ВЫПУСК 72.

КОЛОДЕЦ

Говорят, даже в самый солнечный день в глубоком колодце видны звезды.

И однажды она ее увидела. Свою небесную сестру. Свою звезду.

Вообще в последнее время часто приходила к колодцу и подолгу смотрела в глубокую темную воду. Словно зеркало в темной патине, вода таинственно мерцала далеко внизу, и каждый раз казалось, что она смотрит в истоки своей души.

Все ее мысли и невыплаканные чувства, а главное, страх – беспощадный липкий страх, доводящий до одури, - истекали капля за каплей и тонули там, в зеркальной темной воде…

…Однажды она подумала, что когда боль окончательно настигнет ее, лучше прийти к колодцу и забыться в нем навсегда…

_______________

Солнце начало припекать, а дорога так плавно стелилась под ноги, что Алекс не замечала жарких лучей. Шла, словно бы время перестало существовать. Остались только – она и дорога. И – ни одной мысли в голове.

Босым ногам приятно прикосновение шершавой растрескавшейся земли. Теплое струящееся марево течет вокруг нее и сквозь нее, неторопливое, неспешное, похожее на мираж.

Если  долго смотреть вдаль, то можно увидеть густые переливчатые волны, которые плывут и колышутся в неподвижном воздухе, а иногда и вспыхивают радужно, как крылья стрекозы. Тяжелые белые облака низко сгрудились над головой и замерли, вне времени и вне пространства.

Мир полнится ожиданием чуда.

И все так разительно отличается от привычной жизни, что воспринимается остро и ярко, как в детстве. Нет шума машин и городского смога, нет необходимости вставать в шесть утра, чтобы успеть доехать до работы, минуя утреннюю пробку на дорогах.

Зато в новой жизни много неумолчного стрекота кузнечиков, заполняющего собой все пространство. И есть разогретая полднем дорога, ведущая сквозь поля к горизонту.  Трава, изнемогшая под жаркими лучами. Заросли белоснежных ромашек и жестких стеблей донника…

Пряный запах множества трав и цветов приятно кружит голову.

Вот за поворотом дороги показалась рощица невысоких деревьев. Алекс уютно устроилась в их тени, вытянула усталые ноги в траву. Над ухом прожужжал толстый полосатый шмель, где-то вдалеке вскрикнула птица, прошелестел ветер над головой.

Она прилегла, вздохнула и растворилась в запахах и звуках июльского полдня. А потом и сама не заметила, как уснула.

Ей снилось, что она радостно бежит сквозь высокую траву, мокрую от росы. Холодные капли веером обдают колени, цветы приминаются под босыми пятками, а впереди встает солнце, заняв собою полнеба…

Проснулась внезапно, от того, что затекла рука.

Алекс с усилием встала, попыталась размять затекшее тело. Руку кололо миллиардами иголочек, ноги напекло, и кожа болела, как от ожогов.

Она медленно вышла на дорогу, огляделась, пытаясь сориентироваться, чтобы быстрее вернуться в станицу.

И тут ее взгляд привлек старый сруб колодца, одиноко торчащий среди степного разнотравья. Самый настоящий колодец! Словно внезапно отмотались сто лет назад, и она проснулась в степи своей бабушки!

Алекс обошла его кругом, потрогала теплое старое дерево. Сквозь траву вилась протоптанная аккуратная тропинка, которой часто пользовались, рядом стояло небольшое ведерко, заботливо прикрытое полотенцем.

Внутри колодца блестела темным глазом далекая вода.

Вот так они и познакомились…

__________________

Лейкемия. Слово - удар наотмашь.

«Осталось жить в лучшем случае два-три месяца…»

«Распишу Вам, как снимать боли…»

«Можно назначить курс процедур, чтобы облегчить последний этап…»

«Вам надо привести свои дела в порядок…»

«Я не могу гарантировать Вам конкретный срок…»

«Так что…»

Алекс слушала и не слышала. Шок был настолько глубоким, что слова касались поверхности сознания и исчезали, утратив смысл. Все, что ей говорили, казалось каким-то бредом, неудачной шуткой.

Это что – все про нее?! Это ей осталось жить несколько месяцев?!

Да нет. Не может быть.

Перепутали результаты анализов. Или ее фамилию.

Алекс лихорадочно придумывала версии ошибок, почти не ощущая происходящего, пока вдруг не поняла, что они сидят в полной тишине. Врач смотрела на нее с откровенным сочувствием.

- Я могу Вам чем-то помочь еще?

- Нет. Нет, спасибо, - Алекс с трудом узнала свой севший голос, поднимаясь и выходя из кабинета. Медленно закрывая дверь ставшими вдруг неловкими руками, она услышала вслед еще одно напутствие доктора.

- И не забывайте принимать лекарства. Вам так будет гораздо легче.

Лекарства? Вам будет легче?

Лекарства, облегчающие мучения последних нескольких месяцев…

Она не помнила, как добралась до работы. На автомате поздоровалась со своей помощницей, дежурно улыбнулась сотрудникам в лифте, привычно прошла по коридору и закрыла за собой дверь кабинета.

Сегодня две планерки. Надо отменить. Где ежедневник? Вот он. И не забыть надиктовать два приказа помощнице.

Но это все – потом…

Потом…

Не снимая плаща, она открыла страничку в Интернете.

«Лейкемия – опухолевое заболевание кроветворной ткани  с поражением костного мозга…»

Проще говоря – рак крови. Сначала поражается костный мозг, перестают вырабатываться в нужном количестве кровяные тельца. Либо вырабатываются, но отличаются от нормальных, как в ее случае. Бывают острые виды лейкемии, а бывают хронические.

Мысли медленно ворочались в голове, словно громадные камни, катились с горы, задевая друг друга и тяжело поворачиваясь.

Хроническая лейкемия на ранних стадиях никак не проявляет себя. У нее нет ярко выраженных симптомов, она может не проявляться годами. Пока случайно не будет диагностирована по анализу крови, выполненному по другому поводу.

Она долгое время не могла избавиться от простудных симптомов. Вроде вылечилась, а вроде и нет. Постоянный температурный хвост беспокоил. Конечно, при 37,2 можно работать. Только если эта температура длится больше месяца, начинаешь уставать и раздражаться по мелочам. Алекс подумала, что не долечилась. Пошла на обследование. Стандартно сдала анализы. Ее попросили сдать анализы повторно, дали новые направления. Все это не вызвало у нее никакой тревоги. Нормальное обследование. Выпишут новый антибиотик. Глядишь – неделя, и все пройдет. А там и в отпуск можно съездить, отдохнуть от зимы и простуды.

Но все оказалось не так.

Алекс прочитала косвенные симптомы, которые могут свидетельствовать о скрытом течении заболевания.

Быстрая утомляемость, бессонница, ухудшение памяти, трудности с концентрацией внимания, плохое заживление ран, кровоточащие царапины, носовые кровотечения, повышенная температура.

Да, все это про нее. И если температура не падала только последний месяц, то все остальные признаки она у себя могла найти давно.

Она все списывала на стресс и усталость. Рабочий ритм не оставлял места отдыху и расслаблению. Она часто засиживалась допоздна на работе или до поздней ночи рисовала планы и графики. Ее карьера сложилась не благодаря связям родителей или покровительству богатого любовника. Она всего добилась сама.

И прекрасно понимала, какой это тяжелый труд – завоевать себе достойный уровень жизни. Она с детства знала, что ничто не приходит само собой, и готова была платить достойную цену за достойный результат.

Усталость – пройдет. Стресс – разберемся с ним потом. Достигаем целей. Сначала одну, потом вторую, третью. Повышение на работе, покупка квартиры, дорогой ремонт, машина, еще одно повышение, смена работодателя с повышением зарплаты…

Все прекрасно. Да, не забыть бы в рабочий график втиснуть пару встреч с любовниками…

Через полгода на новой работе освоюсь и надо заняться поисками мужа. В тридцать лет пора подумать о семье…

И вот тогда точно можно будет отдохнуть и подумать о том, что стрессов слишком много, что повышенное давление беспокоит как-то рановато. Может, даже в отпуск можно будет выезжать почаще. Поездить по странам, посмотреть на другую культуру. Благо достаток позволяет путешествовать с комфортом.

Она всегда мечтала побывать в Индии, Непале, на Шри-Ланке, в Лхасе. Блажь богатой успешной женщины – привнести в свою устроенную жизнь налет модной духовности.

Правда, было еще кое-что. О чем она никогда никому не говорила.

Даже лучшей подруге Альбине.

Ощущение, что все, что она делает – не то и не так. Что не хватает в ее жизни, такой благоустроенной и распланированной, чего-то важного. Какой-то мелкой детали, без которой все теряет смысл и не приносит удовольствия.

Да, надо делать карьеру, зарабатывать деньги, устраивать быт.

Да, все как-то крутятся, пробиваются, стараются подняться на ступеньку повыше. И она – тоже. В отличие от многих, она умна и талантлива, у нее это получается лучше.

Только отчего-то нет ощущения полета, расправленных крыльев в потоке ветра. Ничто не звенит в душе, когда она составляет очередной отчет или проводит совещание…

Алекс листала страницы в Интернете, невидяще глядя на строчки о химиотерапии, пересадке костного мозга и прочих пугающих подробностях.

…В ее памяти всплывали образы, когда ощущение полета и звенящая радость присутствовали в ее жизни. Они возникали спонтанно, беспричинно и окрашивали все сделанное в совсем другие краски.

Например, когда в детстве она впервые пожарила яичницу – бабушка похвалила ее за вкусное блюдо. И навсегда остался в ней восторг от победы. Или когда она сама посадила три деревца. Они успешно перезимовали, а весной вытянулись к солнцу зелеными веточками. И такая радость звенела внутри нее, словно это она сама вместе с ними протягивала ладони к небу.

Много таких мелочей было. Они не имели ничего общего с достижением цели или накоплением денег. Но именно они сохранили в ней вкус счастья.

Почему же теперь она приходит к ней все реже? И не помогают никакие планы на тему «как стать счастливой», в которые она старательно вписывает поездку в Египет, покупку новой сумочки и прочее.

Каждый раз получалось, что сначала она живет ожиданием, потом – воспоминанием, а счастье как-то незаметно теряется в промежутке…

Алекс переключилась на почту, закрывая страницы Интернета.

Она просмотрела список дел на день, расписание встреч. По сравнению с огромностью беды, обрушившейся на нее в кабинете врача, весь исчерканный ежедневник вдруг стал маленьким и незначительным.

Что будет, если она отменит все?

Да ничего не будет.

Просто это время она сможет, наконец, посвятить себе. 

Оставшееся время…

________________________

Истории…

Множество историй,  которые живут своей жизнью, передаются из уст в уста, пересказываются долгими зимними вечерами или на летних лавочках под аппетитное лузганье семечек. Не всегда это сплетни и обсуждение новых приобретений. И не всегда бытовые заботы.

Иногда среди простых незатейливых историй попадаются странные, почти мистические, выделяющиеся из общей массы жемчужины. Услышишь их, и невольно думаешь, как вообще могли они возникнуть? Кто обладал столь богатой фантазией?

Вроде бы и не веришь, потому что поверить невозможно. А где-то в глубине души звенит, тревожит голосок: «А вдруг, и правда?»

И сразу замирает сердце то ли от страха необъяснимого, то ли от предвкушения чуда, которое может произойти и с тобой тоже.

И тогда рождается новая история.

Такая же непостижимая, странная, невероятная.

Жемчужина среди морских серых камушков…

Говорили в деревне, что в степи есть старый колодец. Настолько старый, что никто не помнит, когда и кто его построил. Но на памяти нескольких поколений никогда не пересыхала в нем вода. В разное время вокруг него то строились и обживались хуторки, то надолго он оставался в одиночестве. И будто бы появился он на земле из любви звезды к своей сестре-спутнице.

Всем известно, что звезды, как люди.

Они рождаются, сияют, умирают. Проходят свой небесный путь, стремясь к совершенству и преображению точно так же, как и человек в своей жизни.

Каждая звезда – особенная. Нет двух одинаковых людей, и нет двух одинаковых звезд. И умирают они по-разному. Некоторые тихо гаснут и незаметно исчезают с небосвода. А некоторые – падают, чтобы спасти человека.

Усталый, одинокий, обессиленный страданиями человек может обратиться к своей звезде-спутнице. И тогда она ценою своей жизни даст ему силу исполнить одно желание. Иногда падающая звезда соединяется с душою человека и тогда дарит ему новую жизнь. Но такое бывает очень-очень редко. Стоящий на пороге смерти человек обычно бывает столь слаб и напуган, что не в силах призвать свою звезду. Хотя случаются и исключения.

Вот именно о таком исключении и рассказывали, понизив голос, в теплых летних сумерках.

Говорят, что в давние времена, жила на земле женщина. Была она молода и красива, но по какой-то роковой случайности должна была умереть от неизлечимой болезни. И был у нее редкий дар – слышать голоса звезд. Благодаря этому дару, она с самого детства могла общаться со своей небесной сестрой. Почувствовав приближение конца, призвала она свою звезду, чтобы попрощаться с нею и чтобы отогнала она от нее последний страх. Но звезда решила подарить ей новую жизнь. Однако, никакие уговоры не помогли. Женщина отказалась принимать такую жертву. Тогда звезда предложила разделить им одну судьбу на двоих. Она упала с небес на землю, и в месте ее падения открылся чудесный источник с живою водой, способный исцелять любые болезни.

Животворящую силу этой воды женщина открыла людям, а сама вскоре умерла, завещав похоронить ее под развесистой ивой, невдалеке от источника.

Прошли годы, но люди не забыли эту историю. Над источником поставили крепкий сруб колодца. И всегда находился доброволец, который становился хранителем этого места, ухаживал за колодцем и давал приют странникам, что приходили испить воды.

Кто-то помнил легенду, кто-то никогда о ней не слыхал.

Но не было такого человека, которому бы та вода не помогла.

______________________

Шел второй час ночи. Альбина сидела, тяжело подперев рукой щеку, и смотрела на Алекс. Та задумчиво потягивала пятый за вечер коктейль. В баре почти никого не осталось, бармен откровенно зевал, но она никак не решалась предложить ей уйти. Внезапно подруга подняла на нее глаза.

- Алька, а как будет там, после смерти?

Альбина невольно вздрогнула.

- Да брось ты. Обойдется все! Я же тебе сказала, завтра с утра все связи подниму. Найдем тебе доктора нормального. Деньги, слава Богу есть. А они многое решают. Не бери в голову.

- Я чувствую, что это конец.  Понимаешь? Знаю, что скоро умру.

Альбина отвела заблестевшие глаза.

- Что ты выдумываешь? Медицина вон как развивается! Есть случаи исцеления и от рака.

- А ты таких людей лично знаешь?

- Ну, нет. И что?

- Вот и  я не знаю, - Алекс тоскливо посмотрела на нее. - Поехали домой. Ты не думай, я тебя этим грузить не буду. Просто неожиданно так все. Никогда не думала, что у меня лейкемия может быть. Всегда казалось, что рак, СПИД и прочее – это далеко от меня. Кто-то другой может заболеть, а я – нет. Может, Бог меня за гордыню наказывает?

Альбина поморщилась.

- Ты лучше подумай, что тебе диагноз могли неправильно поставить! Рано расстраиваться. Надо известного врача найти, пусть он тебя заново обследует.

- Ладно, с другой стороны, у меня  есть целых 2 месяца. Представляешь, я могу прожить еще 2 месяца…, - она покрутила бокал и резко отставила его в сторону. - Все, идем! Утро вечера мудренее.

Альбина тяжело поднялась вслед за ней. Ей частенько приходилось засиживаться до поздней ночи или раннего утра, но сейчас разговор с Алекс  выбил из колеи.

Ей тоже казалось, что она застрахована ото всех несчастий. И вот, пожалуйста. Успешная, молодая и красивая Алекс получила приговор от врачей.  Было даже как-то неловко смотреть ей в глаза. И она с трудом представляла, как сможет общаться с ней оставшиеся два месяца, каждый раз включая отсчет – осталось еще на один день меньше.

Удивительно, как приближение смерти меняет мир.

Она столько лет дружила с Алекс, а теперь ей вдруг стало неловко с ней общаться. И Алекс, конечно, чувствует. Она всегда была потрясающе умной девочкой…

Алекс прошла повторное обследование, заплатила астрономическую сумму известному доктору и получила тот же ответ. В лучшем случае – два месяца.

Легче умереть сразу, чтобы не знать о ее приближении, не ждать, не считать дни. Но Бог распорядился иначе.

Больше никаких обследований и никаких больниц, пока возможно. Если повезет, она умрет раньше, чем придется непрерывно облучаться.

Еще недавно два месяца казались ей длительным промежутком времени, в который можно успеть сделать так много. А если приходилось чего-то ждать, то два месяца тянулись бесконечно и нервировали.

Но теперь вдруг два месяца стали казаться кратким мигом. Что она успеет за это время?

Конечно, не слетает уже в Непал и не погуляет по Лхасе. Не откроет свой секрет счастья. Не найдет смысл в жизни. Разве что завещание успеет написать. И отдать распоряжения, где и как кремировать тело.

За много лет привыкнув четко прорабатывать все детали и ничего не оставлять на волю случая, она и здесь следовала привычной схеме. Организация похорон, конечно, не ее забота, но она подумала и о них.

Оказалось, что на подведение итогов жизни и распоряжение имуществом и телом, надо не так уж много времени. Буквально за несколько дней она решила все вопросы.

И успела уволиться. Стоило только представить, как с сожалением и фальшивым участием будут смотреть на нее коллеги, как будут прятать глаза от ее бледности, как будут перешептываться в курилке - и сразу становилось не по себе. Нет – туда она больше ни ногой.

С друзьями тоже как-то прошла охота общаться. Жалость ей ни к чему. И понимание, что тебя избегают – тоже.

Даже от Альбины она отдалилась, появилась в их отношениях некая едва уловимая неловкость. Что-то недосказанное. Словно шлейф некой вины, что ли.

Но и в полном одиночестве находиться оказалось невыносимо тягостно. Оставался один выход – уехать туда, где никто не знает ни о ней, ни о ее беде.

Поэтому предложение Альбины поселиться на два месяца у тетки пришлось как нельзя кстати. Она выросла в деревне, порою с ностальгией вспоминала дни полной свободы и безоблачного счастья. Почему бы и не вернуться к истокам? И она согласилась. Приняв решение оставшиеся два месяца полностью посвятить себе.

__________________________

Никакие книги, размышления и философские рассуждения не способны приблизить человека к пониманию того, что есть Смерть.

Лишь реальный опыт тех, кто перешагнул эту грань, мог бы помочь. Да вот беда – обратно никто не возвращался, а если и возвращался, так память не сохранилась.

Алекс почти до дыр зачитала «Жизнь после смерти» Лобсанга Рампы. И изо всех сил представляла себе тот парк и дворец, выписывая в воображении мельчайшие детали и подробности, тысячи раз проходя свой посмертный путь.

Зачем?

Чтобы убедить себя, что все так и будет.

Чтобы победить страх.

Но он не спешил покидать ее, цепкими когтями впиваясь в сердце. С каждым новым приступом слабости или долгим кровотечением, он настигал ее, накрывал с головой ледяной волной. Казалось, что даже сердце останавливается, и тошнота подступает к горлу. Спокойно и властно он сжимал ее горло спазмом, уверенный, что и эта жертва никуда он него не ускользнет.

И сразу забывались все ухищрения разума, все прочитанные книги, и вся созданная память о чудесном парке, в котором ее ждут…

___________________________

Утро. Солнце заглядывает сквозь листья кудрявого плюща в окно. Рисует узоры на постели, щекочет лицо. Домотканные дорожки на полу расцвечены солнечными зайчиками. Кот Василий сидит на кресле, блаженно жмурясь, и изредка бросает нетерпеливые взгляды в сторону кровати.

Алекс потянулась на взбитой перине, поманила к себе кота. Но он не соизволил прийти к ней, лишь лениво облизал лапу.

 Во время завтрака она всегда делилась с ним пышками со сметаной или блинчиками, которые пекла Надежда Федоровна, тетка Альбины. И теперь кот ждал, когда же она, наконец, пойдет завтракать, чтобы получить свою долю лакомств со стола.

Так мирно и уютно в этом доме.

Словно время остановилось. Или исчезло.

Беленые стены, разноцветные половички, хлеб, выпеченный в дровяной печи. А на улице – современные машины, супермаркеты. Все, как в маленьком городе. Но атрибуты не заслоняют ценности жизни и неспешного ритма. Поэтому – все здесь кажется другим.

Надежда Федоровна, двоюродная тетка Альбины, легко согласилась сдать ей комнату на два месяца. Алекс подозревала, что она и бесплатно пустила бы ее пожить. Почему нет? Если можешь помочь человеку, зачем отказываться?

И приняла ее в доме как родную.

Алекс быстро избавилась от настороженности, стала помогать готовить еду и возиться в саду. Все это доставляло ей удовольствие. И никаких виноватых или сочувствующих глаз.

Она выпрыгнула из постели, накинула на себя легкий сарафан, заправила постель и почесала за ухом Василия, изнывающего от нетерпения.

Надежда Федоровна заглянула с порога, вытирая руки о передник.

- Проснулась, красавица? Пойдем завтракать. Вон, Васька, бандит, уже у твоего стула пристроился. Я сегодня оладушков напекла, чаю заварила.

- Иду, теть Надя. Только умоюсь.

После завтрака она помогла вымыть посуду, послушала сплетни про соседку, которая две недели цветник не полола, и бурьян у нее выше ромашек поднимается...

А на улице так хорошо…. Пронзительно хорошо!

Бездонное небо с облаками, запах скошенной травы и цветущего розового куста. И самое главное – ветер. Ветер, играющий листьями акаций и тополей. Тихий шелест, наполняющий душу счастьем и умиротворением. Ветер коснулся ее щеки, и убежал к вершине тополя, встопорщив на бегу шелестящую волну листьев-сердечек.

- Теть Надя!

- Я на кухне, Саня.

Алекс легко взбежала по ступенькам в отдельную пристройку с бережно сохраненной старой печью, в которой Надежда Федоровна изредка пекла хлеб как  в старину, на дровах. Собственно, ради этой печки, вторую кухню в пристройке и сохраняли.

- Теть Надя, если я не нужна, я схожу в центр, куплю книжек, а потом прогуляюсь по степи.

- Так ты голову-то прикрой. А то напечет. Сегодня день будет жаркий, а ты в степь выйдешь как раз в самое пекло. Может, вечером Серегу попросим, он тебя до речки прокатит?

- Да нет, спасибо. Я просто поброжу немножко. Если будет жарко, вернусь.

- Ну, смотри, как знаешь.

- Может, купить что-нибудь надо? Я могу в магазин зайти.

- Да ничего не надо. Я вон овощей с огорода принесла, сейчас борщика сварю, да кабачков пожарю.

- Остаться помочь Вам?

- Иди, девонька, иди. Нечего тут помогать. Сама справлюсь.

Александра быстро собралась, перекинула широкий ремень кожаного рюкзачка через плечо и пошла в центр.

Она шла по тихой улице, вдыхала запах готовящейся пищи и цветов в палисадниках у двориков, слушала шелест листвы над головой.

И мысли, эти беспощадно терзающие мысли, отступали, замолкали в голове. Наступала внутренняя тишина, легкая и прозрачная.

Так спокойно и благостно сразу становилось.

Казалось, бы – выключи голос в голове и сразу либо заснешь, либо провалишься в беспамятство. Но – ничего подобного.

Внимательное и чуткое осознание оставалось с ней. Все звуки и цвета становились четче и ярче. Она проникалась окружающим миром, впитывала его всеми клетками. И он становился яснее и доступнее пониманию.

Разве что словами она не называла все предметы, которые видела по пути. Зато ощущала их более, чем живо.

В таком приподнятом настроении она прикупила пару книг из жанра фантастики и остросюжетных приключений, и свернула на окраину.

Утром жара еще не беспокоила. Приятно вот так вот идти по пустой дороге, струящейся сквозь поля с подсолнухами и колышущимся под ветерком морем пшеничных колосьев.

Изредка ее обгоняли грузовички. Веселые парни интересовались, куда это она идет одна среди полей, она отшучивалась и махала им вслед.

Удивительно, но такой полноты жизни она никогда раньше не испытывала. Словно близость смерти, предсказанная врачами, обострила восприятие до предела.

Раньше страхи, стресс, раздражение полностью поглощали ее. Она крутилась в каком-то безумном ритме: работа – дом – работа – ресторан – встречи - поездки. В этом круговороте не находилось места для чего-то небольшого, но неизмеримого важного.

Для души.

Для того, чтобы услышать себя.

Правильно говорят, что лучшее счастье – в мелочах.

Алекс не помнила, где и когда прочитала это высказывание, но фраза зацепила ее, осталась в памяти.

Долгое время она пыталась осознать, что представляют собой эти мелочи? Покупки? Концентрация внимания на деталях происходящего? Она старательно прилагала усилия, чтобы почувствовать себя счастливой. Но чем больше было усилий, тем дальше отодвигалось счастье.

А теперь, в деревне, она вдруг осознала смысл этой простой фразы. Просто получай удовольствие от каждого мгновения. Замечай его, радуйся ему. Не надо ожидать чего-то в будущем, не надо смотреть в прошлое.

Просто будь здесь и сейчас.

И тогда то, чего ты не замечал раньше, вдруг заговорит с тобой и наполнит сердце умиротворением. Солнечный свет, ветер, взметающий пыль под ногами, проселочная дорога, тяжелые головы подсолнухов, сосредоточенно поворачивающихся вслед за солнцем, птица, парящая в небе. Все это – мелочи. Они всегда рядом, только не всегда замечаешь их. А именно они и наполняют жизнь счастьем.

Наконец-то, впервые в жизни, она никуда не торопилась, не строила планов, ничего не ждала от завтрашнего дня. Смерть сама придет за ней в тот день, который выберет. Но стоит ли что-то планировать, если не знаешь, сколько дней тебе осталось прожить?

Первый ужас, неверие и отторжение прошли. Поняв, что ничего изменить не может, она вдруг расслабилась и успокоилась. Напряжение многих лет ушло.

Словно освободилась туго сжатая пружина в солнечном сплетении. Стало легко дышать и радостно ощущать себя.

Она научилась улыбаться каждому новому дню и благодарила за него Небеса. Может быть, потому, что понимала – каждый новый день дан ей в подарок. Его могло не быть.

Она научилась наслаждаться тем, что ощущала себя живой.

Как бы странно это ни прозвучало.

____________________

Никогда не забыть первую встречу с ним.

Вот так чудо! Словно в сказке, посреди степи вырос перед нею колодец.

Старый, деревянный, с воротом и с ведерком, стоящим на краю.

Она обошла его кругом, потрогала теплое старое дерево, долго смотрела на далекую темную воду и даже неуверенно аукнула, послушала, как эхо многократно отразилось от стенок и воды.

Чуть вдали виднелись крыши двух домов. Фермеры?

Чуть прихрамывая, она пошла по тропинке к домикам. Они порядком обветшали, но уверенно занимали пространство, обнесенное деревянными одинаковыми заборами.

Во дворе ближайшего гуляли несколько кур и уток, на калитке сидел и важно умывался рыжий кот. А стоило тронуть калитку рукой, как от крыльца к ней лениво потрусил большой черный пес. Остановился, басовито гавкнул и остался стоять, рассматривая нежданную гостью.

Алекс робко окликнула хозяина.

-Эй, есть кто дома? Здесь кто-нибудь живет?

Пес отозвался лаем на ее голос, и вернулся к дому, словно бы зовя хозяина.

Через пару минут дверь скрипнула, во двор вышел старик, прикрывая глаза от солнца сложенной ковшиком ладонью.

- Заходи, девонька, не бойся. Шарик никого из гостей ни разу не куснул. А что лает – так это он для порядку. Ему положено.

Алекс секунду помедлила. Меньше всего она собиралась в гости, но раз уж так случилось, почему бы не зайти на пять минут, попросить колодезной воды напиться? Когда еще такое будет? Сколько возможностей у нее осталось?

Отвлечься от поставленного врачами диагноза не получалось никогда. Он словно бумеранг возвращался к ней со случайными словами, вопросами и даже взглядами чужих людей.

- Вы тут живете, дедушка?

- Да уж почитай, что целый век тут прожил. А ты кто будешь? Чтой-то я тебя не помню. Не из нашенских, никак?

- Я из города приехала две недели назад. Пошла вот погулять, и набрела на колодец, а потом тропинка вывела к Вашему дому. Этот колодец настоящий?

- А как же! Самый что ни на есть настоящий. Воду из него каждый день пьем. Может, и ты выпьешь? Печет вон как! К вечеру гроза будет.

Алекс посмотрела на лазурное небо, по которому тяжело брели крупные облака.

- Да не похоже на дождь.

- Ты на небо-то не смотри. Мои кости все  про дождь знают!

Алекс вошла за стариком в сенцы и приняла от него эмалированную кружку с водой.

- Дедушка, а как же Вы так далеко от станицы живете?

- Раньше здесь хутор поболе был. Сейчас вот мы с соседом вдвоем остались. Да оно и к лучшему. Тихо тут, спокойно, машины не ездят.

- А продукты где покупаете? И если заболеете – Вы же тут совсем один!

- У меня почитай что каждый день гости. Сегодня вот ты зашла. Вчера Микола был с дочкой. А ты ноги-то с непривычки стерла? Надо бы травки приложить, да попарить. Глядишь, завтра снова бегать будешь.

- Да я никаких травок не знаю, дедушка. Нас этому в городе не учат.

- Оставайся до утра, коли никто искать тебя не будет. И грозу переждешь, и ноги полечим.

- А Вы умеете?

Старик хитро прищурился.

- Я-то нет. А вот природа – она все может. От разных недугов люди исцеляются. Правда, не все умеют с природой договариваться. Так уж тут я могу помочь.

У Алекс забилось сердце.

- Так Вы знахарь?

- Да по всякому называют. По мне -  так лишь бы польза людям была. Мне уж девятый десяток пошел, пора о людях подумать, не только о себе, грешном.

- А от чего Вы лечите?

- От обид, от грехов, от страхов и прочих немочей.

- А от настоящих болезней  не лечите? – взметнувшаяся было надежда тут же угасла. С ее диагнозом никакой знахарь не поможет.

- Эх, девонька, откуда у человека все боли да болезни берутся, как не от страхов, да обиды на род людской? Человек - дитя Божие. Ты вот как думаешь, у Бога голова часто болит?

Алекс рассмеялась от неожиданного вопроса. В таком ракурсе она никогда о Боге не думала. Да и вообще, по правде сказать, о Вечном  задумывалась редко. Красивая  успешная молодая женщина – мысли ее были заняты мужчинами, путешествиями, карьерой и сиюминутными удовольствиями. О Боге думать было некогда и незачем. До тех пор, пока не поставили ей диагноз лейкемии.

- Что задумалась? – голос старика встряхнул ее. – Пойдем вот лучше по воду. Да и оставайся до завтра. Мне, старику, не скучно будет, а тебе ноги полечим.

- Пойдемте, дедушка.

Старик подхватил небольшое жестяное ведерко и пошел вперед, по дороге погладив по лбу большого пса.

Алекс разочарованно оглянулась – почему-то ей казалось, что если есть колодец, то должны быть коромысло и что-то такое особенное, древнее. А тут – простое ведро и седой старик, бодро семенящий впереди нее.

- Давайте я Вам помогу.

- А может и поможешь. Сила у меня в руках уже не та стала. Трудно ворот крутить. А помощников тут рядом нет.

- А еду Вы сами себе готовите?

- А чего ее готовить-то? Я один живу, да и возраст уже такой – мне много не надо. Это по молодости разносолов хотелось, а теперь как птица – что Бог пошлет, того и довольно.

Дошли до колодца, и Алекс впервые в жизни вытащила ведро колодезной воды. Не удержалась – отпила прямо из ведра. Вода оказалась ледяная, прозрачная и невероятно вкусная. Такой воды она в жизни не пробовала.

- Как водица? Студеная?

- Да, зубы сводит, – Алекс рассмеялась. – А как Вас зовут, дедушка? Я и не спросила сразу.

- Михалычем люди кличут. А тебя как звать, девонька?

- Алекс.

- Это чтой-то на нерусский манер. Ты сама-то из каких будешь?

- Александра меня зовут, русская я, просто привыкла, что все так ко мне обращаются, и представляться тоже так стала.

- А-а, ну так я тебя Саней звать буду. Вон, гляди, и Шарик за нами увязался. Тоже видать, водицы хочет. Жарко перед грозой-то. Парит.

Шарик улегся на тропинке, вывалив розовый язык.

Алекс помогла донести воду до дома и внезапно решила остаться.

Позвонила Надежде Федоровне. Та поохала над стертыми ногами и подтвердила, что Михалыч – известный на весь край целитель. Так что ноги ему точно доверить можно.

Вот так и осталась на хуторе. Да не на один день, а на целую неделю. Еду им привозил Серега, племянник Надежды Федоровны. И гости, приходящие к Михалычу не один раз на дню, расплачивались с ним в основном продуктами своих хозяйств.

- Дедушка, а что ж Вы денег за помощь не берете? – спросила его на второй день Алекс.

- А зачем они мне? Похоронить – на то у меня сбережений хватит. Что поесть и надеть – все есть. А боле и не надобно.

- Но Вы спасаете людей от таких проблем! Почти что жизнь спасаете!

- Так ведь не корысти ради. На то мне и сила Богом дана, чтобы ее на людей растрачивать. А ежели я ее на зарабатывание денег тратить буду – тут и отнимет ее Господь. Не всякий может деньгами заплатить. А и ему здоровым быть хочется. Не мое это дело разделять людей на достойных и недостойных. Раз привел Господь ко мне за помощью – значит, так тому и быть.

Алекс поняла, что не стоит предлагать старику оплату за свое проживание. Обидится. То, что от сердца делается – стоит больше денег.

Они много говорили, старик умел и выслушать, и развернуть ее мысли, и задать неожиданный вопрос.

Говорят, что хорошие собеседники – хорошие слушатели. Так вот Михалыч был идеальным собеседником. Как-то само собой получилось, что она рассказала о своей беде. И расплакалась. Не удержалась.

- А лейкемия-то, Саня, это что такое?

- Это рак крови, дедушка.

- Кровь, значится, дурная становится?

- Вроде того. Вот Вы говорите, что все болезни от страха и злобы происходят. Тогда почему со мной такое приключилось? Я всегда старалась быть справедливой и честной с другими. Много добилась в жизни своим трудом. По двенадцать часов в день работала. За несколько лет ни разу в отпуске не была. И в результате всех моих стараний – два месяца жизни. Все, что мне осталось. Зачем тогда я выкладывалась каждый день? Зачем надрывалась на работе? Все впустую, получается, - она помолчала, сдерживая рыдания. – И счастливой я побыть не успела. Даже замуж не вышла. Все некогда было с мужчинами встречаться. Думала, вот стану независимой, тогда - семья. И дети чтобы обеспеченные росли. Чтобы мной гордились. Все зря, все напрасно. Смотрю на свою жизнь – словно и не было меня вовсе…

Михалыч смотрел на нее без сочувствия, без жалости. Спокойно, с пониманием смотрел. Словно не разделял их целый век разного жизненного опыта и приоритетов. Словно мог он увидеть ее затаенные мысли и желания.

Видимо, поэтому  и хотелось выговориться рядом с ним, рассказать такое, в чем даже себе не всегда признавалась.

Он не торопил ее и не возражал. Не приводил никаких аргументов. Просто внимательно молчал. И Алекс словно освобождалась от чего-то вязкого и темного, заполняющего внутреннюю пустоту.

В этом его заинтересованном молчании она неожиданно для себя самой становилась легкой и какой-то прозрачно-золотой.

Выслушав ее спутанную сбивчивую речь, Михалыч неловко покашлял. Сказал неожиданное.

-Ты вот что, девонька, послушай меня, старого. Сама вот говоришь – работала много, а счастлива не была. Для того, чтобы радость в каждом дне видеть – не обязательно работать из последних сил. Хотя и так, конечно, приходится. Всякие ситуации в жизни бывают. Но забывать о душе своей, о Боге, в самой тяжелой работе не след. Ты просто свою радость миру отдавай. Тогда любое дело смыслом наполнится. И ценность для тебя обретет. А боле и не нужно от тебя ничего. Ведь радость-то, она какая? Она в каждом мгновении заключена. Только надо уметь увидеть ее.

Алекс шмыгнула носом, притихнув рядом с ним.

- Я вот на фронте когда был. Всю войну прошел, в артиллерии служил, чего только не повидал. И людей на части разрывало, и калечило. Иногда смотришь и думаешь: «Лучше бы его сразу насмерть, родимого, чтоб не мучился так!» А ведь и там радость была. Хотя на первый взгляд, в аду краше. Бывалоче, не знаешь, доживешь ли до утра, а посмотришь на небо ночью – там звезды. Такие яркие над головой сияют. И радостно на душе становится. Или после боя, грязный весь, измотанный, кровища из тебя хлещет, а благодарность Богу воздаешь – жить остался и не калека. Радость – она всегда от Бога. И всегда в малом таится. Вот оно как.

Михалыч замолчал, глядя на небо, потом задумчиво повторил.

- Вот оно как….

Алекс перестала всхлипывать. Даже стыдно как-то стало. Он так спокойно вспоминал годы войны, и в сравнении с этим ее сытая неудовлетворенность жизнью показалась смешной и недостойной. Она замолчала, глядя в небо.

Все те же звезды, на которые смотрели умиравшие на полях сражений, светили сейчас над ее головой.

Михалыч вытянул ногу, помассировал колено. Видно было, что тяжело ему сидеть на ступеньках крыльца.

- Ты вот что еще. Гляжу я на тебя, ты радости-то все какие-то большие ищешь. А они маленькие в жизни. Каждый день рядом с нами. Глянешь, после грозы радуга на небе – и сердцу радостно. Птичка утром поет под окном – тоже радость. Кошка пришла, мурлычет, бархатной лапкой тебя трогает – разве же не рад ей? Вся жизнь вокруг – радость. Да только мы ее не всегда замечать умеем. От того и все беды людские. Не можем мы в ладу с собой и с миром жить. Все добра от добра ищем.

Михалыч завздыхал, почесал пса за ухом. Тот развалился у ног, лениво помахивая хвостом.

- Дедушка, а как же в болезни - разве может человек радоваться?

- Так если он радость в себе холить будет, к нему никакая болезнь не пристанет. Счастливый человек все может. Что ему хвороба какая-то!

- Бывает же так, что хорошие люди тоже тяжело болеют или даже умирают? Отчего это?

- Все мы под Богом ходим. Видно, надо им через это пройти. А зачем – только их сердцу ведомо. Может, чтобы себя нашли скорее, посылает им Бог испытание. У всякого человека по-разному. Ты вот сама как про себя думаешь?

- Не знаю. Я не думала об этом. Смирилась просто, что скоро умру, и все.

- Ну, коли смирилась, так и умрешь. Нет ничего важнее твоего решения.

- Дедушка, ты так говоришь, как будто можно что-то изменить. Лучшие врачи мне подтвердили диагноз. Нельзя мою болезнь вылечить.

- Ты себе больше верь, чем врачам. Ежели поймешь, чего от тебя Бог хочет, посылая такое испытание, может, и закончится оно. А?

Он посмотрел на Алекс. Где-то вскрикнула птица, и пес тут же насторожился, приподняв уши. Полежал несколько минут и сосредоточенно затрусил куда-то. Алекс проводила его взглядом.

- Знаешь, дедушка, мне ведь недолго жить осталось. И ничего мне не изменить. Разве что на душе полегче станет. Я потому сюда и приехала. Тошно мне смотреть на людей. Каждый раз вижу их и думаю, что меня уже скоро не будет, а они останутся. И ничего в их жизни не изменится. Как будто и не было меня.

Михалыч покряхтел, поудобнее пристраивая ногу.

- Это ты зря, девонька. Каждый человек свой след оставляет. Даже если мы, грешные, и не может его рассмотреть, мир его видит. Для Бога каждый человек важен. А то, что смерть скоро придет, так ты не зови ее, коли пожить еще хочешь. Ты сама свою жизнь должна определять. Бог тебе ее отдал, тебе и решать, сколько жить и как жить.

- У тебя все просто, дедушка. В жизни так не бывает. Болезнь никуда ведь не денется. Она меня и доконает. Может, в этом и есть Божий замысел, как ты говоришь.

- Ты и спроси у Бога, в чем его замысел. Какого дела в мире он от тебя ждал. Станешь на свой путь, и болезни пропадут.

- Как его спросишь-то? Он же Бог… С людьми не разговаривает…

- А ты попробуй, - Михалыч с трудом поднялся, вздохнул. - Ладно, пойду я в дом, девонька, прилягу. Кости мои разнылись. Возраст уже тело терзает. Но ничего, немного осталось пути моего. А там и на покой пора. Зажился я на этом свете. Пора молодым дорогу давать.

Он погладил ее по голове и тяжело побрел в сени. Днем Михалыч выглядел бодрым, гораздо моложе своих лет, но вечера давались ему тяжело. Возраст брал свое, хоть и бодрился он перед людьми.

___________________

Живя на хуторе, Алекс наблюдала, как Михалыч лечит своих пациентов. Кому-то травки присоветует, кому-то народное средство надиктует. Все простые вещи – мед с молоком смешивать или только кашу гречневую есть, или пить бросить. И слушались его люди, верили в то, что он говорит. Над иными пошепчет что-то, молитву сотворит, колодезной водицы испить даст, да с собой в дорогу нальет. Все и лечение. Некоторые тихо сидели под его молитвой. А иные рассказывать о своих печалях начинали.

Слушал всех Михалыч, не перебивал, давал выговориться. А потом одной простой фразой как-то так все переиначивал, что все беды сразу не страшными становились.

И каждому, кто совета просил, напоминал про веру в Бога. Если веришь и в мир доброту несешь – никакая беда в дом не придет.

Слушала все это Алекс, смотрела, потом и помогать стала. Воды из колодца принести, травяной сбор в мешочек уложить. Или на рассвете помочь собрать лекарственные растения.

Учил ее Михалыч не просто траву с корнем выдергивать, а говорить с ней. Просить о помощи и исцелении. И вынимать из земли осторожно, бережно, чтобы корней не повредить, чтобы дать весной дорогу новым всходам. Показывал ей, какие травы, когда собирать надо, как луна влияет на сбор, как хранить и сушить нужно, чтобы целительная сила осталась.

Простые дела заполняли ее день.

И слушая исповеди других людей, она забывала о своей беде.

Наливая колодезную воду в подставляемые бутылки и банки, она верила вместе с Михалычем, что эта вода любую хворь победить может.

И сама пила ее, конечно. Другой-то воды на хуторе не было!

Однажды рассказала ему, что слышала в деревне легенду о колодце в степи, которому дала жизнь звезда, упавшая с неба.

Михалыч заулыбался.

- Так ведь это про наш с тобой колодец история, девонька!

- Не может быть! Вы шутите!

- Очень даже может быть! Сколько себя помню, всегда тут этот колодец был. В моем детстве заботился о нем дед Иван, а еще раньше бабка Аграфена тут жила. Говорят, великую силу дал ей Господь.

- Как же так получается, что целители рядом с этим колодцем селятся?

- Так селятся-то простые люди. Сначала просто живут, за колодцем ухаживают. А потом приходит к ним эта звезда. Ко всякому – по-своему. Кому-то приснится, кому-то на дне колодца явится. И понимает человек, что избран он. Что сила целительная внутри него появилась. И не может он от той силы отказаться или запереть ее в себе. Она для того и дана ему, чтобы отдавать другим людям.

- А женщина та, ради которой звезда упала, на самом деле здесь жила?

- Кто его знает? Дело-то давно было. Да может и приврали что, ведь столько людей эту историю друг другу рассказывают. Могилы тут я никакой отродясь не помню. Да и ива при мне не росла. Но колодец-то старше, ему несколько веков. Его память глубже моей будет. Ты у самого колодца и спроси, девонька.

- Ну, Вы скажете! Как же я с колодцем разговаривать буду?!

- Сердцем, девонька, сердцем. Как со своей звездой в детстве говорила.

Алекс перестала улыбаться, настороженно взглянула на старика. Тот продолжал неспешно плести толстую косу из сухих стеблей лука. Янтарные круглые луковицы ровно ложились в его руках по обе стороны от косицы.

- Откуда Вы знаете?

- Про что?

- Про то, что я в детстве со звездой говорила?

- Так ведь все в детстве умеют со своей звездой поговорить. Это только взрослея, мы о том забываем. А некоторые и всю жизнь помнят. Если сердце открытым оставляют.

Алекс помолчала, потянулась за прядями лука. Некоторое время плела вместе с Михалычем роскошные косы, которые они вывесят на деревянной балке в сарае просушиваться.

Потом собралась сходить в станицу к Надежде Федоровне, вещи забрать и плату ей оставить. Как-то само собой случилось, что прижилась она на хуторе у Михалыча. Он рад ее обществу был, а ее тянуло к старому колодцу. Словно, и правда, способен он был понять ее печаль и унять страх перед неизбежным.

_________________

Ох, не прост был этот колодец! Или воображение Алекс наделяло его этой необычностью?

Незаметно вошло у нее в привычку каждый день говорить с ним. Когда вслух, а когда – мысленно. Рассказывала она ему свою жизнь. И свои мечты, которые не исполнились, а теперь уже и времени не осталось.

Поверяла свой страх, все спрашивала, что там будет, после смерти. Неужто, и правда, все закончится? Лишь останется одеревеневшее тело в глубине земли или легкий пепел по ветру?

А душа-то как? А мысли, а чувства? Ведь она – это больше, чем только тело. Что же с остальным станется? Что будет она помнить и чувствовать, когда остановится сердце? Или просто наступит долгий-долгий сон без сновидений, без восприятия, и придет холодная, пустая Вечность?

Она все вспоминала легенду и слова Михалыча о том, что избранным является звезда, давшая жизнь источнику. И может, потому что так долго и настойчиво думала об этом, желание ее исполнилось.

В тот день, она как обычно, пошла набрать воды. Набрала ведерко, закрепила ворот, обняла теплый, пропитанный жарою сруб. Навстречу ей плеснулась из глубины бархатно-черная волна.

Над головой пронзительно сияло солнце, обрушивая тонны слепящего света, перемешанного с кричащей синевой полдня. А из глубины колодца тянуло прохладой, свежестью и чем-то неуловимо-таинственным, что манило ее. Как будто колодец готовился приоткрыть перед ней дверь в иной мир.

Алекс приникла грудью к колодцу, обняла его, и на этот краткий миг словно стала его частью.

В это мгновение и засияла там, на дне, ее звезда.

Ее мягкий свет ширился, рос, поднимался навстречу взгляду, давал ее душе спокойную тихую благость. Все вопросы растаяли вдруг в этом ясном серебряном свете, страх растворился в нем. Никогда и ничто плохое не приключится с ней отныне, ведь она находится под защитой своей звезды. Как могла она забыть об этом? Где потеряла свою детскую веру? Почему стыдилась того, что умела разговаривать со звездами?

Может, и прав Михалыч: каждый умеет слышать звезды до тех пор, пока оставляет свое сердце открытым.

____________________

Алекс умерла ясным тихим утром, в конце августа.

Холодная роса укрывала траву и кустарники густым жемчужным покровом, прозрачное серое небо открывало оранжевый горизонт на востоке, беззаботно пели маленькие птички.

Степь только-только просыпалась в невесомом серебристом тумане, когда она пошла за водой, да так и осталась сидеть у колодца.

Как обычно, набрала воды, перелила ее в домашнее ведерко, закрепила ворот. Вдруг задрожали руки, потемнело в глазах. Она села, прислоняясь спиною к колодцу переждать навалившуюся слабость. Закрыла глаза. Сердце гулко стучало в груди, и слышно было, как плещет вода далеко внизу. А все остальные звуки словно бы замерли, растворились в темноте и тишине.

Так и ушла. Тихо и без боли.

Нашедший ее Михалыч повздыхал и начал молиться.

- Прими, Господи, душу рабы твоей Александры…

Долго молчал, сидел рядом с нею, прощаясь.

- Вот и вернулась ты, девонька, домой. Пришел твой срок снова засиять звездою…

Похоронили ее в рощице, недалеко от колодца, как она и просила.

Михалыч, пока был жив, ухаживал за ее могилкой, носил степные цветы. И все смотрел на небо вечерами, искал ее там, среди звезд. Говорил всем, что Саня осталась с ними, что это ее душа наделяет воду колодца целительной силой.

АНОНС следующего выпуска:

С детских лет мы все знаем, что такое свет, цвет и звук.

Но так ли просты эти понятия?

Какое влияние оказывают они на нашу жизнь?

Стоит ли с ними, например, подружиться? J

С уважением, Полина Рэй

PS Жду Ваши мнения, предложения по темам новых выпусков рассылки и не только!                 

Пишите мне и заходите в гости, буду  Вам рада! www.mymirror.ru

© Copyright by Полина Рэй

Все права защищены. Перепечатка материалов разрешена только с активной ссылкой на сайт автора