Новыми поправками в миграционное законодательство предполагается «замена механизма квотирования при привлечении к трудовой деятельности на территории РФ иностранных граждан, прибывших в порядке, не требующем получения визы, на разрешительный порядок осуществления трудовой деятельности по патенту». Речь идет о получении патентов на работу у юридического лица.

Закон о патенте для иностранных граждан, работающих в России по найму физическими лицами, был принят весной 2010 года. Этот документ сразу стал пользоваться, так сказать, спросом, поскольку квот на его выдачу не устанавливалось, что серьезно облегчало процесс получения патента, который позволял иностранцу легально работать в России, но – только у физических лиц. Платежами за патенты российская казна пополнилась на миллионы рублей, и этот опыт был признан успешным, в связи с чем российские власти все же решились на отмену квотирования иностранной рабочей силы и замену патентами разрешений на работу.

Однако спешить радоваться трудовым мигрантам не стоит. Во-первых, процесс получения патентов усложнен: теперь, кроме дактилоскопии и медицинского обследования, необходимо будет пройти тестирование для получения сертификата о владении русским языком, знании истории России и основ законодательства этой страны, что обойдется соискателю в дополнительные несколько тысяч рублей. От необходимости обзавестись таким сертификатом будут освобождены лишь те, кто сможет представить документ об образовании, выданный до 1991 года в СССР либо после 1991 года – в российском учебном заведении.

Во-вторых, мигрант обязан приобрести полис добровольного медицинского страхования (ДМС) на срок работы в России. Кроме того, по данным ИТАР-ТАСС, закон обязывает трудовых мигрантов предоставлять подтверждение отсутствия судимости (но в самом законопроекте это положение отсутствует).

В-третьих, пакет документов на получение патента необходимо подать в течение 30 суток после въезда в Российскую Федерацию. Успеет ли человек за это время подготовить все требуемые справки и сертификаты – вопрос, особенно если перед тестированием ему придется пройти учебный курс по заявленным дисциплинам.

В-четвертых, власти оставляют за собой право (и это зафиксировано в законе) на приостановление на определенный период выдачи патентов с учетом потребности региона в привлечении иностранных работников. То есть, фактически, на смену квотирования придет отказ в выдаче патента в связи с достаточностью иностранной рабочей силы. А там, где есть возможность отказать, как правило, есть и возможность разрешить – за определенное вознаграждение.

Разрешения на работу, выданные до вступления в силу новых правил, продолжат действовать в течение срока, на который они были выданы, либо до их аннулирования. При этом срок действия патента с 1 января 2015 года продлению не подлежит. Зато те, кто получит патент в 2015 году, смогут через год переоформить его на такой же срок без выезда за пределы России.

Международное информационное агентство «Фергана»

К реализации запрещены:

водка «Талка», «Империя», «Дикий гусь», «Зеленая марка «Ржаная», «Русский гарант качества», «Рублевка», «Посольская»;

пивные напитки «Miller Genuine Draft», «Hoegaarden White» белое;

пиво «Grolsch» Premium Lager»», «Brahma», «Pilsner Urguell», «Жигули» барное, бархатное, «Жигулевское» оригинальное, «Бад», «Lowenbrau Original» оригинальное.

Комитет рекомендовал потребителям и предпринимателям «обращать внимание на указанную продукцию во избежание неприятных покупок».

Международное информационное агентство «Фергана»

Фото Kommersant.Ru

Итак, в Узбекистане официально стартовала предвыборная кампания. Как сообщил 17 ноября председатель Центральной избирательной комиссии Мирза-Улугбек Абдусаломов, все политические партии в установленные законом сроки провели свои съезды и конференции, на которых были выдвинуты кандидаты в депутаты Законодательной палаты Олий Мажлиса (нижней палаты парламента) республики, и теперь начинается агитация. Все кандидаты - с высшим образованием, а пятая их часть имеет даже ученую степень доктора или кандидата наук. Тринадцать процентов из числа всех кандидатов ранее уже избирались депутатами. Насколько эффективно они работали и действительно ли заслуживают переизбрания – неизвестно. Да и трудно это установить: депутаты в Узбекистане перед народом не отчитываются, если не считать редких выступлений с набором общих фраз, сетует наш блогер Болтабой Тешабоев, первую колонку которого мы предлагаем сегодня читателям «Ферганы».

Обожаю выборы в Узбекистане. Приятно осознавать, что ты - часть общества, часть демократических процессов в стране. Всегда готовлюсь к выборам, как к празднику. Собственно, почему это не праздник? Самый настоящий праздник. Сами посудите: в этот день весь народ идет на избирательные участки, чтобы на других посмотреть и себя показать.

А где еще можно увидеть сразу такое количество наивных людей? Нигде. Некоторые люди с утра идут, чтобы сыграть свою маленькую роль в постановке для мирового сообщества. Пусть все видят, что у нас на бумаге демократия! Пусть все знают, с каким чувством собственного достоинства народ расписывается в собственном бессилии! А если серьезно, то лично для меня ходить на выборы в Узбекистане всё равно, что совать руку в унитаз – результат заведомо известен и неизменен.

Начнем с того, что кандидаты в депутаты даже не удосуживаются пообещать избирателям что-нибудь приятное. Хотя бы лампочки в подъездах заменить. А зачем, собственно, что-то обещать? Наверху уже все места распределены, осталось лишь 21 декабря сыграть спектакль. Нет необходимости расшаркиваться перед лохами, то есть - перед избирателями. Не нужны лишние затраты, поездки, обман.

Вообще, нашему народу надо дать коллективную медаль. Мы не лезем в дела чиновников, при этом позволяем им лезть в наши дела. Мы молча исполняем роли статистов на выборах, в ответ народные избранники увеличивают налоги и ослабляют социальную защиту. Ну, где еще такое можно встретить? Такой народ надо лелеять и оберегать, а то некому хлопок собирать будет.

Народ никогда не потребует от своего избранника, своего слуги отчета о проделанной работе. Никогда. Представляю, как удивится депутат, только что пообедавший пловом, восседающий в мягком кресле, лоснящийся от жира, довольный жизнью, если вдруг к нему в кабинет каким-то чудом проникнут люди - простые граждане. Те самые, которые этого борова вчера избрали. Зайдут и спросят: «А что ты, собственно, для нас сделал, слуга?»

Депутат, прежде всего, удивится тому, что эти людишки смогли пройти мимо охраны. Не зря же народный избранник огораживается от народа. А когда поймет, что встать и уйти он не может, то весьма вероятно, что в голове у него заработают извилины, что прежде реагировали лишь на предмет собственного обогащения. А ответить народу нечего. Потому что в этой ситуации народ будет ждать не обычной высокопарной чуши, а конкретного отчета.

Вот чего нам не хватает, чтобы простой гражданин пошел на выборы с чувством собственного достоинства. До тех пор, пока депутат народу не подконтролен, пока народ не может реально взять и отозвать нерадивого депутата, все эти выборы – лишь бесполезная трата народных времени и денег. Ведь средства, что выделяет бюджет на проведение выборов и содержание депутатов, берутся из наших с вами карманов. Причем вопреки нашему желанию.

Одно радует: нам повезло, что из нескольких кандидатов выберут только одного. Всех дармоедов народ не прокормит.

Обожаю выборы. Выборы в Узбекистане – подтверждение того, что полунищий народ продолжает терпеть коррупцию, произвол чиновников и собственное бесправие.

Терпел, терпит и… будет терпеть?

Болтабой Тешабоев (Ташкент), специально для «Ферганы»

Поделиться собственным мнением о приближающихся выборах в узбекский парламент и оставить комментарий к данной записи вы можете оставить здесь.

Международное информационное агентство «Фергана»

За убийство, которое он не совершал, несовершеннолетний получил 14 лет. Из них отсидел «всего» 4,5 года и вышел на исправительные работы по месту жительства. Родителям бы радоваться, что сын оказался дома, а отец продолжает «лезть в бутылку», доказывать невиновность парня. Отец хочет добиться не только его полного оправдания, но и реабилитации, а также примерного наказания виновных. Его желание, вроде, вполне законное, но в условиях нынешнего Узбекистана наталкивается со стороны чиновников на непонимание, угрозы и саботаж.

14 ноября в Ташкенте прошло заседание коллегии Верховного суда, которое рассматривало заявление отставного подполковника милиции из Кашкадарьи Бахрома Абдурахимова с целью реабилитации своего невинно осужденного сына. Суд, вроде, пошел на встречу - изъял из обвинения статью об убийстве особо жестоким способом и «скостил» четыре года. Но Абдурахимов уехал домой в шоке и с давлением «за двести» - он надеялся на полное оправдание сына, а ему вроде как «бросили кусок»…

Все начиналось обыденно

Оказаться не в то время и не в том месте - в месте, где совершено преступление - может каждый. Причем, не только в Узбекистане, а в любой стране мира. Но, пожалуй, только в Узбекистане этот «каждый» имеет все шансы получить «длинный» срок, хотя его невиновность ни у кого не вызывает сомнений.

Впрочем, обо всем по порядку. Сначала о месте действия. Кашкадарьинская область, маленький городок Гузар, что пытается жить по законам рыночной экономики. Тон в этом начинании задают такие люди, как местный бизнесмен Акбар Пулатов, который имеет малые предприятия, стройплощадки, ресторан и что-то среднее между магазином, чайханой и базой по оптовой продаже пива под названием «Олтин хурозча» («Золотой петушок»).

Бадриддин Абдурахимов

Криминальный авторитет Рахим Соатов, чуть больше 30 лет. Та же молодежь сказала бы о нем - «конкретный пацан». Человек нелегкой судьбы. В 13 лет остался без родителей, уехал в Ташкент, где стал подрабатывать на рынке, называемом «Ипподромом». В 18 лет совершил убийство, отсидел семь лет и был переведен в кашкадарьинскую колонию-поселение №82, что в 30 километрах от Гузара. Колония по договору с местными предпринимателями отправляла своих подопечных к ним на работы, так Соатов и очутился в качестве грузчика в «Золотом петушке».

Это обстоятельство и явилось прелюдией дальнейших драматических событий. В сентябре 2009-го года «авторитет» Соатов обратился к кассиру Абдурахимову с просьбой занять ему «на пару дней» сто тысяч сумов. Мол, он, как зек, никуда не денется, а, кроме того, в залог остается его спортивная сумка с вещами, что лежит на складе стеклотары.

Бадриддин посчитал жестоким отказывать и так обездоленному человеку и дал из кассы требуемую сумму. А Соатов на эти деньги с подружкой, местной жительницей, рванул «проветриться» в Ташкент. Но так как его бесшабашные действия были расценены руководством колонии, как побег, Соатов был объявлен в розыск, в тот же день задержан в Чиназе, получил к оставшимся шести месяцам отсидки еще шесть, и получившийся в итоге год отбывал уже в обычной зоне. А предприниматель Пулатов за утраченные сто тысяч сумов племянника сильно не ругал - парень, заняв деньги, не совершил ничего бесчестного, - и списал эту сумму в безвозвратные убытки.

Чисто провинциальное убийство

Развитие событий последовало ровно через год, 18 сентября, когда вышедший на свободу Соатов заехал в «Золотой петушок» за своей сумкой. Бадриддин к тому времени уже закончил колледж и поступил на первый курс университета, но так как все его сокурсники уехали на хлопок, а он был освобожден по зрению, опять оказался за кассой.

Сумку семнадцатилетний парень отдавать наотрез отказался, предложив сначала вернуть занятые сто тысяч. Соатов посчитал это вполне резонным и сделал встречное предложение - проехаться вместе с ним в соседний Яккабагский район, где он хранит деньги.

До Яккабагского района полсотни километров, но, как утверждают местные жители, за сотней тысяч сумов (в 2010-ом году - около 30-40 долларов по рыночному курсу) туда из нищего Гузара поехал бы любой. Тем более у Соатова были «колеса» - земляк Холман Кадыров с машиной.

Пятидесятилетний Кадыров сразу оказался недоволен появившимся в салоне пассажиром, зло упрекнул приятеля, что тот «взял с собой малолетку». Соатов огрызнулся - мол, гони сто тысяч, и высадим мальчишку. Водитель ответил матом, употребив весьма неосторожные выражения по отношению к человеку, отсидевшему в тюрьме приличный срок. Соатов потребовал «спрос». В итоге машина остановилась, едва отъехав от Гузара, земляки вступили в ожесточенную перепалку, а перепуганный Бадриддин выскочил наружу по малой нужде.

В «легковушку» Бадриддин вернулся только после ого, как услышал беспорядочные и тревожные звуки клаксона. Открыл дверь и увидел, как его должник Соатов, сидевший на заднем сиденье, одной рукой душит водителя, а другой бьет его в живот. Именно водитель жал на клаксон, призывая на помощь, и Бадриддин попытался ему помочь, схватив рукой за кисть Соатова.

Бадриддин из-за плохого зрения не разглядел, что в этой кисти был маленький перочинный нож - им бывший зек перед начавшимся спором чистил яблоко, - и порезал три пальца. Впрочем, помощь водителю уже была не нужна - от многочисленных ран он уже скончался.

Соатов припугнул Бадриддина - мол, расскажешь кому, убью - и отпустил на все четыре стороны. Тот тут же уехал домой на попутке, после чего убийца закопал труп, поджог машину и скрылся.

Немедленно идти в милицию!

Все это столь подробно рассказывается для того, чтобы у читателя не возникло вопросов. Именно такой ход событий подтверждается и рассказом Бадриддина, и признанием Соатова, и показаниями свидетелей, и первоначальными заключениями экспертизы.

Но вернемся к дальнейшим событиям. Бадриддин вернулся домой, закрылся в своей комнате. Наутро в подавленном настроении вышел на работу в «Золотой петушок». Вечером опять ушел в свою комнату. Как рассказывает мать парня, она забеспокоилась, зашла к сыну, увидела того плачущим. Стала спрашивать, в чем дело, он все ей рассказал.

Бахром Абдурахимов, бывший подполковник милиции.

Там встретили своего бывшего коллегу очень доброжелательно. Поблагодарили, что оперативно доставил в милицию ценного свидетеля, парня тоже похвалили за мужество. После чего попросили Бахрома оставить сына до утра в РОВД - мол, сейчас доставят сюда убийцу, по горячим следам сделают очную ставку, а потом молодого человека на машине отвезут домой.

Бывшие коллеги пошли на подлость

Отставной подполковник ни минуты не сомневался, что в бывшие коллеги в отношении его несовершеннолетнего сына поступят порядочно, поэтому с чистой совестью покинул здание РОВД. Как выяснилось дальше, это было его большой ошибкой.

Вот как описывает Бадриддин то, что произошло дальше, в интервью правозащитнице Елене Урлаевой: «Сразу после ухода отца в кабинет ворвался сотрудник уголовного розыска Тулкин Ярматов и нанес мне удары в грудь. Я упал, очки улетели в сторону, когда я хотел их достать, он стал меня бить ногами. Я от боли и неожиданности растерялся, стал плакать и просил позвать отца. Но сотрудники милиции пригрозили, что моего отца тоже посадят в тюрьму за то, что я два дня молчал об убийстве».

Одним словом, у семнадцатилетнего паренька за остаток ночи выбили «чистосердечное признание» в том, что он вместе с Соатовым убил Кадырова с целью ограбления. А когда утром обеспокоенный долгим отсутствием сына Бахром Абдурахимов отправился в РОВД, на проходной ему сообщили, что «есть приказ вас не пускать».

- Мои бывшие коллеги совершили такой подлый поступок по двум простым причинам, - говорит Бахром Абдурахимов. - Первая - облегчение следственной работы. Если бы мой сын выступил в качестве свидетеля, то такой опытный преступник, как Соатов, мог перед арестом уничтожить улики и спокойно «пойти в отказ». А показаний Бадриддина как соучастника убийства было вполне достаточно для осуждения. И вторая причина, самая главная, - деньги. Не забывайте, что Бадриддин - племянник одного из самых богатых людей Гузара.

Как рассказывает бывший подполковник, деньги у него попросили уже утром того же дня. С сотового телефона Бадриддина, который был официально изъят у того несколько часов назад, в половине седьмого утра позвонил неизвестный и измененным голосом попросил 20 тысяч долларов за «отмазку» сына. Через два часа позвонил снова, спросил, нашел ли Абдурахимов деньги. Отставной офицер попытался выяснить отношения, но неизвестный, поняв, что денег не будет, дал отбой. А телефон, с которого были сделаны эти звонки, в список вещественных доказательств не попал и вообще таинственным образом исчез.

- Я сам привел в милицию за руку сына как свидетеля, а тут такая подлость, - до сих пор, рассказывая об этом, не может сдержать негодования Бахром Абдурахимов. - И от кого - от бывших товарищей, с которыми сидел за одним столом!

Несмотря на жалобы отца, Бадриддин Абдурахимов оказался вместе с Рахимом Соатовым на одной скамье подсудимых. Единственным доказательством вины парня оказалось «чистосердечное признание», выбитое из него в ту памятную ночь, когда он добровольно явился в милицию. Но судьям это показалось вполне достаточным, и в феврале 2011 года они огласили приговор: Соатову - пожизненное заключение, а Абдурахимову - 14 лет лишения свободы. Состоявшейся в марте суд кассационной инстанция оставил приговор в силе.

Отставной подполковник провел свое расследование

Отец не стал оспаривать приговор, он принялся оспаривать сам факт заведения уголовного дела на сына. С милицейской дотошностью разыскал нужные документы и вскрыл все факты нарушений и фальсификаций со стороны сотрудников внутренних дел, прокуратуры и судей. Начиная с такого «пустяка», как отсутствие адвоката или близкого родственника во время дачи несовершеннолетним «чистосердечного признания», и заканчивая жонглированием показаний экспертиз.

Например, экспертиза утверждает, что убитого кололи одним острым предметом - т.е. одним ножом, а в деле почему-то со ссылкой на эту же экспертизу говорится, что двумя, хотя лезвие «второго ножа» в два с половиной раза больше, чем реальное орудие убийства - перочинный ножик.

Или в деле запротоколировано, что в сгоревшей машине найден нож со следами «свежей крови», соскобы смазаны ватой, которая положена в запечатанный конверт, а затем, когда следователи понимают, что это выглядит смешно, конверт оказывается вскрытым, и там появляется уже вата со следами гари. Причем экспертиза никакой крови в этой вате не обнаруживает, но в обвинительном заключении почему-то все равно проходит как «доказательство вины» Бадриддина.

Но не будем утомлять читателя перечислением подобных фактов - их достаточно много. Скажем только, что благодаря упорству бывшего подполковника Бахрома Абдурахимова 30 декабря 2011 года судебная коллегия Верховного суда в порядке надзора отменила приговор судов первой и кассационной инстанций и отправила дело на новое рассмотрение в ту же Кашкадарью.

Но Каришинский суд встал на защиту предыдущего приговора. А чтобы новое решение судей выглядело более убедительно, стал заниматься откровенным подлогом. Например, в приговоре суда, состоявшегося в январе 2011 года, свидетели говорят, что видели только горящую машину, а в приговоре суда от 24 августа 2012 года уже утверждают, что «убийство совершили Соатов и Абдурахимов». Хотя при этом никаких новых показаний свидетели не давали.

В Узбекистане неизвестно слово «реабилитация»

С тех пор возмущенный отец написал множество жалоб и «открытых» писем, которые в итоге и привели к протесту заместителя председателя Верховного суда на несправедливый приговор, а затем и к заседанию коллегии этого суда 14 ноября.

- Перед началом суда, который постоянно откладывался, ко мне подошел секретарь и намекнул, что они «могут всерьез заняться моим сыном». Вроде как угрожал - «не буди лихо, пока оно тихо», - рассказывает отставной подполковник.

Но Абдурахимов не собирается останавливаться. По его словам, он будет вновь и вновь писать жалобы, пока не добьется полной реабилитации своего сына. Тем более что жизнь Бадриддина оказалась основательно поломанной - из мест заключения он вышел больным, а зрение ухудшилось, стало «минус пять». Его сокурсники уже окончили институт, а он так и остался недоучившимся студентом и работает сейчас в коммунальной службе Гузара, ежемесячно отдавая 30 процентов заработка государству.

Чего хочет бывший подполковник? Полной отмены приговора в отношении своего сына, восстановления его на первом курсе института. Наказания виновных - по 230 и 231 статьям Уголовного кодекса: следователи, привлекшие к ответственности заведомо невиновного, и судьи, осудившие этого заведомо невиновного, должны получить от пяти до десяти лет. А также полной реабилитации, включающей в себя компенсацию материальных и моральных потерь.

Но вот добьется ли этого простой смертный? Ведь даже ему, бывшему старшему офицеру милиции, не приходилось слышать, чтобы кого-нибудь из судебно-правовой системы Узбекистана осудили по 230 и 231 статьям. А расшифровки понятия «реабилитация» он так и не нашел ни в одном законе страны…

Международное информационное агентство «Фергана»