Мировая литература

МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Выпуск № 113 от 2004-06-07

Число подписчиков: 12

---

Стивен ХАНТЕР "СНАЙПЕР" Глава 34    (продолжение)      В начале одиннадцатого Салли дала понять, что гастрономическая часть ужина закончилась.      - Ну что ж, неплохо. Ужин был просто прекрасным. Ты был очень любезен и внимателен. Я никогда в этом не сомневалась. Но тебе еще нужны эти номера, да? Ты заставляешь меня отплатить тебе за чару приятных часов, проведенных вместе. Придется сделать тебе одолжение.      - Разве я на этом настаивал? Мы говорили об одолжении?      - 0-о! О чем мы только не говорили! И о твоем юридическом факультете, и о моей несостоявшейся помолвке с Джеком Феллоузом, и о том, почему я уехала из Каппы на Оле Мисс тогда же, когда расстроилась наша с Джеком помолвка, и о том, когда ты последний раз спал с женщиной, - обо всем этом мы с тобой довольно-таки приятно поговорили. А шесть минут назад, мне кажется, мы говорили о моей безумной любви к Сэму Хоксу, который в школе был футбольным защитником.      - Да...      - Итак, время истекло, и ты уделил мне все внимание, которое у тебя было отведено для этого. Да, вот он весь ВТД Ник, Весь Такой Деловой Ник, как называют тебя у нас все женщины. Все эти годы, пока рядом с тобой была больная жена, ты даже ни разу не взглянул ни на одну из нас! Такие мужчины, как ты, большая редкость. Это говорю тебе я. Ну ладно, пошли, проверим твои номера, ВТД Ник.      - Пошли.      Ник оплатил счет, и они вышли к зданию Управления.      - Так, и что же мне там искать?      - Я хочу, чтобы ты просмотрела все муниципальные лицензии на право вождения такси, выданные за последние два года. Сначала по номерам. Я ищу номера с буквами "Р" и "О", потом пропуск, "Д", "О", что-то в этом роде.      - Гм, не так много.      - А потом просмотри по фамилиям и именам. Все лицензии. Мне нужны те, что начинаются с "Ром" или "ДО" или наоборот, на них заканчивающиеся. И естественно, все комбинации с "РОМДО" или "ДОРОМ".      - Ник!      - Ну что?      - Ник, какого черта...      - Я думаю, что человек, который хотел меня найти, зашифровал в этих словах ответ. Первая моя мысль была, что это название какой-нибудь организации. Но теперь я понял, что это не так. Этим он хотел показать мне, где и как он спрятал то, что собирался мне передать. Единственное место, где он мог это спрятать, была та машина, которая и привезла его на свидание с собственной смертью. Поэтому он либо запомнил фамилию и имя водителя такси, либо номер самой машины. Понимаешь, он так или иначе должен был все равно запомнить эту машину, поэтому...      - Хорошо, я попробую. Но обещать ничего не могу.      Она вдруг наклонилась вперед и поцеловала его в щеку. Ник опешил.      - За что?      - За то, что ты такой зануда, - улыбнулась она и, махнув ему рукой, вошла в здание.      Ник ждал. Дважды проезжавшая мимо полицейская машина притормаживала и освещала его фарами, но его невозмутимое бледное лицо, плащ и дорогой галстук сами по себе служили для полицейских подтверждением его респектабельности, и они проезжали мимо. На улицах уже давно никого не было. Он знал, что внутри здания работа идет, ФБР никогда не спит. Ему казалось, что он видит сквозь стены фигуру Салли, склонившуюся над компьютером, даже слышит мерное жужжание работающих электрических приборов. Ник знал, каким странным может быть спокойствие этого здания ночью - таким, наверное, бывает только вечный покой под могильной плитой на кладбище. Первый год работы здесь он часто проводил в ночных дежурствах, поэтому он как никто другой чувствовал тишину и спокойствие никогда не засыпающего здания. Наконец она появилась. Но по дрожи в ее голосе Ник понял, что результаты были неутешительные.      - Ну что, какие новости? - спросил он.      - Ник, я пыталась несколько раз. Но, по-моему, мало что получилось...      - Ты что-нибудь выяснила?      - Во-первых, с номерами вообще ничего не вышло. Все номера машин просто-напросто обозначены Цифрами, там нет никаких букв. Ни один номер такси не начинается с буквы "Р".      - Черт побери, правильно! Мне кажется, я даже знаю почему.      -Я пробовала всякие комбинации цифр... - продолжала Салли.      0'кей. Это вопрос снимаем. Что с именами? имена-то ты принесла?      Она протянула ему распечатку. Ник приоткрыл дверцу машины, чтобы в кабине зажегся свет.      - Не густо, - вздохнула она, - и к тому же малообещающе. Два имени и одна фамилия, которые начинаются с "РОМ" и в которых другая часть начинается с "ДО".      - Черт, - выругался Ник, чувствуя себя полным идиотом.      - Ник, не принимай это так близко к сердцу.      - Да нет, я просто... Но он не закончил. Он посмотрел в один конец пустынной улицы, потом в другой. Неужели еще одна ошибка? Он снова взглянул на имена. РОМНЕИ ДОНАХЬЮ РОМАН ДОХЕНИ Д'ОРЛИ РОБАРДС      Больше ничего не было.      - О Господи... - Ник был почти в отчаянии.      - Все плохо?      Он кивнул.      - Ты принесла мне как раз то, что я и просил. Но... почему он написал только часть имени и часть фамилии? Я просто не могу никак... - Ник замолчал. Все его мысли и логические умозаключения по поводу последнего послания Эдуарде Ланцмана неожиданно испарились. "Ладно, - подумал он. - Здесь действительно что-то очень хитрое и непростое. Надо еще раз все проверить, просмотреть имена, сверить номера машин..."      - А остальные имена?      - Должны быть на другой стороне. Я выбрала всех водителей, чьи фамилии начинаются с "Р" или "Д", а потом - чьи имена начинаются с этих букв. Это я их разделила так. Если тебе не нравится...      - Нравится. Понимаешь, я вижу их, я вижу эти буквы на линолеумовом полу, на плитках, вижу, как они исчезают в луже крови... - Внезапно остановившись, Ник уставился на распечатку.      - Ник! Ник, с тобой все в порядке? Ник, что происхо...      - Боже милостивый! Не может быть! - Он покачал ей на какое-то имя. - А если кровь слилась в некоторых местах и соединила буквы там, где они совсем не должны быть соединены? Может быть, он умер, не успев дописать?      - Я не...      - Смотри, Салли, смотри... Он написал имя, но две последние буквы слились в самом верху.      Ник чувствовал, что это именно то сенсационное открытие, которое бывает, может, раз или два за всю карьеру, когда по воле случая или в результате интуитивной догадки все сходится и становится на свои места.      - "Н" и "И" были в конце этого имени. Они слились и получилось "М". Тогда он написал средний инициал и почувствовал, что уже не может дописать фамилию до конца. Вот теперь смотри.      Он ткнул пальцем в распечатку. Там было написано: "РОНИ Д. ОВИН. Сан-Кэб, штат, 5508, Сент-Чарльз-авеню".      Это была замечательная работа. Шрек был восхищен. Управление картографии министерства обороны создало настоящий шедевр. Воспроизведенные в пластике, перед ним были уменьшенные вершины, горы, хребты и долины Уошито. Длина макета была двадцать футов, ширина - почти шесть. На рельефной карте, окрашенной в зеленый цвет точно в тех местах, где спутник заснял леса, длинный горный хребет, разветвляясь, образовывал целую сеть лабиринтов- головоломок. Здесь было все: Черный Шип, Ветряная Ступень, гора Штык, Долина Большой сделки...      - Ну, как вам, мистер Скотт? - спросил Шрек. Человек в инвалидной коляске наклонился вперед, и его острый снайперский глаз вонзился в стоящий перед ним макет. Пространство... - произнес он. - Мне нужно большое пространство.      Попробуем поменяться. У нас есть женщина, у них кассета Добблера. Они захотят произвести обмен. Мы согласны поторговаться. Возьмем ее с собой и вытащим их при помощи этой приманки.      - Не беспокойтесь ни о чем, - промолвил Лон. - Дайте мне возможность сделать этот выстрел, и я гарантирую вам, что не промахнусь.      - Мистер Скотт, - сказал полковник, - простите меня за невоспитанность, но быть вежливым или воспитанным не мое дело. Вы будете выступать против настоящего боевого снайпера. Вы абсолютно немобильны. Простите, но у вас нет ног. Может так случиться, что вам придется стрелять под его огнем. А вы... неподвижны. Он может двигаться, а вы - нет. А что, если он нас убьет или вам придется отступать? Вы останетесь один, парализованный и беспомощный. Вам некому будет помочь. Вам ничего не останется, кроме как умереть.      Скотт выдержал долгий, пристальный взгляд полковника. Аристократическая голова и сильные плечи на столь немощном и убогом теле! Шрек до сих пор не мог к этому привыкнуть.      - Понимаете, полковник, вы подарили калеке шанс, которого не было ни у одного калеки в мире: вы дали мне шанс побывать на войне. - Он печально улыбнулся. - Вы дали мне возможность проверить себя в поединке с великим соперником. Вы дали мне шанс почувствовать себя человеком, пусть всего на несколько секунд... И я хочу этим воспользоваться.      Шрек, помолчав, ответил:      - Я не знаю, кто вы, мистер Скотт, и что вы там натворили за всю свою жизнь, но я вам честно скажу - вы мужественный человек.      В Сан-Кэбе у них чуть не опустились руки. Сначала им сообщили, что Рони Д. Овиц, израильский эмигрант, два месяца назад был ранен в шею во время ограбления. Его такси оказалось поблизости. Несмотря на касательное ранение, в общем, не принесшее ему никакого вреда, он бросил такси и ушел работать к своему двоюродному брату продавцом в престижный загородный магазин. Но его машина все еще находилась в собственности Сан-Кэба. По документам ее сразу же разыскали: она оказалась в одном из кварталов города, где на ней уже работал другой таксист.      Диспетчер, столкнувшись с двумя людьми, у которых были удостоверения ФБР и очень серьезные лица, колебаться не стал. Он вызвал машину и через минуту сообщил, что она сейчас находится во французском квартале и будет здесь через десять минут.      - Ну, что там у тебя опять, Чарли? - Таксист был настроен не очень дружелюбно.      - ФБР. Два агента ФБР. Они...      - Эй, я ничего такого не делал...      - Успокойся, старина, все в порядке, - сказал Ник как можно спокойнее. - Тебя это не касается. Это касается машины.      - Этот старый тарантас вечно приносит неудачу! Рони Овица тогда чуть не угробили, а перед этим Тима Района убили прямо в нем...      Но Ник его не слушал.      0'кей. Вот он сидит на заднем сиденье. Он знает, что его преследуют. У него всего несколько секунд. Что он сделает? Багажник? Но как он откроет багажник? Нет, в багажник он это не спрячет. Под переднее сиденье? Нет. Таксист может заметить, что он там что-то прячет, и вытащить это после его ухода.      Извинившись перед Салли, Ник залез в кабину автомобиля.      Это был "форд-фэрлэйн" 1987 года выпуска. Он уселся поудобнее, закрыл глаза и вдохнул запах старой краски и резины, какой-то безликий кислый дух, оставшийся здесь от тысячи других пассажиров, сильную вонь бензина и масла и, как ему показалось, легкий, похожий на медь, душок страха. Страх Рони Овица и Тима Района. К тому времени, когда они подъехали к отелю, Ланцман наверняка уже знал, что он не жилец на этом свете, поэтому здесь был запах страха и Эдуарде Ланцмана.      Он должен был быть хладнокровным. Он понимал все до своей последней минуты. И держался. Неизвестно, что им руководило - патриотизм, вера или мужество, - все равно это было сильное и прекрасное чувство. Да, он был настоящий мужчина. Таких мало...      Ник вылез из машины, решив посмотреть на нее с другой стороны. Заглянув внутрь, он оперся рукой о край сиденья и почувствовал, как упругое, пружинящее покрытие у него под рукой вдруг куда-то ушло. Не удержавшись, Ник упал сверху. Под опрокинувшимся сиденьем он обнаружил целую гору самого обыкновенного мусора. Здесь были обертки от конфет, сигаретные пачки, расчески, ручки, монеты по двадцать пять центов, значки, две игральные карты, визитки и небольшой рулон тяжелой бумаги.      - Ник, - склонилась над ним Салли, - это оно?      Ник поднял рулон. Осторожно развернув его, он увидел, что это особый тип секретной светочувствительной бумаги, которая используется при копировании фотодокументов. Он сразу же свернул рулон обратно, опасаясь, что на бумагу может попасть свет. Достаточно было подержать эти материалы на солнце всего один час - и от них бы ничего не осталось. Скопировать их было невозможно. Этого не мог никто, разве что гении из легендарной лаборатории ФБР по обработке документов.      Сначала шло письмо на испанском, адресованное какому-то генералу Эстебану Гарсия де Раджиджо. "Четвертый воздушно-десантный диверсионный батальон Первой бригады Первой дивизии ("Акататл"), Сальвадорская Армия". Внизу стояла подпись Хыо Мичама. В письме говорилось, насколько позволили понять Нику его скудные познания в испанском, что то дело, о котором они условились устно во время их последней встречи, было выполнено одной весьма серьезной организацией, с которой сам генерал очень хорошо знаком, и что в интересах обеих сторон - закончить все это дело как можно скорее. Автор также брал на себя смелость и прилагал некоторые основные документы операции - совершенно секретные, - чтобы генерал мог сам убедиться в том, что этим делом занимались очень серьезные и профессионально подготовленные люди, и не предпринимал в дальнейшем никаких самостоятельных шагов, дабы не принести вред тому делу, которому они оба так свято и нерушимо служат. Ник поднес документ поближе к глазам, чтобы разобрать надпись в правом верхнем углу.      Это было Приложение Б. Глава 35      Когда Лон не был занят стрельбой, он изучал карту. Здесь, в штабе РэмДайн, который располагался в металлическом сборном доме в центре штата Виргиния, были созданы все условия для такой работы.      Начал он с тренировки памяти. Разделив весь макет на квадраты, он пытался каждый из них в отдельности проанализировать в своем мозгу. Он работал медленно, не спеша, шаг за шагом изучая все особенности гор и долин, тщательно взвешивая все "за" и "против", прежде чем перейти к следующему квадрату. Сидя в своем инвалидном кресле, он задумчиво рассматривал пластиковый макет, легонько постукивая пальцами по своему большому животу.      Запомнив весь макет до самых последних мелочей, так, что он даже стал ему сниться ночью, Лон приступил к выбору места и просчету линий огня. Ему нужны были определенные расстояние, высота, открытая точка обзора, солнце за спиной, никаких поперечных ветров и максимум естественной маскировки. Одно за одним проверял он выбранные им несколько мест по этим показателям, сравнивая все положительные и отрицательные стороны.      Когда Лон Скотт работал, на его лице не было никаких эмоций. Это было спокойное, безрадостное лицо типичного янки из Новой Англии, лицо человека, который звал, что такое смерть, потому что сам представлял собой наполовину труп.      Наконец, после нескольких дней серьезного изучения карты, он позвал полковника Шрека.      - Вот здесь, - сказал он. - Я выбрал это место.      Его палец коснулся точки в глубине долины, расположенной в середине гор Уошито, неподалеку от города Блу-Ай.      Шрек наклонился прочитать название под пальцем Скотта, которое уползало на другой скат гребня. "ДОЛИНА БОЛЬШОЙ СДЕЛКИ" - было написано там.      Добблер был поражен тем, как просто нашел его Суэггер. По натуре самоуверенный, он полагал, что Боб будет восхищен его подвигом, засыплет его вопросами и, вообще, очень обрадуется.      Но Суэггер по-прежнему молчал, и Добблер сам стал изливать ему душу, его как прорвало. Он все говорил, говорил и никак не мог остановиться, исповедуясь Бобу во всех своих грехах, слабостях, страхах и ошибках. Даже всплакнул, радуясь в душе тому прекрасному представлению, которое сам разыграл.      Боб изучающе смотрел на него и ничего не отвечал.      - Чем я могу быть вам полезен? - приставал Добблер. - Скажите, и я все сделаю.      Боб не обратил на эту реплику никакого внимания.      - Вы мне не доверяете? - допытывался Добблер.      - Не в этом суть.      - Почему вы меня ни о чем не спрашиваете?      - Вы уже достаточно сказали. Вы сказали даже больше, чем нужно.      - Неужели вам не интересно узнать, что думает Шрек? О его отношениях с Пайном? Неужели вы не...      - Вы можете сказать мне, как их убить?      - Э-э... нет, наверное.      - Тогда вы не можете сообщить мне ничего интересного.      - Но есть еще много...      - Вам кажется, что то, что вы мне сейчас рассказали, очень важно. Но для меня вся ваша информация не играет никакой роли, потому что она не даст мне через неделю никакого преимущества. Приберегите ее для Мемфиса, он вас выслушает. А теперь оставайтесь здесь и никуда не ходите, понятно? Вы теперь превратились в еще одну проблему, которую мне придется решать.      Это было только начало. Боб отправлялся вместе со своей винтовкой неизвестно куда на несколько часов, оставляя бедного Добблера одного в закрытой хижине. Бобу не пришлось долго объяснять Добблеру, что ходить одному в этих глухих краях - значит просто добровольно подвергать свою жизнь смертельной опасности.      В хижине было холодно. Добблер дрожал с утра до вечера, но, когда он подбрасывал в огонь очередную порцию дров. Боб ему строго напоминал:      - Если вы не прекратите эти штучки, я устрою вам камин в вашей собственной голове.      Делать было нечего. Время шло. Добблер испытывал ужасный дискомфорт из-за отсутствия здесь удобств цивилизации. Он был в отчаянии от того, что здесь нет туалета и туалетной бумаги, что ему все время приходится ходить в одних и тех же носках и в том же нижнем белье. Он ненавидел вонь своего собственного пота и поражался, почему это он всегда грязнее, чем Боб. Однажды вечером, когда в лесу уже почти стемнело, с шумом распахнулась входная дверь.      Добблер в ужасе вскочил, будучи в полной уверенности, что их накрыл один из рейдовых отрядов полковника. Но он ошибся. Перед ним стоял широкоплечий молодой человек с короткими светлыми волосами. На нем был помятый костюм и плащ, под которым, казалось, по меньшей мере, четыре пистолета. Выражение на его лице не сулило ничего хорошего. Наверное, это Мемфис, догадался доктор. Так оно и было. Добблер улыбнулся, стараясь понравиться новому человеку.      - А это что еще такое? - поинтересовался Ник, показывая на него.      - Говорит, что работал на Шрека. Перешел на нашу сторону, потому что, видите ли, раньше не мал, что эти люди - нацисты. Он притащил с собой видеокассету с записью их зверств.      - Вы кто такой, сэр? Вы действительно работали на Шрека? - обратился Ник к доктору.      - Меня зовут Дэвид Добблер. Я выпускник университета Брандейса и медицинского факультета Гарварда. Я практикующий психиатр, хотя несколько лет назад меня лишили этого права...      - Это тот умник, который еще в Мэриленде держал меня за подопытного кролика.      - А, вот оно что!      - Как я уже рассказывал мистеру Суэггеру, я совсем недавно обнаружил, что все операции Рэм-Дайн проводились не в национальных интересах, как мне это говорили, а в интересах жалкой группы бандитов и подлецов. Действительно, я почувствовал...      - Все это чепуха, сэр, - сказал Мемфис, у которого был особый дар полицейского моментально замечать слабости человека и уметь их максимально выгодно для себя использовать, - скорее всего, вы обнаружили нечто такое, за что Шрек, если бы узнал, наверняка бы вас убил... И наверное, он так и сделает.      - Да, он мог бы убить... У меня есть улика... Бойня...      - Улика, - фыркнул Ник, - мир полон улик!      - Это визуальное доказательство. Оно записано на видеокассете.      Боб кивнул на кассету, небрежно брошенную на камин.      - Он говорит, что там все заснято.      - Да, это так ужасно... - Добблер казался взволнованным. - Женщины, дети, все в воде... Из пулеметов... смеющиеся солдаты, их командиры - одни американцы...      - И что, Шрек тоже там есть? На кассете? -удивленно спросил Ник.      - Да. И коротышка Джек Пайн тоже. Они там все командуют. Там еще сальвадорский генерал. Это все... Ник повернулся к Бобу:      - Кассета наверняка нам пригодится. Именно это и было мотивом убийства архиепископа. С этими данными мы можем надеяться, что вновь будет проведено расследование, и не исключено, что обнаружится еще кое-что любопытное. Боб на секунду задумался:      - Поговори с ним сам. Узнай, что он действительно может предложить. Я пока выйду, а то вы, умники образованные, мозолите мне глаза, как пара свиней, которые в сухую погоду наконец-то нашли большую лужу.      Потребовалось некоторое время, прежде чем Ник и Добблер, бывшие поначалу непримиримыми противниками, нашли общий язык. Боб ушел куда-то со своей винтовкой, и, пока они тут разговаривали, где-то вдалеке раздавались одиночные выстрелы. Когда Суэггер вернулся, Ник заметил, что он явно не в духе.      - Ну и что ты узнал, Мемфис? - спросил он.      - Вот смотри, с его кассетой и моим Приложением мы вполне можем их уничтожить и доказать, что ты невиновен.      Но Боб, ничего не ответив, прошел в комнату, где у него хранились смазочные и протирочные материалы, и начал тщательно и аккуратно чистить ствол винтовки.      По его внешнему виду нельзя было сказать, что он категорически против аргументов Ника, но все-таки на лице у него мелькала тень неудовольствия.      Ник подошел к нему, держа в руках кассету и рулон:      - Вот Приложение Б. Оказывается, это просто расширенная копия файла ФБР в исполнении ЦРУ. Здесь чуть больше материалов о РэмДайн и указаны все имена, которые опущены в файле ФБР. Факты все те же самые. РэмДайн была образована в 1962 году, сразу после событий в Заливе Свиней. Кто стоял у истоков создания этой организации? Думаю, это было детище кого-то из бывших сотрудников ЦРУ, активно участвовавшего в планировании и проведении вторжения на Кубу. Но, когда операция провалилась, он первый стал расправляться с неудачниками.      - Да, - поддакнул Добблер, - Залив Свиней - это явная демонстрация бессилия, проигрыша, слабости нервов. А они очень не любят проявления слабости и свидетелей...      - Естественно, - добавил Ник. Добблер продолжал:      - Залив Свиней - это было только начало ослабления Америки. Это было начало компрометирования ее облика, изменения самого образа мысли, увиливания и обмана. Кстати, и операция против вас была спланирована не на честном противоборстве, а на использовании ваших собственных слабостей и недостатков.      - Ее название взято тоже оттуда, из Залива Свиней, - перебил доктора Ник. - РэмДайн, большая "Р" и большая "Д". Согласно существовавшему тогда фонетическому алфавиту, это означало "Ромео Дог", что соответствовало позывным Второго батальона Двадцать шестой бригады, которая высадилась на Ред-Бич. Может быть, название РэмДайн в какой-то степени символизирует прошлое и олицетворяет надежду на будущее? Кажется, так вы говорили, док?      - Это были фанатики, - сказал Добблер, - искренне верившие в это. Они надеялись восстать из руин, как Гитлер. Это было их путеводной звездой. Только непонятно к чему.      Боб молча слушал, продолжая чистить ствол винтовки. Периодически он смотрел его на свет и повторял все снова.      - Боб, мы можем их засадить. В тюрьму. Это будет вполне счастливый конец. Справедливость восторжествует. - Ник никак не мог успокоиться.      - Он прав, мистер Суэггер, допущены ужасные ошибки, - не замолкал Добблер. - Но мир все равно стремится к порядку. Для нас это вполне подходящее решение.      Боб хмуро посмотрел на них.      - Это все слова, - наконец вымолвил он. - Во Вьетнаме у нас была поговорка: "Не надейся на авось!" Сейчас как раз тот случай. Все ваши слова не имеют никакого смысла.      Он вынул шомпол, отсоединил ствол от затвора и стал чистить газовую камеру, затворную раму, сам затвор и ударно-спусковой механизм при помощи протирки и ершика, относясь к этой процедуре самым серьезным образом.      - Но у нас же все есть! - взорвался Ник. - Или почти все! Я не знаю, какие задачи РэмДайн ставила перед собой в начале шестидесятых, скорее всего, это уже теперь останется тайной истории, но потом она стала выполнять различные нелегальные задания ЦРУ по поставке вооружения и военного снаряжения в разные горячие точки. Серьезные политические операции начинаются, похоже, с момента увольнения из армии Шрека и его прихода в РэмДайн с целью создания более оперативного и тренированного подразделения. Видимо, ему все-таки удалось создать нечто похожее на "зеленые береты". Эти люди действительно воевали и кое-что повидали на своем веку. В начале семидесятых они были в Африке, в конце семидесятых и начале восьмидесятых - на Ближнем Востоке, позже довольно долго-в Центральной Америке. Когда в какой-нибудь слишком спесивой банановой республике возникала необходимость в применении силы, а не мозгов, Рэм- Дайн сразу же с готовностью высылала туда своих опытных головорезов. Но таких вещей, как в прошлом году на реке Сампул, эти мерзавцы еще не вытворяли! Они об этом когда-нибудь говорили, доктор?      - Нет. У них идеальная военная дисциплина. Я сам ничего не знал до тех пор, пока не увидел кассету. А это дело с архиепископом... Они говорили, что он замаскировавшийся коммунист, который подрывает стремление мира к прогрессу и процветанию; что его надо остановить, чтобы достигнуть хоть какого-то перемирия; что он противник этого перемирия.      Ник наклонился к Бобу:      - Вот главное. Двести человек, большинство из них женщины и дети, - все были расстреляны там. Это совсем не ошибка и не случайность. Это и есть тайна реки Сампул. Они сознательно планировали всю операцию. - Ник на мгновение остановился. Наконец- то ему удалось привлечь внимание Боба. - Вот чем их можно взять. Только Приложение Б достойно внимания. С его помощью можно убрать Шрека, Пайна и всех этих сволочей, неужели ты не понимаешь? - Он протянул Приложение доктору. - Здесь есть докладная записка Шрека какому-то высокопоставленному лицу. Фамилия зачеркнута, что еще раз говорит о том, как эти тузы защищены. Датирована 2 мая 1991 года. Послана по дипломатической почте США из посольства в Сальвадоре. Читайте, доктор.      Добблер взял в руки документы.      "Только на основании наблюдений!      Вашингтон, округ Колумбия.      Место отправления: батальон "Пантеры", тренир, база Окалупо, Сальвадор.      Генерал де Раджиджо согласен с тем, что против мирного населения должны быть предприняты решительные меры. Однако он считает, что его солдаты, набранные из таких же слоев населения, еще морально не готовы к подобной операции. Мои инструкторы изолировали два взвода батальона "Пантеры" и уже достигли реальных результатов в воспитании у них мужества и решительности. Мы выступаем в район реки Сампул в июне и проведем в этом районе первую операцию по борьбе с партизанами. Ускорьте подготовительную программу, чтобы приблизить эту дату. Раймонд Ф. Шрек"      Наступила тишина.      - Понимаешь, - нарушил молчание Ник, - какой- нибудь кабинетный гений сидит себе размышляет, изо всех сил пытаясь придумать, как ему привлечь партизан к переговорам. Но на них никак нельзя надавить. Ничего не поделаешь. Они слишком тесно контактируют с местным населением. И тут у этого грамотея возникает идея: а не послать ли в этот район несколько боевых подразделений с заданием: деревни - спалить, а местных жителей - расстрелять. Вся эта бойня была заранее подготовлена и разыграна как по нотам. Смысл был в том, чтобы до смерти запугать всех остальных жителей и навсегда отбить у них желание снова помогать партизанам. А тем в такой ситуации ничего не останется, как пойти на переговоры. Но самое ужасное, что вся эта система сработала! И этот подлец сидит где-то и гордится, что он такой умный, что все у него получилось. Мол, он сделал невозможное, он, видите ли, сделал мир лучше. А цена пустяковая - двести женщин и детей. Вот это и есть РэмДайн, не так ли, доктор? Я считаю, что это классическое проявление РэмДайн.      - Да, они способны на все, - подтвердил Добблер. - И на пленке это все снято.      - В любом случае, - продолжал Ник, - с кассетой и Приложением Б Шреку конец. Все, их корабль, считай, тонет, и любой, кто попытается его спасти, включая тот же Комитет Лансера, на каждом шагу прикрывающийся национальными интересами, пойдет на дно вместе с ним.      Боб грустно покачал головой.      - Тут вот еще что имеет значение, - не останавливался Ник. - Эта вещь была послана в Вашингтон до операции против архиепископа. Может быть, кого-то хотели предупредить о готовящейся кровавой бойне. Но в любом случае, когда все это дерьмо всплывет, вонь такая поднимется, что Уотергейт и "иран-контрас" покажутся по сравнению с этим делом детскими забавами. И тогда ты уже будешь вне подозрений и у тебя не будет проблем... а может, и будут...      Боб был занят делом. Он взял баллон с аэрозолем "Ган Скраббер" и начал распылять раствор на внутреннюю часть ствольной коробки и ударно-спусковой механизм.      - Все это не важно, - сказал он.      - А теперь наш план, - начал Шрек. - Он очень прост. Вот как мы заманим Боба в зону огня Скотта. Скотт говорит, что сумеет выстрелить с такого расстояния, с которого это практически сделать невозможно, и никто, даже Боб, в это не поверит. Место встречи должно быть удалено на расстояние от тысячи пятисот до тысячи семисот ярдов. Где-то миля получается. Он будет стрелять на грани возможного. Так не стрелял даже Боб. В этом наше преимущество, и мы им воспользуемся.      Пайн подался вперед, чтобы лучше слышать. Шрек продолжал:      - Скотт независимо от вас прибывает в заданный район за день до нашего приезда. В Блу-Ай он не показывается, поэтому никто не увидит и не узнает что он здесь. Никто не поверит, что инвалид сможет забраться так далеко в горы без посторонней помощи. За ночь до операции он спустится десантом с большой высоты и раскроет парашют близко от земли. Это произойдет в долине Большой Сделки. Вместе с ним высадится Николетта с вездеходом. Николетта будет его ногами, он доставит его к горному хребту и засунет в паучью нору. Тем временем наша операция будет близиться к завершению, то есть к обмену. У нас будет женщина. У Боба - кассета. Для него эта женщина значит больше, чем для нас - кассета. Мы установим с ним контакт, как он сам назначил, в Блу-Ай и предложим женщину в обмен на кассету.      Пайн тоже выбрал бы женщину.      - Итак, мы предложим ему женщину и наши условия обмена, - объяснял дальше полковник. - Скажем ему, что это должно произойти в таком месте, где он не сможет проследить за нами. Боб сделает вид, будто согласен, но верить этому, конечно, нельзя. Потому что, если Суэггер пойдет на обмен, он потом догонит нас и убьет. Но он этого не сделает до тех пор, пока у нас женщина. Вот в чем смысл. Мы должны его опередить.      - Ну а как будет происходить обмен? - спросил Пайн.      - Скажем ему, что, хорошо зная его снайперские способности, мы очень опасаемся, что он может убить нас с большого расстояния. Не хотелось бы предоставлять ему такую возможность. Третьего ноября в десять утра мы выпустим в небо красную ракету. Боб сориентируется и через час будет возле нее. Найдя ракетницу, он выстрелит в небо ответной ракетой. Таким образом мы будет знать, где он находится. Мы выстрелим тогда еще раз. Ему опять потребуется час, чтобы дойти до этого места. Там будет следующая ракетница, и Боб снова сообщит нам что он на месте. Таким образом мы проведем его по горам. У него не будет ни времени, ни возможности останавливаться или идти обходными путями, чтобы выследить нас. Маневрируя, мы приведем его в долину Большой Сделки. Он уже устанет. Мы будем ждать его посередине долины. Там, по идее, он почувствует себя в безопасности, потому что до ближайшей точки, с которой можно произвести выстрел, будет не менее тысячи пятисот ярдов. Сам он никогда не стрелял на такое расстояние, поэтому не поверит, что кто-то сможет сделать это. Но как мы дадим знать нашему старику Скотту, что пора стрелять? Мой план таков. За сто ярдов до встречи с нами Суэггер посылает вперед Мемфиса с кассетой, а навстречу ему идешь ты. Понял, Пайн? Когда я вижу, что с кассетой все в порядке, я нажимаю на своих часах кнопку. У Скотта будет радио, в котором в этом момент прозвучит сигнал. Услышав его, Скотт убирает Боба. А мы с тобой будет разбираться с Мемфисом. Вот и все. .      - А женщина?      - Пайн, это глупый вопрос.      - Действительно, - ответил Пайн.      Ник в недоумении смотрел на Боба. То, как Боб прореагировал на все сказанное, сбило Ника с толку. Но потом он наконец понял, что Боб имеет в виду. - Как это - не важно?! - возмутился он. - Ты что, издеваешься? Еще как важно! Ты же невиновен! Это все доказывает твою невиновность! Ведь государственная машина может работать, только если построена на основе соблюдения законности: невиновный - свободен, виновный - садится в тюрьму. Это же Америка! На карту по...      Боб отложил в сторону баллон с протирочным раствором:      - Малыш, здесь дело не просто в том, чтобы снять с меня подозрение и доказать, что я невиновен. Здесь затронуто нечто большее и совсем другое. меня была женщина, которая сделала меня счастливым. Теперь она игрушка в руках Пайна. У меня была собака, которая любила меня так, как никто другой в мире. Теперь она убита. У меня была страна, которая сейчас думает, что все, кто был во Вьетнаме, - это просто- напросто сумасшедшие снайперы, готовые в любой момент совершить покушение на президента, и что вообще все, у кого есть ору. жие, - ненормальные люди. Вот счет, по которому надо заплатить. А тут еще кассета и твое Приложение. Я не хочу, чтобы эту кассету крутили по телевидению, как художественный фильм, я не хочу, чтобы на ней репортеры делали деньги и писали потом книги, посвященные этому Приложению. Нет, пока я жив, этого не будет.      - Ты хочешь, чтобы карты легли...      - Карты лягут так, как их положу я! А раскладывать их я буду здесь! Все очень просто. Мы должны покончить с этими людьми и спасти мою женщину. А потом уже я буду разбираться со всеми другими делами. Либо соглашайся со мной, либо уходи отсюда немедленно. Джули - на первом месте, Шрек и Пайн - на втором, а все, что на третьем, - меня уже не волнует. Понятно?      Ник смотрел на сидящего перед ним Боба. Тот был неподвижен как скала. Было видно, что ничто не может поколебать его отчаянной решимости. Ов твердо знал, что сделает то, что задумал.      - Ну и упрямая же ты скотина, Боб, - не выдержал Ник.      - Единственный выход - это...      - Либо ты со мной, либо нет. Все! Тебе понятно? Если я не буду уверен в тебе, то сразу же тебя выгоню. Хоть завтра возвращайся к своей девчонке в Новый Орлеан, только не мешай мне заниматься настоящим делом.      Ник не думал ни секунды. Он был "за". Безоговорочно "за". Ему надо своими глазами видеть, чем все это закончится. Он сам выбрал этот путь и сам решил остаться, никто его за уши не тянул.      - Конечно, я "за", - сказал он. - Все нормально. Пусть будет по-твоему.      - Я вам еще не все рассказал, - вмешался Добблер.      Они оба повернулись к нему.      - Что делает Шрека таким сильным и неприступным? Одной из моих обязанностей в РэмДайн было проведение тестов. Так вот, Шрек однажды тоже проходил тестирование, когда еще только пришел туда. Психолог, который там тогда работал, был абсолютным идиотом. Он ничего не понял. Тем не менее результаты-то были однозначными. Шрек не просто имеет сильную волю. Он один из тех редких людей, которые действительно не боятся умирать. Такие, как он, наоборот, стремятся к смерти. Пайн точно такой же. Понимаете, именно поэтому они так опасны. У большинства людей присутствует беспокойство о своей жизни. В сложных ситуациях они поступают так, как диктует им инстинкт самосохранения. Но только не эти двое. Они плевали на свою жизнь и ее спасение. Подобное самоненавистничество настолько сильно, что проявляется практически во всем.      Возникла пауза. Затем Боб сказал:      - Знаете, доктор, вы, наверное, всю жизнь провели в каком-то спокойном, беззаботном месте и смотрели на мир через розовые очки. Поэтому вы и находите эти качества из ряда вон выходящими. Всех профессиональных солдат можно поделить на две части. И в одной из них, если следовать вашему определению, будут настоящие преступники, которым наплевать и на свою, и на чужую жизнь. Это не так. По правде сказать, я сам из тех, кого вы только что описали... Я никогда не заботился о том, чтобы выжить. Но теперь у меня появилось что-то такое, Ради чего жить стоит. И знаете, я ужасно боюсь умереть. Стал ли я из-за этого слабее? - Он едва заметно улыбнулся, чем вызвал удивление Ника, так Редко видевшего улыбку на суровом, серьезном лице Боба, и добавил: - Думаю, будет интересно проверить это на деле, а? Глава 36      Ник дал слово, что все сделает как надо. Боб держался строго:      - Никаких шуток. Без героизма. Сыграешь в героя - убьешь всех нас, понятно?      - Понятно, как-нибудь справлюсь.      - Знаю, что справишься, просто еще раз напоминаю. Все, что они скажут, выслушаешь и потом согласишься. Слушаешь внимательно и соглашаешься. Понял?      Ник сел в пикап, и скоро его уже не было видно. Наступал влажный и зябкий рассвет, и над долинами причудливо клубились хлопья тумана. Нику казалось, что он едет через давно забытые места своих детских фантазий, где за высокими соснами в глубоких ущельях прятались страшные драконы. Оставив позади бесчисленное множество поворотов и спусков, он наконец выехал на ровную землю и, миновав сожженную церковь, въехал в маленький городок Блу-Ай, который несмотря на дождь выглядел празднично и весело. Было раннее утро. Над центральной площадью по-прежнему висел все тот же транспарант: "ОТКРЫТ СЕЗОН ОХОТЫ НА ОЛЕНЕЙ!" Все улицы были забиты пикапами и вездеходами, в боковые и задние стекла которых можно было разглядеть самые разнообразные винтовки. Повсюду Нику бросались в глаза гордо разгуливающие в камуфляжной форме люди. С завтрашнего дня начинался охотничий сезон.      Ник припарковал машину и слился с пестрой разношерстной толпой, чем-то напомнившей ему праздничный пирог. Все говорили о винтовках, патронах, способах охоты и о громадных самцах, которые даже после попадания в них нескольких пуль уносились прочь как ни в чем не бывало. В воздухе витало всеобщее приподнятое настроение и радостное оживление. Все соглашались с тем, что благодаря влажному лету сейчас много сочной травы и поэтому оленей должно быть много, а значит, в этом году будет хорошая охота.      Однако Ник, ни на что не обращая внимания, как с ним бывало всегда, когда он выполнял задание, направился прямиком к площади и уселся на лавочку неподалеку от памятника Конфедерации. Выглядел Ник весьма живописно: в нескладном черном пальто и с торчащей из-под левой руки "береттой".      Ждал он долго, но ожидание не было напрасным: в какой-то момент, он даже не заметил когда, к лавке подошел мужчина и сел рядом. Все было сделано очень спокойно. Эти люди всегда все делали спокойно - настоящие профессионалы.      - Мемфис? - спросил незнакомец.      - Да, - подтвердил Ник.      - Отлично. Вон, смотри, - кивнул головой человек. - Тебе ее отсюда видно?      - Нет, - ответил Ник.      - Видишь "плимаус-вояджер"? Задняя дверца открыта. Ну как тебе?      Теперь Ник увидел. Это была худенькая женщина, уже не юная, но все еще красивая и хорошо сложенная; одета она была в джинсы и свитер. У нее был строгий взгляд. И вообще, выглядела она напряженно: в ее позе явно чувствовалось что-то неестественное.      Рядом с ней сидел Пайн. Ник помнил Пайна по событиям на болотах, помнил, как тот сначала предательски его скрутил на улице, а потом хладнокровно готовил к смерти. Еще он помнил Пайна по Приложению Б: Пайн, Шрек, река Сампул.      - Да, вижу.      - Хочешь с ней поговорить?      - Нет.      - Кассета у вас?      - И кассета тоже. У нас есть еще кое-что. Мне Удалось раскопать Приложение Б.      - О! - воскликнул мужчина.      Ник присмотрелся. Перед ним был сам Шрек.      - Этого достаточно, чтобы послать тебя и Пайна электрический стул три раза подряд.      Шрек рассмеялся:      - Как-нибудь в другой раз, сынок. А сейчас тебе скажу, как все произойдет. Нам нужна касса Суэггеру нужна женщина. Мы же оба с тобой знаем, что Боб - это упрямый романтик.      Ник повернул голову. Он впервые видел Раймонда Шрека так близко. Но Ник не разочаровался. Он думал, что слово "крутой" можно отнести только к литературным героям, - и ошибся. С короткой стрижкой, подтянутый и сильный, Шрек выглядел как новенькая пуля 45-го калибра. У полковника были холодные глаза, военная выправка, держался он ровно и спокойно, и от него не веяло ни сомнением, ни страхом.      - Вы прекрасно знаете, что если бы я был еще в ФБР, то разделал бы вас в пух и прах за несколько дней.      Шрек улыбнулся:      - Сынок, меня "разделывают" вот уже сорок лет подряд. Все, кто пытался, давно мертвы и лежат в сырой земле, а я, как видишь, жив. Поэтому не советую тебе запугивать меня. Сегодня это уже поздно делать.      На Шреке была камуфляжная форма "Требарк" и яркооранжевая бейсбольная кепочка, на которой золотыми буквами было написано: "АМЕРИКАНСКИЙ ОХОТНИК И ЕГО ГОРДОСТЬ". Его глаза встретились с глазами Ника, и первым взгляд все-таки отвел Ник.      - Передай Суэггеру, - спокойно продолжал Шрек, - что если он попытается меня убить, то я убью женщину. Просто перережу ей глотку, подожду, пока она сдохнет, я уйду. У меня много денег и куча новых документов, чтобы спокойно спать где-нибудь в другом месте. Если мне надо будет, я исчезну в любую секунду.      - Но вам нужна кассета. И Приложение.      - Честно говоря, мне наплевать на все эти бумажки. Но на кассете есть мое лицо. Это единственная моя запись на пленке. Если это всплывет, жизнь может усложниться. А те люди, с которыми я работаю очень волнуются о документах. Так что принеси их тоже, иначе я убью женщину. Вот по таким правилам мы и будем играть. А теперь запоминай, что надо сделать.      Ник внимательно слушал план полковника. В заключение Шрек протянул ему карту - геодезический вариант гор Уошито, - на которой была отмечена точка, где должен находиться Боб в исходное время. На расстоянии часа ходьбы в любом направлении и будет выпущена сигнальная ракета. Затем полковник передал Нику 40-миллиметровую ракетницу.      - Нам не хочется, чтобы Боб перестрелял нас как щенят. Поэтому нам надо видеть его идущим, чтобы мы были уверены в том, что он не сидит где-нибудь в засаде на какой- нибудь вершине. Он может спокойно убить муху с расстояния восемьсот ярдов.      - Может быть, вы тоже кого-то приготовили, чтобы убить его, - возразил Ник.      - У нас никого нет. Кроме того, мы не можем его убить, потому что с ним может не оказаться кассеты и Приложения Б. Здесь и он застрахован, и я. Обоюдные сдерживающие условия. Мир держался на этом более пятидесяти лет. Я сделаю так, что окончательный обмен произойдет на достаточно большом пространстве, где ни до вас, ни до нас не добьет никакая винтовка.      - Гм-м-м... - Ник явно сомневался. - Как только обмен состоится, мы с вами расходимся, - завершил изложение плана полковник. - игра на этом заканчивается. Он получает женщину и свободу. ФБР считает его мертвым. Захочет - может прожить еще одну жизнь. Да, он умеет воевать, но теперь война окончательно для него закончится. Ему пора найти себе укромненькое местечко где нибудь в Монтане, где полным-полно оленей и антилоп и наслаждаться стрельбой и любовью со своей женщиной сколько его душе угодно.      Ближе к вечеру в этот же день от отеля в направлении небольшого аэропорта, находящегося в двадцати милях южнее Литл-Рока, отъехал маленький фургон. В нем сидели трое: один из них был Эдда Никло, второй - странного вида человек с головой и плечами греческого бога и скрюченным телом калеки; он тихо сидел в глубине фургона в инвалидном кресле вместе со своей знаменитой винтовкой не промолвив пока что ни слова. Никлса это раздражало. Если Боб его просто пугал, то этот снайпер внушал ему ужас, потому что от него осталась как бы половина человека. Казалось, что от него исходит дух смерти. Он напоминал Эдди мясника или палача.      - Что-то меня здорово пугает эта чертова туша, - сказал шепотом Никлс своему приятелю, третьему в их компании, такому же, как и он сам, молодому парню, случайно уцелевшему в перестрелке на Боун-Хилл только потому, что вовремя успел добежать до дороги.      В ангаре они подъехали к блестящему серебряной краской ДС-3, у которого под иллюминаторами зелеными буквами было написано: "УПРАВЛЕНИЕ ВОЗДУШНЫХ СООБЩЕНИИ АРКАНЗАСА". На фюзеляже, ближе к хвосту, виднелись раскрытые на три четверти дверцы грузового люка.      Никлс вышел из машины, подошел к самолету и переговорил с пилотом. Заглянув в грузовой отсек, он увидел там небольшой вездеход, смонтированный на базе трехколесной "хонды" и оборудованный специальными пружинящими устройствами под сиденьем и дополнительными амортизаторами. Все это было предназначено для того, чтобы максимально уменьшить силу удара при приземлении, а потом обеспечить плавность движения по пересеченной горной местности. Вездеход был закреплен толстыми желтыми веревками, сверху лежал огромный брезентовый мешок с тщательно уложенным парашютом.      - Ну как, командир, все в порядке? - спросил он техника, который проверял снаряжение и крепление.      - Высший класс, - ответил тот. Никлс вернулся к фургону.      - Сэр, я должен вас погрузить на...      - Не мешайся. Опусти борт и можешь идти.      - Есть, сэр.      Никлс опустил заднюю стенку и выкатил трап.      Отойдя в сторону, он наблюдал за тем, как пожилой человек наклонился, вынул упоры из-под колес инвалидной коляски и съехал вниз. Потом он медленно приблизился к самолету.      На Скотте была черная бейсбольная шапочка, из-под которой виднелось разукрашенное черной и зеленой краской лицо. Он был одет в темную камуфляжную форму и тяжелые черные ботинки. В специальном жестком пластиковом чехле, прикрепленном к внешней стороне кресла, лежала его винтовка. В наплечной кобуре висел браунинг "Хай Пауэр".      - 0'кей, - прокричал Никлс технику, - давай ремни.      Сверху спустилось специальное приспособление, которое он продел под кресло. Потом опустился большой крючок. Все это управлялось по проводам, небрежно свисавшим из люка.      - Вот эта сетка для вас, сэр, - сказал Никлс, обращаясь к Скотту.      Скотт посмотрел на Никлса, и тот понял, какое унижение испытывает сейчас этот беспомощный мужчина. Как мучительно, наверное, находиться среди здоровых сильных молодых парней! Но он без всяких признаков жалости к себе залез в эту упряжку, пристегнул ремни и приготовился к подъему. Сжав губы и прищурив глаза, Скотт терпеливо ждал, пока его поднимали на борт самолета, как кусок говядины. Наконец Лон был свободен. Он падал в темноту, чувствуя, как его насквозь продувает ветер. На какое-то время он снова стал крепким и здоровым юношей, который гулял по холмам Коннектикута в Двадцати милях от Нью-Хейвена вместе со своим отцом. Солнце напоминало мазок бронзовой краски на черном холсте.      Земля стремительно приближалась навстречу. Скотт посмотрел на часы. Уже почти пять. А если Никло разбился о камни или деревья? Может быть у него не раскрылся парашют и он врезался в землю на скорости восемьсот футов в секунду?      Лон рассмеялся. Черт побери, неплохое приключение в конце жизни!      Немного освоившись, он обнаружил, что лежит в полном одиночестве посреди живописной долины. На востоке виднелись заросшие растительностью горы. На западе, насколько можно было различить, были леса. За ними слабо просвечивали горы. Вокруг была первозданная тишина, и только парашют вездехода тихо похлопывал на ветру.      -Сэр!      Лон повернулся на голос. К нему приближался Никлс. В руке он держал винтовку.      - Где ты, черт побери, лазишь?! - рассердился Лон Скотт.      - Мой парашют раскрылся немного раньше, и меня отнесло почти на целую милю в сторону.      Лон понял, что парень просто испугался высоты и раскрыл парашют раньше времени. Но теперь это уже было не важно.      - Ладно. Заводи вездеход, складывай парашюты и давай быстрее подниматься.      - Есть, сэр.      Пайн разбудил спящую в глубине фургона Джули около четырех утра. Несмотря на ранний час, улицы города уже были полны народу.      В первый день охотничьего сезона на оленей животные должны были, по общему мнению, быть глу пее и менее осторожными. Поэтому охотники заранее уходили в лес, чтобы еще до восхода солнца приготовиться к первому выстрелу.      - Держи свой рот на запоре - вот все, что от тебя требуется, - приказал Пайн. - Тебе осталось потерпеть еще один день, а потом для тебя все кончится и ты вернешься домой.      Он, конечно, лгал. Она видела их лица и понимала, что ее ждет. В их глазах мелькала с трудом скрываемая ненависть. Они могли разговаривать с ней, успокаивать ее и в то же время планировать ее убийство. Все эти дни Джули никак не могла собраться с мыслями. Она не понимала, что за наркотик ей дают. Наверное, что-то типа амобарбитала-Б, побочным действием которого является подавление воли. Ей постепенно увеличивали дозы, и она боялась, что в один прекрасный день просто не вспомнит, кто она и что с ней произошло.      Джули все время чувствовала себя такой уставшей, что ей хотелось только заснуть и проснуться свободной дома в Аризоне - и ничего больше. Иногда, очень редко, у нее появлялось желание найти хоть какое-нибудь оружие, чтобы убить их. Но они отняли у нее последнее - ее волю.      Они ехали куда-то далеко в горы, мимо других машин охотников, пылящих по узким дорогам, и мимо людей, расходящихся в разные стороны в поисках оленей. Джули видела, как белым облачком пара тает их дыхание и длинные ружья блестят в слабых лучах восходящего солнца.      Спустя некоторое время количество охотников поуменьшилось, а потом их вообще не стало. Они же не останавливались ни на минуту. Джули сонно глядела на дорогу, и ее голова касалась прохладной поверхности бокового стекла. Еще не исчезнувшие звезды напоминали ей фейерверк. Воздух был сухой и морозный. Веяло какой-то тайной. Она могла бы Раствориться в этом чудесном мире, но то и дело попадавшиеся на дороге ухабы и выбоины возвращали ее к действительности. Собрав все свои силы, Джули пыталась сосредоточиться. Ей хотелось их убить, увидеть их мертвыми. Но думать об этом долго было для нее мучительно. Она чувствовала, что мысли плавно ускользают из ее сознания и растворяются в бесконечности, чтобы уже никогда не вернуться назад.      Перед тем как совсем отключиться, Джули вдруг с необычайной ясностью услышала собственный голос:      - Я надеюсь, что ты здесь. Боб. Я надеюсь, что ты им отомстишь.      - Все, приехали, - сказал Пайн. - К первому контрольному пункту на машине ближе не подъедешь. Надо будет пройти пару миль. У нас в запасе есть еще несколько часов. Так что можно особо не торопиться.      - Пожалуй, - согласился Шрек. - Давай одеваться.      Они вышли из машины и подошли к заднему люку. Джули сидела неподвижно уставившись в одну точку. Пайн достал два бронежилета особой конструкции фирмы "Кевлар" и протянул один из них полковнику.      - Спасибо, - поблагодарил Шрек. Они скинули плащи и куртки и надели бронежилеты.      - Тяжелый, зараза, - заметил Пайн.      - Зато его не пробьет никакая пуля, даже 308-го калибра, - отозвался Шрек. Он застегнул последний ремешок и сказал: - Бери женщину.      Пайн забрался внутрь. Джули сидела не шевелясь, совсем отключившись, с каким-то отсутствующим выражением на лице.      - Пошли, милочка! Пришел и твой черед. Потянув ее за руку, он с удивлением обнаружил, что она стала еще легче, чем была, и вела себя намного уступчивее и послушнее, чем в Аризоне. Казалось, что она ничего не весит или что на нее не действует земное притяжение. Ее можно было толкнуть в любом направлении - и она бы послушно пошла, пока не столкнулась бы с какой-либо преградой или не упала в яму. Господи, если бы Боб Снайпер знал, что с ней сделал Шрек! Но через несколько часов Боб уже ни о чем вообще не узнает.      - Можно идти, полковник, - сказал Пайн.      - Отлично. - Шрек достал свою маленькую "марлин" с рычажным механизмом затвора и оптическим прицелом, потом натянул бейсбольную шапочку, дорогую камуфляжную форму и теперь на любой посторонний взгляд казался самым настоящим охотником. Все это делалось на случай, если они столкнутся со службой охраны лесов, хотя это было маловероятно. Обычно инспектора службы не ходили в глубь леса в первый день охотничьего сезона.      Шрек пошел первым. Хотя жилеты и были тяжелыми, но идти было не так трудно, пока под ногами была твердая почва. Женщину приходилось изредка подталкивать сзади, когда она начинала отставать. Постепенно небо окрасилось в нежно-оранжевый цвет и солнце засветило в полную силу. Безоблачное утро обещало ясный и солнечный день. Дул свежий, ровный ветерок.      "Первый день охотничьего сезона, - подумал Пайн.      - Хороший день для того, чтобы убивать".      Далеко вдали прозвучал выстрел, и эхо сразу же разнесло его по всей округе. Кто-то уже пролил кровь. Это было хорошее предзнаменование. Продолжение следует...

Подпишитесь: