КИТАЙ И РОССИЯ,
взаимоотношения и история

No 66

ОТ АВТОРА

В этом выпуске начало фрагмента из книги В.В. Корсакова «Пекинские события». Книга содержит описание Пекинских событий мая-августа 1900 г., а именно осады Пекина восставшими китайцами – боксерское восстание (восстание ихэтуаней). Нас интересует разделы, описывающий взгляд автора, на современное ему отношение европейцев к Китаю и исторический анализ событий приведших к восстанию. Само «пекинское сидение», выражаясь словами Корсакова, мы рассматривать не будем, оно имеет интерес, преимущественно для историков, но в тоже время рассмотрим взгляд Корсакова на причины возникновения боксерского восстания.

Само описание «сношениiй» автором делается, по видимому, на основе мнений того времени ходивших в кругах проживавших в Китае (Пекине) европейцев – преимущественно дипломатических работников, торговцев, исследователей и миссионеров. Среди них можно отметить английский подход в тарктовке событий, благожелательность по отношению к американцам, нивелирование роли французов, и некоторый обвинительный тон в отношении немцев – все те эмоциональные окрасы конца XIX, начала XX века, в которые жил Корсаков. Очень занимательны сравнения этого подхода, с подходом франзуских авторов Лаввиса и Рамбо, готовивших свою работу в тот же период, ну и оба они в достаточно сильной степени разнятся с подходом советской историографии, которую в этот раз мы не рассматриваем. Еще больше различий при оценке этого периода китйскими историками – именно этот период ими оценивается как период «захватов царской России». К сожалению у меня нет цельных материалов китайских историков об этом периоде – если у кого из подписчиков они есть в электронной форме, то был бы за них благодарен.

На следующей неделе (или точнее через одну, так как фрагмент из книги Корсакова достаточно большой) закончим рассмотрение взаимоотношений России и Китая, периода второй половины 19 века, заключительными разделами из книги французских профессоров Лависса и Рамбо, начало которых было в выпусках 59,60, 62, 63,64.

Таким образом мы рассмотрим все основные события этого периода, но при этом не углублялись в детали, которые тем не менее являются важными для того периода, и в некоторой форме проецируются и на современные отношений. Среди них можно выделить: подписаний Айгуньского и Пекинского договоров, опиумные войны Англии, вопрос в вывозе китайских кули, постройка железных дорог в Китае и основание русских поселений в Маньчжурии.

К этим вопросам мы еще вернемся в следующем «заходе» к этому периоду. А после выхода указанных выше выпусков, предлагаю вернуться к показателям современного развития взаимоотношений, но не к материалам по ним, характеризующим современную ситуацию. А к их содержанию, и проработать материалами их обоснование, которые к тому же дадут дополнительный материал для оценки сообщений СМИ по этим направлений. Возьмем для начала геополитический и военный, как ключевые для темы рассылки – конфликтность и стратегическая нестабильность существующего положения дел.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ. ОТНОШЕНИЯ ДО 1911 г.

В.В. Корсаковъ. Пекинскiе события: личные воспоминанiя участника объ осаде в Пекине. Май-август 1900 года. – С.-Петербургъ: Типографiя А.С. Суворина. Зретелевъ пр., д.13, 1901 – 394 с.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВЪ ОЖИДАНIИ СОБЫТIЙ.

I. Первыя сношенія китайцевъ съ европейцами. — Европейскія торговыя колоніи въ Китае. — Войны Китая съ англичанами и французами.

Современное положеніе Китая таково, что невольно заставляетъ обратиться къ прошлому, когда только впервые онъ вошелъ въ сношенія съ европейцами. Въ этомъ прошломъ можно найти многое, что объясняетъ вполне его настоящее. Первыя сношенія китайцевъ съ европейцами, исключая миссіонеровъ, были торговыя, Португальцы первые изъ предпріимчивыхъ мореходовъ высадились вблизи Макао на бсрега Китая въ 1516 году, построили прежде всего для защиты себя маленькую крепостцу, на стене которой поставили пушку, а зитемъ вступили въ торговыя сношенія съ Кантономъ. Первыя сношенія были очень благопріятны, и китайцы охотно принимали пришлыхъ торговыхъ людей, вследствіе чего число желающихъ за вести торговлю быстро увеличилось, а вместе съ ними проникъ и тотъ дурной элементъ, который портитъ везде все хорошее. Последующія поколенія португальцевъ настолько испортили первыя добрыя отношенія, что китайцы заставили многихъ изъ нихъ удалиться изъ страны. За португальцами появляются также на юге Кптая голландцы; они заводятъ торговыя сношенія, распространяя ихъ и на Формозу, на которой строятъ для себя форть и называютъ его Зеландіей. Въ 1637 году появляются впервые на почве Китая англичане съ небольшой флотиліей судовъ. Португальцы, не желая иметь въ лице англичанъ соперниковъ себе въ торговле съ Китаемъ, встретили англичанъ весьма враждебно и сделали даже попытку не допускать ихъ высадитъся на берегъ, преграждая путь огнемъ своей пушки съ крепостцы. Но англичане оказались сильнее: они не только дали отпоръ португальцамъ, отвечая огнемъ съ своихъ судовъ, но завладели даже и самой крепостцей ихъ. Такимъ образомъ португальуы уступили свое первенство англичанамъ, которые прочно утверждаютъ и здесь свое торговое господство, какъ оно было уже утверждено ими въ Индіи. Англичане укрепляются да Моллукскихъ островахъ и центромъ своего рребыванія избираютъ Маниллу. Въ конце XVII века мы видимъ следующее распределеніе европейцевъ на Дальнемъ Востоке: англичане въ Индіи и Южномъ Китае, голландцы на Яве и Формозе, доходя до Южнаго Китая, испанцы на Филиппинскихъ и Маріанскихъ островахъ. Чемъ обширнее становился наплывъ европейцевъ въ Китай и чемъ более китайцы и власти знакомились съ нравами, характеромъ и нравственностью заморскихъ людей, темъ более они становились подозрительными и стали, наконецъ, проявлять враждебное отношеніе, которое поддерживалось еще и темъ, что каждая европейская колонія прежде всего воздвигала укрепленіе, вооружала его и темъ самымъ упрочивала подозрительность въ китайцахь, заставляя ихъ опасаться, что европейцы имеють не одни торговые виды на Китай, но и завоевательные. Страхъ передъ европейскими вооруженіями и тогда уже заставлялъ китайдевъ ставить европейцамъ на каждомъ шагу затрудненія въ вопросе по расширенію черты оседлости европейцевъ въ Китае. Изъ этого же чувства страха китайцы долгое время не разрешали селиться въ Китае ни одной европейской женщине, доказывая, что европейцамъ, какъ торговымъ людямъ, нетъ необходимости на чужбине обзаводиться домашнимъ очагомъ. Только въ 1845 году первая европейская женщина вступила на почву Китая въ Кантоне, где разрешено было жить европейцамъ съ семействами. Насколько англичане укреплялисль на почве Китая, настолько же голландцы, испанцы и португальцы теряли свое вліяніе. Голландцы были не въ силахъ удержаться на Формозе, такъ какъ были не въ состояніи справиться съ морскими разбойниками, которые постоянно делали вооруженныя нападенія на факторіи голландцевъ, подвергая ихъ разграбленію. Напрасно голландцы снаряжали военныя экспедиціи для захвата пиратовъ, — последніе не только всегда исчезали, но даже истребляли голландскія вооруженныя суда. Въ конце концовъ, голландцы не выдержали и покинули Формозу. Что касается португальцевъ и испанцевъ, то они вынуждены были подчиниться силе англичанъ, которые завладели окончательно Маниллою и Макао, колоніями португальцевъ, и объявили себя господами созданнаго положенія. Не могли они конкуррировать съ англичанами и въ торговле. Чтобы какъ-нибудь упрочить свое положеніе, португальцы отправили пословъ къ китайскому богдыхану, но напрасно послы исполняли все унизительныя для европейца и христіанина цсремоніи — «кэ-тоу», ничто не помогло, и все ихъ жалобы и просьбы оставлены были безъ последствій. Церемонія «кэ-тоу» является выраженіемъ рабской покорности и до сего дня исполняется во дворце передъ богдыханомъ во время аудіенцій вассальными князьями и чиновниками. Состоитъ эта церемонія въ томъ, что являющійся предъ очи богдыхана, при входе въ залъ, становится на колени и трижды кланястся въ землю, «челомъ бьетъ». Поднявшись и сделавъ несколько шаговъ, онъ снова опускается на колени и снова трижды кланяется въ землю, а затемъ и еще разъ. Послы португальцевъ, исполнивъ эту церемонію, подвергались въ то же время и другимъ унизительпымъ со стороны китайскихъ мандариновъ выходкамъ, придуманнымъ лишь потехи ради. Въ данномъ случае китайское правительство было очень дальновидно, относясь съ одинаковымъ подозреніемъ ко всемъ европейцамъ: оно предоставляло ихъ самимъ себе и не вмешивалось въ ихъ взаимныя распри. Англичане все расширяли свои торговыя дела и свое вліяніе, такъ что къ концу 1792 года они учредили спсціальную торговую англійскую компанію. Директора этой комнаніи успели даже убедить свое правительство въ Лондоне въ необходимости отправить изъ Англіи отъ имени короля особое посольство, которое должно было прибыть въ Пекинъ ко дню празднествъ въ честь дня рожденія богдыхана и вручить богдыхану собственноручное письмо короля съ выраженіями добрыхъ чувствъ; такое посольство несомненно послужило бы къ упроченію англичанъ въ Китае. Англійская торговая компанія достигла своего: отъ имени правительства прибылъ лордъ Macarthey въ Пекинъ, получилъ аудіенцію прт дворе и, преклонивъ колено, вручилъ богдыхану письмо короля. За первымъ посольствомъ последовало второе въ 1806 г., торжественно обставленное и имевшее во главе лорда Amhorst. Прибывъ въ Пекинъ, посольство однако не могло получить аудіенціи, такъ какъ лордъ Amhorst нашелъ для себя унизительнымъ исполнить церемонію кэ-тоу передъ богдыханомъ, а безъ выполненія этой церемоніи нельзя было разсчитывать на успехъ посольства. Пробывъ напрсано некоторое время въ Пекине, лордъ выехалъ обратно въ Кантонъ. Такимъ образомъ, попытка начать дипломатическія сношенія Англіи съ Китаемъ потерпела неудачу, которая однако нисколько не отразилась на веденіи торговыхъ делъ аиглійской компаніи, имевшей по заключеннымъ съ китайскими властями договорамъ право свободной торговли въ Китае до 1834 года. Съ этого года право свободной торговли распространялось на каждаго англійскаго подданнаго. Пользуясь преимущественной привилегіей вести торговлю въ Китае, англійская торговая компанія была подчинена надзору со стороны 12 торговыхъ старшинъ, избираемыхъ изъ китайскихъ купцовъ и утверждаемыхъ китайскими властями. Эти 12 торговыхъ, старшинъ имели надзоръ за торговлей англичанъ, взимали пошлины съ привозимыхъ товаровъ, исполняли и полицейскія обязанности; они являлись также и посредниками во всехъ возникавшихъ вопросахъ и недоразуменіяхъ между торговой компаніей и китайскими властями, а также несли на себе и всю ответственность какъ за упущенія, такъ и за несоблюдеиіе иностранцами установленныхъ правилъ. Сами же китайскія власти съ европейцами ни въ какія сношенія не входили. Такъ какъ не существовало ни точно установленнаго тарифа, ни точной регламентаціи товаровъ и торговли, то во всехъ делахъ и отношеніяхъ царилъ произволъ и безпорядокъ. Все было въ зависимости отъ губернаторовъ, действовавшихъ черезъ, китайскихъ торговыхъ старшинъ, находившихся въ свою очередь въ полной зависимости отъ властителей города. Последствіями такого ненормальнаго положенія дела было, съ одной стороны, развитіе въ широкихъ размерахъ контрабанды, а съ другой — постоянныя недоразуменія и жалобы со стороны англійскихъ купцовъ на произволъ и стесненiя отъ китайскихъ властей. Отношенія эти съ обеихъ сторонъ особенно обострились къ концу срока привилегій торговой англійской компаніи, такъ что, когда съ 1834 года все англійскіе подданные получили право торговли въ Китае, явилась неотложная необходимость совершенно изменить бывшую до этого времени таможенную систему. Въ виду этого отъ англійскаго правительства командированъ былъ въ Китай лордъ Napier въ качестве главнаго инспектора англійской торговли. Прибывъ въ Китай, лордъ Napier пріехалъ прямо въ Кантонъ, не предупредивъ объ этомъ кантонскаго вице-короля и не испросивъ разрешенія, вследствіе чего сразу же начался рядъ недоразуменій. Вице-король Кантона черезъ торговыхъ старшинъ выразилъ лорду за его самовольный пріездъ формальное порицаніе и указалъ, что лордъ Napier оскорбилъ обычаи и законы страны, такъ какъ, вопреки установленнымъ обычаямъ, не остановился предварительно въ Макао, откуда и долженъ былъ сообщить о своемъ пріезде и просить разрешенія на въездъ въ Кантонъ. Лордъ Napier отказался, однако, принять письмо вице-короля отъ торговыхъ старшинъ и заявилъ, что самъ имеетъ полномочія отъ своего правительства войти въ личные переговоры съ вице-королемъ относительно делъ, касающихся англійскихъ подданныхъ. Вице-король, не решаясь вступать въ дальнейшіе переговоры, обратился съ запросомъ въ Пекинъ, прося указаній, какъ держать себя съ прибывшимъ самовольно «варваромъ», и одновременно издалъ указъ ко всему населенію Кантона, въ которомъ запрещалъ всякому китайцу входить въ какіялибо личныя или торговыя сношенія съ англичанами. Изъ Пекина получилось полное одобреніе действій вице-короля въ отношеніи лорда Napier'а. Последнему ничего не оставалось делатъ, какъ оставить Кантонъ, въ которомъ, къ тому же, онъ заболелъ. Лордъ выехалъ въ Макао, где и умеръ. Съ отъездомъ лорда вице-король снова разрешилъ кигайскому населенію попрежнему возобновить прерванныя сношенія съ англичанами. Изъ Лондона на место лорда Napier'а назначенъ былъ сэръ Robinson, которому, во избежаніе недоразуменій и разрыва съ китайскими властями, разрешено было исполнить все требованія последнихъ относительно остановки въ Макао и испрошенія разрешенія пребыванія въ Кантоне. Темъ не менее и сэръ Robinson отказывался вести сношешя съ вице-королемъ и китайскими властями черезъ торговыхъ старшинъ, отказывался также признать свое подчиненіе этимъ властямъ и требовалъ признанія себя равноправнымъ. Вместе съ обостреніемь личныхъ отношеній осложнялись также отношенія съ китайскими властями изъза широко развившейся контрабанды и изъза торговли опіумомъ, страсть къ куренію котораго охватывала все больше и больше китайское населеніе. Китайское правительство открыло форменную борьбу противъ опіума. По предписанію изъ Пекина, вице-король началъ преследовать какъ торговлю опіумомъ, такъ и потребителей, применяя къ виновнымъ самыя жестокія меры наказанія. Уличенные въ контрабанде всенародно подвергались смертной казни черезъ повешеніе, а потребители заключались въ тюрьмы, имъ отрезывали губы, щеки, носъ. Не имея возможности преследовать англичанъ, главныхъ виновниковъ торговли опиумомъ, стоявшихъ только за спинами китайцевъ, китайскія власти приняли намереніе производить казнь уличенныхъ китайскихъ контрабандистовъ среди европейскихъ факторій. Случай скоро представился. Осужденный на казнь былъ приведенъ на площадь европейской факторіи; китайскія власти приготовили все необходимое для совершения казни и готовились уже приступить къ ея выполненію, но въ этотъ моментъ произошло нечто неожиданное: все европейцы вышли изъ своихъ домовъ, накинулись на орудія казни, разломали и разбросали ихъ, а китайскимъ властямъ заявили, что у себя въ факторіи европейцы никогда не позволятъ приводить казнь въ исполненіе. После этого европейцы набросились на густую кятайскую толпу, прибывшую глазеть на казнь, и стали ее разгонять, но толпа стала обороняться, началась общая свалка, и европейцы должны были спасаться въ свои дома, въ которыхъ и забаррикадировались, такъ какъ многолюдная толпа пустила въ ходъ камни, палки, выбивала стекла и стала разламывать двери жилищъ. Европейцамъ, несомненно, пришлось бы очень плохо, если бы ихъ не выручилъ прибывшій военный китайскій отрядъ, который усмирилъ и разогналъ бушевавшую уличную толпу и освободилъ осажденныхъ въ своихь же домахъ европейевъ. Инспекторомъ торговли былъ въ то время капитанъ Элліотъ, который ясно понималъ, что долженъ уступить китайскимъ властямъ, признавалъ справедливость ихъ требованій относительно борьбы съ контрабандой, почему и предложилъ по вопросу объ этой торговле опіумомъ назначить соединенное съ китайскими властями заседаніе. На заседаніи этомъ капитанъ Элліотъ далъ обещаніе китайскимъ властямъ оказывать имъ содействіе и тогда же издалъ предписаніе всемъ владельцамъ судовъ, которые занимались ввозомъ и торговлей опіума, немедленно представить весь имеющйся у нихъ опіумъ къ нему въ управленіе; китайскія же власти, чтобы ускорить исполненіе этого предписанія, снова запретили всемъ китайцамъ, входить съ англичанами въ какіялибо личныя или торговыя сношенія. И воть, въ одинъ прекрасный день, все англичане, — а ихъ тогда было въ Кантоне около 300 человекъ, — остались безъ прислуги, безъ воды, безъ съестныхъ припасовъ, безъ тоилива. Волей-неволей образовалась коммуна, въ которой европейцы обратились сами въ водоносовъ, поваровъ, дворниковъ, слугъ. Такое положеніе продолжалось недолго, всего три дня, такъ какъ приказъ капитана Элліота сталъ быстро исполняться, и ему доставлено было свыше двадцати тысячъ гиновъ (гинъ = 1 1/4 фунта) опіума, который онъ и препроводилъ оть себя къ вице-королю. Вице-королъ предалъ этотъ опіумъ уничтоженію. Темъ не менее жестокія преследованія какъ контрабанды, такъ и самихъ курильщиковъ не достигали своей цели: куреніе опіума было уже распространено не только въ Южномъ Китае, но и Северномъ — въ Манчжуріи и даже Пекине. Опіумъ курили все: и мандарины, и чиновники, и торговые люди, и солдаты; чиновники сами принімали деятельное участіе въ сокрытіи контрабанды и оказывали ей помощь. Чтобы успешнее бороться съ контрабандой, вице-король вызвалъ на помощь китайскія войска, которыя однако произвели гораздо больше безпорядка, нежели оказали помощи. Войска, нападали на европейцевъ и сделали нападеніе на англійскую шхуну, убивъ весь ея экипажъ. После этого капитанъ Элліотъ и все англичане оставили Макао и Кантонъ и выехали въ Гонгъ-конгъ, куда собрались и все военныя суда, бывшія въ распоряженіи капитана. Непріязненныя действія вице-короля и китайскихъ властей противъ англичанъ продолжались, однако, и въ Гонгъ-конге. Вице-король и здесь издалъ указъ, запрещающій китайскому населенію входить въ какіялибо сношенія съ англичанами и доставлять продовольствіе на суда. Поставленный въ безвыходное положеніе, капитанъ Элліотъ сталъ посылать команды на берегъ добыватъ провіантъ, но китайскія власти арестовывали посланныхъ, которые, будучи вооруженными, пускали въ ходъ оружіе, и происходила боевая схватка. После одной такой стычки китайцы сделали нападеніе на испанскій корабль, стоявшій на якоре, и сожгли его, принявъ за англійскій. Такое тяжолое положеніе продолжалось до 1846 года, когда англійское правительство заявило китайскимъ властямъ, что если не будутъ устранены все те стесненія и препятствія, которыми китайскія власти окружили англійскихъ подданныхъ, то въ китайскія воды для охраны будетъ прислана вооруженная эскадра. Въ ответъ на это заявленіе китайское правительство тотчасъ же приступило къ укрепленію своихъ береговъ, сбору войскъ и стало делать все приготовленія къ войне, отменивъ въ то же время все прежнія стеснительныя меры въ отношеніи англичанъ и ихъ торговли. Англичанамъ предоставлена была полная свобода, такъ что все они возвратились на старыя свои места въ Макао и Кантонъ. Насталъ 1840 годъ, и въ іюле месяце появилась англійская эскадра, въ составъ которой входили пять большихъ кораблей, три парохода, 21 транспортъ, имевшихъ до трехъ тысячъ экипажа. Эскадра безпрепятственно вошла въ Чжу-саньскій архииелагъ, и главный городъ этого архипелага, укрепленный, былъ взятъ, не оказавъ никакого сопротивленія. Такъ началась первая англокитайская война.

Уполномоченный англійскаго правительства былъ капитанъ Элліотъ, который после взятія Чжу-саньскаго архипелага, направился съ эскадрой въ ТьяньЦзинь. Отсюда начались сношенія и переговоры съ Пекиномъ. Губернаторъ ТьяньЦзиня употребилъ все свое стараніе и убедилъ капитана Элліота не ходить въ Пекинъ, а возвратиться съ эскадрой въ Кантонъ, давъ обещаніе уладить все дело тамъ на месте и мирно разобрать все недоразуменія. Англійская эскадра вернулась въ Кантонъ и, действительно, въ 1841 году составлены были предварительныя условія мира. Кантонскiй вице-король Ли былъ однако непримиримымъ врагомъ европейцевъ, и миръ не входилъ въ его планы: онъ желалъ продолженія войны. Имея при дворе въ Пекине свою сильную партію, онъ прилагалъ все старанія не допускать до мира и достигъ своего: богдыханъ, издалъ указъ, которымъ повелевалъ изгнать изъ пределовъ Китая всехъ мятежниковъ англичанъ; за голову капитана Элліота и другихъ начальниковъ назначено было 50 тысячъ долларовъ. Между темъ пребываніе на островахъ Чжу-саньскаго архипелага для англичанъ было въ высшей степени тягостно: отъ тифа и маляріи погибло более 400 человекъ, а въ госпиталяхъ лежало до тысячи больныхъ. Въ виду этого англичане оставили архипелагъ и направились по реке къ Кантону, забирая все береговыя укрепленія, пока не встретили горячего сопротивленія на последнемъ, которое защищали китайскія войска подъ начальствомъ храбраго адмирала Гуаня. Китайцы держались до последней возможности, а адмиралъ Гуань, не сдаваясь, былъ убитъ. Уважая во враге такое мужество, англичане воздали ему воинскія почести и отдали трупъ для погребенія прибывшимъ роднымъ. Кантонъ былъ открытъ. Оставивъ часть своихъ кораблей у Гонгъ-конга и Кантона, англичаие заняли Амой и направились къ Нанкину, который сдался после небольшого сопротивленiя. Населеніе многолюднаго Нанкина до такой степени было объято страхомъ передъ ожидаемымъ рабствомъ у англичанъ, что поголовно стало кончать жизнь самоубійствомъ. Очевидцы въ своихъ воспоминаніяхъ разсказываютъ ужасы, не поддающіеся никакому описанію. Мужья убивали женъ и детей, перерезывая первымъ горло, а вторыхъ бросая въ колодцы, а затемъ кончали и съ собой. Когда обо всемъ происшедшемъ дошло до Пекина, то правительство китайское убедилось, что оно не можетъ продолжать войну съ англичанами, почему и прибыли отъ богдыхана въ Кантонъ комиссары, уполномоченные вести переговоры о заключеніи мира. Англичане согласились на миръ на следующихъ условіяхъ: Гонгъ-конгъ поступаетъ въ полное владенiе аигличанъ; торговля англичанъ становится совершенно свободной отъ всякаго посредничества китайскихъ торговыхъ старшинъ, для всеобщей свободной европейской торговли открываются новые торговые пункты: Амоэ, Фучжоу, Нинг-по, Шанхай; китайское правительство уплачиваетъ англичанамъ 21 милліонъ долларовъ военныхъ издержекъ. Кроме того, устанавливается определенный тарифъ на товары ввозные и вывозные. Миръ былъ заключенъ, и англичане, оставивъ гарнизоны къ Чжусане и Гонгъ-конге, отплыли въ Индію. Такимъ образомъ была сделана первая брешь европейцами въ вековыхъ стенахъ Китая.

Добрыя отношенія однако были очень непродолжительны. Враждебная и воинственная партія нпри дворе въ Пекине снова пріобрела вліяніе; страхъ предъ войсками англичанъ былъ забытъ, почему китайскія власти перестали исполнять взятыя ими на себя обязанности, снова начали оказывать пренебреженіе и презреніе къ европейцамъ вообще, а къ консуламъ во вновь открытыхъ для торговли пунктахъ въ частности. Но завеса, скрывавшая Китай отъ взоровъ Европы, была приподнята, и въ это время правительства Бельгіи, Голландіи, Пруссіи и Испаніи прислали своихъ агентовъ для ознакомленія съ торговлей и положеніемъ Китая, а СевероАмериканскіе Штаты отправили блестящее посольство, которое имело намереніс проникнуть въ самый Пекинъ и получить аудiенцию во дворце богдыхана. Высадившись въ Макао, американское посольство должно было однако подчиниться убежденіямъ вице-короля и отказаться отъ намеренія посетить Пекинъ, а удовольствоваться лишь заключеніемъ точно такого же торговаго договора, который былъ заключенъ съ англичанами. Въ 1844 году явилось блестящее французское посольство, имевшое также намереніе проникнуть въ Пекинъ и, подобно американскому, заключившее только торговый договоръ. Французское посольство успело всетаки получить еще и особое разрешеніе отъ богдыхана на свободное поселеніе въ Китае католическихъ миссіонеровъ.

Китайское правительство охотно заключало теперь торговые договоры съ государствами, но упорно отказывало каждому изъ нихъ въ доступе въ свою столицу. Уже тогда китайскіе дипломаты старались соединить европейцевъ въ одномъ месте, предоставить ихъ самимъ себе, разсчитывая, что взаимная ихъ непріязнь и конкурренція вызовутъ между ними враждебныя столкновенія.

Прибывшіе католическіе миссіонеры встречены были населеніемъ также враждебно, и первый изъ нихъ — миссіонеръ Chapdelaine, прибывшій въ 1856 г. въ провинцію Цзянь-си, былъ подвергнутъ истязаніямъ, обезглавленъ, и голова его долгое время висела на дереве, а тело было брошено собакамъ.

Китайскія власти были очень довольны, что ни американское, ни французское посольства не требовали настойчиво доступа въ Пекинъ и сдавались на убежденія невозможности выполненія этого желанія; посольства не требовали даже земельныхъ участковъ для устройства своихъ факторій, а довольствовались широкими и радушными обещаніями и посулами китайцевъ, старавшихся изо всехъ, силъ, чтобы посольства поскорее удалились изъ Китая.

Несмотря на видимую любезность китайскихъ властей къ европейскимъ посольствамъ, отношенія ихъ и китайскаго населенія, подстрекаемаго самими же властями, становилось годъ отъ году враждебнее. Нападенія на улицахъ на европейцевъ...

[...]