Несовершеннолетние дети трудовых мигрантов, оставшиеся без должного присмотра, могут быть отправлены в специализированные детские учреждения и содержаться там до возвращения родителей. Соответствующие поправки в Семейный кодекс Таджикистана внесли депутаты нижней палаты таджикского парламента, сообщает Би-би-си.

Таким образом, таджикские власти впервые признали, что оставшиеся без надзора дети — острая проблема, она актуализировалась после начала гражданской войны в Таджикистане (1992-1997 годы) и массовой трудовой миграции. Почти у 80 процентов беспризорников жив хотя бы один родитель, а чаще - оба, и, как правило, они являются трудовыми мигрантами. По данным Миграционной службы Таджикистана, в России проживает 1 миллион 32 тысячи 620 граждан Таджикистана. (Численность населения республики немного превышает 7,5 миллионов человек).

По данным правозащитных организаций, более 30 процентов таджикских детей сегодня не посещают школы, большинство из них работают. По информации Госкомстата, в Таджикистане зарегистрировано более 176 тысяч работающих детей, большая половина которых - дети трудовых мигрантов.

Периодически беспризорников задерживает милиция, после профилактических бесед их отпускают, предупреждая об ответственности, но подростки вновь выходят на улицу зарабатывать на жизнь. Кто-то попрошайничает, кто-то питается отбросами из мусорных баков, но большинство детей все же пытаются работать: грузчиками, мойщиками машин, разносчиками газет, помощниками продавцов.

«Конечно, родители-мигранты стараются присылать деньги родственникам, чтобы те присматривали за их детьми. Но одно дело, когда о детях заботятся родители, а совсем другое - родственники. Получается, что дети отстраняются от учебы, им уделяется мало внимания и они фактически предоставлены сами себе. В последнее время увеличилось число таких подростков», - говорит правозащитница Гулбахор Муродова.

По мнению экспертов, таджикские власти были вынуждены принять новые поправки в семейный кодекс страны из-за увеличения числа преступлений, совершаемых детьми. Как правило, это воровство и мелкое хулиганство, однако есть и тяжкие преступления - торговля наркотиками и проституция.

Нововведения в Семейный кодекс страны призваны помочь безнадзорным детям вернуться в учебный процесс. Пока их родители находятся за рубежом на заработках, воспитанием подростков будет заниматься государство.

Международное информационное агентство «Фергана»

В регионах Казахстана созданы пропагандистские группы по борьбе с терроризмом, в которые вошли имамы и религиоведы, сообщают Новости-Казахстан со ссылкой на главу Агентства по делам религий Кайрата Ламу Шарифа.

По его словам, во всех областях страны созданы территориальные департаменты по делам религий, которые контролируют религиозную ситуацию на местах. При этих департаментах и организованы информационно-пропагандистские группы, которые проводят разъяснительную работу среди населения, особенно в тех регионах, где уже произошли теракты. «Тем самым мы сохраняем стабильность среди населения этих регионов», - пояснил Шариф.

Напомним, 31 октября в областном центре Атырау прогремели два взрыва: в мусорном контейнере у здания областной администрации и во дворе многоэтажного жилого дома – мужчина произвел самоподрыв. Жертв среди населения не было. Инцидентам в Атырау предшествовали взрывы в Актобе и Астане.

Второй теракт произошел в городе Таразе 12 ноября: джихаддист совершил вооруженное нападение на работников правоохранительных органов, в результате которого погибли двое сотрудников КНБ, трое сотрудников полиции и двое гражданских лиц. Преступник при задержании совершил самоподрыв и погиб.

Международное информационное агентство «Фергана»

Волею судьбы два человека, которые раньше находились по разные стороны баррикад, оказались сегодня в одном исправительном лагере. Первый стал жертвой мести милиционеров и прокурорских работников, с беспределом которых боролся. Другой сидит «за фамилию», которая некогда внушала страх многим чиновникам. Но если первого «самый гуманный суд» приговорил к пожизненному лишению свободы, то второй со дня на день может покинуть зону. О том, как сидится брату бывшего президента Ахмату Бакиеву и правозащитнику Азимжану Аскарову, рассказывает бишкекский еженедельник «МК-Азия».

Очередной печатный номер издания выйдет во вторник, 22 ноября. На веб-сайте газеты статья появится в ближайший четверг.

Известный правозащитник Азимжан Аскаров и младший брат президента Бакиева, Ахмат, «мотают срок» в исправительной колонии №47, более известной среди спецконтингента как «больничка». В разные года здесь сиживали «законники» Азиз Батукаев и Рыспек Акматбаев.

Аскаров содержится в подвальном помещении камерного типа, размером 2 на 3 метра: такие камеры предназначены для осужденных на пожизненный срок. Раз в день его выводят на прогулку в карантинный дворик… Здесь же, «на карантине», досиживает свой срок Ахмат Бакиев. Камера у него чуть просторнее, чем у Аскарова, но это все-таки не хоромы, какие были у Бакиевых в их лучшие времена.

— На воле я слышал про Ахмата Бакиева как про младшего брата президента, — говорит Азимжан Аскаров. — Лично с ним знаком не был и по каким-либо делам не пересекался. Да и особой нужды в знакомстве с ним не испытывал. Хотя мне вспоминается один случай... Сестра покойного депутата Баямана Эркинбаева пыталась выжить с Базар-Коргонского центрального рынка многих торговцев, в основном женщин. Они судились с ней, писали коллективные жалобы и обращения в различные государственные структуры, митинговали у здания районной администрации, но все было бесполезно… Тогда я посоветовал отчаявшимся женщинам обратиться к Ахмату Бакиеву, авторитет которого в области был высок. Торговки так и сделали — не поверите, проблемы сразу были улажены. Потом женщины рассказали мне, что Ахмат Салиевич их принял, выслушал и обещал помогать.

- Мое знакомство с младшим из братьев Бакиевых произошло уже здесь, - продолжал Аскаров. - Как правило, раз в день меня выводят на прогулку во двор карантинного отдела, где содержатся «новички» — те, кто только прибыл в колонию. Так вот, в какой-то момент меня перестали выводить, и я безвылазно сидел в камере, как крот в норе. Позже узнал, что в колонию привезли Ахмата Бакиева, и чтобы пресечь возможные конфликты, администрация приняла решение ограничить меня в прогулках, не давая нам возможности встретиться. Я ведь, когда занимался правозащитной деятельностью, часто критиковал власть… И хотя я пытался убедить конвоиров, что у меня нет личной антипатии к брату экс-президента, в прогулке все равно было отказано.

Азимжана Аскарова выводят на прогулку. Фото © Улугбека Бабакулова

А потом, в один из тех дней, кто-то постучал в окошко-воздуховод моей камеры, которое находится под самым потолком и выходит во двор карантина. Я спросил, кто там. Мне ответили: «Азимжан-ака, я — Ахмат Бакиев. Мы не знакомы, но я много о вас слышал. Говорят, до моего прибытия сюда вас каждый день выводили на прогулку, а теперь перестали. Это связано со мной?» Я подтвердил. «Так почему вы не напишите заявление начальнику колонии?» — спросил Ахмат Салиевич. Я ответил, что получится, будто я жалуюсь на осужденного Бакиева, и это неправильно истолкуют другие зеки. Бакиев сказал, что все будет нормально, потому что никаких претензий ко мне он не имеет. Я сразу написал заявление на имя начальника колонии и уже на следующий день меня вывели на прогулку. Именно тогда я впервые увидел Ахмата Салиевича и познакомился с ним лично...

Самым интересным для меня было его признание — он сказал, что стал ценить работу правозащитников. «Я много слышал о том, что они судятся с милиционерами и прокурорами, что их преследуют и прочее, но не имел полного представления об их работе. Мало того, я не знал, что такое большое количество правонарушений происходит в следственных органах и местах заключения. А теперь, пройдя через следствие и суды, отсидев в ИВС и СИЗО, я все это знаю. Если, даст бог, вы, Азимжан-ака, освободитесь, усильте работу по защите прав задержанных и осужденных. А я в меру своих сил и возможностей буду вам помогать».

И еще один момент. Посетители часто приносят Ахмату Салиевичу газеты. Он просматривает их сам, а потом передает мне, когда выхожу на прогулку, говорит: «Вы много читаете, вам это будет интересно». Я стараюсь не терять времени и быстро просматриваю газеты там же, во дворике: в камере трудно читать даже при свете лампы, зрение у меня сильно упало, очки уже плохо помогают.

Азимжан Аскаров. Фото © Улугбека Бабакулова

— Было время, когда Ахмата Бакиева называли «теневым губернатором» юга… Вы не разговаривали с ним о прошлом?

— Нет, о прошлом я не спрашиваю. Да и какое это сейчас имеет значение? Однажды он попросил меня просмотреть документы по его делу, которые были подготовлены адвокатом. Я поинтересовался, не обидится ли он, если я выскажу свои замечания. Ахмат Салиевич дал добро, я написал свои комментарии и посоветовал добавить некоторые моменты, которые позже были использованы при подготовке апелляционной жалобы. На заседании суда второй инстанции с Бакиева были сняты многие обвинения.

— Он делится с вами мнением о газетных публикациях про него самого или его братьев?

— Я заметил, что ему неприятно об этом читать, он становится задумчивым. Однажды он увидел в какой-то газете интервью Оксаны Малеваной, которая заявила, что не верит в причастность Жаныша Бакиева к убийству Медета Садыркулова. Таким радостным, как в тот день, я его больше не видел… Но читая другие статьи, Ахмат Салиевич расстраивается, переживает. А я ни о чем его не расспрашиваю.

— Как часто вы общаетесь?

— Каждый день, во время прогулки по карантинному дворику. Длина дворика — 23 метра, за отведенное мне время я стараюсь пройти не меньше семи километров и даже газеты читаю во время ходьбы. Когда спускаюсь в камеру, конвоиры спрашивают, сколько километров я прошел сегодня.

— Как выглядит ваша камера?

В камере Азимжана Аскарова. Фото © Улугбека Бабакулова

— Как кабинет в офисе (смеется): книги, радио, телевизор… Очень красивое помещение. Там у меня картины, которые я рисовал, когда зрение было в порядке. Если начальник разрешит, мы можем пройти и посмотреть.

— Начальник разрешает, — откликнулся «хозяин» ИК-47 Асхат Эгамбердиев, в кабинете которого мы беседовали. — Кстати, там же вы сможете пообщаться с Ахматом Бакиевым…

Азимжан Аскаров показывает свои картины. Фото © Улугбека Бабакулова

В камере Азимжан показал мне свои картины. Потом мы поднялись из подвала во двор карантинного отделения, в одном из помещений которого «расквартирован» Ахмат Бакиев. Он занимает комнату площадью около 20 квадратных метров, здесь есть кровать, шкаф, тумбочка с телевизором, раковина и столик, который используется одновременно как столовый и как журнальный. В огороженном углу — «толчок», куда забита пластиковая бутылка (по всей видимости, «постоялец» им не пользуется). В принципе, «удобства» имеются в конце дворика, так что наличие отдельного туалета даже не требуется.

Войдя к Ахмату Салиевичу, я понял, что беседа с журналистом ему не по душе.

— Надеюсь в скором времени выйти на свободу и уже тогда ответить на все ваши вопросы, — пообещал младший из братьев Бакиевых.

Ахмат Бакиев в своей камере. Фото © Улугбека Бабакулова

— Как проходит ваше общение с Азимжаном Аскаровым?

— Нормально. — Заключенный пожал плечами. — Я не имел к нему никаких претензий, поэтому не хотел быть причиной того, что его не выводят на прогулку… Если честно, по-моему, он осужден несправедливо. В том, что произошло в Базар-Коргоне, виноват человек, который был во временном правительстве. А с Аскаровым просто свели счеты за его правозащитную деятельность.

В камере у Ахмата Бакиева. Фото © Улугбека Бабакулова

— Чем вы планируете заняться на свободе? Может быть, собираетесь куда-нибудь уехать?

— Я пока точно не решил, чем займусь, но однозначно никуда не уеду. Останусь в Кыргызстане. Прежде всего, мне надо поправить здоровье. Видите, сколько таблеток приходится принимать каждый день… — Ахмат Бакиев кивнул на коробки с лекарствами. — Хорошо еще, что я в «больничке» нахожусь. В другой колонии вряд ли выдержал бы.

— У вас нет желания заняться политикой, поддержать кого-то из проигравших кандидатов в президенты?

— Никого, кроме правозащитников, я поддерживать не буду и в политику не пойду. Не мое это.

В камере у Ахмата Бакиева. Фото © Улугбека Бабакулова

Улугбек Бабакулов, главный редактор еженедельника «МК-Азия» (Бишкек), фото автора.

Жестокое и страшное преступление произошло в Ташкенте 18 ноября 2011 года. Как сообщил «Фергане» председатель Инициативной группы независимых правозащитников Узбекистана (ИГНПУ) Сурат Икрамов, в середине дня в собственной квартире на 19 квартале жилого массива Чиланзар были убиты беременная Шохида Джураева 1989 г.р., её годовалый ребёнок и восьмилетняя племянница Марзия. Все они скончались от ножевых ранений. 19 ноября все погибшие были похоронены.

Как сообщили в ИГНПУ очевидцы, муж Шохиды Аваз, вернувшись с работы домой около 17-ти часов, увидев окровавленные тела своей семьи и вызвал милицию. В настоящее время он содержится под стражей в Чиланзарском РОВД г. Ташкента. Возбуждено уголовное дело.

В дополнение к сообщению о страшном убийстве ИГНПУ приводит данные о родственниках погибшей Шохиды Джураевой. Как оказалось, по меньшей мере, трое из них несколько лет назад были обвинены в экстремизме и приговорены к длительным срокам лишения свободы.

Так, Джураев Абдушукур Абдукахарович, 1978 г.р., был арестован 3 октября 2003 года, обвинен по статьям 159 «Посягательство на конституционный строй Республики Узбекистан», 244-2 «Создание, руководство, участие в религиозных экстремистских, сепаратистских, фундаменталистских или иных запрещенных организациях». Приговором Юнус-Абадского суда по уголовным делам г. Ташкента осуждён 23 февраля 2004 года к 5,5 годам лишения свободы, по истечении срока добавлено ещё 2 года по статье 221 «Неповиновение законным требованиям администрации учреждения по исполнению наказания». Отбывает срок наказания в КИН 64/48 г. Зарафшан.

Второй брат Шохиды - Джураев Абдували Абдукахарович, 1981 г.р., в 2005 году по статье 244-2 приговорен Ташкентским городским судом по уголовным делам к 7-ми годам лишения свободы. Отбывает срок наказания в КИН 64/46 г. Навои.

Зять убитой Акбаров Ахрор Акрамович, 1979 г.р. (отец погибшей 8-ми летней Марзии) 26 сентября 2005 года приговорен Ташкентским городским судом по уголовным делам к 9-ти годам лишения свободы по статьям 159, 228 «Изготовление, подделка документов, штампов, печатей, бланков, их сбыт или использование», 244-1 «Изготовление или распространение материалов, содержащих угрозу общественной безопасности и общественному порядку», а также 244-2. Отбывает наказание в КИН 64/47 г. Кизилтепа Навоийской области.

Отметим, что СМИ Узбекистана хранят молчание по поводу этого преступления.

Международное информационное агентство «Фергана»

На фото: Нуриддин Махкамов

1 ноября 2011 года на веб-сайте «Озоди.org» (таджикской службы Радио «Свобода») было опубликовано интервью предпринимателя Нуриддина Махкамова, пострадавшего, по его словам, от рейдерства со стороны шурина президента Таджикистана – известного бизнесмена и главы «Ориёнбанка» Хасана Садуллоева. На русском языке это интервью еще не распространялось. По данным «Ферганы», русскоязычные СМИ Таджикистана попросту побоялись его размещать. Мы публикуем текст беседы с пострадавшим предпринимателем полностью.

Беседа журналиста таджикской службы Радио «Свобода» Абдукаюма Каюмзода с Нуриддином Махкамовым, бизнесменом и главой компании «Бахт» из Худжанда. Оригинал на таджикском языке.

Вот уже в течение длительного времени идет спор между фирмой «Бахт» и «Ориёнбанком». Представители компании обвиняют банк в расторжении договора и в незаконном присвоении денег. Мы спросили у Нуриддина Махкамова, руководителя компании «Бахт» из Худжанда, в чем суть дела?

Нуриддин Махкамов: - Этот спор продолжается с 2004 года. Наша компания сотрудничала с мелькомбинатом «Темурмалик» города Кайраккума, мы поставляли им зерно. Стоит отметить, что предприятие «Темурмалик» очень крупное, и в связи с этим они сотрудничали не только с нами, но и с другими компаниями и частными лицами. Но мелькомбинат потерпел фиаско, и его дело было передано в суд.

Экономический суд Согдийской области своим решением передал часть его имущества на ту сумму, на которую мы поставили им зерно, нашей компании. В то время «Ориёнбанк» также находился в числе кредиторов предприятия «Темурмалик». Представитель «Ориёнбанка» предложил для защиты этого крупного предприятия от развала позволить банку его приватизировать полностью, а через три месяца работы, они рассчитаются с нашими долгами. Сказали, что они богаты, что задолженность перед нами не очень большая, и они смогут вернуть нам наши деньги. Мол, жаль допустить ликвидацию столь крупного производственного объекта. Мы согласились.

19 февраля 2004 года по определению суда все компании, имеющие свою долю в этом предприятии, дали согласие на то, чтобы «Ориёнбанк» забрал его и в течение трех месяцев вернул нам наши деньги. Суд вынес соответствующее решение. Прошли три месяца, но со стороны «Ориёнбанка» ни слуху, ни духу. Таким образом, прошел год, потом два года, три, всё - тишина.

ДОСЬЕ «ФЕРГАНЫ»:

Хасан Асадуллозода (Садуллоев Хасан Асадуллоевич), один из братьев Шарифамо Рахмоновой – супруги президента Республики Таджикистан.

До обретения независимости не проявлял особых талантов или бизнес-успехов. Впервые о «Хасан-ака» (так его называют в Таджикистане) заговорили в конце 90-х годов, когда он возглавил Таджикскую товарно-сырьевую биржу (ТТСБ), которая с тех пор работает не как биржевое учреждение, а как крупная посредническая фирма. Заправлял на этой бирже он на пару с первым зятем президента Зоиром Хукумовым. Оба очень скоро стали одними из самых крупных бизнесменов в стране. Их состояние было сделано на монополизации продажи хлопка. Все частные компании для вывоза хлопка были обязаны получать соответствующие разрешительные документы на ТТСБ.

В начале 2000-х Хасан Асадуллозода провел по сути рейдерский захват крупнейшего банка в стране - «Ориёнбанка» (бывший таджикский филиал Промстройбанка СССР), председатель правления которого был осужден по надуманному делу, но выпущен через полгода отсидки после того как он согласился отдать контрольный пакет акций банка семье президента.

Одновременно в Курган-Тюбе (административный центр Хатлонской области) его семьей была создана финансово-промышленная группа «Исмоили Сомони – XXI век» (сейчас ей управляет родной брат «Хасана»), которая стала прибирать к рукам крупнейшие активы области – в основном хлопкоперерабатывающие и маслоперерабатывающие заводы, крупные промышленные объекты. В настоящее время в области распространен культ «чапаевцев», которым позволительно нарушать законы, осуществлять рейдерство и иной правовой беспредел. «Чапаевские» - это родственники жены президента, которые являются выходцами из совхоза в районе Колхозабад, проживали на участке «Чапаева».

За последние десять лет компания «Исмоили Сомони» и «Ориёнбанк» сосредоточили в своих руках почти треть экономики страны (более 100 предприятий), создав группу одноименных отраслевых или региональных «дочек».

У «Исмоили Сомони» - это «Сомон-Душанбе» (владеет Арматурным заводом, ЖБК-заводами, «Вторчермет», Кабельный завод и многие иные в столице и в округе), «Сомон-Сугд» (куда входят крупнейшие объединения Согдийской области, включая описанный в интервью Н. Махкамова мелькомбинат «Темурмалик»). У «Ориёнбанка» - «Ориёно-медиа» (радиостанции и единственная в стране ежедневная газета), «Ориён-иншуранс», «Ориён-транс», «Ориён-Арк», «Ориёно Интернешнл» и т.п. Главными активами семьи президента, курируемых Х. Асадуллозода (через «Ориёнбанк») считаются Таджикский алюминиевый завод («Талко», им управляет «правая рука» Хасана – Шералишо Кабиров), госэнергокомпания «Барки Точик», первая частная авиакомпания «Somon Air» (приобрела недавно два новых «Боинга» за 180 млн. долларов). Хасана Асадуллозода некоторые эксперты считают главным управляющим и казначеем семьи президента.

Радио Свобода: - Таким образом, «Ориёнбанк» не намерен возвращать ваши деньги?

- Они с самого начала имели нечестные, плохие намерения. То есть они всесильны, а мы - никто и не можем им равняться, достойно ответить им. Они с самого начала не были намерены возвращать нам наши деньги и лишь «пускали пыль в глаза».

Думают, наверное, «мы могущественны, мы «Ориёнбанк», мы же родственники уважаемого господина Президента, никто ничто не сможет нам сказать». Мы обратились по адресу компании «Исмоили Сомони – XXI век». Там нам ответили, что не покупали у нас ничего, они купили данную компанию у «Ориёнбанка». Вновь пошли в «Ориёнбанк», они говорят, что, получив это предприятие у компании «Исмоили Сомони – XXI век», продали его компании «Сомон-Сугд».

Пошли в «Сомон-Сугд», те говорят, что ничего у нас не получали, получили у «Ориёнбанка», если у вас есть проблемы, жалобы - обращайтесь к ним. Таким образом, мы в течение трех-четырех лет мечемся между этими структурами. Они также не отвечают на официальные запросы Экономического суда.

- Экономический суд принял решение о возврате ваших денег «Ориёнбанком»?

-

Да, Экономический суд принял такое решение, там присутствовал представитель банка Лалбеков. Этот же человек на суде обещал, что у них есть все необходимые возможности и в течение трех месяцев все кредиторы-пайщики смогут получить свои деньги.

- О какой сумме идет речь?

- Наши деньги – 380 тысяч сомони. Это было в 2003 году.

- Сколько судебных инстанций вы прошли до сих пор?

- Как я отметил, Экономический суд Согдийской области в феврале 2004 года принял решение: «Ориёнбанк» выкупил предприятие «Темурмалик», должен вернуть все долги предприятий, в том числе наши. Все это протянулось до 2009 года. Суды многократно принимали решение, но «Ориёнбанк» не принимает их во внимание.

За это время я, вероятно, написал уже порядка около 50-100 заявлений. Каждый месяц по два-три раза бываю в Душанбе. Ответственные сотрудники «Ориёнбанка» меня не принимают. Говорю, что хочу увидеть председателя, чтобы решить вопрос, отвечают, что председателя нет, председатель не может вас принять. Юрист банка сказал, что они взыскали свой долг у этой компании и продали ее «Сомон-Сугду» и «Исмоили Сомони», идите, обращайтесь к ним. Это притом, что стоимость предприятия «Темурмалик» не пятьсот тысяч сомони. Его цена 20-30 миллионов долларов.

- Кто их купил за 500 тысяч сомони?

- Их забрал «Ориёнбанк» взамен своего невыплаченного кредита в пятьсот тысяч сомони.

- В чью пользу суды вынесли решения по данному затянувшемуся спору между вами и «Ориёнбанком»?

- В 2004 году Экономический суд области обязал «Ориёнбанк» вернуть наши деньги. В октябре 2009 года мы обратились с жалобой в Экономический суд Согдийской области, попросив их взыскать наши деньги у областного отделения «Ориёнбанка». Мы сказали, что не знаем никаких других компаний, кроме банка. Тогда суд своим решением признал банк владельцем и принял решение о возврате наших денег. После подробного рассмотрения дела суд принял решение обязать худжандское отделение «Ориёнбанка» вернуть долги компании «Бахт» в размере 780 тысяч сомони.

- Почему 780 тысяч сомони?

- Вообще, по нашим подсчетам, нам должны вернуть 1 миллион 300 тысяч сомони. Эти цифры взяты не с воздуха, мы их не придумали. Сумма была определена нами с учетом набежавших процентов за эти годы, по ставке, установленной самим банком для предпринимателей.

- В 2009 году суд принял решение в вашу пользу, как развивались события потом?

- Что произошло потом? Суд оформил Исполнительный лист. Но представители банка и из фигурировавших других компаний отказывались далее участвовать в судебном процессе. Их приглашали 4-5 раз, но они не участвовали.

Суд принял соответствующее решение, отдал нам на руки исполнительный лист. Так как «Ориёнбанк» проигнорировал его, мы с этой бумагой отправились в Национальный Банк, чтобы получить деньги со счетов этого банка. Национальный банк также не выполнил решение суда, очевидно, испугались, что это касается председателя «Ориёнбанка» - родственника президента.

- Потом «Ориёнбанк» обжаловал решение Экономического суда?

- Год спустя они сказали, что не получили решение суда, то есть, не были уведомлены, а на апелляционной ступени суд признал решение областного суда от 20 октября 2009 года недействительным.

- В пользу «Ориёнбанка»?

- Да, в пользу «Ориёнбанка». На этом процессе представитель банка участвовал. Они нам открыто и ясно дали знать, что они – всесильны, и хоть мы и правы, ничего у нас не получится. Так прямо и сказали.

Мы были вынуждены обратиться в Высший Экономический суд. 5 апреля 2011 года этот суд аннулировал решение апелляционной ступени Экономического суда Согдийской области и отправил дело для пересмотра в этот суд.

В решении суда было отмечено, что необходимо выяснить некоторые детали дела, но в этом решении отмечено, что действительно худжандский филиал «Ориёнбанка» является должником компании «Бахт» и должен вернуть долг. По причине того, что решение принадлежало к исполнению и невозможно было от него отказаться, они через 8 лет после решения суда обратились с жалобой по якобы вновь открывшимся фактам.

- Каково назначение суда по делу? То есть, суд принял решение в вашу пользу и банк намеревается его выполнить, или нет?

- На основании вновь выявленных фактов на первом апелляционном уровне суд решил дело в пользу «Ориёнбанка», но областной Экономический суд в последующем определил, что никаких новых фактов в этом деле нет, и потому аннулировал решение первой инстанции и вновь вынес решение в нашу пользу.

Теперь банк обратился в Высший Экономический суд с тем, что я, якобы, оказал давление на областной суд. Кто поверит, что я способен на такое, принимая во внимание мое нынешнее состояние? Кто я и кто - они? Но я благодарен Всевышнему, что в Таджикистане есть все-таки богобоязненные судьи, которые проверив факты, решили дело справедливо.

- То есть, вы на своем опыте убедились, что есть такие судьи и суды, которые способны расставить все «по полочкам» и вынести справедливое решение?

- Да, есть богобоязненные судьи, которые независимо от угроз, давления, проверяют дела по совести, принимали справедливые решения.

Пока спор между вами и «Ориёнбанком» длился так столько времени, неужто никто не советовал вам отказаться от этого дела, ведь оно наносит большой ущерб?

- Конечно, были такие советы и очень много. Супруга также уговаривала меня, чтобы я отказался от дела, ведь они способны на всё. Кроме того, в течение 8-9 лет мне приходится быть то в Худжанде, то в Душанбе – это, конечно, большие расходы.

Иногда приходится бывать в Душанбе по два раза в месяц. Эти поездки приносят большой ущерб бюджету семьи. После моих публикаций в прессе таких советов стало больше. Говорят, что ты делаешь, не равняйся с ними, могут тебя искалечить, но я говорю, что или верну с деньги, или пусть делают что хотят. Обратного пути нет. Или я буду жить свободно, как свободная личность, или лучше умереть, чем быть обязанным перед родственниками, друзьями и врагами.

Почему владельцы «Ориёнбанка» имеют право так жить, а мы – нет? Они могут себе позволить покупать самолеты, мы тоже имеем право на достойную жизнь.

- То есть вы не свернете с пути?

- Нет. Пути назад нет. Все зависит от Бога. Может, меня убьют или еще что вытворят, все в руках Всевышнего.

- Вы несколько раз обращались к Президенту через прессу. Получили ответ?

- Мало того, что я пять-шесть раз обращался через СМИ к Президенту, я 50-60 раз обращался в Исполнительный аппарат президента о том, что есть судебный исполнительный лист, но требование исполнителей не поддерживает даже Национальный Банк. Нацбанк вместо того, чтобы решить этот вопрос в течение недели, просто молчит.

- Со стороны Президента не было никакого ответа?

- Нет, никакого. С моим покойным отцом, участником Великой Отечественной войны, мы несколько раз приходили в «Ориёнбанк». Были мы там около ста раз, но Хасан Асадуллозода нас не принял.

- Почему решения Суда не принимаются ответственными лицами «Ориёнбанка»?

- Они считают, что обитают на небесах и никто не способен дотянуться до них. Если бы они признавали законы, этот вопрос решился бы еще в 2004 году. Они «крутые», это ведь окружение Президента.

- Думаете, они не возвращают ваши деньги из-за близости к Президенту?

- Да, это так.

- Ранее вы отметили, что мелькомбинат «Темурмалик», который после был передан в собственность «Ориёнбанку», был должен также другим компаниям. Каково их состояние? Они вернули свои долги?

- Нет, никто не вернул деньги. Это такие большие компании, как: «Таджикхозгалантерея» «Пик Сомониён», малое предприятие «Далер», ОАО «Сохибкорбанк», которые тоже не смогли забрать свои деньги у «Ориёнбанка». Многие из них говорят, мол, что поделаешь, чёрт с ним, зачем нам с ними равняться. Но как не равняться, когда я – частная компания, а они - государственные… Обидно.

- В судебном споре между вами и «Ориёнбанком» вы пользовались услугами адвоката? Какова роль адвоката в успехе вашего дела?

- Адвокат сыграл большую роль. Я благодарен своему адвокату Бузургмехру Ёрову. Есть у меня деньги или нет, он всегда меня поддерживает.

- Вы верите, что, в конце концов, вернете свои деньги?

- Сперва все надежды на Бога, в его силах разрешить наши проблемы. Старанием адвокатов мы дошли до конца решения трудностей. Конечно же, вернем свои деньги. Если «Ориёнбанк» пользуясь своей силой, не начнет какой-нибудь очередной бессмысленный спор.

- Суд в любом случае принял справедливое решение, но ваши трудности связаны с отдельными лицами, например, с самим Х. Асадуллозода?

- В настоящее время апелляционная инстанция Экономического суда области решила спор в нашу пользу. Независимо от того, было давление или нет, не могу об этом ничего точного сказать. В конце концов, как суд, зная и видя законное дело, может объявить его незаконным? Но судьи боятся. Это нельзя отрицать.

- Думаете, такое противостояние «больших людей» с предпринимателями и бизнесменами может нанести ущерб их деятельности?

- Наносит большой ущерб. Куда бы вы ни пошли, вам скажут, что данное сооружение забрал Х.Асадуллозода. Например, недавно был в Колхозабаде, услышал эти слова, такова ситуация и в Худжанде.

- Чем вы занимаетесь сейчас?

- Судебными процессами. Дети помогают. Им тоже все это надоело. Они тоже должны жить.

- То есть, созданные «Ориёнбанком» трудности стали причиной того, что ваш бизнес остановился?

- Так и есть. Если бы я вернул свои деньги, тогда в 2003-2004 годы, продолжил бы свое дело. Зачем мне ездить в Душанбе, возвращаться в Худжанд, и все это повторяется без конца. Неужели мне нравится гоняться за «Ориёнбанком», «Сомонсугдом», «Исмоили Сомони»? Я тоже хочу жить своей жизнью. Верну деньги, мне не будет до них дела, пусть остаются с Богом.

- Встречались ли вы с Х.Асадуллозода в течение этих лет?

- Все эти годы я не видел Х.Асадуллозода. После публикации моих обращений в газетах он написал в областной суд, чтобы они возбудили уголовное дело в отношении меня, так как я, якобы, везде позорю и оскорбляю его и президента. Судья области, изучив дело, отказал ему и сказал, что иск компании «Бахт» правильный и нет никаких оснований для открытия дела.

Он после этого опять написал письму Генеральному прокурору страны, что якобы Махкамов с представителем много пишет о родственниках президента, позорит их везде. Они хотели открыть уголовное дело на нас. Сказали, что нас использует какая-то политическая группировка. Мы не знакомы ни с какой политической группировкой. Они - должники. Какой политической группе нужны должники. «Ориёнбанк» нам должен, пусть заплатит и все.

Меня попросили явиться к прокурору. Я попросил своего уполномоченного представителя Ёрова прибыть туда. И как ему объяснили, в письме господина Асадуллозода отмечается, что якобы Махкамов входит в какую-то политическую группу, она его финансирует, чтобы он наговорил на родственников президента. Мы, якобы, поэтому написали статью и подняли шум.

Все материалы дела я оставил в распоряжении своего уполномоченного представителя. Мы обращались к президенту примерно 40-50 раз. Не было ни одного ответа. Первый заместитель генпрокурора изучив дело, сказал, что нет никаких фактов для открытия уголовного дела в отношении нас. Действия компании «Бахт» являются правильными, и сказал, что «Ориёнбанк» должен вернуть долги.

- Не думаете ли вы, что у вас есть возможность помириться с «Ориёнбанком», ведь есть такой опыт на международном уровне, а ваша сумма в сравнении с тем не очень большая.

- Я знаю, что только на адвокатов в споре с алюминиевой компанией таджикская сторона израсходовала 150 миллионов долларов. Я молю бога, чтобы вопрос компании «Бахт» решил по совести».

Таджикистан объявлен демократическим и правовым государством. Сейчас говорят, что за рубежом готовят террористов, и если мы не вернем свою молодежь из других мусульманских государств, они останутся под влиянием террористов. Но возникает вопрос: откуда в Таджикистане появляются террористы? Террорист появляется тогда, когда его права нарушаются богатыми людьми.

Я чувствую, что стал террористом, и разница только в том, что в руках не держу оружие. Это состояние возникает тогда, когда мучают и унижают народ. Здесь на каждом шагу нарушаются права человека. Нет работы, социальное положение плохое, отбирают деньги у людей, тогда что же им делать. Я удивляюсь одному, почему президент является гарантом прав и свобод только своих родственников? Почему не защищает права других людей? Президент должен быть гарантом всех, ведь он поклялся молоком своей матери.

Почему Генпрокурор Таджикистана не принимает меры в отношении Хасана Асадуллозада, который с 2003 года не выполняет решение суда? Почему Президент ни разу не спрашивает, как решилось дело компании «Бахт», почему закон защищает только родственников должностных лиц, а не простых людей?

События в арабских государствах произошли именно из-за такой несправедливости. Я дошел до точки, нашему терпению пришел конец. Почему все не равны перед законом? Я думаю, что Президент – это не президент одного рода, а президент всего народа.

В конце хочу добавить, что средства многих людей, приобретших акции Рогуна, хранятся в «Ориёнбанке». Вот думаю, если они мою мизерную сумму возвращать не хотят, то какова судьба народных денег? Мне кажется, люди уже сейчас должны побеспокоиться за свои средства.

Оригинал на таджикском языке.

Международное информационное агентство «Фергана»

Турция и Иордания пригрозили сирийскому правительству созданием так называемых «зон безопасности» или «буферных зон» на территории Сирии, или, называя вещи своими именами, военной интервенцией. Это может привести к тому, что конфликт перерастет в полноценную гражданскую войну, где целью одной из сторон будет беспощадное подавление выступлений суннитских радикалов, а второй - свержение режима Асада с попутной резней господствующего меньшинства алавитов, изгнанием христиан и установлением религиозной теократии суннитского толка. О ситуации в очередной мятежной стране арабского мира рассказывает Алексей Волосевич.

Три дня назад мировые СМИ распространили сообщение о том, что Турция и Иордания создадут в Сирии так называемые «зоны безопасности», в которые будет закрыт доступ для сирийских военных и спецслужб. Эти меры будут приняты в том случае, если официальный Дамаск откажется принять план мирного урегулирования ситуации в стране, предложенный Лигой арабских государств (ЛАГ). Предполагается, что поддержку в создании этих зон Турции и Иордании окажут западные и арабские государства, выступающие за немедленное прекращение насилия в Сирии. В консультациях о создании «зон безопасности» должны принять участие представители США, Франции, Великобритании, Германии, Турции, Саудовской Аравии, Катара, Кувейта, Египта и Иордании.

Таким образом, предсказания ряда экспертов сбываются: Турция при поддержке арабских стран, образующих контуры так называемого «суннитского блока» фактически приступила к уничтожению режима Асада, светского диктатора, являющегося союзником ее главного соперника за влияние в исламском мире - шиитского Ирана. Ранее уже сообщалось о том, что руководители сирийской оппозиции призывают мировое сообщество ввести над их страной зону, запретную для полетов правительственной авиации. По сути это означает создание анклавов, где антиправительственные войска могут свободно формировать свои армии, не опасаясь налетов воздушной авиации, и готовиться к наступлению на Дамаск. То есть, речь идет о создании второго Бенгази, точнее, сразу двух.

Ни о какой демократии по западному образцу речи тут не может вестись в принципе – речь идет о свержении меньшинства алавитов, поддерживающих авторитарный светский режим династии Асадов, и перераспределению власти в пользу суннитов, выступающих за введение законов шариата. Примерно, как это было в Ливии, где Запад выступил на стороне исламистов, возмутившись жестоким разгонов антиправительственных выступлений. Сами восставшие в Сирии нередко выступают под лозунгами «алавитов – в могилу, христиан – в Ливан».

Правда, христиане входят в т.н. Сирийский Национальный Совет, созданный оппозиционерами страны на встрече в Стамбуле в августе 2011 года. Исполнительный комитет Совета состоит из семи человек, а его секретариат из 29-ти членов, среди которых участники движения «Братья-мусульмане», представители курдской и христианской общин, а также либеральные и независимые оппозиционеры. Впрочем, присутствие последних никого не должно вводить в заблуждение – это всего лишь необходимая декорация, которая будет использоваться до того момента, пока в ней есть необходимость.

Башар Асад, конечно, не сахар, как и все президенты-автократы. В последние месяцы восстание против его авторитарного правления, бывшее поначалу мирным, переросло в вооруженный мятеж. С начала марта 2011 года, оно стоило жизни нескольким тысячам сирийцев – с обеих сторон, десятки тысяч попали в тюрьмы и стали беженцами. Дело идет к настоящей гражданской войне, практически полностью повторяя события в Ливии.

Суть в том, что при подавлении антиправительственных выступлений часть военнослужащих-суннитов, не желая стрелять в единоверцев, с оружием в руках перешла на сторону оппозиции. И с каждым жестоким подавлением того или иного населенного пункта дезертиров становится все больше. Они уже образовали т.н. «Свободную армии Сирии», части которой в ночь на 16 ноября напали на комплекс зданий разведывательной службы ВВС Сирии на окраине Дамаска - структуры, неофициально отвечающей за подавление оппозиционных движений, обстреляв его из минометов и пулеметов. Reuters отмечает, что данная атака стала крупнейшей вылазкой «Свободной армии Сирии» за всё время антиправительственных волнений. По сообщению агентства, на севере Дамаска завязался бой, участие в котором приняли вертолеты. Более точных сведений о ситуации в стране, а также о количестве жертв не поступает из-за запрета на работу в Сирии иностранных корреспондентов.

Так вот, для этой «Свободной армии Сирии» Турция и готовит плацдарм. Министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу пригрозил, что его страна введет против Дамаска экономические санкции, а потом, если ситуация в Сирии не улучшится, «будут задействованы другие меры». 15 ноября премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган в ходе собрания парламентской фракции возглавляемой им Партии справедливости и развития (ПСР) обратился к президенту Сирии со следующими словами: «История помнит таких лидеров, как лидеров, питающихся кровью народа. Асад, ты идешь по этому пути. Мы не оставим народ Сирии на произвол судьбы». Эрдоган заявил, что повернувшийся спиной к человеческим ценностям не сможет устоять на ногах. «Башар Асад видит участь тех, кто выступил против своего народа. Одумайтесь, пока не поздно, мы не хотим поражения наших сирийских братьев».

Со своей стороны действуют и арабы. 10 ноября агентство France-Presse сообщило, что новое правительство Ливии признало оппозиционный «Сирийский Национальный Совет» единственным легитимным органом власти в Сирии. Помимо признания сирийских оппозиционеров, ливийские власти заявили о закрытии сирийского посольства в Триполи.

А несколько дней назад вступило в силу решение Лиги арабских государств (ЛАГ) приостановить членство Сирии в связи с неспособностью президента Асада достичь компромисса с оппозицией. Это решение было поддержано 18-ю из 22-х арабских стран («против» высказалась сама Сирия, а также представители Ливана и Йемена, Ирак воздержался). Для восстановления членства в ЛАГ президент Башар Асад должен выполнить ряд условий: вывести из населенных пунктов бронетехнику и военных, выпустить из тюрем политических заключенных, разрешить въезд в страну иностранной прессе и пустить в нее 500 представителей ЛАГ, которые будут наблюдать за выполнением этих условий.

Сирийские власти большинство этих требований выполнять отказываются, поскольку это может поставить под угрозу дальнейшее существование режима. Тем не менее, 18 ноября, по сообщениям СМИ, Сирия дала принципиальное согласие на допуск в страну группы наблюдателей от арабских стран. Однако Дамаск все еще пытается настоять на том, чтобы эти люди находились в Сирии на его условиях. И хотя Башар пообещал провести в ближайшие месяцы ряд важнейших политических реформ, удовлетвориться ими его противники уже не хотят – теперь они желают только его свержения, ощущая за собой поддержку Турции и большинства арабских стран.

Стоит задаться вопросом: почему это вдруг Турция, сама активно дискриминирующая национальные и религиозные меньшинства, в 20-м веке фактически уничтожившая христианское меньшинство, сведя его к нескольким десяткам тысяч армян в Стамбуле и 2-3-м тысячам греков, подавляющая любые вступления курдов, которым запрещено даже учиться на родном языке, и которым уготована одна участь – ассимиляция, вдруг озаботилась соблюдением прав человека в соседней стране?

Суть в том, что Эрдоган медленно, но верно ведет дело к восстановлению турецкой империи, или, по меньшей мере, восстановлению ее влияния. Он проводит постепенную исламизацию страны, нейтрализовав армию, со времен Ататюрка стоявшую на страже светского режима. Солидаризировавшись с нефтяными монархиями Залива, он претендует на роль объединителя суннитского мира. В Сирии для этого ей надо свергнуть режим, союзный шиитскому конкуренту - Ирану. Так что речь идет не о каких-то там правах человека или каком-то гуманизме, а о более осязаемом - о готовящемся общем изменении политической конфигурации стран региона, точнее, всего исламского мира, под эгидой Турции.

Президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский в пресс-конференции на «Ленте.Ру» от 15 сентября 2011 года охарактеризовал действия турецкого правительства как попытку возрождения новой Османской империи во главе с Эрдоганом.

«Зачистку светских арабских автократий ведут Катар и Саудовская Аравия – ваххабитская ось, которая использует в своих интересах европейцев и американцев. Западу это не нужно, но деградация интеллектуального потенциала его элиты, ее взяткоемкость и боязнь сойти с наезженных рельсов, плюс зависимость от нефти и давление собственных исламистов (во Франции практикующих мусульман больше, чем практикующих католиков) заставляет его следовать за исламскими лидерами, как баран идет на бойню за козлом-провокатором», - считает он.

По его мнению, далее неизбежно должно произойти столкновение суннитского блока с Ираном, который тоже претендует на роль региональной сверхдержавы.

«Объективно дело идет к большой драке между Ираном (шиитским блоком) и Саудовско-турецко-катарским альянсом (суннитским блоком). Плюс предстоит многое множество драк малых», - говорит Сатановский, уточняя, что «на повестке дня шито-суннитский конфликт в Сирии, Ливане, Ираке». «Иран с сателлитами и союзниками против военно-политического блока, который на наших глазах создают страны Залива и Турция, подтягивая бывшие арабские светские диктатуры, Иорданию и Марокко, а при необходимости и Пакистан – в части его ядерных арсеналов». «Турция и монархии Залива готовятся к войне с Ираном. Сирия союзник Ирана и их враг. Ливанская «Хизбалла» - тоже», - уточняет он. (Напомню, что Ливан, где самой влиятельной силой является именно «Хизбалла», не поддержал решение ЛАГ о приостановке членства Сирии. - авт.).

Существуют и другие оценки возможного развития дальнейших турецко-сирийских отношений. Например, высказываются мнения, что попытки разыграть ливийский сценарий в Сирии могут привести к тому, что Сирия развалится на несколько частей.

«Конфронтационный подход с односторонним обвинительным уклоном в адрес Дамаска, предполагающий возможность внешнего вооруженного вмешательства, недопустим в отношении Сирии, поскольку может вызвать цепную реакцию с крайне негативными последствиями для соседних стран и прежде всего для Турции (в которой помимо курдов есть крупное религиозное меньшинство – несколько миллионов алавитов – автор). Неоднородность сирийской нации наряду с важной ролью сирийского государства в архитектуре Ближневосточного региона, а также союзнические отношения Дамаска с Тегераном оказывают большое воздействие на политику соседних стран в отношении Сирии», - пишет, в частности, А.Гаджиев в статье «Обострение турецко-сирийских отношений», опубликованной на сайте Института Ближнего Востока.

Исходя из этого, он делает вывод, что в рамках разрешения кризисной ситуации в Сирии, несмотря на жесткие заявления Анкары, предпочтение все же будет отдано вариантам мирного урегулирования с привлечением как оппозиционных, так и правящих сил.

Сбудется ли этот «умеренный» прогноз развития событий, покажет самое ближайшее время.

Алексей Волосевич

Международное информационное агентство «Фергана»

В Казахстане закрываются действовавшие при исправительных учреждениях мечети, церкви и молитвенные комнаты, у заключенных конфискуют религиозную литературу, в том числе Библию, Новый Завет, диски с фильмами и проповедями, сообщает Азаттык (казахская служба Радио Свобода).

Чиновники ссылаются на требования закона о религии, притом что закрывать культовые учреждения начали еще до вступления этого закона в силу, то есть — до 25 октября. А представитель комитета уголовно-исполнительной системы МВД Алия Каденова заявила, что «мечети и православные церкви были построены в местах лишения свободы в нарушение строительных норм и правил и законов. Они являются незаконными, поэтому и закрываются». При этом она не объяснила, почему за незаконное строительство руководство тюрем не привлечено к ответственности.

Закрываются также места вероисповеданий в учреждениях социальной помощи, например - молельная комната для православных в доме для людей с ограниченными физическими возможностями и проблемами психического здоровья в Алма-Ате.

Здания храмов будут переоборудованы под библиотеки, сообщал представитель комитета уголовно-исполнительной системы Галымжан Хасенов. По его словам, заключенные по-прежнему смогут приглашать имамов и священников.

Ранее он опроверг информацию о намерении закрыть мечети и церкви в колониях. «Вопрос о закрытии культовых зданий, имеется в виду мечети, церкви, в колониях не стоит», - цитировал Хасенова Интерфакс. Но добавил, что еще с прошлого года образование культовых зданий в учреждениях уголовно-исполнительной системы запрещено.

По словам пресс-секретаря Духовного управления мусульман Казахстана Онгара Омирбека, с 1 ноября закрыты все мечети в государственных учреждениях республики, передает Азаттык.

Международное информационное агентство «Фергана»

С 1 января 2012 года в Узбекистане прекратится эксплуатация советских самолетов Ан-24, сообщает МТРК «Мир».

Как сообщили в Национальной авиакомпании республики, этот шаг — плановый: Ан-24 сильно устарели, практически полностью выработали свой ресурс.

«Главный конструктор Ан-24 назначал этому типу летательного аппарата срок эксплуатации 30 лет или 25 тысяч часов. Через 30 лет началось продление ресурсов», - пояснил генеральный директор Национальной авиакомпании «Узбекистон хаво йуллари» Валерий Тян. - «Сейчас, когда нас оснастили достаточным количеством Ил-114-100, самолет Ан-24 будет выведен из эксплуатации».

Ранее из эксплуатации уже были выведены российские Ил-86, Ил-62, Ту-154 и Як-40. Таким образом, с нового года все пассажирские перевозки Узбекистан будет осуществлять только на воздушных судах западных и ташкентских авиастроителей. Авиапарк республики уже пополнили 10 самолетов Airbus и 7 Илов, их собирают в Ташкенте.

Ан-24, как и его военная версия Ан-26, был создан КБ Антонова для перевозок 4 тонн груза или до 50 пассажиров на расстояние до трех тысяч километров, напоминает Эксперт. Машина получилась шумная, некомфортная для пассажиров, но практичная. С 1959 по 1979 годы в Киеве и Иркутске было выпущено около 1200 таких машин, 300 из которых до сих пор работали в России, странах СНГ, Азии и Африке.

Международное информационное агентство «Фергана»

Из Казахстана, этого «оазиса стабильности» в Центральной Азии, стали поступать сообщения, свидетельствующие, что со стабильностью в этом самом «оазисе» многое неладно. Катализатором резкого усиления социальной напряженности стал острейший трудовой конфликт в Мангистауской области на западе страны, где с мая бастуют нефтяники. Забастовщиков активно поддерживают горняки и металлурги предприятий миллиардера Лакшми Миталла, шахтеры Шахтинского района, Карагандинской и Актюбинской областей, уже продемонстрировавшие свой забастовочный потенциал во время стачечных «волн» 2006–2010 годов, буквально сотрясавших всю страну. Однако власти и руководство компаний пока не намерены идти на уступки бастующим и отвечают, в основном, репрессиями, что явно не способствует разрешению конфликта.

К тому же на западе Казахстана в последние полгода произошла целая серия терактов. Власти, поначалу отрицавшие, что речь вообще идет о терроризме, затем были вынуждены признать, что за этим стоят экстремистские объединения исламистов. Можно спорить о том, насколько серьезна эта угроза и из какого источника она исходит. Однако в любом случае по создаваемому властями образу «стабильности» эти теракты нанесли сильный удар. Дело дошло до того, что американский «Корпус мира» решил отозвать из Казахстана своих сотрудников.

О нестабильности, правда, в лице новой волны экономического кризиса говорили и 53 депутата мажилиса (нижней палаты парламента) от пропрезидентской партии «Нур Отан»), мотивируя свое обращение к президенту о необходимости досрочного роспуска парламента. Президент просьбу депутатов удовлетворил, распустив парламент и назначив выборы на январь 2012 года. Тем самым Нурсултан Назарбаев, сам досрочно «переизбравшийся» в президенты весной этого года, подтвердил, что специфические избирательные «мероприятия» (мажилис избирался досрочно в 1994, 1995 и 2007 годах) по-прежнему являются любимым инструментом властей в деле политических манипуляций. При этом казахский истеблишмент совершенно не смущен тем, что парламент, который вроде бы был избран народом, при «самороспуске» даже не удосужился посоветоваться с этим народом. Депутаты свое предложение адресовали не избирателям, а президенту, который парламент не выбирал.

Впрочем, подобные вопросы если и поднимаются, то чисто риторически. Что само по себе является прекрасной характеристикой «султанистского» режима, установленного Нурсултаном Абишевичем. А при таком режиме манипуляции типа «самороспуска» и «новых выборов» не могут восприниматься иначе как предвестие неких тектонических сдвигов в самых высших властных эшелонах, да еще в условиях, когда конец эпохи Назарбаева неумолимо приближается. Все это не может не порождать нервозности в политических кругах, тем самым опять же подрывая пресловутую стабильность. Так что можно согласиться с известным казахским политологом Досымом Сатпаевым, который констатирует: «Миф о стабильном и процветающем Казахстане, который власти активно развивали, стал представлять угрозу для самой власти».

Успехи и достижения

Следует, однако, признать, что репутация Казахстана в качестве того самого «оазиса» все же основана на вполне реальных достижениях. По данным ООН, в 2011 году Казахстан вошел в группу из 69 стран с высоким индексом человеческого развития (охватывает такие понятия, как размер доходов граждан, уровень грамотности населения и продолжительность жизни). Это выгодно выделяет страну на фоне ее центральноазиатских соседей, индекс развития которых неуклонно падал. Так, Узбекистан в рейтинге находится на 115-м месте, Туркменистан на 102-й позиции. Что же до Таджикистана и Киргизии, то они уступают Казахстану 59 и 58 позиций соответственно.

Понятно, конечно, что Казахстану сильно повезло с природными ресурсами, на которых базируется его экономика. Поэтому можно говорить разве что об эффективности управления этими ресурсами. И Казахстан в этом смысле далеко не худший пример. Недаром западные эксперты считали и сейчас продолжают считать Казахстан более привлекательным местом для инвестиций капитала, чем гораздо более мощная в экономическом отношении Россия. Благодаря относительной эффективности управления ресурсами Назарбаев и контролирует ситуацию в стране в течение уже 20 лет.

К числу несомненных успехов властной элиты можно отнести и тот факт, что на протяжении длительного периода времени республике удавалось избегать политических потрясений, которых было немало в постсоветской истории большинства новых независимых государств. «Мудрая и взвешенная политика» Нурсултана Назарбаева позволила не допустить характерных для многих постсоветских стран эксцессов в межнациональных отношениях.

С одной стороны, удалось предотвратить перерастание амбиций «титульной» элиты в массовые кровавые разборки с неказахским населением, канализировав их с помощью соответствующей кадровой политики в реализацию условного лозунга «Казахов на руководящие посты!». Еще в 1994 году, когда «нетитульные» этносы составляли 57 процентов населения Казахстана, они были представлены только одним из семи вице-премьеров, одним из семи руководителей аппарата президента и совершенно отсутствовали среди пяти государственных советников. В целом к 1994 году удельный вес неказахов в высших эшелонах власти сократился до 25 процентов, в то время как еще в 1985 году он составлял 50 процентов. Понятно, что в последующие годы доля представителей «титульной» нации среди всякого рода начальников только росла, и сейчас они составляют там подавляющее большинство.

С другой стороны, Назарбаеву в определенной степени удалось «успокоить» русскоязычное население, не допуская националистических эксцессов, в этом же направлении работала демонстрация «неизменного стремления к интеграции бывших союзных республик», которое регулярно озвучивалось президентом с помощью различного рода интеграционных инициатив. В итоге «сепаратистское» движение в районах компактного проживания русскоязычных на севере Казахстана, достаточно популярное там в первую половину 90-х (например, в виде организаций местного казачества), практически сошло на нет. Дальнейшему «успокоению» русскоязычного населения естественным образом способствовал и довольно интенсивный экономический подъем, позволивший «нетитульным» занять свою нишу в экономике (квалифицированные рабочие, научно-технические специалисты, мелкий и средний бизнес), поступившись ради этого претензиями на какую-либо политическую роль в новом государстве.

Впрочем, не следует забывать, что именно Казахстан, несмотря на отсутствие крайних форм национальной дискриминации и этнического насилия, все же дал самое большое среди всех постсоветских государств число русскоязычных переселенцев-репатриантов в Российскую Федерацию. Да и в целом доля русского и русскоязычного населения Казахстана за годы независимости сильно сократилась. Так, по данным переписи, в 1999 году казахи составляли 53,4 процента населения (в 1989 – 40,1 процента), русские – 30 процентов (в 1989 – 37,4 процента). На 1 января 2006 года казахи составляли уже 58,6 процента, а русские – только 26,1 процента населения страны. Весьма характерно, что именно в последние год-два опять наметился отток русскоязычного населения из страны.

«Степной демократии» не получилось

Умение выглядеть привлекательным в глазах окружающего мира стало одним из важнейших факторов, позволивших Назарбаеву поначалу консолидировать казахскую элиту. Ведь его положительный имидж открыл каналы значительных валютных инвестиций и нейтрализовал критику со стороны разного рода оппонентов. Все успешные шаги связывались с его именем, а все промахи приписывались кому-то другому. Президенту на первом этапе удалось урезать влияние региональных кланов. Назарбаеву было важно, чтобы у него не было конкурентов, поэтому система строилась только на одном принципе: абсолютной политической лояльности, вне зависимости от родоплеменной принадлежности. Теоретически, если человек демонстрировал политическую лояльность, он мог стать человеком команды Назарбаева.

Президент время от времени выступал с гневными филиппиками в адрес пережитков родового строя, но до серьезных мер дело не доходило. Понимая, что эгоистичные амбиции региональных группировок объективно противоречит целям превращения Казахстана в современное цивилизованное государство, Назарбаев иногда предпринимал попытки идти против клановых интересов. Но с течением времени борьба с регионализмом и клановостью становилась чисто декларативной. Более того, президент сам действовал в рамках традиционной клановой логики.

Да и вряд ли могло быть по-другому. Дело в том, что клановые отношения, не исчезнувшие в советский период, получили новый импульс после обретения независимости. Традиционная жузовая иерархия («Старший жуз поставляет ханов, Средний - поэтов, а Младший – воинов»), несмотря на существенную модернизацию казахского общества в советское время, сохранила свое влияние. А на современном этапе жузовое деление переживает стремительное возрождение.

Возрождение и распространение кланового сознания во многом было связано с демографическими и миграционными процессами постсоветского Казахстана. Механизмы традиционной политической культуры имеют первостепенное значение, прежде всего, для сельских жителей. Именно они мыслят по преимуществу категориями рода и клана. И с обретением независимости именно они стали играть во многом ведущую роль в государстве. Связано это, в частности, с тем, что с начала 90-х из органов власти стали вытесняться не только этнические русские и другие неказахи, но и городские этнические казахи, плохо владеющие казахским языком (в основном «северяне»). Когда одним из главных требований при приеме на государственную службу стало знание казахского языка, органы управления начали заполняться казахами – выходцами из сельской местности, лучше владеющими казахским, чем русским, и они стали привносить архаичные формы кланового поведения в высшие эшелоны власти. Как отмечает казахский исследователь Н.Амрекулов, «в условиях суверенизации республик и всегда непрозрачной приватизации государственной собственности… клан (в отличие от партий, профессиональных союзов и так далее) вновь стал господствующей формой группирования элит». В результате во властных структурах значительно увеличилось представительство и влияние наиболее традиционно настроенных южных казахов, то есть выходцев из Старшего жуза.

Все это развивалось параллельно целенаправленной политике властей по идеологическому оформлению казахстанской государственности и формированию нового национального самосознания. Окружение Назарбаева потратило немало усилий на возвеличивание прошлого казахов-кочевников. Устраивались пышные празднества в честь разных ханов, биев и батыров, проводились научные конференции, менялась топонимика. Основной целью этих мероприятий было стремление во что бы то ни стало доказать, что казахи уже имели свое государство до их присоединения к Российской империи, что оно было именно в тех границах, которые сейчас обрамляют Казахстан.

Также активно использовался тезис о «степной демократии». В нем говорится о мобильности кочевого общества, где якобы никогда не существовало замкнутых каст, и положение в иерархии зависело от личных способностей человека. Утверждается, что казахская традиция предполагает сильную судебную и законодательную власть, ведь наравне с ханом в управлении кочевым государством участвовал суд биев, создавший древний свод законов. Совет биев также отвечал и за выборы верховного хана. По мнению казахских идеологов, в кочевом государстве существовала и четвертая власть – акыны. Даже ханы не рисковали преследовать их. Казахская пословица гласит: «Хан вправе снять голову с плеч, но не вправе лишить слова». Таким образом, представления о «степной демократии» стали частью государственной идеологии, которая призвана примирить и связать воедино два, казалось бы, противоположных процесса: демократизацию и восстановление традиционных основ. Режиму крайне важно возродить казахскую идентичность, что невозможно сделать без реанимации традиционной культуры. Однако для власти не менее важна и другая задача – не потерять легитимность среди неказахского населения, а также, что не менее важно, в глазах Запада.

Конечно, ссылки казахских идеологов на демократические основы казахской кочевой культуры имеют под собой основания. По крайней мере, в том смысле, что Назарбаев и его команда были ограничены в построении откровенно деспотического режима, так как такого опыта в истории «Великой степи» не было. Ведь неслучайно из пяти стран Центральной Азии именно государства с кочевой традицией (Кыргызстан и Казахстан) в своем политическом развитии демонстрируют более мягкие формы авторитаризма, допуская определенный уровень плюрализма и автономию оппозиции. Этому способствует также тот факт, что, в отличие от оседлых обществ Востока, кочевники отличаются более «толерантным» восприятием ислама, который до сих пор не оказывал такого воздействия на социально-культурную жизнь, как в Узбекистане или в Таджикистане. Следует также добавить, что из всех этносов, населяющих Центральную Азию, казахи, пожалуй, наиболее восприимчивы к европейской культуре.

Казалось бы, именно эти черты казахской социально-культурной традиции открывают перед Казахстаном самые радужные перспективы торжества либеральной демократии и модернизации. Но вопреки казахским идеологам, реальная практика оказалась очень далекой от норм демократии и гражданского общества. «Степная демократия» - лишь одна сторона казахской традиции, и ей было суждено остаться лишь красивой, но теоретической конструкцией. На практике же гораздо более широкое распространение получили противоположные традиционные нормы, абсолютно архаичные и очень далекие от реальной демократии. Речь идет все о том же – о возрождении в обществе и политических отношениях принципов клановости, которые стали основой недемократических, неформальных отношений среди политической элиты и мощной базой для коррупции.

Тот же Назарбаев, несмотря на заявления, что «категорически не приемлет политическую идеологию традиционного типа, которая основана на оживлении архаических форм общественного устройства, родоплеменной психологии», по мнению многих исследователей, сам является носителем родоплеменного сознания. В противовес трем жузам он создал свой собственный семейный клан, возвышение которого пока (но только пока!) «замораживает» клановые конфликты между элитами.

Назарбаев и его ближайшее окружение (прежде всего, семейное, естественно), заняв монопольное положение на вершине властной вертикали, вроде бы «придавили» и «равноудалили» региональные элиты. По крайней мере, пока не просматривается клановых лидеров, способных, как это случалось в Киргизии, составить конкуренцию первому лицу в государстве. Однако разорвать «генетическую» связь со Старшим жузом, выходцем из которого является сам Назарбаев (он, правда, принадлежит к роду чапрашты, не считающемуся «элитным» в кочевой иерархии), президент не смог. Он просто вынужден опираться в первую очередь именно на этот родоплеменной субъект, что особенно ярко проявляется в расширенном присутствии во властных структурах представителей Старшего жуза. Да и анализ проведенной в Казахстане приватизации и дальнейшей политики разгосударствления экономики обнаруживает явную нацеленность в пользу интересов южноказахстанской клановой группировки. Таким образом, Старший жуз, превратившийся в основного поставщика политической элиты, в конечном итоге извлек немалые выгоды из курса президента Назарбаева.

Другой стороной архаизации социально-политической жизни Казахстана стала консервация в массовом сознании весьма характерных черт традиционного казахского менталитета, присущих, впрочем, всему азиатскому Востоку. Если уж в России формирование правового государства сильно тормозится спецификой правового сознания россиян, которая отражается в пословице «Закон - что дышло, куда повернул - туда и вышло», то в Казахстане дело обстоит еще хуже.

На Востоке господствует сильно отличающееся от европейского понимание правомерного поведения. В шкале ценностей законность стоит гораздо ниже целесообразности как мотивации действий личности. Это, в первую очередь, относится к чиновникам, которые видят свое властное предназначение, прежде всего, в верности своему «патрону» (как правило, связанного со своим «вассалом» семейно-клановыми нитями), в проведении заданного сверху курса. При этом значимость права как такового настолько принижена по сравнению с традиционным пониманием «долга», что перешагнуть через норму закона во многих случаях не только не считается предосудительным, но даже представляется неким «достоинством». Общепринятая норма традиционных обществ – дарообмен – порождает терпимость к «подаркам» и просто взяткам за оказание услуги, к устройству на работу «своих» людей» и так далее.

В электоральной сфере все это приводит к тому, что избиратели-традиционалисты голосуют только за привычных лидеров, руководствуясь опять же клановой принадлежностью того или иного деятеля и его местом в системе патронажно-клиентельных связей. Обретение Казахстаном независимости позволило чуть ли не легализовать формально скрытые в советский период традиционные механизмы формирования политических элит. Однако на современном этапе подобного рода архаизация противоречит не только нормам демократии, но и задачам консолидации казахской нации. Еще большая институционализация кланового деления казахов может серьезно затормозить развитие их общегражданской, национальной идентичности.

Издержки «султанизма»

Казахстанское руководство во главе с Назарбаевым часто и, в общем, заслуженно хвалят за то, что в стране обеспечена достаточно высокая степень экономических свобод. Казахстан сегодня - одна из наиболее продвинутых постсоветских стран в сфере рыночного экономического законодательства и регулирования. По скорости принятия технических регламентов, например, Казахстан обгоняет и Россию. Недаром после создания Таможенного союза и перехода в режим Единого экономического пространства ряд российских компаний перевел свои штаб-квартиры на казахстанскую территорию, чтобы работать в более комфортных условиях (впрочем, такое перемещение россиян радует в Казахстане далеко не всех).

Тем не менее, в условиях авторитарного режима, да еще при нарастающей архаизации социально-политической жизни практически все экономические рычаги оказались в руках бюрократической элиты, обладающей к тому же весьма специфическими, как сказали бы в советское время, «феодально-байскими» чертами. Эта элита функционирует в рамках строгой иерархии, где понятие профессионализма нередко оттесняется и заменяется понятиями личной преданности и кровного родства. Основная борьба идет не за право распространить свои идеалы на государственное и общественное развитие, а за право влиять на главу государства и остальные элитные группировки. Относительно монолитной правящая элита являлась только на начальном этапе формирования новой государственности. С течением времени все большее раздражение начал вызывать чрезмерный рост влияния членов семьи Назарбаева, элиту стали раздирать перманентные противоречия и клановые раздоры, которые до поры до времени удавалось загонять вглубь. При этом единственным гарантом стабильности внутри политической элиты является лишь президент страны.

Между тем, ресурсные богатства обогатили далеко не всех. Многие остались ни с чем. По мнению ряда экспертов, в Казахстане был принят еще худший, чем в России, вариант приватизации. Безусловно, экономический либерализм Назарбаева создал благоприятные условия для иностранных инвестиций, позволившие иностранным инвесторам стать едва ли не главными работодателями. Вместе с тем специфика постсоветского Казахстана, к тому же упорно консервируемая правящими кругами, создала для иностранного капитала возможность действовать едва ли не в духе «манчестерского» капитализма XIX века, что несло в себе огромный потенциал социальной напряженности. В этих условиях национальная бизнес-элита Казахстана фактически так и не появилась, просто не получила возможности развиваться. Вместо нее в стране была искусственно создана некая эрзац-элита компрадорского типа. Ее нелегитимность предопределила изначальную деполитизацию, отказ от социальных обязательств, легкую отчуждаемость собственности и абсолютную лояльность по отношению к власти. Одновременно эта эрзац-элита, а также иностранные инвесторы являются некой «прокладкой» между властью и основной массой населения. В случае крупномасштабного социального конфликта массовый протест легко может быть направлен именно на эту «прокладку», власть же будет пытаться занимать положение «над схваткой» и играть роль «третейского судьи».

Но пока власть предпочитает открыто выступать на стороне работодателей, беззастенчиво игнорируя протесты и отвечая на них почти исключительно репрессиями. Это отчетливо проявилось как во время массовых шахтерских волнений 2006–2010 годов, так и в ходе нынешней беспрецедентной забастовки нефтяников «Озенмунайгаза» и АО «Каражанбасмунай». Локауты, разгон полицией палаточных лагерей, аресты и судебные расправы над профсоюзными активистами (например, осуждение «за разжигание социальной розни» адвоката бастующих Натальи Соколовой и лидера профсоюза работников «Озенмунайгаза» Акжаната Аминова), наконец, гибель при подозрительных обстоятельствах наиболее активных стачечников (в частности, были убиты профсоюзный активист Жаксылык Турбаев и дочь председателя профсоюзного комитета компании «Озенмунайгаз» Кудайбергена Карабалаева), пропагандистские кампании в СМИ, где бастующие выставляются рвачами, склочниками, лентяями, хулиганами и экстремистами, – именно таким образом власти и работодатели ведут «диалог» с протестующими.

Видимо, в Астане выступления в Мангистауской области и ряде других мест пока считают недостаточно масштабными. Что, впрочем, является очередным свидетельством крайней закрытости и просто неприличной отчужденности (экономической, политической, информационной и ментальной) нынешней правящей элиты от населения.

Имущественная пропасть между элитой и всеми остальными гражданами, засилье коррупции, откровенный произвол приводят к резкому росту недовольства, особенно на западе страны – кладовой энергетических богатств республики. И нет ничего удивительного в том, что контакты с протестующими нефтяниками и шахтерами пытаются наладить оппозиционные партии и движения. Как заявил генеральный секретарь социал-демократической партии «Азат» Амиржан Косанов, эта проблема все больше будет политизироваться, и чем «дольше молчит Астана, тем больше процесс будет активизироваться». Что касается оппозиции, то все демократические силы, в том числе и партия «Азат», изначально поддержали требования нефтяников. С забастовщиками также активно работают коммунисты из запрещенной компартии Мухтара Аблязова. Оппозиция предложила создать согласительную комиссию, куда бы вошли представители трудового коллектива, руководства компании, местных властей, общественных организаций. Но пока никакого отклика со стороны властей и работодателей не последовало.

Надо сказать, что относительно высокий уровень экономических свобод в Казахстане начинает входить во все большее противоречие с авторитарным характером его политических институтов. Более того, отсутствие обратных связей, жесткий политический контроль, «вытоптанность» политического поля и властный монополизм начинают мешать экономическому развитию и блокируют «социальные лифты». Требования политической либерализации стала выдвигать даже часть предпринимателей, осмелившихся прервать свое политическое молчание.

Однако пока реальная практика властей еще более ужесточается. В частности, совсем недавно в Казахстане был закрыт доступ к «Живому журналу», усилена цензура, независимые СМИ подверглись еще большему давлению, а то и прямым репрессиям. Кроме того, в рамках ответных мер на серию терактов был принят закон, усиливающий контроль над религиозной жизнью. Власти, видимо, не желают понимать простых вещей: политическая жизнь под жестким контролем практически не дает возможности выразить взгляды, отличные от официальных, повышая тем самым привлекательность самых радикальных идей. А с этими идеями власти, похоже, намерены бороться исключительно силовыми методами.

Между тем, ситуация в Казахстане не является уникальной или резко отличающейся от ситуации в других постсоветских государствах. И во многих странах бывшего СССР подобная, мягко говоря, негибкая и эгоистичная политика правящих элит рано или поздно приводила к распаду политического пространства, параличу власти и экономическому коллапсу. Не говоря уже о том, что казахстанские реалии начинают здорово смахивать на преддверие пресловутой «арабской весны».

«Династический» преемник?

Таким образом, схожесть параметров и образа действий казахстанской элиты с правящими элитами других постсоветских стран, в том числе с российской правящей бюрократией, видна, как говорится, невооруженным взглядом. И в этом ряду похожих черт выделяется стремление достигать своих целей при помощи «имитационной демократии». Ведь пресловутый самороспуск мажилиса и назначение новых выборов является именно имитацией демократии. Самая очевидная причина организации очередного политического спектакля - у Казахстана есть обязательства перед ОБСЕ, которая постоянно критикует Астану за однопартийный парламент. Кроме того, ожидается визит в Астану Барака Обамы, которому тоже хотелось бы предъявить доказательство развития в Казахстане многопартийной демократии. Судя по всему, роль «второй партии» в будущем парламенте, причем партии праволиберальной, будет доверена «Ак жол». Признаком того, что власти решили отдать предпочтение именно этой партии, пресса сочла смену лидера «Ак жол»: в начале июля ее председателем стал Азат Перуашев, перешедший туда из президентской «Нур Отан».

Помимо чисто «косметических» мотивов, в качестве причины самороспуска мажилиса обозреватели называют желание властей перестраховаться на случай роста протестных настроений, то есть, провести выборы заранее, пока радикализация избирателей не сделает возможным попадание в число парламентариев уж совсем нежелательных персонажей.

Однако большинство экспертов все-таки считает, что подоплека всей этой затеи кроется в желании президента провести «встряску существующего расклада сил внутри группировок в высшем эшелоне власти». Речь идет, прежде всего, о премьере Кариме Масимове и главе президентской администрации Аслане Мусине. После выборов правительство во главе с Масимовым будет отправлено в отставку. Это даст возможность предложить его в качестве кандидата на пост руководителя Таможенного союза, - об этом поговаривают в Астане. Главу президентской администрации Аслана Мусина могут направить руководить одной из областей, а его заменит кто-нибудь из более близких соратников Назарбаева.

Интересно также, что, предложив Масимова на пост в Таможенном союзе, Астана сможет воспрепятствовать уже практически принятому в Москве решению о назначении на эту должность российского министра Виктора Христенко.

Такое состязание само по себе представляет занятную интригу в противостоянии амбиций Москвы и Астаны. В статье, опубликованной в «Известиях» в конце октября, Назарбаев четко обусловил поддержку путинской «евразийской» идеи четким требованием размещения столицы гипотетического Евразийского союза в Астане. Это, по его словам, позволит России избежать подозрений в имперских амбициях.

И все же главную причину грядущей «встряски» многие политологи видят в стремлении Назарбаева укрепить нынешнюю властную структуру, которая, в общем-то, довольно неустойчива, поскольку держится исключительно на личности действующего президента. Укрепить, расчистив таким образом поле для своего зятя Тимура Кулибаева, которого все чаще называют в качестве вероятного преемника Нурсултана Абишевича.

Приближенным к Тимуру Кулибаеву считается и лидер «Ак жол» Перуашев, и, похоже, именно эта партия должна сыграть роль дополнительной политической «подпорки» и своеобразного политического плацдарма, с которого будущий преемник должен начать восхождение к вершинам власти. Сам Кулибаев, в данный момент возглавляющий фонд «Самрук Казына» (в сфере его компетенции около 53 процентов ВВП Казахстана), пока никак не обозначил свои планы. Он старается понравиться многим, в том числе и своим умеренным скептицизмом в отношении существующей авторитарной системы. Как подчеркивает политолог Сатпаев, «он часть этой системы, но даже оппозиционеры сходятся во мнении, что это довольно продвинутый, либерально ориентированный политик».

Однако было бы преждевременно считать, что кандидатура окончательно определена и согласована внутри групп влияния в ближайшем окружении Назарбаева. Поэтому, как считает российский эксперт Алексей Власов, многие элитные группы заинтересованы в том, чтобы максимально продлить период пребывания Назарбаева у власти. Таким образом, все попытаются «заморозить» до финального личного решения самого Назарбаева, по крайней мере, на срок, в который он сам будет способен исполнять властные функции. Соответствующие «законодательные механизмы» для этого уже созданы: одобрены поправки в конституцию, позволяющие продлить полномочия Назарбаева до 2020 года. Кроме того, принят закон, призванный обеспечить процесс передачи власти и наделивший Назарбаева статусом «Елбасы» - «Лидера нации» с пожизненным правом голоса для принятия принципиальных решений даже в случае сложения им полномочий главы государства.

Другой вопрос, что реальность в любой момент может поломать любые самым тщательным образом выстроенные схемы. Тем более, что все они опираются, главным образом, на личный статус Назарбаева. Не исключено, что «азербайджанская», то есть «династическая» схема преемственности власти будет, в конечном итоге, отвергнута казахской элитой или значительной ее частью.

Уровень консолидированности правящих кругов Казахстана совсем не такой, как, например, в 90-е годы. Первая видимая «трещина» в правящей элите пролегла в 2001 году в результате «выходки» ныне бывшего зятя Назарбаева Рахата Алиева. Тогда к нему присоединились и некоторые другие представители элиты, соперничающие за влияние с прочими кланами. С тех пор конфликтный потенциал внутри казахстанской элиты еще больше вырос.

Политические риски, способные спровоцировать новые столкновения между элитными группами, вызваны целым рядом причин. Среди них - отсутствие прочного баланса между элитными группами; сокращение возможностей для реализации экономических интересов; процесс смены поколений, когда «молодые» требуют большей свободы для своих действий. Муссирование слухов о досрочной передаче президентской власти, обсуждение списка возможных преемников, а также состояние постоянного напряжения из-за слишком частых кадровых изменений лишь усиливают внутриэлитную напряженность. Наконец, определенную роль играет и простая усталость от слишком долгого пребывания у власти лишь одной властной группы.

К тому же основные денежные потоки уже давно поделены. И теперь ничего не остается, кроме как грызться друг с другом, чтобы добиться передела. По сути, так и произошло с группой Рахата Алиева, которую лишили всяческого влияния в стране и поделили ее богатства. К этому можно добавить грызню между силовиками. В Казахстане схлестнулись КНБ с МВД, бурно растут амбиции налоговиков, финансовых служб, таможенников.

Тем не менее, Старший жуз, как полагают некоторые эксперты, намерен, несмотря ни на что, еще больше укрепить свое влияние. Причем «южане» хотят видеть в качестве руководителя страны фигуру как можно «знатнее», и таким образом для них не слишком приемлемой является выходец из не очень «знатной» семьи Назарбаевых. В число политических деятелей, которых также прочат в потенциальные преемники главы государства, входят аким (мэр) Астаны Имангали Тасмагамбетов, аким Алма-Аты Ахметжан Есимов, министр экономразвития Кайрат Келимбетов и председатель КНБ Нуртай Абыкаев.

Печальный пример Рахата Алиева рассматривается рядом аналитиков как свидетельство того, что Назарбаеву вряд ли удастся оставить после себя «династию». Назарбаев якобы не хотел полностью «уничтожать» своего проштрафившегося родственника. Но это сделали представители кланов, которые уже тогда стали устранять возможных конкурентов на престол. Они же задвинули на задний план его дочь, которая могла бы заменить своего отца. Подобная логика позволяет предположить, что «династического» преемника Назарбаева просто «сожрут», как только «Елбасы» отойдет от власти. При этом все до последнего момента будут распинаться в преданности «правящему семейству».

Угроза «западного сепаратизма»

В любом случае монополия южных кланов на власть все больше раздражает остальные жузы. По мнению некоторых специалистов, Средний жуз, лишившийся былого доминирования в годы СССР, наверняка попытается взять реванш. Положение усложняется еще и тем, что Казахстан занимает гигантскую территорию, но у него нет мощного интегрирующего центра. Претензии на эту роль Старшего жуза и, соответственно, Южного Казахстана весьма сомнительны. Там развито, в основном, традиционное скотоводство, чего не скажешь о промышленности. Средний жуз занимает территорию Северного, Центрального и Восточного Казахстана, при этом Центральный Казахстан представляет собой малонаселенную степь, точнее полупустыню. В Северном же и Восточном Казахстане сосредоточены наиболее крупные промышленные предприятия, здесь в городах преобладает русскоязычное население. Астана - сугубо административный центр, и пока на роль интегрирующего ядра явно не тянет.

А вот угрозы центральной власти и даже государственному единству Казахстана исходят от «западного» или Младшего жуза, на территории которого располагаются основные нефтегазовые месторождения. То есть, опять же это тот самый регион, где бурно развивается мощное забастовочное движение. Именно представители Западного Казахстана крайне недовольны распределением вырученных от продажи нефти и газа денег. Они неизбежно поднимут вопрос о придании этой процедуре более справедливого, с их точки зрения, характера. В свою очередь, с такой постановкой вопроса в корне не согласны остальные жузы. Назарбаев пытался приглушить недовольство выделением региону дополнительных средств. Сейчас говорят о том, что в результате новых парламентских выборов будет увеличено представительство западных регионов в мажилисе. Обещают также сделать областных акимов выборными и оставлять больше налогов в регионе. Но все равно проблема в комплексе не решена.

В официальных казахстанских СМИ об этом не принято говорить, но в неофициальном порядке очень многие обсуждают нарастающие в Западном Казахстане сепаратистские настроения. Среди западноказахстанцев, в том числе и среди бастующих, распространены утверждения в духе: «Мы кормим Алма-Ату и Астану, но при этом живем, как нищие». И действительно, «нефтедоллары», получаемые в регионе, поступая в республиканский бюджет, практически не вызывают улучшения условий жизни в этих областях. По признанию экспертов, Атырау – «нефтяная столица» Казахстана - один из самых запущенных городов республики с разбитыми дорогами, неисправным водопроводом, допотопной системой телекоммуникаций и электроснабжения. И это при том, что именно Атырауская, Мангистауская, Западно-Казахстанская, Актюбинская области являются, по оценке специалистов, наиболее самодостаточными. В то время как, скажем, Южно-Казахстанская область не имеет шансов на самостоятельное выживание.

По сути, на территории Младшего жуза с новой силой бродят типичные для 1990-х годов идеи создания независимого от Казахстана государства. Тогда тоже была весьма популярна идея о том, что Западный Казахстан должен распоряжаться «своей» нефтью без диктата центра, что сделает регион «таким же, как Эмираты».

Муссируется и то обстоятельство, что большинство казахского населения здесь относится к роду адай – одному из ключевых в структуре Младшего жуза. При этом распространено убеждение, что господствующие позиции в местной экономике принадлежат «южанам». Так, например, некоторые бастующие неоднократно внушали журналистам, что все руководящие должности на их предприятиях заняты выходцами из Старшего жуза, которые ведут себя как «дворяне», а к рабочим-адайцам относятся как к «холопам».

«Адайскую» тему усиленно обыгрывает в своих интервью небезызвестный предводитель Союза мусульман Казахстана Мурат Телибеков: «Западный Казахстан имеет свою, ярко выраженную специфику. Население региона представлено адайцами. Издревле этот род отличался воинственностью и неприятием любых форм тирании. Люди прекрасно понимают, что сидят на «золоте», но влачат жалкое существование. Такая чудовищная несправедливость толкает людей на крайности. Это вполне оправданный бунт. Если положение не улучшится, то Западный Казахстан может стать не только очагом больших социальных потрясений, но и превратиться в самостоятельное государство». В этой связи иногда вспоминают о том, что однажды (9 октября 1731 года) Младший жуз во главе со своим тогдашним лидером Абул Хаиром уже становился «инициатором раскола казахского государственного единства», добровольно признав над собой власть российской короны.

В числе «крайностей», на которые толкает жителей Западного Казахстана политика властей, Телибеков упоминает то обстоятельство, что «в последнее время на западе Казахстана становится все больше салафитов». И действительно, серия недавних терактов, приписываемых «Солдатам Халифата», имела место именно в западных регионах. Впрочем, среди политологов есть сторонники конспирологических схем, согласно которым как сепаратистские, так и исламистские настроения подпитываются представителями региональной элиты («организаторами хищений «черного золота», текущего по казахстанским нефтепроводам»). Например, российский эксперт Александр Князев выделяет две общих черты всех терактов: «попытка придать» терактам исламистский характер, «что еще не обязательно означает, что это так и есть», и география - Запад Казахстана, «ресурсные регионы, чья жизнедеятельность прямо влияет на социально-экономическую ситуацию в целом». Князев предполагает наличие некого «центра управления этими явлениями», который находится либо за пределами Казахстана, либо контролируется «какой-то частью региональных элит внутри страны».

В пользу подобных версий свидетельствует, например, интервью телеканалу «К-плюс» бывшего работника «Озенмунайгаза» Оразбая Турсынбаева, который заявил: «Вот наш аким Жанаозена как только началась забастовка, назвал Соколову «кафир». Разве это не разжигание розни? А наш директор Ешманов как-то в разговоре тоже всех поделил: это земля адайцев, а это земля тех-то, сказал он. Так он нас разделил на роды и жузы, какие еще доказательства разжигания розни нужны?» Есть также сведения, что к бастующим «Озенмунайгаза» присоединялись «бородатые мужчины в укороченных штанах».

Никаких гарантий

Тем не менее, угрозу регионального сепаратизма и религиозного экстремизма в Казахстане не следует преувеличивать. В краткосрочной перспективе они опасности нынешнему режиму не представляют. Однако, к сожалению, правящая элита сама создает условия, когда оба этих фактора могут резко актуализироваться или их актуализируют. Она будто не замечает того «штормового предупреждения», которое раздается в «оазисе стабильности» все громче и громче.

В последние годы с политической сцены устранялись не только любые более-менее заметные политики, но и целые институты: парламент, прокуратура, суды, оппозиция, политические партии, профсоюзы. Огромная концентрация власти в руках «Елбасы» и устранение всех потенциальных конкурентов ведут к политическому вакууму. Более того, это делает власть еще более уязвимой. Политика не терпит пустоты, вакуум должен быть заполнен. В результате отчетливо проступает тенденция появления региональных лидеров, которые спонтанно «вылупляются» на местах и при этом неизвестны на общенациональном уровне. В переходный период передачи власти они способны сыграть роль своего рода «серной кислоты», разъедающей некогда единый государственный организм. Вероятность именно такого хода событий увеличивается тем обстоятельством, что при «султанистском» режиме самым слабым звеном является именно передача власти. Любая система личного правления, когда все подчинено одному человеку, - очень плохая среда для взращивания преемника.

Похоже, Назарбаев начал реализацию «азербайджанского сценария», то есть готовить себе преемника «династического». Однако совсем не факт, что элита воспримет его как легитимного наследника. А при тех авторитарных режимах, где не появилось легитимного преемника, психология правящих элит зачастую сводится к принципу «После нас хоть потоп!» К тому же нет уверенности, что отдающий власть в нужный момент сохранит в своих руках какие-то рычаги влияния с тем, чтобы спасти своего преемника от политической катастрофы.

Вряд ли в качестве некой гарантии реализации нужного Назарбаеву сценария можно рассматривать и так называемую «евразийскую интеграцию». Об искусственности и утопичности самой идеи сказано и написано уже достаточно, в том числе и автором этих строк. Можно лишь отметить, что политическая элита Казахстана, в полной мере вкусившая все прелести независимости и суверенитета, даже часть своей власти никому не отдаст и ни на какую интеграцию в желательном для Кремля ракурсе не пойдет. Да и у заметной части населения Казахстана идея Евразийского союза особых симпатий не вызывает.

Михаил Калишевский

Международное информационное агентство «Фергана»