КИТАЙ И РОССИЯ,
взаимоотношения и история

No 69

ОТ АВТОРА

Окончание фрагментов из книги В.В. Корсакова «Пекинские события». Книга содержит описание Пекинских событий мая-августа 1900 г., а именно осады Пекина восставшими китайцами – боксерское восстание (восстание ихэтуаней). Нас интересовали разделы, описывающий взгляд автора, на современное ему отношение европейцев к Китаю и исторический анализ событий приведших к восстанию. Само «пекинское сидение», выражаясь словами Корсакова, мы рассматривать не будем, оно имеет интерес, преимущественно для историков движения и-хэ-туань.

В этом выпуске анализ Корсаковым причин зарождения «движения боксеров» и его мнения по поводу их знаменитой агитации по типу «неуязвимости» дающейся занятиями восточными единоборствами. А также краткое описание методов просвещения католического миссионерства или говоря современным языком – методов вербовки населения. Между прочим они не сильно изменились в современных реалях – различные секты активно их используют и поныне в российской среде.

 На этой неделе еще будет небольшой выпуск с содержанием книги Корсакова, по просьбе подписчика.

На следующей неделе закончим рассмотрение взаимоотношений России и Китая, периода второй половины 19 века, заключительными разделами из книги французских профессоров Лависса и Рамбо, начало которых было в выпусках 59,60, 62, 63,64.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ. ОТНОШЕНИЯ ДО 1911 г.

В.В. Корсаковъ. Пекинскiе события: личные воспоминанiя участника объ осаде в Пекине. Мая-август 1900 года. – С.-Петербургъ: Типографiя А.С. Суворина. Зретелевъ пр., д.13, 1901 – 394 с.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВЪ ОЖИДАНIИ СОБЫТIЙ.

[…]

IV Слухи о боксерахъ. — Причины возникновенія движенія вь Шандунской пронинціи. — Характерь движенія, его задачи и направлеиіе.

Въ теченіе всего апреля месяца въ Пекине распространялись слухи о начавшемся движеніи боксеровь. Сведенія не ясныя, слухи отрывочные указывали только на то, что боксерское движеніе усиливается въ Шандунской провинціи и распространяется по направленію Пекина. Шандунская провинція представляла весьма благопріятную почву для развитія боксерства, возникновеніе котораго некоторые относили ко времени японо-китайской войны.

Бксеры, какъ произвольно назвали ихъ англичане, по-китайски называются и-хе-туань. Смыслъ этого названія тоть, что люди эти собрались въ союзъ для защиты «гармоніи силой» или для самозащиты при помощи большого кулака. Когда по окончаніи японо-китайской войны вольнонаемныя китайскія войска, состоявшія изъ всякаго уличнаго cброда, были распущены, то, оставшись безъ всякой работы и привыкнувъ къ безделью, солдаты организовались въ шайки и стали грабить мирныхъ жителей, нападая на деревни, купеческія лавки и даже города. Такъ какъ защиты ниоткуда отъ грабежа разбойниковъ не было, то само населеніе образовало союзъ для самозащиты и назвало его «и-хэ-туань».

Захватъ немцами китайской территоріи на Шандунскомъ полуострове и строгое обращеніе съ населеніемъ вызвали въ скоромъ времени целый рядъ непріязненныхъ столкновеній съ новыми владельцами. Враждебное населеніе стало готовиться къ борьбе съ немцами, стало собираться въ вооруженные союзы, и применивъ къ себе отвечавшее ихъ взглядамъ наименованіе «и-хэ-туань», вступило въ борьбу противъ немцевъ, противопоставляя силу силе, и такимъ образомъ началось движеніе противъ европейцевъ, противъ христіанъ-китайцевъ, противъ миссіонеровъ и противъ маньчжурской династіи.

Такимъ образомъ первоначальные союзы самозащиты «Ихэтуань» превратились въ политическіе союзы борьбы, поставившіе себя целью отстоять целость и самостоятельность Китая отъ европейцевъ и заменить маньчжурскую династію китайской. Вообще тайныхъ обществъ въ Китае масса и самыхъ разнообразныхъ, начиная отъ политическихъ, религіозныхъ, до обществъ трезвости. Таинственность считается непременнымъ условіемъ успеха деятельности общества и даже вступленіе въ члены обществъ трезвости обставлено различными обрядами. Другіе думали, что общество «Большого кулака» есть изменившее лишь свою программу старое тайное политическое общество «Белаго лотоса».

Не  обладая достаточно  организованными силами,  чтобы бороться съ немецкими войсками, отряды   боксеровъ   несколько  разъ  были разбиты немцами, многія селенія, оказывавшія сопротивленіе немцамъ, были немцами сожжены. Такимъ образомъ, боксеры пополнялись въ числе и объединялись въ мысли бороться противъ европейцевъ.   Скоро  вся Шандунская   провинція   наполнилась  боксерами;   они   захватывали целые города  и  брали выкупъ со всехъ торговыхъ   и   богатыхъ  людей, вступали   въ сраженія съ  высылаемыми китайскими войсками, часто ихъ разбивали и все подвигались впередъ и  впередъ къ Пекину.   По пути они нападали на христіанъ-китайцевъ, разоряли ихъ дома, а въ случае сопротивленія убивали всехъ отъ мала до велика.  Ненависть свою къ христіанамъ-китайцамъ они объясняли темъ, что  миссіонеры-христіане первые внесли въ Китай бедствіе для народа и открыли Китай владычеству европейцевъ. Китайцы, принимая христіанство, отступаясь отъ культа почитанія предковъ и Будды, темъ самымъ становились изменниками и врагами своей родине. Небо наказываетъ Китай нашествіемъ европейцевъ, посылаетъ бездождіе, засухи, болезни. Правительство не противится нашествію европейцевъ, отдаетъ имъ Китай; потому, чтобы не погибнуть, верные катайцы сами начали борьбу, разсчитывая на покровительство неба противъ чуждыхъ пришельцевъ. Въ Тян-цзине, среди китайскаго города, начался рядъ пожаровъ, а въ окрестностяхъ Пекина стали следовать нападенія на китайцевъ-христіанъ по заранее составленному плану. Христіанскія селенія подвергались разоренію, а за последнее время эти нападенія сопровождались уже убійствами и жестокостью. Боксеры убивали всехъ, мучили и жгли христіанъ-китайцевъ, разбивали головы детямъ. Всегда въ деревняхъ китайцы-язычники относились непріязненно къ китайцамъ-христіанамъ, но за время движенія боксеровъ эта непріязнь перешла въ озлобленіе и ненависть. Въ начале апреля въ Пекине стали ходить определенные слухи, что боксеры стягиваютъ все свои силы въ Пекинъ, чтобы избить всехъ европейцевъ. Отовсюду стали получаться известія о боксерахъ и нападеніяхт, ихъ на христіанъ-китайцевъ, появились наконецъ и жертвы  этого народнаго  движенія: изъ окрестныхь деревень прибежали сотни христіанъ, разоренныхъ и даже увечныхъ, искать спасенія въ стенахъ католическихъ миссій. Беглецы разсказали и о всехъ ужасахъ, ими виденныхъ и перенесенныхъ. Въ самомъ Пекине появились прокламаціи боксеровъ, которые призывали народъ къ возстанію и избіенію европейцевъ, обвиняя последнихъ вь томъ, что они отравляютъ воду въ колодцахъ, почему все время среди населенія держатся болезни и громадная смертность. По счастью однако бывшая всю зиму сильная эпидемія дифтерита и скарлатнны съ громадной смертностью значительно стихла среди китайцевъ. Въ Пекине въ летучихъ уличныхъ листкахъ напечатанъ былъ разсказъ, одного изъ рабочихъ на городской стене, который самъ будто бы виделъ, какъ европеецъ, подойдя къ колодцу, всыпалъ въ него какой-то порошокъ. Одновременно съ этимъ въ объявленіи рекомендовалось всемъ запастись противоядіемъ и очистить воду. У китайцевъ имеется рядъ средствъ, спеціально назначаемыхъ для очистки и обезвреживанія отравленной воды,  —  средствъ, составляющихъ тайну ихъ изобретателей,  —  которые проделываютъ всегда свои гешефты во времена народныхъ бедствій и болезней.

Прокламаціи уверяли также, что дождя нетъ и не будетъ до техъ поръ, пока европейцы останутся въ Пекине. Хотя не было ни одного случая напденія на европейцевъ, но состояніе всехъ было тревожное; европейцы стали бояться удаляться изъ стенъ Пекина, такъ какъ повсюду можно было встретить боксеровъ. Боксеры распускали слухи, что само правительство ненавидитъ европейцевъ, но не въ силахъ вступить съ ними въ открытую борьбу, что оно одобряетъ деятельность боксеровъ и что въ 8-й луне, т. е. въ августе месяце, боксерамъ будетъ произведенъ смотръ въ Пекине и будетъ разрешено начать открытую войну съ европейцами. Указаніе на августъ месяцъ имело также свое объясненіе. Китайцы по своей природе раціоналисты, но при этомъ закоренелые суеверы и мистики. Все ихъ религіозное міросозерцаніе наполнено легендами и суеверіями, поэтому въ основу всякаго соціальнаго явленія и событія они кладутъ мифъ или создаютъ легенду. У боксеровъ есть также мистическая подкладка, которая должна действовать на простой, но суеверный смыслъ народа. Изъ собранныхъ мною сведеній о боксерахъ я узналъ, между прочимъ, следующее. Некоему китайцу, размышлявшему о современномъ положеніи страны, приснился сонъ, въ которомъ ему указывался чтимый въ народе монастырь, где онъ можетъ найти ответь на занимающіе его вопросы. Китаецъ отправился туда, нашелъ тамъ старца отшельника, который ему сказалъ, что все зло въ Китае происходить отъ европейцевъ и миссіонеровъ. Европейцы желаютъ захватить могилу Конфуція и разрушить храмъ его, а на развалинахъ построить свой христіанскій храмъ. Миссіонеры приносятъ страшное зло, соблазняя  китайцевъ  переходить въ христіанство. Будда гневается на китайцевъ, которые стали  отступниками  буддизма, и въ наказаніе небо послало на Китай засуху, и будеть голодъ. Чтобы вернулось въ Китай прежнее благополучіе, необходимо изгнать европейцевь, но бороться съ евроиейцами, у которыхъ такая сила, невозможно обычными  средствами, необходимо предварительно подготовиться и сделаться неуязвимыми  для  европейскихъ пуль  и  европейскаго вліянія и оружія. Достигнуть этой неуязвимости возможно только  известными  упражненіями и чтеніемъ  при этомъ  заклинательной   молитвы. Достигнувъ совершенства въ этихъ упражненіяхъ, можно  вступить въ открытую  борьбу.  Затемъ этотъ старецъ далъ указанія, какія нужно производить  упражненія и какую читать заклинательную молитву, дале также и веревку, которая должна висеть въ известномъ храме до восьмой луны, т. е. до августа месяца. Въ этомъ месяце эта веревка пріобрететъ чудодейственную силу: она будетъ разбивать стены всехъ домовъ, занимаемыхъ  европейцами, и  ниспровергать все ихъ орудія; до августа же месяца не следуетъ делать нападений на европейцевъ.  На улицахъ и площадяхъ Пекина можно было встретить свободно по двое, по трое китайцевъ, производившихь свои упражненія; несомненно, это были люди искусственно взвинчивавшіе свою нервную систему, искусственно подготовлявшіе себя до степени аффекта, подъ вліяніемъ котораго можетъ проявиться фанатически настроенная масса, способная на все въ своемъ умоиступленіи. Прежде всего въ Пекине боксерами сделался весь уличный сбродъ, среди котораго встречалось много подростковъ-нищихъ, недавно еще бегавшихъ за европейцами и просившихъ милостыню обычными криками: «Лао-е, мейо чи-фань», т. е. «господинъ, есть нечего», а ныне поступившихъ въ боксеры и проделывавшихъ целый рядъ разнообразныхъ движеній. Подготовительныя телесныя упражненія боксеровъ состояли въ следующемъ: участники становились на открытомъ месте, лицомъ на юго-востокъ, поставивъ передъ собою предварительно зажженныя жертвенныя свечи или зажженный факелъ. Затемъ читали нараспевъ заученную заклинательную молитву и сожигали после этого на свече жертвенныя бумажки. После этого они становились на четвереньки, сложивъ особымъ способомъ руки и начинали делать туловищемъ качательныя движенія изъ стороны въ сторону. Со многими скоро начинали делаться судороги, подобно эпилептическимъ, они падали на землю, бились, затемъ вскакивали, размахивалй руками, прыгали. Глаза у нихъ наливались кровью, у рта появлялась пена. Но такихъ впечатлительныхъ и нервныхъ субъектовъ было мало, а изъ нихъ-то впоследствіи и вырабатывались-фанатики, руководители движенія...

Находя европейцевъ и миссіонеровъ виновни-ками всехъ золъ, обрушившихся на Китай, боксеры считали истребленіе своихъ враговъ подвигомъ, къ которому и готовились со всемъ рвеніемъ сектантовъ. Среди ихэтуаньцевъ было, несомненно, много глубоко убежденныхъ въ истинности своего призванія, были несомненно фанатики идеи, которые вліяли на массу, доводя себя до экстаза и проделывая вещи, которыя должны казаться толпе сверхестественными, совершаемыми только теми людьми, въ которыхъ живетъ особый духъ, особый демонъ. Мне передавалъ очевидецъ, которому я безусловно верю, что онъ самъ виделъ, какъ одинъ изъ такихъ фанатиковъ, доведя себя до экстаза, ломалъ на куски копья, сабли, свертывалъ железныя полосы, какъ веревку, делалъ невозможныя для обыкновен-наго человека прыжки. Пользуясь доверіемъ народныхъ массъ, ихэтуаньцы прославляли себя неуязвимыми, не боящимися ни пули, ни сабли, такъ какъ и пуля, и сабля отскакиваютъ отъ ихъ тела обратно, а если кто и падалъ изъ нихъ, какъ бы убитый, то такое состояніе видимой смерти  могло  продолжаться только три дня, по истеченіи которыхъ мнимо убитый встаетъ живымъ, здоровымъ и невредимьшъ. Но такое состояніе неуязвимости достигается не легко: необходимы постоянныя телесныя упражненія, имеющія мистическое значеніе, какъ призывающія вселиться духа силы; кроме того необходимы постъ и моленія передъ началомъ действій. Увлеченіе ихэтуаньскимъ ученіемъ, а главное заманчивое обещаніе получить неуязнимость, охватило въ Пекине и его окрестностяхъ все юношество и молодежь. Громадное большинство подростковъ проделывало все эти упражненія скорее, какъ забаву, поощряемое къ тому заманчивыми обещаніями въ будущемъ и подарками въ настоящемъ. Нищіе и старики во множестве примыкали къ боксерамъ изъ за пропитанія, которое имъ давалось, а также и изъ-за денегъ, которыя имъ платились. Отсюда стало понятнымъ впоследствіи явленіе, что после перваго же залпа европейцевъ вся толпа боксеровъ обращалась въ безпорядочное бегство; ни подростки, ни нищіе-старики не могли быть убежденными бойцами за идеи боксеровъ. Только главари этой толпы бежали действительно въ экстазе, подпрыгивая и размахивая саблей прямо на ружейныя дула, на нихъ направленныя, и падали, пронизанные меткой пулей. Такихъ фанатиковъ въ Пекине было убито несколько десятковъ. Вся же масса всякаго боксерскаго сброда погибала, какъ бегущее безъ пастыря стадо. Способность воспринимать силу духа пріобретается после продолжительныхъ упражненій. Когда руководители признавали готовность новаго члена, то давали ему освященный ножъ и саблю, которыми онъ и клялся истреблять христіанъ-китайцевъ и европейцевъ. После этого упражненія проделывались уже въ храмахъ и къ нимъ подготовлялись суточнымъ постомъ. Вообще же всемъ членамъ общества воспрещалось есть мясо животныхъ. Общество ихэ-туань имело прочную и широко ветвившуюся организацію, въ основу которой положены были небольшіе кружки, руководимые однимъ изъ опытныхъ членовъ общества. Такой порядокъ, впрочемъ, практикуется китайцами при организаціи всякихъ обществъ, даже и неполітическихъ, напр. общества трезвости. Когда такой кружокъ достигалъ достаточной подготовки, то члены его собирали новые кружки и сами становились ихъ руководителями. Немудрено, что своими упражненіями и всей обстановкой боксеры оказывали подавляющее вліяніе на молодежь, немудрено, что повсюду въ деревняхъ все подростки-мальчуганы проделывали эти упражненія, полагая, что они станутъ неуязвимыми отъ европейскихъ пуль после того, какъ, пролежавъ на земле и прочтя заклинательную молитву, воспримутъ въ себя особую чудесную силу. Опасность для  европейцевъ несомненно создавалась отъ боксеровъ, такъ какъ этими упражненіями воспитывалась нервно развинченная армія, которая можетъ надолго оставить въ Китае заразную нервную эпидемію, захватить народныя чувства и народную душу, истомленную нищетой и страданіями, потерявшую веру въ самое собя, подавленную сознаніемъ того ужаса, которымъ, караетъ народъ разгневанное небо, и убежденную, что спасеніе народа въ общемъ массовомъ движеніи противъ наплыва чужеземныхъ поработителей.

Я старался уяснить себе значеніе и основы начинавшагося народнаго движенія, я разспрашивалъ многихъ китайцевъ, более или менее заинтересованныхъ въ этомъ движеніи, и на мои вопросы о задачахъ и целяхъ подготовлявшагося движенія (разговоръ шелъ въ апреле месяце) мне отвечали откровенно, что движеніе это направляется главнымъ образомъ, чтобы противодействовать католической пропаганде, которая все глубже внедряется въ китайскій народъ и вноситъ вражду, раздоры, несогласія въ населеніе, подрываетъ самые устои народной жизни, вмешивается въ политическія интриги и интригами создаетъ китайскому правительству много замешательствъ. Вообще же христіанство противно духу китайскаго народа, а миссіонеры являются врагомъ народа: противъ миссіонеровъ возбуждены все слои китайскаго общества, ихъ одинаково все ненавидятъ: и  сановники, и чиновники, и войско, и народъ. Что касастся европейцевъ, то руководители движеніемъ далеко не относятся все поголовно съ ненавистью ко всемъ европейцамъ; они признаютъ, что среди иностранцевь есть истинные, добрые и даже расположенные къ китайцамъ люди,  но  таковыхъ  очень мало. Большинство же европейцевъ — люди грубые, алчные, къ китайцамъ,  относятся  съ презреніемъ, а съ простымъ народомъ обращаются, какъ съ своими рабами, даже  часто бьютъ китайцевъ.  Такое  обращеніе европейцевъ съ китайцами известно народу и не можетъ, конечно, вызвать   съ  его  стороны   ответныхъ   добрыхъ чувствъ, а вызываетъ только ненависть. Въ какое время и какими путями начнетъ свою практическую деятельность общество ихэ-туань — никто въ то время въ Пекине  не предвиделъ, и громадное большинство европейцевъ оставалось беззаботнымъ,  на  все  происходящее   смотрело очень легко, какъ   на  пустыя смуты   и  затеи, а главное возлагало все свои надежды на войска, которыя тотчасъ же явятся въ Пекинъ при первой опасности. Никто изъ патентованныхъ, знатоковъ Китая и его делъ не задалъ себе труда вникнуть въ  сущность начавшагося народнаго движенія,  поразмыслить  надъ   причинами,   его вызвавшими. Лишь очень  немногіе  относились серьезно  къ движенію съ самаго его начала, а католическій епископъ  г. Пекина, monseigneur Favier, проживший въ Китае более 40 летъ, настойчиво  указывалъ  на  надвигавшуюся опасность, но его предупрежденіямъ не пожелали придать никакого значенія. Некоторые указывали на бывшія уже движенія  среди китайскаго народа,  имевшія  противоевропейскій  и противо-христіанскій характеръ: приводили примеры изъ исторіи Китая, указывали, что народное движеніе всегда можетъ принять грозные размеры, а особенно, если китайскій народъ, на душе котораго наболело  много  обидъ и неправды, нанесенныхъ ему европейцами, действительно примкнетъ къ движенію. На все, однако, было ответомъ самодовольное непониманіе происходившаго предъ  глазами...  Беседуя съ хошэнами (бонзы, китайскіе священники буддисты) и  съ  людьми долго жившими въ Китае и знающими условія местной жизни, я узналъ некоторыя подробности интересовавшаго меня вопроса. Хошэны передали мне, что они глубоко верятъ въ  существованіе различныхъ демоновъ, какъ добрыхъ, такъ  и  злыхъ,  живущихъ  въ  воздухе, воде, лесу, въ горахъ и могущихъ вселяться въ человека и жить въ немъ. Демонъ можетъ и  самъ войти въ  человека, и  можетъ войти, уступая лишь зовущимъ его моленіямъ и заклинаніямъ. Войдя въ чоловека, духъ можетъ проявлять громадную силу, можетъ творить чудеса, недоступныя простому смертному. Такой демонъ и вселяется въ призывающихъ его ихэ-туаньцевъ. Трудно достигнуть, чтобы демонъ вселился въ человека, но разъ это достигнуто, то достаточно бываетъ одного призыванія, чтобы демонъ сталъ проявлять свою силу, такъ какъ тогда онъ поселяется въ человеке, какъ бы на жительство. Въ заклинаніяхъ же заключается великая сила, которая можетъ даже помутить разумъ въ человеке. Впоследствіи, когда ихэ-туаньцы выступили открыто въ Пекине и сожгли католическій храмъ Нан-танъ, убивъ многихъ христіанъ-китайцевъ, можно было убедиться, что хошэны, во-первыхъ, играли видную роль, какъ руководители движенія, а во-вторыхъ, что они действительно веровали въ силу заклинаній и имъ удавалось вводить въ заблужденіе некоторыхъ европейцевъ, принимавшихъ хошэновъ за католическихъ миссіонеровъ и оставлявшихъ притоны боксеровъ безъ осмотра. Въ первыхъ числахъ мая месяца въ Пекине все уже заговорили, хотя и очень смутно, пользуясь самыми неопределенцыми слухами, о появленіи тамъ и сямъ шаекъ боксеровъ, которые жгли дома китайцевъ-христіанъ и убивали ихъ самихъ. При этомъ все единогласно утверждали, какъ китайцы, такъ и европейцы, что никогда боксеры не нападали на селенія врасплохъ, но всегда заранее, за несколько дней, предупреждали о нападеніи и истребленіи всехъ христіанъ огнемъ и мечемъ, предлагая лучше покинуть селенія и уйти. Въ назначенный день они действительно входили въ селеніе, устраивали моленіе и съ зажженными факелами устремлялись прежде всего на храмы, обливая ихъ горючимъ составомъ, а затемъ на дома китайцевъ-христіанъ. Дома зажигали, а христианъ, не успевших убежать, или убивали или бросали живыми въ огонь. Убивали часто и техъ язычниковъ, которые оказывали склонность къ христіанамъ. Въ селеніяхъ сами же китайцы-язычники указывали дома своихъ враговъ-христіанъ. Покончивъ въ одномъ селеніи, ихэ-туаньцы тотчасъ же уходили. Все единогласно подтверждали, что сами они не пользовались ни одной вещью изъ имущества христіанъ, но следомъ за боксерами всегда шли шайки грабителей, которые и набрасывались на имущество, растаскивали его и добивали несчастныя жертвы ненависти ихэ-туаньцевъ, если иногда христіананъ и удавалось спрятаться.

Изъ Тянь-Цзина сообщали также, что положеніе тамъ европейцевъ очень серьезное, что волненіе все более охватываетъ китайское населеніе и что ненависть къ европейцамъ проповедуется открыто.

Въ первыхъ числахъ мая стало уже известно, что по деревнямъ въ окрестностяхъ Тянь-Цзиня ходилъ китайскій мальчикъ летъ четырнадцати, который разсказывалъ собиравшемуся народу, что онъ посланъ съ неба, чтобы поведать китайцамъ, что европейцевъ нужно уничтожить, иначе Китай погибнетъ. Этого вестника неба приняли ихэ-туаньцы, уверовали въ его посланничество и исполнили повеленіе неба. Этого мальчугана, а также и другихъ, разсылавшихся возмутителями, народъ слушалъ охотно и волновался. Особенно скоро волненіе, враждебное европейцамъ, охватило населеніе Тянь-Цзиня и многолюдныхъ селеній и городовъ, расположенныхъ по берегамъ реки Пейхо. Населеніе здешнее всегда было более или менее враждебно настроено противъ европейцевъ, а съ проведеніемъ железной дороги отъ Тянь-Цзиня на Пекинъ, когда десятки тысячъ народа потеряли на реке свой заработокъ, который они имели раньше отъ перевозки товаровъ и пассажировъ, возбудить въ такомъ населеніи чувство ненависти было очень легко. Понятно, что воззваніе къ разрушенію железной дороги имело здесь наибольшій успехъ и самое разрушеніе, начатое съ мостовъ 23-го мая, было произведено особенно основательно. Не только были вынуты и зарыты шпалы, разбросаны и изломаны рельсы, но были сброшены въ воду фермы, на которыхъ построены мосты. Начиная съ двадцатыхъ чиселъ мая, боксеры стали проявлять открыто свою деятельность на всемъ протяженіи между Тянь-Цзинемъ и Пекиномъ. Китайское правительство еще  делало  попытки подавить возникшее движеніе, посылая отряды для уничтоженія боксеровъ, но попытки эти или были неудачны, или оканчивались торжествомъ боксеровъ. Такъ, посланный изъ Пекина отрядъ въ 60 человекъ противъ боксеровъ былъ завлеченъ ими въ засаду и все солдаты перебиты выесте съ офицеромъ, а изъ другихъ местъ приходили сведенія, что китайскія войска становятся открыто на сторону боксеровъ или же всецело выражаютъ имъ сочувствіе и сохраняютъ видимую покорность правительству только до поры до времени. Приходили известія, которыя объясняли отчасти и прославленную неуязвимость боксеровъ для пули и сабли. Оказывалось, что некоторые изъ боксеровъ надевали на себя плотно спрессованный изъ ваты панцырь, который действительно не могла взять китайская тупая сабля. Въ Пекине около этихъ чиселъ на улицахъ стали появляться боксеры, иногда вооруженныо, но чаще только въ красныхъ кушакахъ и красной повязке на голове. Одинъ изъ китайцевъ, приходящихъ въ посольство для занятій китайскимъ языкомъ, разсказывалъ, что онъ встретилъ на улице двухъ боксеровъ, которые шли и размахивали саблями; за кушаками у нихъ были заткнуты ножи; глаза блестели, какъ раскаленные угли. Подойдя къ палаткамъ, въ которыхъ расположена была для охраны улицъ китайская военная стража, боксеры саблями перерубили веревки, прикрепленныя къ колышкамъ, и смотрели съ хохотомъ, какъ падала солдатская палатка. Никто изъ солдатъ не осмелился задержать боксеровъ, и они ушли дальше. Каждый день въ посольство обязательно доставлялось несколько новыхъ сведеній о боксерахъ, частью легендарныхъ, частью достоверныхъ, которые, составляя нашу злобу дня, сильно взвинчивали нервы и увеличивали смятеніе и безпокойство среди женщинъ и детей. Китайскіе солдаты разсказывали, какъ  очевидцы  или  со словъ очевидцевъ, несомненные будто бы факты неуязвимости боксеровъ, для пуль; они утверждали, что после даннаго солдатами по боксерамъ залпа изъ ружей, боксеры падали, но затемъ несколько разъ перевертывались впередъ и становились  на  ноги ближе къ солдатамъ, невредимые. Неуязвимостъ этимъ была доказана, и солдаты или бежали отъ боксеровъ, или переходили на ихъ сторону. Китайцы-слуги приносили известія о расклеенныхъ прокламаціяхъ на улицахъ. Въ прокламаціяхъ назначались дни и часы нападеній на посольства и поджоговъ христіанскихъ храмовъ. Въ одной прокламаціи были даже указаны подробности предстоящаго нападенія. Сказано было, что въ 11 часовъ вечера съ 23-го на 24-е мая по пушечному выстрелу боксеры ворвутся въ Пекинъ чрезъ  открьваемыя въ это время на полчаса ворота для проезда чиновниковъ съ докладами во дворецъ; что въ часъ ночи будетъ пущенъ красный воздушный огненный шаръ, который будетъ служить сигналомъ нападенія на католическій храмъ Бей-Тангь, а затемъ и на посольства. Католики-миссіонеры утверждали, что действительно они несколько разъ по ночамъ видали, какъ поднимались надъ Пекиномъ и въ окрестностяхъ огненные красные шары, которые разрывались затемъ красными ракетами. Ничего нетъ, конечно, невероятнаго, что между боксерами вне Пекина и пекинскими была организована сигнализація. Но мы, какъ ни старались со двора посольства увидать красный шаръ, ни разу ничего не видали. Затемъ, распущенъ былъ слухъ, что передъ началомъ общаго возстанія въ Пекине по улицамъ будутъ водить девочку въ красномъ одеяніи, какъ призывъ къ истребленію всехъ европейцевъ. Все слухи и все доставленныя намъ сведенія единогласно утверждали, что въ Пекине броженіе въ народе все усиливается, что враждебное чувство къ европейцамъ возрастаетъ, что все кузницы завалены заказами на ножи и мечи, что все железныя лавки полны покупателями, ждущими очереди, чтобъ получить ножъ. Такой огромный спросъ на оружіе сопровождался опять-таки созданной легендой. Разсказывали, что одинъ, кузнецъ, который принялъ заказъ изготовить партію ножей по полтора лана (около 2 р.) за штуку, увидавъ, что спросъ на его работу сделался громаднымъ, пожелалъ нажиться на ножахъ и возвысилъ плату до двухъ ланъ. И что же? Каждый ножъ, который онъ после этого выковывалъ, ломался у него въ рукахъ и работа и матеріаль пропадали даромъ. Устрашенный такимъ явлееніемъ кузнецъ по прежнему сталъ брать за работу полтора лана и ножи быстро выходили изъподъ его рукъ и прекраснаго качества.

Первое время мне казалась непонятною та ненависть, съ которою само населеніе относится къ своимъ же собратіямъ христіанамъ. Миссіонеры католики безусловно — великіе подвижники, большинство, по крайней мере; я самъ виделъ въ Пекине обстановку ихъ жизни, ихъ лишенія и терпеніе, ихъ труды. Надо обладать железной силой воли, чтобы выноснть все то, что они выносятъ и въ то же время въ награду пріобретать общенародную ненависть. Но при ближайшемъ ознакомленіи съ условіями, при которыхь распространяется католичество въ Китае, ненависть народа и чиновниковъ къ миссіонерамъ стала мне понятной. Оставляя совершенно въ стороне вопросъ о политическихъ интригахъ католическихъ миссiонеровъ,  —  интригахъ, которыми занимаются, конечно, лишь генералы изъ нихъ, а не простые труженики, вся католическая пропаганда является не мирной насадительницей великихъ истинъ Христова ученія, но воинствующей силой, утверждающей въ стране свое господство. Прежде всего католичество пользуется громадной экономической силой въ Китае, оно владеетъ огромными участками земли. Миссіонеры скупаютъ постоянно у бедняковъ-китайцевъ ихъ земли, на которыхъ и селятъ своихъ христіанъ. Посадивъ первое зерно, миссіонеры начинаютъ вліять, чтобы оно дало плодъ. Новый членъ-христіанинъ старается уже обращать, вліяя на бедняковъ, въ христіанство. Онъ подготовляетъ почву. Склонному къ принятію католичества, бедняку миссіонеры тотчась же оказываютъ помощь или деньгами, или покупкой необходимыхъ земледельцу предметовъ, или покупая ему землю, а земля для китайца земледельца  —  единственный идеалъ счастья! Создавъ въ селеніи католическое ядро, мисіонеры крепко держатъ его въ рукахъ, а новые члены, католики изъ китайцевъ, тотчасъ же порываютъ всякую связь со своими братьями по крови. Они взаимно становятся не только чужды, но враждебны другъ другу. Если съ христіаниномъ-китайцемъ случается какая беда или его обижаетъ китаецъ-чиновникъ, то христіанинъ жалуется миссіонеру; миссіонеръ немедленно передаетъ жалобу въ посольство, которое признаетъ себя покровителемъ католичества; китаецъ-христіанинъ выходитъ всегда правъ: за него стоятъ горой уже не только миссіонеры, но и христіане-европейцы. Короче сказать, миссіонерство католическое создало въ Китае свое собственное государство, а изъ китайцевъ-католиковъ создало своихъ подданныхъ. Надо отдать должную похвалу миссіонерамъ-католикамъ за ихъ уменье и такть, съ которымъ они производятъ обращеніе китайцевъ въ католичество. Безусловно верно, что среди китайцевъ много есть истинно преданныхъ, католичеству хрисгіанъ, целыя поколенія которыхъ насчитываютъ сотни не только последователей въ своемъ роду, но мучениковъ, пострадавшихъ въ былыя гоненія христіанъ въ Китае. Правда, католичество умееть уживаться со многими народными языческими верованіями и это много помогаеть его распространенію. Миссіонеры также весьма осторожно обращаются и съ народными чертами характера и обычаевъ. Они требуютъ нравственности отъ христіанъ-китайцевъ, но въ меру, не запугивая ихъ воображеніе страхами суроваго воздаянія. Мне пришлось быть очевидцемъ следующаго характернаго факта. Одинъ слуга китаецъ-католикъ проворовался; хозяинъ призвалъ его и сталъ укорять, говоря, какой же ты христіанинъ; разве тебя кахолики миссіонеры учать воровать, не говорять что это грехъ? Китаецъ, стоявшiй до этого времени стыдливо потупивъ глаза въ землю, оживился, радостно поднялъ ихъ и совершенно убежденно ответилъ: «Миссіонеры говорятъ, что много вороватъ, нельзя, грехъ, а мало-мало можно!» Этотъ простой и ясный ответь даетъ понятіе о той практнчности и житейской опытности, которыми руководствуются въ своей пропаганде миссіонеры-католики, а также, по всей вероятности, миссіонеры и другихъ вероиоповеданій. Китайское правительство не могло, очевидно, сочувствовать христіанской пропаганде католиковъ и хотя подчинялось открыто требованіямъ представителей державъ, ратовавшихъ за своихъ миссіонеровъ, но тайно всегда стояло на стороне своихъ верованій и поощряло своихъ чиновниковъ, которые въ угоду католической пропаганде, наказывались. И только къ одному христіанству сумели миссіонеры-католики вселить въ народе такую ненависть. Все, знающіе характеръ китайскаго народа, утверждаютъ единогласно, что китайцы, не только самый веротерпимый народъ въ міре, но даже безразлично относящійся къ вопросамъ веры. Въ Китае последователи буддизма, даосизма, конфуціанства, магометанства, религій, совершенно противоположныхъ одна другой уживаются, однако, мирно бокъ-о-бокъ въ одномъ и томъ же селеніи или городе, а христіанская проповедь любви внесла злобу и ненависть. Не настало ли время самимъ миссіонерамъ и пред-ставителямъ христіанства поглубже вникнуть въ этотъ вопросъ и решить, кто виноватъ: гибнущіе ли отъ разоренія и голода, вызваннаго этимъ разореніемъ китайцы, или предъявляющіе къ этому же народу громадные иски за убытки представители христіанской проповеди?