим туркменам Сирии. Однако публикация вызвала возмущение президента Реджепа Тайипа Эрдогана, который публично заявил, что журналисты «заплатят высокую цену» за свои действия.

Дюндар и Гуль были задержаны 27 ноября 2015 года. Прокуратура предъявила журналистам обвинения в незаконном сборе и разглашении информации, содержащей государственную тайну, шпионаже, а также в сотрудничестве с основателем движения «Хизмет» (признанного в Турции террористической организацией) Фетхуллахом Гюленом, который проживает в США. По утверждению турецких властей, целью публикации была дискредитация правительства. Прокуратура потребовала для журналистов пожизненного заключения.

После предъявления журналистам обвинений представители международной правозащитной организации Human Rights Watch выразили обеспокоенность по поводу ситуации со свободой прессы в Турции. Они заявили, что обвиняемые выполняли свои профессиональные обязанности. В свою очередь, Комитет по защите журналистов (CPJ) заявил, что за последнее время положение СМИ в Турции значительно ухудшилось: в 2015 году удвоилась численность сидящих в тюрьмах журналистов и достигла 14 человек.