> Или такой пример. Иисус приходит к бесплодной смоковнице и, видя, что она бесплодна, проклинает её. В Евангелии от Марка сказано: на другой день, проходя мимо смоковницы, ученики увидели, что она засохла. В Евангелии
же от Матфея говорится, что смоковница засохла сразу. Проклял - и засохла. Хотя понятно, что для того, чтобы дерево засохло, нужно хоть какое-то время.
> Таков метод Евангелия от Матфея в отличие от Евангелия от Марка. При этом каждый из этих текстов как бы начинает звучать в перспективе будущей истории Церкви. Скажем, когда в Евангелии от Марка рассказывается
об исцелении расслабленного, мы можем очень хорошо представить, как всё было. Как Иисус пришёл в тот дом, как Его окружили люди, как они толпились у дверей и было невозможно пройти, как четыре человека «раскрыли кровлю дома, где Он находился, и, прокопавши её, спустили постель, на которой лежал расслабленный», к ногам Иисусовым (Мк 2:4). Обо всём этом у Марка рассказано очень подробно, у Матфея - очень кратко. Но при этом
как кончает свой рассказ об исцелении расслабленного Марк? «...Все изумлялись и прославляли Бога, говоря: никогда ничего такого мы не видели» (Мк 2:12).
> Рассказ об этом же у Луки заканчивается так: «И ужас объял всех, и славили Бога; и бывши исполнены страха, говорили: чудные дела видели мы ныне» (Лк 5:26).
> И наконец, у Матфея: «Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам» (Мф 9:8).
> Вот это выражение «давшего такую власть человекам» - только в Евангелии от Матфея, то есть история об этом чуде рассказана в перспективе будущего Церкви. Спаситель не только имеет власть прощать грехи и не только
Сам прощает их, но передаёт «власть отпускать грехи» человеку, чтобы в дальнейшем это чудо повторялось вновь и вновь. Он устраивает всё так, что может прощать грехи и через руки тех, кому передана эта власть.
> Отсюда мы и получаем таинство покаяния, суть которого предельно выражена в той формуле, которую священник читает, когда накрывает епитрахилью голову кающегося: «Господь
и Бог наш Иисус Христос благодатью и щедротами Своего человеколюбия да простит тебе, чадо, все прегрешения твоя, и аз, недостойный иерей, властью Его («давшего такую власть человекам». - Г.Ч.), мне данной, прощаю и разрешаю тебя от грехов твоих во имя Отца и Сына и Святаго Духа».
> Сын Человеческий
имеет власть прощать грехи. Как в Ветхом, так и в Новом Завете Божье прощение часто из благочестивых соображений передается в форме пассива. Слова «блажен, кому отпущены беззакония» (Пс 31:1) разъясняются в следующем стихе: «Блажен человек, которому Господь не вменит греха» (ср. Втор 21:8; Ис 6:7; 33:24; 40:2). Подобные фразы в определенной степени служат ключом к рассказу синоптиков об исцелении расслабленного (Мк 2:1-12
и пар.). Возмущение книжников («Кто может [dynatai] прощать грехи, кроме одного Бога?», ст. 7, ср. Лк 5:21) было вызвано заявлением Иисуса: «Прощаются тебе грехи твои» (ст. 5 и пар., ср. ст. 9 и пар.). Книжники разгневались не потому, что им было незнакомо прощение одного человека другим, но потому, что они с полным основанием считали, что пассивная форма подразумевает притязания Иисуса делать заявления от имени
Бога. Если бы такое утверждение не было подтверждено действием («возьми постель твою и иди», ст. 11), оно могло бы считаться кощунственным. Заявление Иисуса, что Он исцеляет расслабленного, «чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть [exousia] на земле прощать грехи» (ст. 10), делает такое божественное притязание явным. На одном уровне этот рассказ полон лишь драматичной иронии, на другом он имеет глубокий христологический смысл.
> В рассказе Луки о женщине в доме фарисея Симона (7:36-50), хотя он и не настолько глубок, есть некоторые сходные детали. Предположение Симона о том, что Иисус претендует на статус пророка, но «на самом деле» таковым не является (ст. 39), и оставшийся без ответа вопрос гостей «Кто это, что и грехи прощает?» (ст. 49), скорее всего, имели особенно глубокий смысл для людей, читавших
Евангелие в период раннего христианства. Для них Иисус был более чем пророк, и они упорно искали слово, которым могли бы наиболее достойно именовать Его.