Шабнам Худойдодова

Как отмечается в пресс-релизе, опубликованном 18 июня на сайте Ассоциации, в Таджикистане Худойдодовой грозят пытки и лишение свободы на срок до 20 лет - за открытое выражение своего мнения в социальных сетях, где она активно поддерживала критические мнения политической оппозиции Таджикистана, подчеркивала необходимость демократических реформ в родной стране. По мере возможности она участвовала в гуманитарных акциях в поддержку таджикских трудовых мигрантов.

Шабнам Худойдодова родилась в 1986 году в городе Кулябе Таджикской ССР, у нее есть несовершеннолетняя дочь. В последнее время жила в России. В январе 2015 года в родительском доме Худойдодовой был проведен обыск, допросам подверглись ее мать и все, с кем она поддерживала отношения в Таджикистане. Недавно Шабнам узнала о том, что готовится ее похищение из России. 12 июня она отправилась в Белоруссию, чтобы обратиться в офис представительства УВКБ ООН за статусом беженца, но 15 июня она была задержана при переходе российско-белорусской границы - по запросу властей Таджикистана, которые намерены предъявить ей статью 37 Уголовного кодекса республики («Ответственность соучастников преступления»), обвинив в причастности к оппозиционной организации «Группа 24». Худойдодова содержится в следственном изоляторе города Бреста.

Шабнам была объявлена в международный розыск по линии Интерпола после высылки из России Максуда Ибрагимова, лидера и основателя организации «Молодежь Таджикистана за возрождение Таджикистана», члена руководства коалиции оппозиционных сил «Новый Таджикистан», в которую входит «Группа 24». 20 января он был похищен в Москве и тайно вывезен в Таджикистан. В настоящее время о нем ничего не известно. За последний год был похищен не один сторонник «Группы 24», а ее лидер – Умарали Куватов – был застрелен в Стамбуле по заказу таджикских спецслужб. В октябре 2014 года Верховный суд Таджикистан объявил организацию «Группу 24» экстремистской. Правозащитники считают это политически мотивированным преследованием оппонентов режима за их взгляды.

В Москве 17 июня прошла международная конференция «Центральная Азия: современные вызовы», посвященная 18-летию подписания Общего соглашения о мире и национальном согласии в Таджикистане между правительством и Объединенной таджикской оппозицией (ОТО). Официальные представители таджикского посольства в Москве это мероприятие проигнорировали.

Место проведения конференции – Президент-отель – было выбрано неслучайно: именно здесь 27 июня 1997 года и был подписан этот важный документ, положивший конец пятилетнему гражданскому противостоянию в республике. Политические деятели и представители экспертного сообщества России и Таджикистана констатировали, что на фоне возрастающих внешних угроз – экспансии так называемого «Исламского государства» – безопасность в Центральной Азии тесно увязана с внутриполитической стабильностью в странах региона. От этого общего тезиса внимание участников дискуссии переместилось к рассмотрению ситуации в Таджикистане, где в последнее время усилилось давление на Партию исламского возрождения (ПИВТ), составлявшую в годы войны костяк ОТО. Власть не жалеет административного ресурса для дискредитации партии и оказания давления на ее членов. На парламентских выборах в марте 2015 года впервые за последние пятнадцать лет ПИВТ не преодолела пятипроцентный барьер и не вошла в новый парламент. Эксперты говорят о полном нарушении баланса отношений между властью и оппозицией и о необходимости начала нового межтаджикского диалога.

Начало дискуссии положил лидер ПИВТ Мухиддин Кабири, который в своем выступлении рассказал об истории непростых взаимоотношений исламской партии с властью, которая, по его словам, в последнее время грубо нарушает мирные договоренности. Восемнадцать лет назад легализация деятельности ПИВТ была одним из условий соглашения о мире между правительством и оппозицией. Но сейчас в Таджикистане все чаще звучат голоса о необходимости закрытия исламской партии как политической силы, опасной для общества.

- Давление на партию началось с 2010 года, когда прошли очередные парламентские выборы и ПИВТ получила большое количество голосов. К следующим парламентским выборам 2015 года наша партия уже рассматривалась не как партнер по мирным договоренностям и построению стабильного Таджикистана, а как конкурент или даже потенциальный враг таджикского народа. В СМИ появилось множество материалов, в которых говорилось, что наша партия стояла у истоков гражданской войны в Таджикистане. В сознание масс начала насаждаться идея, что партия несет в себе угрозу национальному единству и будущему Таджикистана. После выборов 2015 года преследования и давление на нас усилились, - сказал Кабири.

В далеком прошлом самого лидера ПИВТ вдруг «обнаружились» уголовно наказуемые деяния, о чем 16 июня сообщила правительственная газета «Джумхурият». Ранее та же газета обвинила ПИВТ в причастности к терроризму.

Кабири сообщил, что правоохранительные ведомства игнорируют письменные жалобы ПИВТ на преследование ее членов, в связи с чем на днях партия вынуждена была обратиться за защитой к президенту Эмомали Рахмону. Давление на ПИВТ, а также насаждение светскости и ограничение властями религиозных свобод верующих не только не способствует стабильности, но, напротив, ведет к росту радикальных идей в стране, в частности - к возникновению симпатий к так называемому «Исламскому государству» («Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS англ., Daesh араб.) и другим экстремистским группам, подчеркнул лидер ПИВТ.

- Многие считают, что наш опыт мирного диалога с властью, работы в рамках демократических законов не удался. Многие представители молодежи испытывают разочарование по этому поводу. Сегодня еще есть возможность объяснить им, что ИГИЛ – это плохо. Но чтобы дать им надежду на будущее, надо показать альтернативу. Командир ОМОН Гулмурод Халимов очень четко объяснил, почему он присоединился к ИГИЛ: он не выдержал того, что на заседаниях МВД давали указание нанимать проституток, надевать на них хиджабы и таким образом показать, как, якобы, ведут себя сторонники нашей партии. И таких, как он, думаю, немало, - отметил Кабири.

В отсутствие внутриполитического баланса

Лидер Социал-демократической партии Таджикистана Рахматилло Зойиров заметил, что равноправный политический диалог между бывшими противниками прекратил свое существование сразу после подписания мирного соглашения. Очевидно, что весьма умеренная позиция ПИВТ, которую в свое время в ходе межтаджикских мирных переговоров проявил руководитель ОТО Сайид Абдулло Нури, а затем продолжил его преемник Кабири, была расценена властями не как результат компромисса, а как собственная победа.

- Успех межтаджикского мирного процесса был в том, что во главе оппозиции стоял Сайид Абдулло Нури и другие представители очень умеренного политического ислама. Уже тогда, в 1993 году, в Центральной Азии могла возникнуть ситуация сегодняшней «арабской весны». Власть была не способна ни контролировать территорию страны, ни противостоять оппозиционным силам. Если бы война продолжалась, победила бы оппозиция. Нури стал великой удачей для власти и дипломатов – в его лице нашли человека, который, действительно, исходил из интересов общества и сел за стол переговоров. Этот дух умеренности политического ислама сохраняется и сегодня. Но с 1997 года баланса между властью и оппозицией уже не было. И, начиная с 2000-го года, радикальными действиями властей результаты межтаджикского примирения были сведены на «нет». Скажу больше: парламентские выборы 2015 года стали подготовкой похорон результатов межтаджикского соглашения. Сегодня основная задача – восстановить баланс между силами, иначе наше общество не сможет быть стабильным, - полагает Зойиров.

О внутриполитическом дисбалансе в Таджикистане сказал и главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Российского института стратегических исследований, политолог Аждар Куртов.

- В настоящее время одна из сил посчитала, что только ее видение ситуации является единственно правильным, и стала действовать вопреки духу и букве мирного соглашения. Это заблуждение. Люди не одинаковы – они исповедуют разные взгляды, по-разному видят развитие своего государства, объединяются в разные партии, но это не значит, что одни свои, а другие – враги и их надо уничтожать. Должно быть изжито противостояние «красных» и «белых». Таким путем идет большинство разумных государств, к ним уже примкнул и Китай. Чем раньше к этому придут в Таджикистане, тем лучше будет для народа и экономики этой страны. Находить компромиссы, пути взаимодействия – именно это и было духом того соглашения, - напоминает Куртов.

Как показывает исторический опыт, попытки подавить политических оппонентов приводят к росту протестных настроений и провоцируют новые конфликты. Сегодня умеренному политическому исламу в Таджикистане есть альтернатива: радикально-экстремистское ИГ, успешно рекрутирующее людей под лозунгами о справедливости. Джихад против «светских радикалов» для униженных и шантажируемых властью людей становится привлекательной идеей.

- Нынешняя внутриполитическая ситуация в Таджикистане не дает повода для оптимизма. Бегство полковника ОМОН – это вполне закономерный и ожидаемый результат проводимой властями политики, которая приводит к тому, что множество людей не находят себе место ни в политической, ни в экономической деятельности, ни вообще в стране. И многие из них готовы идти по пути противодействия этой политической системе с оружием в руках. Давление, которое осуществляет официальный Душанбе на всех своих политических оппонентов, в итоге приведет к таким негативным результатам. Количество людей, которые попытаются изменить ситуацию, будет только нарастать. Выросло поколение, которое не знает опыта войны и, сталкиваясь с ограничениями, оно будет смотреть не на последствия гражданской войны в Таджикистане, а на опыт происходящего на Ближнем и Среднем Востоке. Поэтому я полагаю, что здесь необходимо и экспертному сообществу, и государствам, которые имеют давние исторические связи с Таджикистаном, внести вклад в урегулирование межтаджикского конфликта, обратить серьезное внимание на то, что нынешнее положение вещей не может быть оценено иначе, как дестабилизирующее и генерирующее массу конфликтов, которые скажутся и на самом Таджикистане, и на его соседях, - сказал заведующий отделом Средней Азии Института стран СНГ, политолог Андрей Грозин.

В ходе конференции

Привлечь Россию, вернуться к диалогу

Признав внутриполитическую ситуацию в Таджикистане дестабилизирующей, эксперты пришли к выводу о необходимости возобновить межтаджикский диалог. Кабири напомнил, что мирный процесс в 1990-х проходил с участием контактной группы стран-гарантов, в частности России, Ирана, Афганистана, Пакистана и государств Центральной Азии, которые, по его мнению, и сегодня «должны нести моральную ответственность за состояние мира в Таджикистане». В урегулировании нынешнего кризиса между властью и ПИВТ ее лидер надеется на участие России. Но сегодня в Таджикистане нет вооруженного противостояния, и поэтому извне, в частности из Кремля, положение дел в республике видится не столь критичным, как об этом говорили участники конференции. Тем более что Таджикистан – суверенное государство, и, как отметил член Общественной палаты России Султан Хамзаев, попытка той же России урегулировать ситуацию в этой республике может быть расценена как вмешательство в ее внутренние дела.

- Я абсолютно поддерживаю тот тезис, что необходимо не продуцировать политический конфликт с умеренным исламом, а поддерживать эти умеренные политические силы, выступающие за исламскую традицию. Конечно, ситуация в Таджикистане была бы более стабильной, если бы этот конфликт не разжигался на политическом поле. К сожалению, нынешнее руководство Таджикистана иногда теряет чувство реальности, ему не хватает видения перспективы. Но, мне кажется, российское руководство пока не видит конфликта, о котором мы говорим, или, по крайней мере, не оценивает его таковым, поэтому делает ставку на тех, кто сильнее, считая это более рациональным на данном этапе, - считает директор Центра политической конъюнктуры, политолог Сергей Михеев.

- Готовы ли нынешнее руководство России и ее политические деятели быть посредниками между разными политическими силами в Таджикистане, как это было в 1990-х годах? Я, скорее, пессимист в этом вопросе. Думаю, что те интеграционные структуры, в которых участвует Россия, и нынешнее ее взаимодействие с властями Центральной Азии, скорее, говорит о том, что ставка делается на поддержку существующих режимов, чем на поиск какого-то сложного баланса внутри каждой страны, налаживания диалога с оппозиционными силами, - заметил профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Сергей Абашин.

- Если уж говорить о реальной роли России в этом деле, то как раз неформальное воздействие на нынешнее руководство Таджикистана в виде кулуарного разговора, авторитетного мнения, высказанного российским руководством, или, возможно, руководством Ирана, может оказаться важнее, чем официальные меры, - заявил Михеев.

Значение таких неформальных контактов, кулуарной дипломатии на примере того же межтаджикского мирного процесса проиллюстрировал модератор конференции – эксперт по Центральной Азии, журналист Аркадий Дубнов.

- Российская дипломатия тогда проявила неординарные усилия. Замминистра иностранных дел Анатолий Адамишин поехал в Иран с тем, чтобы установить первые контакты с лидерами ОТО, и при содействии иранских властей ему удалось найти общий язык и с покойным Нури, и с другим лидером оппозиции – Ходжи Акбаром Тураджонзода. Эти доверительные контакты в итоге и привели к Президент-отелю. Также многое сделал президент Узбекистана Ислам Каримов, который неожиданно для подавляющего числа участников этого процесса вдруг публично признал, что без усилий таджикской оппозиции мира в Таджикистане быть не может. И он лично пригласил в Ташкент Тураджонзода. Для всех это было шоковым решением, - напомнил Дубнов.

«Москва всегда поддерживает сильного»

В завершение конференции ее участники высказали конкретные рекомендации по недопущению дальнейшей эскалации внутриполитического кризиса в Таджикистане, которые будут доведены до сведения всех заинтересованных сторон.

Исполнительный директор Центра политических технологий «ПолитКонтакт» Андрей Медведев предложил на базе своего Центра в ближайшее время начать новый межтаджикский диалог, используя механизм общественной дипломатии.

- Если межтаджикский диалог невозможен на государственном уровне, его нужно переводить на уровень общественной дипломатии. Я согласен с мнением о том, что нынешнее руководство России не видит тех угроз в Таджикистане, о которых мы говорим. На мой взгляд, эти угрозы реально существуют, и не хотелось бы, чтобы Россия в итоге расхлебывала последствия своего неведения. Поэтому предлагаю по линии общественной дипломатии провести консультации с представителями оппозиционных политических партий и власти, причем - совместно с иранской стороной, возможно даже, в Иране. Эти консультации должны получить широкое информационное обеспечение в России и Таджикистане. Мы можем в кратчайшие сроки организовать и провести на площадке «ПолитКонтакта» обмен мнениями между представителями оппозиции и власти, - заявил Медведев.

Советник председателя ЛДПР Геннадий Авдеев предложил услуги либерал-демократов по предоставлению площадки для межтаджикского диалога. Вопрос участия в таких консультациях готова рассмотреть и иранская сторона, сообщил представитель посольства Ирана Мехди Бедии, отметив важность «культивирования ислама умеренного толка».

Таким образом, российское экспертное сообщество готово всемерно содействовать поиску точек соприкосновения между правительством Таджикистана и оппозицией. Но случится ли «перезагрузка» этого диалога, какова вероятность его возобновления и участия в нем России – в ответах на этот вопрос эксперты не слишком оптимистичны.

Итоги конференции «Фергана» попросила прокомментировать ее модератора, эксперта по Центральной Азии Аркадия Дубнова:

- Московская конференция, безусловно, была удачной хотя бы ввиду ее главного вывода: угрозой стабильности в Таджикистане и во всем регионе Центральной Азии стало кардинальное смещение баланса между властью и оппозицией, достигнутого межтаджикским мирным соглашением 1997 года. Правящий режим президента Эмомали Рахмона узурпировал власть в стране и проводит тотальную зачистку политического поля, вплоть до отказа в легальной деятельности авторитетной Партии исламского возрождения Таджикистана и преследования ее лидеров, а также преследования практически всех проявлений традиционного ислама в Таджикистане. Нет никакого сомнения, что столь недальновидная политика официального Душанбе приведет и уже приводит к радикализации сторонников умеренного ислама, подталкивающей их под знамена ИГИЛ.

К сожалению, - и этот печальный вывод тоже стал одним из итогов конференции, - рассчитывать на то, что в Москве, точнее, в структурах российской власти, готовы оказать влияние на Душанбе с тем, чтобы уберечь сползание Таджикистана в новый внутренний конфликт, опасный повторением гражданской войны середины 1990-х, не приходится. В Москве не видят аналогий между нынешней ситуацией в Таджикистане и тем, что было тогда, заявил на конференции политолог Сергей Михеев, хоть и признают действия таджикских властей не вполне адекватными. Судя по всему, не готовы в Москве пойти и на контакты, пусть даже и не на самом высоком уровне, с представителями таджикской оппозиции, чтобы правильно оценить возникающие угрозы Таджикистану изнутри. А между тем, именно трезвая оценка ситуации двадцатилетней давности позволила российской дипломатии искать контакты с таджикской оппозицией, чтобы остановить кровопролитную гражданскую войну, истреблявшую таджиков.

Москва всегда поддерживает сильного, заявил на конференции Михеев, дав понять, что отказ в контактах с оппозицией объясняется слабостью последней. Такой подход характерен не только по отношению к Таджикистану, но и вообще, ко всем странам СНГ. Что неудивительно, поскольку это проекция отношения российского руководства к собственной оппозиции: власть чуть ли не сакральна, а те, кто ей возражает, являются либо предателями, либо иностранными агентами. Справедливо ли в таком случае суждение, что, мол, спасение утопающего – дело рук исключительно самого утопающего, решать тем, кто оказался в воде. Увы...

Доклад «Глобальные тенденции» указывает на резкий рост числа лиц, вынужденных спасаться бегством: 2014 год продемонстрировал наивысший показатель в 59,5 миллионов вынужденно перемещенных, тогда как в 2013 их число составляло 51,2 млн., а десять лет назад - 37,5 млн. Основной прирост числа беженцев зафиксирован в начале 2011 г., с началом войны в Сирии.

В 2014 г. ежедневно около 42500 человек становились беженцами, лицами, ищущими убежище, или внутренне перемещенными лицами – четырехкратный рост за последние четыре года. Во всем мире в настоящее время один из 122 человек является либо беженцем, либо внутренне перемещенным лицом или ищущим убежища. Эти цифры сравнимы с населением целой страны, занявшей бы 24-е место на планете по числу жителей.

«Мы наблюдаем изменение парадигмы, неконтролируемое сползание в период, когда масштаб глобального вынужденного перемещения и необходимого ответа на него явно превышает все, что мы видели ранее - сказал Верховный Комиссар ООН по делам беженцев Антониу Гутерриш. - Ужасает то, что, с одной стороны, возрастает безнаказанность тех, кто начинает конфликты, а с другой стороны, становится очевидной полная неспособность международного сообщества работать сообща, чтобы остановить войны, построить и сохранить мир».

Согласно докладу УВКБ ООН, за последние пять лет возникли или вновь вспыхнули по крайней мере пятнадцать конфликтов: восемь в Африке (Кот Д’Ивуар, Центрально-Африканская Республика, Ливия, Мали, северо-восток Нигерии, Южный Судан, и в этом году – Бурунди), три на Ближнем Востоке (Сирия, Ирак и Йемен), один в Европе (Украина) и три в Азии (Кыргызстан и некоторые районы Мьянмы и Пакистана). Немногие из этих конфликтов были урегулированы, большинство же являются причиной новых перемещений огромного числа беженцев. В 2014 г. лишь 126800 беженцев смогли возвратиться на свою родину - наименьший показатель за последние более чем тридцать лет.

Многолетняя нестабильность и конфликты в Афганистане, Сомали и других странах приводят к тому, что миллионы людей бегут из этих мест, годами скитаются на задворках общества, и пребывают в неведении относительно своего статуса: являются ли они внутренне перемещенными лицами или беженцами. Среди недавних и широко освещаемых последствий мировых конфликтов и вызванных ими ужасных страданий – серьезный рост числа беженцев, которые ищут спасение, предпринимая опасные путешествия по морю, в том числе в Средиземном море, Аденском заливе и в Красном море, а также в Юго-Восточной Азии.

В докладе УВКБ ООН приведена цифра по вновь перемещенным лицам: только в 2014 году их число составило 13,9 миллионов человек, что в четыре раза больше, чем в 2010 году. Во всем мире сейчас зарегистрировано 19,5 миллионов беженцев (по сравнению с 16,7 миллионов в 2013 г.), 38,2 миллиона перемещены в пределах своих стран (33,3 миллионов в 2013 г.), и еще 1,8 миллиона человек ожидают решений по ходатайствам о предоставлении убежища (1,2 миллионов в 2013 г.).

«В условиях недостатка финансирования и недостатков в глобальном режиме защиты жертв военных действий, люди, нуждающиеся в сочувствии, помощи и убежище, оказались брошенными - сказал Гутерриш. - В период беспрецедентного массового перемещения мы нуждаемся в стол же беспрецедентном гуманитарном ответе и новых глобальных обязательствах по развитию толерантности и защите людей, спасающихся от конфликтов и преследования».

В конце 2014 года Сирия являлась основным поставщиком внутренне перемещенных лиц (7,6 млн.) и беженцев (3,88 млн.). Другими крупнейшими странами исхода беженцев стали Афганистан (2,59 млн.) и Сомали (1,1 млн.).

В условиях резкого роста показателей, глобальное распределение беженцев сильно смещено в сторону беднейших стран. Каждые девять из десяти беженцев, 86%, находятся в менее экономически развитых регионах и странах, а четверть из числа всех беженцев проживают в странах, входящих в список ООН наименее развитых стран.

Европа (+51%)

Конфликт на Украине, рекордные 219 тысяч человек, пересекших Средиземное море, и большое число сирийских беженцев в Турции, ставшей в 2014 году крупнейшей страной приема беженцев (1,59 млн. сирийских беженцев к концу года), повысили общественный интерес к вопросам, касающимся беженцев. В ЕС (Европейский Союз) большинство ходатайств о предоставлении убежища были поданы в Германии и Швеции. В целом, в конце 2014 года общее число перемещенных лиц в Европе достигло 6,7 миллиона по сравнению с 4,4 миллиона год назад. Четверть ходатайств были поданы сирийцами в Турции.

Ближний Восток и Северная Африка (+19%)

Массовые страдания вследствие сирийской войны (7,6 миллионов внутренне перемещенных лиц и 3,88 миллиона людей, перемещенных в регионе и за его пределами в качестве беженцев), сделали Ближний Восток крупнейшим в мире регионом исхода беженцев и регионом приема жертв вынужденного перемещения. В дополнение к высоким показателям исхода вследствие войны в Сирии, речь идет и о новых перемещениях 2,6 миллионов человек в Ираке, в результате чего в конце 2014 года 3,6 миллионов человек стали внутренне перемещенными лицами. Еще 309 тысяч стали вновь перемещенными лицами в Ливии.

Субэкваториальная Африка (+17%, за исключением Нигерии)

Мало замечаемые в мире многочисленные африканские конфликты, в том числе в Центральноафриканской Республике, Южном Судане, Сомали, Нигерии, Демократической Республике Конго и пр., привели в 2014 г. к массовому вынужденному перемещению - показатели лишь немногим уступают ближневосточным. В целом, в Субэкваториальной Африке зарегистрировано 3,7 миллионов беженцев и 11,4 миллионов внутренне перемещенных лиц, из которых вновь перемещенными лицами в 2014 году стали 4,5 миллионов человек. Рост в 17% не включает Нигерию, поскольку в 2014 году методика подсчета внутреннего перемещения изменилась, что привело к колебаниям в статистических данных. Сегодня Эфиопия сменила Кению, став крупнейшей страной приема беженцев в Африке и пятой страной в глобальном масштабе.

Азия (+ 31%)

В Азии, которая долгое время оставалась крупнейшим регионом исхода перемещенных лиц, в 2014 году число беженцев и внутренне перемещенных лиц возросло на 31% – до 9 миллионов человек. Афганистан, ранее крупнейшая в мире страна исхода беженцев, уступила этот печальный титул Сирии. В 2014 году отмечалось постоянное перемещение населения в и из Мьянмы, в том числе этнических рохинья из западного штата Рахин, из регионов Качин и Северный Шан. Иран и Пакистан продолжают оставаться двумя из четырех крупнейших стран приема беженцев.

Америка (+ 12%)

Северная и Южная Америка также показали рост масштабов вынужденного перемещения. Число колумбийских беженцев в течение года упало на 36,3 тысяч человек, составив 360,3 тысяч человек, в основном за счет ревизии числа беженцев, обнародованного Венесуэлой. Колумбия, тем не менее, продолжала оставаться одной из ведущих стран по числу внутренне перемещенных лиц – 6 миллионов, с учетом 137 тысяч вновь перемещенных в течение года колумбийцев. С учетом все большего числа людей, бегущих от бандитизма и насилия, а также других форм преследования в Центральной Америке, США приняли дополнительно 36,8 тысяч ходатайств о предоставлении убежища, что по сравнению с данными 2013 года составило рост на 44%.

Полный текст доклада «Глобальные тенденции» (на английском языке), включая указанную, а также иную информацию - по отдельным странам, детям-беженцам без сопровождения взрослых, числу лиц, возвратившихся в свои страны, и числу лиц без гражданства - можно найти тут.

Как передает «Вечерний Бишкек», произошло это нечаянно: депутаты вовсе не планировали проваливать законопроект, который ранее активно лоббировался. Согласно официальному сайту парламента, законопроект «О внесении изменения в конституционный Закон Кыргызской Республики «О выборах Президента Кыргызской Республики и депутатов Жогорку Кенеша Кыргызской Республики» был принят ими в первом чтении.

Как только депутаты осознали, что натворили, они потребовали провести новое голосование. Спикер парламента Асылбек Жээнбеков согласился. Но тут к микрофону подошел республиканец Абдыжапар Бекматов, который заявил, что правила игры менять нельзя. «Не надо сейчас говорить, что кто-то не понял, за что голосовал. Все отлично знали, что за закон стоит на голосовании. Так что теперь возвращать его на переголосование можно только решением профильного комитета», – напомнил Бекматов. Спикер согласился и с ним. В результате законопроект завис.

Инициатором повышения избирательного барьера выступил лидер фракции «Ар-Намыс» Феликс Кулов. Сначала он предложил поднять барьер с нынешних семи до десяти процентов, прописав в законе, что в случае недобора голосов в парламент пройдут первые четыре лидирующие на выборах партии. Но многие депутаты возразили ему, заявив, что 10-процентный порог слишком высок. Тогда Кулов предложил повысить барьер до девяти процентов от числа проголосовавших избирателей республики, снизив при этом региональный порог - с 0,7 до 0,5 процента голосов по каждой области, Бишкеку и Ошу.

По действующему законодательству, партия, желающая пройти в Жогорку Кенеш, должна набрать не менее семи процентов от общего количества избирателей по республике и 0,7 процента от числа проголосовавших граждан по каждому региону страны.

По данным Министерства юстиции Кыргызстана на 21 мая 2015 года, в этой стране зарегистрировано 199 политических партий, сколько из них являются действующими – неизвестно.