Nurnberg
http://www.zerkalo-nedeli.com/ie/show/616/54624/
СЛЕПЯЩАЯ ТЬМА НЮРНБЕРГА
Михаил ДУБИНЯНСКИЙ
1 октября этого года исполняется 60 лет со дня окончания Нюрнбергского процесса,
безусловно, ставшего самым знаменитым судом в истории человечества. Для нас это
больше чем просто суд. Нюрнберг -- это еще и символ. Если хотите -- брэнд, тесно
связанный с такими понятиями, как Справедливость, Законность, Истина, победа
добра над злом, свободы над порабощением, гуманизма над варварством.
Возникает, однако, вопрос: почему же Нюрнбергом, словно щитом, столь охотно прикрываются
коммунисты и великодержавные шовинисты? Отчего апелляцией к нему неизменно сопровождаются
гневные тирады о <<недопустимости>> пересмотра советской исторической мифологии?
Почему Нюрнберг используют для косвенного оправдания тирании, сравнимой с гитлеровским
режимом?
Следует помнить, что однозначно позитивных явлений в природе не существует. Нюрнбергский
процесс также противоречив. Разумеется, важность осуждения нацистских преступников
от этого ничуть не уменьшается, но забывать о темной стороне Нюрнберга не стоит.
Ибо ее плоды мы ощущаем по сей день.
Очевидные истины не перестают быть таковыми из-за одиозности людей, их изрекающих.
Это касается и высказывания Германа Геринга о Нюрнбергском процессе: <<Победитель
всегда судья, а побежденный -- подсудимый>>. Скрепя сердце мы вынуждены согласиться
с гитлеровским рейхсмаршалом. Прежде всего Нюрнберг оказался торжеством победителей
над побежденными. Именно это и не позволило ему в полной мере стать торжеством
справедливости.
Можно много говорить о судебной процедуре, которая вызывала нарекания юристов
и в далеком 1946-м, но лучше сразу перейти к сути процесса. Нюрнбергский трибунал
был призван покарать руководство страны-агрессора, грубо попиравшей международное
право и обрекшей человечество на шесть лет военного ада. В этом смысле адекватность
приговоров, вынесенных нацистской верхушке, не вызывает сомнений. Но ведь в 1939--1940
гг. фактическим соучастником гитлеровской агрессии в Европе выступал и Советский
Союз. Заключение пакта Молотова--Риббентропа, совместный с нацистами захват и
раздел Польши, оккупация Прибалтики, нападение на Финляндию -- все это делало
сталинский режим в равной мере ответственным за развязывание мировой бойни.
В Нюрнберге, однако, политконъюнктура уверенно взяла верх над юридической стороной
процесса. За свои преступления расплачивается лишь тот, у кого не хватило людских
и материальных ресурсов, чтобы выиграть войну. Победителя же не только не судят,
но предоставляют ему роль благочестивого судии.
Подручным товарища Сталина этот статус принес немало хлопот. Им пришлось попотеть,
чтобы в ходе процесса не всплыли неприглядные деяния советского режима. В ноябре
1945-го в Нюрнберг был командирован печально известный знаток юриспруденции А.
Вышинский. Помимо прочего, ему предстояло очертить круг вопросов, являвшихся
<<недопустимыми для обсуждения на суде>>. Вышинский тщательно проинструктировал
главного обвинителя от СССР
Р. Руденко, как в сотрудничестве с иностранными коллегами предотвращать выброс
антисоветского компромата со стороны подсудимых; как проверять материалы процесса
на предмет их <<приемлемости или неприемлемости с точки зрения интересов СССР>>
и <<не допускать передачи и оглашения на суде нежелательных документов>>. Был
утвержден специальный перечень табуированных тем из девяти пунктов:
<<1. Отношение СССР к Версальскому миру.
2. Советско-германский пакт о ненападении 1939 года и все вопросы, имеющие к
нему какое-либо отношение.
3. Посещение Молотовым Берлина, посещение Риббентропом Москвы.
4. Вопросы, связанные с общественно-политическим строем СССР.
5. Советские прибалтийские республики.
6. Советско-германское соглашение об обмене немецкого населения Литвы, Латвии
и Эстонии с Германией.
7. Внешняя политика Советского Союза и, в частности, вопросы о проливах, о якобы
территориальных притязаниях СССР.
8. Балканский вопрос.
9. Советско-польские отношения (вопросы Западной Украины и Западной Белоруссии)>>.
Представители США, Великобритании и Франции пошли навстречу СССР, договорившись
в случае необходимости тут же одергивать подсудимых и их защиту. В частности,
адвокат Рудольфа Гесса Альфред Зайдль попытался обнародовать данные о секретном
протоколе к советско-германскому пакту 1939 г., разграничившем сферы влияния
СССР и Третьего рейха в Восточной Европе. По требованию Руденко трибунал немедленно
отклонил претензии Зайдля; его обвинения в адрес Кремля были исключены из официальной
стенограммы процесса.
Пойманному бандиту не позволяли <<сдать>> своего сообщника, комфортно устроившегося
в судейском кресле. Что ж, это вполне соответствовало политике обхаживания Советов,
которая проводилась западными демократиями в 1945--1946 гг. (вспомним признание
сталинского диктата над Восточной Европой или содействие принудительной репатриации
советских граждан). Но причем тут справедливость и законность - <<краеугольные>>
камни Нюрнберга?
Главный итог манипуляций очевиден: со Сталина сняли ответственность за разжигание
Второй мировой, а официальная советская версия войны (мол, СССР до 1941 г. в
ней вообще не участвовал!) получила международное признание. Своего рода <<нюрнбергский
сертификат>> благотворно отразился на долговечности этой версии. Она активно
пропагандируется в странах СНГ, особенно в путинской России.
Нацисты и большевики были не только напарниками по военной агрессии, но и достойными
друг друга палачами. В Нюрнберге сложилась парадоксальная ситуация: создателей
Аушвица призывали к ответу творцы ГУЛАГа. Первое заседание Нюрнбергского трибунала
открыл советский судья И. Никитченко, активный участник расправ над <<врагами
народа>>, погубивший тысячи невинных людей. Приведем красноречивый эпизод из
его биографии. В 1938 г. в Приморье под председательством Никитченко проходила
выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР, и один из подсудимых пожаловался,
что во время следствия был жестоко избит. Будущий гроза нацистов парировал: <<Вы
что, хотите, чтобы вам добавили?>>
Мы вновь сталкиваемся с характерным для процесса торжеством двойных стандартов.
Коль скоро советская империя оказалась в стане победителей, подавление свободы,
рабский труд в лагерях, террор голодом, депортации, пытки, казни получают деликатную
формулировку <<вопросы, связанные с общественно-политическим строем СССР>> и...
не подлежат обсуждению.
То же касается и военных преступлений, совершенных сталинским режимом в ходе
Второй мировой. В лучшем случае эти факты вообще не фигурировали на Нюрнбергском
процессе... Верхом цинизма стала попытка советских обвинителей инкриминировать
немцам расстрелы в Катыни. Об убийстве сотрудниками НКВД тысяч польских военнопленных
впервые рассказала именно германская пропаганда. В Нюрнберге Сталин и Кo решили
проучить врага. Трибуналу представили фальсифицированный отчет советской комиссии
Бурденко и показания нескольких свидетелей, дружно винивших в гибели поляков
нацистов. Но западные судьи неожиданно проявили норов: они отказались включать
пункт о Катыни в окончательный приговор и предпочли замять сомнительную историю.
Впрочем, это не помешало Советам впоследствии заявлять о якобы доказанной вине
немцев, ссылаясь на <<материалы Нюрнбергского процесса>>.
Кстати, Нюрнберг отмечен попытками приписать подсудимым и другие вымышленные
грехи (будто у нацистов было недостаточно реальных злодеяний!). В ходе процесса
советская сторона предъявила куски мыла, будто бы изготовленные гитлеровцами
из людских тел. Упоминание о коммерческом производстве такого мыла вошло в заключительный
вердикт Нюрнбергского трибунала. Долгое время переработка трупов на мыло шокировала
мировую общественность едва ли не больше, чем сам факт массового истребления
людей. Однако в 1990 г. сотрудники крупнейшего израильского центра по изучению
Холокоста <<Яд Вашем>> пришли к выводу, что рассказы о мыле, сваренном из человеческих
тел, не соответствуют действительности. Генетический анализ образцов мыла принес
отрицательные результаты; выяснилось также, что аббревиатура <<RIF>> на мыльных
брусках означала не <<Чистый еврейский жир>>, а <<Имперский отдел по снабжению
промышленным жиром>> (Reichsamt fur Industrielle Fettversorgung).
Характерно, что историю с мыловарением тут же подняли на щит неонацисты, отрицающие
Холокост. Логика столь же проста, сколь и порочна: газовые камеры и шесть миллионов
погибших -- тем более выдумки. Эта братия активно эксплуатирует и другие огрехи
Нюрнберга. Сознательная ложь, даже во имя святого дела, ни к чему хорошему привести
не может.
У процесса имелся еще один негативный побочный эффект, по иронии судьбы напрямую
связанный с главным достижением трибунала. Военно-политическая конъюнктура 1945--1946
годов позволила заклеймить преступный тоталитарный режим, принесший неисчислимые
бедствия народам Европы. Но, к сожалению, только один режим, с конкретной идеологией,
породившей специфические механизмы террора. Тут сила Нюрнберга превращается в
его слабость. Будучи публично и безоговорочно осужден, гитлеровский геноцид стал
восприниматься как некий <<эталон>> преступления против человечности. И это спровоцировало
неоправданную терпимость к иным формам террора, основанным не на расовой или
национальной, а, скажем, на классовой ненависти. В общественном сознании уничтожение
людей по социально-классовому признаку явно <<не дотягивает>> до подлинного,
леденящего душу злодейства. Сей ментальный перекос отразился и в конвенции ООН
о геноциде, принятой в 1948-м. Видимо поэтому людоедская практика тоталитарных
коммунистических режимов до сих пор не получила адекватной оценки -- даже на
просвещенном Западе.
В последнее время раздаются призывы провести Нюрнберг No2 -- суд над коммунизмом.
Эта идея вряд ли перспективна. Время для организации показательного процесса,
с живыми носителями преступной идеологии в качестве подсудимых и мощным общественным
резонансом, безнадежно упущено. И, наверное, в каком-то смысле проведение полноценного
Нюрнберга No2 сделал невозможным завершившийся 60 лет назад Нюрнберг No1. Парадоксальный
и противоречивый. Справедливый и неправый. Пригвоздивший к позорному столбу палачей
со свастикой, но одновременно выдавший индульгенцию палачам с красной звездой.
