Жила-была старуха, у ней было два сына: один-то помер, а другой в дальню сторону уехал. Дня три спустя, как уехал сын, приходит к ней солдат и просится: — Бабушка, пусти ночевать. — Иди, родимый! Да ты откудова? — Я, бабушка, Никонец, с того свету выходец. — Ах, золотой мой! У меня сыночек помер, не видал ли ты его? — Как же, видел, мы с ним в одной горнице жили. — Что ты! — Он, бабушка, на том свете журавлей
пасет. — Ах, родненький, чай, он с ними замаялся? — Еще как замаялся! Ведь журавли-то, бабушка, всё по шиповнику бродят. — Чай, он обносился? — Еще как обносился-то, совсем в лохмотьях. — Есть у меня, родимый, аршин сорок холста да рублев с десяток денег, отнеси к сынку. — Изволь, бабушка! Долго ли, коротко ли, приезжает сын. — Здравствуй, матушка! — А ко мне без тебя приходил Никонец, с того света выходец, про покойного сынка сказывал, они вместе в одной горнице
жили, я услала с ним туда холстик да десять рублев денег. — Коли так,— говорит сын,— прощай, матушка! Я поеду по вольному свету, когда найду дураковатей тебя — буду тебя и кормить и поить, а не найду — со двора спихну! Повернулся и пошел в путь-дорогу. Приходит в господску деревню, остановился возле барского двора, а на дворе ходит свинья с поросятами. Вот мужик стал на колени и кланяется свинье в землю. Увидала то из окна барыня и говорит девке: — Ступай спроси, чего мужик кланяется? Спрашивает девка: — Мужичок, чего ты на коленях стоишь да свинье поклоны бьешь? — Матушка! Доложи барыньке, что свинья-то ваша пестра, моей жене сестра, а у меня сын завтра женится, так на свадьбу прошу. Не отпустит ли свинью в свахи, а поросят в поезд? Барыня, как выслушала эти речи, и говорит девке: — Какой дурак! Просит свинью на свадьбу, да еще с поросятами. Ну что ж! Пусть с него люди посмеются. Наряди поскорей свинью в мою шубу да вели запрячь в повозку пару лошадей, пусть не пешком
идет на свадьбу. Запрягли повозку, посадили в нее наряженну свинью с поросятами и отдали мужику, он сел и поехал назад. Вот воротился домой барин, а был он в то время на охоте. Барыня его встречает, сама со смеху помирает: — Ах, душенька! Не было тебя, не с кем было посмеяться. Был здесь мужичок, кланялся нашей свинье: ваша свинья, говорит, пестра — моей жене сестра, и просил ее к своему сыну в свахи, а поросят в поезжане. — Я знаю,— говорит барин,— ты ее отдала. — Отпустила, душенька!
Нарядила в свою шубу и дала повозку с парою лошадей. — Да откуда мужик-то? — Не знаю, голубчик! — Это, выходит, не мужик — дурак, а ты — дура! Рассердился барин, что жену обманули, выбежал из хором, сел на виноходца и поскакал в погоню. Слышит мужик, что барин его нагоняет, завел лошадей с повозкою в густой лес, а сам снял с головы шляпу, опрокинул наземь и сел возле. — Эй ты, борода!—закричал барин.— Не видал ли — не проехал ли здесь мужик на паре лошадей? Еще у него свинья с поросятами
в повозке. — Как не видать! Уж он давно проехал. — В какую сторону? Как бы мне его догнать! — Догнать — не устать, да повёрток много, того и смотри, заплутаешься. Тебе, чай, дороги неведомы? — Поезжай, братец, ты, поймай мне этого мужика! — Нет, барин, мне никак нельзя! У меня под шляпою сокол сидит. — Ничего, я постерегу твоего сокола. — Смотри, еще выпустишь! Птица дорогая! Меня хозяин тогда со свету сживет. — А что она стоит? — Да рублев триста будет. — Ну
коли упущу, так заплачу. — Нет, барин, хоть теперь ты сулишь, а что после будет — не ведаю. — Экой невера! Ну вот тебе триста рублев про всякий случай. Мужик взял деньги, сел на виноходца и поскакал в лес, а барин остался пустую шляпу караулить. Долго ждал барин, уж и солнышко закатывается, а мужика нет как нет! «Постой, посмотрю: есть ли под шляпою сокол? Коли есть, так приедет, а коли нет, так и ждать нечего!» Поднял шляпу, а сокола и не бывало! «Экой мерзавец! Ведь, наверно, это был тот
самый мужик, что барыню обманул!» Плюнул с досады барин и поплелся к жене, а мужик уж давно дома. — Ну, матушка,— говорит старухе,— живи у меня, есть на свете и тебя дурашливее. Вот ни за что ни про что дали тройку лошадей с повозкою, триста рублев денег да свинью с поросятами.