Интервью

Фото предоставлено пресс-службой

Людовико Эйнауди

Вы закончили Миланскую консерваторию, учились у Лучано Берио, общались с Булезом и Штокхаузеном. И, в общем, должны были стать приличным композитором-авангардистом. Что пошло не так?

Когда я заканчивал консерваторию, правила и у нас, и в любой другой консерватории Европы были одни и те же: на последних курсах вы изучаете современную музыку, то есть то, что было написано буквально только что. Абсолютными богами современной музыки были тогда Берио, Штокхаузен, Булез, Луиджи Ноно. Я был полон энтузиазма по поводу их сочинений, изучал техники, применял их на практике. Разбирал эволюцию сериализма от Шенберга, Веберна и Берга до Булеза, сам писал додекафонную музыку. И мне очень нравилось. Но в какой-то момент я вдруг понял, что мой энтузиазм совершенно не распространяется на исполнение моей музыки. Ее было очень интересно сочинять, но на концерте я чувствовал, как будто не могу пробиться к самому себе. Мне чего-то не хватало. Эмоций, например. Представьте, что внутри вас происходит какая-то интенсивная работа, но выразить себя вы не можете — вот так я себя чувствовал.

Я начал прислушиваться к себе, присматриваться к своим вещам и обнаруживать кусочки музыки, с которыми у меня была некоторая внутренняя связь. И это оказались именно те моменты, в которых я был наиболее дистанцирован от сериализма, от строгости и суровости авангарда. В них я хоть и слабо, но мог расслышать собственный голос. И я начал двигаться в этом направлении. Поначалу я, собственно, не очень понимал, куда именно. Но с каждым разом становилось все яснее, я ощущал это как свет из-за едва приоткрытой двери — чем больше открываешь, тем ярче становится.

Нельзя сказать, что мне было просто, хотя бы потому, что у меня не было никакого плана. Не то чтобы я сказал себе: откажись от авангардизма, пиши мелодичную музыку. Это была непонятно куда ведущая дорога. Тем более в то время. Потому что, хотя я теперь имел дело с традиционными музыкальными материями: ритмом, гармонией, мелодией, однако старался их переосмыслить, найти современный подход. У меня не было задачи писать стилизации под Бетховена.  

Вообще говоря, мне было бы гораздо проще, если бы я остался в рамках авангардной музыки. В них я чувствовал себя куда более защищенным — моим кругом общения, моими учителями, их одобрением. А так я добровольно выбрал позицию аутсайдера. Но я был уверен в том, что делаю, и рванул в сторону. И довольно быстро дела пошли на лад, буквально за три-четыре года, особенно когда я стал сам играть со сцены свою музыку. Тут уже посыпались приглашения на фестивали, режиссеры стали просить использовать мои вещи, в общем, все как-то наладилось. Поначалу я сконцентрировался на фортепианной музыке, не только потому, что мне нравилось самому ее исполнять, хотя и это тоже. А еще и потому, что мне не хотелось распыляться. Формулировать свой язык проще, когда ничего не отвлекает.

Что сказали ваши учителя, коллеги, критики? Вас посчитали предателем?

Я сам постарался внутренне отгородиться от авангарда, от академий. Когда находишься внутри академического мира, ты даже не осознаешь, насколько несвободен в своих решениях. То, как ты думаешь и сочиняешь, обусловлено твоим окружением. Это невидимые, но очень четкие рамки. А я не хотел быть отравлен этим ядом. Это ведь и правда как яд, который медленно просачивается в кровь.

Но, конечно, я знаю, что о моей музыке говорили всякое. Кому-то активно не нравилось, кто-то просто не понимал. Были ужасные рецензии. Были неплохие. Мне, честно говоря, все равно. Я не хочу, чтобы на меня кто-то влиял. Даже немного опасаюсь этого. Я могу общаться с разными людьми, но дискуссии о музыке — совсем не мое.

То есть когда вы учились, сочинять мелодичную и вообще тональную музыку было совсем непопулярно?

Да какое там непопулярно. Мелодии — это уж совсем край, про это никто даже не заикался. Но если ты даже просто использовал октавы в своей музыке, на тебя смотрели как на Сатану. Причем это все было очень идеологически заряжено. Авангард в Италии и во Франции был очень левым, в политическом смысле. Так что, если ты сочинял додекафонную музыку, работал в технике сериализма, ты просто не мог не быть леваком. А если пытался сочинить что-то мелодичное, ты оказывался не просто белой вороной, но предателем, капиталистом, буржуазным прихвостнем. Ты автоматически переставал быть частью мира приличных людей. Тебя подозревали в том, что ты сочиняешь мелодии, чтобы заработать денег.

Думаю, в последний раз идеология так жестко обуславливала музыкальные обстоятельства где-нибудь в XV–XVI веке, когда музыка, которая сочинялась для церкви, подчинялась очень четким правилам. Композитор не мог использовать определенные интервалы, скажем, тритон считался интервалом дьявола. Мир современной музыки, с которым я познакомился, был очень похож на монастырь со своим уставом. И в какой-то момент я начал задумываться: что я в нем делаю, действительно ли это похоже на то, чем я хочу заниматься? На что я трачу жизнь, в конце концов?

Музыка для меня всегда была территорией свободы. Музыка — вещь очень абстрактная, с ее помощью можно создавать любые миры, делать буквально все, что хочешь. Так что в какой-то момент я решил покинуть монастырь авангарда, в котором чувствовал себя как в тюрьме, и пойти своей дорогой.

Вас подозревали в том, что вы пишете приятные мелодии, чтобы заработать денег. Но ведь в результате именно это и произошло — вы стали невероятно успешным композитором. Если ориентироваться на цифры продаж, места в чартах, количество прослушиваний вашей музыки на Spotify, вы, похоже, самый популярный современный композитор на свете.

Честно говоря, не вижу в этом проблемы. Я рад и даже горд, что мою музыку слушает такое количество людей. Чего тут стесняться? У меня получилось превратить свою мечту в постоянную работу, я могу делать то, что хочу, и больше ничем не заниматься. Одни плюсы, никаких минусов.

Но поверьте, я не хожу и не думаю про свою популярность и место в истории музыки. Я стараюсь выложиться по максимуму, вложить себя всего в новое сочинение, добиться того, чтобы оно было лучше предыдущего. Вот про это я думаю. И про то, чтобы не врать себе. И быть к себе критичным. Меня часто шатает, мне то нравится новая вещь, то не нравится, нередко я все выбрасываю в мусорную корзину и думаю, что вообще больше ни строчки не сочиню. Я стараюсь быть безжалостным к своей музыке. И это всегда так было.

Вы учились у Берио, но по вашей музыке этого не скажешь. Чему он вас все-таки научил?

Пожалуй, широте взгляда. У него была невероятная музыкальная эрудиция, но вообще его интересовало, кажется, все на свете. Он постоянно читал, у него скапливались книги по философии, политике, фонологии, лингвистике, его равно занимала современная проза и работы, исследующие структуру языка. Помню, как-то мы были за городом, и над нами летала туда-сюда стая птиц. Он посмотрел на них и сказал: а интересно было бы сделать нотную транскрипцию этих полетов, скажем, для струнных. В этом он был весь. Он очень любил соединять разные миры — стаю птиц и группу струнных. Думаю, это я у него позаимствовал. Например, когда я работал над альбомом «Элементы», я точно так же соединял мир музыки и химии, геометрии, архитектуры. Ведь скучно все время оставаться в рамках правил гармонии, интересно взять стаю птиц или изгиб камня, или геометрическую форму и сделать из этого музыку.

Ну и оркестровать он меня научил, конечно. Это, наверное, неочевидно, но поверьте, оркестровка у меня вся от Берио, даже если это трудно расслышать.

Он вам что-то говорил про вашу сольную музыку?

Не то чтобы у нас было много возможностей ее обсудить. Я знаю, что он слышал мои первые фортепианные опыты, и они его не слишком впечатлили. Естественно, это была тональная музыка… Но при этом нас с ним объединяла любовь к традиционной музыке, к фолку. Он делал переложения традиционных песен со всего мира, да что там, даже The Beatles. И я знаю, что некоторые традиционные фолк-мотивы, которые были в моей музыке, ему нравились. Вообще, вы же понимаете, у него были разные ученики.

Да, у него же даже Стив Райх брал уроки, а позже Макс Рихтер. Но по их музыке об этом сложно догадаться.

Причем музыку Райха Берио долгое время просто на дух не выносил. В одном итальянском интервью его спросили про Райха, и он что-то очень резкое сказал про его бесконечные повторения, буквально на грани фола. Но во втором издании этого интервью он это убрал, я-то просто видел первое и хорошо это помню. К концу жизни он стал смягчаться, стал более открытым. И к музыке Райха в том числе. Про его отношения с Рихтером я, к сожалению, ничего не знаю, он учился уже после меня.

Многие считают, что современная музыка растеряла слушателей именно благодаря послевоенному авангарду: музыка оказалась слишком сложной, слишком бескомпромиссной, не все смогли найти с ней общий язык. Вам тоже так кажется?

В каком-то смысле да. Но я думаю, что это было необходимо. Музыке нужно было очищение, многое нужно было начинать с чистого листа. Невозможно было уже слушать поздних романтиков, это был какой-то раздувшийся бесформенный пузырь. Была потребность в перезагрузке, в структурности, жесткости, безжалостности. Но это ведь был очень короткий период, лет двадцать или даже меньше. Шенберга, например, я к нему не отношу, сейчас Шенберг звучит совершенно как поздний романтик. А люди типа Булеза и Штокхаузена действительно многое поменяли. И я, кстати, того же Штокхаузена до сих пор ценю. Я считаю, с ним как раз стоит найти общий язык, попробовать его переварить. Думаю, он никуда не денется, его музыка нас с вами переживет. Впрочем, я говорю не о любви слушателей, насчет этого не уверен. Не думаю, что Штокхаузен останется в репертуаре. Но музыкантам будущего его эксперименты будут важны.

В конце 70-х — начале 1980-х в академической музыке появилась тенденция к так называемой «новой простоте». Пярт со своим tintinnabuli, Гурецки с Третьей симфонией, Сильвестров с «Тихими песнями». Можно ли считать, что все ваше творчество — это тоже результат глобального разворота к более простой и мелодичной музыке?

Я вообще думаю, что все это началось с Кейджа. Его 4 минуты 33 секунды тишины — это одновременно конец эволюции музыки и начало чего-то совершенно нового. Такой пустой тоннель, за которым угадывались новые возможности. В искусстве то же самое было, вспомните Лучо Фонтану, который резал холсты. После этого было ощущение, что перезагрузка, о которой я говорил, закончилась, деконструкция завершена, все, что можно было разрушить, уже разрушено, пора что-то строить. Рядом, в поп-мире, происходили интересные вещи, играли Rolling Stones, это был совершенно другой подход к музыке. Отсылающий, в частности, к корням популярной музыки, к блюзу, например. В 70-е у нас было отчетливое желание строить мир на других основаниях. Например, писать музыку, в которой есть чувства, при помощи которой можно что-то выразить. У каждого поколения есть свои запросы, у нашего были вот такие.

Ваш отец возглавлял знаменитый итальянский издательский дом, дед был президентом Италии. Можно ли сказать, что стремление к успешности — это часть вашей семейной традиции?

Честно говоря, музыка для меня была скорее способом выжить в семье с таким отцом и дедом, удрать от пресса семейной истории. У меня ведь совершенно немузыкальная семья, к музыке имел отношение только мой дед по материнской линии. Он был дирижером, но эмигрировал в Австралию и умер еще до того, как я родился, так что я его совершенно не знал и на меня он никак не повлиял. Может, это и к лучшему. Потому что я знал музыкальные семьи, где все в нескольких поколениях музыканты, дедушка — какой-нибудь бог дирижирования, папа тоже не последний человек, а детям ужасно сложно: фамилия-то известная, надо соответствовать. Конечно, в политике или издательском деле мне было бы легче найти себе место, но я выбрал то, что выбрал, и всегда воспринимал это как своеобразную форму побега.  

Что вы обычно отвечаете, когда вас называют нью-эйджевым композитором,  Youtube-композитором, популистом и так далее?

Youtube-композитор — это вроде не так обидно, YouTube — это просто платформа, это часть нашей жизни, как телевизор. Нью-эйдж — это пообиднее, не хочется с этим ассоциироваться. Хотя сами философия нью-эйджа как движения в некотором смысле любопытна. Но в целом мне не хочется тратить время на мысли о людях, которые меня критикуют.

Сейчас еще появилось новое направление, которое называют «неоклассикой». Это совсем не неоклассика Стравинского и Бартока, а толпа молодых людей, вяло перебирающих на фортепиано минорные трезвучия. Что вы о них думаете? 

Я думаю, что это проблема любого движения, поветрия и тренда. И во многом эта проблема создается рекорд-лейблами. Они видят, что какая-то музыка хорошо продалась, и немедленно ищут такую же. И конечно, быстро находят музыкантов, которые вам ровно такого же и напишут, видя, что на этом можно заработать. По-человечески это очень понятно. Но есть и композиторы, которые могут взять идею, оттолкнуться от нее и пойти дальше. Но таких очень мало. Я думаю, в неоклассике, как и в любом другом движении, интересного процентов пять, а остальные 95 — полный трэш.

Но вы не чувствуете, что это именно вы открыли этот ящик Пандоры? Они же все именно вами вдохновляются.

Ох, я понимаю, но что я могу сделать-то? Когда я начинал, никто такого больше не делал, на весь мир было несколько композиторов, которые делали что-то похожее, но совершенно в другом ключе. Я просто сочинял то, что мне было интересно, я не думал о том, как и на кого я повлияю. И когда я стал выступать с фортепианными концертами своей музыки, это тоже было в новинку. А потом внезапно появляется толпа людей, которые думают, что тоже могут сесть за фортепиано, просто перебирать минорные арпеджио и так зарабатывать. Это какое-то безумие. Дело же вообще не в этом! Я не это имел в виду! Я шел к своему стилю годами. С чего вы взяли, что все так просто? Я просто не знаю, что на это сказать. Я вас этому не учил! Это только кажется просто, но на самом деле ничего подобного. Музыка Филиппа Гласса тоже кому-то может показаться простой, повторяющиеся арпеджио вроде бы легко сымитировать, но при этом Гласс — это Гласс. И если вы сядете за инструмент и будете гонять туда-сюда арпеджио, Глассом вы от этого не станете.  

Я где-то прочитал, что ваша музыка — самый популярный саундтрек для свадеб в Америке. Вы спокойно относитесь к тому, что она давно живет своей жизнью — на свадьбах, в фильмах, рекламных роликах?

В какой-то момент нужно просто расслабиться. Когда музыка становится популярной, она перестает тебе принадлежать. Она нравится людям, и они ее используют так, как им кажется правильным. Конечно, мне не нравится, когда музыка Бетховена используется в рекламе мыла. Но Бетховен не может сказать «нет», а я могу. Так что на свадьбах моя музыка пусть звучит, а если вы хотите продать с ее помощью немного мыла, вам придется попросить у меня разрешение.

Вы верите в идею прогресса в музыке?

Не знаю, не уверен, что прогресс в музыке существует. Точно не в смысле эволюции музыкального языка. Вы упоминали Третью симфонию Гурецки, но ведь она звучит совершенно несовременно, даже наоборот, есть в ней что-то старинное, античное. Как будто тысячелетние камни зашевелились и зазвучали. При этом по сравнению с какой-нибудь симфонией Штрауса она выглядит вроде бы простовато, никакой эволюции в ней нет, это скорее антиэволюция. Но это только кажется. Так что я не уверен, что прогресс в музыке вообще возможен. В старинной музыке можно услышать такое… Камень с тысячелетней историей может дать мне больше, чем скульптура, которую из него сделают. И даже, может статься, когда этого камня коснется резец скульптора, он перестанет со мной говорить.

Интересно, что ваш альбом Elements попал в британские поп-чарты, а предыдущий диск с классической музыкой, которому это удалось, — это как раз Третья симфония Гурецки, в 1993 году.

Хотя, как считается, классической музыке это не под силу. И это говорит только об одном: у звука как такового вообще нет никаких преград — ни сословных, ни национальных, ни жанровых. Ты можешь быть откуда угодно, кем угодно, писать музыку, которая описывается каким угодно стилистическим определением, но если она трогает людей за живое, то не нужно ни видеоклипов, ни танцевального ритма, никаких ухищрений, вообще ничего. Они будут сидеть и молча слушать. И это поразительно.

Новости

«Все это сделано в виде рейдерского захвата, потому что уже с 1 сентября консульство в Сан-Франциско прекращает работу», — заявил Ушаков. Он сообщил, что у дипломатов есть всего полтора дня на прекращение работы.

Ушаков напомнил, что Джордж Буш-младший, став американским президентом, выслал 50 российских дипломатов. Россия ответила на это, и на «этом все прекратилось». Он считает, что во времена его работы послом тоже все было «неоднозначно и тяжело», но при этом было «проще».

Американские власти, объявляя о решении закрыть российское консульство в Сан-Франциско, объяснили, что сделали это для сохранения паритета: ранее российские власти сократили число работающих в стране американских дипломатов. Ушаков считает, что паритет «весьма условен» и «кто-то должен проявить благоразумие и остановиться». 

В конце августа США потребовали от России закрыть генконсульство в Сан-Франциско, один из отделов посольства в Вашингтоне и один из отделов консульства в Нью-Йорке. Так они ответили на требование России сократить персонал американской дипломатической миссии в стране более чем на 700 человек. Россия, в свою очередь, потребовала сократить миссию в ответ на введение американских санкций.  

Новости

Найти дачу Януковича помогла его фотография с режиссером Оливером Стоуном, на которой оба стоят в зимнем парке, огороженном кирпичным забором. В августе певец Иосиф Кобзон в интервью изданию «Дни.ру» сказал, что Янукович — его сосед по даче в Баковке, и что забор вокруг дома политика в поселке в шутку называют «китайской стеной».  

Журналисты «Медузы» выяснили, что Янукович живет в Одинцове, на Парковой аллее, дом 11. Участок площадью 4 гектара принадлежит федеральному учреждению «Загородный дом приемов "Русичи"» при МВД. Он предназначен для размещения иностранных специалистов. На его территории стоит трехэтажный кирпичный дом площадью 2076 квадратных метров и двухэтажное здание для хозяйственных нужд площадью 768 квадратных метров, где находятся бассейн, сауны, кухня и склад.

Ранее на участке стояла дача маршала Семена Буденного. Тогда местные жители, возмущенные высоким забором, называли его «китайской стеной». После смерти Буденного дача перешла государству. До 2012 года на ней жил губернатор Московской области Борис Громов.

Соседи Януковича — патриарх Кирилл, модельер Валентин Юдашкин, журналистка Юлия Латынина, главный инженер «Газпром-автоматизации» Николай Бобриков, владелец нескольких крупных автодилеров Константин Погорелов и бывший вице-президент Российского еврейского конгресса по связям с общинами горских евреев, владелец производителя посуды Gipfel International и торговой недвижимостью в центре Москвы Манахим Манахимов. 

Виктор Янукович был президентом Украины с 2010 по 2014 год. Во время политического кризиса на Украине он бежал в Россию и лишился президентского поста. По официальной версии, он живет в Ростове-на-Дону.  

Наука и технологии

В начале августа замечательный российский беллетрист Борис Акунин поделился со своими читателями следующей сенсацией: «Сделал генетический тест. Сюрпризов почти нет: 48% ашкеназийского, 46% кавказского. Но оказалось, что я на одну пятисотую якут. Сейчас вот пытаюсь вообразить якута или якутку восемнадцатого столетия — человека, без которого меня бы не было».

Что ж, воображение — писательский хлеб, но что объективно важного мы узнали из этого сообщения? Во-первых, Григорий Шалвович, оказывается, не чужд модных тенденций. Определять свои этнические корни посредством генетического анализа — актуальный тренд года; буквально на днях New York Times посвятил этой теме очень популярную статью. В ней мы прочтем не только о том, как меняется жизнь американца, узнавшего о наличии в 10-м поколении афроамериканских предков; там есть еще и комментарии ученых. И один из этих комментариев как раз о том, что на самом деле «5% якутских генов» означает ровно то же самое, что и «0% якутских генов» — такие тонкости просто за пределами разрешающих возможностей метода, что бы там ни воображал себе Григорий Шалвович.

Но самое интересное — это то, о чем Акунин не написал, потому что счел само собой разумеющимся. Генетический анализ выявил в нем грузинскую и еврейскую кровь, но в его генах не нашлось никаких упоминаний о том, что Борис Акунин — замечательный русский писатель. Ни намека. А ведь он — русский писатель не на пять, а на все 100%. Возможно, и тот воображаемый якут был на самом деле советником китайского императора, писавшим удивительные стихи на чистейшем мандаринском наречии, но и об этом генетический анализ сказать нам не может.

Пикантность текущего момента в развитии этнологии состоит в следующем: в то время как успехи расшифровки человеческих геномов наконец-то позволили буквально по капельке слюны определять не только пол и расу (как было еще десять лет назад), но худо-бедно родословную индивидуума, ученые все более единодушно говорят, что нации и гены — предметы разных наук, и поминать их в одном предложении просто-напросто некорректно. Вот, например, замечательная Светлана Боринская из Института общей генетики рассказывает ресурсу «Постнаука»: «Этничность, так же как и язык, не является врожденным признаком — ее обретают (или не обретают) в общении с другими людьми. Миф о том, что “кровь” или гены определяют национальность (…), очень опасен. Его не раз использовали для манипуляций общественным сознанием, последствия которых варьировались от разной глубины дискриминации до геноцида­».

Ситуация, прямо скажем, странная. Одни ученые ловко определяют по генам, были ли у вас в роду евреи. Другие ученые придумывают такое определение «нации», чтобы никакую национальную принадлежность по генам установить было невозможно, дабы избежать всей этой мерзости «от дискриминации до геноцида». Благородство мотивов и тех и других нам, неученым, не приходится ставить под сомнение. У нас, впрочем, могут быть свои предпочтения, связанные с самоидентификацией на консервативно-либеральной шкале.

Вот, к примеру, весьма либеральная точка зрения, высказанная уважаемым участником проекта «Сноб»: «Этническая принадлежность — кем себя человек считает и кем его считают окружающие. Тут только и исключительно МНЕНИЕ играет роль». Если закон дает человеку право во время переписи населения записаться дотракийцем, никакой генетик не может ему это запретить, что, на наш взгляд, справедливо.

Но тут проблема вот в чем: тех, кто считает себя дотракийцем или полагает, что нация — всего лишь мнение, само понятие нации, как правило, в повседневной жизни не очень-то и беспокоит. Для тех же, кому оно жизненно важно, главную роль, как назло, играют именно гены. Когда добрые чеченские родители мечтают выдать свою дочь за прекрасного чеченского юношу, им важно вовсе не «мнение» этого юноши, а его родословная, общие предки, «кровь», то есть в конечном счете генетика. И если вы дадите высоконаучное определение нации, из которого этот аспект будет начисто удален, почтенная семья погонит вас с вашим определением с порога своего дома, едва только разобравшись в подлоге. Возможно, лет через сто человечество придет к общему (а не только лишь ученому) консенсусу по этому вопросу; но пока навязывать ему единомыслие вроде бы рановато. Мы и не надеялись разъяснить вопрос, просто намекаем, что он сложнее, чем кажется.

Между тем минувшее лето принесло две научные работы, в которых, вопреки пожеланиям гуманитариев, слова «нация» и «гены» встречаются бок о бок. 

1. В геноциде невиновны

Британский генетик Марк Хейбер исхитрился выделить ДНК из останков людей, проживавших в Палестине — точнее, в окрестностях финикийского города Сидона — в  XVII веке до нашей эры. То есть примерно в тот период, когда праотец Иаков пас свои стада чуть восточнее, если считать, что Библия донесла до нас хоть крупицы реальной истории.

Исследователь расшифровал геном покойных и выдал примерно тот же вердикт, что Борис Акунин получил от «23andMe»: примерно половину генов они унаследовали от неолитического населения Леванта, другую половину получили из Ирана. Примерно так описывали происхождение финикийцев древнегреческие источники, так что сюрприза тут не было. Сюрприз в другом: если верить Библии, полтысячелетия спустя племена, населявшие эти земли, — Священное Писание называет их хананеями — были волею Божией истреблены, дабы дать место избранному народу. Пятикнижие сохранило для нас свидетельство этого геноцида, а это источник весьма авторитетный, причем именно для народа, который в геноциде хананеев якобы повинен, — израильтян.

Однако генетики выяснили, что древние хананеи, раскопанные подле Сидона, делят 90% генов с современным населением Ливана. Если геноцид действительно имел место, такого просто не может быть. А значит, его не было. Страшный груз вроде бы снят с совести народа Израиля, но есть и неприятный осадок: с библейской историей, возможно, что-то не так.

Единственное объяснение, примиряющее оба свидетельства: возможно, древние израильтяне действительно извели всех хананеев, но при этом генетически от них не отличались. Потому что, см. выше, национальность определяют не кровь и не гены, а (в данном случае) верность Единому Богу. Хотя тот факт, что даже на таком весьма оживленном историческом перекрестке, как Ближний Восток, население сохранило 90% генофонда на протяжении 3700 лет, говорит о том, что не так уж он прост, этот национальный генофонд. Может быть, и рано махать на него рукой.

2. Потомки богов

Вторая научная работа лета призвана приободрить современных греков. Наследники языка той культуры, что питает корни современной цивилизации, вполне серьезно ощущают себя соотечественниками Одиссея и Агамемнона. Однако любители оскорблять людей по национальному признаку последние сто лет не скупились на шутки о том, что эти греки — далеко не те греки, а вообще непонятно кто. Статья, опубликованная этим летом в Nature, неопровержимо свидетельствует, что гордые греки правы, а их обидчики заблуждаются.

Древнюю ДНК на этот раз выделили из останков даже не микенцев (от которых греки ведут родословную и к которым как раз принадлежали мужи-ахейцы во главе с Агамемноном), а предшествовавших им минойцев. 19 зубов возрастом от 4900 до 3700 лет послужили источником ДНК, геномы расшифрованы, результаты красноречивы. Микенцы унаследовали 90% своей ДНК от минойцев (остальные 10% — из Восточной Европы и Центральной Азии). Минойцы, в свою очередь, делят 75% маркеров с первыми неолитическими земледельцами Средиземноморья. А современные греки генетически почти неотличимы от микенцев. Таким образом, население этой территории не только пронесло свой генофонд практически через всю человеческую историю, но и сохранило историческую память минимум о трети этого отрезка времени. Если в этом месте не должно прозвучать слово «нация», тогда это слово действительно лучше бы вычеркнуть из лексикона.

* * *

Если вам кажется, что тут мы опасно приблизились в наших рассуждениях к позиции уважаемого Егора Просвирнина, можно вернуть себе внутреннее равновесие, познакомившись с замечательным обзором из журнала Science. Из него вы узнаете, в каком хаосе пребывают генофонды большинства современных народов Европы и насколько глупо гордиться, к примеру, такими фикциями, как «немецкая» или «кельтская» кровь. Научная истина всегда сложнее, чем допускают правила аргументации в идеологических дискуссиях. Если недавние работы по этногенетике и способны привести к мировоззренческим выводам, то в основном вот к такому: приобретайте побольше знаний и поменьше мнений. Если этот принцип и не несет абсолютной мудрости, то по крайней мере не даст сморозить какую-нибудь глупость в споре. Это, между прочим, тоже отличный результат.

Новости

Джабраилов заявил, что начал стрелять из-за состояния аффекта из-за провокаций сотрудников гостиницы. «Руководство гостиницы и служба безопасности хотели меня выжить оттуда. Спровоцировали, на что я поддался. Я сожалею, что нарушил общественный порядок. По этому поводу заведено уголовное дело. Я человек добропорядочный, законопослушный и готов ответить за свой поступок. Иначе я не был бы ни офицером, ни человеком слова и чести. С другой стороны, как мужчина я считаю, что иного выхода у меня не было. Я поступил правильно. Я не имел намерения кого-либо задеть, ранить или убить. Я просто выразил свой бунтарский протест таким образом», — объяснил экс-сенатор.

Он не рассказал, почему поссорился с руководством гостиницы, сообщив только, что персонал недостойно повел себя по отношению к его гостям и к нему. «Я был в тот момент немного в раздумьях о войне. Контузия сработала. Потом, когда я осознал [что происходит], я тут же разрядил обойму и стал ждать в номере, когда за мной приедут. Я все прекрасно понимал», — подчеркнул он.

Политик похвалил действия полиции и сообщил, что в отделе полицейские накормили его. Он заявил, что несмотря на сообщения о белом порошке в номере, он не был пьян и не употреблял наркотики, что подтвердила проверка.

Джабраилов рассказывал, что пистолет, из которого он стрелял, — наградной, но МВД опровергала передачу ему оружия. По словам Джабраилова, оружие ему подарила «в 2005 или 2006 году» организация, которая относится к силовым структурам. Это не МВД, но точно называть ее принадлежность политик не стал. 

Джабраилову 59 лет. В 2000 году он баллотировался в президенты России, а в 2004-2009 годах был сенатором от Чечни. Он также владел отелем «Radisson Славянская» и торговыми центрами «Смоленский пассаж» и «Охотный ряд». Сейчас он возглавляет компанию «Аванти СтройГрупп», которая строит жилищный комплекс «ЗИЛарт» на территории бывшего ЗИЛа, и компанию «МС Регион».  

Его задержали в его номере в московском отеле Four Seasons в конце августа после того, как он устроил там стрельбу. Против него возбудили дело о хулиганстве и отпустили под подписку о невыезде. Также сообщалось, что в номере нашли белый порошок. Сам Джабраилов говорил, что не умеет обращаться с оружием и случайно выстрелил в потолок. 

Есть храм. Все двери заперты.
Засовы все задвинуты.
И мы стоим на паперти,
Забыты и отринуты.

Мы слышим смутно пение,
Что издали доносится,
Не зная, в чем служение,
О чем в мольбах там просится.

Мы видим дым от ладана,
Что вьется сквозь отдушины.
Но тайна не разгадана,
Молитвы не подслушаны.

Это стихотворение одного из первых русских символистов, Николая Минского, прошло почти незамеченным после единственной прижизненной публикации в «Чтеце декламаторе» за 1908 год, — а зря. В нем как раз все самое главное об интеллигенции, застывшей перед Церковью: точно известно, что в Церкви «что-то есть», но невозможно войти и понять, что именно.

В 1970-е, а потом, с новой силой, в начале 1990-х интеллигенция пошла на штурм здания — где-то пытаясь аккуратно открыть, а где-то сбивая засовы. Во второй штурм, почти уже тридцатилетней давности, пошли люди разных сословий, но интеллигенция очень часто лидировала. Типичная картина учебного класса семинарии середины — второй половины 1990-х — всего лишь пара человек без светского высшего образования, но зато три-пять-семь человек с дипломами кандидата наук. Далеко не редкая картина тех же времен — интеллигентный священник в очках, все еще с трудом читающий по-церковнославянски, но уже любимый прихожанами и занимающий важную должность в епархии, которую архиерей не хотел доверять обычному карьерному попу из «своих».

Ничего этого давно уже нет. В семинариях и духовных училищах, открывавшихся по всей стране лет двадцать назад под тогдашний религиозный бум, — пустующие классы и постоянные недоборы, а сокращать их число нельзя, чтобы архиерею не испортить отчетность. Пламенные батюшки были, да повыгорали, и либо просто тянут лямку, либо зарабатывают деньги, либо уже не батюшки.

Откуда сегодня такое количество людей, травмированных опытом пяти- или десятилетней «воцерковленной» жизни — настолько, что всякое воспоминание о ней отдается в их психике острыми болевыми ощущениями?

Где они теперь, эти «доценты с кандидатами» из семинарий 90-х? Удалось ли им выправить дефект советского православия? — Интеллигенция молчит, не дает ответа. А теперь уже, особенно за последние несколько лет отрезвляющих процедур, даже и забывать начинает, что у нее с Церковью «что-то было». При взгляде из сегодняшней реальности, недавнее хождение интеллигенции в Церковь выглядит еще экзотичнее когдатошнего «хождения в народ». Перед народом у интеллигенции всегда остаются хотя бы всевозможные «моральные обязательства» (они же «психологические комплексы» — это кому как нравится), а перед «попами» — вообще ничего: как будто это какая-то чуждая флора, черный грибок, который заражает музеи, школы и вузы…

Вот так оно все закончилось. Но ведь это неправильно и совсем не безальтернативно. И можно иначе. Но чтобы это понять, нужно не ограничиваться одним-единственным стихотворением.

Плоскость «воцерковленной» жизни

Начать придется с того, что же произошло. Почему все эти семинаристы с высшим образованием куда-то рассосались настолько, что сегодня в храмах их редко встретишь даже в качестве мирян? Почему «православное возрождение» начала 90-х привело отнюдь не к созданию прочного слоя просвещенного белого духовенства и монашества, чтобы служить опорой епископату, а самому опираться на безусловный авторитет среди мирян? Откуда сегодня такое количество людей, травмированных опытом пяти- или десятилетней «воцерковленной» жизни — настолько, что всякое воспоминание о ней отдается в их психике острыми болевыми ощущениями?

Все эти вопросы сводятся к одному: чего именно не выдержали в церковной среде все эти люди. Они ворвались в тот храм, перед которым их предшественники из «серебряного века» замирали в нерешительности и тоске по нездешнему. Ворвались — и постепенно убедились, что он пустой. Убедились лишь постепенно, а не сразу, так как в этом трудно себе признаться. Да и храм этот ведь — он ведь не вовсе пустой. Что-то же в нем было… Но только что именно?

На такие вопросы продолжала отвечать русская поэзия уже в середине ХХ века и раньше в эмиграции, чем в России. Особенно хорошо формулировала Лидия Алексеева в 1960-е годы, поэтому оставшиеся два стихотворения будут ее. Они про два типа эмоционального выгорания на почве религии. Точнее, они не столько про религию, сколько про жизнь, но, значит, и про религию тоже.

Вот один вариант, который обычно даже и выгоранием не считают. У большинства «тако верующих» людей это вовсе не от выгорания. Но у других людей это все-таки от выгорания.

Запах сырости и воска,
В крестном знаменьи рука.
Плач ребенка, гнев подростка,
Взрослых смирная тоска.

Вьется ладан серовато,
Узко вечности окно.
Все бессмысленно и свято,
Все — не нами решено.

Многие наши сограждане, полюбившие церковь не ранее, чем стало «можно», любят ее именно за это. Ну и на здоровье. Мы ведь о тех, у которых выгорание. Они это принимают, но не любят. Если они попы, то это просто их заработок, вполне может быть, что честный. А если не попы, то хоть какая-то зацепка за что-то устойчивое, что противостоит чернухе из телевизора и так называемой «неуверенности в завтрашнем дне». Но о том ли гадали, когда еще стояли на паперти, вместе с Минским? И бывает ли оно вообще, это «то»?

Да, некоторые уверены, что бывает, но это у них тоже такое выгорание. И они не столько уверены, сколько считают себя обязанными быть уверенными. Об этом второе стихотворение.

Вся жизнь прошла, как на вокзале, —
Толпа, сквозняк, нечистый пол.
А тот состав, что поджидали,
Так никогда и не пришел.

Уже крошиться стали шпалы,
Покрылись ржавчиной пути, —
Но я не ухожу с вокзала,
Мне больше некуда идти.

В углу скамьи под расписаньем,
Просроченным который год,
Я в безнадежном ожиданьи
Грызу последний бутерброд.

И еще большой вопрос, что будет дальше, когда и последний бутерброд догрызут. Обычно такая необычная усидчивость — предвестник куда более развернутой симптоматики. Хорошо, если у такого человека есть полноценная занятость на светской работе — трудотерапия тут спасительна… но не всесильна.

А в реальной жизни картина еще и смазывается — алкоголизмом у мужчин и компульсивным перееданием у женщин.

Прошу прощения, но тут я прервусь, потому что важно, а мало кто знает: компульсивное переедание, то есть неконтролируемое и не связанное с физическим голодом желание что-то есть, — это полноценное заболевание, входящее в международные классификации психических болезней; это реальный повод обращаться к доктору, и именно к психиатру, специалисту по расстройствам пищевого поведения. Избыточный вес столь многих православных женщин — это не случайность, а симметричный ответ на алкоголизм столь же многих православных мужчин. Эмоциональную фрустрацию одни запивают, а другие заедают (а в духовенстве оба вида гендерного поведения легко сходятся воедино). Те и другие, как правило, не хотят признать, что пора лечиться, и убеждают себя, будто, в принципе, всё под контролем. — Не успевшие «воцерковиться» знакомые проходят мимо со словами «чур меня, чур». Такое вот свидетельство. Всем понятно, что оно не о Христе, но тогда по-прежнему непонятно, где же искать Христа.

Простейший вариант не страдать — бегство. Большинство сбегает в первые два-три года, не получая особых душевных травм. Но если не сбежали, то каждый следующий год «церковности» будет углублением травмы

Ради этого ли воцерковлялись? — Скажут, что воцерковлялись ради спасения души, а всё «это» — это скорби, и надо просто их вытерпеть. Хорошо, если так. Если бы так. А то ведь, может быть, это не «просто» скорби. Еще ведь бывают скорби от неочевидных причин — таких, например, как приятное ощущение принадлежности к «народу Божию» («не якоже прочии человецы») и тому подобных радостей неофита. Тут ведь так: либо с этими радостями расстаешься по-быстрому, либо будешь страдать, но начнешь не сразу, а через пару-тройку лет. А страдание это будет спасительным только тогда, когда (и если) ты сделаешь правильные выводы и изменишь свою жизнь. А так хоть всю жизнь прострадай, а потом — не факт, что не придется продолжить страдать до бесконечности.

Простейший вариант не страдать — бегство. Большинство сбегает в первые два-три года, не получая особых душевных травм. Они просто перестают исполнять обряды, все или почти все. Но если не сбежали за два-три года — то каждый следующий год «церковности» будет углублением травмы.

Три наших стихотворения — это три точки, которыми задается плоскость «воцерковленной» жизни. Если не хочешь на этой плоскости, как на противне, выгореть и высохнуть, то надо либо упасть с нее обратно в обычный мир, либо взлететь.

Как читать учебник

Взлететь – это что-то необычное. А точно ли ты хочешь необычного?

В храм, который описан у Минского, ведут потайным ходом, а двери у него так и должны оставаться закрытыми. Если ты вломишься через двери, то храм успеет опустеть раньше, чем ты войдешь. Потому что это не настоящие двери. Настоящие нужно уметь найти. Они потайные потому, что абсолютно для каждого они отдельные. Никто никому не может сказать, где та дверь, которая лично его.

Доступность православных общин — кажущаяся. В них легко войти, но тогда там найдешь только это: «Плач ребенка, гнев подростка, Взрослых смирная тоска». А чтобы найти там другое, надо входить потайной дверью, личной твоей. Она ищется по приметам.

Поиски начинаются тогда, когда нас пытаются оскорбить, а мы не повышаем голоса, нас пугают, а нам безразлично, у нас горе, а мы тем больше доверяем Богу

Конечно, нужно и читать — Евангелие и вообще то, что читается из христианской литературы, нужно также и молиться. Но это все экипировка в дорогу, а не сами поиски. Поиски начинаются только в тот момент, когда нас пытаются оскорбить, а мы не повышаем голоса, нас пугают, а нам безразлично, у нас горе, а мы тем больше доверяем Богу… или, напротив: у нас прекрасно складывается жизнь, а мы не забываем Иова, нас увлекают, а мы не увлекаемся…

Либо тебе нужен Бог, либо тебе нужно, чтобы тебя не оскорбляли, чтобы тебя уважали, чтобы тебе было приятно, вкусно и так далее. Розанов написал «…невозможно не заметить, что лишь не глядя на Иисуса внимательно — можно предаться искусствам, семье, политике, науке». Да, «глядя на Иисуса внимательно» — невозможно «предаться» ничему. Другое дело, и это не очень понимал Розанов, что всем этим можно заниматься, и не «предаваясь» этому до конца. Качество только выиграет…

Может, все это сложновато с первого раза, но ведь никто и не требует сразу начать так жить. Такая жизнь понемногу прорастает в тебе как результат принятия христианства, а не его предпосылка. Но есть в ней кое-что, что нужно принять заранее, а иначе никогда не станешь христианином — не найдешь своей той самой единственной двери. Заранее требуется очень немногое: нужно этой жизни действительно захотеть.

В христианстве есть аскетика. В этом легко убедиться и из чтения Евангелия, и из примеров святых. В этом нелегко убедиться, только если путать христианство с национальной идентичностью, патриотизмом, гуманизмом, моралью и прочими посторонними предметами. Тут всё правильно и всё просто: как обращается Церковь к Иуде в Великий Четверг, «…аще бо богатство любил еси, почто ко учащему о нищете пришел еси?» («Ведь если ты любил богатство, то зачем ты пришел к тому, кто учит о нищете?» Под «нищетой» тут можно понимать и аскетику в целом). Можно этим пренебречь и все равно пойти в христиане. Но тогда ты и станешь там Иудой.

Поэтому хочешь найти Христа — сначала полюби нищету. Не ближнего (это слишком сложно и вообще невозможно для небесстрастного человека), а хотя бы одну нищету. Не «стань нищим», а хотя бы просто полюби нищету для начала. Начни воспринимать хотя бы только мелкие оскорбления как подарки, а оскорбителей — как благодетелей. Или попробуй делать что-то хорошее так, чтобы тебя не могли отблагодарить и даже просто узнать о твоей роли (лучше, конечно, если бы еще и гадость какую-нибудь сделали вместо благодарности), и потом даже близким друзьям не рассказывай об этом поступке. Подобные мелочи — это практические упражнения к Евангелию, если воспринимать Евангелие как учебник (а оно ведь учебник, а не «книга для чтения»).

Даже такой малости будет достаточно, чтобы у жизни человека возникло «сцепление» с текстом Евангелия. А там оно как-то пойдет само, только к каким-либо организованным группам христиан приведет не особенно скоро.

Новости

«И очень бы не хотелось, чтобы эта монополия была сосредоточена в чьих-то конкретных руках», — цитирует ТАСС слова Путина на форуме «Проектория».

Президент также отметил важность изучения современных материалов, потому что это, по его словам, может помочь человеку отправиться на Марс. «Полететь на Марс сегодня человеку достаточно сложно… Ведь полет на Марс будет занимать не меньше полугода, а может быть и больше. Если полететь на Марс и зарыться там внутрь, то можно просуществовать какое-то время. Но надо еще и зарыться, потому что на поверхности просто клетка умирает, она даже не доживет, туда-обратно не долетит при сегодняшних технологиях, при сегодняшних материалах. Это еще раз подтверждает важность направления… по современным материалам», — передает его слова агентство «Россия сегодня».

ХХ век

Новости

Джабраилов устроил стрельбу в своем номере в московском отеле Four Seasons вечером 29 августа. Его задержала полиция. Против него возбудили уголовное дело о хулиганстве. После его отпустили под подписку о невыезде.

Позже политик рассказал, что выстрелил случайно. Якобы отдыхая, он решил проверить свой наградный пистолет, который ему подарил министр внутренних дел. Однако, по его словам, у Джабраилова нет опыта обращения с таким оружием, и он случайно несколько раз выстрелил вверх.  

Джабраилову 59 лет. Он родился в Грозном и окончил МГИМО. В 2000 году он баллотировался в президенты, а с 2004 по 2009 год был сенатором от Чечни. В 2009-2013 годах Джабраилов работал советником помощника президента России. 

События проекта

Ученики Школы-студии МХАТ мастерской режиссера Дмитрия Брусникина покажут дебютный спектакль «ДО и ПОСЛЕ» в Новом пространстве Театра наций. Сценическое действие представляет собой мультижанровый документальный проект, созданный молодыми актерами и посвященный старшему поколению актеров. В пяти кабинках-квартирах, возведенных на сцене, актеры одновременно прочтут 15 историй из жизни 70–80-летних артистов, а зрители сами смогут сделать выбор — прослушать монолог полностью или перейти в другую «квартиру».

Во время работы над проектом актеры и студенты анализировали тексты, фотографии, видео и особенности сценического движения старшего поколения. В течение 4 месяцев создатели спектакля собирали материалы и в качестве волонтеров работали с ветеранами сцены — подопечными благотворительного фонда «Артист», чтобы поближе познакомиться со спецификой старой школы и подготовить максимально честный сценарий.

Фото предоставлено пресс-службой

Фото предоставлено пресс-службой

Фото предоставлено пресс-службой

Фото предоставлено пресс-службой

Фонд «Артист» — это адресная помощь пожилым деятелям искусства, оказавшимся в сложной жизненной ситуации. Сегодня в его базе находится более 2000 человек из числа артистов старшего поколения. Поддержать фонд можно, осуществив денежный перевод на сайте или отправив СМС со словом BRAVO и суммой цифрами на номер 3116.

10 сентября

Новое пространство Театра наций. Страстной бульвар, д. 12

Начало в 16.00

Хочу пойти

Новости

«Ни РБК, ни "Ведомости" не посчитали нужным получить хоть какой-то комментарий от меня, так что из деловой прессы я их мысленно вычеркиваю и перевожу в корзинку "Комсомольская Правда" и "Бабка во дворе сказала"», — заявила Собчак.

Она добавила, что не сотрудничает с администрацией президента и «прочим адом» и гордится этим. «Диагноз у меня один — унылое говно ваша политика сегодня, господа! Скучно и мерзко», — написала журналистка.

Публикация от Ксения Собчак (@xenia_sobchak) Сен 1 2017 в 12:12 PDT

Ранее 1 сентября «Ведомости» написали, что в администрации президента обсуждают возможность выдвинуть на выборы кандидата в президенты, который был бы женщиной. Один из собеседников счел, что идеальным кандидатом была бы Собчак. РБК написал об этом со ссылкой на «Ведомости».

События проекта

В этом году выставка современного искусства и новых технологий Lexus Hybrid Art пройдет в восьмой раз. За это время выставка стала важным арт-событием в России. В ежегодных экспозициях приняли участие более 70 художников: от восходящих звезд до таких классиков, как Билл Виола, Хулио Ле Парк, Иван Наварро и Гэри Хилл.

Если предыдущие сезоны знакомили публику Москвы и Санкт-Петербурга в основном с зарубежными художниками, то в 2017-м мы увидим многих российских авторов: свои инсталляции представят художники Андрей Бартенев, Ольга Божко, архитектор Анна Вазоф и другие признанные деятели современного искусства. 

Фото предоставлено пресс-службой

Фото предоставлено пресс-службой

Ольга Божко

Фото предоставлено пресс-службой

Playtronica

Фото предоставлено пресс-службой

В новой экспозиции будут объединены работы, отвечающие мировому тренду hidden art — «спрятанное искусство» — прячущиеся в окружающей среде и адаптирующиеся под архитектурные формы. Работы художников, принимающих участие в выставке, будут сливаться с интерьером мультифункционального пространства Lexus Dome, и публике придется внимательно всматриваться в каждый предмет.

Андрей Бартенев

Фото: Дмитрий Журавлев, стиль Vladimir Bordoque

Алексей Трегубов

Фото: Егор Рогалев

5 сентября

1-й Красногвардейский пр-д, д. 21/1, башня «Око», 6-й этаж 

Время посещений 19.00, 20.00 и 21.00

Хочу пойти

Дети

У одиннадцатиклассника Ярослава проблемы начались четыре года назад.

Он стал бояться ответов у доски: одна из учительниц совсем не замечала его стараний, но высмеивала перед всем классом за малейшие ошибки. «Выше тройки по ее предмету я не получал. На урок шел будто на казнь», — рассказывает школьник. Из-за постоянного стресса у Ярослава начались сильные боли в желудке, повысилось давление и появилась тахикардия, головные боли. Плохое самочувствие мешало сосредоточиться на учебе, и Ярослав начал пропускать уроки. Родители подростка сначала заподозрили его в симуляции. Однако врач диагностировал у Ярослава вегето-сосудистую дистонию.

Частые пропуски занятий отразились на отметках и отношениях с учителями и одноклассниками. «Учителя говорили что-то вроде: “Сколько это может продолжаться? Тебе нужно взяться за голову! У всех болячки есть, ты же не смертельно больной, а, значит, можешь в школу ходить!” Одноклассники от меня просто отдалились, а кто-то начал задирать: “О! Посмотрите-ка, кто в школу пришел!” или “Ого, у нас новенький?”» — рассказывает Ярослав. Общение с одноклассниками в итоге свелось к нулю. Учительница, которая высмеивала школьника, начала сознательно занижать ему оценки, а под конец девятого класса сообщила, что вынуждена поставить «два» в четверти. «Я думал, что настал конец света, жизнь кончена и меня даже в дворники не возьмут. Родители тут же пошли к классной руководительнице, и оказалось, что у меня все-таки выходит тройка из-за решенных тестовых вариантов ОГЭ (оценки за них засчитывались как за самостоятельную работу)». Школьник хотел перевестись на домашнее обучение, но родители были против: «Перестанешь учиться».

«Врачи неоднократно намекали, что стоило бы заняться моим неврозом. Родители отмахивались, залечивая симптомы, но никак не причину. Я же не пытался что-то менять, потому что хватало проблем с учебой, — говорит Ярослав. — Стараюсь смотреть на ситуацию с улыбкой, успокаивая себя тем, что остался всего лишь год в ненавистной для меня школе».

Родители постоянно сравнивали ее со старшим братом, который рос «раздолбаем», и девочка делала все, чтобы не быть на него похожей

Анна с детства много времени уделяла учебе: школа помогала ей отвлечься от проблем дома. Родители постоянно сравнивали ее со старшим братом, который рос «раздолбаем», и девочка делала все, чтобы не быть на него похожей. «Меня никогда не ругали за плохие оценки. Но я вкладывала очень много сил в учебу, поэтому любые неудачи переносила болезненно. Так мама меня еще и добивала: “Ты неудачница, у тебя ничего получится!”» — говорит девушка. Она не только старалась хорошо учиться, но и участвовала во всех школьных мероприятиях, брала на себя больше, чем могла потянуть — «жизни не видела, только училась как машина». В итоге это вылилось в боязнь школы и домашних заданий, из-за которых приходилось отказываться от радостей жизни.

В 8-м классе у школьницы начались панические атаки с резкими скачками давления. Когда врачи выявили у девочки вегето-сосудистую дистонию, ее мать только сказала, что все проблемы в голове, дочь сама во всем виновата.

За паническими атаками последовала депрессия. В 10-м классе Анна стала думать о суициде. Родители отвели ее к психиатру, который назначил антидепрессанты. Девушка некоторое время принимала лекарства, но потом бросила. «Родители вообще забыли про мою депрессию, а я пустила все на самотек. Думала, уеду учиться в другой город, и мое состояние улучшится. Поступила в вуз, живу далеко от родителей, но теперь довожу себя сама на ровном месте. Я разочаровалась в учебе, разочаровалась в себе и не знаю, что с этим делать».

Врач сказал, что это кардионевроз, выписал успокоительные и витамины, но мне еще долго казалось, что не хватает воздуха

Людмилу воспитывали бабушка и дедушка. «Бабушка всегда ждала от меня высоких результатов в учебе и дома. Если я не оправдала ее ожиданий, могла сказать мне обидные слова, накричать. Когда я получала плохие оценки, ругала, почему я не понимаю таких элементарных вещей». Девочка росла тихой и училась посредственно. Однако в пятом классе ее вдруг заинтересовала учеба и неожиданно для всех, даже для себя, она стала отличницей. Пока ее одноклассники гуляли, девочка сидела за учебниками, тщательно готовясь к каждому уроку. Это не прибавило Людмиле популярности: одноклассники сначала гнобили ее, а потом и вовсе перестали общаться. Она замкнулась в себе.

В 8-м классе у девочки умер прадедушка. Людмила тяжело переживала его смерть. Вскоре у нее начались панические атаки. «Врач сказал, что это кардионевроз, выписал успокоительные и витамины, но мне еще долго казалось, что не хватает воздуха. Потом к этому добавились боли в области сердца, головы, повышенное давление, — рассказывает Людмила. — Со временем атаки прошли, но теперь я боюсь посещать общественные места: мне кажется, что окружающие меня оценивают и критикуют. Я не знаю, что делать. Живу в маленьком городе, где нет возможности получить какую-то психологическую помощь».

Илья Смирнов, врач-психиатр, психотерапевт, директор исследовательского центра психологического здоровья Open Mind:

Невроз как реакция организма школьника на неуспеваемость, высокую нагрузку, давление со стороны родителей и учителей — довольно распространенное явление. По моим впечатлениям, с каждым годом таких детей становится все больше. У них наблюдается общее недомогание, потливость, учащенное сердцебиение, боль в суставах. Также могут быть поведенческие нарушения: агрессия, аутоагрессия, в том числе суицидальное и парасуицидальное поведение (последнее встречается даже у детей младшего школьного возраста, но редко). Все это нередко происходит на фоне школьной дезадаптации. У детей младшего школьного возраста эти реакции обычно связаны с тем, что школьная программа не соответствует их возможностям. Кроме того, детям в силу поведенческих особенностей тяжело долго сидеть на одном месте.

В подростковом возрасте, когда организм перестраивается, ребенок склонен к протесту. Это может стать основой школьных конфликтов. Однако в этом же возрасте у ребенка могут возникнуть различные патологические явления со стороны психики, часто замаскированные. Родителям необходимо обращать внимание на резкие изменения в характере ребенка: например, в младшем школьном возрасте у него не было проблем с адаптацией в школе, не было конфликтов, а потом вдруг ребенок стал замкнутым, пассивным, жалуется на плохое самочувствие в учебный период. Если состояние ребенка обусловлено стрессом, избыточными нагрузками, конфликтами с одноклассниками, ребенку поможет психотерапия. В ряде случаев, когда школа является первоисточником стресса, ребенку может помочь перевод в другое образовательное учреждение или на другую форму обучения. Если же в основе школьной дезадаптации лежит психическая патология (в подростковом возрасте это, например, депрессия), тут в первую очередь нужно медикаментозное лечение.

Мнения

Школьные учителя в легкой панике. Они массово звонят знакомым ученым-астрономам с вопросом, не хотят ли те вести уроки астрономии в школе. Астрономы, как правило, не хотят, значит, выкручиваться придется самим — скорее всего, справляться с этой задачей придется обычным физикам. Введение астрономии в школу проводится очень поспешно: сейчас нет ни хороших учебников, ни подготовленных учителей. Вообще удивительно, что за много лет борьбы за введение астрономии как обязательного предмета ни один из энтузиастов так и не написал приличного нового учебника, который можно было бы предложить, когда, наконец, предмет появился в школьной программе. Но, конечно, лучше астрономия, чем Закон Божий.

Если взять обновленный советский учебник по астрономии Воронцова — Вельяминова, который сегодня считается базовым, то информация в нем подана в совершенно неправильных пропорциях. Например, Марсу отведено примерно столько же места, сколько теме «Метагалактика и космология». Это как если в учебнике о географии Земли про Калужскую область написать столько же, сколько про Северную и Южную Америки, вместе взятые. Это формирует сдвинутую картину мира.

В другом новом учебнике, который мне удалось посмотреть, мягко говоря, полно недочетов — видно, что его делали в спешке. Чтобы довести его до ума, понадобится несколько переизданий. Здорово, что есть люди, которые сейчас готовы активно проводить семинары и мастер-классы для учителей. Но школ в России больше 20 тысяч — невозможно загнать на семинары всех преподавателей. Вряд ли в обозримые пару лет что-то резко улучшится. Так что возникает вопрос: а не стоило ли сначала подготовиться, а уже потом вводить предмет как обязательный? Ведь, скорее всего, астрономия в школах будет профанирована: формально в журнале записи появятся, но если преподаватель — физик, то и преподавать в конечном счете будут физику, как это нередко происходило в Советском Союзе.

В качестве аргумента о введении астрономии в обязательную программу часто ссылаются на результаты опросов в духе «треть россиян считает, что солнце вращается вокруг Земли». Но эти базовые знания — почему меняются времена года, что вокруг чего крутится, как происходят солнечные затмения — всегда рассказывали на уроках начальной школы. Эти уроки называются по-разному. Например, когда я учился в школе, такие вещи проходили на «Природоведении» в четвертом классе. Поэтому базовая картина мира, усвоенная в начальной школе, не имеет никакого отношения к курсу астрономии в старших классах.

Астрономия — не просто наука о космосе; она формирует мировоззрение и общую картину мира. Современная астрофизика в школах — это описательный предмет. Физика в нем часто довольно сложная, поэтому подача материала упрощается и по большей части выглядит как рассказы о мире в картинках. Кроме того, астрономия — идеальный предмет, чтобы научить детей проектной работе. Но у нас астрономию всегда пытались свести к какими-то простым задачкам, чтобы что-то можно было взять и посчитать, назвать и перечислить, но все это не имеет отношения к современной научной картине мира.

Школы могли преподавать астрономию и год, и 10 лет назад — это не было запрещено, лишь бы были учителя-энтузиасты. Отработав 8 лет в школе, могу сказать, что у преподавания астрономии в школах есть своя специфика. Дело в том, что предметы со столь маленькой нагрузкой выживают в школах с большим трудом. Ни у учителей, ни у учеников не будет достаточно мотивации, чтобы заниматься этой наукой серьезно.

Школам понадобится время, чтобы подготовить учителей и методички, и это откатывает назад начальный пафос о введении астрономии в обязательную программу, а также демонстрируют общую непродуманность решения. Было бы интересно лет через пять провести опрос выпускников школ и спросить: а была ли у вас астрономия на самом деле и что вы узнали за курс из 32 уроков?

Новости

«Мы понимаем, что сейчас приехать в Москву или Санкт-Петербург для жителей регионов достаточно сложно. И готовы двигаться вглубь России для того, чтобы быть ближе к нашему зрителю», — сказала Трегулова.

«Наши соседи — китайцы, корейцы, японцы — интересуются русской культурой. Они с огромным интересом посещают российские музеи — Третьяковскую галерею, Эрмитаж, но для этого им сейчас приходится преодолевать большие расстояния. Совсем скоро жители Приморья и всего Дальнего Востока, а также иностранные туристы смогут посмотреть шедевры русской живописи во Владивостоке», — добавил Миклушевский.

Филиал откроют в центре города на Алеутской улице рядом с Приморской картинной галереей. Площадь филиала составит больше 600 квадратных метров. 250 метров отдадут под экспозиции. Первой экспозицией станет картина Исаака Левитана «Март». Ее выставят во время проведения третьего Восточного экономического форума в Приморской картинной галерее. Осенью в городе пройдет выставка «Окна в Россию», на которой покажут работы художников 1920-80 годов.

Создавать во Владивостоке филиалы крупнейших музеев страны поручил президент России Владимир Путин. Власти уже договорились о сотрудничестве с Эрмитажем, с Русским музеем и работают над создание одного из 25 филиалов исторического парка «Россия – моя история». В Приморье уже работают филиалы Мариинского театра и Академии Русского балета имени Вагановой. Край также привлек инвестиции на глобальную реконструкцию владивостокского цирка. 

Новости

В АП рассматривают 5-7 кандидатур. Например, кандидатами могли бы стать три члена «Справедливой России»: председатель Социал-демократического союза женщин России Наталья Великая, лидер Национального родительского комитета Ирина Волынец и член центрального совета партии Ирина Петеляева. Есть еще одна кандидатура — женщина, которая не состоит ни в одной партии. По словам одного из источников, идеальным кандидатом была бы журналистка Ксения Собчак. «Вопрос — решится ли она», — добавил он.

Великая сказала, что с ней не обсуждали выдвижение и оно маловероятно. Петеляева сообщила, что не было официального предложения, но ей это интересно. Один из сотрудников «Справедливой России» рассказал, что с Петеляевой неофициально уже общались на эту тему.

По рекомендациям Совета Европы, в политике должно быть около 30 процентов женщин, тогда как в России — 10 процентов, напомнил политолог Глеб Кузнецов. В России женщины дважды выдвигались в президенты. В 2000 году нынешний председатель Центризбиркома Элла Памфилова набрала 1,01 процента голосов, в 2004 году Ирина Хакамада привлекла 3,84 процента голосов. 

Литература

Иллюстрация: Todd Davidson PTY LTD/GettyImages

~ перевод с английского Игоря Карича под редакцией Анастасии Грызуновой

Рассвет близился, и очередь все удлинялась, и вскоре в небе появились намеки на свет, а потом на земле – острые тени, и солнце поползло по чистому бесстрастному небу. Разговоры оживлялись и наполнялись радостью, когда людей настигало тепло солнца. Прихожане то и дело поглядывали на часы, и шум ранних автомобилей приводил за собою новый день. Гарри смутно заметил съемочные группы, что устанавливали оборудование, и услышал, как кто-то упомянул, что службу станут транслировать на весь мир, что 200 000 000 человек будут смотреть, как кардинал Летерман служит мессу. Затем скрип огромных резных дверей официально провозгласил наступление нового дня. Пришло пасхальное воскресенье.

Гарри

прижал к себе сверток и вошел. Он медленно и безошибочно направлялся к тому месту, которое про себя выбрал. Приблизился к первому ряду скамеек, затем свернул влево и сел. И стал ждать.

Пятачок под ногами изменился в текстуре и цвете, но Гарри было все равно: он глядел туда и сжимал под курткой сверток. Он оставался равнодушен к безмолвным людям, что входили в церковь, и вставали на колени, и молились, перебирая четки. Орган играл очень тихо, сливаясь с шорохами в соборе.

Солнце поднималось, и пятачок под ногами светлел, и витражи пылали жизнью, и тепло жизни в любви наполняло громадный собор и прогревало тяжелые камни.

ГОСПОДЬ ВОИСТИНУ ВОСКРЕС, АЛЛИЛУЙЯ.
ДА ПРЕБУДЕТ СЛАВА И ЦАРСТВИЕ ЕГО НА ВЕКИ
ВЕКОВ

Солнечный свет проникал в углы, и альковы, и ниши, и мягко, нежно рассеивал тьму Страстей Христовых в стояниях Его на Крестном пути

Господь с вами.

И со духом твоим. Мир

да будет с вами. И со духом

твоим.

и страстной мольбы Сына Человеческого о прощении людских грехов, и нежные ясные души в витражах с любовью взирали на Стояния, и на Страсти Христовы, и на всех, кто праздновал Воскресение, и звали их восхвалять Господа всей душой,

Сердце чистое сотвори во мне, Боже,

и дух правый обнови внутри меня¹.

Аминь.

и Гарри все глядел на тот же самый пятачок, не видя и не слыша безграничной красоты и радости мира и любви, что его окружали, но так углубился в себя, что чувствовал лишь боль и бесконечное отчаяние по углам и в темных нишах, и огромную клоаку, которой себя ощущал и которой не мог избежать,

…Он ходил, благотворя и исцеляя

всех, обладаемых диаволом,

потому что Бог был с Ним…²

и чувствовал лишь всепроникающую тошноту что словно пронизывала тело и растекалась по рукам и ногам и пальцам и костям и тошнота была почти зрима внутри и ее безобразие и нелепость питали ее и тошнота становилась все невыносимее и Гарри только и мог пребывать в себе и все больше сливаться со своим недугом

… О Нем все пророки свидетельствуют,

что всякий верующий в Него

получит прощение грехов

именем Его³. – Это слово

Господа⁴ Благодарение Богу.

и еще крепче обнять сверток и собственное нутро и еще чуть-чуть склониться под гнетом собственной безнадежности все больше ужасаясь тому что должно случиться и не в силах найти способ выкрикнуть Нет и отступить но в состоянии лишь следовать за мучительным предчувствием внутри что будто высасывало саму жидкость из позвоночника и мозг из костей, и ноги так ослабели что Гарри едва мог сидеть,

…Вовек милость Его⁵.

Сей день сотворил Господь:

возрадуемся и возвеселимся в оный⁶.

и оно неотступно затягивало его все глубже в то что пугало и ужасало его, и голос кардинала плыл сквозь яркий косой свет пасхального солнца и прихожане стояли на коленях и кланялись а Гарри не двигался и орган ощущался и хор пел и месса продолжалась и поток слез плескался в Гарри и бился в глаза точно море в утесы

ПАСХА НАША, ХРИСТОС, ЗАКЛАН ЗА НАС.
ПОСЕМУ СТАНЕМ ПРАЗДНОВАТЬ
С ОПРЕСНОКАМИ ЧИСТОТЫ И ИСТИНЫ,
АЛЛИЛУЙЯ.
⁷

и Гарри вместе с остальными подошел к перилам и пристроился в хвосте и стал на колени и ждал почти ослепнув от всего, что неумолимо вздымалось в нем, и время теперь оживало, и Гарри замечал, как движется кардинал, приближается, благословляя, молясь, кладя облатки на языки коленопреклоненных, и Гарри слышал орган и раздраженные чувства его обострились и ладан жег ноздри и Гарри обонял бархат на котором преклонил колена и кардинал подходил все ближе, аккуратно кладя облатки на языки и благословляя тихо почти невнятно и Гарри задрожал взор его затуманивался а кардинал подходил все ближе и когда он был всего в нескольких футах Гарри почти совсем ослеп и видел лишь совершенно расплывшиеся пятна и затем почувствовал как его задел стихарь когда кардинал дал Евхаристию соседу Гарри и затем Гарри почувствовал кардинала перед с собой и едва причастие коснулось его языка почти незаметно выбросил руку и орган прокричал в его голове и все его существо закричало от болезни души и голова неожиданно откинулась и глаза раскрылись а любимый кардинал стоял прямо с распростертыми руками – тень образует гигантский крест, глаза уставились поверх Гарри, рот открыт в безмолвном крике – и аккорды органа громыхали по собору и хор пел аллилуйя и солнце почти ослепляя сверкало на длинной инкрустированной золотом рукояти ножа торчащего между ребрами кардинала, ножа, что пронзил тело почти до позвоночника, и кровь кардинала хлынула заливая упавшие просвиры и из тела торчало мерцающее золото и Гарри поднялся и оперся на перила и посмотрел Божьему человеку в лицо и в рот – свет от золоченой рукояти резал глаза, – и закричал: ГОВОРИ! ВО ИМЯ ХРИСТОВОЙ ЛЮБВИ, ***, ГОВОРИ! СКАЖИ! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯЯЯЯЯЯЯЯЯ, – его голос эхом прокатился по всему собору из массивного камня и света и задел аккорды огромного органа и хор и слился с музыкой где каждая нота терялась в другой, – СКАЖИ, СКАЖЖЖЖИИИИИИИИ, – и его голос укатился вдаль а Гарри пялился в безголосый крик, и выпученные глаза кардинала стали еще больше и кровь текла из безмолвного рта и кардинал Летерман медленно упал назад на крестообразную тень как распятый Христос и люди поблизости вскочили и закричали и Гарри еще ниже склонился над перилами и смотрел на кровь что тихонько пузырилась на еще раскрытых губах а глаза кардинала смотрели прямо вверх и ноги у Гарри уже подкашивались от страшной и пугающей слабости и пустоты что подобна неутолимому голоду, и тошнота билась в голове когда его крики взлетели над криками других и аккордами органа: СКАЖИ, ЧЕРТ БЫ ТЕБЯ НА ХЕР *** ПОБРАЛ, СКАЖИ, СКАЖИ… ПРОШУ ТЕБЯ… – и голос Гарри дрогнул и последние слова запнулись на губах и он рухнул на перила и снова очутился на коленях пялясь на золоченую рукоятку, почти невидимую в сиянии солнца, и перекатился и заковылял к стене а люди вскакивали и кричали и сбивали друг друга с ног пытаясь увидеть, пытаясь помочь, и внезапно в громком стоне раздался голос хора который обнаружил что произошло и органист рухнул на клавиатуру и извлек из массивных труб оглушительно нестройный аккорд и люди вскакивали со скамей и лезли через перила и кричали в неверии и ужасе и на помощь и глаза возрожденного Божьего человека все смотрели вверх а горящие солнцем витражи смотрели вниз и Гарри расталкивал людей пробираясь к стене пока не угодил в альков и повернулся и взглянул вверх в глаза распятого ХристаААААААААААААААААХХХХХХХХХХ и был сбит с ног и упал на колени и пополз прочь и еле поднялся на ноги и протиснулся в толпе через дверь к внезапному свету безоблачного и ясного пасхального воскресенья и влетал в каменные стены собора и в людей пока не рухнул ничком на капот машины, и он выпрямился и прислонился к машине и внутри буйствовала кошмарная тошнота от которой он так и стоял согнувшись в три погибели ощущая ужасающую липкую мокрую слабость в паху что обливала тело жидким свинцом и он оттолкнулся от машины и заковылял вперед все быстрее и быстрее через толпу и колокола собора Святого Патрика звонили и звонили и звонили и били и звонили по улицам и в его голове и он пытался не обращать внимания на омерзительную липкую сперму но не мог потому что брюки липли к телу и холод пробирал его и он шел по улицам к небольшому парку и там рухнул на скамейку и отчаянно цеплялся за нее а все внутри и вокруг вертелось и боль в голове и в теле была одно целое, и постепенно грохот сердца утихомирился и дыхание замедлилось и он разглядел окружающее и время снова стало временем снова осязаемым и мучительным и он сообразил на что пялится, рассмотрел маленькую девочку что подтягивала трусики и женщину вроде бы ее бабушку которая наклонилась чтобы одернуть девочке платье и поправить новое пасхальное пальтишко, и Гарри пялился на оголенную плоть пока глаза не стало жечь будто горячим железом и он вдруг согнулся пополам схватившись за живот и поднялся и побрел шатаясь к дереву и оперся на него и блевал и блевал и давился медленно сползая на колени и голова болталась вяло на шее и ему казалось что тело сейчас скукожится и обвалится если он не прекратит однако он продолжал блевать и давиться и отплевываться разве что горькой желчью и хотел закричать но не мог закричать даже молча мог лишь всхлипывать в жалкой немоте стоя на коленях и опираясь на дерево свесив голову почти в собственную блевотину и прошла бесконечность и рвота прекратилась и казалось в мире настала гробовая тишина только рыдания которые он слышал и кошмарная потерянность…

он смотрел

на блевотину и желчь в паре футов от лица, и они медленно, почти незаметно, впитывались землей, на которой он преклонил колена. Он чуть приподнял голову. Огляделся. Предметы. Знакомые предметы. Люди. Некоторые смотрели. Другие не замечали. Тишина. Полная тишина. Только всхлипы… всхлипы. Его дыхание замедлилось. Звуки. Шумы. Голоса. Он медленно поднялся, тяжело опираясь на дерево. Тени

были холодны. За ними – яркое солнце. Он озирался. Бабушка и ребенок. Он слышал их. Видел их. Только их. Он смотрел. И смотрел. И дрожал. И смотрел

НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ

и он побежал из парка и по улицам от яркости солнца в холод теней и шел по улицам спотыкаясь и воздух больше не лез в глотку и Гарри остановился и прислонился к стене, затем пошел дальше от стены к стене, из тени к солнцу, от тепла к холоду сквозь день что не имел больше времени и толкал свое тело вперед неистовой мукой разума и почувствовал что всхлипы наконец прорвались и взор затуманился слезами и Гарри шел по бесконечным улицам на мыс острова подгоняя себя мыслью о том что сможет наконец заглушить свирепый голос внутри и всякий раз когда ему казалось что он рухнет на землю он слышал голос и чувствовал лица позади и шел пока в конце концов не очутился на пароме что плыл по водам бухты и Гарри стоял на носу – ветер холодный и пронизывающий – и смотрел вниз на ярко-зеленую воду что пенилась и катилась от борта парома и постепенно захихикал и потом засмеялся поняв как просто это будет и смеялся все громче и несколько людей на палубе и те что сидели в машинах смотрели на него и хмурились неодобрительно или улыбались и он смеялся взбираясь на леер – люди наблюдали молча потом закричали – и распростер руки точно птица и наклонился вперед и медленно, медленно, медленно двигался вперед и вниз и расколол свое крестообразное отражение и тень внезапно врезавшись в холодную воду и шок парализовал его на мгновение и затем он невольно начал двигаться пытаясь пробиться к поверхности но тяжесть мокрой одежды и сила течения и отката уволакивала его все глубже в холодную тьму и на кратчайшее из мгновений он перестал бороться и повис недвижно и правда его жизни явилась пред ним и он уставился на эту правду на короткое и вечное мгновение затем распахнул рот в крике но не вышло никакого звука и рот остался открыт а последнее дыхание его жизни пузырьками выплыло из холодной тьмы на согретую солнцем поверхность воды и незаметно и бесшумно унеслось в море.

______________

1 Пс. 50:12.

2 Деян. 10:38.

3 Деян. 10:43.

4 Зах. 4:6.

5 Пс. 135.

6 Пс. 117:24.

7 1 Кор. 5:7–8.

16 августа клиенты УК «Альфа Капитал» получили письмо с предупреждением о рисках, связанных с четырьмя банками, входящими в топ-15 российских финансовых организаций. Это вызвало резкий демарш как со стороны участников рынка, так и контролирующих органов.  В результате руководство Управляющей компании дало отмашку откреститься от распространённой сначала по почте, а затем и через СМИ инсайдерской информации, и в самой «Альфе» назвали злополучное письмо «сугубо частным мнением менеджера «Альфа Капитала», не соответствующим действительности». Спустя ещё несколько дней решения вопроса «по-семейному» письмо и вовсе было отозвано. И всё было бы хорошо, если бы не тот факт, что, пользуясь дырами в российском законодательстве, эти господа и сами позволяют своим оффшорным компаниям собирать деньги вводимых в заблуждение россиян, а затем  переправлять средства за рубеж.

В приёмной ГУ МВД России по г. Москве и в ходе работы с личными обращениями граждан я ежедневно сталкиваюсь с жертвами подобных махинаций. Поэтому решил предоставить квалифицированную юридическую консультацию по данному вопросу и вам, уважаемые читатели Сноба. Чтобы предостеречь.

Невозможно предположить, чтобы такие крупняки, как «Альфа-Банк», были не в курсе готовящейся на рынке банковских услуг рискованной интриге. Ситуацию распространения инсайдерской информации и аналитических данных – не важно, намеренно спровоцированную или нечаянно произошедшую – удалось бы похоронить, если бы на арене не появились ребята из «Альфа Капитала», поспешившие заверить широкую общественность, что уж они-то точно в «белых фраках», и у ФАС и ЦБ совершенно нет повода ими интересоваться. Да, пристальное внимание к «Альфе», не согласованное с департаментом маркетинговых коммуникаций, им точно не нужно. Но вышло так, как вышло. Остановлюсь всего лишь на одном из многочисленных путей «честного отъёма денег у населения» с последующим их выводом из России, да таким, что никаких концов ни финансовый регулятор, ни правоохранительные органы, в которые ежедневно поступают десятки обращений от обобранных граждан, не найдут.

Речь идёт об одном из как бы входящих в консорциум «Альфа-Групп» как бы брендов – «Альфа-Форекс», который, согласно информации на официальном сайте этой как бы организации, с доменом alfaforex.com/ru «предлагает клиентам воспользоваться преимуществами интернет-трейдинга на различных финансовых рынках». Почему «как бы»? Сейчас поймёте.

Полгода назад я писал о беззаконии, творящемся на рынке форекс в России, спровоцировавшем, в результате, масштабные проверки деятельности таких организаций. В одном только Пресненском районе Москвы расположены более 20 фирм, занимающихся незаконным привлечением денежных средств граждан и организаций к игре на рынке форекс, а также к инвестированию в акции, облигации и производные финансовые инструменты. По сути, большинство из этих компаний занимаются присвоением этих средств. В редких случаях деньги россиян действительно работают, но работают на иностранных финансовых рынках, фактически кредитуя экономику тех иностранных государств, которые ввели в отношении России санкции. При этом у них нет лицензии финансового регулятора – Центрального банка РФ, они не являются членами соответствующих СРО, устанавливающих правила работы, в т.ч. этические и связанные с предоставлением клиентам информации. Зачастую они даже не имеют собственного офиса и зарегистрированного надлежащим образом российского юридического лица. Как, например, в случае с «Альфа-Форекс», являющимся аффилированным брендом с Alfa Capital Holdings (Cyprus) Limited и принимающим клиентов в офисах «Альфа Private».

Найти на сайте alfaforex.com, являющемся частью информационно-коммуникационной сети, принадлежащей Alfa Capital Holdings (Cyprus) Limited (об этом свидетельствует протокол, видимый в левой части строки браузера), указание на то, что речь идёт о взаимодействии с иностранной организацией, человеку неподготовленному весьма затруднительно. Кроме того, сайт изначально открывается на русском языке, т.е. содержащаяся на нём информация предназначена именно для русскоязычного сегмента сети интернет. Согласитесь, это дополнительно вводит в заблуждение посетителей, создавая впечатление, что речь идёт о российской компании, являющейся частью крупнейшей частной финансово-промышленной группы страны. При этом на каждой странице имеются не соответствующие действительности утверждения об аффилированности с «Альфа-Групп», которая, на самом деле, в случае возникновения каких-либо финансовых претензий к «форексам», по закону РФ ни за что не будет отвечать.

Также на сайте приводятся подтверждающие надёжность «Альфа-Групп» рейтинги Эксперт РА и Fitch Ratings. Но, конечно же, включать данные о неформальной группе – «Альфа-Форекс», якобы являющейся частью консорциума, – они не могут. В перечне членов консорциума 2 финансовые компании – «Альфа-Банк» и «Альфа Капитал», страховая – «Альфа Страхование», сервисно-производственная – ГК «Росводоканал» и 3 розничные торговые сети – «Перекрёсток», «Карусель» и «Пятёрочка». Каким образом и на каком основании среди них затесалась «Альфа-Форекс»?

В заблуждение вводят и приведённые на сайте российские номера телефонов. Один из них, с кодом 8-800, является многоканальным внутрироссийским справочным номером бесплатного дозвона, а другой, с кодом 495, является стационарным московским номером. Более того, в сети интернет размещена информация, что первый принадлежит АО «Альфа-Банк», тогда как второй – некоему гражданину Армении. Использование чужих или подставных телефонных номеров давно стало атрибутом незаконных схем.

Консультанты call-центра компании Alfa Capital Holdings (Cyprus) Limited, используя мощное имиджевое прикрытие в лице «Альфы», используют базы непонятного происхождения, включающие, кстати, персональные данные и информацию о доходах россиян, потенциальных клиентов. Так они обзванивают тысячи граждан ежедневно, выманивая у них деньги на незаконные операции и вводя в заблуждение уверениями в том, что гарантом надёжности этих операций является «Альфа-Банк» – один из лидеров российской банковской системы. Оформлять договорные отношения с «форексами» предлагается через акцепт оферты, на сайте скромно именуемой «клиентским соглашением». Основанием для вступления таких отношений в силу является перечисление клиентом денежных средств на некие зарубежные счёта. Почему подобные действия не привлекают внимание правоохранительных органов? Ведь в результате оперативно-розыскных мероприятий можно установить, насколько плотной является коммуникация между расположенным в России call-центром кипрской компании и гражданами РФ?

Уважаемые господа Михаил Фридман, Пётр Авен и Герман Хан! Пожалуйста, ответьте, кто является хозяином в «доме», бенефициарами которого вы являетесь? Почему на официальном сайте «Альфа-Банка» в разделе Альфа Private на четвёртой вкладке предлагается воспользоваться online-трейдингом «Альфа-Форекс», не имеющим права на работу в России? Очевидно, вы забыли об источниках происхождения своих сверхдоходов. Но при этом позволяете своим оффшорным компаниям собирать здесь деньги, вводя граждан в заблуждение. Не по понятиям и не по закону.

Снимите уже свои «белые фраки». Всё, что есть на вашем сайте, де-юре никакого отношения не имеет к одному из крупнейших отечественных банков. Всё, что вы делаете, начиная от сбора денег у граждан, которые потом выводите за рубеж, и заканчивая «подчисткой» информации, как было в случае с отозванным письмом, как минимум, не красиво. Не красиво и непозволительно, как и весенняя ситуация с украинским «Альфа-Банком», руководство которого позволило себе сделать недружественное по отношению к России заявление. Что вы тогда ответили? Что «Альфа» является международной финансовой организацией и строго соблюдаете международное и местное законодательство? Так вот, чтобы у нас, россиян, не было лишних вопросов, потрудитесь соблюдать и российское.